Текст книги "Тайна исчезнувшей шляпы"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9
В которой появляется загадочный мистер Майклс

Неожиданный гость неловко поднялся на ноги. Это был высокий, дюжий человек с хмурым лицом и каким-то отсутствующим взглядом. Если в его внешности и поведении и можно было обнаружить что-нибудь примечательное, то лишь то, что абсолютно ничего примечательного в них не было. Кем бы он ни был и чем бы ни занимался, он, казалось, сознательно стер с себя все отличительные черты.

– С какой это стати вы на меня набросились? – спросил он басом, который тоже звучал совершенно невыразительно.

– Что тут произошло? – с напускной суровостью спросил Квин Пигготта.

– Я стоял за дверью, инспектор, – проговорил еще не отдышавшийся Пигготт, – и, когда этот бешеный тип вошел в прихожую, тронул его за руку. Он набросился на меня, как тигр. Залепил мне в физиономию – а кулак у него будь здоров, инспектор, – и рванулся назад в дверь.

– Понятно, – кивнул инспектор.

– Враки, – сказал незнакомец. – Это он на меня набросился, а я только защищался.

– Ладно, не рассказывай нам басен, – отозвался инспектор.

Тут входная дверь внезапно распахнулась, вошел Джонсон и поманил инспектора в сторону.

– В последнюю минуту Вели послал меня к вам – дескать, может, понадоблюсь. Поднимаясь по лестнице, я увидел этого типа. Мне показалось, что он что-то высматривает, и я пошел за ним.

Квин энергично закивал.

– Очень хорошо, что ты пришел, – ты мне очень даже понадобишься, – сказал он и, дав знак остальным следовать за ним, прошел в гостиную.

– Ну так вот, любезный, – сказал он незнакомцу, – хватит валять ваньку. Кто ты и что здесь делаешь?

– Меня зовут Чарльз Майклс… сэр. Я камердинер мистера Монте Филда.

Инспектор прищурился, заметив, что повадка их гостя вдруг неуловимо изменилась. На лице его по-прежнему не было никакого выражения, и вел он себя так же. Но перемена все же была разительной, и инспектор, вопросительно взглянув на сына, увидел у него в глазах подтверждение своих собственных наблюдений.

– Вот как? – спокойно спросил он Майклса. – Камердинер, значит? И куда же ты направлялся поутру с этим чемоданом? – Он кивнул в сторону дешевого черного чемодана, который Пигготт принес из передней. Эллери вдруг ушел обратно в прихожую и что-то подобрал там с пола.

– С чемоданом? – как-то обескураженно переспросил Майклс. – Да, это мой чемодан, – признал он. – У меня сегодня начинается отпуск, и я договорился с мистером Филдом, что утром зайду за жалованьем.

Инспектора вдруг осенило: поведение и выражение лица Майклса оставались прежними, но у него совершенно изменился голос и выговор.

– Договорился с мистером Филдом, что зайдешь утром за жалованьем? – переспросил он. – Чудеса, да и только.

На лице Майклса мелькнула тень удивления.

– А… а где мистер Филд? – спросил он.

– Хозяин зарыт в земле сырой, – с негритянским акцентом сказал из прихожей Эллери. И вернулся в гостиную, помахивая газетой, которую Майклс уронил во время драки с Пигготтом. – Нельзя все же так беззастенчиво врать, приятель. Эту газету ты принес с собой. И на первой же странице заголовок большими буквами, сообщающий о том, что приключилось с твоим хозяином. И статья на всю первую страницу. Ты что, ее не заметил?

Майклс какое-то время с каменным выражением лица смотрел на Эллери и газету, потом, опустив глаза, пробормотал:

– Я еще не успел прочитать газету, сэр. Что случилось с мистером Филдом?

– Филда убили, Майклс, и тебе это отлично известно, – пренебрежительно фыркнув, ответил инспектор.

– Нет, сэр, я не знал, – вежливо возразил камердинер.

– Хватит врать! – рявкнул инспектор. – Говори, зачем ты сюда явился, а не то придется разговаривать за решеткой.

Майклс посмотрел на инспектора с видом бесконечного долготерпения:

– Я сказал вам правду, сэр. Мистер Филд велел мне прийти сюда сегодня утром за жалованьем. Больше я ничего не знаю.

– Он сказал, что будет тебя здесь ждать?

– Да, сэр.

– Тогда почему же ты не позвонил, а открыл дверь ключом? Значит, знал, что здесь никого нет?

– Почему не позвонил? – Камердинер широко открыл глаза. – Я всегда открываю дверь ключом. Зачем зря беспокоить мистера Филда?

– А почему Филд не заплатил тебе вчера? – упорствовал инспектор.

– По-моему, у него не было с собой чековой книжки.

Квин криво усмехнулся:

– Нельзя сказать, чтобы у тебя было богатое воображение. Когда ты видел его вчера?

– Примерно в семь часов, сэр, – без запинки ответил камердинер. – Я не живу с ним в этой квартире. Тут мало места, и мистер Филд не любит, чтобы в доме были посторонние. Обычно я прихожу рано утром, готовлю ему завтрак, наливаю ванну и достаю дневную одежду. После того как он уходит в контору, я убираю квартиру и дальше, до обеда, свободен. Возвращаюсь сюда около пяти часов, если только мистер Филд не предупредит меня, что будет обедать в ресторане, готовлю обед и выкладываю вечерний костюм. На этом мой рабочий день закапчивается… Вчера вечером, когда я приготовил ему вечерний костюм, он сказал, что отдаст мне жалованье утром.

– Работа у тебя, гляжу, не слишком утомительная, – сказал Эллери. – И какую же одежду ты приготовил ему вчера вечером, Майклс?

Камердинер посмотрел на него с уважением.

– Нижнее белье, сэр, носки и лаковые ботинки, крахмальную рубашку, запонки, воротничок, белый галстук, смокинг, плащ, шляпу…

– Ага, шляпу! – перебил его Квин. – И что это была за шляпа, Майклс?

– Шелковый цилиндр – тот, что он носил всегда. У него был только один, но очень дорогой. Кажется, из магазина братьев Браун.

Квин побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Скажи, Майклс, а что ты вчера делал, когда ушел отсюда, то есть после семи часов?

– Я пошел домой, сэр. Мне надо было собрать чемодан в дорогу, и потом, я устал за день. Поел и тут же лег спать – наверно, в половине десятого, – невинным тоном поведал Майклс.

– А где ты живешь?

Майклс назвал адрес.

– Понятно… А к Филду часто приходили гости?

Майклс наморщил лоб, словно припоминая.

– Не могу сказать. Мистер Филд был не очень компанейским человеком. С другой стороны, по вечерам меня здесь не было, так что, может быть, кто-нибудь и приходил. Зато…

– Зато – что?

– Здесь бывала дама, сэр… – Майклс замялся, словно не желая распространяться на щекотливую тему. – Мне не хочется называть ее имя…

– Нет уж, назови, – устало сказал инспектор.

– Как-то это нехорошо, сэр. Ее зовут Руссо. Миссис Анджела Руссо, – ответил Майклс.

– И давно мистер Филд был с ней знаком?

– Несколько месяцев, сэр. По-моему, он с ней познакомился на какой-то вечеринке в Гринвич-Виллидж.

– Они что, были обручены?

– Можно сказать и так, – смущенно ответил Майклс. – Но по-моему, до обручения дело не дошло…

Все помолчали.

– И давно ты в услужении у мистера Филда? – спросил инспектор.

– В следующем месяце исполнится три года.

Инспектор начал расспрашивать Майклса о том, часто ли Филд ходил в театр, как обстояли его финансовые дела, любил ли он выпить. Тот отвечал на эти вопросы примерно в том же духе, что и миссис Руссо, и ничего нового не сообщил.

– Ты сказал, что служил у Филда три года. А как ты оказался у него в камердинерах?

После паузы Майклс ответил:

– Я пришел к нему по объявлению.

– Так… Но если ты работал у него три года, Майклс, ты наверняка был знаком с Бенджамином Морганом.

Майклс сдержанно улыбнулся:

– Ну конечно, я знаю мистера Бенджамина Моргана. Весьма достойный джентльмен. Он был партнером мистера Филда: у них была совместная адвокатская фирма. Но два года тому назад они расстались. И с тех пор я мистера Моргана почти не видел.

– А до этого ты его часто видел?

– Нет, сэр, – с сожалением сказал камердинер. – Они вращались в разных кругах. Я видел мистера Моргана в этой квартире раза три-четыре, но он всегда приходил только по срочному делу. Но конечно, меня здесь не было по вечерам… А с тех пор, как их партнерство распалось, он, насколько мне известно, не был здесь ни разу.

Тут инспектор впервые улыбнулся:

– Спасибо за откровенные ответы, Майклс. Теперь давай немного посплетничаем: ты не слышал о ссоре, после которой они перестали быть партнерами?

– Нет, сэр! – вскричал Майклс. – Ни о чем таком я не слышал. Более того, мистер Филд сам сказал мне, после того как они расстались, что они с мистером Морганом останутся друзьями. Он даже сказал «закадычными друзьями».

Почувствовав, что его кто-то тронул за руку, Майклс повернул голову и узрел перед собой лицо Эллери.

– Слушаю вас, сэр, – почтительно сказал он.

– Послушай, приятель, – сурово сказал Эллери. – Хоть мне и не хочется ворошить былое, но почему ты не сказал инспектору о том, что сидел в тюрьме?

Майклс вдруг напрягся всем телом, словно наступил на оголенный провод. Краска сбежала с его лица. Раскрыв рот, забыв весь свой апломб, он ошалело таращился в улыбающееся лицо Эллери.

– Как… как вы узнали? – выговорил он голосом, который сразу утратил все свое достоинство.

Инспектор с одобрением посмотрел на сына. Пигготт и Джонсон двинулись на испуганного камердинера.

Эллери закурил сигарету.

– А я и не знал, – весело сказал он. – Ты сам мне сказал.

Лицо Майклса было пепельного цвета.

– Вы меня об этом не спрашивали, сэр, – проговорил он, повернувшись к инспектору. К нему тут же вернулся отсутствующий вид и невыразительный голос. – О таких вещах никто не рассказывает полиции.

– И где же ты сидел, Майклс? – добродушно спросил инспектор.

– В Эльвире, – пробормотал Майклс. – Мне дали небольшой срок: это было мое первое правонарушение. Я жил впроголодь и украл кошелек.

Инспектор встал.

– Ладно, Майклс, надеюсь, ты понимаешь, что, хоть мы тебя и отпускаем на свободу, свобода эта относительная. Можешь идти домой, искать новую работу, но не вздумай сменить квартиру. Ты в любое время можешь нам понадобиться. Да, подожди минутку.

Инспектор подошел к черному чемодану и открыл его. Внутри оказалась беспорядочная куча одежды: черный костюм, рубашки, воротнички, носки – чистые и грязные вперемешку. Квин пошарил в чемодане, потом закрыл его и отдал Майклсу, который все это время стоял рядом с выражением обреченного терпения.

– Что-то маловато ты взял с собой вещей, Майклс, – улыбаясь, заметил Квин. – А теперь плакал твой отпуск. Что ж, жизнь полна превратностей.

Майклс пробормотал «До свидания», взял чемодан и отправился восвояси. Вслед за ним вышел Пигготт.

Эллери расхохотался.

– До чего ж воспитанный проходимец! И не сказал ни одного словечка правды. Как ты, думаешь, патер, что ему здесь было нужно?

– Хотел, конечно, что-то поискать. Из чего следует, что здесь есть нечто важное, чего мы не нашли.

Он задумался. Зазвенел телефон.

– Инспектор! – громыхнул в трубке бас сержанта Вели. – Я звонил в управление, и мне сказали, что вас нет. Ну, я и решил, что вы все еще у Филда. В магазине братьев Браун мне рассказали кое-что интересное. Мне прийти к Филду?

– Нет, – сказал инспектор. – Здесь нам больше нечего делать. Я скоро вернусь в управление – только зайду в контору Филда на Чемберс-стрит. Если тебе надо будет со мной срочно связаться, я буду там. А где ты сейчас?

– На Пятой авеню – только что вышел из магазина братьев Браун.

– Тогда отправляйся в управление и жди меня там. Да, Томас, пришли сюда полицейского в форме. – Квин положил трубку и повернулся к Джонсону: – Побудь здесь, пока не придет полицейский. Скажи ему, чтобы караулил квартиру, и договорись о смене. Потом позвони мне в управление… Пошли, Эллери. У нас полно дел!

– Но мне нужно в букинистический магазин! – возопил Эллери, но отец не стал его слушать. Он поволок сына на улицу, махнул рукой такси и затолкал его в машину. Шум мотора заглушил протесты Эллери.

Глава 10
В которой шляпы мистера Филда приобретают все большее значение

Ровно в десять часов утра инспектор Квин и его сын открыли дверь из непрозрачного стекла, на которой висела табличка: «Адвокатская контора Монте Филда».

Приемная, в которой они оказались, была отделана в том же броском стиле, которым отличался гардероб Монте Филда. Не обнаружив в приемной ни души, инспектор Квин с озадаченным видом прошел в канцелярию.

Она была заставлена рабочими столами и напоминала редакционное «сердце» газеты – с той лишь разницей, что вдоль ее стен стояли шкафы, набитые толстыми томами судебных дел и литературы по праву.

В канцелярии царил переполох. Стенографистки возбужденно щебетали, сбившись в маленькие стайки. В углу перешептывались клерки-мужчины, а посередине комнаты стоял детектив Хессе, втолковывавший что-то худому, мрачному на вид человеку с седыми висками. Было совершенно очевидно, что смерть адвоката привела его подчиненных в полное смятение.

Когда в канцелярию вошли инспектор с сыном, служащие словно бы опешили и, переглядываясь, потянулись к своим рабочим местам. Наступила неловкая тишина. Хессе поспешил к инспектору. У него были красные, утомленные глаза.

– Доброе утро, Хессе, – буркнул инспектор Квин. – Где кабинет Филда?

Детектив провел их через канцелярию к двери, на которой была надпись: «Без вызова не входить». За ней обнаружился обставленный с вызывающей роскошью кабинет.

– Любил же наш приятель пожить в свое удовольствие, – со смешком сказал Эллери, опускаясь в кресло, обитое красной кожей.

– Ну, что узнал, Хессе? – спросил инспектор, садясь в другое кресло.

– Пришел я сюда вчера вечером: дверь заперта, – начал свой доклад Хессе. – Света внутри не видно. Послушал у двери: ни звука. Ну, я решил, что там никого нет, и расположился на ночь в коридоре. Утром, примерно без четверти девять, появляется заведующий канцелярией. Тут я его и зацапал. Это тот самый долговязый парень, с которым я только что разговаривал. Зовут его Левин – Оскар Левин.

– Заведующий канцелярией, говоришь? – переспросил Квин, доставая табакерку.

– Да, шеф. Но он или туп как пробка, или умеет держать язык за зубами, – продолжал Хессе. – Признал только, что уже видел утренние газеты и потрясен убийством Филда. Но вопросы мои ему пришлись не по вкусу, и я ничего из него не выудил. Ничего полезного. Дескать, вчера вечером он отправился домой – Филд, по его словам, ушел в четыре часа дня и больше в контору не возвращался – и об убийстве узнал только из газет. Так мы с ним и проволынили все утро, дожидаясь вас.

– Позови сюда Левина.

Через минуту Хессе вернулся с долговязым заведующим канцелярией. Оскар Левин не отличался привлекательной внешностью. Он был неестественно худ, с бегающими глазами. Костлявый, с крючковатым носом, он напоминал хищную птицу. Инспектор окинул его холодным взглядом:

– Значит, вы – заведующий канцелярией. Ну и что вы обо всем этом думаете, Левин?

– Это ужасно, просто ужасно, – простонал Левин. – Я не могу себе представить, как это могло произойти и почему. Господи, да я с ним разговаривал еще вчера в четыре часа дня!

Левин, казалось, искренне горевал о хозяине.

– И какое он на вас произвел впечатление? Был расстроен? Обеспокоен?

– Да нет, сэр, ничуть, – ответил Левин. – Наоборот, он был в прекрасном настроении. Сказал, что идет вечером в театр на потрясающий спектакль под названием «Перестрелка». И вдруг я читаю утром в газете, что его убили в этом самом театре!

– Значит, он вам сказал, что собирается в театр? – подхватил инспектор. – А не сказал, с кем идет?

– Нет, – ответил Левин, переминаясь с ноги на ногу.

– Так. – Квин помолчал. – Слушайте, Левин, как заведующий канцелярией, вы были наверняка ближе к Филду, чем остальные служащие. Что вы знаете о его частной жизни?

– Ничего, сэр, абсолютно ничего, – торопливо ответил Левин. – Мистер Филд держал подчиненных на почтительном расстоянии. Если что и скажет о себе, то обычно в шутку. Он хорошо платил служащим, заботился о нас – и все.

– А какие он вел дела, Левин? Уж это-то вы должны знать.

– Дела? – с каким-то изумлением переспросил Левин. – У него была превосходная практика. Я работаю здесь всего два года, но знаю, что у него были очень солидные клиенты. Могу дать вам список, инспектор…

– Да, составьте список и пошлите мне в управление, – согласился Квин. – Значит, он был процветающим адвокатом самого высокого пошиба? А какие-нибудь приятели его навещали в последнее время?

– Я никого не припоминаю, кроме клиентов. Но может быть, он с ними общался не только по делу… Ах да, иногда приходил его камердинер – такой рослый парень по имени Майклс.

– Майклс? Надо запомнить, – задумчиво сказал инспектор. – Ну ладно, Левин, пока все. Можете на сегодня отправить служащих домой. Но сами не уходите: скоро сюда придет один из людей мистера Сэмпсона, и ему наверняка понадобится ваша помощь.

Левин серьезно кивнул и вышел.

Как только за ним закрылась дверь, инспектор вскочил на ноги.

– А где уборная Филда, Хессе? – спросил он.

Тот показал на дверь в дальнем углу комнаты.

Квин открыл ее. Эллери смотрел поверх его плеча. Перед ними была крошечная, встроенная в угол кабинка. В ней помещался унитаз, умывальник, аптечка и небольшой шкаф для верхней одежды. Инспектор первым делом проглядел содержимое аптечки. Пузырек с йодом, еще один с перекисью водорода, тюбик крема и другие принадлежности для бритья.

– Ничего интересного, – сказал Эллери. – Заглянем в шкаф?

Инспектор открыл дверь шкафа и с любопытством заглянул внутрь: костюм на плечиках, полдюжины воротничков и фетровая шляпа. Инспектор взял шляпу и вышел с ней в кабинет. Внимательно ее осмотрел и передал Эллери, который тут же вернул ее в шкаф.

– Черт бы побрал эти шляпы! – взорвался инспектор.

Раздался стук в дверь. Хессе впустил молодого человека, который держался с вежливым достоинством.

– Инспектор Квин? – спросил молодой человек.

– Да, – рявкнул инспектор, – и, если вы репортер, можете сообщить, что полиция предполагает задержать убийцу Монте Филда в течение суток! Больше я вам ничего сказать не могу.

Молодой человек улыбнулся:

– Извините, инспектор, но я не репортер. Меня зовут Артур Стоутс. С недавних пор я служу в окружной прокуратуре. Мистер Сэмпсон дозвонился мне только сегодня утром. Поэтому я немного и опоздал. Скверная история с этим Филдом, верно?

Он бросил на стул свое пальто и шляпу.

– Все зависит от точки зрения, – проворчал Квин. – Но он, несомненно, доставил нам всем кучу неприятностей. А что вам приказал Сэмпсон?

– Дело в том, что я не слишком хорошо знаком с карьерой Филда, но я пока подменю Тима Кронина, который сегодня утром занят другим делом. Займусь подготовкой почвы, а Кронин подъедет во второй половине дня. Он уже пару лет охотится на Филда, и ему не терпится заполучить его документацию.

– Ну и отлично. Сэмпсон сказал мне, что, если в бумагах Филда есть за что ухватиться, Кронин это отыщет. Хессе, отведи мистера Стоутса в канцелярию и представь его Левину. Левин – заведующий канцелярией, Стоутс. Не очень-то ему доверяйтесь: та еще бестия. И помните, Стоутс, вам незачем вникать в законные дела и клиентуру, ваша задача – докопаться до противоправных делишек… Ну ладно, еще увидимся.

Стоутс жизнерадостно улыбнулся и вышел вслед за Хессе. Эллери и его отец обменялись взглядами.

– Что это у тебя в руке? – спросил старший Квин.

– Та самая книжка «Как по почерку определить характер». А что?

– А то, Эллери, – медленно проговорил инспектор, – что неспроста у него оказалась эта книжица. – Он уныло покачал головой и встал. – Пошли, сынок, тут мы ничего не найдем.

Проходя через опустевшую канцелярию, где остались лишь Хессе, Левин и Стоутс, инспектор поманил детектива.

– Иди домой, Хессе, – сказал он. – А то еще с ног свалишься.

Хессе широко ухмыльнулся и поспешно вышел.

Через минуту инспектор уже сидел у себя в кабинете в Главном полицейском управлении, который Эллери величал «королевскими покоями». Это была небольшая и очень уютная комната. Эллери развалился в кресле и принялся листать книги о почерках, которые он прихватил из квартиры и конторы Филда. Инспектор нажал кнопку, и в дверях появилась массивная фигура Томаса Вели.

– Доброе утро, Томас, – сказал инспектор. – Так какое удивительное открытие ты сделал в магазине братьев Браун?

– Не знаю, удивительное оно или нет, – невозмутимо сказал Вели, усаживаясь на один из стоящих вдоль стены стульев, – но сдается мне, что кое-что оно значит. Вы просили меня вчера разузнать про шляпу Филда. Так вот, у меня на столе находится ее точная копия. Хотите взглянуть?

– Не задавай дурацких вопросов, Томас. Быстрей тащи ее сюда.

Через несколько секунд Вели вернулся со шляпной коробкой. Он разорвал бечевку и достал из коробки шелковый цилиндр такого отменного качества, что Квин даже оторопело заморгал. Он взял цилиндр в руки и увидел внутри ярлык с размером: 7 1/8.

– Я разговаривал с продавцом, который служит в этом магазине много лет, – продолжал Вели. – Оказывается, Филд покупал в этом магазине всю свою одежду. И всегда пользовался услугами этого продавца. Естественно, старый хрен отлично знает его вкусы. Он мне рассказал, что Филд, во-первых, был очень привередлив в вопросах одежды. Он заказывал верхнее платье в специальной пошивочной мастерской магазина. Предпочитал модный покрой даже в нижнем белье и воротничках.

– А какие он предпочитал шляпы? – спросил Эллери, не поднимая глаз от книги.

– Это я приберег на потом, – продолжал Вели. – О шляпах продавец говорил особо. Например, когда я расспрашивал его о цилиндре, он сказал: «Мистер Филд был прямо-таки фанатиком в вопросе шляп. Представьте, за последние полгода он купил три цилиндра!» Я не поверил, заставил его проверить по кассовым книгам. И что ж! За последние полгода Филд действительно купил три шелковых цилиндра!

Эллери и его отец воззрились друг на друга. У каждого в глазах был один и тот же вопрос.

– Три… – начал инспектор.

– Удивительно, – проговорил Эллери, снимая пенсне.

– А где же, черт побери, остальные два? – озадаченно проговорил инспектор.

Эллери молчал.

– Ну и что еще ты узнал, Томас? – нетерпеливо спросил старый Квин.

– Да больше ничего особенного. Филд, оказывается, был жутким франтом. В прошлом году он купил пятнадцать костюмов и по крайней мере дюжину шляп, в том числе и цилиндров.

– Боже, опять шляпы, – простонал инспектор. – Полоумный он был, что ли? Да, кстати, а тростей Филд у братьев Браун не покупал?

Вели оторопело поглядел на Квина.

– Тут я, видно, оплошал, инспектор, – удрученно сказал он. – Мне и в голову не пришло об этом спросить. Да и вы вчера ничего про это не говорили.

– У всех у нас есть слабости, – проворчал инспектор. – Ну-ка, позвони тому продавцу, Томас. Я сам его спрошу.

Вели взял трубку одного из телефонных аппаратов, стоящих на столе инспектора, и спустя несколько секунд передал ее Квину.

– Говорит инспектор Квин, – сказал тот в трубку. – Я так понимаю, что вы много лет обслуживали Монте Филда. У меня к вам небольшой вопрос. Вы не можете сказать, покупал ли он когда-нибудь у вас в магазине трости?.. Что?.. Понятно… Да, и еще одно: он когда-нибудь заказывал костюмы особого покроя – с потайными карманами или чем-нибудь в этом роде?.. Не припоминаете? Ну хорошо… Что? А… Благодарю вас. – Инспектор положил трубку. – Наш покойный друг, – сердито сказал он, – ненавидел трости – почти с той же страстью, с какой обожал шляпы. Продавец сказал, что много раз предлагал ему отличные трости, но тот упорно отказывался их покупать. Терпеть их, дескать, не могу. И продавец подтвердил мое впечатление: никаких потайных карманов Филд не заказывал. Так что ничего нового мы не узнали.

– Это не так, – возразил Эллери. – Мы можем с уверенностью сказать, что убийца забрал вчера у Филда только шляпу. По-моему, это значительно упрощает нашу задачу.

– Видно, я совсем перестал соображать, – проворчал его отец. – По мне, мы топчемся на месте.

– Кстати, инспектор, – вмешался в разговор Вели, – Джимми сообщил, что все отпечатки пальцев на фляжке принадлежат Филду. Он сверил их с оттиском, который получил из морга.

– Что ж, – сказал инспектор, – возможно, фляжка не имеет никакого отношения к убийству. Однако подождем, что скажет Праути о ее содержимом.

– Да, инспектор, из театра, согласно вашему распоряжению, только что доставили пакет с мусором. Хотите посмотреть, что там?

– Обязательно. Заодно принеси мне список зрителей, у которых не было корешков билетов. Номера мест там помечены?

Вели кивнул и исчез. Когда он вернулся с большим пакетом из оберточной бумаги и отпечатанным на машинке списком, Квин сумрачно взирал на макушку увлеченного книгой Эллери.

Они осторожно высыпали содержимое пакета на стол. В основном там были скомканные театральные программки, обертки от конфет и довольно много корешков от билетов – те, что не сумели найти Флинт с помощниками. Еще были две женские перчатки разного фасона, маленькая коричневая пуговица, возможно от мужского пиджака, колпачок от авторучки, женский носовой платок и разные мелкие предметы, которые зрители обычно бросают в театре на пол.

– Не густо, – сказал инспектор. – Но по крайней мере, узнаем, сколько еще не хватает корешков.

Вели собрал корешки билетов в особую кучку и начал зачитывать номера рядов и мест инспектору, который отмечал их в списке. Это дело заняло не так уж много времени.

– Все, Томас? – спросил инспектор.

– Все, шеф.

– Согласно этому списку, мы недосчитываемся по крайней мере полсотни корешков. А где Флинт?

– Где-то здесь, инспектор.

Квин взял телефонную трубку и распорядился, чтобы к нему прислали Флинта. Тот появился через минуту-другую.

– Ну, что вы там вчера нашли? – сердито спросил Квин.

– Мы, можно сказать, вылизали этот театр. Нашли массу всякой дряни, в основном программки и все такое – их мы оставили для уборщиц. И еще нашли кучу корешков от билетов – в основном на прогулочных площадках.

Он вытащил из кармана перетянутую резинкой пачку картонных прямоугольников. Вели взял ее и принялся вслух зачитывать номера рядов и кресел. Когда он закончил, инспектор шарахнул отпечатанный на машинке список о стол перед собой.

– Что, напрасный труд? – спросил Эллери, поднимая глаза от книги.

– Взбеситься можно: все корешки нашлись, каждому имени в списке соответствует корешок… Что ж, мне остается одно.

Инспектор принялся рыться в пачке корешков, заглядывая в список, и наконец выудил тот, который принадлежал Фрэнсис Айвз-Поуп. Потом достал из кармана четыре корешка, которые подобрал прошлой ночью, и сверил корешок Фрэнсис с корешком от билета Филда. Оторванные края не совпадали.

– Одно утешает, – сказал он, засунув все пять корешков в карман жилета. – Мы не нашли и следа билетов на незанятые места рядом с Филдом и впереди него.

– И не найдете, – заметил Эллери, положив книгу на стол и глядя на отца с необычной для него серьезностью. – Тебе не приходило в голову, отец, что мы до сих пор не знаем, зачем Филд вчера вечером пришел в театр?

– Разумеется, приходило. Мы знаем от миссис Руссо и Майклса, что Филд был равнодушен к театру…

– Ну, человеку может прийти в голову и не такая фантазия, – возразил Эллери. – Мало ли какое стечение обстоятельств вдруг вынудит человека пойти в театр, хотя он обычно туда не ходит. Факт остается фактом: он пришел в Римский театр. А нам необходимо выяснить, зачем он туда пришел.

– Может, у него там была назначена деловая встреча, – сказал инспектор. – Помнишь, что сказала миссис Руссо, – что Филд обещал быть дома в десять часов вечера?

– Идея деловой встречи мне нравится, – подхватил Эллери. – Но не забывай, что тут возможны многочисленные варианты: может быть, эта Руссо лжет и Филд ничего подобного не говорил, а если даже и говорил, то вовсе не собирался сдержать слово и вернуться домой в десять часов.

– В одном я совершенно уверен, Эллери, – сказал инспектор, – какие бы варианты ты ни предусмотрел: Филд пошел вчера в Римский театр вовсе не для того, чтобы увидеть спектакль. Он пошел туда по делу.

– Я тоже так думаю, – подтвердил Эллери. – Но надо взвесить варианты.

– Если он пошел по делу, значит, предполагал там с кем-то встретиться. С кем же? С убийцей?

– Ты задаешь слишком много вопросов, Эллери, – сказал инспектор. – Томас, давай посмотрим хорошенько, что там еще у нас в пакете.

Вели начал передавать инспектору одну за другой находки из театра. Быстро оглядев перчатки, колпачок авторучки, пуговицу и носовой платок, Квин отложил их в сторону. Остались конфетные обертки и скомканные программки. Обертки не представляли собой ничего интересного, и Квин взялся за программки. И вдруг радостно воскликнул:

– Глядите-ка, что я нашел, ребятки!

Эллери, Вели и Флинт заглянули ему через плечо. Инспектор разглаживал программку, которую кто-то явно смял и бросил на пол. На одной из внутренних страниц, рядом с рекламой мужского платья, были нацарапаны ручкой разные значки: слова, цифры и какие-то каббалистические фигуры, которые машинально черкает задумавшийся человек.

– Похоже, вы нашли программку самого Филда, инспектор! – воскликнул Флинт.

– Очень даже похоже, – отозвался Квин. – Флинт, просмотри бумаги, которые мы вчера нашли в карманах убитого, и принеси мне письмо с его подписью.

Флинт поспешно вышел.

Эллери внимательно изучал закорючки на программке.

Вскоре Флинт вернулся с письмом в руке. Инспектор сравнил подпись – Монте Филд – на письме и на программке: они были идентичны.

– Пусть Джимми займется ими в лаборатории, – пробормотал инспектор. – Но по-моему, и так все ясно. Это, без сомнения, программка Филда… А ты как считаешь, Томас?

– Не знаю, как понимать другие цифры, но 50 000 могут обозначать только доллары, шеф, – ответил Вели.

– Может, парень имел в виду свой счет в банке, – сказал Квин. – И как же ему нравилось повсюду оставлять свою подпись!

– Ну, это не совсем справедливо, – возразил Эллери. – Когда человек сидит без дела и чего-то ждет, например начала спектакля, он сплошь и рядом царапает свои инициалы или подпись на любой подвернувшейся под руку бумажке. В театре такой бумажкой может оказаться программка. Психологи утверждают, что людям свойственно повсюду оставлять свою подпись. Так что, возможно, Филд не был так поглощен своей особой, как кажется.

– Ну, это не важно, – сказал инспектор, вглядываясь в каракули на программке.

– Может, и не важно, – признал Эллери. – Но в одном я с тобой категорически не согласен: цифра 50 000 никак не может относиться к банковскому счету Филда. Когда человек подбивает счет, у него никогда не получается такая круглая цифра.

– Это легко проверить, – сказал инспектор и взял телефонную трубку.

Он попросил телефонистку управления соединить его с конторой Филда. Поговорив пару минут с Левином, он положил трубку и виновато посмотрел на Эллери.

– Ты был прав, Эл, – сказал он. – На личном счете Филда удивительно мало денег. Всего около шести тысяч долларов. Несмотря на то, что он время от времени делал крупные вклады – тысяч по десять-пятнадцать. Левин сам удивился. Он сказал, что понятия не имел о состоянии финансов Филда до того, как я попросил их проверить… Похоже на то, что Филд проигрывал большие суммы на скачках или биржевых спекуляциях.