Текст книги "Вниз и влево (СИ)"

Автор книги: Эльстер А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Эльза не посвящала Отто в излишние подробности о жизни подпольщиков, но все же поделилась подозрением, что за "инквизицией" может стоять Ватикан. И если это так, то они вполне могут быть теми, кто вывел берлинское командование Абвера из-под влияния Машины. Отто ответил, что, если это и правда, то это говорит о двойной игре Берлина, но вовсе не повод отменять план, – время покажет, за кем будет перевес. Что ж, тут Эльза была с ним согласна...

***

Октябрь шел к концу.

Вечером 26-го в мастерскую Эльзы пожаловали гости, – впрочем, ожидаемые. Вошли двое диверсантов; каждый нес на плече нечто, завернутое в рогожу. Следом в помещение шагнул Теодор Росс.

– Положите на стол, – вон туда, – и ждите на выходе, – распорядился он.

Когда они вышли, он сам отбросил край рогожи с одного из свертков:

– Вот тот, кто вам нужен. Хайнц Штраубе, врач, полковник СС. Вот его документы, – он развернул к Эльзе бумаги, держа их рукой в перчатке, – Как видите, немногие имеют право чинить ему препоны.

– Очень хорошо, – кивнула Эльза, – Завтра это будет кстати.

Росс снял и протер пенсне; такая у него была привычка, когда приходилось говорить необычные вещи.

– Скажите, баронесса: не помешает ли мое присутствие вашим дальнейшим действиям? Я наслышан о вашей работе, и, признаться, мне интересно увидеть материальные подтверждения вашего плана.

– Конечно, – Эльза улыбнулась, – Я ведь не средневековый некромант, которому нужна таинственность, кладбище и новолуние.

Она развернула рогожу, окинула взглядом тело; диверсанты сработали чисто, и на нем не было видно повреждений. Она сняла с мертвеца обувь, расстегнула ему манжеты рубашки и откинула со лба прядь волос.

– Жаль, что нет хирурга, – светским тоном произнесла Эльза, – Но думаю, я справлюсь, – и она склонилась над телом с какими-то инструментами. Послышался звук, который заставил начальника абверштелле поморщиться: она явно вскрывала Хайнцу Штраубе череп. Повозившись еще немного, Эльза защелкнула на руках и ногах трупа тонкие браслеты, – Это реглеры, – она продолжала разъяснения, как любезная хозяйка, – Они удерживают спиритическую оболочку, связывая ее с телом, а также позволяют им управлять. Сейчас нам необходим контакт..., – она быстро присоединила к пяти точкам на теле провода, застегнула на себе браслеты и надела шлем, – И электричество, – с этими словами Эльза переключила пару тумблеров на генераторе рядом.

Послышался треск разряда, остро запахло озоном. Тело дернулось. Эльза, прямая и неподвижная, простерла над мертвецом руки:

– Встаньте!

Теодор Росс почувствовал, что холодный пот с затылка стекает по его спине. С колотящимся сердцем он увидел, как мертвец открыл глаза, неловко и медленно сел.

– Как вас зовут? – повелительно продолжала Эльза.

– Хайнц Штраубе, штандартенфюрер СС.

– Приветствую вас, герр Штраубе. Вы вызваны для выполнения важного задания. Завтра в 8.20 вы должны прибыть в больницу для умалишенных по адресу, который вам сообщат. Там вы предъявите свои документы и распорядитесь, чтобы вас провели внутрь. Вам нужен пациент по имени Густав Менц... так он зарегистрирован в лечебнице. Вы освидетельствуете состояние местных больных и составите акт, по которому заберете его и еще двоих для дополнительного обследования. На любые расспросы отвечайте, что ваша цель не подлежит разглашению. Можете упомянуть, что она связана с возможной программой кардинального решения вопроса излечимости подобных пациентов. После этого вы препроводите его к машине, где вас будут ждать, и в дальнейшем будете выполнять мои приказы. Как поняли меня?

– Я понял, – интонации становились все более живыми, – Я исполню приказ.

– Отдыхайте, – приказала Эльза. Тот послушно улегся, и она накрыла его рогожей.

– Да, вы правы: это не какое-то средневековое мракобесие... – выдавил из себя Росс, – А зачем еще двое?

– Не стоит привлекать внимание к одному Менцу... вернее, Мартину Фогелю, вдруг куда-то увезенному. К тому же, есть еще одна причина, на которую я Вам уже намекала.

– Ясно, – Он обошел стол и снял край ткани со второго тела; показалось удивительно красивое лицо, – Вот девушка. Ее звали Грета Крайн, она – член подполья. Не прошла Проверку Лояльности позавчера, вышла сдаваться. Насколько я понимаю, она подходит для провокации среди подпольщиков, которую вы замыслили.

– Вполне, – невозмутимо ответила Эльза, скользнув взглядом по юному лицу покойной, – Она получит роль, о которой и мечтать не могла, – и положит конец расколу среди своих товарищей.

И она склонилась над Гретой Крайн, орудуя инструментами.

***

...Утром 27 октября Эльза сидела в закрытом фургоне в сопровождении людей Абвера. Было уже 9.05, но Хайнц Штраубе все не выходил; впрочем, она видела, что он занят осмотром. С ним были два санитара и главный врач, – и это были единственные обыкновенные люди среди всех, кого они встречали в палатах. Нет, причина заключалась не только в психических болезнях, – просто кроме абсолютно невменяемых, прочие пациенты либо принадлежали к Контрактерам, либо уже потеряли свои Кристаллы. Структура реальности вокруг здания была искажена десятками невиданных физических законов.

...Наконец, дверцы распахнулись: Штраубе втолкнул в фургон двоих людей в смирительных рубашках и третьего, – Мартина Фогеля, того самого, что управлял "Машинами Пропаганды"; того, кому профессор приказал "сгореть", чтобы сам он мог строить свою Пирамиду. Это оказался нервный молодой человек с нездоровой привычкой постоянно быть в движении. Он то потирал пальцы, то теребил волосы, а потом нашел между досок скамьи щепку и принялся ее вертеть в руках.

Фургон закрыли; Штраубе сел впереди, рядом с водителем, и автомобиль тронулся, направляясь к окраине.

– Доброе утро, – сказала Эльза Мартину Фогелю, – У меня к вам дело, господин Менц. Мне нужен Контракт с вами. Я знаю ваше настоящее имя, поэтому думаю, что вы согласитесь.

– Да, да, хорошо, хорошо, – тот забормотал, обводя присутствующих беспокойными глазами и улыбаясь, – Что вам угодно, фройляйн?

– Мне необходим ментальный контроль над пространством радиусом в сто метров от того, кто был рожден под именем Ганс Уберман. Должна быть возможность выборочно концентрировать усилия на отдельных людях.

– Хорошо, хорошо... А оплата?

– Человеческие жертвоприношения.

– Оружие Контракта..?

– Гиперболоид.

– Хорошо! – глазки Фогеля сверкнули, – Тогда... вашу руку, фройляйн..?

– Эльза фон Лейденбергер.

Она протянула руку, и Мартин Фогель чиркнул по ее запястью отросшим ногтем. Порез вышел удивительно глубоким. Он тут же подставил руку, собирая кровь в пригоршню. Поднеся ладонь ко рту, он выпил ее немного, а оставшейся начертил Эльзе знаки на лбу, руках и ногах, – и еще несколько на полу и стенах фургона (сопровождающие потеснились на скамье, избегая соприкасаться с ненормальным). Структура мира дрогнула и перестроилась, – к великому Закону добавилась новая часть.

– Отлично, – Эльза кивнула, рассматривая гиперболоид, что возник в ее руке движением ее воли. Неожиданно подняв ствол, она сделала два выстрела. Тела двоих умалишенных обмякли. На их лбах запеклись две крохотных точки. Оружие Контракта приняло свои первые жертвы.

Никак это не прокомментировав, она обратилась к водителю через зарешеченное окошко:

– Будьте любезны ехать быстрее. За нами погоня. Удивительная бдительность: кто-то озаботился позвонить по месту службы нашего доктора.

Водитель нажал на газ, но через несколько минут машина остановилась. В условленном месте за городом их ждал второй автомобиль Абвера. Все, кроме Хайнца Штраубе, покинули фургон. Эльза повернулась к Мартину Фогелю:

– Полагаю, вам опасно и ни к чему оставаться в своем теле, – с этими словами она подняла гиперболоид, и плазменный луч оставил от него пустое место, где дымилась земля, – Кстати, прикажите тем троим, кто вам прямо подчиняется, при первой же возможности тоже покинуть тела, – она повернулась к врачу и бросила ему свой гиперболоид, – Герр Штраубе, вот вам оружие. Прошу вас сесть за руль и прокатиться куда-нибудь в ад вместе с нашими преследователями. Уходим, – кивнула она остальным.

Вторая машина рванула с места, резко свернув на боковую дорогу, а штандартенфюрер Хайнц Штраубе развернул фургон навстречу погоне. Он быстро скрылся за поворотом, но Эльза видела, как он сближается с двумя автомобилями... как они пытаются затормозить и перегородить дорогу... как он поднимает гиперболоид... как вспышка плазмы перерезает обе машины вместе со всеми, кто был внутри и кто попытался все-таки выскочить... и как фургон Штраубе врезается в горящий остов одной из них, занимаясь пламенем.

Эльза сжала руку, и гиперболоид – без единой царапины, – появился в ее руке.

***

Теодор Росс ждал ее звонка, протирая пенсне и вновь насаживая его на нос. Да, он немного нервничал.

– Все прошло успешно, – доложила Эльза, – Мы готовы к последней фазе операции?

– Да, баронесса. Наши люди уже заняли позиции у секретных объектов СС. Остальное – за вами.

– А герр Дэтлеф Эберт – с ними?

– Да. Разве он мог пропустить такое? Думаю, он порадует нас не одним десятком отрезанных голов... Госпожа баронесса, – с сомнением в голосе сказал ее собеседник, – Мы вняли вашим словам и держали его в неведении о нашем плане, и он многое сделал для нашей безопасности... но в последнее время он внушает мне серьезные опасения.

– Хм, только в последнее?

– Я ценю вашу иронию, но раньше он хотя бы был управляем. А еще раньше, если хотите знать, это был просто романтический юноша: говорил, что хочет вернуть мир богов и героев, увлекался стихами, древними преданиями, битвами, рунами, и отнюдь не проявлял склонностей к мучительству. Я читал его досье... Но сейчас он идет в разнос, если называть вещи своими именами. Он шляется ночами по городу, и у меня неутешительные сведения о том, чем он там занимается. Между прочим, большинство его жертв навязчиво похожи на вас.

– Очевидно, он тренируется. Увы. Я говорила вам: все Колесничие на пике могущества сходят с ума, становясь слепыми орудиями их демоницы. Вся их сила – от того, что они ей сдаются, и обратного хода этот процесс не имеет. Его время пришло.

– Мы не можем держать в своих рядах сорвавшегося с цепи маньяка. Не лучше ли отстранить его уже сейчас?

– Нет. Во-первых, это даст Колеснице лишние поводы для подозрений, а во-вторых, он не послушает вас. Но могу ли я считать, что получила санкцию на его уничтожение?

– Баронесса... вы?

– Да. Поверьте: у меня тут теперь больше шансов, чем у всего диверсионного отдела, вместе взятого. К тому же, это необходимо для нашего плана. Нам предстоит битва с Колесницей, – а это значит, ее нужно лишить всех ее Контрактеров, чтобы она ниоткуда не могла получать подпитку. Я заставлю "сгореть" ее астролога, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Но остальные Колесничие слишком сильны, чтобы пытаться взять их живыми.

– Я понял, баронесса. Что ж, я положился на вас однажды – и полагаюсь впредь... Я объявляю начало последней фазы.

– Приступаю к выполнению, – четко сказала Эльза, – Конец связи!

...Она сосредоточилась, отслеживая влияния своих Контрактов. Ее "демоническое" зрение позволяло ей действовать экономно и точно.

В одно мгновение все люди в радиусе ста метров от профессора оказалась под ее управлением. Эту цифру она включила в условие Контракта не случайно: именно столько отделяло кабинет профессора от флигеля, где стояла громада "Машины Внушения". Там неотлучно дежурил Колесничий-астролог, и Эльза не хотела задеть его полем своего второго Контракта: неизвестно, сколько энергии ушло бы на то, чтобы сломить его волю. Нет, это можно было сделать потом: у Вальтера имелось когда-то много интересных препаратов с такими побочными эффектами... Довольно было и того, что под воздействие попал другой Колесничий – личный телохранитель профессора. Эльза скрипнула зубами: энергия жертвоприношения утекала вокруг него, как в воронку. Еще немного – и ей придется оплатить Контракт лично...

Охрана, вооруженная лучевыми пушками – профессорской версией гиперболоидов, – разом повернулась к нему. Тот что-то выкрикнул, и несколько человек свалилось, – но это все-таки был не Дэтлеф. Десятка лучей раскаленной плазмы хватило, чтобы отправить его на следующий круг перерождения. Они успели: эльзин Контракт все еще работал силой принесенных жертв.

Затем пушки выжгли огромную дыру в обшивке профессорского кабинета. Уберман сделал все, что мог: сначала он выстрелил из "Машины Лояльности" с воплем: "Стоять!!!", потом включил "защиту", а потом открыл огонь из лучевой пушки. Но силы внезапно изменивших ему охранников все равно были больше. Профессор встретил вошедших, нацелив на себя гиперболоид. Как ни привязан он был к своему телу, – к самому существованию он был привязан больше. Освободившись от тела, он мог спастись. Демоны – существа прагматичные, одно у них строго перевешивает другое. Но он медлил, пока была возможность...

...За несколько минут до этого Колесничий-астролог с перекошенным лицом ворвался к Лотте Леманн, стоявшей у Машины.

– Фройляйн Леманн! – завопил он, – Опасность! Скоро здесь будет враг! Наведите Машину прямо на нас! На поместье! Скажите всем, чтобы не двигались и бросили оружие!

– Ах, вы хотите невозможного, – сварливо возмутилась Лотта, – Как я могу приказать всем тут бросить оружие, если моя Машина – тоже оружие?! Я ведь брошу ее в тот же миг, как это произнесу! Это... это самое... нонсенс! И еще – парадокс! – самодовольно выговорила она трудные слова, – Надо сказать охране...

Но что она собиралась сказать охране, осталось тайной во веки веков, – потому что в этот момент дверь слетела с петель, и в комнату ворвалось несколько охранников, скрутив и ее, и астролога. На астрологе тут же оказался защитный шлем.

– Не думаю, что вышло бы, как он сказал, – появившийся следом Отто кивнул на Колесничего, – "Машина Внушения" сейчас не действует. Как и прочие Контракты профессора. Он сам включил "защиту". Она работает в обе стороны.

– Вы!!! Штальберг!!! – Лотта задыхалась, – Я всегда знала, что вам верить нельзя!..

– Не тратьте слов. Идемте. Ваш... научный руководитель должен вас подпустить к себе.

Охранники двинулись вперед, толкая перед собой Лотту. Над лабораторией поднимался дым.

– Что вы сделали с профессором?! – голос ее сорвался на визг, – Я вас..! – и она замолкла, попав в стометровую сферу, где действовал второй Контракт Эльзы.

...Через пару минут она уже стояла перед профессором Уберманом, протягивая ему записку.

"Вашей жизни ничто не угрожает, – говорилось там, – Требуется только лояльность..."

Отто безмолвно связался с Эльзой:

– Готово, фройляйн.

***

Если бы не Колесница, то можно было бы приказать профессору остановить его Контрактеров, – но теперь снимать с него защиту было опасно. Поэтому в лабораториях, на заводах и испытательных полигонах СС шел бой. Он был мало похож на то, как уничтожали друг друга в то время простые смертные, – потому что с обеих сторон были те, кто изменил физические законы.

...Прошло больше часа прежде, чем Теодор Росс получил последний отчет о победе. Те Контрактеры, кого удалось взять живыми, тут же оказались в защитных шлемах. Их должны были доставить в Вену, чтобы Пирамиду профессора вновь было можно задействовать, – и часть из них уже привезли в мастерскую Эльзы.

Он вытер пот со лба, протер пенсне и водрузил на нос, прежде чем набрать номер эльзиной мастерской:

– Баронесса, у нас получилось... Одну минуту, тут другой телефон... – Эльза слышала, как он, прикрыв рукой первую трубку, отрывисто говорит во вторую, – Госпожа фон Лейденбергер, – продолжал он, – Я помню вашу решимость, но этот сумасшедший сейчас идет к вам. Он каким-то образом вытянул ваше местоположение из диверсантов, с которыми я вас навещал, – уже после того, как свернул им шеи! У вас хорошая охрана, но... вы все еще уверены, что хотите там его ждать?

– Да. Я позвоню вам.

– И последнее: судя по времени, ваша операция в подземельях уже началась?

– Пятнадцать минут назад.

***

Колесничего она увидела издалека.

Он шел быстрым и немного развинченным шагом, – и там, где он шел, она с трудом могла вычислить структуру реальности. Зато она прекрасно замечала, как от него шарахаются и разбегаются встречные люди.

Он пинком отбросил створку фабричных ворот и вошел во двор. Бросившуюся наперерез охрану смело огненным шквалом, – а дальше он уже не отвлекался на то, чтобы их убивать. Над ним горел магический щит, – и тут бесполезны были гранаты и пули, которыми щедро угощали его охранники. Он пересек двор, чиркнул ножом по руке, окрасил кровью какие-то из своих рун – и приложил ладонь к бронированной створке двери. Дверное полотно будто взорвало после этого изнутри. Дэтлеф Эберт вошел внутрь – и двинулся напролом через помещения, не затрудняя себя поисками коридора. Он направлялся к Эльзе по кратчайшей прямой.

– Фройляйн, осторожнее! Отходите к нам! – крикнули Эльзе охранники. Они с антресоли держали под прицелом стену, готовясь стрелять, когда она рухнет.

– Не думайте обо мне, господа. Просто стреляйте, – откликнулась она снизу.

Стена с грохотом расселась, и в клубах пыли высокая сутулая фигура шагнула в мастерскую. Пулеметная очередь ударила в разгоревшийся белым щит Турисаз.

– А, я знал!! – весело начал Колесничий, – Ты все-таки дождалась меня! И не зря: я принес тебе подарок! – и с этими словами он швырнул в сторону Эльзы что-то, что стукнулось о пол и покатилось к ее ногам. Это были головы Контрактеров профессора, что пали от его руки в какой-то из лабораторий.

– Благодарю за оказанное внимание, – голос Эльзы был спокоен, – Но почему вы уверены, что это меня порадует? Уместнее было бы отнести такой подарок вашему начальнику, что ставил вам боевую задачу. Хотя я бы на его месте объявила вам выговор за неарийское поведение.

– Ха-ха-ха! Нет, меня не проведешь!! – перекрывая грохот очередей, крикнул он, – Это из-за тебя... Это ты! Ты бросила вызов моей валькирии!

Он запел Третье заклятие, заставляющее замолкнуть все оружие его врагов, – и двинулся к ней. Стрельба оборвалась, сверху послышались ругательства.

– Видимо, валькирией вы называете свою демоницу, – заключила Эльза.

– За сии слова, – вкрадчиво ответил он, – я буду ломать тебе руки в два раза дольше, чем собирался. Ибо от нее получил я священные руны и нож! А теперь... она желает твою голову!

Он шел между верстаков, ящиков, мимо полуразобранной машины. Под его ногами разрастались странные узоры, – нечто, почти неподвластное эльзиным вычислениям. Она вспомнила, как проступали кровавые знаки на земле, когда ее гнал вперед ее демон, – и мигом пришло понимание: это Колесница снова взяла его под полный свой контроль...

– Так вот что имели вы в виду, когда говорили про танец, – Эльза подняла руку, готовясь призвать Оружие Контракта.

Неожиданно Колесничий дернулся и остановился. Эльза не поверила глазам: линии контролирующего заклятия, по которым его тащило вперед, разорвались и отступили. Он схватился за край верстака, будто его сносило течением:

– Нет... нет! Я хотел... не этого, – сказал он с каким-то новым выражением, – Но поздно... Она сильна, моя валькирия... Слушай! – тут его снова рвануло вперед, и он шатнулся, упираясь, – Я... дам тебе фору! – он выбросил вперед правую руку с ритуальным ножом, резким ударом пригвоздив свою левую ладонь к верстаку, – АААААА!!! – вскрикнул он и скорчился над пробитой рукой, – Беги, Эльза!!! Беги!!!

– Какого демона ты не стреляешь?! – резко взвизгнул в ее ушах голос ее первого демона, – Нашла время предаваться эмоциям!!!

– Разве... они могут сопротивляться ей? – растерянно спросила Эльза.

– Кретинка!!! Конечно, нет! Колесница просто разыгрывает перед тобой этот спектакль – то отпустит его, то подтянет к себе поближе! Он – ее марионетка... они все, всегда!!! Стреляй!!! Хотя... нет. Не стреляй! Ты убьешь ее, мою...

– Заткнись! – Эльза сглотнула пересохшим горлом, заставляя себя нажать гашетку...

Колесничий выпрямился с хриплым стоном, улыбнулся, расхохотался и выдернул нож.

– Он сделал ради тебя невозможное! – воскликнул он высоким, не своим голосом, – Он посмел мне перечить! Но ты отвергла его подвиг! Ты жестокая! Ты такая же... как я!!

– Колесница!!! Выходи сюда, тварь! – рыкнула Эльза, нажимая, наконец, на спуск.

Но за доли секунды до этого он схватил со столешницы железную болванку, взорвал ее навстречу Эльзе, и прыгнул вперед...

Яркий луч гиперболоида пробил щит Турисаз, ударил его в живот, – и он рухнул у ее ног. Оружие Контракта – особое, и Эльза это знала. Его нельзя сломать и потерять, и чужой Контракт от него не защищает. Его можно было бы парировать таким же, но у Дэтлефа был всего лишь нож. К тому же, Мартин Фогель не был связан с Колесницей так, как ее первый демон, – а значит, второй Контракт не должен был так фатально реагировать на столкновение с Колесничим. На это она и рассчитывала, когда ждала его со своим гиперболоидом.

Сейчас он был беззащитен, – но Эльза потеряла несколько драгоценных мгновений. Отступив, она схватилась за сердце. Дело было в том, что взрыв раскаленного металла не причинил ей вреда! Вместо этого она почувствовала нежданную встряску от соприкосновения с Контрактом Колесничего, – и треснул ее Кристалл, рождая ощущение пустоты под ногами... Но осознание этого факта у нее и ушло пять секунд. А потом она поняла: это сработал талисман. И это значило... что бы ни изменилось вновь для Тадеуша, он вновь ее принял, как есть, – и теперь "ее" медальон снова был на ней, отражая все вражеское оружие!

И еще это значило, что где-то там, в катакомбах, где сейчас идет устроенный ею бой с "инквизицией", он оказался безо всякой защиты, – и наверняка об этом сам не знает. Или уже убедился, получив пулю... Эльза не могла и представить, что когда-нибудь знание, что он ей друг, ее не обрадует.

...А Колесничий встал, смеясь. Он уже залечил выжженный живот вторым заклятием Хавамал, и сам был похож на демона в своих обугленных лохмотьях, крови и саже. Поднимаясь, он окунул в кровь пальцы и зачеркнул на руке новые руны. Эльза, не колеблясь больше, выстрелила вновь.

Увернулся! Каким-то образом Дэтлеф Эберт взвинтил свою скорость до полной неразличимости движений. Он ушел от луча, нырнул вниз, распластываясь в прыжке...

И тут наверху опять раздалась стрельба и крики, новая очередь пробила щит и пригвоздила рунистера к земле, – а потом такая же ударила прямо рядом с Эльзой. Она упала, закатившись за ящики, глядя во все глаза.

Пули были необычные. Она не могла прочесть их структуру.

– In nomine Dei! Отправляйся в ад, дьяволово порождение! – очереди застрочили слитно, впиваясь в щит Турисаз. Но Колесничий влил в свою защиту столько силы, что даже освященные пули его больше не брали. Он обратил к "инквизиторам" безумную улыбку:

– Мерзкие христианские колдуны! Это вы отправитесь в царство Хель!!! – и окатил атакующих огнем...

...Эльза отдышалась. От развернувшегося сражения ее отделяло несколько штабелей из ящиков и бетонная колонна. Она уже увидела, что база захвачена прибывшими, и пленные Контрактеры из профессорской Пирамиды у них в руках. Это было скверно и подтверждало худшие ее опасения: Ватикан ведет свою игру, прекрасно ориентируясь в ситуации.

Ситуация же усложнилась. Даже один Колесничий был тяжелым противником – а теперь тут появились те, кто способен причинить вред ему самому. Она не знала ни их сил, ни того, заденет ли их Оружие ее Контракта, если придется драться с ними. Но они отвлекли внимание Эберта, и это был прекрасный шанс его добить... И в то же время Тадеуш может умереть в любой момент – а тогда вообще все потеряет смысл.

Она видела бой в катакомбах с самого начала, но вторжение Колесничего ее отвлекло. А теперь она вгляделась в пространство, отслеживая все связи вещей – и дыхание застряло в ее груди. Глазами "своего" полицейского, Ганса Прибке, она нашла Тадеуша.

...Он лежал на земле у земляной баррикады, грудь его вздымалась часто и мелко, а из-под спины расползалась кровавая лужа. Будто чувствуя что-то, он повернул лицо к Прибке – и взгляд его встретился со взглядом Эльзы. Она зажала себе рот рукой: в третий раз она увидела, как размыкается система связей, как рушатся по линии их взгляда шестерни и передачи все на свете связавшего Закона...

Эльза вскочила. Она больше не рассуждала: бросившись бежать, она оставила за спиной и Колесничего, и "инквизицию" с ее хитрой игрой. Она отбросила очередной свой просчитанный план, – Тадеуш снова смешал ей все карты. Но это было неважно перед лицом нависшей над ним смерти. Она должна была до него добраться сейчас, со своим талисманом – а потом она придумает что-нибудь еще, это еще не конец...

Она выбежала из здания, едва не угодив под неприятельский огонь. Кристалл треснул снова; сохранив равновесие, Эльза развернулась и провела лучом гиперболоида по второму этажу. В окнах забурлило пламя, крыша просела и с грохотом легла на перекрытие.

Пригибаясь, она добралась до машины, кем-то оставленной, завела ее, рванула с места. Кто-то послал очередь ей вслед. Талисман Эльзы оплатил ее спасение: пули ушли чуть вбок и свистнули мимо нее, прострелив лобовое стекло. Машина скрылась за поворотом.

...Это характерно для замкнутых систем, лихорадочно думала Эльза, выкручивая руль. Количество вероятностей событий умножается, количество частей системы увеличивается, она разрастается, а ее управляемость падает. Чтобы скомпенсировать хаос и неупорядоченность, в нее приходится встраивать все новые "костыли". И уж совсем усложняется дело, когда ты изначально не имеешь о своей системе полной информации...

"Но... в третий раз! – вклинивалась другая мысль, – В третий раз решаться на дружбу после отречения..! Так, вообще, бывает?!"

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,

в которой Тадеуш находит решение.

...Тому назад с неделю Тадеуш очнулся, – и первое, что он понял, было: он именно пришел в себя, а не пробудился от сна. Он попытался открыть глаза. Удалось с трудом: голова раскалывалась, а левый глаз, кажется, заплыл. Где он находится, он сообразить с ходу не смог; то есть, находился он, конечно, в подземельях, но именно эту пещеру узнать не удавалось... хотя... ах, да. Конечно, он ее знал, просто теперь она превратилась в кабинет их главного по снабжению... которого звали только по прозвищу: Ткач. Обстановка была спартанская, но она сильно меняла облик... А вон и он: кажется, что-то пишет. Горит керосиновая лампа...

Тадеуш опять закрыл глаза. Память постепенно возвращалась. Сегодня... двадцать первое? Нет, этого не вычислить: кто знает, сколько он тут провалялся. Но он точно вспомнил, что дело было двадцатого. Тогда была драка.

Он вспомнил: их троица как раз возвращалась на базу, как в большой пещере перед лагерем они заметили толпу. Люди возбужденно гомонили. Приблизившись, Тадеуш и его товарищи увидели сцену, достойную средних веков.

...В кругу людей к каменному столбу была привязана девушка. Она смеялась, закатывала глаза, богохульствовала и выкрикивала бессмыслицу. У ног ее в беспорядке были свалены дрова, на которые уже плеснули бензин. Рядом стоял и ждал "инквизитор" с факелом. Второй по памяти читал: "Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают...", а еще трое держали под прицелами окружающих. Тадеуш с командой, выстроившись привычным образом, протиснулись через толпу – и тут "инквизитор" поднес свой факел к куче дров. Она полыхнула; огонь обнял дико закричавшую "ведьму", и в толпе тоже раздались крики.

Тадеуш бросился к "ведьме", хватая ее за руку. Теперь огонь не должен был ей вредить, но девушка кричала по-прежнему: двух секунд хватило, чтобы на теле ее возникли ожоги. Второй рукой он выхватил нож, перерезал веревки – и уже обеими руками подхватил обмякшее тело, вытаскивая его из костра.

Сзади уже вовсю шла драка. Он аккуратно положил "ведьму у стены, за камнем – и обернулся как раз вовремя. Нападавший выстрелил в упор; как всегда, это не причинило Тадеушу вреда. Он бросился вперед, выбивая из рук "инквизитора" автомат; в этот момент на него прыгнул сзади второй, валя его наземь. Первый тут же оказался рядом, – вцепился в медальон, что свесился на цепочке из ворота рубахи, и резко дернул, врезав при этом Тадеушу под дых. Это была ошибка: медальон сработал по назначению, задымившись в руке нападающего, – и тот с воплем его выронил. Впрочем, Тадеуш этого не увидел: тот, кто его свалил, умудрился вырваться из его хватки, и теперь раз за разом "угощал" его обрезком железной трубы, удары которой приходились, куда попало. Тадеуш собрал остатки сил в кулак, извернулся и схватил с пола медальон, умудрившись достать противника с ногой в челюсть. Тот отлетел, упал и больше не шевелился.

Крякнув, Тадеуш попытался подняться. Адреналин все еще глушил боль, но встать на ноги почему-то не вышло. Он огляделся, приподнявшись на локте. Стычка закончилась. Двое "инквизиторов" ушли, но двоих связали их же веревками, и толпа потащила их в лагерь. Товарищи Тадеуша, кажется, были в порядке, – по крайней мере, они на ногах держались. Над ним склонился Милош. Быстро оценив ситуацию, он взвалил Тадеуша на плечо и понес...

Последнее, что сохранила память, было их прибытие в лагерь. С него сняли рубаху, кто-то ощупал ребра, сказал: три сломано... потом было что-то про сотрясение мозга... а потом, наконец, нахлынула боль, и Тадеуш провалился в беспамятство.

...Понятно, заключил он. Кажется, святой отец был прав: в самом деле, медальон его хранил. Стоило остаться без него – и тут же пришлось вспомнить, каково это, когда у тебя нет никаких чудесных свойств. Даже не двигаясь, он чувствовал, как ноет тело.

Тадеуш снова открыл глаз – тот, что не заплыл. Человек за столом из ящиков явно не заметил, что его гость пришел в себя; он продолжал что-то писать, не поднимая головы. Тадеуш нечасто встречался с ним, но вот что было странно: каждый раз он ловил себя на ощущении вроде дежа-вю. И еще: почему-то Милош тоже начал казаться кем-то смутно знакомым, – хотя раньше он искренне уверил Эльзу, что впервые его встретил в день покушения. Нет, кажется, он все же видел его – когда-то... может быть, очень давно. Но Тадеуш никак не мог вспомнить, как и когда это было, и правда ли это была вообще, – хотя память на лица у него была отличная. К тому же, у него была очень развито некое "шестое чувство" – он лучше запоминал общие ощущения от людей, чем их внешность.

И вот сейчас... когда он открыл глаза, лежа на низком топчане из ящиков, а этот человек сидел, склонившись над бумагами, и пламя керосинки дрожало, бросая отсветы... Тадеуш, вдруг вспомнил и это лицо, и позабытый образ этого человека целиком – словно ожил отпечаток, некогда оставленный в его сознании. Сам себе удивляясь, он произнес: