Текст книги "Исцеление (ЛП)"

Автор книги: Элли Грейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Оригинальное название : Break Away by Ellie Grace

Элли Грейс – «Исцеление» (серия «Исцеление» книга № 1)

Переводчик: Мар'яна Г.

Редактор: Марина К.

Вычитка: Екатерина И.

Оформление: Екатерина З.

Обложка: Александра В.

Пролог

Оливия

Впервые с тех пор, как появилась в офисе, я подняла взгляд от кучи отчетов и электронных таблиц, которыми завалены мой стол и время. Уже почти полдень и, несмотря на тот факт, что мой утренний кофе и булочка остались почти нетронутыми, наступило время для перерыва на обед.

Меня всегда удивляло то, как быстро пролетает время за выполнением черной канцелярской работы, на которую я согласилась в Нью-Йоркской инвестиционной компании. Официально я работала на должности ассистента аналитика, на самом же деле это придуманный термин для человека, который весь день носится с бумагами и заботится о нудных обязанностях, для выполнения которых большие шишки были слишком важными или слишком занятыми. Не уверена, что я изначально планировала делать со своей бизнес-степенью, но быть прославленным секретарем точно не входило в мои планы.

Я работала в компании «Чемберс Интернешнл» уже почти год, с окончания Нью-Йоркского университета. Я не была слишком заинтересована в инвестиционном банкинге, но мой жених, Стивен, был старшим аналитиком в компании, а его отец оказался главным директором. О, а его прадедушка был основателем этой компании. Нужно ли говорить, что все планы Стивена на жизнь были связаны с той работой и постепенно претворялись в жизнь, так что когда он высказал свое мнение о том, насколько было бы круто работать вместе, я, в конце концов, согласилась. В итоге, через несколько дней он сделал мне предложение и оставил задаваться вопросом: его так мотивировала любовь ко мне или факт, что я наконец-то вплела себя в сложную паутину его жизни.

Само собой, офис Стивена располагался наверху, вместе с остальными шишками и руководителями, так что мы в действительности вместе не работали или не встречались нигде, кроме как на редких обедах, когда позволял его график. Не то, чтобы я возражала. Я работала в его компании, не потому что хотела каких-то подачек или особого отношения. Правда в том, что я пошла на эту работу потому, что это было удобно, и я не знала, что ещё делать.

Я, обычно ела свой обед одна, в кафетерии для сотрудников, но сегодня решила позвонить в офис Стивена и узнать, не сможет ли он ко мне присоединиться. Его секретарь ответила, как всегда, радостным голосом после первого гудка.

– Здравствуйте, офис Стивена Чемберса. Чем могу вам помочь?

– Привет, Лин, это Оливия, – сказала я. – Стивен случайно не свободен?

– Нет, милая, боюсь, что нет. Он уехал домой на весь день… сказал, что не очень хорошо себя чувствует и подозревает, что подцепил грипп.

– О, нет проблем. Спасибо, Лин, – я отключилась. Странно; он не упоминал, что заболел и, обычно, его ничем нельзя выкурить из офиса. Я надеялась, что ничего слишком серьезного.

Спустилась на первый этаж, но вместо кафетерия я решила поехать на нашу квартиру, чтобы проверить Стивена, по пути остановившись у бистро и купив его любимого куриного супа с лапшой. Он всегда делал замечания по поводу того, какой «холодной» и «отчужденной» я была, даже если парень утверждал, что только шутил, меня настоятельно призывали делать что-то милое и доказывающее, что он ошибался.

Поприветствовав консьержа нашего здания, я зашла в лифт и поднялась на пятый этаж в нашу квартиру. Стивен переехал в этот эксклюзивный жилой комплекс, когда его приняли в компанию на полный рабочий день. На тот момент, он все ещё был студентом в Нью-Йоркском университете и не хотел переезжать из уютной квартиры на кампусе, в которой я жила со своей соседкой Норой. Однако, после выпускного, когда Нора вернулась домой в Южную Каролину, а Стивен и я обручились, переехать к нему было самым здравым решением.

Для меня все ещё не привычно жить в таком изысканном месте и быть частью роскошного образа жизни Стивена, который он всегда вел. Для меня это был абсолютно новый мир и, возможно, никогда к нему не привыкну. Единственная жизнь, которую я знала – это экономия, чтобы свести концы с концами, квартиры размером с обувную коробку, и я всегда сама зарабатывала себе на хлеб. Мне не нравилось, что Стивен оплачивал мое обучение, но он настаивал на этом. Я же делала все возможное, чтобы отплатить, а именно заботилась о женихе: готовила, убирала квартиру, стирала, гладила ему рубашки, в основном, удовлетворяла его потребности. Казалось, что ему это нравилось.

Я бы предпочла платить аренду.

Тем не менее, я была благодарна Стивену. Он появился в моей жизни и позаботился обо мне, когда никого другого у меня не было. Так что, не имеет значения насколько я ненавижу готовить и убирать, я всегда буду для него это делать.

В первое лето после окончания средней школы и всего месяц моего обучения в Нью-Йоркском университете в автокатастрофе погибла моя мама. Я никогда не знала своего так называемого отца; он ушел, когда мне было три, и мы больше никогда о нем не слышали. Мама была единственным ребенком в семье и потеряла родителей, когда была молодой, так что всей моей семьей была она. Когда я ходила в школу, мы много переезжали. Мама переезжала туда, где могла найти работу и, поскольку мы не задерживались надолго на одном месте, у меня никогда не было настоящих друзей, с которыми мы поддерживали бы отношения. Когда я потеряла маму, я осталась совсем одна.

Такая же опустошенная, как после смерти матери, осенью, как и планировалось, я поступила в университет. В основном, по причине простого факта – мне больше некуда было пойти. Я передвигалась по учебному заведению и посещала занятия, но все было, как в тумане. Я была совершенно безразлична к окружавшей меня действительности. Моя соседка по комнате, Нора, очень помогала, но у нее были свои проблемы. Через несколько недель я встретила Стивена в университетской библиотеке. На тот момент он был выпускником и, в отличие от моей, в его жизни, казалось, все в порядке. Он был решительным и, похоже, всегда знал, что сказать. Внезапно, я перестала быть такой одинокой. Стивен заботился обо мне и был рядом, когда больше никого не было.

Так что я стала той женщиной, которую он хотел видеть.

Вышла из лифта в коридор, который мы делили с ещё одной квартирой. Тихо войдя в квартиру, я сняла каблуки и поставила их рядом с дверью, прежде чем пойти вглубь квартиры. Было тихо, и я предположила, что Стивен либо отдыхал в спальне, либо работал в своем домашнем кабинете. Прежде чем у меня появился шанс проверить, открылась дверь в спальню, и оттуда вышел мой жених с полотенцем, обернутым вокруг бедер, а его всегда идеально уложенные волосы были растрепаны.

– Оливия, что ты здесь делаешь? – сказал он, плотно закрывая за собой дверь. – Разве ты не должна быть на работе? – его черты исказила паника, когда Стивен встал между мной и дверью. Его удивление показалось мне странным, поскольку наша квартира располагалась всего в пятнадцати минутах от офиса. Выглядело так, будто я проехала через весь город, и о быстром возвращении домой не было и речи.

– У меня обеденный перерыв, – пояснила я. – Лин сказала мне, что тебе стало плохо, и ты уехал домой, я хотела проведать тебя. Принесла тебе супа из того кафе в центре, которое ты…

Остановилась на полуслове, когда услышала звук включаемого душа. Но прежде чем я смогла осознать произошедшее, с той стороны двери в спальню прозвучал женский голос.

– Стиви! Чего ты так долго? Тащи сюда свою сексуальную задницу, чтобы я могла ее намылить. Ты плохой, плохой мальчик…

Распахнулась дверь и оттуда выплыла симпатичная брюнетка с полотенцем, едва скрывающим ее наготу. Остановилась на полпути, когда увидела меня, ее веселое выражение лица исказилось в страхе. Стивен все ещё, как статуя, стоял там, все краски схлынули с его лица, а взгляд метался между мной и шлюхой, словно парень отчаянно искал в своей голове какое-то объяснение, не выставляющее его придурком.

– Ну, Стиви… очевидно ты был плохим мальчиком, – выплюнула я, злость кипела во мне. Это серьезно произошло? Он мог бы найти и более оригинальный способ показать себя говнюком и изменником. То есть, да ладно. Вся ситуация выглядела таким… клише. Честно, я не знала, хотела ли я закричать, заплакать или громко рассмеяться. В конце концов, возможно, я действительно была фригидной сучкой.

– Черт, все не так, как выглядит, – произнес Стивен, безуспешно подбирая слова. Он медленно двигался ко мне, как будто я размахивала тут заряженным ружьем и грозилась пристрелить обоих к чертовой матери.

Я издевательски рассмеялась, закатив в отвращении глаза.

– Не будь идиотом, Стивен. Все именно так, как выглядит, – наконец, сдвинувшись с места, где стояла, я ворвалась в спальню и схватила небольшую спортивную сумку из шкафа, беспорядочно запихнув туда несколько вещей, которые мне необходимо было взять с собой. Мой гардероб был полон потрясающей одежды и дорогой обуви, но я не думала брать с собой какой-либо хлам. Стивен купил мне все это для разных вечеринок и мероприятий, которые мы посещали все эти годы, но мне больше не нужно было ничего от него.

– Оливия, прости, – произнес Стивен, медленно подойдя ко мне сзади. – Я был дураком и позволил ей соблазнить меня, но клянусь, это была разовая ошибка и она ничего не значит. В последнее время ты была такой отчужденной, и больше четырех лет спустя ты все ещё не впустила меня. Я был расстроен и разочарован. Но этого больше никогда не повторится. Обещаю, что заглажу свою вину. Пожалуйста, не уходи. Я совершил ошибку. Мы все уладим и будем двигаться дальше.

– Ты серьезно пытаешься обвинить меня в том, что не смог удержать член в штанах? – подбоченившись, спрашиваю я. – Это худшее извинение, которое я когда-либо слышала. Ты – жалкая пародия на мужчину и я не могу поверить, что потратила на тебя четыре года своей жизни. Иди к черту!

В его глазах вспыхнула злость и я знала, что задела за живое. Никогда так не поднимала на него голос, а Стивен был человеком, который всегда получал то, чего хотел. От всех.

– Куда ты пойдешь, Оливия? – ухмыльнулся он. – Если ты забыла, я – все, что у тебя есть!

Я застегнула сумку и встала в паре сантиметров от его лица, посмотрев на Стивена прищуренными глазами.

– Как можно дальше от тебя. Лучше я буду одна, чем с тобой.

Забросив свою жалкую авоську на плечо, я повернулась и вышла из комнаты, пробормотав саркастическое «удачи» женщине, все ещё стоящей с полотенцем в коридоре. Схватила сумочку, оставила обручальное кольцо и телефон (за который платил Стивен) на столике и, не оборачиваясь, вышла за дверь.

Возможно, я всегда была немного замкнутой, но на то была серьезная причина. Мужчины – сволочи! Только посмотрите на моего так называемого папочку. Он утверждал, что любил маму и меня, но при первой же возможности бросил нас. Я никогда не хотела переживать такое расставание и боль, вот почему я выбирала мужчин, совершенно не похожих на отца. Стивен казался безопасным выбором. Я выросла в постоянной нестабильности и переменах, и поклялась себе прожить свою жизнь по-другому. Такая увлеченность Стивеном связана в первую очередь с тем, что он предсказуемый, без заморочек и безопасный. Я думала, что всегда смогу предугадать свое будущее с ним. Оказалось, что я совсем его не знала.

Все ждала, когда меня накроет разрушающая боль, но этого не происходило. Я чувствовала злость, обиду, замешательство и небольшой страх по поводу того, что буду делать дальше, но каким-то образом, я также чувствовала странное облегчение, словно сбросила несколько килограмм.

К сожалению, я не представляла, что мне делать или куда идти. Стивен был прав в одном: у меня действительно больше никого не было.

Глава 1

Оливия

Я уже почти пятнадцать часов за рулем. Когда только села в машину, не знала, куда мне ехать. Но пока я ехала некоторое время в южном направлении, я осознала, что хочу находиться только в одном месте. Последнем месте, которое я когда-либо считала домом.

Чарлстон, Южная Каролина.

Я никогда не жила в Южной Каролине, но мама родом из Чарлстона, и я была там с Норой на каникулах. В том месте было что-то, что сразу же привлекло меня. Я не могла объяснить это. Возможно, там я чувствовала связь с мамой или, может, просто потому, что город очень красивый, но как только я туда приехала, появилось чувство, что мое место именно там. Город утешал и дарил покой, и каким-то образом пребывание там успокаивало меня. С тех пор, как мы с мамой начали часто переезжать, я жила во многих городах – Пенсильвании, Огайо, Мэриленде, Вирджинии, Нью-Йорке, – но там у меня никогда не было такого ощущения.

Покинув квартиру Стивена, я немного побродила по городу, пытаясь решить, что делать дальше. У меня была только сумочка, парочка туалетных принадлежностей и сменная одежда. У меня больше не было даже телефона. В конце концов, я поймала такси до Скарсдейла на севере штата, там жили мы с мамой, пока она не умерла.

Все наши вещи, включая мамину старую «хонду», до сегодняшнего дня находились в складском помещении. Я могла никогда не пережить все это или выбросить некоторые вещи, так что платила за место, пока бы не решила, что с этим делать. В этом помещении было все, связанное с моей старой жизнью. Не хотела перевозить эти вещи к Стивену, это всегда казалось неправильным. Две эти жизни всегда были разделены. Но теперь, когда я оставила свою «новую жизнь» позади, это все, что у меня есть.

Здесь все ещё была моя старая одежда, и хотя она осталась с того времени, как я была подростком, мне придется довольствоваться этим, пока не смогу купить новые вещи. Я начала распаковывать одну из маминых коробок, но это было слишком. Как только я открыла ее, в меня ударил запах маминых духов, разворошив воспоминания, которые обрушились на меня, словно товарный поезд. Поразительно, как запах смог вернуть меня в то время и заставил вспомнить определенные моменты с абсолютной четкостью. Он вернул меня в то время, когда я была маленькой девочкой. Я смотрела, как мама садилась за туалетный столик и собиралась на работу, она наносила немного духом мне на запястье и шею, как умела делать только она. Из-за этого я чувствовала себя такой взрослой.

Найдя то, что искала, я закрыла коробку. Я оставила большинство ее вещей, пока не нашла для них безопасное место, не багажник машины. Единственная мамина вещь, которую я захотела взять с собой – пара ее сережек. Они были прекрасны, сережки-капельки со старинным бриллиантом, которые принадлежали ещё моей прабабушке. Не имеет значения, насколько нам нужны были деньги, мама никогда бы их не продала. Для нее украшение было особенным, и по какой-то причине, я хотела держать их при себе.

Загрузив все вещи в машину и произнеся тихую молитву, чтобы эта куча барахла все ещё была на ходу, я отправилась в путь, готовая начать все с чистого листа.

Определившись с целью, я сразу туда помчалась, лишь пару раз остановилась, чтобы поесть, принять душ и быстро вздремнуть на одной из стоянок. Я также прихватила с собой газету и просматривала объявления в поиске квартиры возле Чарлстона. Знала, что Нора была там и я, вероятно, могла остановиться у нее, но я хотела сделать это без чьей-либо помощи или подачки. Больше никогда не хотела ни от кого зависеть. Я должна была узнать, чего сама стою.

Единственная квартира, которую я могла себе позволить, находилась на Фоли Бич, прямо за Чарлстоном. Набрала номер и договорилась посмотреть на нее завтра утром.

Проехав более шестиста километров по трассе, я уже отчаялась увидеть что-то, кроме шоссе с двусторонним движением, вдоль которого тянутся деревья, рекламы фейерверков и стендов, предлагающих знаменитые плетеные корзины ручной работы. Когда я, наконец, проехала поворот к Чарлстону, я была взволнована и вся на нервах. Вскоре я въехала в город и увидела знакомые мощеные улицы, живые дубы и кирпичные дома с богатой историей. Ранним утром здесь было довольно спокойно, улицы были тихими, пока ещё не забитые машинами и толпами людей. Такое ощущение, что вы попали в другое измерение, гармоничное и очаровательное в своей простоте, сочетание прошлого и настоящего.

Пересекла небольшой мост, соединяющий Фоли Бич и Чарлстон, и нашла адрес, который дала мне по телефону женщина. Это был двухэтажный домик, который располагался на берегу одного из фьордов. На воде находился небольшой док, а в тени дерева висел гамак. Рай.

Когда я выбралась из машины и распрямила усталые конечности, женщина, приблизительно моих лет, спустилась вниз по ступенькам из квартиры на верхнем этаже. Ее коричневые волосы были собраны в растрепанный конский хвост, и на ее руках расположилась маленькая светловолосая девочка.

– Привет! Ты, должно быть, Оливия! – весело поприветствовала она меня. – Я Эми, а это моя дочь, Сэди.

– Рада познакомиться, – сказала я, улыбаясь и пожимая свободную ладонь. – Спасибо, что встретились со мной так быстро.

– Это совсем не проблема! Мы живем в квартире на верхнем этаже, так что мы, в любом случае, здесь. Также ты единственная заинтересовалась нашим объявлением, не будучи жутким мужчиной средних лет, – она засмеялась. – Здесь живем только мы двое, так что я хочу, чтобы внизу тоже жила женщина. Готова посмотреть квартиру?

Квартира была потрясающей. Здесь была спальня, маленькая кухня и столовая, и гостиная со стеклянной дверью, выходящей на задний двор и небольшое патио. Лужайка полого спускалась к берегу фьорда, и оттуда открывался великолепный вид на топи. Все выглядело слишком прекрасным, чтобы быть правдой, и я не поверила, что мне удалось найти такое место. Легко смогла бы представить, как живу здесь.

Мне сразу же понравились Эми и Сэди. Эми была невероятно дружелюбной, спокойной и с ней было легко общаться. Она одна растит четырехлетнюю дочь, так что я сразу невероятно зауважала ее. Я собственными глазами видела, как тяжело быть матерью-одиночкой, но очевидно, что она была отличной мамой. Сэди была милой и очаровательной. Казалось невозможным не улыбаться рядом с ней. Хотя обе квартиры в доме были отдельными, было бы неплохо общаться с Эми и Сэди, и надеюсь, лучше узнать девушек.

Верхний этаж был пустым, так что, слава Богу, я могла въехать прямо сейчас. Я подписала договор об аренде и выписала Эми чек, готовая обустраиваться. Она помогла мне разгрузить несколько сумок, которые я взяла с собой и, предложив как-нибудь зайти на бокал вина, оставила меня распаковываться и привыкать к новому дому.

Декс

Я посмотрел вниз на противника, мне нужно время, чтобы аккуратно его изучить и разработать план нападения. Мы стояли друг напротив друга в кругу, очерченном мелом, на холодном цементном полу в подвале. Нас окружали десятки людей, в последнюю минуту перед началом боя выкрикивающие ставки. Затхлый, с запахом пота воздух звенел от адреналина, но я отбросил все и нацелился на мужика, который попытается выбить все дерьмо из меня, как только прозвучит гонг. У него смертоносное выражение лица, но ему не получится запугать меня. Я уже выиграл этот бой; просто он ещё об этом не знает.

Мои губы изогнулись в улыбке. Скоро парень все поймет.

– Чего улыбаешься, ты, слабак хренов? – провоцировал он. – Ты даже уже не морпех. Ты ни хрена не можешь, Портер. Мне почти жаль, что они поставили меня против такого несчастного инвалида, бывшей морской задницы.

Моя улыбка стала шире. Не мог дождаться, чтобы преподать этому засранцу урок. Морпехи бывшими не бывают. Если стал морпехом, то всегда им будешь. Тот факт, что я признан «непригодным» для действительной службы, ничего не меняет. Меня взбесило то, что такой кусок дерьма не понимает этого. Если бы у меня не было частичной потери слуха на левое ухо, или «акустической травмы», на которую ссылались врачи, я все ещё был бы за рубежом вместе с остальной моей группой. Все во мне хочет быть там, бороться за свою страну бок о бок с ними. Но я застрял здесь, с почестями отправлен в запас и вынужден уйти в отставку, а мне ещё нет тридцати.

Мое тело все ещё гудело от энергии и смертоносной силы морского пехотинца. Мозг все ещё функционировал и разрабатывал стратегии, как у морпеха. Единственный способ притупить чувства – это выбивать дерьмо из других парней, вот почему я участвую в подпольных боях. Это были исключительно военные – кого-то уволили по какой-то причине, кто-то не был на действительной службе – но никогда посторонние. Посторонним доверять нельзя, все было чрезвычайно секретно, потому что если бы здесь поймали какого-то действующего военного, его бы тотчас вышвырнули. Уверен, в разных подразделениях вооруженных сил существовало соперничество, и там болтали много всякого дерьма, но также были и доверительные отношения. Мы все были воинами. Бойцами.

Мы собирались вместе каждые несколько недель и некоторые люди дрались, в то время как остальные просто смотрели и делали ставки. В конце концов, все мы искали одно и то же: способ выпустить пар, чтобы и дальше функционировать в наших «нормальных» жизнях. Никто никогда не получал серьезных травм. Всегда кому-то поручали следить за боем и заботиться о том, чтобы он не вышел из-под контроля. В этих боях было что-то, что отличало их от обычных драк в баре и поднимало на уровень или два выше.

Риз – он был здесь главным и организовывал все бои – отправит массовую рассылку SMS о предстоящем бое и даст знать, когда и где он будет. С военной базой Пэррис-Айленд и крепостью поблизости, здесь никогда не было недостатка в бойцах или зрителях. Места проведения чередовались между разными подвалами, гаражами и складами в этом районе, обычно каждые несколько недель или около того. Риз принимал ставки на победителя, и это было безумие, сколько денег люди готовы выбросить на ветер за один бой. Я участвовал в этом ради денег, и меня точно не задевало то, что я зарабатывал на этом приличные суммы каждый раз, когда выигрывал. А выигрывал я часто.

Описание точно соответствовало дикой действительности, но бои обеспечивали отдушину для тех, кто в этом нуждался, и это проводилось в контролируемой среде, что делало их более безопасными. До того, как я нашел эту группу, гнев практически съедал меня заживо и я завязывал драки с незнакомцами, чтобы выпустить свое отчаянье. Для всех было бы лучше, чтобы моими противниками были добровольцы. Стоит ли говорить, что драка становилась намного лучше, если противник имел такой же уровень подготовки, как я.

А ещё это чертовски бодрит.

Некоторые люди для этого ходят к психологу, некоторые – принимают таблетки, а я занимаюсь этим. Вот моя психотерапия. Моя кратковременная доза свободы. Освобождение было мимолетным, и я был не настолько тупым, чтобы верить, что это лечение, но бои – это все, что у меня было.

Прозвучал гонг, сообщая о начале боя. Я видел, как мой соперник бросился вперед и, не теряя времени, напал на меня со всей силой.

Это была его первая ошибка.

Я никогда не атакую первым. Вместе этого, я рассмотрел и проанализировал своего оппонента. Проверил его технику, нашел слабые стороны. Затем подождал, пока парень устанет и использовал его слабости против него же. Я дрался умно и эффективно, потому что для этого меня тренировали. Позволил противнику думать, что у него было преимущество, а потом вырубил его.

Мой противник упал после нескольких хороших ударов. Несколько ударов по моим ребрам, сильный хук правой по лицу, который рассек мою кожу и начал кровоточить. Парень был сильным, в этом не было сомнения, но он уже выдохся.

Его дыхание стало тяжелее, и тут в игру вступил я, чтобы добить противника. Когда он наступал на меня, намереваясь ударить в другую сторону головы, я нырнул, выведя его из равновесия и заставив немного споткнуться. Прежде чем парень смог полностью восстановить равновесие, я нанес мощный удар в его бок и апперкот в челюсть, из-за которого он упал навзничь. Он нанес вялый удар, от которого я с легкостью увернулся и ответил ему сильным ударом по ребрам.

Драка так же хорошо закончилась, как и началась.

Я выбросил правую руку в жестком хуке, удар пришелся на его щеку и отбросил парня в толпу, прежде чем он упал на пол, не двигаясь. Рефери ударил по полу три раза, объявляя о нокауте, и половина толпы ликовала, пока вторая половина – стонала от досады.

– Вот это бой, ребята! – Риз кричит в громкоговоритель. – Ваш победитель и все ещё непобедимый чемпион, Декс Портер! – он поднял одну мою руку над головой и ударил пачкой денег по второй.

Проще простого.

Глава 2

Оливия

Перевернувшись на своей новой кровати, я проснулась и не могла снова заснуть, хотя было только шесть часов утра. Возможно, это было связано с тем фактом, что прошлой ночью я уснула ещё до захода солнца.

Проведя последние пару дней за рулем, не говоря уже об эмоциональном потрясении, я чувствовала себя истощенной. Мне удалось выгрузить из машины все вещи и распаковать коробки, а также сложить весь небогатый запас одежды в комод и шкаф. Я была более чем признательна, что квартира Эми была прекрасно обставлена, и в ней было все, в чем я нуждалась, включая полотенца и постельное белье, так что мне не нужно было покупать предметы домашнего обихода. Приняв чудесный долгий душ, я сразу же завалилась спать, даже не позаботившись об ужине. В любом случае, у меня не было какой-либо еды.

Теперь мой желудок требовал завтрака… и кофе. Поездка в продуктовый магазин определенно маячила на повестке дня.

Почистив зубы и пробежавшись пальцами по светлым спутанным волосам, я натянула свободную футболку с V-образным вырезом и обрезанные джинсовые шорты, которые я не видела со времен старшей школы. Было прекрасное солнечное утро и, выходя из квартиры, я прихватила с собой камеру, чтобы сделать несколько снимков, пока буду на улице.

Камера была погребена под кучей остального хлама на складе, и я не могла больше оставлять ее там. Мама всегда любила делать фотографии. На протяжении всего моего взросления мама сделала около миллиона моих фотографий, потому что у нее в руках почти всегда была камера. Не одна из тех дешевых цифровых гаджетов, а настоящая пленочная камера, которая требовала больше, чем просто наводить фокус и нажимать кнопку. Когда я достаточно подросла, мама показала мне, как ею пользоваться и научила всему, связанному с освещением, внешним воздействием и всем остальным штукам, от которых зависела удачная фотография. Совсем скоро я начала чувствовать себя за камерой уверенней, и пристрастилась познавать мир через объектив и захват окружающей красоты.

Ради моего восемнадцатилетия мама копила месяцами, чтобы купить мне Nikon FM-10, дорогую пленочную камеру, на которую она однажды положила глаз. Это был лучший подарок, который мне когда-либо дарили и то, что она так тяжело работала, чтобы достать ее для меня, значило очень много. Когда мама через несколько недель умерла, камера была слишком болезненным напоминанием, так что я запаковала ее и оставила на складе.

Я была рада, что взяла ее сюда. Скучала по фотосъемке. Находясь за камерой, вы чувствуете определенный контроль; выбрать, как запечатлеть образ и как он будет воспринят, заставить определенные моменты застыть во времени так, как я хотела их запомнить. Никогда ничего не контролировала в своей жизни, но когда я за камерой, я могла контролировать то, что хотела изобразить. Кроме того, Южная Каролина была слишком красивым местом, чтобы не фотографировать ее.

Я взяла кофе и пончик в кафе, находящееся неподалеку, и поехала на пирс Фоли Бич, чтобы посидеть на тихом пляже и поесть. Было ещё рано, вокруг не было людей и создавалось ощущение, что здесь обитают только тишина и покой, прежде чем в утренний штиль ворвется хаос нового дня.

Плюхнувшись на песчаный пляж, я смотрела, как чайки ныряют вокруг пирса, охотясь за объедками, которые оставили рыбаки. Накатывали маленькие волны и шлифовали берег, брызгая на большие деревянные столбы пирса, а потом исчезали обратно в океане. Пляж до самого горизонта был застроен домами, но в летний период, ещё несколько недель назад, они были пустыми и вакантными. Все здесь было таким мирным. Я приезжала сюда только во время оживленных каникул, но я рада, что смогла узнать городок с другой стороны.

Начала фотографировать, заново знакомясь с камерой и оглядывая окрестности через видоискатель. Заметила движение внизу на пляже и увеличила масштаб, поворачивая регуляторы, чтобы настроить фокус.

Мужчина бежал по пляжу в мою сторону. Он был без рубашки и чем быстрее он приближался, тем тяжелее было отводить взгляд. Его накачанный торс блестел от пота, словно парень бежал уже давно, хотя он не казался усталым. На его животе четко выделялись шесть кубиков, и была отчетливо видна V-образная линия в нижней части живота, которая исчезала в сетчатых шортах и заставляла меня практически истекать слюной при мысли, куда она ведет.

Парень замедлил темп в ста метрах от моего места и остановился, развернувшись лицом к воде. Ничего не могла с собой поделать и отметила его безупречные накачанные мышцы спины, перетекающие, как я думаю, в потрясающую задницу, спрятанную под этими шортами. Тело было покрыто несколькими татуировками: одна из них тянулась через лопатки, другая покрывала его предплечье и ещё одна на бицепсе. Я не могла сказать, что они означают, но черная краска выделялась на фоне его гладкой, слегка загорелой кожи.

Некоторое время он просто стоял там, не двигаясь, и я задалась вопросом, о чем парень думал, смотря на открытый океан. Он казался… потерянным. Я сняла несколько снимков, не в состоянии отказаться от запечатления такого момента.

Внезапно он повернулся, его взгляд через объектив встретился с моим. Я вспыхнула и опустила камеру, смущенная тем, что меня поймали не только за наблюдением, но и за фотографированием парня. Было легко забыть, что я не невидимка, когда брала в руки камеру.

Повернулась и начала фотографировать в другом направлении, пытаясь стереть неловкий момент, но почувствовала, как он подошел ко мне. Взглянув на парня, я могла поклясться, что мое сердце пропустило удар. Я была слишком отвлечена его телом, чтобы обратить внимание на лицо, но когда я увидела его… вау.

У него были каштановые волосы и привлекательные, тонкие черты лица. Крепкую линию челюсти покрывала легкая щетина, а на подбородке была маленькая ямочка. У парня были темные и глубокие глаза, и я не смогла отвести взгляда. Заметила несколько синяков на его ребрах и небольшой порез на брови, явные признаки того, что он недавно дрался. Каким-то образом это сделало его грубым и сексуальным, и немного опасным. Самое главное: парень был невероятно красивым.