Текст книги "Другая жизнь Мародёров: Per aspera ad astra (СИ)"

Автор книги: Elizabeth Ocviv

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Марлин понимающе кивнула и несколько напряжённо улыбнулась.

– Спасибо, Рег, буду стараться.

– Утро доброе, семейство!

На кухню, словно Господь, сошедший с небес, явился не кто иной как самодовольно улыбающийся Сириус Блэк, одетый лишь в хлопковые шорты и умильные плюшевые тапочки в форме собачьих лап. В ответ на его обращение раздался заливистый смех Марлин и Регулуса.

– Я не понял, что за смешки? – театрально оскорбился старший Блэк. – Папочка проснулся и озарил эту кухню своим присутствием, а вы вместо того, чтобы подать мне завтрак, ржёте, как кони.

– Ваше величество, а вы портки не потеряли? – давясь смехом и вытирая проступившие слёзы, произнесла Марлин. – Вашему стилю явно чего-то не хватает.

– Чего же? – делано высокомерно парировал Блэк-старший. – Усов?

– Трусов, – вставил свою копейку младший из братьев, с трудом сдерживая смех.

– Эх, вы, – махнул рукой Сириус и уселся за барную стойку, приняв из рук жены тарелку с завтраком, – не понимаете вы ничего в современной моде.

– Куда уж нам, невеждам, – фыркнула бывшая Маккиннон и погладила мужа по спине.

Ровно в полдень в дверь дома постучали. Как и было обговорено заранее, Ремус, Питер и Северус пришли на праздничный обед. Вручив подарки хозяевам дома, Ремус и Питер довольно уверенно прошествовали в гостиную. Снейп же, вручив Марлин коробку с подарком, неуютно переминался с ноги на ногу. Обратив внимание на скованность и нерешительность гостя, миссис Блэк проявила инициативу – лично забрала мантию у Северуса и пригласила пройти в дом. Ответив благодарным кивком, бывший слизеринец проследовал за товарищами по Ордену и вскоре уже сидел рядом с Люпином.

В гостиной был расставлен большой стол и стулья, за который и сели прибывшие гости. Марлин запекла индейку, приготовила несколько салатов и пирог – всё это источало невероятно приятный аромат. Помогая жене, Сириус расчленил несчастную птицу и разложил по тарелкам, Марлин же раскладывала остальное по пожеланию гостей. Всё же было довольно непривычно сервировать стол и угощать Мародёров и компанию в недавно ставшим родным доме. Но, как показалось самой девушке, с ролью хозяйки она вполне справилась. Сириус наполнил бокалы друзей и Снейпа сливочным пивом, Марлин же налила себе сок, что не укрылось от глаз наблюдательного, ещё не до конца оправившегося от полнолуния Лунатика.

– Мар, ты разве не с нами? – несколько удивлённо спросил Люпин, указывая взглядом на напиток.

Девушка несколько смутилась и бросила взгляд на мужа. Поняв всё без слов, Сириус встал с места и звучным голосом провозгласил:

– Друзья, давайте поднимем бокалы за это Рождество и за то, что мы с моей дорогой Марлин ждём ребёнка!

От произнесённого тоста девушка немного раскраснелась. В глазах Лунатика появилось понимание и радость, он поднялся с места и принялся обнимать супругов.

– Это потрясающая новость! Вы просто молодцы!

Примеру Люпина последовал и Петтигрю. Снейп же сдержанно пожал руки Блэкам и кратко поздравил с пополнением. Даже такое проявление эмоций от Северуса было для всех в диковинку. Однако это не могло не радовать.

Заняв свои места, друзья принялись бурно обсуждать события последних дней. Ремус и Питер первыми рассказали о визите к Люпину-старшему и о своих находках, дальше слово взял Сириус.

– Не теряя времени, мы сразу же аппарировали в Мунго. Там сейчас и без нас полно народа, но я всё-таки отыскал палату Фенвика. И мы кое-что выяснили.

– Дело в том, – спокойно продолжил Северус, глядя в упор на Лунатика, – что Фенвик очнулся незадолго до нашего прихода. Он был без сознания – соответственно, не мог куда-то уйти и что-то предпринять. Даже не имея образования целителя, могу с уверенностью сказать, что Фенвика избили знатно. Он ещё несколько дней будет оправляться от произошедшего.

– Однако от него мы узнали, что, пока Бенджи был в забытьи, ему приснился какой-то сон. Мол, кто-то просил его помощи.

– Какой помощи? – ошеломлённо произнёс Ремус, выжидающе глядя на Блэка.

– Нужно было прийти в «Три метлы» в Хогсмиде и посидеть там, – многозначительным тоном ответил Сириус, окинув взглядом удивлённых друзей. – Кто это был, он не помнит. И он думал – до того, как мы к нему пришли, – что это был сон и что мы ему приснились.

– Вот это дела, – обескураженно протянул Питер, залпом осушив кружку с напитком. – То есть он не осознавал, что это было на самом деле? Хорошо хоть, мы знаем, что это был он. В пабе.

– Между прочим, он упомянул форму присланного в штаб Патронуса, – негромко подметил Снейп, хрустнув костяшками пальцев.

– И что это было?

– Не поверите, парнокопытное.

– Олень? – высказал догадку вслух Питер, ожидая реакции от Бродяги. Тот утвердительно кивнул.

– Самое интересное, что некто, просивший его помощи, строго-настрого наказал Фенвику ничего не трогать, – вскинув указательный палец, выразительно добавил Блэк. На лицах Питера и Ремуса появилось понимание.

– Может, это немного не в тему, – неловко заговорила Марлин, – но с у нас с Сириусом тоже кое-что странное случилось.

– Что же? – одна бровь Снейпа в изумлении приподнялась выше другой.

– Дело в том…

Марлин вдруг стало так неловко говорить о ребёнке с ребятами. Особенно в присутствии бывшего врага Мародёров. Ведь ребёнок – это их личное, её и Сириуса. Но, понимая, что это необходимо, она всё же продолжила.

– Дело в том, что вчера, сидя за столом на кухне, мы с Алисой задумались: а не слышат ли нас Лили или Джеймс? Что, если они каким-то образом узнаю́т что-то от нас, наблюдают? После заданного вслух вопроса мы услышали звук – как оказалось, это упала коробочка с тестом на беременность. Я бы и не подумала, что могу быть беременна, если бы не это совпадение. И оказалось, что это правда! На секунду нам с Алисой показалось, будто Лили услышала нас и намекнула. Уж больно странно всё получилось…

– А мне приснился сон с Джеймсом, – кивая, поддержал жену Блэк. – Пророчество, отцовство – об этом мне и говорил Сохатый. И тень, которую я видел в ванной. Там же и упала коробочка.

– Я не думаю, что это просто совпадения, друзья, – неожиданно изрёк младший Блэк, подливая напитки гостям. – Мы недавно нашли девочку в Хогсмиде. Так вот, именно в тот день, помню точно, я слышал голос. Он звал меня, но это не был человек – я проверял по карте.

– Карта может и неточности допускать, – подметил скептичный Снейп.

– Карта никогда не врёт, – отверг теорию Питер. – Выходит, я не один это слышу.

– Но только тебе так часто снится и является голос, – заметил рассудительный Люпин. – Что, если голоса в твоих снах и то, что слышал Рег, – это один и тот же голос?

– Хорошая версия, но кому он принадлежит?

Воцарилось молчание. Каждый пытался найти ответ на поставленный вопрос.

– Давайте соберём все факты воедино, – предложил Сириус и, дождавшись положительной реакции, продолжил: – Питер слышит голос. Иногда во сне, иногда и в реальности. Регулус тоже их слышит. Но это было несколько раз. К тому же Хвосту перепала какая-то зажигалка от Дамблдора, это явно что-то значит, ведь он вручил её именно Питу. В Хогвартсе происходят странные вещи, Волдеморт вербует молодёжь. В Хогсмиде пропадают дети, из-за этого протестуют мирные жители. Прошлой ночью мы видели оленя, до боли похожего на Джеймса. Сохатый также дал в моём сне ценную информацию, которая совпадает с тем, что знает Северус, и с тем, что происходит в реальной жизни. Записка, оставленная Ремусу, исчезает, почерк на ней не определён. Тот, кто приложился к нам с Питом, тоже мог быть не человеком, а осязаемой иллюзией, например. Кто-то просил душу Фенвика посидеть в трактире. Думаю, для того, чтобы рассказать про бунт в Хогсмиде.

– Или дать себя обнаружить, – предположил задумчивый Питер.

– Может, даже как-то на девочку указать, ведь мы её нашли в тот же день именно в Хогсмиде и неподалёку от «Трёх мётел», – кивая, вставил реплику Ремус.

– Да и то, как Мар узнала о ребёнке… Именно после их слов с Алисой, – негромко добавил старший Блэк, подпирая руками голову. – Что мы можем из этого понять?

– Голос звал меня в замке и в Хогсмиде, – неуверенно заговорил Питер, приподнимаясь из-за стола. – Дамблдор именно в Хогвартсе дал мне делюминатор и сказал слушать свою интуицию. А что, если источник голоса в замке?

– Отличная мысль, Хвост! – воскликнул Сириус, будто прозрев. – Мне ведь Джеймс приснился у Чёрного озера! Это тоже знак.

– А то, что я только в определённом месте слышал голос, и это было в замке, – тоже знак? – осведомился Блэк-младший.

– Олень, Чёрное озеро… – загадочным тоном произнесла Марлин. – Вам не кажется, что пора наведаться в Хогвартс?

Присутствовавшие орденцы одновременно устремили взгляды на девушку. Марлин многозначительно кивнула и предложила ребятам чай.

Сириус Блэк

Недолго думая, три Мародёра, а также Регулус и Северус приняли решение побродить по замку во время рождественских каникул. На обсуждение плана потребовалось около получаса, несколько чайников с горячим чаем и вкусный пирог в исполнении Марлин. Радуясь женской мудрости девушки, Сириус поблагодарил Мерлина за то, что жена не стала лезть в их с друзьями новую авантюру, однако помогала, чем могла. Ко всему прочему, было решено не терять времени и заполучить пророчество из хранилища Поттеров. Все сходились во мнении, что оно могло открыть многие тайны и дать ответ на множество вопросов. Оставалось лишь найти ключ от хранилища и незаметно посетить Гринготс.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, уже на следующий день, двадцать шестого декабря, Сириус, Регулус и Северус трансгрессировали в Годрикову впадину, чтобы посетить фамильный особняк Поттеров. Для Сириуса это был первый визит в такой знакомый и родной дом после смерти лучшего друга. Не выносивший потерь Бродяга поклялся больше не видеть родных стен поттеровской спальни, чтобы лишний раз не бередить так и не затянувшиеся даже наполовину раны. Однако в этот раз дело обстояло иначе. Только Сириус мог найти спрятанный Поттером ключ от сейфа в банке Гринготс, идти было крайне необходимо. Понимая, насколько важно было суметь открыть хранилище, Сириус неимоверными усилиями воли заставлял держать себя в руках, чтобы не убить Снейпа на месте смерти дорогих ему людей, ведь до сих пор Блэк не мог простить ему случившееся и считал виновным именно бывшего слизеринца. Присутствие брата несколько разряжало обстановку, ибо младший Блэк был чуток на конфликты и умело мог их подавить, подбирая нужные слова и действуя решительно. Видя, что и Северус, и старший брат не в своей тарелке в доме Поттера, Регулус, к счастью Снейпа и Блэка, взял инициативу на себя.

– Так, – он окинул требовательным взглядом своих серых как сталь глаз брата и двойного агента, – сейчас я войду первым. Вы идёте за мной и не останавливаетесь. Вам ясно?

Нехотя Сириус кивнул, Снейп сделал то же самое. Младший Блэк с палочкой в руках первым переступил порог дома. Войдя внутрь, посетители обнаружили прятавшегося за диваном гостиной домашнего эльфа Поттера. Он боязливо выглядывал из-за спинки, явно ожидая нападения или подвоха, но его не последовало. Заметив среди пришедших мужчин Сириуса, Чейз подбежал к нему с поклоном и, плача, принялся что-то бубнить. Присев на корточки, Бродяга поприветствовал эльфа и велел ему тотчас же успокоиться и объяснить, в чём дело. Шмыгая носом и вытирая голубой футболкой, некогда принадлежавшей владельцу дома, а ныне – самому эльфу, Чейз предложил гостям чай и провёл их в дом. Усевшись на тот самый диван, за которым скрывался недавно маленький работник, парни завязали с Чейзом разговор.

– Чейз, разве тебе здесь не одиноко? – с нотками сожаления в голосе спросил младший из Блэков. – Один и в пустом доме.

– Чейз любит этот дом, Чейз должен служить его хозяину, – без обиняков ответил эльф, пряча глаза. Его боль была всем очевидна. Так же, как и остальные, он до сих пор не оправился от утраты.

– Насколько мне известно, – негромко заговорил Снейп, глядя то на эльфа, то на Регулуса, – сам профессор Дамблдор попросил эльфа не покидать этот дом.

– Мистер Дамблдор – хороший человек, Чейз рад помогать ему, – добродушно подтвердил Чейз, подливая Снейпу горячий напиток.

– Но зачем держать несчастного эльфа в доме, где больше никто не живёт? – негодующе спросил Сириус, слишком сильно сжимая кулаки, отчего ногти больно впились в кожу. – Что опять затеял Дамблдор?

К неожиданности присутствовавших, ответ дал сам Чейз:

– Мистер Дамблдор был здесь дважды, Чейз рад помочь ему.

– Когда он здесь был? – от изумления Сириус разжал кулаки и подался вперёд. – В чём ты ему помогал?

От такого напора эльф стушевался и отошёл от гостей на безопасное расстояние, словно чего-то боясь. Понурив голову, он ответил:

– Мистер Дамблдор приказал Чейзу следить за домом и вещами. Не пускать тех, кого Чейз не знает, и выполнять все поручения мистера Дамблдора. Первый раз он приходил в гости через неделю после смерти мастера, – в этот момент Сириус нервно сглотнул, что не укрылось от глаз Регулуса, – спрашивал, был ли в доме ещё кто-то. Чейз ответил, что он тут один. Тогда мистер Дамблдор осмотрел дом и, выпив чаю, ушёл. Второй раз он приходил месяц назад, снова спрашивал, был ли кто в доме, Чейз честно сказал, что кто-то пытался войти в дом, но Чейзу повезло, и внутрь никто не проник.

– Кто это был? Ты его видел? – встрепенулся Сириус, приблизившись к несколько напуганному эльфу и окидывая взглядом комнату на предмет пропажи. Но всё было именно таким, каким он помнил это место при живом друге. От этого ещё больше становилось не по себе.

– Чейз не видел, но это были мужчины, их было двое, – оттараторил эльф, жалобно глядя на гостей.

Снейп встал с дивана, вскинул палочку и произнёс: «Гоменум Ревелио». Однако ничего не изменилось.

– Мы здесь одни, – заключил он и снова опустился на диван. – На секунду я подумал, что кто-то за нами следит или что Дамблдор предусмотрительно что-то здесь спрятал. Но, как видите, ничего.

– Так в дом никто не смог попасть? – Регулус подошёл к эльфу и внимательно посмотрел на него своими серыми глазами. – Тебе никто не угрожал? Может, ты что-то помнишь?

– Чейз в порядке, вы очень добры, мистер Блэк, Чейз такого не заслуживает. Но Чейзу повезло, что на дом наложены мощные заклинания, которые и спасают дом много лет. В этот раз Чейз только напугался. Но Чейз точно знает, это были плохие люди, мужчины в чёрных плащах. Когда мистер Дамблдор узнал, что кто-то хотел войти в дом, он очень разозлился и снова принялся осматривать дом. В тот раз он взял с собой какую-то вещь в свёртке, потом произнёс заклинания и ушёл.

– Что же это получается, в доме есть что-то такое, за чем охотятся? – вслух выразил догадку Регулус и принялся ходить из комнаты в комнату в поисках чего-то необычного. – Уж не Пожиратели ли это были? Да и странный выбор времени для посещений, не находите? – раздавался его приглушённый голос с первого этажа.

– В таком случае я бы об этом знал, – авторитетно заявил Северус и поджал губы, направляя палочку на потолок комнаты.

– Не приходило ли в твою голову, Снейп, что Волдеморт мог и не посвящать тебя во все дела? – несколько язвительно отчеканил Сириус, рыская в кухонных шкафах. – Ввиду твоей неблагонадёжности.

– Я знаю, Блэк, ты всё ещё винишь во всех своих бедах меня и в тебе сейчас говорит не рассудок, а желание отыграться на мне за все свои промахи, – парировал Снейп, поднимаясь по лестнице на второй этаж. – Если тебе так будет легче, то на здоровье. Тебе не понять, каково быть шпионом под носом Тёмного Лорда и всегда быть на чеку. Такие, как Тёмный Лорд, не прощают ошибок. Догадайся он о чём бы то ни было, меня бы уже здесь не было. Это тебе не Дамблдора в кабинете слушать.

– Если ты думаешь, что я сейчас расплачусь и буду тебя жалеть, то не надейся, – выплюнул Сириус, пересекая гостиную. – Ты сам подставил себя, когда начал общаться с этими кровожадными ублюдками. Тебя никто не заставлял лезть в их шайку и принимать метку. Если ты хоть на секунду возомнил, что так бы ты мог спасти Лили и свои дела улучшить, то я вконец в тебе разочарован. Ибо даже у Пита хватило в своё время мозгов понять, что можно, а что нельзя. Хотя его мать и пыталась его представить Волдеморту.

Снейп резко развернулся, его лицо перекосило от возмущения. На секунду Сириус почувствовал ликование от того, что его школьный враг уязвлён. Но уже в следующий момент он ощутил глубокую тоску и понимание того, что простивший слизеринца Джеймс вряд ли бы обрадовался такому отношению друга к исправившемуся Снейпу. Уже открыв рот, чтобы разрядить обстановку, Сириус вдруг резко захлопнул его, услышав тираду Северуса:

– Да что ты знаешь, Блэк? – чуть ли не впервые в жизни Бродяга слышал нотки горечи, смешанные с неуверенностью, от Снейпа. – Кто даёт тебе право судить меня? Сам ты чем лучше? У меня не было богатой семьи, таких друзей, как у тебя, будущего! Я должен был сам себе помогать. Обернись моя жизнь другой, я и не стал бы так поступать, но у меня не было выхода! Единственный человек, кто действительно ко мне относился как друг, это Лили, и я просто обязан был её защитить! Что бы ты сделал на моём месте, не имея абсолютно ничего, кроме возможности учиться в Хогвартсе? Конечно, куда мне до тебя и до Поттера, который, между прочим, вообще не давал мне жизни и постоянно совал свой нос в наши с Лили дела! Только скажи ещё, что не вы начали эту войну со мной, в результате которой ты и я лишились близких людей!

От такой речи Сириус мгновенно опешил. Он с неприкрытым удивлением и печалью смотрел на разъярённого, чуть ли не плакавшего Снейпа и не мог подобрать нужных слов. В груди словно выжгли дыру и залили её свинцом, всего его внезапно окатили ледяной водой и проломили череп. Именно в тот момент он, наконец, понял, почему так изменил к нему отношение Джеймс, почему доверил такие глубоко личные и важные секреты. Он знал, что во имя Лили Северус был способен на всё: и следить за Волдемортом, и работать двадцать четыре часа в сутки, и лезть в пекло. Поттер чувствовал свою вину в случившемся, его инвалидность послужила акселератором в понимании своих ошибок, и он признал свою неправоту. Джеймс первым пошёл навстречу, подставил окончательно запутавшемуся слизеринцу плечо. Сохатый понимал его чувства к Лили, ведь сам чувствовал то же самое. Как осознавал и то, что больше всего на свете Северус страдал от отсутствия друзей. И, судя по всему, в глубине души друг понимал, что так дальше продолжаться не могло. Наконец, очнувшись от оцепенения, Сириус распрямил спину, поднялся на второй этаж поттеровского дома, приблизился к Снейпу и протянул ему руку. Недоверчиво глядя на протянутую ладонь, Снейп, помедлив немного, всё же её пожал.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – откашлявшись, произнёс Сириус, буравя взглядом бывшего школьного врага. Они разняли руки. Снейп окончательно успокоился и сдержанно кивнул.

– Первый этаж чист, там никаких вещей, – послышался за спиной бодрый голос Регулуса. – Давайте не терять времени на бестолковые распри, пора осматривать второй этаж.

Сириус тяжело сглотнул. Именно на этом этаже находилась спальня Дореи и Чарлуса, спальня Джеймса… Слишком больно ему было здесь находиться. И всё же он проследовал за братом в хозяйскую спальню. Без труда открыв дверь, Регулус, держа наготове волшебную палочку, проник внутрь и зажёг свет. Казалось, ровным счётом ничего не напоминало о случившейся здесь несколько месяцев назад трагедии. Кровать была идеально заправлена, вещи в целости и сохранности стояли на местах. Только лишь котёл, в котором когда-то было зелье, стоял в дальнем углу комнаты совершенно пустой. Скрупулёзно осмотрев помещение и не найдя ничего занимательного, трое волшебников отправились в комнату Джеймса. Глядя на дверь до боли знакомой и отчасти родной комнаты, в которой они так много времени проводили с Сохатым во время каникул, Сириус почувствовал острую режущую боль в сердце и горячие слёзы на глазах. Едва заметно Регулус коснулся плеча брата, чтобы успокоить его, и снова первым вошёл внутрь.

***

– Бродяга, ты слишком много думаешь, – ухмыляясь, произнёс Поттер, подкидывая снитч. Он лежал на своей кровати и с умилением смотрел на то, как Сириус старательно выводил слова на пергаменте. – Марлин хватит и трёх слов, ты даже знаешь, каких.

– Я не буду писать ей «Я полный кретин», – парировал Блэк, обмакнув перо в чернила, – она и так в курсе.

– Иногда мне кажется, что ты должен был уже далеко продвинуться, – Поттер сделал выразительные глаза и фыркнул: – долго держишься.

– Отвали, Сохатый, – беззлобно рыкнул Блэк и бросил в друга первый попавшийся в руку предмет, на поверку оказавшийся томиком Шекспира. Обладая отличной реакцией, Джеймс без труда поймал его, аккуратно проверил страницы и отложил на прикроватную тумбочку. Заметив такую рачительность в отношении книжки, Сириус рассмеялся своим тихим лающим смехом и снова принялся что-то писать. – Можно подумать, это не книжка со стихами, а Священный Грааль. Трясёшься над ней, как над Эванс.

Джеймс криво усмехнулся и вальяжно расселся на кровати, всё так же подбрасывая снитч.

– Могу себе позволить, Сириус, – ухмыльнулся он, почесав затылок. – Просто хотел подарить это ей, Лили ведь любит стихи Шекспира.

– А что в них такого? – непонимающе уставился на друга Блэк, отодвинув пергамент. – Сколько раз ты писал эту бурду, а я всё так и не увидел в этих строчках какой-то магии.

– Ты просто не нашёл свой сонет, – с видом знатока ответил Джеймс, схватил сборник стихов и открыл, ища на его страницах нужный отрывок. – Вот, слушай.

«Меня неверным другом не зови.

Как мог я изменить иль измениться?

Моя душа, душа моей любви,

В твоей груди, как мой залог, хранится.

Ты – мой приют, дарованный судьбой.

Я уходил и приходил обратно

Таким, как был, и приносил с собой

Живую воду, что смывает пятна.

Пускай грехи мои сжигают кровь,

Но не дошёл я до последней грани,

Чтоб из скитаний не вернуться вновь

К тебе, источник всех благодеяний.

Что без тебя просторный этот свет?

Ты в нём одна. Другого счастья нет.»

– А этот сонетик был прямо ничего, – констатировал Блэк, забравшись с ногами на кровать Поттера. – И где ты только такое раздобыл?

Джеймс аккуратно отложил закрытую книгу и с улыбкой ответил:

– Решил я как-то зайти в книжный магазин…

– Вот теперь ты говоришь, как Эванс. Ну или как Лунатик. Одна шайка-лейка.

– Бродяга, я просто хотел что-то необычное найти. Сам знаешь, я не умею красиво говорить, это больше по твоей части.

– Видимо, этот Шекспир действительно хорош, раз Эванс на него клюнула. Жаль, что из-за стихов ещё ни одна женщина передо мной не растаяла, – сокрушённо буркнул Сириус, растянув губы в улыбке. – Марлин ломается и динамит, я уже весь извёлся. И вот надо же было мне влюбиться в такую, как она!

– На мой взгляд, Бродяга, Марлин тебе идеально подходит. У вас обоих характеры ещё те, – Джеймс опёрся спиной о стену, чтобы лучше видеть лицо друга. – Она просто боится, что ты поступишь с ней, как с остальными. Поматросишь и бросишь.

Нарочито пылкое негодование на лице Сириуса вызвало у Джеймса приступ смеха.

– Да что ты ржёшь? Ну было такое, сам знаю. Но я же завязал!

– А она знает об этом?

– Да кто её разберёт.

– Так и вижу, как она с подружками обсуждает твои любовные похождения и, скривившись, произносит: «Меня в этом списке не будет».

– Сохатый, а Лили ничего про Марлин не говорила тебе? – с некоторой надеждой в голосе произнёс Сириус, потирая подбородок.

– Да как-то не припомню. А в чём дело?

– Я подумал, может, она сказала ей, почему меня отшивает.

– Логично. Только вот Лили и меня динамит, сам знаешь, – многозначительно изрёк Поттер, невесело усмехнувшись. – С чего вдруг ей что-то говорить про Марлин, учитывая, что мы с тобой лучшие друзья?

– Выходит, нас обоих на дистанции держат, – заключил Сириус, развалившись на огромной кровати в позе морской звезды. Он закрыл глаза и с чувством продолжил: – Я чувствую, что скоро сорвусь. Просто прижму её к стенке и отдеру как следует в одном из кабинетов Хогвартса.

– Понимаю, Бродяга, – хрипло ответил Джеймс и тоже улёгся на кровать. – Если бы не твой Патронус, тогда, на рождественском балу, я мог бы натворить дел.

– Эти девчонки, они сводят нас с ума.

– Боже мой, Бродяга, посмотри, что с нами сделали! Мы с тобой ноем как бабы, что нам не дают. Да когда такое было?

– Никогда.

– Вот и я о том же.

– Нам просто мешают чьи-то принципы. Лично я всегда на них клал болт и кое-что побольше в отношениях с другими девушками, но просто не хочу потерять Марлин. Ты меня как никто понимаешь.

– Да. Раньше нас мало что останавливало.

– Я до сих пор помню нашу тусовку на пятом курсе, когда мы зажигали с вейлами. Если не подводит память, это был наш первый раз.

Парни понимающе рассмеялись.

– Это было весело. Особенно когда Питер увидел одну из них и прямо растёкся, – продолжал с улыбкой Блэк. – Да и мы хорошо с ними провели время, что скрывать.

– Для первого раза неплохо, – отметил Джеймс, положив руки за голову.

– Даже Ремусу понравилось, – многозначительно произнёс Сириус и перевернулся на живот. Глядя на лицо лучшего друга, он отметил, что воспоминание почему-то было для Поттера немного грустным, хоть он и улыбался. – Меня до сих пор удивляет, как ты смог переспать с той вейлой, хотя клялся и божился, что любил Эванс.

Лицо Джеймса стало предельно серьёзным. Он повернул голову и ответил:

– Понимаешь, Сириус, это сложно. Когда тебя постоянно игнорируют, не воспринимают всерьёз в течение долгого времени, очень хочется доказать миру, что ты не гиппогриф. Я думал, что смогу выпустить пар и оттянуться, тем более что это был мой первый раз. И, как ты помнишь, тогда Лили совсем на меня обозлилась из-за ссоры у озера с Нюнчиком. Я тоже был зол. Но я же не железный, я тоже устал терпеть. Вот и сорвало крышу.

– Сохатый, хватит себя изводить. Было и прошло. К тому же секс укрепляет здоровье куда лучше, чем рукоблудство в душе.

Похоже, это было то, что Поттер хотел услышать. Ведь лучший друг всегда мог подобрать нужные слова и поддержать. На лице друзей проявились улыбки.

– Ты вообще мощный, Сохатый. Стойко держишься, – Сириус ободряюще ткнул Джеймса в плечо. – Не понимаю, почему Эванс отмазывается. Мне кажется, она и сама хочет.

– Не знаю, Бродяга. Эти женщины сложнее всех предметов, вместе взятых. Но одно я знаю точно: скоро она будет только моей.

***

Оказавшись внутри спальни последнего из рода Поттеров, Сириус не смог подавить крик боли. Животный звук сам собою вырвался из гортани и наполнил особняк хоть какой-то жизнью. Тяжело дыша, он смотрел на вещи своего покойного лучшего друга и не мог осознать, что в этой комнате больше никто не жил. Всё ещё свежи были воспоминания и глубоки раны, чтобы спокойно смотреть на всё это и не испытывать жгучей, невыносимой боли. Однако спустя некоторое время, в течение которого его тактично никто не беспокоил и все были заняты осмотром комнаты, Сириус пришёл в себя, насколько это было возможно, сумел подавить душившие его эмоции и присоединиться к брату и Снейпу в поисках нужной вещи.

– Нам нужно проверить наличие мантии и найти ключ, – надтреснутым голосом сказал Сириус, подходя к шкафу с одеждой. – Они должны быть где-то здесь.

– Чейз, – внезапно раздался голос настороженного Регулуса.

– Чейз прибыл, мистер Блэк.

– Нам нужно найти мантию-невидимку твоего хозяина и ключ от его хранилища. Ты можешь нам помочь?

Сириус заметил, как лицо Снейпа удивлённо вытянулось. Видимо, он догадался, как Мародёрам удавалось оставаться незамеченными во время проделок и шалостей.

– Чейз сделает всё, что угодно, мистер Регулус, – услужливо ответил эльф и принялся бегать по комнате.

Однако это результатов не дало. С затравленным и печальным видом, словно ожидая наказания, домовик подошёл к Регулусу и произнёс:

– Сожалею, мистер Регулус, но мантии хозяина в доме нет. Она лежала здесь, – эльф указал ручкой на шкаф, в котором ковырялся Сириус. – А ключ Чейз никогда не видел.

От злости Сириус пнул ногой шкаф, откуда вывалились две пары брюк. Бродяга опустился на пол и устало потёр рукой лицо. Регулус отпустил эльфа и сел на кровать. В это время Снейп, в упор глядя на брюки, лежавшие на полу, загадочно проговорил:

– Блэк, ты упоминал, что Поттер во сне тебе указал на ключ. Который лежал в каких-то его брюках.

Подняв голову и посмотрев на слизеринца, Сириус притянул к себе две упавших вещи и принялся проверять карманы. В первых брюках он не нашёл ничего. В кармане вторых обнаружился тот самый ключ, о котором говорил его друг. Вытащив его на свет и удостоверившись, что это именно нужный ключ, Сириус с облегчением спрятал его в кармане джинсов, поднялся на ноги и убрал брюки Поттера обратно в шкаф.

– Мне только непонятно, куда исчезла его мантия, – с ноткой досады произнёс он.

– По-моему, очевидно: то, что унёс в свёртке отсюда Дамблдор, это как раз мантия-невидимка, – сказал Северус, выходя из комнаты. Регулус вышел вслед за ним.

Окинув последним раз всё взглядом и тяжело вздохнув, Сириус покинул комнату друга и спустился на первый этаж следом за товарищами.

– Но зачем Дамблдору нужна его мантия? – не унимался Регулус, глядя на Снейпа. Тот лишь пожал плечами.

– Если это мантия без срока действия, которая вполне бы могла быть и одним из Даров смерти, то он хотел спрятать её в надежном месте, предварительно изучив. Я так бы поступил на его месте.

– И где он её прячет?

– Наверное, в Хогварсте.

========== Глава 23. Тайны замка ==========

Комментарий к Глава 23. Тайны замка

Доброго времени суток, дорогие читатели:)

Очередная глава представлена на ваш суд. Прилагаю свой трек-лист:

Madonna – Masterpiece

Radiohead – Street Spirit (Fade+Out)

Red Hot Chili Peppers – Coffee Shop

The Killers – Wonderful, wonderful

P.S. Внимание! Ударила молния! Повторяю: ударила молния!)

С днём рождения, Джоан Роулинг! С днём рождения, Гарри:)

Тайна и ложь – это то, что мы принимаем, став взрослыми.

Джоан Роулинг. Гарри Поттер и Дары Смерти

Ремус Люпин

– Почему для того, чтобы тебя начали ценить, уважать, почитать, нужно обязательно умереть?

«И вправду, – подумал Ремус, – почему? По какой причине многих известных личностей начинали воспринимать как гениев только лишь после смерти? Почему произведения искусства становятся таковыми после кончины творцов, хотя при жизни их освистывали и оскорбляли?»

– Не знаю, Питер, – откашлявшись, ответил Люпин, озираясь по сторонам. – Видимо, такова человеческая натура. Сначала не ценим, а потеряв – плачем.

Питер был полностью солидарен с другом. Об этом свидетельствовали его поджатые губы и решительный взгляд. Иногда Ремусу казалось, что все несчастья, произошедшие с Хвостом, были не случайными, а вполне закономерными и правильными. Хоть и страшными. Потерять мать, а потом и близкого друга… Эти трагедии кардинально перевернули мир неуверенного парня, не видевшего в себе ничего достойного и закрывшегося от мира панцирем неуверенности, сделав его более решительным, гибким и менее пассивным. И это не могло не радовать. По крайней мере, Джеймс был бы очень рад за друга.