Текст книги "Империя в огне (СИ)"

Автор книги: Елизавета Визир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Ишрагаль милостиво кивнул, ослабляя хватку, но не отпуская мою подругу. Как победить божество на его территории? Так просто он нас не отпустит – это было понятно сразу. Врагов не оставляют в живых. А уж тех, кто может воскресить твоего бывшего товарища – тем более.

Мужчина подошел ко мне, наклонился и подхватил с пола корону, небрежно повертев ее в руке.

– Не думал, что вновь увижу ее собранной. А все ты… – прищурился Ишрагаль, рассматривая меня из-под насупленных бровей. – И что она в тебе нашла? Жалкая человеческая душонка. От тебя так и несет страхом.

Да, я боялась. И мне не стыдно в этом признаться. Кто я такая? Простая женщина, оказавшаяся в сложной ситуации. Да, я магичка с двойным резервом, отступница, попаданка, и несу на своих плечах суперкрутую миссию, но я остаюсь простой женщиной. Мне страшно. До безумия, до дрожи страшно. За себя, за Ларису, за близких мне людей. Я боюсь потерять их и себя. Боюсь смерти. Боюсь до потемнения в глазах и до обморочного головокружения. Моя мама уже пережила меня. И я не хочу, чтобы в этом мире меня хоронил еще и отец. А, смотря в глаза Ишрагаля, я видела только собственную погибель. И никто мне не поможет. Даже если Кайрос успеет, даже если явится сюда, он не сильнее бога. Не сильнее создателя. И стоит завязаться драке, мой мужчина погибнет. Из-за меня. Да, я боюсь. Легче отдать собственную жизнь и не тянуть за собой других. Но я простая женщина. Иногда трусливая, иногда взбалмошная и легкомысленная. Я совершаю глупые поступки, на которые меня толкают эмоции. Мы – простые женщины, готовы на все ради своей любви.

А потому я, дождавшись, когда Ишрагаль подойдет ко мне слишком близко, выпустила внутренний огонь. Огонь отступников. Подарок Проклятого бога своим детям. Мое пламя, потеряв контроль, ревело и металось по комнате, сшибая все на своем пути. Голова кружилась, в висках пульсировала боль. Выбросы силы всегда даются тяжело, особенно неконтролируемые, когда резерв открывается на максимум. Гуляй душа, пой пламя. Из носа потекла кровь, я стерла ее ладонью, покачнувшись, теряя равновесие. Пришлось схватиться за протянутую руку Ромирана, надеясь, что хотя бы у него нет проблем с завышенной самооценкой, и мне не придётся потом просить прощения еще и у этого бога.

Ишрагаль стоял посреди моего пламени. Невредимый. Но он не двигался. Сощурившись, взирал на меняя, мрачнея на глазах. Я на расстоянии чувствовала, как его колотит от едва сдерживаемой злости.

– Если думаешь, что это как-то навредит мне, ты очень ошибаешься! – прошипел мужчина. – Ты сделала только хуже, мелкая дрянь!

Я знала это. И мысленно прощалась с Ларисой. С моей любимой, единственной невероятно преданной подругой. Но я не могла ничего не предпринять. Не могла не попробовать. Возможно, если мне удастся… Если “Лунный круг” проявит себя. Но было поздно. “Лунный круг” привычно нежно охватил мое тело, обдавая теплом и едва уловимо светясь. А я медленно умирала изнутри, прощаясь с альшаин. С моей Ларисой Ивановной. Маленькое черное тельце сломанной куклой упало на пол. Она до последнего держалась молодцом и смотрела мне в глаза. И каждый ее вздох, каждое трепетание крыльев говорило о том, что Лара не хочет прощаться с жизнью. Не хочет уходить вот так. Но Ишрагаль сжал пальцы, ломая хрупкие шейные позвонки. Я почувствовала, как наша связь напряглась, натянулась, словно струна, и лопнула со звонким звуком, глухой болью отдавшись в моем сердце. Моя Лариса умерла.

“Большинство людей намного сильнее, чем они думают,

они просто забывают иногда в это верить”.

“Холм одного дерева”

Это было больно. Чувствовать, как часть твоей души умирает. Словно от тебя отрезают куски плоти, медленно и мучительно, раз за разом, с улыбкой наблюдая за твоими страданиями. Невероятная оглушающая боль. Я всхлипнула, закусывая кулак и пытаясь не сорваться в истерику. Не сейчас. Потом. Ведь я сделала этот шаг не зря. Не для того, чтобы всё потерять из-за собственной глупости. Я ведь знала, чем обернутся мои действия. Что произойдет. И поставила на кон Ларису. Отдала часть своей души в обмен на жизни сотни людей. Эта жертва была не напрасной. Почувствовав всплеск магии и полное истощение резерва, “Лунный круг” активировался, приняв эти обстоятельства за угрозу для моей жизни. И ценой этому была жизнь моей подруги. Чертов мир с чёртовыми правилами, где за каждое неосторожное действие приходится расплачиваться. Где за минуты сомнения берут гораздо больше, чем ты готов отдать.

Нужно собраться и действовать. А поплакать можно и потом. У меня появился план. Возможно, я смогу “отвоевать” корону обратно и оживить Проклятого бога. “Змейка” мягко отделилась от меня. Встряхнулась и неуверенно затрепетала возле моих ног, ловя соленые капли слёз. Действовать в открытую я не могла – Ишрагаль сильнее, ему ничего не стоит подавить мою магию. Но если нападу неожиданно, а “змейке” удастся сбить его с ног, тогда все может получиться. Я заберу корону и вложу ее в протянутую ладонь.

Мужчина усмехался. Стоял, ногой придавив тело моей мертвой подруги, и усмехался, глядя мне прямо в глаза. Между нами было бушующее пламя. Ревущая стихия не причиняла вреда божеству, но и не давать ступить и шагу в мою сторону. Ишрагаль был абсолютно расслаблен. Крутил венец в руке и предвкушал победу над слабой человечишкой.

– И чего ты этим добилась? – спросил Триединый, ногой подталкивая тело Ларисы к огню.

Пламя с шипением накинулось на птицу. Она сгорела в моем же пламени за считанные секунды.

– Я покажу, – ответила, утирая слёзы. – Ты ведь не думаешь, что у меня нет запасного варианта?

Улыбнулась уверенно, с вызовом во взгляде. Мужчина шагнул к стене огня, готовый схватить меня за шею точно так же, как и Ларису, и отпрянул в сторону, поморщившись.

– Скоро твое пламя спадет, и тогда я сверну твою шею точно так же, как проделал это с твоей мерзкой пташкой.

Похоже, Ишрагаль не мог противостоять истинной магии, бесконтрольно гулявшей по залу. Колдуя, я даже не рассчитывала на это, а сейчас смело тянула время, выпытывая интересующую меня информацию. Специально дожидаясь того момента, когда моя магия спадет, а Триединый потеряет бдительность, ринувшись за мной.

– Зачем тебе это? Зачем уничтожать Империю?

– Это тебя не касается! – прорычал бог. – Твое дело – сдохнуть и не влезать в мои планы!

– Но я уже влезла, – возразила, краем глаза замечая, что моя “змейка”, слившись с пламенем, медленно подкрадывается к богу, – и заплатила за это большую цену. Я должна знать, ради чего страдаю и почему дорогие мне люди отдают свои жизни!

– Вы все лезете не в свое дело! Вы должны поклоняться! Отдавать всё, что у вас есть! Вы не имеете права требовать что-то у нас – у ваших создателей! – злобно прорычал Ишрагаль, пододвигаясь к краю огненной стихии, охватившей его танцующим кольцом. – Это мы дали вам жизнь! Мы – боги! И можем забрать её в любое время. Вот я и забираю все те жалкие жизни, которые поклоняются проклятому ничтожеству! Вы все сгниете в Корнях вместе со своим обожаемым Ромираном!

– Ты безумец! – воскликнула я. – Ромиран уже запечатан. Уже в Корнях. Зачем вредить всем остальным?

– О нет, дорогая, я не безумец, – расхохотался мужчина. – Я бог!

Пламя трепыхнулось. Раз, потом второй. Постепенно моя магия истощалась, огонь становился все меньше. Ишрагаль усмехался, наблюдая за тем, как опадает стена, разделившая нас. Я сглотнула, взглядом выискав “змейку” и молясь, чтобы мой план удался. Хотя, наблюдая перед собой бога, я уже не так уверена в силе молитвы.

– Зря ты не убежала, когда был шанс. Зря не сдалась, – оскалился Триединый, делая уверенный шаг ко мне.

– Сейчас! – выкрикнула я, бросаясь к богу.

“Змейка” метнула к мужским ногам и оплела их. Ишрагаль удивленно охнул, заваливаясь набок. Корона покатилась по полу. Я схватила ее, мысленно ликуя.

– Тварь! – зарычал Триединый и схватил меня за щиколотку.

Я вытянулась, словно струна – не хватало совсем немного, пары сантиметров, чтобы вложить в руку Проклятого бога венец. Ишрагаль потянул меня на себя, ругаясь сквозь зубы. Я почувствовала, что теряю равновесие.

– Пожалуйста! – взмолилась, бросая корону.

– Нет! – взревел бог, роняя меня и прижимая к полу.

Корона со звоном опустилась на протянутую каменную ладонь. Мое сердце замерло. На пару минут воцарилась тишина. Даже Ишрагаль не двигался, ожидая пробуждения Проклятого бога. Но… ничего не происходило. Прошла минута, две, пять. И ничего. Не разразился гром, не грянула вспышка, не открылся портал. Я не смогла оживить Проклятого бога.

– Почему? Почему не работает? – рыдала я, прижатая к полу.

Ишрагаль торжествовал. Мужчина, смеясь, уничтожил мою “змейку”, приложив к ней руку, потом поднялся, отряхнулся и посмотрел на меня уничтожающим взглядом.

– Заставила же ты меня понервничать! – прошипел Ишрагаль сквозь зубы. – Как хорошо, что такие дуры вечно забывают о чем-то.

Кровь! О боги, я забыла окропить корону собственной кровью. Вот почему не сработало!. Дура, какая же я дура! У меня был всего один шанс, и я его упустила, поддавшись эмоциям. Из-за меня Лариса умерла. И погибнет еще много людей только потому, что я забыла то, что повторяла миллион раз. Я такая же самоуверенная, как и Ишрагаль, ничем не лучше этого безумца!

– Но ничего, я позабочусь о тебе. Избавлю этот прекрасный мир от таких, как ты.

Мужчина наклонился, обхватывая рукой мою шею. А мне было уже все равно. После осознания провала накатила полная апатия. Я лежала на полу сломанной куклой, не в состоянии пошевелиться. Все во мне умерло. Каждая клеточка тела отказывалась подчиняться и действовать. Лишь где-то в груди слабо билось сердце, отчитывая последние секунды моей жизни.

Я прикрыла глаза, готовясь попрощаться со второй жизнью, когда на площади что-то взорвалось. Взрывная волна пронеслась по Обители, на нас с Ишрагалем посыпалась каменная крошка. Светильники задрожали, колокола зазвенели. За пределами Обители шла битва, и я почему-то была уверена, что ко мне прорывается мой отступник. Тот, ради кого я обязана жить! Тот, кто спешит ко мне, кто любит меня и кому будет невероятно больно лишь от одной мысли о моей смерти. Кайрос… Мой огненный лорд.

– Ох, мне нужно поторопиться, – прошептал Ишрагаль, сжимая ладонь вокруг моей шеи.

Я распахнула глаза, затрепыхалась, отрывая от себя руку бога, упираясь в его грудь.

– Ишрагаль, отпусти её! – потребовал знакомый женский голос.

Я скосила глаза – рядом со своей статуей стояла Вирсавия. Ни один мускул не дернулся на ее лице, когда взбешенный бог повернулся к ней, рыча сквозь зубы, словно дикое животное.

– Дорогая жена.

О, боги! Вирсавия – жена Ишрагаля?! Но почему об этом нигде не сказано? Зачем богине воскрешать врага собственного мужа?

– Ишрагаль, отпусти девочку, – вновь повторила богиня. – Она здесь не причем.

– А кто причем? – сощурился мужчина, не ослабляя хватку. – Ты, моя прелестная жена, инициатор всего этого?

– Я, – спокойно подтвердила женщина, небрежно смахивая волосы с плеча.

– Как ты могла предать меня?! – прорычал Ишрагаль, отпуская меня и подлетая к супруге. – Ради чего?!

– Ради мести.

– Месть? – рассмеялся бог – Слишком громко для тебя. Или ты забыла, какое активное участие принимала в его заточении?

Мужчина сжал шею Вирсавии точно так же, как совсем недавно сжимал мою. И хоть богиня и пыталась казаться спокойной, на секунду в ее глазах все же появился страх. Она боялась собственного мужа. Я не в силах как-то помочь ей. Жаль, что мне не удалось воскресить Проклятого бога, и Триединая пострадает из-за моей глупости.

– Ты обманул меня. Рассказал лживую сказку, которой я поверила!

– Которой ты захотела поверить! – прорычал бог, прижимая жену к себе. – Ты не искала Ромирану оправданий, ты сразу же вынесла приговор. Знаешь, почему? Знаешь?!

Богиня пыталась отодвинуться от взбешенного супруга, ладонями упираясь ему в грудь. Но легче сдвинуть скалу с места. Он еще сильнее прижал женщину к себе, и Вирсавии приходилось задирать голову, чтобы смотреть мужу в глаза. А если та и не хотела этого делать, жесткая хватка пальцев, сжимавших ее подбородок, не могла позволить ей отвернуться.

– Я знаю, – выдохнул Ишрагаль в женские губы. – Ты горела от ревности. Тебя – богиню – бросили ради какой-то смертной девки! Худшее оскорбление для такой высокомерной дряни, как ты. И ты поспешила навечно запечатать предателя, – усмехнулся бог. – О, милая, как красива ты была в своем гневе. Настоящая богиня войны! Моя прекрасная супруга.

– Ты знал, что я не прощу ему этого. Знал, что богам не позволено якшаться со своими созданиями. И ты подставил его! Ты всегда ненавидел Рома. Еще с Академии ты завидовал ему!

Я с удивлением вслушивалась в слова богини. Академия? Боги тоже где-то учатся? Получается, их много? Где-то есть целый мир богов, а мы и не знаем об этом?!

– Жалкий выскочка! – прошипел Ишрагаль. – Ему всегда нужно было быть чуть лучше меня, чуть нужнее. Ром не мог спокойно наслаждаться жизнью, всегда и везде был главным, первым. Первый в Академии, лидер нашей тройки. Даже этим жалким созданием он дал то, что они почитают больше жизни и наших даров! Где это видано, чтобы мелкие тараканы пытались встать в один ряд с богами?!

– Он считал тебя другом! – выкрикнула богиня, теряя самообладание.

– Он презирал меня! Насмехался надо мной, жалел, словно я – жалкое ничтожество! – проревел бог, отталкивая богиню. – Но теперь посмотри, где он! Что с ним стало! Я победил его. Победил раз и навсегда! – он рассмеялся, запрокидывая голову.

– Я освобожу его! Я исправлю все, что мы натворили.

– О нет, милая, – покачал головой Ишрагаль, прищурившись. – Ты моя жена! А если жена не на стороне мужа, то она предательница. Ты ведь не думаешь, что я дам тебе хоть шанс на спасение Ромирана?

– Что ты…

Женщина не успела договорить. Из рук Ишрагаля полился мягкий свет, обволакивающий Вирсавию. Я вскрикнула, наблюдая, как богиня корчится от боли, падая на пол. Триединая явно не ожидала такого от собственного мужа, а потому не успела даже выставить щит. Ее, погруженное в синюю субстанцию, било в конвульсиях, она медленно и мучительно задыхалась.

– Она ведь твоя жена! – воскликнула я, не в силах больше наблюдать за мучениями женщины.

– Ты еще здесь? – повернувшись ко мне, с удивлением спросил бог, словно уже и забыл о моем присутствии. – Не переживая, с тобой я тоже разберусь.

Мужчина шагнул ко мне. Я, испуганно вскрикнув, попыталась создать щит ведьм, пользоваться магией отступников не могла – резерв был почти пуст. Защита мягко обволокла меня, но стоило богу подойти, как она завибрировала, медленно опадая светящимися искрами.

– Второсортная магия не может мне навредить, – покачал головой Ишрагаль, насмехаясь.

– Ты еще смеешь называть себя богом? – выплюнула я, с ненавистью глядя в глаза Ишрагаля. – Ты – жалкое ничтожество, предавшее собственного друга! Даже твоя жена отвернулась от тебя. Ты думаешь, одиночество принесет тебе радость? Ошибаешься во всем! Ты предал единственных, кто готов был встать на твою сторону. И, поверь мне, когда-нибудь ты получишь по заслугам. Ты заплатишь за все!

Я напряглась, выгребая из резерва последние крохи огненной магии. Все, что осталось. Шар на моей руке получился крохотным, но я не раздумывая запустила им в Триединого. Он отмахнулся от моей магии как от надоедливой мухи, и склонился надо мной. В его глазах полыхал гнев. Я только разозлила его.

– Ты! – зашипел Ишрагаль. – Я убью тебя медленно и мучительно.

Он схватил меня за шею и поднял на вытянутой руке, словно я ничего не весила. Я вцепилась в его руку, барахтаясь в воздухе, пытаясь освободиться и хрипя от недостатка кислорода. Ишрагаль поднес светившуюся синим свечением руку к моему животу, злорадно смеясь.

Хриплый смех Ишрагаля прервал странный треск. Он показался оглушающе громким. Я вздрогнула, глазами отыскав источник звука – на статуе Проклятого бога отчетливо виднелась вмятина. Наверное, именно туда угодил откинутый Ишрагалем огненный шар. И от этой вмятины расходились трещины. Тряськ… Тряськ. Тряськ! Паутина разломов расползалась с поражающей быстротой, пока не сомкнулась на его протянутых руках. Корона со звоном упала на пол, покатилась куда-то. Каменная ладонь рухнула вниз, поняв облако пыли. Следом за ней обломки величественной статуи начали оседать, руша постамент под собой. Облако белой пыли поднялось вверх.

Одинокая слезинка покатилась по моей щеке – моя магия разрушила единственное, что осталось от Ромирана. И теперь никто не сможет воскресить Проклятого бога. Никто и никогда.

– Возможно, я поспешил с твоим убийством, – заключил Ишрагаль, вновь обращая внимание на меня. – Ты не такая уж и пропащая, какой показалась вначале.

Триединый веселился, наблюдая за тем, как медленно оседает пыль, открывая обломки разрушенной статуи, он даже ослабил хватку, давая мне вздохнуть. А потом и вовсе опустил меня на пол возле своей жены, подходя ближе к облаку пыли.

– Да, стоит переделать эти ужасные статуи, – задумчиво покачал головой Ишрагаль. – Одного меня вполне достаточно.

– Кха! Кха-кха-кха!

Из облака пыли, перебивая Ишрагаля, раздался мужской хриплый кашель. Я вздрогнула вместе с божеством, наблюдая за тем, как из обломков вначале показывается рука, а следом черная лохматая голова. О, боги! Неужели… это тот, о ком я думаю?! Но как?

– Что?! – взвизгнул Ишрагаль. – Как это возможно? Что ты сделала, мерзкая девка? – повернувшись ко мне, гневно сузив глаза, прошипел мужчина.

Но я ничего не делала и не понимала, как именно богу удалось воскреснуть. А в том, что этот худой, черноволосый мужчина и есть Ромиран, я не сомневалась.

Из облака белой пыли он ступил на пол, словно оживший миф древнегреческой легенды. Подтянутый, под кожей виднеются хорошо прокачанные мускулы, он словно в любую секунду готов к прыжку, как дикое животное. Длинные волосы в какой-то грязи, а карие глаза из-под насупленных ветвистых бровей осматривали окружающую остановку настороженным взглядом. Мужчина был абсолютно гол, но не замечал этого, смотря на своего бывшего товарища.

– Ну здравствуй, Ишрагаль.

Его голос был хриплым, басистым. А еще невероятно злым. Я кожей чувствовала то напряжение, которое искрилось между этими мужчинами. Моментально почувствовала себя третей лишней. Или четвертой, если брать во внимание обездвиженную богиню.

– Как тебе удалось выбраться из Корней?

– Портал был нестабилен, видимо, крови было недостаточно, но ниточка магии привела меня сюда. Спасибо этой леди, – кивнул на меня Ромиран.

– Ты! – прошипел Ишрагаль, глядя на меня покрасневшими от гнева глазами. – Нужно было убить тебя сразу же!

Я не совсем понимала, при чем здесь я. Ведь не окропляла корону кровью, даже статую не… Стоп. Когда из носа капала кровь, я вытерла ее рукой, а после этого схватилась за каменную руку. Вот откуда на статуе оказалась моя кровь. И вот почему Ромиран сказал, что ее было мало.

– Что ты сделал с Вирсавией?

– Моя жена, – подчеркнул последнее слово мужчина, – тебя не касается. Мы сами разберемся в своих семейных проблемах!

– Она всегда была слишком доверчивой, – покачал головой Проклятый бог. – Что ты наплел ей в прошлый раз? Впрочем, это неважно. Вскоре ты познаешь на своей шкуре, какими гостеприимными бывают проклятые твари Корней. Уж я об этом позабочусь!

Я вздрогнула, испуганная ледяным, полным злобы голосом Ромирана. А еще я четко поняла – нужно прятаться и побыстрее. Боя между богами мне не пережить. Я начала медленное и не слишком-то героическое отступление в безопасное место, но взгляд уткнулся в лежавшую без сознания богиню. Я не могла ее бросить! А потому, недолго думая, погрузила руки в синеватую жижу, окутавшую богиню. По телу сразу же прошла дрожь – субстанция была холодной, словно арктические льды. А еще жутко неприятной – липкой, скользкой, тягучей. И это нечто сковывало движения, словно замораживая изнутри. Я морщилась, но продолжила добираться до богини. У меня было немного времени, и, пока мужчины заняты своими разборками, я могла действовать не заметно. Но стоит только одному из них заметить мои действия, боюсь, мне несдобровать.

– Слишком громкие слова для того, кто сам стоит одной ногой в Корнях! – прошипел Ишрагаль, едва ли не плюясь ядом.

Я дотянулась до богини и схватила ее за запястье. Кожа Вирсавии была холодной.

– И слишком тихие для того, кто двести пятьдесят шесть лет мечтал отомстить и каждый проклятый день продумывал способы этой самой мести!.. – воскликнул Ромиран.

Руки Проклятого бога объяло черное пламя. Мужчина оскалился и обходил противника по кругу. Я дернула на себя богиню, надеясь, что синяя жижа отдаст ее. Куда там! Женщина даже не сдвинулась с места. Тогда я, мотнув головой, запустила в магию Ишрагаля вторую руку, хватаясь за ту же руку Вирсавии.

– …Я покажу тебе, чему научился у проклятых существ, и почему все еще жив! – прорычал обозленный Ромиран, прыгая на Триединого.

Рука, окутанная черным пламенем, встретилась с челюстью Ишрагаля. Мужчину откинуло назад, протянув по полу, из-за чего на мраморе остался длинный чернеющий след. Но Ишрагаль, быстро вскочив на ноги, сплюнул кровь, рукой вытер рот и ринулся на Проклятого бога, окутанный синим свечением.

Синие и черные шары чистой силы проносились над головой, руша стены и статуи богов. Взрывы магии оглушали, в ушах звенело. А я пыталась вытащить Вирсавию из синей жижи. Спину неистово пекло, руки жгло от магии Триединого, а из носа от напряжения закапала кровь. Сердце быстро билось в груди, словно пойманная в клетку птица, отсчитывая секунды, которые могли стать последними, если я не потороплюсь.

Сверху на меня посыпалась каменная крошка – черная молния, угодив в статую Ишрагаля, нависавшую над нами с Вирсавией, угрожающе поблескивала над моей головой. Я испуганно икнула, поняв, что могло произойти, пролети она в паре сантиметров ниже.

– Чёрт! Ну давай же, давай! – рычала я сквозь стиснутые зубы, пытаясь вытащить богиню.

Женщина подалась ко мне. Или это мое воображение? Не знаю. Но я приободрилась и с новыми силами потащила Вирсавию к себе. Вначале с хлопком из синей жижи выскользнула рука богини, за которую я ее держала, потом показалось плечо, а следом голова и второе предплечье.

Мужчины, занятые собой, даже не обращали на нас внимания, хоть я и замерла, боясь, что громкий звук привлечет богов. Но те даже не повернулись, сцепившись между собой, и таких ужасающе мощных заклятий я еще не видела. Вокруг богов плясали черные змеи, летали синие черепа и крутились воронки магии, грозя разрушить Обитель. Меня буквально придавливало к земле магической энергией. Вот она – сила богов!

– Вирсавия, – тихо прошептала я, похлопывая богиню по щекам.

Я надеялась, что Триединая очнется, поможет Ромирану, и мы все вместе спасемся, а потом весело посмеемся над этой историей спустя долгие годы. Но богиня была пугающе бледной и невероятно холодной. Испугавшись, что ее жизни угрожает опасность, я вновь потянула женщину, отползая от богов подальше.

– Что… ты делаешь? – слабо прошептал женский голос.

Я, вздрогнув, встретила взгляд голубых глаз богини. Женщина растерянно переводила его со своего запястья, которое я все еще сжимала, на меня, ползком тащившую ее за статую.

– Что ты делаешь? – уже более уверенно повторила богиня, нахмурившись.

– Спасаю твою жизнь, – прошептала, недовольная претензией в голосе Триединой. Вот и спасай ее после этого.

– Что?

Женщина приподняла на локтях, осматриваясь. Вначале она внимательно изучила свое тело, все еще скованное синей субстанцией. На мое удивление, Вирсавия не нервничала, а лишь спокойно потыкала пальчиком синюю жижу, задумчиво пожевывая губу.

– Пригнись! – воскликнула я, ладонью прижимая богини к полу.

Над головой с громким свистом пролетел синий шар. Раздался взрыв, на нас посыпалась каменная крошка. Вокруг поднялось облако белой пыли. Каменная статуя Ишрагаля рушилась на глазах. Я прошептала заклятие ведьминской защиты, надеясь, что она спасет от каменный обломков. Щит мягко спружинил, камни повалились грудой сбоку от нас, а я, облегченно вздохнув, упала сверху на богиню, совсем выбившись из сил. Грудь ходила ходуном, я тяжело дышала, ртом хвоя воздух. Еще чуть-чуть – и потеряю сознание.

– Что происходит? – требовательно спросила богиня, рукой притрагиваясь к моему лбу.

Я хотела отпрянуть, испугавшись, что богиня меня оттолкнет, но почувствовал тепло, льющееся из руки – Вирсавия напитывала меня силой. Не магической, а жизненной. Я чувствовала необъяснимую заботу, ласку, какую может подарить только мама, и невероятное, даже пугающее, спокойствие. Это обезоруживало и пугало одновременно.

– Ромиран сражается с Ишрагалем, – тихо выдохнула я, наслаждаясь ощущениями.

– Что? – ладошка на моем лбу вздрогнула. – Ромиран? Откуда?

– Я не знаю, как ему это удалось, но он смог пройти сквозь тот портал, что я выстроила. И сейчас он сражается с Ишрагалем, – пояснила, отодвигаясь от богини. Хоть я и чувствовала пустой резерв – его не так просто заполнить, но мое тело было абсолютно здоровым. – Ты ведь поможешь ему? – спросила я с надеждой.

Богиня удрученно покачала головой.

– Я богиня Жизни и Смерти и не владею атакующей и защитной магией. Все, что мне под силу – управление душами и жизненными потоками. Я не смогу помочь Рому, а если я влезу в их бой, только помешаю ему. Нам с тобой лучше убраться в безопасное место, пока бой не закончится.

– Неужели ты совсем не можешь помочь?!

– Увы, – покачала головой Вирсавия. – Я могу лишь запечатать одного из них в Корнях, но для этого он должен быть ослаблен.

– Тогда мы остаемся здесь! Остаемся и помогаем Проклятому… то есть Ромирану, как только нам представится такой шанс.

– Ты так веришь в него? – усмехаясь, деланно восхитилась Вирсавия.

– Нет, не верю, – покачала я головой. – У меня просто нет иного выхода. Там, за дверьми, свои жизни отдают мои друзья и любимые. Для вас это мелкие существа, не больше, чем грязь под ногтями, а для меня это… всё, что у меня есть. И если в этой битве победит Ишрагаль, он уничтожит всех, кого я знаю, и всё, что я люблю, и на этом он не остановится. Та война, которая грозит Империи – ничто по сравнению с будущим, которое нас ждет под руководством этого психа! Поэтому нет, я не верю в победу Ромирана, я точно знаю, что он победит. Потому что другого выбора у нас просто нет!

Женщина, выслушав мой сумбурный монолог, восхищенно прищелкнула языком.

– Я не зря выбрала тебя из множества душ.

– Приму это за комплимент, – иронично усмехнулась я. – А теперь давай вытаскивать тебя из этой дряни.

Тело богини всё еще находилось внутри синей жидкости. Та плотным коконом обхватила ее и не желала отпускать. Казалось, заклятие даже уплотнилось, поняв, что жертва сопротивляться, желая выбраться наружу. Мерзкое заклятие!

Я обхватила богиню поперек груди, ногами упираясь в стыки между мраморными плитами. Благодаря Вирсавии сил у меня стало больше, а потому вскоре мы совместными усилиями освободили ее.

– Поспешим, – поторопила меня женщина.

Заклятие, потеряв “внутреннее содержание”, распалось на глазах, оставив после себя липкое пятно на полу.

Я ползком двинулась к стене в надежде спрятаться за большими колонами возле выхода из Обители. Богиня по пятам следовала за мной, окончательно растеряв в моих глазах свое величие. Вирсавия, подоткнув подол платья, ругалась сквозь зубы, двигаясь на коленках, и изредка испуганно вскрикивала, когда мимо нас пролетали магические снаряды. Мужчины разошлись не на шутку, я понимала, что вскоре магия, клубившаяся вокруг них, выйдет из-под контроля. Напряжение в воздухе можно было резать ножом, до того ощутимым оно было, а магические потоки вот-вот готовы были лопнуть, словно струны гитары.

Ишрагаль, избежав удара противника, в воздухе вычертил в воздухе круг и толкнул его на Ромирана. Проклятый бог возвел вокруг себя огненную защиту, переливавшуюся черными и серыми цветами. Грянул взрыв. Ударная волна с громким хлопком пронеслась по Обители, снося все на своем пути. Богиня сзади меня испуганно заверещала, прикрывая голову руками. Я, находясь под защитой ведьминского щита, испугалась меньше, но совсем не ожидала, что мою защиту снесет ударной волной в одно мгновение, а меня отнесет к стене, приложив головой об каменную плитку. Я поморщилась, потирая ушибленную голову.

– Такими темпами они разнесут все здание! – ворчала рядом со мной богиня, помогая мне подняться. – Нам нужно убираться отсюда! Я не смогу перенести телепортом нас двоих одновременно!

– Но…

– Без “но”! Лилия…

Я вздрогнула – давно меня не называли земным именем. За это время я успела позабыть о нем, привыкнув к новому. Неожиданно и странно спустя столько времени вновь слышать его.

– …неужели ты не понимаешь? Если магия богов выйдет из-под контроля, на месте Обители не останется и камня!

– Мы должны помочь Ромирану! – упрямо покачала я головой, наблюдая за тем, как Проклятый бог выплетает многоуровневое плетение. Силищи для таких заклятий требовалось немало. – Я понимаю, что это опасно. Но другого шанса запечатать Ишрагаля у нас может и не быть!

Мы с Вирсавией доползли до двери и спрятались за одной из уцелевших колон.

– Поступай как знаешь, – тяжело выдохнула женщина. – Но в случае чего – не обессудь, я уйду.

– Хорошо, – кивнула я.

Я, собственно, и не ожидала, что Вирсавия будет спасать мою шкуру. Я успела изучить характер богини за те короткие промежутки нашего общения. Она стерва, которую волновала только она сама. Впрочем, кому хочется умирать из-за глупости другого? Уж точно не богине. Так что я вполне понимала ее стремление поскорее уйти и спрятаться. А еще это объясняло, почему для выполнения этого задания, если она сама запечатала Ромирана, ей потребовались чужие руки. Не только из-за Слова, но и потому что Вирсавия боялась гнева мужа, не имея сил что-то противопоставить ему. Конечно, я боялась того, что может произойти, если магия выйдет из-под контроля. Вихри сгущались над головами богов, заполняя пространство комнаты под потолком, и угрожающе сверкали, переливаясь сине-черными всполохами. Но больше этого я боялась того, что происходило за дверью – на улице шел бой. Я четко слышала крики и стоны людей. Двери содрогались от ударов – к нам кто-то пытался пробраться. И скорее всего, отступники, пришедшие по мою душу во главе с Арранзом. Пока их сдерживал Кайрос – его голос я узнала, но что будет, когда преграда падет и мир увидит схватку Триединых?

Нет, допустить этого никак нельзя. Люди этого мира возводили Триединых в ранг богов как нечто цельное, нерушимое, даже несмотря на запечатанного Ромирана. И если увидят, что они ничем не отличаются от простых смертных, их авторитет падет. Ведь идолы не должны обладать людскими пороками. Боги потому и боги, чтобы быть идеальным олицетворением людских мечтаний. Да, Триединые обладают силой, которая людям и не снились, но это не значит, что они смогут противостоять целому миру существ. Единственным выходом будет полное уничтожение мира с зарвавшимися людишками. А этого допустить никак нельзя.