Текст книги "Военачальник (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Вон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Но что здесь делает Хит? С Анной и другими все в порядке? Я прикусила нижнюю губу и прокусила ее зубами. Хит на самом деле не был сторонником Кира. Может быть, они позволят мне увидеть его, чтобы узнать новости из дома.

Я слегка покраснела, чувствуя себя виноватой, что не думала о нем с тех пор, как покинула Кси. На карту было поставлено больше, чем просто Кир и я. Мои люди выиграют от этого не меньше, чем равнины, если меня утвердят.

Послышался легкий кашель, и я засунула банку под юбку.

– Входите.

Появилась Ами и наклонила голову.

– Горячая вода, как вы и просили.

– Спасибо тебе.– Я наблюдала, как она поставила ведро в сторону, вместе с чистой одеждой. Я должна быть осторожна, чтобы не сделатьустроить слишком большой беспорядок. Я зевнула, и меня снова охватила усталость.

–Это правда? Что ваши люди купаются под колокольчиками?– Спросила Эми, бросив на меня странный взгляд из-под ресниц, пока возилась с укладкой тряпок.

“Да.– Я приподняла бровь, глядя на нее. – Мой военачальник всегда мог устроить так, чтобы я купалась под колокольчиками, когда я был с ним. Ксианцы очень скрытны, что касается своего тела.

Она нахмурилась.

– Но Симус Ястреб был голый.

– Целители должны видеть тела своих пациентов, чтобы исцелить их. Это исключение из правил.

– Я посмотрю, что можно сделать с купанием – Я видела, что она все еще озадачена, но она снова посмотрела на меня – Говорят, что ты "исцеляешь" любого, кто попросит.

Я молча кивнула.

– Я так и делаю.

Она пристально посмотрела на меня, потом резко ушла.

Я сузила глаза и почти пошла за ней, чтобы задать вопрос. Но я не могла заставить людей принять мои способы исцеления. Я извлекла урок от Ифтена. Рано или поздно я узнаю, в чем проблема Ами.

На данный момент у меня была горячая вода и мыло. После этого сон в удобной кровати. Утро наступит, достаточно скоро.

И, возможно, мельком увижу Кира.

Я проснулась в какой-то момент ближе к рассвету . Мои глаза были тяжелыми, кровать теплой и мягкой под моим телом. Я потянулась к нему, полусонная, когда моя рука задвигалась, пальцами выискивая знакомую кожу.

Кира тут не было.

Что-то разбудило меня, и я моргнула в темноте. Я задула свою маленькую пузатую лампу раньше, и все, что оставалось, это свет от жаровен, которые нагревали палатку. К такому свету я привыкла в палатке Кира.

Одиночество застало меня врасплох. Глубокая тоска поселилась в моей груди еще до того, как я поняла, что происходит, и мне пришлось подавить рыдания. Я не хотела, чтобы Ами и охранники знали о моей слабости.

Я села на кровати, подложив под руки мягкое одеяло. Звуки, к которым я привыкла, звуки армии вокруг меня тоже исчезли. По-прежнему слышался шум, но в основном это были развевающиеся на ветру вымпелы и случайные шаги снаружи.

Я провела пальцами по волосам и вздохнула. Теперь у меня было мало шансов заснуть. Я прокручивала обвинения Антаса в моей голове, его крики громко и ясно.

Ифтен будут свидетельствовать, Жоден будет давать показания. О чем Кир думал, как я буду подтверждена, с такой оппозицией? Особенно когда Антас явно соглашался с Ифтеном? Хватит ли нашей правды, чтобы повлиять на Совет?

Весь страх и напряжение последних дней пронеслись через меня. Что я делаю здесь, одна в палатке Огненных? Кому можно доверять? Что же будет дальше?

У меня заболела голова. Я потерла виски и постаралась не заплакать. Но тяжесть моих мыслей навалилась на меня, одну, в темноте.

Ами оставила у жаровни немного каваджа. Я выскользнула из постели в прохладную темноту. Я вздрогнула и подошла выпить. Я также нашла там несколько свечей и поднесла одну к углям жаровни. Вспыхнул язычок пламени.

Я осторожно перенесла его и снова зажгла свою маленькую лампу. Пламя, казалось, прыгало и хихикало в его глубине, как будто счастливое оказаться там.

Я проскользнула обратно в теплую постель, накрывшись одеялом. Я придвинула одну из подушек поближе. Ткань была гладкой на моей щеке, когда я обняла ее, глядя на маленькое пламя. Свет танцевал на стенах палатки.

Я закрыла глаза и подумала о Кире.

То, как он выглядел на тренировочной площадке, когда я впервые поняла, что он претендует на меня не подвергая мою честь позору. Тот обед у озера, когда мы любили друг друга под ольхой. Воспоминания мягко успокоили меня.

Я открыла глаза, чтобы посмотреть на свет от лампы, которая слегка потрескивала. Мягкая улыбка изогнулась на моих губах, и мое тело расслабилось.

Это был мой выбор – позволить Кикае привести меня сюда. Я не позволю страху остановить меня. Остановить нас. Я доверяла Киру, так как он доверяет мне. Как мы научились доверять друг другу.

Я слегка пошевелилась на кровати, и моя рука задержалась на животе. По-прежнему никаких следов моего лунного цикла. В любом случае у меня не было никаких признаков, но вполне возможно, что я ношу нашего ребенка. Еще одно воспоминание промелькнуло в моих глазах: Кир играет с Мирой, заставляя ее хихикать.

Мой ребенок станет моим наследником и займет трон после моей смерти. Как я смогу заставить этих людей понять это? Поймут ли они? Или они будут настаивать, чтобы мой ребенок был воспитан в традициях равнин?

Но, судя по всему, что я видела на равнинах, их детей ценили и любили. Они могут не следовать традициям Кси, но даже самые крутые воины играли и заботились о своих детях.

Я зевнула. Как бы выглядел наш ребенок? Мои кудри? Глаза Кира?

Мои веки отяжелели, и я задремала.

Я завтракала, когда Ами объявила о прибытии Есса– старшего певца.

У меня было достаточно времени, чтобы проглотить последний глоток и встать, прежде чем он ворвался внутрь. Это был высокий человек, очень широкоплечий. Сегодня утром все его одеяния были зеленого цвета, а доспехи – из прочной коричневой кожи.

В руках он держал меч и два кинжала. Но что действительно привлекло мое внимание, так это татуировка вокруг его правого глаза -птичье крыло.

– Доброе утро, старший певец Есса.– Я указала на свой маленький столик и другой табурет. – Могу я предложить вам кавадж? Вы уже поели?

Он приподнял бровь, явно осознавая иронию ситуации, но все же сел, тщательно расправляя мантию.

– Я бы с радостью принял кавадж.

Ами обслуживала нас обоих. Есса кивнул головой, когда он взял полную кружку.

– Благодарю тебя, дитя мое. – Мы немного посидели в тишине, пока пили наш кавадж, и Ами начала убирать посуду.

– Дочь Кси, совет собирается сегодня, чтобы услышать истину войнов, которые были вызваны. Ваше присутствие не требуется.

– А если я захочу быть там?– спросила я. – Чтобы услышать, что обо мне говорят?

– Это было бы недопустимо, – твердо заявил Эсса. – Каждый воин будет услышан отдельно.”

– Кто? Кто будет говорить?

Он помолчал, размышляя.

– Симус, Атира, Ирс, Ифтен. Возможно, кто-то еще.

–Жоден?

Есса нахмурился, глядя на свой кавадж. У меня было сильное впечатление, что он был расстроен чем-то еще, кроме моего утверждения.

– Это еще не решено.

– А почему вы не хотите его выслушать?

– Дело не столько в том, услышим ли мы, сколько в том, какой вес будут иметь его слова.

Я на мгновение засуетилась с кружкой, скрывая свои мысли.

– Это потому, что он еще не певец?

Есса снова замолчал, сделав большой глоток каваджа. Он тянул время, вероятно, пытаясь решить, как много мне рассказать. Я была совершенно уверена, что он ничего мне не скажет, но он опустил кружку и начал говорить.

-Слова певца имеют большой вес. Ифтен из клана Кабана просил совет, чтобы истины Жодена рассматривали, как истины Певца.

Он утверждает, что это должно быть сделано, потому что ни один настоящий певец не присутствовал. Есса покачал головой.

– Но Жоден из клана Ястреба порвал с нашими истинами, и идут дебаты о том, следует ли это делать.

Теперь настала моя очередь медлить, и я сделала глоток каваджа, не зная, как ответить. Жоден был моим другом, но он ясно дал понять, что выступит против меня и Кира перед Советом.

– Какова ваша позиция во всем этом?

Есса тихо фыркнул

– Вы знаете, что певцы хранят слова, данные им по секрету, близко к сердцу?

Я молча кивнула.

– Они тоже держат свои мысли при себе.

– Я покраснела от такого упрека.

Есса поставил свою кружку и отмахнулся от Ами, когда она предложила еще. Я решила сменить тему.

– Если я не могу слушать истины, могу ли я выйти и прогуляться? Я никогда не видела ничего похожего на Сердце равнин.”

Хотя его лицо не изменилось, я могу сказать, что он был доволен.

– Конечно. Вы можете приходить и уходить, когда пожелаете. А ваши охранники будут сопровождать вас. У них есть инструкции относительно того, с кем вы можете общаться. Я бы попросил вас соблюдать эти ограничения.

– Я последую вашим путям, – ответила я. – Но можно мне увидеть Хита?

– Я не знаю этого имени. Из какого племени?

– Из Кси.– Я улыбнулась. – Один мой соотечественник, которая пришел сюда с Симусом из клана Ястреба.

Есса слегка улыбнулся.

– Я не вижу никакого вреда.– Он пристально посмотрел на меня. – Мы держим тебя подальше от Кира, так что?

– Чтобы я смогла сделать свой собственный выбор, – вмешалась я. – Есса, если бы я собиралась передумать, я бы сделала это, когда Антас кричал на меня в ту первую ночь.”

– Что касается этого, – ответил он, – Вы должны знать, что Совет решил, что пока вы еще не утверждены, ухаживание должно начаться сейчас. Снег приближается, дочь Кси, и нельзя терять времени.

У меня пересохло в горле. Мне это объясняли, но я умудрилась не думать об этом.

– Прямо сейчас?

– Другие военачальники получат возможность ухаживать за вами. Каждый пошлет сообщение, и Ами сопроводит вас к их палаткам. Каждый постарается убедить вас в своих силах и навыках – Есса улыбнулся мне. – Ты управляешь ухаживанием, Ксилара. Если вы хотите, чтобы это закончилось, вам нужно только сказать об этом. Если вы хотите, чтобы это продолжалось, скажите, также.

Я кивнула, но ничего не сказала.

Есса посмотрел на Ами, а потом снова на меня.

– О твоих нуждах позаботятся, Ксилара? Вам нужно только попросить что-то, и это будет исполнено.”

– Ванна– Я достаточно быстро обрела голос. – С горячей водой.

Есса озадаченно посмотрел на меня.

– Ксианцы купаются под колокольчиками, – предложила Ами.

– Правда? – Есса, похоже, не впечатлило эта идея. -Если ты этого хочешь, я посмотрю, что можно сделать.

Он встал, поправил мантию и оружие, собираясь уходить.

– Что-нибудь еще?

Я посмотрела на него, высокий и прямой, действительно посмотрел на него. Он терпеливо ждал, позволяя мне изучить его, и птичье крыло вокруг его глаза.

– Не споете ли вы что-нибудь для меня?– Выпалила я.

Брови Есса поползли до самого верха. Ами выглядела потрясенной.

Я слегка заерзала и отвернулась.

– Мне очень жаль. Я слышала, как Жоден пел несколько раз, и у него замечательный голос. Вы настоящий певец, и я хотела . . . – Мой голос затих.

– Это большая честь для меня – Есса склонил голову набок -Какие песни вы слышали?”

Я поморщилась.

– В основном грустные песни.– Я вздохнула. – Хотя Жоден пел забавную песню завтрака для нас, когда мы праздновали охоту на Эхата.”

– Возможно, что-то более подходящее твоему настроению, да? – Он глубоко вздохнул и начал петь. Его чудесный голос заполнил палатку. Он был не такой глубокой, как у Жодена, но обладал такой же силой.

Я зачарованно слушала, как он поет. В первом стихе говорилось о восходе солнца и любовниках, лежащих в прохладной траве, их тела купались в свете зари. Когда звезды исчезли с утреннего неба, они появились в глазах его возлюбленной.

Есса вздохнул, и во втором стихе говорилось о Солнце в полдень, когда влюбленные ехали бок о бок на своих лошадях. Их тени танцевали на траве, а кожа была скользкой от тепла и пота. Равнины сияли золотом в дневном свете, но звезды все еще были в глазах его возлюбленной.

Еще один вздох Есса, и солнце опустилось, чтобы сесть на равнинах. Теперь влюбленные танцевали в свете костра, их тела жаждали друг друга. Звезды все еще были скрыты в свете заката, но он повернулся к своей возлюбленной, чтобы увидеть их блеск в ее глазах.

Последние ноты песни стихли. Есса закрыл рот и посмотрел на меня.

Я с трудом сглотнула.

– Это было прекрасно, старший певец Есса. Но.. – я почувствовала, что разрываюсь, когда заговорила, – Есть еще один стих, не так ли?

– Так и есть – Есса наклонил голову, чтобы посмотреть на меня. – А ты бы хотела его услышать?

– Да. Пожалуйста.

В песне солнце исчезло. Луна стояла высоко в бесконечной темноте, и его возлюбленная ушла в снега. Его тело жаждало ее запаха и прикосновений. Эти слова объясняли, что тьма скрывает его печаль, и его клинок положит ей конец. Ведь даже звезды не могут сравниться с теплом ее глаз.

Я опустила глаза, вспоминая Айсдру и ее боль.

Когда последние ноты стихли, я подняла глаза. Есса кивнул мне головой, и вышел из палатки.

Ами не собиралась идти со мной на прогулку, утверждая, что у нее много дел. Но я убедила ее пойти со мной, так как знала, что стража воины-жрецы не будет говорить со мной или отвечать на мои вопросы.

На самом деле, я заметила, что охранники, которые появились, когда я вышла из палатки были старше и опытнее. Я подозревала, что младшие были заменены после инцидента с Симусом, но ничего не сказала.

Кроме того, я гордилась собой, что научилась различать их. Как только Кикаи рассказала мне об одной отличительной татуировке, это стало намного проще.

Я вышла из палатки, накинула плащ и остановилась как вкопанная.

– Ксилара?– Ами стояла позади меня, накинув плащ на плечи.

– Я думала, здесь есть широкий проход. Вчера вечером я почти уверена ... – Я озадаченно огляделась. Теперь перед палаткой была широкая открытая площадка, окруженная другими палатками.

– Так оно и было – Ами шагнула вперед, и мои охранники заняли свои позиции.

– Но племя змеи хочет сегодня танцевать для нового младенца, рожденного в племени.

– И они передвинули свои палатки. – Я сделал несколько шагов вперед. – Это часто случается?

– Конечно. – Ами странно посмотрела на меня. – Это всего лишь палатки.

– Конечно, – эхом отозвалась я. Мы двинулись вперед, огибая открытое пространство и направляясь к боковой дорожке. – Но если все передвинулось, откуда ты знаешь, где что находится?

– Некоторые вещи не двигаются. Пустыри, пожарные ямы. И стада всегда находятся за его пределами.– Она сверкнула на меня взглядом. – У нас есть поговорка. Сердце равнин всегда бьется.’

Я кивнула в ответ, слишком занятая осмотром, чтобы говорить.

Повсюду были люди. Разговаривали, смеялись, спорили. Перед палатками, ремонтируя палатки, разбирая палатки. Пока я смотрела, часть палаток убрали, и воины погрузили их на вьючных животных.

– Двигаются?– Спросила я.

Ами пожала плечами.

– Переезжаю или уезжаю. Приходят снега, и многие отправляются в путь.

– Кто-нибудь остается здесь на время снегов (на зиму)?

Ами пожала плечами.

– Немного. Домики здесь небольшие.

Солнце грело мне лицо, но ветер был достаточно холодным, и пока мы шли я радовалась, что одела свой плащ.

Но люди снова привлекли мое внимание. Мимо пробежала группа маленьких детей, смеясь и гоняясь друг за другом. У всех на поясе висел деревянный кинжал, а на боку или за спиной висел деревянный меч.

Дети закружились вокруг нас, а затем побежали между палатками. Я рассмеялась, наслаждаясь их невинным весельем.

Затем между палатками появился человек и загородил мне обзор.

Я посмотрела вверх, прямо на Перста.

Он стоял тут, высокий и сильный, с боевой дубиной Эпора, перекинутой за спину. Он побрил голову, когда его опрыскали мускусом, так что его волосы были все еще очень короткими. Я с удивлением втянула в себя воздух, увидев его.

Он подождал, пока я его увижу, подмигнул мне и ушел.

Я немного споткнулась, но Ами шла впереди меня, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы следовать за ней. Никто из моих охранников ничего не заметил.

Я подавила усмешку.

– Значит, племена останавливаются вместе, когда разбивают здесь лагерь?

– Большинство воинов любят быть рядом с теями и малышами. Так что племена разбивают лагерь вместе. Но нет никаких формальных линий, которые рисуются. Все свободны разбить лагерь, где им заблагорассудится.

Слева от нас вспыхнула драка, две женщины-воительницы схватились клинками. Мои воины-жрецы двинулись, чтобы избежать столкновения, когда они показались на нашем пути. Я позволила увести себя в сторону. Вспышка красного привлекла мое внимание, и я на мгновение оглянулась.

Там стоял Андер и Ювени, только за нами. Андер ухмылялся как дурак, а Ювени улыбнулась. Они сошли с тропинки прежде, чем кто-нибудь заметил их стоящими там.

На этот раз я не потрудилась подавить улыбку.

Мы завернули за угол, и я заметила толпу, собравшуюся вокруг чего-то на земле. Там сидели два воина, изучая что-то на земле между собой. Другие стояли над ними, внимательно наблюдая.

Подойдя ближе, я поняла, что они играют в шахматы.

– Я хочу это увидеть, – сказала я Ами и подошла ближе, не дожидаясь ее одобрения. Я повернула голову, чтобы увидеть доску, которая лежала перед ними. Конечно же, это были шахматы, вырезанные из дерева. Я усмехнулась, когда увидела, что замки были заменены Эхатами.

Один из игроков поднял голову.

– Трофей!– Он вскочил на ноги. Толпа расступилась, чтобы я могла подойти поближе.

– Воин– Я кивнула ему -Как идет игра?

Он рассмеялся.

– Я показываю им все свое мастерство, Трофей.

– Где ты этому научился? Ты был с армией Кира?

Он кивнул.

– Был, Трофей. На турнире долго не продержался. Кир из клана Кошки слишком хорош в игре.

Упоминание имени Кира заставило моих охранников забеспокоиться. Я жестом велела ему вернуться к игре.

– Удачи тебе, воин.

– Благодарю вас, Трофей. – Его голос последовал за мной, когда он вернулся к своей игре, и я отошла к своим охранникам.

Ами нахмурилась.

– Я думала, они планировали танец по шаблону.

Я отрицательно покачал головой.

– Это игра из Кси, называемая «шахматы». Я научила этому Кира и некоторых других. Он очень популярен среди воинов его армии.

Мы продолжали идти, и я впитывала все это, виды и звуки людей Кира. Только когда Ами предложила пообедать, я согласилась вернуться в свою палатку.

Когда мы возвращались назад, я заметила его. Это было нелегко сделать, но движение в тени палатки бросилось в глаза.

Это был Маркус. Полностью скрытый и спрятанный между двумя палатками.

Я почти расплакалась, но продолжила двигаться, не желая подвергать его риску. Как трудно ему было передвигаться в городе людей, которые считали его ущербным?

Они были здесь, все здесь, и это означало, что Кир тоже был близко. Я глубоко вздохнула от удовольствия и пошла дальше.

Мы уже почти дошли до палатки, когда к нам подбежал воин.

– Трофей! Трофей!

– Сюда!– Крикнула я, и воин подбежал ко мне. Мои охранники среагировали, выхватывая оружие, словно отгоняя его. Воин остановился вне пределов их досягаемости.

– Трофей.– Он втянул в себя воздух, чтобы заговорить. – Трофей, есть один больной. Вы должны прийти.

– Нет – заговорил один из охранников.

Воин проигнорировал его.

– Трофей, я боюсь, что это чума.

Часть 10

На короткое мгновение мое сердце наполнилось радостью. Это была уловка. Кир будет ждать в палатке, притворяясь больным.—

Но потом я увидела страх в глазах Танта и поняла, что это не задумка Кира. Никто из тех, кто пережил ужас чумы, никогда не отнесется к этому легкомысленно.

Богиня, нет

Глубоко внутри, часть меня начала плакать от страха. Образ горящего города палаток, этих теплых и живых мертвецов вспыхнул перед моими глазами.

Но другая часть, мастер-целитель, проснулась с гневом и решимостью. Не здесь. Нет, если бы мне было что сказать по этому поводу. Я вцепилась в ремень сумки.

– Куда?

Облегчение затопило его лицо, и он повернулся, чтобы идти вперед, и мы оба наткнулись на двух моих охранников, которые преградили нам путь.

-Нет. Это не—

– Отойдите, – прорычала я. – Идите за мной, если хотите, но не мешайте мне.

Я протиснулась мимо них, потянув за собой Танта.

– Ксилара, – позвала Ами, но я проигнорировала ее. Я достаточно хорошо знала, что они не причинят мне вреда. Словно в подтверждение моих мыслей, двое охранников убежали, без сомнения, чтобы сообщить о моем проступке.

– Продолжай двигаться, – прошептала я, и Тант подчинился, двигаясь рысью. Я последовала за ним, мои мысли мчались вместе с моими ногами.

Может быть, это чума? Мы прождали положенные сорок дней после того, как умер Гил. Вспышка печали пронзила меня, когда я вспомнила этого мальчика. Его смерть была последней, вызванной болезнью. Мы ждали сорок дней и тянули время, пока ехали. Традиция гласила, что этого времени достаточно, чтобы чума исчезла.

Но чума был не похожа ни на что другое, убивая быстро и нанося быстрые удары. Может быть, мы ждали недостаточно долго. Может быть, мы принесли его с собой, невидимого врага, в самое сердце равнин.

Во рту у меня пересохло, но на глазах выступили слезы. О, Богиня, пожалуйста, нет. Все эти люди. Все эти дети. Мысленным взором я снова увидел почерневшую деревню, служившую погребальным костром для мертвых.

Мы были у палатки и вошли прежде, чем я успела сделать еще один вдох. Палатка была небольшой, на ней лежал тюфяк с ребенком, окруженный тремя женщинами, а сбоку стояла небольшая жаровня. Я сразу же сосредоточилась на ребенке, мальчике с прилипшими ко лбу волосами, влажными от пота. Он повернул ко мне широко раскрытые испуганные глаза.

– Я нашел ее, – начал он, но тут в палатку ворвались Ами и двое моих охранников.

– Наружу, – рявкнула я.

Они колебались.

– Вышли!– рявкнула одна из женщин, повторяя мой приказ с таким же свирепым взглядом, как у Маркуса.

Это было слишком для них, и они отступили через полог палатки.

Я опустилась на колени рядом с тюфяком.

-Я-Лара, из..

–Тант сказал нам.– Женщина заговорила. – Я Инда из клана Медведя, это Сако.

Она кивнула головой в сторону мальчика на ложе.

– Тант рассказала нам о «чуме» и дал вот это.– Она протянула банку с жаропонижающим. – Мы не знаем, как им пользоваться, и мы сказали, чтобы тебя привели, чтобы лечить ребенка.

Другая женщина запротестовала.

– Она не должна быть здесь. Кто она, городская, чтобы лечить ребенка равнин? Вы оскорбляете стихии и воинов-жрецов.

Взгляд Инди был успокаивающим.

– Я рискну этим, чтобы защитить жизнь этого мальчика.

Женщина нахмурилась, но плотно сжала губы.

– Как давно он болен?– Я протянула руку, чтобы потрогать лоб мальчика, улыбаясь ему. Он уставился на меня немигающим взглядом. Его деревянное оружие лежало рядом с ним на тюфяке, разложенном примерно так же, как и у Кира. Это означало, что ему было от трех до четырех лет.

– Несколько часов.– Инда взяла тряпку и вытерла ребенку лоб. – Он жаловался на усталость, и я уложила его в постель. Я должна была понять, когда он не протестовал, что он нездоров. Я проверила его и обнаружила, что он вспотел.”

Тант навис над нами.

– Я не мог рисковать, Трофей. Не после…

– Ты был прав, Тант. -Я одобрительно посмотрела на него, и он расслабился. – Мы не можем рисковать, когда речь заходит о чуме.

Я положил руку на лоб Сако.

– Но я сомневаюсь, что это чума.

Снаружи послышался шум. Прежде чем мы успели поднять глаза, в палатку ворвался Дикий Ветер. -Что случилось?”

Тант и женщины опустили головы, опустив глаза. Поэтому я заговорила.

– Больной ребенок, старший воин-жрец. Они боялись, что это может быть чума, и попросили меня посмотреть ребенка.

Глаза Дикого Ветра сузились, и он сделал шаг ближе. Тант прижался к холстине палатки, чтобы дать мужчине пройти.

– Неужели?– спросил он, и черепа, свисавшие с его посоха, загремели друг о друга.

– Нет. Это не так, – твердо ответила я.

Тант облегченно вздохнул, бормоча тихую молитву земле.

–Тогда что?– потребовал Дикий ветер ответа.

– Тебе больно, Сако?– тихо спросила я. – Ты можешь показать мне, где?

Мальчик кивнул и потер горло и уши.

– Открой рот, – попросила я, и, конечно же, у него пересохло в горле. – А глотать больно?

Он снова кивнул, его большие карие глаза метались между мной и воином-жрецом.

– Это обычное дело для детей моего народа. – Я взглянула на Инди и получила быстрый утвердительный кивок. – Это не чума.

Дикий ветер обернулся, сказав что-то мягкое одному из охранников снаружи. Я услышала топот бегущих ног, когда Дикий ветер обернулся и скрестил руки на груди.

-И ты вылечишь это, Ксианка?

Вздрогнув, я посмотрела на это татуированное лицо, но все, что я увидела, было искреннее любопытство.

– Я хочу, чтобы ребенок только отдыхал и спал. Я хотела бы, чтобы его тея дала ему жаропонижающего. – Я заметила вспышку страха на лице Танта.

– Из банки, который я им дала – Я потянулась за ним и зачерпнула немного себе на палец. – Вот так, каждые два часа.

Я показал его Дикому Ветру, а потом снова повернулся к Сако. – Открывай ротик. Вкус плохой, но ты воин, а?

Мальчик храбро открыл рот, и я намазала жаропонижающим его язык. Он не протестовал против этого вкуса, хотя и был воином. Но это не помешало ему сморщиться от отвращения.

–Откуда ты знаешь, что это не чума?– потребовал ответа Дикий Ветер.

– Чума поражает быстро, и очень смертельно. Лихорадка горячая и жестокая. Любой, кто болеет, как правило, теряет рассудок и потеет гораздо больше, чем этот ребенок. – Я посмотрела тей – Есть еще запах чумы, очень неприятный запах. Пахнет почти так же плохо, как и мускус.”

– Значит, если бы ребенок заболел чумой, он уже был бы мертв, – заявил Дикий ветер.

Я кивнула, хотя женщина в ужасе втянула в себя воздух. Но Инди был сделана из более прочного материала. Она внимательно следила за нашим разговором и теперь заговорила.

-Трофей. Я бы попросила ваш символ.

Застигнутый врасплох, я не сразу протянула ей банку с жаропонижающим.

– У тебя есть мой символ, Инди.

Инда взяла банку свои руки.

– Трофей, я скажу тебе истину. О навыках Трофея говорят с похвалой, а ты известна, как «целитель», обладающий невероятной властью над жизнью и смертью.– Она отвела глаза, но повернула голову в сторону Дикого Ветра. – Я бы не обидела, если бы попросила воина-жреца наложить свои заклинания исцеления.

Она передвинула банку в руках.

– Здоровье ребенка-это самое главное.

Глаза Сако стали еще больше, и он с трудом сглотнул, с очевидной болью.

Магия. Возможно, я увижу магическое исцеление. Я сохраняла спокойствие на лице, но мое сердце подпрыгнуло от этого шанса. Но когда я бросила взгляд на лицо Дикого Ветра, он ответил мне равнодушным взглядом. Я отвела глаза, но тишина продолжала расти. Неужели он действительно откажется лечить ребенка?

Я потянулась за сумкой и отодвинулась от мальчика. Теи были испуганы моим движением, но я проигнорировал их. Я старалась, чтобы мой голос звучал нормально.

– Я не обижусь, Инди. Вы правы. Главное-это благополучие мальчика.”

Я встала и отошла в сторону, словно освобождая место. Когда я приблизилась к Дикому Ветру, я бросила ему вызов взглядом, но ничего не сказала.

Дикий ветер выгнул бровь в ответ, но тоже промолчал. Я думала, что он откажется, но он сбросил плащ на пол и вонзил посох в землю. Сделав один шаг, он встал рядом с мальчиком.

С широко раскрытыми глазами тея тоже двинулась, Инда переместилась к голове Сако, другая женщина к ногам. Тант вызван движением пальца Дикого ветра и помещен напротив него.

Дикий ветер достал что-то из поясного мешочка и положил в маленькую жаровню. Затем он опустился на колени рядом с мальчиком. Остальные тоже присели. Из вежливости я тоже села, но гораздо менее грациозно.

Посох был недалеко от меня, и эти человеческие черепа, казалось, двигались сами по себе, свисая с конца плетеных кожаных полосок.

Дикие ветер начал петь, призывая стихии к себе и прося их о помощи. Его голос был глубоким и сильным. Остальные тоже подхватили песню, опустив головы, их голоса звучали мягко и тихо. Сако лежал совершенно неподвижно, его дыхание было глубоким и медленным, глаза закрыты.

Дым поднимался от углей и, к моему удивлению, падал вниз по стенкам жаровни, красивый, темно-фиолетовый. Он потек вниз, покрывая пол палатки, а затем начала медленно подниматься вокруг нас. Мне стало не по себе, но остальные, похоже, не возражали. Я поняла, что их глаза были закрыты, и они слегка покачивались в такт песнопению.

Дикий ветер был внушительной фигурой, с этими спутанными косами и татуировками, которые покрывали его тело. В тусклом свете казалось, что они двигаются, переплетаясь, танцуя по его коже под звуки голоса Дикого ветра. Черепа, казалось, задрожали от этого звука, повернувшись ко мне с ухмылкой.

Я моргнула, выпрямилась и постаралась не дышать так глубоко.

– Мы состоим из стихий, – заговорил Дикий ветер, в то время как остальные продолжали петь. – Плоть, дыхание, душа, и кровь.

Он протянул правую руку и положил ее на левую руку Сако.

-Душа состоит из огня, и сидит в левой руке.

Мальчик задохнулся от его прикосновения, все его тело дернулось, глаза распахнулись. Дикие ветры потянулся и коснулись их рукой, и Сако послушно закрыл их.

– Дыхание состоит из воздуха и находится в правой руке.– Дикие ветры давили на правую руку Сако. Дыхание мальчика снова замедлилось, тело расслабилось. Я внимательно смотрела, пытаясь увидеть изменения в его состоянии.

– Кровь сделана из воды и находится в левой ноге.– Дикий ветер потянулся к ноге мальчика, и я вспомнила, где слышал эти слова раньше. Той ночью, в палатке Кира, после того, как он напал на Лорда Дерста в пылу гнева. Он использовал те же самые фразы. Я пыталась использовать их на Кире, когда он был болен, но я ошиблась.

Дикий Ветер прижал правую ногу мальчика.

-Плоть из земли и сидит в правой ноге.– Он откинулся на пятки. – Стихии исцелят тебя, воин равнин.

Жаровня перестала дымиться, и воздух начал проясняться. Дикие ветры потянулись и натянули одеяло мальчика выше, на плечи.

– А теперь спи.

Сако пошевелился, открыл глаза и улыбнулся этому страшному лицу.

– Благодарю тебя, старейший воин-жрец.” – Он зевнул и сонно моргнул. – Вы оказали мне честь.

–Спи.– Поднялся Дикий Ветер. Остальные тоже проснулись, подняв головы и озираясь по сторонам, словно в замешательстве. Он сурово посмотрел на них сверху вниз.

– Проветрите палатку, но держите его в тепле.

– Наша благодарность, сташий воин-жрец, – Инди заговорила, когда она и другая женщина двинулись, чтобы повиноваться, но Тант остановил меня.

– Мне очень жаль, Трофей. Я боялся, что здесь чума.

– Ты поступил правильно.– Я тоже встала и взяла свою сумку. – Мы не можем рисковать.

Тант кивнул и пошел помогать остальным.

– Я провожу тебя до палатки, – сказал Дикий ветер, поднимая плащ и поднимая посох с земли. Он распахнул створку, и я вышла на свежий, прохладный воздух. Поднялся ветерок, и я закуталась в свой плащ, в то время как Дикие Ветры накинули свой на плечи.