Текст книги "Выбираю тебя (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Он оставляет у меня под ушком поцелуй и что-то нежно шепчет, но я его не слышу. Я так устала. И теперь мне тепло, я засыпаю.

22

Меня будит громкий грохот, доносящийся из коридора. Люди возвращаются после бурной ночи, смеясь и хлопая дверями. Гаррет крепко прижимается ко мне – моя спина касается его торса, а на талии покоится его рука. Я приподнимаю голову, чтобы взглянуть на часы. Половина четвертого.

– Мне пора, – шепчу я.

Он крепче обнимает меня.

– Спи, Джейд.

Мне и самой хочется остаться, поэтому я не спорю. Просто я была не уверена, хочет ли он сам этого.

Лежа с ним рядом, я понимаю, что никогда не ощущала такой близости к другому человеку, не только в физическом смысле, но и вообще. И это пугает меня. Одна лишь мысль о Гаррете с Авой снесла мне крышу настолько, что я перестала себя контролировать. Вот почему я предпочитаю держать людей на расстоянии. Гаррет небезразличен мне, и это идет наперекор всем моим принципам. Я больше не мыслю трезво. И не знаю точно, как теперь с этим быть.

– Привет, – слышу я голос Гаррета, распахиваю глаза и вижу, как он смотрит на меня. – Тебе удалось немного поспать?

Сквозь занавески пробиваются солнечные лучи.

– Который час?

– Девять. Можешь еще вздремнуть, если хочешь. Я собираюсь в душ. Просто хотел предупредить тебя на случай, если ты проснешься, а меня не будет рядом.

Я приподнимаюсь на локтях.

– Почему это меня должно волновать то, что тебя не будет на месте?

Он целует меня в щеку.

– Потому что ты стала бы скучать по мне. Вот почему.

Я улыбаюсь и отворачиваюсь от него.

– Наверняка я даже и не заметила бы твоего отсутствия.

Он поворачивает меня к себе.

– Заметила бы. По крайней мере, ты бы задумалась, куда делся твой портативный обогреватель. Даже не сомневайся, мне прекрасно известно, что прошлой ночью ты просто меня использовала.

– Черт, ты меня раскусил. Но это сработало. Меня перестало знобить. Теперь мне даже как-то жарковато. – Я сбрасываю одеяло и закатываю огромные рукава его свитера, но те снова раскатываются.

– Ты так забавно выглядишь в моей одежде. – Он принимается щупать меня за талию. – Даже не могу найти тебя в ней.

– Мне нравятся эти штаны. Они очень мягкие. Так бы и оставила их себе.

– Ни за что! Это мои любимые.

– Тогда я точно заберу их. Можешь приходить и навещать их этажом ниже.

– Извини, но ты их не получишь. К тому же, они серые. Это не твой цвет.

– Точно. Ладно, можешь забрать их обратно.

Он улыбается.

– Это было легко. Похоже, с утра пораньше ты не боец. Надо запомнить. – Он встает. – Я только на пару минут. Никуда не уходи.

Пока он в душе, я разглядываю голубые огоньки, свисающие с потолка. Жаль, что нельзя остаться у него в комнате на весь день, спать в его теплой кровати и уютной одежде. Но я не могу. Нужно позвонить Фрэнку и разобраться с письмом. А может, мне следует притвориться, что я вообще не читала его. Порвать его или сжечь. Сделать вид, что оно никогда не существовало.

Заметив на полу пульт, я тянусь, чтобы поднять его, и включаю телевизор.

– …прямой эфир из Де-Мойна, штат Айова. Сегодня мы возьмем интервью у местных жителей по поводу их отношения о предстоящем визите президента в штат, – сообщает пожилой седовласый мужчина. Он стоит в центре Де-Мойна и, укутанный в длинное пальто и шарф, выглядит так, словно замерзает до смерти. Бедный парень. Почему они заставляют репортеров торчать на улице? В последний раз, когда я общалась с Фрэнком, он сказал, что в Айове уже почти зима и была метель.

– Что смотришь? – Гаррет возвращается – с обнаженным торсом и полотенцем, обмтанным вокруг бедрах. Он бросает взгляд на телевизор. – Следишь за политикой?

– Нет. Терпеть не могу политику. Смотрю только потому, что они в Де-Мойне. Выборы – единственное время, когда Айова попадает в новости.

Он достает несколько вещей из шкафа.

– Мой отец одержим политикой. Он тратит кучу денег, поддерживая эти кампании. Я даже не знаю, что он получает взамен.

– О чем ты?

– Вся политическая ерунда вертится вокруг взяток и коррупции. А мой отец предоставляет доступ к банковскому счету, как и остальные при деньгах. – Гаррет поворачивается к телевизору, на экране которого выстраиваются на сцене четверо человек. – Видишь того парня? – Он указывает на мужчину среднего возраста с темными волосами, зачесанными назад, и с фальшивой улыбкой на лице. – У отцовском доме через несколько недель состоится кампания по сбору средств для него.

– Ничего не знаю об этом парне, но он походит на лжеца с фальшивой улыбкой и отбеленными зубами. Похоже, она у всех такая.

Гаррет надевает футболку, потом останавливается, держась за полотенце на талии.

– Я его сейчас сниму, так что тебе лучше отвернуться.

– Я смотрю телевизор и не взгляну в твою сторону. Даже если бы я что-то увидела, мне все равно.

– Ладно. – Полотенце падает вниз, и я сразу отворачиваюсь в сторону. Он усмехается. – Так и знал, что ты не станешь смотреть. – Я слышу, как он натягивает джинсы. – Всё, я готов.

Я снова смотрю на него, и он полностью одет. Гаррет подходит и садится на кровать.

– Чем хочешь заняться? Еще поспать? Позавтракать? – Он делает паузу. – Или объяснить мне, что случилось вчера вечером? Потому что мне кажется, нам нужно это обсудить.

– Нечего тут обсуждать.

– Ты бы не пришла на вечеринку, разве только в крайнем случае. Вчера вечером ты говорила что-то о своей матери и письме. Откуда оно у тебя?

Я молчу, не зная, хочу ли, чтобы он узнал о письме. Но первую часть истории я уже открыла ему ночью, так что он вполне может узнать и вторую.

– Письмо было в посылке, которую Фрэнк прислал мне на день рождения. Моя мама написала его, когда я была совсем маленькой. Я должна была получить его в случае, если с ней что-нибудь произойдет.

– Почему твоя мама вообще допускала подобное? Почему она считала, что может умереть в тридцать лет?

– Если я расскажу тебе, ты должен поклясться, что никому не проболтаешься, хорошо?

– Да. Давай.

– В том письме мама написала, что ее изнасиловали. А потом она узнала, что беременна мной.

Он кивает.

– Да, ты говорила вчера вечером. Выходит, она никогда не рассказывала тебе?

– Нет. Никогда. И это еще не все. Она сообщила, что человек, сотворивший с ней такое, подкупил полицию, работников больницы – практически все, чтобы скрыть содеянное. А потом кто-то позвонил ей с угрозами. Когда она рассказала обо всем адвокату, то через несколько дней дом ее родителей взорвался, и они погибли. Она боялась стать следующей.

Гаррет молчит, так что я продолжаю:

– Не знаю, стоит ли всему этому верить, но зачем ей выдумывать такое?

– Как она познакомилась с тем типом? Он знали друг друга?

– Она подрабатывала стажером в политической кампании и изучала в колледже политологию. Тот тип работал на кампанию в другом штате. Она не сказала, как его звали.

Гаррет снова молчит.

– Гаррет? Ты как-то притих. Скажи что-нибудь.

– Думаю, тебе следует выкинуть это письмо из головы. Другими словами, тот тип совершил преступление, и это не должно было сойти ему с рук, но ситуация такова, что ты ничего не можешь с этим поделать.

– Знаю, но мне нужно поговорить с Фрэнком. В то время он дружил с моей мамой. Мне нужно знать, был ли он в курсе.

– Зачем? Что тебе это даст, Джейд?

– Потому что есть шанс, что она не хотела быть такой. Может, моя мама понятия не имела, как справиться со случившимся. Мне нужно докопаться до истины. Моя мама ненавидела меня, Гаррет. Каждый день она смотрела на меня с отвращением, и я никогда не понимала, в чем провинилась. – Я чувствую подступающие слезы, но сдерживаю их. – Я не могла понять, как мать может настолько ненавидеть собственную дочь.

Гаррет находит мою руку в широченном рукаве свитера.

– Все из-за ее зависимости. Не из-за тебя. Она не ненавидела тебя. Ты не сделала ничего плохого.

– Я должна знать правду. Ты советовал встретиться с прошлым лицом к лицу, чтобы двигаться дальше. Именно это я и делаю.

– Знаю, но… – Он умолкает.

– Но что? – Я сажусь и прислоняюсь к спинке кровати.

– Мне это не нравится. Не нравится то, что он смог подкупить копов. С такими людьми лучше не связываться.

– Я ни с кем не связываюсь. Просто задаю вопросы и пытаюсь понять, что из написанного в письме было правдой.

– Вопросы приведут лишь к новым вопросам, а потом ты захочешь узнать еще больше. Поверь мне, лучше не ворошить прошлое. Это опасно.

– Почему? Я же не собираюсь искать того человека.

– Кем бы он ни был, он наверняка платит кое-каким людям, чтобы его секреты не выплывали на поверхность. Чтобы они разбирались с теми, кто начнет задавать вопросы. Так это работает.

– Откуда тебе это известно? Тайно вращаешься в преступных кругах? Состоишь в какой-то преступной организации и забыл сообщить мне об этом?

Он вздыхает.

– Это не смешно. Я серьезно. Помнишь, когда мы только познакомились, я рассказал, что моя семья занимается вещами, в которые я не хочу быть замешан?

– Да, но я все еще не понимаю, что это значит.

– Это значит, они получают то, что хотят. Как тот тип. Они делают все, чтобы скрыть вещи, о которых никто не должен узнать. И ради этого они готовы на все, Джейд. На все.

– Ладно, прекрати. Ты меня пугаешь.

– Я просто хочу, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем разговаривать с Фрэнком или искать информацию в интернете. Задумайся, действительно ли это поможет тебе.

– Хорошо, я подумаю. – Я свешиваю ноги с кровати и сажусь рядом с ним. – Наверное, мне пора идти.

Он обнимает меня за плечи.

– Слушай, прости, что вчера вечером меня не было рядом. В следующий раз звони мне на сотовый, и я тут же приду, хорошо?

– С чего ты вообще разговаривал с Авой?

– На днях отец позвонил ей и стал спрашивать о тебе и о том, виделся ли я с тобой за последнее время. Я спросил Аву, шпионит ли она снова за нами, чтобы докладывать моему отцу. Она все отрицала, но с ней не угадаешь, врет она или нет.

– Я сильно напортачила вчера, Гаррет. Обещала себе никогда не пить и не сдержала слово. Я даже не вспомнила о своем обещании.

– Ты напилась всего один раз. Это не значит, что ты алкоголик.

– У меня есть дурная наследственность. Мне нельзя рисковать. Не хочу кончить, как она.

– И не закончишь. Так что выкинь эти мысли из головы.

Я встаю, и с меня начинают сползать штаны. Я тут же, посмеиваясь, подтягиваю их обратно.

– Думаю, мне нужна моя одежда. Я не могу выйти из комнаты в таком виде.

– Она еще не успела высохнуть. Я спущусь в твою комнату и что-нибудь принесу. – Подхватив хватает ключи от моей комнаты, Гаррет уходит и вскоре возвращается с моими джинсами, черным свитером, нижним бельем и лифчиком.

– Гаррет, ты копался в ящике с моим нижним бельем?

– А ты бы предпочла надеть влажное белье с прошлого вечера?

– Нет, но все же. Как-то неловко. Отвернись, пока я переодеваюсь.

Когда я заканчиваю, он внимательно рассматривает меня с головы до пят.

– Так-то лучше.

– По крайней мере, теперь я могу вернуться в свою комнату. Но мне нужен душ. Чувствую себя отвратительно.

– Тогда прими душ, а потом я отведу тебя на завтрак.

– Не могу. Мне нужно позвонить Фрэнку. Знаю, ты считаешь, что я не должна, но мне нужно задать ему пару вопросов.

– Иди сюда. – Он усаживается на кровать и ждет, пока я подойду к нему. – Я не пытался указывать, что тебе делать. Мне просто хочется, чтобы ты была осторожной, – он улыбается, – и, думаю, Фрэнк может подождать до конца завтрака.

– Возможно. Пойду собираться. Приходи минут через десять. – Я собираюсь уходить, но он ловит меня за руку.

– И еще кое-что. Как думаешь, мы могли бы еще раз это повторить?

– Повторить что?

– Ночевку вместе. Мне понравилось.

– Как она могла тебе понравиться? Кровать такая тесная, что вряд ли тебе удалось выспаться рядом со мной.

– Ты не занимаешь не так уж много места, Джейд. Я никогда так хорошо не высыпался. И я не против очередного крепкого сна. Я даже позволю тебе надеть свой свитер.

– Возможно. Надо подумать. – На самом деле, мне не нужно думать об этом, просто я не хочу показаться слишком доступной.

– А над чем тут думать? – Он притягивает меня к себе на колени.

– Ну, во-первых, это идет вразрез с нашим соглашением о дружбе. С друзьями обычно не спят в одной кровати.

Он обдумывает мои слова.

– Ну, а если бы ты не была моим другом?

– То есть?

– Что, если бы мы стали больше, чем просто друзья?

– Нам нельзя, помнишь?

– Мне плевать на это.

– Гаррет, ты же сам говорил, что твой отец должен одобрить девушку, с которой ты хочешь встречаться.

– Мне до чертиков надоело играть по правилам моего отца, Кэтрин и их друзей в обществе. Пусть катятся к черту. – Он берет меня за руку и целует ее. – Так что ты ответишь? Ты пойдешь со мной на свидание?

– Я и так постоянно хожу с тобой куда-нибудь.

– Но не на свидание. Мы гуляли просто как друзья. Я же приглашаю тебя на свидание.

– Это очередной способ заставить меня разрешить тебе оплатить завтрак?

– По нашему соглашению я и так это делаю.

– Только по воскресеньям. А сегодня суббота.

Он вздыхает.

– Ладно, можешь заплатить за свой завтрак сама. Но он не в счет. Я хочу сводить тебя на настоящее свидание.

– И ты считаешь, что так заставишь меня провести здесь еще одну ночь?

Он запрокидывает голову.

– Сколько еще вопросов ты задашь, прежде чем дать ответ? Это просто свидание. Ничего сложного.

Я принимаю задумчивый вид.

– Хорошо. Я схожу с тобой на свидание. На одно. И все. Если ты не будешь слишком назойливым или не наскучишь мне до жути, то, возможно, я соглашусь и на второе. Но пока ничего не обещаю.

Гаррет закатывает глаза.

– Я постараюсь.

– И я, возможно, снова могу поспать с тобой рядом, если, знаешь, замерзну, что весьма вероятно, поскольку на улице практически зима.

– А просто ответить нельзя? Обязательно добавлять парочку условий пополам с оскорблениями?

– Просто держи в узде твое эго, смазливый мальчик.

– Смазливый мальчик?

– Ага. – Я смеюсь. – Кстати, это Райан придумал. Кажется, по имени он тебя ни разу не называл.

– Я не смазливый мальчик. Какого черта?

– Именно такой. Идеальное лицо, идеальное тело, идеальные зубы. Это бесит.

– Хм. Больше похоже на комплимент.

– Однако это не он. Видишь, какое у тебя огромное эго? – Я поднимаюсь с его коленей. – Я хочу есть. Я очень проголодалась.

– Ладно, спущусь через пару минут.

Когда я возвращаюсь к себе, то вижу, что письмо так и валяется на полу на том месте, где я его оставила. Меня тянет перечитать его вновь, но я не хочу испортить себе настроение. Я только что провела самую лучшую ночь в жизни – после самой худшей ночи в жизни. Не знаю, как такое вообще возможно.

Вчера вечером на вечеринке я побывала на самом дне, но каким-то образом Гаррету удалось помочь мне. Более того, он заставил меня что-то почувствовать после того, как я упорно пыталась отключить все эмоции. Благодаря ему я ощутила себя желанной и нужной. Не понимаю, каким образом кто-то может влиять на меня вот так, но не хочу, чтобы этот «кто-то» исчез из моей жизни.

23

Ровно через десять минут Гаррет появляется у меня, держа в руках влажную одежду.

– Вот, ты забыла. – Он вручает одежду мне. – И его тоже можешь забрать. – Он протягивает свой свитер.

Я бросаю влажную одежду на пол и выхватываю у него свитер.

– Но ты говорил, что не отдашь его.

– Я пошутил. Ладно тебе, Джейд. Будто мне не наплевать, что ты заберешь у меня свитер.

– Спасибо. – Я быстро его обнимаю. Похоже, я все никак не могу бросить эту штуку с объятиями. Не могу остановиться.

– Всегда пожалуйста. Итак, где ты хочешь позавтракать? Может, заглянем к Элу? Знаю, мы собираемся туда завтра, но…

– Нет, Эл только по воскресеньям. Иначе это испортит традицию. Давай просто поедим здесь. Необязательно куда-то идти.

– Фу. Ненавижу столовую, особенно ее завтраки. Яйца там как резиновые.

– Там хорошая еда. Просто ты избалованный.

Гаррет замечает лежащее на полу письмо.

– Это оно? То самое письмо?

– Да. – Я поднимаю его и убираю в ящик письменного стола. – Не хочу думать о нем сейчас. Давай просто позавтракаем.

Несмотря на протесты Гаррета, мы завтракаем в столовой. Несколько минут спустя к нам присоединяется Ава, одетая в черные штаны для йоги и розовый топик; ее волосы убраны назад с помощью ободка.

– Что у тебя стряслось вчера вечером? – Она занимает место рядом с Гарретом, делая вид, будто меня не существует, и придвигается к нему до тех пор, пока не оказывается почти вплотную. – Ты ушел с вечеринки и не вернулся.

– У меня были дела поважнее. – Не глядя в ее сторону, Гаррет гоняет вилкой яйца по тарелке. – Какое тебе дело? Ты еще что-то хотела мне рассказать?

Взгляд Авы скользит по мне и замирает. Склонившись к Гаррету она что-то шепчет ему на ухо.

Он тут же отодвигается от нее.

– Ава, мы с тобой закончили.

Поднявшись, она наклоняется так, что практически подсовывает свои фальшивые буфера ему под нос.

– То же самое могу сказать про тебя, Гаррет. Если хочешь, чтобы при твоем отце я держала рот на замке, начинай вести себя как настоящий бойфренд.

– В чем твоя проблема, Ава? – Слова вылетают прежде, чем я успеваю закрыть рот. Наблюдать, как она виснет на Гаррете, выше моих сил. – Какое тебе дело до того, чем мы с Гарретом занимаемся?

Она склоняет голову набок и надувает свои блестящие розовые губки.

– Оох. До маленькой бедной сиротки не доходит. Гаррет, тебе стоит ввести ее в курс дела. Не нужно позволять ей и дальше вести себя так. Печальное зрелище.

Гаррет встает и поворачивается к ней.

– Убирайся. Сейчас же.

Ава улыбается, довольная собой, и уходит.

Я наклоняюсь над столом.

– Откуда она узнала, что у меня нет родителей? От тебя?

– Думаешь, я стал бы ей рассказывать про тебя? Или про нас?

– Тогда откуда она знает?

– Все в курсе. Это не такой уж и большой секрет. Люди в округе живут сплетнями. Они всегда стараются накопать как можно больше информации об окружающих. Не только о тебе. Обо всех.

Я оглядываюсь на столик Авы. Сидя рядом со Сиеррой, она проверяет сообщения на телефоне.

– Она ненавидит меня, да? Сьерра уж точно.

– Просто радуйся, что они оставили тебя в покое. Обычно, если они решают, что человек им не нравится, то превращают его жизнь в ад. Меня тошнит от того, как они обращаются с людьми. Они часто поступали так в школе, но здесь вряд ли на это осмелятся. И уж точно не провернут эту хрень с тобой.

– Хочешь сказать, они что-то замышляют?

– Когда ты здесь появилась, они планировали прикинуться милыми, пригласить тебя на ужин, а потом бросить неизвестно где. В темноте. И это был лишь первый день.

– И они тебе об этом рассказали?

– Сиерра трепалась об этом на вечеринке, на которую я приглашал тебя. Я пригрозил ей, что если они с Авой что-нибудь сделают с тобой, то будут иметь дело со мной.

– Не надо было этого делать, Гаррет. Я и сама могу с ними справиться. Ты мог бы просто сообщить мне, что они замышляют, и я бы с ними разобралась.

– Тебе не справиться с такими вещами одной. Я же говорил тебе. Это игра. Взятки, шантаж – единственное, что сможет их приструнить.

– Ты что, подкупил их?

– Не пришлось. Моя семья практически управляет колледжем. Жертвует кучу денег. Отец и дед входят в состав всех советов и комитетов. У них огромное влияние. – Он бросает взгляд в сторону Сиерры и Авы. – Если я захочу, этих двоих легко исключат отсюда. Ну, может, не Аву. По крайней мере, не сейчас.

– Почему? Что такого она тебе сказала? И почему она хочет, чтобы ты вел себя с ней как настоящий бойфренд?

С другого конца столовой до нас долетает смех Авы. Гаррет поднимает поднос.

– Не могу больше здесь находиться. Пошли.

На обратном пути в мою комнату он молчит.

– Ладно, Гаррет, я знаю, ты что-то скрываешь. В чем дело?

Он садится на стул и, откинувшись на спинку, начинает постукивать карандашом по столу.

– Отец или, скорее всего, Кэтрин, считает, что мне пора завести новую фальшивую подружку. Похоже, Кортни не слишком помогает разводить в прессе фурор вокруг фамилии Кенсингтонов, поэтому ее заменили Авой.

– Почему именно Авой?

– В прошлом году она снималась в каком-то дурацком реалити-шоу, и ее много фотографировали на мероприятиях.

– Когда ты об этом узнал?

– Ава сообщила мне на вечеринке. Я не поверил ей и потому позвонил отцу, но он все подтвердил. Сказал, что это была их с Кэтрин идея, но мне-то прекрасно известно, что все придумала Кэтрин.

– И как отреагировали родители Авы?

– Они целиком и полностью за. Вообще, они хотят, чтобы мы с Авой встречались по-настоящему. По какой-то причине я им нравлюсь. Не имею ни малейшего представления, почему. Я едва с ними знаком.

– Почему ты не рассказал мне вчера?

– Вчера у нас и так было о чем поговорить. – Он замечает на моем лице недоверие. – Клянусь, я хотел рассказать тебе. Просто хотел подождать, пока ты не свяжешься с Фрэнком.

Не знаю, можно ли ему верить.

– Ты еще не рассказал, чего она нашептала тебе в столовой.

– Нам обязательно обсуждать это? Просто забудь и все.

Я стою перед ним, полная решимости получить ответы на все свои вопросы.

– Мне не понравилось, как она шептала тебе на ухо. Что бы она тебе ни сказала – тебя это взбесило. Просто поделись со мной.

Он откладывает карандаш в сторону и складывает руки на груди.

– Ты сама все слышала. Она хочет, чтобы я притворялся ее бойфрендом. В противном случае она снова начнет доносить о нас моему отцу.

– То есть? Она хочет, чтобы ты водил на свидания?

– Э-э. Нет. Для этого у нее есть куча других парней. Они же пусть удовлетворяют и другие ее потребности, потому что я ни за какие коврижки не стану этого делать.

– Стоп. Так она хочет, чтобы ты с ней переспал?

– Это шантаж, Джейд. Ава может добиться секса от кого угодно. Для этого я ей не нужен.

– Подожди. Давай проясним ситуацию. Значит, если ты с ней переспишь, то она не разболтает о нас твоему отцу. Но, если ты все-таки переспишь с ней, то о нас не может быть никакой речи. В такой логике нет никакого смысла.

Он смеется, и напряжение между нами спадает.

– Да, умом она не блещет. Просто ведет себя как сучка, потому что ей не нравится сам факт, что я с тобой.

– Она что, не знает, что мы не встречаемся? Скажи ей, что мы просто друзья.

Слегка улыбнувшись, он рассматривает меня своими потрясающими голубыми глазами.

– Ава заметила, что мы с тобой не просто друзья.

– О чем ты? Мы же не целовались в коридоре или что-то типа того.

Гаррет берет меня за руки.

– Джейд, кроме тебя, весь мир видит, что я без ума от девушки из Айовы, которая постоянно бегает и имеет нездоровое пристрастие к картофельным чипсам.

– А я знакома с этой девушкой? Потому что мне кажется, она классная. Думаю, я могла бы с ней подружиться. – Глупый ответ, но я не ожидала от него таких милых слов и потому занервничала.

– Не знаю, что ты со мной делаешь, но все написано у меня на лице, раз уж все в курсе о моих чувствах к тебе. Не только Ава.

– А на моем лице что-нибудь написано? – Я поворачиваю голову то вправо, то влево.

Он накрывает ладонью мой подбородок, удерживая меня на месте.

– Нет, потому что ты еще не влюбилась в меня. Мне пока не удалось тебя завоевать. Но я работаю над этим. – Он дарит мне быстрый поцелуй.

Гаррет полностью покорил меня, и я отчаянно стараюсь скрыть это. Не знаю, почему. Может, потому что до сих пор не доверяю ему.

Я отстраняюсь и, распахнув шторы, впускаю в комнату свет.

– Когда стартуют эти ваши фальшивые отношения?

Он вздыхает.

– На следующей неделе состоится благотворительный аукцион, на который нам нужно придти. Если что, он проходит днем, и нам придется пробыть там всего лишь час. Нас с Авой сфотографируют, а потом я уйду. Но через пару недель меня наверняка заставят пойти с ней на сбор средств у нас дома.

– Звучит увлекательно, – произношу я с сарказмом.

– Ага, знаю.

Я ложусь на кровать и рассматриваю огоньки. Они не включены и тем не менее поднимают мне настроение, поскольку Гаррет, развешивая их, проделал невероятную работу.

– Она наверняка напоит тебя и воспользуется моментом.

Гаррет ложится со мной рядом и устремляет взгляд в потолок.

– Я больше не напиваюсь. – Он переплетается со мной пальцами. – И единственный человек, который может воспользоваться моментом, сейчас лежит рядом.

Мои губы изгибаются в улыбке, и у меня появляется странное чувство, которое я не могу объяснить. Чувство, к которому я еще не привыкла, но которое стремлюсь испытать снова и снова.

– Джейд? – Он продолжает смотреть вверх.

– Гаррет? – отвечаю я ему в тон.

– Проясню на всякий случай: ты мне нравишься. Очень сильно.

Я улыбаюсь еще шире.

– Ты мне тоже нравишься.

Мы лежим в тишине. Я знаю, надо бы позвонить Фрэнку, но еще я знаю, что это отнимет все то хорошее, что я испытываю сейчас, тогда как мне хочется еще несколько минут этого блаженства.

– Похоже, мы задремали. – Гаррет садится и проверяет часы. Потом толкает меня. – Мы только что проспали целый час.

– Правда? А по ощущениям нет. – Я встаю с кровати. – Надо позвонить Фрэнку. Нельзя больше откладывать.

Гаррет подходит ко мне.

– Хочешь, чтобы я остался, пока ты будешь с ним разговаривать?

– Нет, я должна сделать это в одиночку.

В одиночку. Снова это выражение. Только так я постоянно поступаю.

– Хорошо. Если что, я буду наверху. – Он протягивает ко мне руки. – Но сначала время для практики.

– Фу, опять? – издаю я стон, опустив плечи и притворяясь раздраженной.

Он обнимает себя моими руками.

– Чтобы не разучиться, Джейд. А теперь обними-ка меня покрепче.

Я нервничаю из-за предстоящего разговора с Фрэнком и потому крепко обнимаю Гаррета. Что, если он знал о маме и никогда не говорил мне? Неужели он стал бы скрывать от меня нечто подобное?

Гаррет терпеливо ждет, пока мне надоест обниматься, и спустя несколько минут я его отпускаю.

– Больше практики, – произносит Гаррет, целуя меня в макушку. – Поднимайся ко мне, когда закончишь.

Когда он уходит, я закрываю дверь и достаю письмо из ящика письменного стола. Сажусь за стол и набираю Фрэнка.

– Алло? – Его голос кажется усталым.

– Привет, Фрэнк. Это Джейд.

– Привет. Разве у тебя нет планов на вечер? – Фрэнк громко кашляет в трубку.

– Нет, у меня нет планов. Ты не заболел?

– Да, проснулся с простудой с утра. Видимо, перенапрягся.

– Ты куда-то уходил вчера? Я звонила, но ты не брал трубку.

– Девушка Райана настояла на том, чтобы я сходил с ними в кино. Мне не хотелось портить им свидание, но она продолжала настаивать. Хлоя очень приятная девушка. Очень внимательная. Надеюсь, у них все будет хорошо.

– Ого, ты не был в кино сто лет.

– Да, знаю. Хлоя права. Надо почаще куда-нибудь выбираться. Вчера я хорошо провел время. А ты чем-нибудь занималась прошлым вечером со своими друзьями?

– Хм, да. – Чисто формально, Гаррет – друг, так что это не ложь.

– И чем же?

– Просто гуляли.

– Ты и Харпер? Я думал, по пятницам она ходит на вечеринки.

Разговор начинает немного раздражать меня. Хотелось бы поскорей с ним покончить. Либо он знает историю моей матери, либо нет. Я принимаюсь бродить по комнате, но короткий телефонный шнур ограничивает движения, поэтому я останавливаюсь и накручиваю его на палец.

– Харпер была на вечеринке, поэтому я гуляла с Гарретом.

Пауза.

– Что ж, надеюсь, ты хорошо провела время. –Фрэнк явно все еще недолюбливает Гаррета из-за того, что тот какое-то время игнорировал меня. Он не в восторге от того, что я снова впустила Гаррета в свою жизнь.

– Фрэнк, мне нужно спросить тебя кое о чем. – Я так нервничаю. Что бессмысленно. Это всего лишь Фрэнк. Он мне почти как отец.

– Давай. О чем ты хочешь меня спросить?

– Я… хм… я открыла тот конверт, что ты мне прислал. С письмом от мамы.

– Да? – Он снова отстраняется от трубки и откашливается. – И о чем оно было?

– Ну, далеко не о ее мечтах и надеждах на мой счет. В нем было странного. Не знаю, стоит ли верить тому, что там написано. – Я беру в руки письмо со знакомым почерком. Один лишь его вид заставляет меня содрогнуться. – Мама написала, что во времена учебы в колледже, когда она работала в политической кампании, на нее напал мужчина. Она написала, что он… хм… он ее изнасиловал. Вот почему я звоню.

Я слышу какой-то непонятный звук, похожий на падение телефонной трубки.

– Фрэнк? Ты тут?

Вновь появляются помехи, а потом он снова подает голос.

– Что еще было в письме? – Его голос кажется сердитым.

– Она написала, что мужчина бросил ее почти в предсмертном состоянии на обочине, и что, когда она очнулась в больнице, ее словам никто не поверил. Даже полиция. И врачи. Никто. А потом стали поступать телефонные звонки с угрозами.

Фрэнк молчит. Слышно только его тяжелое дыхание.

– Она написала, что этот кто-то намеренно подстроил взрыв в доме ее родителей. Но насколько я помню, ты говорил, что они погибли при пожаре. Разве не так?

Его дыхание учащается, из-за чего он вновь закашливается.

– Фрэнк, ты меня слышишь?

– Да. – Он прочищает горло.

– Так что скажешь? – Он не отвечает, и в животе у меня все завязывается узлом. – Почему ты молчишь?

Тишина продолжается. Я гадаю, не упал ли он в обморок, но затем до меня вновь доносится его тяжелое дыхание.

– Фрэнк, ты все это знал?

Очередная долгая неловкая пауза, после чего он наконец-таки отзывается:

– Да, Джейд. Я обо всем знал.

– Что? – Спиной к стене я оседаю на пол, продолжая сжимать письмо.

– В то время мы с твоей мамой дружили.

– Я знаю, что вы были друзьями, но в письме говорится, что больше она никому не рассказывала. Ну, она сообщила полиции и врачам, но ей никто не поверил. – Я бегло перечитываю письмо. – Она пишет, что единственными людьми, с которыми она поделилась, были ее родители, психолог и… – я нахожу абзац и читаю его еще раз – …и журналисту в газете. – Меня пронзает догадка. – Этим журналистом был ты?

– Прежде всего я был ее другом, Джейд. Потому она мне и рассказала. Но, да, я был журналистом. Работал в газете, освещал выборы. Твоя мать надеялась, что я смогу убедить редактора напечатать ее историю и тем самым заставить того типа признаться. Но у меня ничего не вышло. Не было доказательств. За все прошедшие годы я никому и никогда не рассказывал историю твоей матери.

– Но все, кто знал, или хранили молчание, или были… – Я переворачиваю письмо.

– Убиты. – Его голос холоден. Это даже не похоже на Фрэнка.

В телефоне стоит тишина. Я с трудом обретаю голос.

– Значит, мои бабушка с дедушкой… это был не несчастный случаей?

– Нет. Тот человек знал, что они не станут молчать. К тому же их гибель была предупреждением для твоей мамы, чтобы она держала рот на замке.

– Почему он просто не убил ее? Не понимаю.

– Я тоже. Никогда этого не понимал. К счастью, он не узнал, что она обо всем рассказала мне. Иначе сейчас я бы наверняка с тобой не разговаривал.

– Фрэнк, ты меня пугаешь. Что случилось в действительности? И почему ты никогда не рассказывал мне правду? – Теперь у меня дрожат руки, и письмо падает на пол.