Текст книги "Попаданка для некроманта, или Как выжить в Академии (СИ)"
Автор книги: Элла Адамар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Он опытный преподаватель, Патрисия, – тут же отрезала деканша. – Не вижу причин не верить его словам. Поэтому будем готовить документы к исключению, – подытожила деканша и послышался торопливый стук каблуков.
Я вздрогнула и едва не вскочила с кровати. Захотелось закричать в знак протеста. Что она несет вообще? Какой подпольный рынок, какое исключение? Нет, мне нельзя сейчас вылетать из Академии, куда я пойду в чужом мире, да еще и без навыков магии? Я же просто не выживу. Мне нужно остаться здесь любым способом до тех пор, пока я не овладею магией и не найду способ вернуться домой.
– Но магистр Дэрин, постойте, – взволнованно залепетала Патрисия, – девушка сирота, жизнь ее и так обидела. А если у нее не было корыстного мотива, если это случайность? Мы ведь можем сломать жизнь бедной сиротке, магистр Дэрин.
– Ты всегда была слишком мягкосердечной и доверчивой, Патрисия. Ее соседка по комнате призналась, что Хэлинэр куда-то пропадала вечером и отсутствовала несколько часов. Полагаю, девушка ходила в оранжерею.
Я напряглась, пытаясь вспомнить, где я была. В голове был туман, обрывки прошедших дней всплывали в памяти хаотично и размыто: вот я убегаю от Норта, прячусь от него на лестнице, а вот Эрих ведет меня в свою комнату, и я жутко боюсь его черных глаз.
От этих воспоминаний по телу прошла дрожь.
Вдруг кто-то мягко взял меня за руку. Горячие и жесткие пальцы погладили тыльную сторону ладони и замерли на запястье с браслетом, прямо там, где бился пульс. Мое сердце учащенно заколотилось.
– Она не была в оранжереи, магистр Дэрин, – вкрадчиво и медленно сказал Эрих.
Повисла тишина, такая густая и многозначительная, что захотелось спрятаться под одеяло. Я не выдержала и слегка приоткрыла глаза. Сквозь ресницы заметила деканшу у дверей. В белой мантии, с горделивой осанкой, она походила на королеву.
– И где же она была, по-твоему?
Я затаила дыхание от волнения.
– Весь вечер девушка провела в моей спальне, – спокойно произнес Эрих.
В мгновение красивое, аристократичное лицо деканши перекосило от шока.
Я забыла, как дышать. Вид разъяренной деканши впечатлял и пугал одновременно. Она вцепилась в свою мантию, губы ее задрожали в попытке что-то сказать.
– Немедленно! Немедленно отойдите от адептки! – с расстановкой произнесла она, сразу перейдя на “вы”. – Я не знаю, какой был регламент в том месте, откуда вы приехали, но в стенах нашей Академии такое поведение не допустимо!
– Не нужно беспокойства, магистр Дэрин. Это не то, что вы думаете. Если вы дадите мне пару минут, я вам все объясню.
Эрих говорил спокойно, словно ничего особенного не происходит. А вот деканшу потряхивало от ярости, но она пыталась держать лицо. Высоко вздернув подбородок, она процедила сквозь зубы:
– Пройдите в мой кабинет, сэр Каллистр. Сейчас же.
Затем взмахнула своей мантией и, эффектно развернувшись, выпорхнула из лазарета.
– Эрих, – прошептала Патрисия, – что же ты творишь.
– Ничего, за что бы мне было стыдно, Патрисия, – спокойно ответил он. – И тебе стоило бы лучше следить за пациенткой. Твоя успокоительная настойка не работает.
Мое сердце екнуло. Патрисия ахнула и метнулась ко мне, а Эрих вышел следом за деканшей. Я резко села на кровати, едва за ним закрылась дверь. Комната тут же поплыла, Патрисия успела меня поймать прежде, чем я свалилась.
– Мариша! – воскликнула Патрисия. – Ты не спишь? Да что ж такое?
Она аккуратно уложила меня обратно и засуетилась у столиком с различными травами.
– Не надо меня ничем поить, – возразила я, хватаясь за голову в попытке справиться с головокружением. – Мне нужно скорей встать на ноги. Вы слышали, что сказала деканша?
– Тише, тише, – зашептала Патрисия.
Она подожгла пучок сушеных трав, в нос ударил мятный аромат.
– Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.
Патрисия склонилась надо мной, положив ладонь мне на плечо. По телу начало разливаться приятное тепло. На меня вновь накатила вселенская усталость.
– Мне нужно скорей выйти отсюда, – забормотала я заплетающимся языком.
Веки снова стали тяжелыми. Образ Патрисии расплывался перед глазами, я попыталась смахнуть ее руку с себя, но из-за невероятной сонливости едва могла пошевелить пальцами.
– Прекратите сейчас же, – слабо возмутилась я, прикрыв глаза.
Ну почему в этом мире все решают за меня? Что за несправедливость? Еще и Эрих понял, что я не спала. А главное, что он теперь обо мне думает? Что я действительно хотела заработать на пыльце бархотки? А еще тот поцелуй… И я бы сгорела со стыда, если бы меня не унесло в тяжелую, тягучую дрему.
Проснулась я на следующее утро. Выспавшейся и отдохнувшей, как ни странно. Сквозь огромное окно в лазарет проникали солнечные лучи. А на тумбочке рядом с кроватью стоял огромный букет алых цветов, похожих на розы.
Сердце зачастило. В голове мелькнула странная мысль: от Эриха? Полная взволнованного трепета я вытащила записку и прочла:
“Моя Карамелька!
Прости меня, я идиот!!! Люблю тебя безмерно, зайду после обеда. Принесу вкусняшку.
Твой лев”.
Я разочарованно вздохнула и бросила записку на тумбочку. Боже, опять этот Нортон. Вкусняшку он мне принесет. Со злостью откинула одеяло и опустила ноги на теплый пол. Внезапно стало грустно. И с чего я решила, что Эрих мог прислать мне цветы? Что за глупость? Он ведь и не должен. Мы друг другу никто. Не о нем мне сейчас нужно думать.
Я встала на ноги. Голова не кружилась, горло не болело. В целом не было никаких признаков того, что недавно я была на грани смерти. Сколько же я здесь проспала? Я с досадой рассмотрела свои ладони, они больше не горели и покраснение прошло. Кажется, жжение, которое я приняла за действие магии, оказалось обычной реакцией на пыльцу. А это значило, что магия Мариши не отозвалась. И все придется начинать заново.
На стуле рядом лежала стопка одежды. Судя по длине юбки – моя форма, постиранная и высушенная. Я сбросила больничную сорочку и второпях начала одеваться, когда в лазарет вошла Патрисия.
– Мариша! – воскликнула она. – Это что такое? Немедленно ложись, тебе нужно набраться сил.
– Спасибо вам большое, но мне уже лучше.
Я застегнула рубашку на все пуговицы, игнорируя недовольные взгляды Патрисии. Я не собиралась здесь оставаться. Во-первых, не хочу встречаться с Нортоном, во-вторых, у меня нет времени отлеживаться. Нужно скорее вернуться к занятиям и решить проблему с отчислением. Интересно, что сказал деканше Эрих?
– Я тебя никуда не выпущу, ты еще слишком слаба. А если упадешь в коридорах Академии?
Патрисия встала у дверей, перегородив собой выход. Она была, как обычно, в светлом балахоне с накинутым на голову капюшоном и пыталась придать своему лицу суровое выражение, но из-за мягких черт и добрых глаз, все это выглядело скорее забавно, чем грозно. Будто хомячок пытался кого-то напугать.
– Не пытайтесь меня удержать, Патрисия. Потому что тогда я уйду через окно, – пожала я плечами и улыбнулась. В конце концов, мне не впервой так сбегать.
– И что мне с тобой делать? Ты понимаешь, что после такого нужно восстанавливаться, как минимум, месяц. Иначе могут быть негативные последствия…
– Да-да, – рассеянно пробормотала я, закалывая волосы перед зеркалом.
Лицо было бледное, под глазами небольшие круги, выглядела я не очень, но чувствовала себя хорошо. О каких последствиях она говорит?
– Я дам тебе настойку с собой, – наконец, обреченно согласилась Патрисия. – Будешь пить утром и вечером по три капли в течении месяца.
Патрисия достала из шкафчика маленькую склянку с зеленой жидкостью и протянула мне.
– Надеюсь, все пройдет без последствий.
– Спасибо вам, – улыбнулась я, принимая из ее рук настойку.
Вдруг захотелось обнять Патрисию, но я сдержалась, посчитав этот сентиментальный порыв неуместным. С того момента, как я сюда попала, это был единственный человек, который, кажется, искренне волновался за меня. Я помню, как она пыталась защитить меня перед деканшей, и я была ей за это благодарна.
– Кстати, а что слышно про мое отчисление? – спросила я, замерев у дверей.
Патрисия замялась и отвела взгляд.
– Я не знаю деталей, но кажется, магистр Дэрин намерена просить о твоем исключении. Но решать будет ректор, когда вернется из города.
– Ясно, – только и бросила я, рванув дверь на себя.
Внутри кипела злость на эту вредную деканшу. И чего она ко мне прицепилась? Эрих ведь наверняка рассказал ей, что я была у него, а не в оранжерее. Неужели настоящая Мариша и ей успела насолить?
– А цветы, Мариша? Ты забыла свои цветы, – долетело из-за спины.
– Оставьте их себе, – крикнула я и поспешила в общежитие.
Но не успела выбежать из здания лазарета, как у самого порога меня кто-то перехватил и сгреб в охапку.
– Как же я волновался, – горячо прохрипели мне в ухо. – Моя карамелька!
Глава 12
Я оказалась в горячих и сильных объятиях Нортона, он уткнулся носом мне в волосы и глубоко вздохнул.
– Норт, – едва выдавила я. Обнял так, что ребра едва не хрустнули. – Норт, прекрати. Задушишь.
– Прости, сладкая.
Нортон ослабил хватку, но не отпустил и заглянул мне в лицо. Его глаза были красные, а под ними красовались темные тени – следы бессонной ночи. Он заправил мне прядь за ухо, не сводя с меня обеспокоенного взгляда.
– Я так испугался, карамелька, – его голос дрогнул. – Думал, потерял тебя. Зачем ты встала? Тебе нужно отлежаться.
– Мне уже лучше, Нортон.
Судя по положению солнца, сейчас раннее утро. Во дворе корпуса еще никого не было, видимо, адепты спали. Лишь одинокий старый дворник подметал дорожки возле фонтана.
Я попыталась освободиться из объятий Нортона, и он нехотя отпустил, хотя руки с талии не убрал.
– Ты ведь хотел после обеда прийти, – стараясь не выдавать своего возмущения, произнесла я.
В голове лихорадочно прокручивались различные варианты побега от настырного ухажера. Общежитие было через три здания, нужно то всего лишь пройти метров шестьдесят. Но как теперь от него уйти, не разозлив и не обидев?
– Хотел, но тут кое-какие обстоятельства… – он сделал многозначительную паузу, заглядывая мне в лицо.
Я невозмутимо похлопала глазами и вопросительно вскинула бровь.
– Понимаешь, карамелька, я тут кое-что узнал. Поговаривают, что тебя лапал какой-то мужик, и вроде бы даже целовал, – Нортон замолчал, следя за моей реакцией. Но я была бесстрастна настолько, что ни один мускул на моем лице не дрогнул. – Это ведь неправда, да?
Он уставился на меня. Рот приоткрыт, а во взгляде столько надежды и страха, что мне вдруг стало его жалко.
– А кто тебе это наплел?
– Неважно, карамелька. Так это правда или нет? – уже нетерпеливым тоном повторил он.
– Нет, – соврала я и прикусила губу.
Что бы ему не наговорили, но знать про поцелуй с Эрихом ему не нужно. Реакция импульсивного Нортона могла быть непредсказуемой. Лучше не рисковать.
– Фух, – громко выдохнул Норт и облегченно рассмеялся. – А я знал.
Лицо его расслабилось, и он снова притянул меня к себе, обнимая за талию. Я уперлась ладонями ему в предплечья. Под белой рубашкой бугрились накаченные мышцы. Я дышала ему в грудь и чувствовала себя тростинкой в его сильных руках. Он потянулся ко мне за поцелуем, и я едва не выругалась вслух. Жалость моментально улетучилась.
Я успела увернуться в последний момент, так что Нортон ткнулся губами мне в щеку.
– Мне еще нужно восстановиться, Норт, – тихо сказала я.
– Понял, – он хитро улыбнулся и отпустил меня. – Раз уж мы все выяснили, карамелька, ты ведь будешь не против выпить настойку правды?
Я чуть не поперхнулась воздухом.
– Настойку чего?
– Правды, – Нортон положил ладони мне на плечи, смотря прямо в глаза. – Чтобы я точно был уверен, что ты только моя.
Так, так, так. Кажется, у меня проблемы.
– А ты мне не веришь? – с вызовом спросила я.
– Верю, конечно же, просто… – он отвел взгляд о чем-то раздумывая. – Просто люди разное говорят. И чтобы заткнуть всем рты.
Нортон достал из кармана брюк маленькую колбу. В ней переливалась фиолетовая жидкость с золотистыми вкраплениями.
– Выпей и все, – он откупорил колбу и протянул ее мне.
Я соображала изо всех сил, пытаясь найти выход из ситуации. Даже представить было страшно, что будет, если я ему скажу: “Да, Нортон, я целовалась с каким-то мужиком. Причем сама на него накинулась”. И попробуй докажи ему, что это было следствием страстной лихорадки.
Я сложила руки на груди и медленно произнесла:
– То есть я едва выжила, а ты мне предлагаешь пить непонятно что из-за дурацких слухов? Ты вообще уверен, что это безопасно?
Лицо Нортона исказилось, он шумно втянул воздух, отчего крылья его носа затрепетали.
– Это безопасно, карамелька. Ты просто выпьешь и ответишь на вопрос. Ответишь правду, потому что не сможешь солгать. Пей, – он снова протянул мне колбу и для большего эффекта сурово сдвинул брови.
Внутри всколыхнулась злость. Может быть я и выпила бы, и рассказала бы ему все, и будь что будет. Но тон, каким Нортон заставлял меня это делать, просто взбесил.
– Я не буду ничего пить, – отрезала я. – Если ты мне не веришь, это твои проблемы. Моя совесть чиста, я ничего не делала и не собираюсь оправдываться.
По скулам Норта заходили желваки, он так сильно стиснул колбу в руке, что она треснула. Так, кажется, пора бежать.
– Спасибо, что проведал меня, Нортон, – я попыталась смягчить свой тон, все-таки неприятности мне были не нужны. – Но мне пора бежать, нужно подготовиться к лекции.
Я развернулась в сторону общежития, как в спину мне прилетел разъяренный рев:
– Так это правда?!
Я вздрогнула от неожиданности и замерла.
– Значит, Бри была права! – заорал Нортон на весь двор, что даже дворник испуганно обернулся.
– Ах, значит, Бри! – воскликнула я.
Конечно, кто еще мог такое наплести? Только откуда она узнала? Неужели видела?
– То есть ей ты веришь, а мне нет? – моему возмущению не было предела, и слова сорвались с языка прежде, чем я успела их осознать: – Знаешь, Нортон, если сплетни какой-то Бри тебе дороже моих слов, катись-ка ты к ней!
Нортон опешил и замер, изумленно открыв рот. Мне даже показалось, что он побледнел. Но через мгновение его захлестнула ярость. Он затрясся в мелкой дрожи, тонкие губы исказились в кривом оскале, а руки сжались в кулаки, что побелели костяшки.
– Ты… ты! – голос его хрипел, но он давился воздухом и не мог вымолвить ни одного связного слова.
Я попятилась, адреналин в крови бушевал так, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но самое страшное случилось дальше – я ощутила на себе знакомый взгляд. Меня пробил мандраж, я испуганно обернулась. На той стороне двора стоял Эрих и буравил меня тяжелым взглядом, а затем шагнул в нашу сторону, и мое сердце пропустило удар.
– Я с тобой разговариваю, детка! Куда ты смотришь? – разгневанный голос Нортона вывел меня из оцепенения.
Эрих медленно шел ко мне, мягко и бесшумно, как хищник. Его лицо было мрачнее тучи, я видела, как тьма в его глазах сгущается, заостряя черты.
– Это он? – прошипел Нортон, проследивший за моим взглядом. – Это с ним ты была?
Воздух вокруг моментально наэлектризовался. Норта затрясло, лицо его покраснело от гнева, на лбу и шее вздулись вены. Он скалился и едва мог дышать от эмоций. Боже, да он не в себе!
С пальцев Нортона сорвались искры, и я вскрикнула. Эрих замер в десяти метрах от нас, сжав кулаки. Его радужки почти полностью потемнели, на кистях выступили паутинки капилляров, абсолютно черные. Я была на грани истерики, если сейчас из-за меня начнется потасовка, то я точно вылечу из академии. Вредная деканша добьется моего отчисления.
– Нортон, – я положила ладонь ему на плечо, еле вороча пересохшим языком. – Это не он. Бри соврала.
Мой голос дрожал и срывался. Под пальцами я чувствовала каменное от напряжения плечо Норта и не знала, как его остановить. Он стоял в угрожающей стойке, готовый сорваться в любой момент.
– Мари, – вкрадчиво произнес Эрих, и от низких, вибрирующих полутонов в его голосе по коже пошли мурашки. Он впервые назвал меня по имени. Хоть и чужим, но обращался ко мне.
– Ты кто такой? – взревел Нортон. Еще не нападал, почему-то медлил, хотя был уже на грани срыва. – Что тебе надо от моей девушки?
Губы Эриха дернулись, он медленно разжал кулак, и вокруг его пальцев заискрились черные всполохи. Норт поддался вперед, готовясь к атаке. Сердце отдавало набатом, время словно замедлилось. Даже старый дворник перестал мести тропинки и замер, вытаращившись на нас во все глаза.
“Сейчас сцепятся! Они сцепятся и всем придет кранты!” – мысленно кричала я, и сделала единственное, до чего смогла додуматься на волне паники. Встала на цыпочки, обхватила ладонями щеки Нортона и впилась поцелуем в его губы. Они были жесткими и горячими. Нортон замер на мгновение, а затем поддался мне на встречу.
Я осторожно отпрянула.
– Карамелька? – охрипшим голосом спросил он.
Норт смотрел на меня широко распахнутыми глазами, удивленно и растерянно. Он положил свою мощную ладонь на мою поясницу, прижимая к себе, на его губах разлилась нахальная улыбка. Норт с вызовом и самодовольством вскинул глаза на Эриха.
Я боялась обернуться, боялась смотреть на Эриха. Он спас меня трижды и сейчас готов был заступиться, а я вытворяю такое. Кем я выгляжу в его глазах? И все из-за идиота Норта. Этого напыщенного и самовлюбленного ректорского сыночка, возомнившего себя не пойми кем. Меня обуяла злость вперемешку с обидой, в горле встал ком, я проморгалась, чтобы не расплакаться.
– Иди куда шел, – демонстративно бойко сказал Норт.
Расправленные плечи, дерзко вздернутый подбородок, ладонь, по хозяйски лежащая на моей пояснице, – всем своим видом он хотел показать свое превосходство.
– Мари, все в порядке? – Эрих проигнорировал слова Нортона.
Я осторожно оглянулась и вздрогнула, когда встретилась с ним взглядом. Чернота в его глазах отступила, обнажив золотистые радужки, но в них не было ни былой теплоты, ни нежности. Он смотрел на меня с непроницаемым лицом и плотно сжатыми губами. Мне казалось, что я вижу в его взгляде разочарование.
– Ты не понял? – взъелся Нортон. – Кто тебе разрешил с ней говорить? Она моя!
Я уперлась ладонями ему в грудь, чувствуя, как он рвется вперед. Удивительно, пока глаза Эриха были черными, Нортон опасался вступать в схватку, но стоило тьме отступить, рвался в бой.
– Я понял, – медленно, но спокойно произнес Эрих. – Всего доброго, адептка Хэлинэр.
От холода в его голосе екнуло сердце. Он мазнул по мне взглядом, словно ножом полоснул, и пошел прочь. Я едва сдержалась, чтобы не закричать ему вслед: “Постой”. Прикусила губу, чтобы ни слово не вырвалось. Только не в присутствии Нортона.
Нортон победоносно усмехнулся, и меня обуяла злость. Я оттолкнула его и влепила смачную пощечину. Ладонь вспыхнула огнем, Нортон мотнул головой и недоуменно уставился на меня. На его щеке проступил алый след.
– Не смей так себя вести! – выпалила я на эмоциях. – Я тебе не игрушка какая-то! Не смей меня лапать без спроса!
Меня затрясло, голос сорвался, и я ринулась к общежитию, не дав Нортону ответить.
– Но карамелька! – возмущенно выкрикнул он мне в спину.
Я не обернулась. Тяжело дыша, влетела в темный коридор общежития. Было тихо и безлюдно. Сквозь стеклянные вставки в дверях я видела, как Нортон обескураженно ходит по двору, запускает пальцы в волосы, бросает в сторону общежития сердитые взгляды, но не подходит.
Не спеша я побрела в свою комнату, злость отступила, и теперь внутри была странная пустота. “У меня не было выбора” – твердила я себе. Нужно было остановить едва не начавшуюся драку любым способом. И я выбрала первый, который пришел в голову в момент паники. Если бы они сцепились, Нортону ничего бы не было, отец бы его прикрыл. Под удар попали бы мы с Эрихом, на нас спустили бы всех собак и выставили из Академии. Я пыталась убедить себя, что поступила правильно, но каждый раз вспоминая холодный взгляд Эриха, меня пробирала дрожь и гнетущая тоска.
Я дернула ручку двери в комнату и устало прислонилась к ней лбом. Заперто, а ключа нет. Что ни день, то новая проблема. Прости Цаца, но придется тебя разбудить.
Только я занесла руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась. На пороге стояла взволнованная Цаца. Глаза ее странно блестели, а на щеках алел румянец.
– Мари! – Цаца кинулась мне на шею, обдав цветочными духами. – Ты уже вернулась! – взбудоражено прошептала она и забегала глазами.
Я отодвинула ее от порога и прошла в комнату. В спальне был кавардак, одежда из гардеробной была вытащена и свалена на пол.
– Я тут, – замялась Цаца, – наряд выбирала. У нас сегодня лекция по вызову фамильяра.
– Так ты для деканши наряжаешься с раннего утра? – усмехнулась я, перешагивая ворох платьев.
Цаца опустила взгляд и покраснела.
– Ну что такое? Что случилось? – спросила я у дверей гардеробной.
По ее перевсполошенному виду было ясно, что дело не в деканше. Белокурые локоны спадали нежными волнами по ее плечам, глаза подкрашены, губы ярко алые. Она стояла в розовом пеньюаре, но уже успела надеть гольфы выше колен.
Я прищурилась от закравшейся мысли.
– Влюбилась что ли?
Цаца вскинула на меня широко распахнутые глаза и прикусила губу, сдерживая улыбку.
– Мари… – восторженно выдохнула она, сложив ладони. – Ты бы его видела! Он такой, такой…
Цаца едва могла говорить от переполнявших ее эмоций. На щеках играл румянец, а глаза блестели озорным огоньком. На волне влюбленности она даже не спросила, как у меня дела, подруга называется.
– Ну поздравляю, – хмыкнула я и оглядела вешалки.
Мне хотелось в душ, смыть с себя флер произошедших со мной событий. Но в этом бардаке я не могла найти ни одного халата.
Взбудораженная Цаца прошла за мной.
– Нет, ты не понимаешь. Он даже круче Нортона! А ты ведь знаешь, какой Норт классный, так вот он еще класснее.
Я усмехнулась, для меня любой парень будет круче и лучше этого напыщенного индюка.
– Такой сильный, мужественный, опасный, – продолжала Цаца. – Он даже посмотрел на меня целых два раза за лекцию, Мари. Два раза! Представляешь? Я его точно зацепила.
Цаца отрывисто дышала и не могла найти себе место.
– Стоп, подожди, – вдруг оживилась я. – За лекцию? Он преподаватель?
– Да, – с трепетом протянула Цаца и добавила загадочным шепотом: – некромант. У нас сегодня еще одна лекция будет.
Из ее уст это звучало с таким благоговением, будто она не об опасной магии говорит, а о милых зайках.
– Цаца, мне кажется это не лучшая идея. Ведь это запрещено.
Я вспомнила гнев деканши, когда она узнала, что я была у Эриха. Я не знала, кто он, но точно не адепт. И магистр Дэрин его отчитала и что-то говорила про регламент и недопустимое поведение.
– Что за бред? – фыркнула Цаца. – Кто тебе это сказал?
– Деканша Дэрин может разозлиться, если узнает, – я переворошила стопку на полу и выудила оттуда свой черный халат.
Цаца прыснула смехом.
– Ой, на эту холодную “королевишну” просто внимания никто не обращает, вот она и бесится. Наверняка, сама на него глаз положила. Ты представляешь, она даже на лекцию к нам заходила и постоянно отвлекала его.
– Так у тебя конкурентка появилась, – улыбнулась я и направилась в ванную.
Цаца моментально вспыхнула и чуть не задохнулась от возмущения.
– Никакая она мне не конкурентка! – она поплелась за мной, выдавая горячую тираду: – Эта старая грымза? Она не может ему понравиться. На моей стороне красота и молодость.
Ага, а еще недалекость, самовлюбленность и инфантильность. Прекрасный набор, думаю бедный преподаватель будет в восторге от свалившегося на него “счастья”.
– А у нее что? – гневно продолжила Цаца.
– Есть еще другие адептки, тоже молодые и красивые, – подмигнула я ей, включая воду в душе.
– Пусть только попробуют! Я им такое… такое устрою, все волосы повыдираю, – выпалила Цаца.
Я удивленно посмотрела на нее, она прерывисто дышала и заламывала руки. Неужели из-за какого-то парня стоит так переживать, да еще и лезть в разборки с соперницами? Мне этого никогда не понять.
– Ты ведь сама меня учила, за свое счастье надо бороться. Ты вон Нортона к себе привязала, он за тобой, как на веревочке бегает.
Ох, лучше бы он за кем-то другим бегал. Я здесь всего несколько суток, а этот Норт меня уже достал.
– И вообще, я его первая увидела, – Цаца капризно поджала губы, будто это был весомый аргумент.
– Ну если первая, тогда он точно твой, – насмешливо пробормотала я, выпроваживая ее из ванной.
– Да, мой, – решительно отозвалась Цаца, когда я закрывала дверь, – Мой Эрих.
Глава 13
Дверь ванной захлопнулась со щелчком. Я замерла от услышанного. Эрих? Или я ослышалась? Я тряхнула головой и зашла под душ. Теплые струи воды смывали отголоски пережитого за последние сутки.
Сердце было не на месте, я наскоро помылась и вышла, накинув шелковый халат. Из головы не выходили слова Цацы. Эрих, Эрих, мало ли сколько этих Эрихов в Академии? Да даже, если это он, почему меня это волнует? Перед глазами вдруг предстала картина, как расфуфыренная Цаца будет вилять перед ним хвостом. Она смазливая, такая же кокетка, как и Лика, если захочет своего не упустит. Может ли она понравится Эриху? Ответ я знать не хотела.
Я бросила мокрое полотенце в корзину и вышла в комнату. Цаца с мечтательным видом крутилась перед зеркалом. Она уже успела разодеться. Ажурная блузка сидела точно по фигуре. Юбка с вырезом до бедра и гольфы выше колен добавляли в образ нотку кокетства. С белокурыми локонами и смазливым личиком, она была похожа на куклу. Очень привлекательную куклу.
Я взглянула на себя в зеркало. Влажные черные волосы ниспадали по плечам, бледная кожа, круги под глазами, лицо будто осунулось, еще больше выделив острые скулы, настороженный взгляд. Вдруг тоже захотелось приодеться, накрасить губы.
Влажные волосы я собрала в высокий хвост, надела ту рубашку без двух верхних пуговиц и короткую юбку. Впрочем, других в гардеробе Мариши и не было. Достала из комода краску для губ, но остановилась, стоило пальцам окраситься в красный цвет. Что-то неприятное щелкнуло внутри. Да что со мной? Неужели меня задело, что она собиралась крутить хвостом перед Эрихом? Это может быть и не он вовсе.
Я кинула краску обратно и раздраженно задвинула ящик комода. Нет, не буду я наряжаться не пойми для кого. У меня сейчас другая цель – вернуться домой, к ней и надо идти.
На улице было солнечно и достаточно тепло. Магистр Дэрин вела группу к задним воротам замка, за которыми находился тайный лес. Именно там мы должны были вызвать фамильяра.
Всю дорогу Цаца трепалась о предстоящем практическом уроке по некромантии. Он должен был быть сразу же после урока с деканшей.
Высокие решетчатые ворота были уже открыты. Мы вышли за пределы академии прямо к кромке леса – дремучего и темного. Из-за густой кроны деревьев солнечные лучи не проникали внутрь, но он был живой – из непроглядной чащи доносился вороний грай, ветер гулял в листве, стрекотали кузнечики.
– Сегодня каждый из вас призовет своего духа-помощника, – твердо сказала деканша, оглядев группу, – даже самые отстающие, – она задержала на мне колючий взгляд, заставив поежиться.
Из небольшого кожаного мешочка, она вытащила ярко-зеленый камешек, который переливался на солнце.
– Это амулет. Те, кому не хватит сил на вызов фамильяра, смогут им воспользоваться. Этот твой, Хэлинэр, – деканша бросила камешек мне в руки.
От неожиданности я его чуть не выронила. Льдисто-синие глаза деканши прожигали насквозь. Я не понимала, почему она на меня так взъелась? Что такого успела сделать Мариша, что у нее такая к ней неприязнь?
– Хэлинэр, тебе и амулет не поможет, – шепнула заноза Бри.
Я только открыла рот, чтобы съязвить что-то в ответ, но властный голос деканши прокатился над лесом так, что группа затихла и выстроилась в ряд у самой кромки.
Гладкий камушек-амулет уверенно лежал в ладони. Я нервничала, представляя, как буду призывать духа. А если Бри права и ничего не получится? Я вообще не чувствовала магию Мариши и понятия не имела, как она работает.
Магистр Дэрин вскинула руки и сделала несколько пассов, вычерчивая в воздухе узоры пальцем. Адепты повторяли за ней и восхищенно ахали. Я удивленно замотала головой, пытаясь повторить, но ничего не чувствовала.
– Цаца, что происходит? – шепотом спросила я.
– Магическое плетение, Мари. Правда круто?
Деканша прикрыла глаза и начала что-то читать на незнакомом языке. Шипящие звуки щекотали слух. Это было похоже на стихотворение, мелодичное и ритмичное. Произнеся последнюю строчку, она прикрыла глаза и вскинула руки. Адепты повторили за ней. И я тоже.
Несколько секунд ничего не происходило. Потом подул легкий ветерок, зашелестели кроны, а через мгновение рядом раздался восторженный визг. Я распахнула глаза, едва не оглохнув. Цаца держала в руках бурого кролика.
– Какой милашка, – умилительно протянула она. – Правда, Мари?
Я пожала плечами, кролик как кролик, подумаешь. Вдруг я заметила, что одним кроликом дело не ограничилось. У каждого адепта было по живности – белки, змеи, лисы, птицы разных пород. У занозы Бри на предплечье сидел серый ястреб, у Нинель ярко-синяя бабочка с крыльями размером с ладонь. Только возле меня никого не было. Ни животного, ни птички, ни букашки. И тут до меня дошло, что это не обычная живность, это и есть духи-помощники. Но где же тогда мой?
За спиной раздался ехидный, издевательский смех.
– Я же говорила, что тебе и камень не поможет, – Бри просто сияла от злорадства.
Адепты устремили на меня свои взгляды. Кто-то сочувствующие, а кто-то насмехающиеся. Я расправила плечи и вздернула подбородок, стараясь не показать своей растерянности. Хотя внутри все полыхало от разочарования.
– Мари, мне так жаль, – грустно прошептала Цаца, прижимая к себе своего кролика. – Не расстраивайся, пожалуйста.
– Наверное, фамильяр не захотел приходить к такой бездарности, – не унималась Бри.
– Ты… Ты… гадина! – моментально вспыхнула Цаца.
Бри в долгу не осталась и ответила незнакомым, но смачным ругательством. То, что это было ругательство я знала точно – по отвисшей челюсти Цацы.
– Адептка Флок! – вмешалась деканша. – Я могу снизить вам балл за недопустимое поведение на уроке!
– Прошу прощения, магистр Дэрин, но меня спровоцировали, – Бри яростно сверкнула на нас с Цацой глазами. – Но все же я вызвала фамильяра, а к Хэлинэр он вообще не пришел.
– С адепткой Хэлинэр будет отдельный разговор, – отрезала магистр Дэрин.
Знала я какой у нее разговор. Будет настаивать на моем исключение за неуспеваемость.
– Но это нечестно! – захныкала Цаца. – Мари болела, ей можно сделать поблажку…
Пока Цаца препиралась с деканшей и Бри, я взглянула на камушек-амулет в своей руке. И почему ты мне не помог? Деканша ведь говорила, что сегодня все уйдут с фамильярами. Может на иномирянок он не действует?
