Текст книги "Вниз и влево (СИ)"

Автор книги: Эльстер А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Эльза выпрямилась, опустив руку и чувствуя, как кровь заливает тело под одеждой. Горе сменилось безнадежностью, потом – яростью, почти веселой. Какая ирония! Встреченное, наконец, чудо привело ее прямо к смерти. Прекрасный план рухнул на пустом месте! Хуже все обернуться не могло, и никто ей теперь не поможет. Особенно – "воинство", поднятое силой ее Контракта. Ну, что ж... баронесса фон Лейденбергер примет гибель, как подобает.

– Воинство мне не нужно, – ответила Эльза хрипло, – Героям полагается биться один на один.

– Ха! Гордая речь. Но вижу, что ты ранена! Окажу уваженье тебе. Сравняем наши шансы!

И, смеясь, он вдруг вонзил нож себе в плечо:

– Так! И... так! И... – выдернув лезвие во второй раз, он с комичным удивлением себя оглядел, – Ой, я немного увлекся! Опять стало несправедливо! Это надо исправить... Теперь нужно разок воткнуть нож в тебя!!! – и двинулся к ней, весело скалясь.

Эльза почему-то вдруг поняла, что если этот ненормальный до нее доберется, последствия будут намного хуже, чем любая боль. Она с усилием подняла пистолет, безрезультатно выпуская пулю за пулей. Левая рука в кармане сжала четки. Что ж, пусть подойдет... Только бы хватило ловкости...Хотя бы на один удар...

– Я сомневался, – говорил он, с улыбкой приближаясь, – но теперь я уверен. Я тебя узнал, хоть не видел тогда твоего лица! Ты не идешь у меня из головы. Ты умеешь делать по-настоящему больно! Ну-ка...

Неуловимым движением он выбил у нее пистолет и сгреб Эльзу в охапку, пока она вынимала четки. Он перехватил ее руки, заводя их ей за спину, и прижимая ее к себе. Наклонившись к ней, он выдохнул:

– Моя очередь! – и раздавил четки, едва не сломав ей вместе с ними пальцы правой руки.

– АААААААЙ!!! – донесся до нее сквозь черноту ликующий вопль Колесничего.

Ее зубы впились в губу, сдерживая крик. И что-то разом изменилось в ней: вместо того, чтобы бороться, она вдруг поняла, что оказывать сопротивление – невозможно, кощунственно, нелепо, что бы он ни сделал! Надо было просто поддаться... поддаться... Только на самом краю ее рассудка билось что-то, не согласное на гибель: "Нет!!! Нет!!! Нет!!! НЕТ!!!..."

Эльза откинулась назад, почти теряя сознание. Но тут он совершил одну ошибку: выпустил ее правую руку. "Нет!!!" – мысленно выкрикнула она, преодолевая помрачение. Заведя руку себе за спину, она выхватила из своего левого рукава маленький кинжал, всю оставшуюся силу вложив в удар...

Получилось у нее лишь потому, что в такой ситуации Колеснице впервые дали отпор. Оплеуха свалила Эльзу на землю. Колесничий с искренним восхищением разглядывал кинжал, который вытащил из собственного бока. Потом залился безумным смехом, вновь приближаясь:

– Оооо, ты знаешь толк..! С ножиком веселее, да! Я тебе покажу...

В руке его сверкнуло лезвие Оружия Контрата.

"Не встану.... – неслось в эльзиной голове, – Больше не встану... Прощай... Тадеуш..."

...Тут в Колесничего ударила длинная очередь. Щит Турисаз полыхнул, отражая пули. В полной черноте погасшего зрения Эльзы голос Отто Штальберга рявкнул:

– Стоять!!!

Отто был не один. По бокам от него стояли еще четверо в форме СС и с оружием.

Колесничий скверно ухмыльнулся, сверкнул глазами:

– Гляжу я, в СС совсем плохо с людьми стало, когда вербуют таких недомерков. Тебя бы с повышением поздравить, коль ты бы и впрямь хоть на ладонь повысился, цвергово отродье! Прочь от моей добычи!

Отто безразлично смерил его взглядом, раскрыл папку с какой-то бумагой, развернул к нему.

– Нет времени препираться. Ознакомьтесь, что это и кем подписано. Дальнейший спор неуместен. Баронесса фон Лейденбергер отправляется с нами.

Один из эсэсовцев подхватил почти потерявшую сознание Эльзу и понес прочь. Дэтлеф стоял, испепеляя прибывших взглядом. Проводив взглядом Эльзу, он улыбнулся широко:

– До встречи, фройляйн. Уверен, что скорой! Я знаю, ты сама захочешь меня найти!

Отто опустил глаза, нагнулся, поднял из грязи эльзины четки и какую-то рваную тряпку. Четки он намотал на руку, а ткань бережно и медленно сложил и взял под мышку, прижимая к груди:

– Знамя Лейденбергеров... я забираю, как трофей.

***

Эльзу отнесли к машине и перевязали. Голос Отто неподалеку докладывал кому-то, что Италия полностью на стороне Райха, что поместье удалось захватить силами СС, используя потайные ходы, что сопротивление "Бальмунга" жестко подавлено, что Вермахт вошел в столицу, что Третий Райх вернул себе Австрию, как законную территорию....

Ей сковали руки за спиной, Отто лично довел ее до машины и толкнул на сидение. Сам он сел за руль. Эсэсовцы, что были с ним, разместились во второй машине и поехали следом. Они отправлялись в Берлин, в лабораторию профессора Убермана.

– Должно быть, в детстве вы вступали во все кружки, герр Штальберг, – с ядом произнесла Эльза.

– Должно быть, вы мало получили по морде, – чуть дрогнувшим голосом сказал Отто, – Могу добавить. Откройте только рот.

Эльза замолкла. Но тут Отто прорвало:

– Вы намекаете на измену? Не вам о ней говорить! Вы предали барона. Предали Империю. Предали даже наш давний тройной договор... Вы убедили меня в вашем плане. Я сделал на вас ставку. А вы..! Вы все сломали к черту. Вы бездумно покинули поместье. Попались в руки врагу. Врагу, которому вам нельзя было попадаться, – вы это знали. И конечно, он вас победил! И все, что держалось на вашем "Третьем глазе", отказало! Все защитные шлемы, все оружие! И тогда... Райх пустил в ход что-то новое. Какую-то новую убермановскую пушку. И некому было противостоять..! Наши войска прекратили сопротивление. Италия переметнулась к Германии. Шах и мат. Вы в чем-то упрекаете меня после этого? Вступить в "кружок" к СС – единственный шанс продолжить расследование. Я давно забросил к ним крючок. Я бы не задействовал его, если бы не ваш поступок! Но вы его совершили – и других шансов не стало. Ради клятвы я... вместе с ними уничтожил поместье... и "Бальмунг"...отряд барона... Почему вы это сделали? – вдруг обернулся он к ней, – Почему не дали стрелять в толпу? Я вас знаю. Я видел ваши опыты. Не поверю в вашу гуманность. Тут что-то другое... Молчите? И черт с вами. О причинах я дознаюсь иначе. В Берлине уже подготовили комнату для допроса. Вы все скажете, фройляйн. Вы скажете... что вы сделали со мной. Как заставили меня повиноваться. Что еще вы скрываете. И тогда я использую вас по назначению. Вы – деталь "Третьего глаза", не более. Верить можно только тем, кто под контролем. Я обеспечу контроль. Я отомщу за барона.

Эльза молчала.

Автомобили, покинув пределы Австрии, вдруг выкатились на поразительно ровную новую дорогу. Она запрокинула голову. Зрение, наконец, вновь работало. Над ними на огромной высоте распростерся бетонный орел с прямыми крыльями, венчавший мост, под которым они проезжали.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

в которой Эльза томится в заключении, но в итоге обретает свободу.

Автомобиль ехал по широким берлинским улицам, облитым солнцем. Люди спешили по своим делам; вот прошел молодежный отряд под такт барабана... Вдоль дорог и на множестве зданий реяли огненные флаги: алый фон, белый круг, черная свастика.

Машина затормозила у какого-то здания, – огромного и приземистого, несмотря на многочисленные колоннады и статуи. Один из эсэсовцев отправился доложить об их прибытии. Их ждали: через пять минут из здания стремительно вышел человек в форме оберштурмфюрера СС в сопровождении двоих лейтенантов. Они заняли еще одну машину, – и Отто снова тронул автомобиль вперед.

Минут через двадцать все три машины были у ворот помпезного городского поместья профессора Убермана. Пройдя многочисленную охрану, как пустое место, эсэсовцы и Эльза добрались до профессорской приемной, поражавшей взгляд мрамором, золотом, тяжеловесными резными панелями, картинами, статуями и гобеленами. В углу сидел охранник, который эльзиным зрением воспринимался, как характерная аномалия в причинно-следственной структуре. Колесничий, поняла она. Еще один...

Лота Леманн встала навстречу:

– Ооо, баронесса Эльза! Ах, сколько зим... И вы, господа...

– Нам нужен профессор Уберман, – прервал ее Клаус Кернер. Эльза уже уяснила: формально распоряжается здесь этот лощеный тип, хотя практически – она была уверена – Отто Штальберг. Считалось, что Кернер завербовал Отто и вынудил того сдать СС поместье и Эльзу.

– Профессор сейчас занят, – жеманно произнесла Лота, переключая кнопки на переговорном устройстве, – Впрочем, я могу передать...

– Передайте, – отчеканил Кернер, – что, если он не соизволит уделить нам время, мы подберем ему другого секретаря.

Лотта, скорчив гримаску, вновь переключила кнопки и пересказала профессору услышанное. Охранник в углу закончил полировать ногти, и теперь лениво поднялся из своего кресла.

Но удар попал в цель. Профессор, конечно, не хотел себе другого секретаря. Только Лотте, безгранично ему преданной, он доверял настолько, что даже позволял входить в свой кабинет.

– Расскажите господам из СС то, зачем они пришли, фройляйн Леманн, – проскрежетал из-под потолка механический голос, – У нас нет от них секретов.

Охранник медленно сел...

Эльзу провели в соседнюю комнату, где стоял стол, несколько стульев и кресло хищного медицинского вида; начался перекрестный допрос. Первыми пришлось отвечать Лотте и профессору, – но увы, из их ответов Отто не понял ни слова, не говоря уж о Кернере. Тот, наконец, сдался:

– Новобранец Штальберг, вы – куратор разработок баронессы фон Лейденбергер. Прошу вас продолжить...

Отто выступил вперед:

– Да. Только нужно отключить ее от "Третьего глаза"... от ее установки. Иначе она будет сопротивляться.

Эльзу усадили в кресло, пристегнули наручниками к подлокотникам и ножкам. Она, конечно, не унизилась до того, чтобы извиваться и изрыгать проклятия; к тому же, ясно было, что тут это бесполезно. Отто зашел за спинку кресла, снял с нее парик, ловко нажал что-то на черепе и сместил пластину, что закрывала электрическое нутро ее головы, – все то, за долгий десяток лет вживил в ее мозг Вальтер Дитце. Он уверенно отключил пять контактов, отвечавших за связь с установкой:

– Готово.

– Взгляните сюда, баронесса, – с улыбочкой молвила Лотта, – Видите? А вы говорили, что из моих идей ничего не выйдет...

Один из подчиненных Кернера поднял эльзину голову за подбородок. Впрочем, в этом не было нужды: луч Машины Внушения действовал, если даже и вовсе закрыть глаза. Лотта Леманн сняла с плеча что-то вроде пушки, направляя Эльзе в переносицу...

Ррраз – и весь мир неуловимо сместился, вместе со всеми "можно" и "нельзя". Яростное внутреннее сопротивление Эльзы длилось с полминуты – но Машина была сильнее. От эльзиной воли больше ничего не зависело.

– Что вы хотите знать? – чужим, покорным голосом проговорила баронесса фон Лейденбергер.

– Все, что вы специально скрыли, фройляйн. И первое: кто вы?

– Я – Контрактер.

_Что такое Контракт?

– Это любое соглашение с демоном, которое меняет физику мира с помощью демонов...

***

Допрос длился больше двух часов, но Отто должен был выяснить все до конца. Помимо ее собственных секретов, Эльза поясняла и то, что говорили Лота с профессором.

–...Значит, профессор теперь... демон?

–Да.

– Повторите еще раз, кто состоит в Пирамиде Колесницы.

– Дэтлеф Эберт... Профессор... Вон тот охранник... Еще кто-то, кого я не знаю...

– Фройляйн Леманн, кто? – обратился к ней Кернер

– Ах, я тоже не знаю... Но у нас еще есть астролог, он предсказывает, куда надо наводить мою "Машину Внушения", – это новое изобретение герра профессора... Профессор – гений, я говорю вам! Ему принадлежат идеи, которые мы здесь лишь воплощаем!.. Так вот: астролога не перечисляли.

– Хорошо, возможно, это он. Дальше, фройляйн Эльза.

– Остальные – не Колесничие, а их собственные Контрактеры. Лотта Леманн..

– Я отвечаю за "Машину Внушения", только и всего! – чуть плаксиво вклинилась Лотта, – Да, ту самую, что заставила Австрию сдаться. Но я делаю это только из любви! С сегодняшнего дня я стала управлять Машиной, чтобы оплатить свое желание...

– Какое же?

– Слишком личное! Ах, ладно, слушайте... Я лишь хочу на веки вечные оставаться с профессором, помогать ему в его гениальном творчестве и никому не позволить погубить его науку. А если мне это не удастся, то – пусть я буду проклята! – врагов его настигнет месть, и покоя им не будет даже на том свете!

– Лирика, – небрежно бросил Кернер, – Дальше.

– Не знаю его имени... – продолжала Эльза, – Он управлял "Машинами Пропаганды"... "Сгорел"... то есть, потерял Кристалл. Я видела это. Теперь он может сам заключать Контракты.

– Мартин Фогель, – вдруг раздался голос профессора, – Я нарочно ему велел себя потратить! Облучил бедняжку "Машиной Лояльности". Мне нужно больше возможностей строить машинки! Аншлюс все равно был одноразовым проектом...

– Кстати, где теперь этот Фогель? – спросил Кернер.

Уберман чуть вскинулся, будто его обвинили в недостатке рачительности:

– Как это – где? В доме умалишенных, конечно же! Несчастный, он пытался разобраться в моих теориях!... Его взяли в Вене, когда он там раскатывал с двумя трупами на борту. Бедные мои сотрудники... но иначе они бы пристали к нему с расспросами, сами понимаете: еще и по имени бы обратились! У него фальшивые документы на имя Густава Менца, и я велел ему вести себя тихо.... До тех пор, пока за ним не закроется дверь.

– Представляю, как он там развернулся, – задумчиво сказал Кернер, – Но за него у вас должно было появиться еще двое Контрактеров. Одна из них – фройляйн Леманн. А второй?

– А, ну, он предназначен исключительно для текущих нужд Райха. Этот человек заключил Контракт под влиянием "Машины Лояльности", и все мои устройства опираются на его... кхм... энергетическую базу. Но изобретаю их я! Я! Никто больше не посмеет усомниться в моих способностях!

– И какова же база? – осведомился Кернер.

– Жертвоприношения, – утомленно сказал механический голос, – Тюрьмы, лагеря... Знаете, как у нас много неблагонадежных элементов.

– Ах, не волнуйтесь: там все спокойно, – милым голоском добавила Лотта, – Моя "Машина Внушения" постоянно поддерживает там спокойствие.

...Отто слушал все эти откровения внешне бесстрастно – только скулы чуть побелели. Было понятно, что "наверх", и даже куда-нибудь "в сторону" такие новости пропускать нельзя.

Что ж, они все – включая Эльзу и профессора – были теперь ему подвластны. А следовательно – стали пешками в его собственной игре, и все их возможности стали возможностями Отто Штальберга.

***

Отто негласно прибрал лабораторию профессора к рукам. Машину Внушения он сохранил в тайне от правительства Райха, дав профессору дополнительный стимул сотрудничать. О демонах и прочих "ненаучных" материях знал лишь он и те из СС, что вместе с ним курировали профессора.

Сам же он вновь с головой ушел в расследование, используя и эльзин "Третий Глаз" и "Машину Внушения". И уж, конечно, искал он Тадеуша Ковалевского, который вернулся, по словам Эльзы. Но – поразительное дело! – по-прежнему нигде его не находил.

А Эльза вновь оказалась в Вене. Ее доставили обратно в поместье Лейденбергер, и контакт с "Третьим Глазом" ей вернули, иначе от нее не было бы пользы, – но она работала под постоянным наблюдением и делала лишь строго оговоренные вещи. Она фактически стала пленницей в собственной башне. Даже на время еды, сна и коротких прогулок ее не оставляли одну: с ней всегда было двое конвоиров в "специальных очках". Теперь ее лабораторное крыло, да еще немногочисленный гарнизон охраны были единственными очагами в поместье, где теплилась жизнь. Огромные корпуса, что раньше занимали гордые эльзины предки, а потом – отряд ее деда, нуждались в починке после последнего штурма силами Колесничего и СС; стена, выходящая к дороге, до сих пор лежала в руинах.

Эльза работала автоматически, равнодушно. Поручений ей давали немало: видно было, что в Райхе заинтересовались ее разработками. В ее распоряжении был штат сотрудников в тридцать пять человек.

Она допрашивала умерших – для нужд разведки. Она занималась созданием "бессмертных солдат" – ее шеренга мертвецов впечатлила кое-кого из военных. Она совершенствовала системы связи и защиты от влияния машин профессора. Неделю за неделей она выполняла все, что скажут...

Медальон ей оставили, потому что иначе она наотрез отказалась работать – и "Машина Внушения" тут была бы бесполезна, поскольку ей противостоял "Третий Глаз". Но Отто проверил медальон триста раз: он не действовал.

Она не злилась на Отто. Во-первых, она вообще редко злилась, воспринимая большинство людей как набор системных факторов. К тому же, обвинить его было не в чем: она действительно сама пошла на риск, и теперь приняла последствия.

Куда более болезненны были мысли о Тадеуше. Кроме того, что он вновь отказался от побратимства, было кое-что еще. У чуда, подаренного ей, имелась вторая сторона: все, что она делала до сих пор, оказывается, можно было не делать. Можно было просто взять и подождать, пока он передумает! Эльза на секунду с ужасом поняла, что балансирует на краю ненависти к своему другу. Но потом она подумала: это просто повторение случая с собакой, только масштаб изменился. Поэтому останавливаться нет никакой причины. Эксперимент продолжается.

Надо было найти способ выбраться. Надо было прикончить Колесницу...

Мысль о Колесничем вернулась, заставив вспыхнуть на щеке след пощечины. Черт...

Нет, на него она тоже не злилась. Она знала, что он одержим, и иначе вести себя не может. Дело было в другом: в его присутствии механизм ее рассудка, доселе четкий и ясный, увязал в чем-то чужеродном, неподвластном ее расчетам. Ее словно затягивало в какое-то злокачественное магнитное поле, центром которого была бездна – и в этом поле искажались все ее характеристики. Она пристально вгляделась в свою психическую структуру ...

– Хм... Я бы назвала это режимом эмуляции симпатии к субъекту с ограничением условий нанесения вреда оному. Иными словами, я веду себя так, словно он мне дорог, и мне сложно поднять на него руку.

– А ты, часом, не влюблена? – бестактно вклинился демон.

– Пока нет, – ответила Эльза, добросовестно перебрав характеристики состояния "влюбленность", которые ей удалось выяснить за время прежних опытов со спиритами, – И приложу все усилия, чтобы до этого не дошло. Но я осознаю такую опасность. Грань близка.

– Ты точно уникум, – сказал демон, – Все прежние мои Контрактеры сразу же...

– Да-да, я наслышана. Не удивляюсь, что тот тибетец говорил после всего этого о "больных страстях". Я тоже получила такую возможность в наследство вместе с Контрактом. Но видишь ли, демон, наши с тобой характеристики не складываются, а перемножаются. А я, в отличие от твоих предыдущих Контрактеров, думаю о науке, а не обо всяких... глупостях. Мой множитель в данном уравнении близок к нулю, и в этом наш с тобой шанс. Когда я сокрушу твою демоницу, я разорву и то, что связывает меня с Дэтлефом Эбертом. Когда это случится, без своей магии он станет обыкновенным нелепым человеком...

***

Прошло три месяца.

Однажды утром прибыл из Берлина представитель лаборатории Убермана в сопровождении охраны, облаченной в черную униформу. Эльза встретила их в гостиной на втором этаже башни. Ей сообщили, что по поручению руководства СС профессор Уберман разработал возможность совместного использования их открытий на благо Райха. Планировалось произвести ряд экспериментов в связи с проектом "Бессмертные бойцы", которым она занималась. Профессор полагал, что их возможности значительно повысятся, если перед тем, как сделать "бессмертными", их облучить "Машиной Внушения" еще в обыкновенном, человеческом состоянии. Эльзе было приказано подготовить лабораторию: после обеда прибудет оборудование, и ей предстоит работать вместе с берлинскими коллегами, чтобы синхронизировать его с "Третьим глазом".

На это ушло два дня. В центре лаборатории поставили стол с фиксаторами для подопытных, куда подводилось электричество и подключались эльзины устройства для закрепления спиритических оболочек на телах. Вокруг – излучатели Убермана, производящие его знаменитые "мыслеволны". К каждому излучателю присоединялся охладительный агрегат. От эльзиных приборов профессорские отличались громоздкостью и зрелищностью: огромные прозрачные емкости, разноцветные жидкости с пузырьками, куча стеклянных трубок, сверкающая латунь, электрические вспышки и лампочки. Впрочем, Эльза видела искаженное поле, формируемое его Контрактом для этих машин: в тех, специально для них измененных природных условиях, все это вполне было уместно.

Что касалось сути эксперимента, то подобное давно ее не смущало. К смерти она не относилась как к концу всего и сама абсолютно не боялась ее: она знала, что это – только перерождение. К тому же то, что она проделывала в тюрьме Вены, было неизмеримо хуже.

...Наконец, все было готово; на следующее утро должны были прибыть подопытные и члены комиссии из высокопоставленных чинов СС и представителей армии.

***

В назначенный день в поместье было людно. Черные мундиры эсэсовцев соседствовали с армейской формой и белыми халатами сотрудников обеих лабораторий. После легкого завтрака все прибывшие спустились в подвал башни и разошлись по обходной галерее, что опоясывала центральный круглый зал на высоте трех метров. Среди них остался и Отто. Вниз отправились только те, кто непосредственно проводил эксперимент.

"Если и можно представить себе день, меньше подходящий для побега – то это получилось бы с трудом", – подумала Эльза, занимая место у пульта.

Подъемник доставил сверху троих подопытных в сопровождении двух конвоиров из числа людей профессора. Один из конвоиров, к некоторому удивлению Эльзы, оказался Вальтером Дитце. Но стоило ей перевести взгляд на жертв – и ее удивление сменилось куда более сильным впечатлением.

Среди подопытных был Тадеуш Ковалевский! Двое других находились в ступоре, а он – в полном живом внимании. Он, конечно, увидел Эльзу, но не подал виду, что знает ее. Вместо того, чтобы ужасаться, он пытался понять, что происходит.

Отто дернулся, когда увидел Тадеуша. Конечно, он узнал его, но сейчас ничего сделать не мог. Вмешаться означало: раскрыть все расследование перед посторонними. Эльза видела, что он отдает безмолвные приказы охране и Лотте, взявшей лабораторию под прицел "Машины Внушения". Сам он, как и все присутствующие, был в защитном шлеме.

Эльза все силы направила на то, чтобы выглядеть хладнокровно, но рассудок ее панически перебирал варианты действий. Вариантов находилось немного. Подопытных подвели к столам.

Она вдруг поймала взгляд Вальтера. Да, она с самого начала заметила, что с ним что-то не так. Вальтер смотрел на нее с непередаваемой мукой; Эльза видела его как крайне нестабильную совокупность факторов. Настолько нестабильную, что она вообще не понимала, как он может существовать. Она наблюдала такое только в своих экспериментах. Так выглядели ее подопытные перед взрывом Кристалла. Она не знала, что с ним творится, но вгляделась в него, расплетая причины и следствия, что привели его к этому состоянию ... и вдруг поняла. Это он, Вальтер, выбрал в качестве подопытного Тадеуша. Он сделал это специально...

Вальтер словно бы чего-то ждал. Эльза сказала очень вежливо:

– Герр Дитце, благодарю вас, вы прекрасный профессионал. Я бы не подобрала подопытных лучше.

Она не понимала людей и не планировала того, что дальше случилось. Но тут Вальтер не выдержал. Нет, он ничего не произнес, просто невидимый Кристалл в центре его существа разлетелся вдребезги! Это действительно было похоже на взрыв, направленный одновременно наружу и внутрь. Все существо того, кто потерял Кристалл, заполняют части вселенского механизма. Тяги, шестерни, цепи, передачи прорастают в него, встраивают его в Великий Закон, как новую часть этого Закона, полностью уничтожают его волю. Так выглядит Отречение от себя.

Эльза расширила глаза. Отто тоже увидел неладное. И, что странно, что-то почувствовал и Тадеуш, пристально вглядываясь в своего конвоира. А потом посмотрел на Эльзу, и Эльза посмотрела на него. Рука его сжала медальон под рубахой...

...И в этот момент второй раз случилось невероятное: Эльза увидела как факт, что медальон абсолютно точно сейчас сработает. Неважно, как Тадеуш снова смог это вернуть – но он смог, вопреки всему..! Структура Закона обрушилась по линии их взглядов. Чудо вошло в замкнутую систему ее Проклятия. Тепло разлилось в ее груди, а за спиной будто выросли крылья.

Теперь Эльза стала способна на все! Она хоть горы своротит, но они спасутся.

...И она громко спросила:

– Герр Вальтер Дитце, вам плохо?

Вальтер, услышав свое имя, издал жуткий крик, кожа его задымилась, пошла пузырями на руках, ногах и лбу, и он упал. Поднялся переполох.

Она схватила свой медальон, коснулась пульта:

– Я ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ОХЛАДИТЕЛИ ОТКАЗАЛИ!

И включила машину.

– Огонь ей по ногам! – резко крикнул Отто.

Охрана выстрелила, но медальон с прошлого раза хранил эльзино пожелание защищать того, на ком он находится. Пули ушли мимо. Кристалл ее треснул, расплачиваясь за это. Она мельком удивилась: оказывается, талисман всегда при случае выполняет все, что ему когда-то заказывали! Что ж, следовало этого ждать от демона: она не оговорила данное обстоятельство в условиях Контракта, и он сделал так, чтобы ее энергия истощилась как можно скорее...

Генераторы Убермана взорвались через шесть секунд. Эльза просчитывала ходы быстрее. Требовалось, чтобы между медальоном и предметом, на который он воздействует, был прямой контакт... Еще требовались хорошие формулировки, чтобы не размениваться на частности, а еще – беречь все-таки свой Кристалл ...

Она успела добежать до подопытных, прижимая к груди медальон и тихо произнося:

– ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ДЕЙСТВИЕ МОЕГО МЕДАЛЬОНА РАСПРОСТРАНЯЛОСЬ НА ВСЕХ, С КЕМ ЕГО НОСИТЕЛЬ ВСТАНЕТ В ЦЕПЬ... Тадеуш!!! – крикнула она уже в голос, – Хватай этого за руку! А вы – хватайте следующего!

Да, Тадеуш был с детства ловок и быстр! Он успел схватить за руку ближнего к нему собрата по несчастью, – но второй долго соображал, и не взял за руку третьего, уже лежащего на кушетке. Увы! Пламя накрыло всех, кто оказался рядом. Взрыв удался на славу. Лаборатория превратилась в гудящий огненный ад. Но Эльза уже открывала люк под установкой, который вел в нижний уровень, к ловушке. Остальные спрыгнули следом. Захлопнув люк за собой, она приложила медальон к каменной стене и еле слышно сказала:

– ХОЧУ, ЧТОБЫ ОТСЮДА И ДО РЕКИ ВЕЛ ПОДЗЕМНЫЙ ХОД!

Это оказалось потруднее прочего. По условиям Контракта медальон выбирал самые низкозатратные пути, чтобы исполнять ее желания, но тут таких не было в принципе. Поэтому Эльза увидела, как родники внутри склона, на котором стояло поместье, меняют русла от стечения тектонических факторов, как пробивают новое, как обваливается и пересыпается земля в недрах холма... Ее тряхнуло очень сильно, до черноты в глазах: плата за фокус. Открылась дыра подземного хода. Внутри повсюду была грязь от бушевавшей здесь только что воды.

– Берегись!! – крикнул Тадеуш. Он впотьмах ничего не видел, в отличие от Эльзы, но почувствовал, что творится нечто ненормальное.

– Все в порядке, вперед! Нет, секунду...

Эльза развернулась к ловушке и вытащила из нее какую-то деталь. Ловушка отключилась. Отключились и все устройства, что использовали влияние Контракта Эльзы.

Демон оказался на свободе.

–УААА-ХА-ХА-ХА!!! – он взмыл к потолку, перетягивая цепи в механизме Закона Кармы.

– Теперь бежим! – приказала Эльза, – Руки не отпускать!

И они кинулись прочь из поместья со всех ног.

...Наверху бушевал пожар. Отто, который сумел спастись из пламени, успел еще и отдать приказ Лотте по "специальной связи". Она должна была направить в поместье группу поддержки, увеличить мощность "Машины Внушения" и накрыть два квадратных километра вокруг поместья приказом: "НЕ ДВИГАТЬСЯ!" до их прибытия. Лотта все исполнила. Но до этого Эльза отключила ловушку, поэтому защитные шлемы перестали работать, и особые возможности Отто – тоже. Он свалился, где стоял, пораженный приказом Машины, – как и остальные, кроме троих беглецов.

Да, Отто снова утратил инициативу, – и, кстати, Пирамиду Колесницы больше ничто не сдерживало.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,

в которой Эльза слушает историю Тадеуша.

Эльза бежала, задыхаясь и держась за руку Тадеуша, потому что без «демонического зрения» была слепа. Демон ее обретался неизвестно где. Она ведь отключила «Третий Глаз», чтобы подставить Отто под его же удар, догадавшись, как тот будет действовать. К тому же, иначе он и сам бы отключил ее от установки, как только пожар позволил бы, а потом вновь заполучил бы Эльзу с помощью Лотты.

...Они нашли и отвязали лодку, Тадеуш быстро повел ее вдоль берега. Эльза чуть касалась его ноги своей, чтобы талисман хранил его, а руку положила на плечо другого бывшего подопытного. Они покинули Вену; дальше начинались леса. Там второй из подопытных тихо спрыгнул в воду, сказав, что ему так сподручнее, и поплыл к берегу.

– Куда теперь? – спросил, налегая на весла, Тадеуш.

– В Виндульгсмауэр. Это ниже по течению, знаешь?

– Да уж помню как-нибудь, – усмехнулся Тадеуш. Он вдруг бросил весла и сгреб ее в охапку, – Эльза!..

Радость встречи на несколько мгновений затмила для обоих все – даже то, что случилось в лаборатории. Но эйфория быстро оставила Эльзу. Гибель Вальтера встала у нее перед глазами со всей ее неотменимостью. И еще она предвидела, чем закончится их с Тадеушем разговор...

Он снова сел, но не взялся за весла. Лодку несло течением – прямо в закат, к огромному гаснущему солнцу. Тянуло сыростью, холодом ранней осени.

– Выходит, я тебе жизнью обязан, – улыбнулся Тадеуш, – Я с самого начала не верил, что ты проведешь этот жуткий опыт. Тебя заставляли это делать, да? Но как...

– Подожди, Тадеуш, – прервала его Эльза, – Я клянусь, что отвечу тебе на все, – но позволь мне расспросить тебя первой! Это очень важно, клянусь. Знаешь ли ты, что мой дед погиб?

– Да, – грустно сказал Тадеуш, – Узнал об этом, когда вернулся из Америки... Я его видел единственный раз, но он был очень хорошим, Эльза. Правда, я тогда не понял, зачем он устроил эти похороны...

– Нет, об этом тоже позже. Расскажи с самого начала. Откуда у тебя медальон, что ты делал все это время, почему ты оказался на месте покушения на моего деда, как тебя угораздило узнать про эту проклятую могилу и рассказать ему?

– Так... – Тадеуш собрался с мыслями, затрагивая непростую тему, – Ну, медальон я выловил из той речки. А раз уж выловил – то взял и надел... Знаешь, долго не мог я до конца простить тебя. Не укладывалось у меня в голове, что из дружеского чувства ты могла сделать такую вещь, и что я этого раньше не видел. Но понял я, что все-таки по тебе скучаю, несмотря на это все. А потом стали говорить, что ты сошла с ума. Тут я возьми и подумай: это, наверное, от горя, что я выбросил твой медальон. И так мне стало жаль тебя, что я отбросил сомнения. Нырял целую неделю, но медальон нашел. После этого решил я и тебя найти – и, представь, не смог! Всю Австрию исколесил, с Германией в придачу: то на день опоздаю, то на полдня! Приду в очередную гостиницу, где ты должна быть – а ты уже съехала, оказывается. Да еще все портье меня расспрашивают, глазами сверлят. Что, думаю, за напасть? Ну, и решился я тогда бросить эти разъезды, а пойти прямо к твоему деду. Хоть я и не был с ним знаком, но говорили о нем с уважением. Это тоже оказалось сложно, очень уж он был занятой. Но я облюбовал кафе неподалеку от военного министерства, где он бывал. Думал: тут я его точно дождусь. И вот в тот самый день я добрался до места через подземный ход...