Текст книги "Военачальник (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Вон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Марк, проследи, чтобы Ифтен получил свою долю мяса. И достаточно для воинов-жрецов.”

Маркус нахмурился, но кивнул в знак согласия.

Кир встал и поднял руку. Воины затихли, пока не осталось слышно только потрескивание костров.

– Мы собрались этой ночью, чтобы поблагодарить стихии. Мы благодарим их за дар охоты и за наше возвращение на равнины. Хейла!”

– Хейла!– взревели воины в ответ

– Лэйл из клана Барсук, встань вперед.”

Разведчик, принесший весть об эхатах, встал перед платформой.

– Я усомнился в твоих словах, Лейл, и прежде всего забираю эти слова обратно. На завтра у тебя будет лучшая вырезка, с моей благодарностью.

Широко улыбнувшись, Лейл поклонился Киру, а затем вернулся, чтобы его поздравили воины вокруг него. Маркус предлагал кавадж и, должно быть, увидел вопрос в моих глазах.

– Самая отборная часть мяса, трофей. Истинная честь.”

Я понимающе кивнула, а Кир продолжил:

– Завтра мы разделаем тела нашей добычи и разделим. Но сегодня мы празднуем их дух.– Кир указал на очаги. – По традиции первое мясо-мое. Но я бы растолстел, как городской житель, если бы съел первое мясо четырех эхатов!”

Смех и несколько лукавых взглядов в мою сторону. Но я тоже засмеялась.

–Я разделю эту честь со своими воинами, – продолжил Кир. – Давайте поедим и разделим честь и силу эхатов. После мы будем танцевать, чтобы поблагодарить землю и небо, ветер и дождь за подарки. Ибо мы с равнин и мы дома!”

– Хейла! – Воины начали собираться вокруг ям. Разговоры и смех поднялись вокруг нас, когда начали есть. Воины – жрецы держались особняком, но я заметила, что они взяли свою долю пищи.

Маркус ел наши порции, поданные с жареным хлебом и гуртом. Другие военачальники тоже были обслужены, и мы все начали есть. Мясо было нарезано тонкими ломтиками. Я свернула кусочек и сунула его в рот. Это было вкусно, лучше, чем я ожидала. Я поспешно съела свой и слизнула сок с пальцев.

– Ты чтишь своих воинов.– Кикай проговорил с набитым ртом, явно наслаждаясь вкусом.

– Они достойны чести. – Кир взял кусок мяса и съел его.

Кикай кивнула и повернулась к Маркусу, чтобы взять каваджа. Я наклонилась и стащила кусок мяса с блюда Кира. Он удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Так, Жоден пережил лето?– спросила Кикай, оглядывая толпу. – Я бы послушала, как он поет.”

– Нормально.– Что-то в тоне Кира подсказало мне, что ему не нравится идея пения Жодена. – Кикай...”

Она повернулась, ее голубые глаза были полны решимости.

– Айсдира и Эпор ушли в снега.”

Кикаи посмотрела на свою еду.

– Весть об этом достигла Сердца равнин, Кир. Как и причина их смерти.” – Она глубоко вздохнула. – Старейшины не облегчат тебе задачу, Кир из клана Кошки.”

Маркус придвинулся ближе, и Кикаи протянула свою кружку за новой порцией каваджа. Я ясно разглядела ее правое запястье. Это напомнило мне старого сыровара в Водопаде. Внезапно слова Кикаи о ее "страданиях" обрели смысл.

Я наклонилась и взяла у Кира еще один кусок мяса. Я сунула его в рот и заговорила

– Я хочу посмотреть на танцы. У нас нет ничего похожего в Кси

Кикай кивнула, соглашаясь с полным ртом.

-А эта игра, что называется« шахматы ». Это из Кси, да?

– Да-Я с любовью посмотрела на Кира. – Я научила этому Кира и некоторых других.”

– Это форма битвы, которая требует сообразительности и тщательного планирования, – добавил Кир, откусывая кусок жареного хлеба.

Губы Кикаи дрогнули.

-“Ах. Должно быть, поэтому воины – жрецы еще не научились этому.”

откинул голову назад, и я присоединилась к их смеху. Тогда Тзор наклонился вперед и спросил Кикаи о новостях из Сердца равнин, и они начали говорить о людях и местах, которые я еще не знала. Дрожь страха пробежала по моей спине. Было еще так много всего, чего я не знала об этих людях, так много странного и нового. Смогу ли я оставить Кира утром?

Я уставилась на свой кавадж. Впервые я попробовала его в палатках целителей, с Рейфом, Симусом и Жоденом. Я научилась наслаждаться его горьким вкусом, особенно утром, когда день был ясным и холодным.

Я посмотрела на гурт на моем блюде. Маленькие белые камешки выглядели достаточно невинно, но по какой-то причине, я никогда не привыкну к их сухому, горькому вкусу.

Я собрала немного гурта со своего блюда и добавила его к блюду Кира, когда взяла еще один кусок мяса с его тарелки. Он разговаривал с одним из военачальников, но переместился достаточно, чтобы я могла легко дотянутся до него.

Мне было страшно. Это была правда. Примерно также я боялась, когда шла по коридорам замка, чтобы опуститься на колени у ног Кира на церемонии провозглашения.

Я схватила последний кусок мяса с блюда Кира, и он благодарно посмотрел на меня.

Я смогла сделать это.

– Кто будет танцевать? – Кир стоял высокий, в передней части платформы. Еда была съедена, и воины расселись вокруг танцевальной арены.

К моему удивлению, Рэйф вышел вперед.

– Мы танцевали для стихий, чтобы поблагодарить их за подарки. Мы прикрылись, чтобы почтить Трофей и ее истины». – Перст, Андер и Ювени подошли, чтобы встать позади него.

Я приподняла бровь при мысли об их «прикрытии». У всех были лоскутки набедренных повязок, а Ювени повязала на груди полоску кожи. Тем не менее, я улыбнулась и кивнула им.

– Танцуйте!– скомандовал Кир, и они склонили головы и встали на расстоянии вытянутой руки друг от друга, образуя квадрат и глядя друг на друга.

Рядом сел воин и поставил перед собой барабан. Толпа затихла, когда зазвучал медленный ровный барабанный бой.

– Земля!– крикнул Андер, и из толпы вышел воин с двумя мисками, наполненными грязью.

– Воздух! – воскликнула Ювени. Она также получила две чаши, наполненные чем-то, что источало постоянный поток белого дыма.

– Вода! – позвал Рэйф, и ему вручили две чаши, наполненные водой до краев.

– Огонь! – крикнул Перст последним, и его чаши содержали пламя, которое прыгало и горело. Я наклонилась вперед, желая увидеть, какую форму примет этот танец. Я предположила, что это была другая форма танца с образцом. К моей радости, так оно и было.

Вместе они начали двигаться, медленно, поднимая чаши над головами и выводя узоры, двигаясь как один. Я затаила дыхание, потому что то, что было легко с миской грязи, было нелегко сделать с миской воды.

Они опустили чаши, теперь начали двигаться, сгибаясь и изгибаясь, только чтобы вернуться в стоячее положение. Было удивительно наблюдать за Перстом, его тело блестело на свету, пот блестел повсюду, когда он двигался.

И хотя Андеру и Ювени было легче танцевать с воздухом и землей в своих чашах, они все равно должны были соответствовать движениям Рейфа и Перста. Я видела дрожь в мышцах рук Рейфа, когда он пытался удостовериться, что ни одна капля воды не пролилась из его чаши.

Через несколько минут один шагнул в центр, а остальные три образовали треугольник вокруг единственного танцора. Я понял, что они имитируют свои стихии. Движения Андера были медленными и ровными, как земля, которую он держал в руках.

Ювени, когда шла в центр, двигалась, как ветер, сначала в одну сторону, потом в другую, без какой-либо определенной закономерности. Рейф был текуч, как вода. Прест был огнем, сначала неподвижным и тихим, а затем вспыхнувшим в движении, когда пламя в его чашах стало выше.

Наконец, они стояли лицом друг к другу, их тела блестели, а грудь вздымалась от усилий. Ни одна миска не пролилась.

Андер поднял миски.

– Смерть огня, рождение Земли.– Он опрокинул одну из своих чаш в чашу Перста, погасив пламя.

Перст поднял другую миску.

– Смерть воздуха рождение огня. – Он высыпал горящие угли в миску Ювени и поставил миску сверху, заглушая дым.

Ювени повернулась с другой миской.

– Смерть воды, рождение воздуха.– Она вылила содержимое своей миски в миску Рэйса, и от его миски пошел пар.

Рейф высоко поднял вторую миску.

– Смерть Земли-рождение воды. – с этими словами он повернулся к Эндеру и вылил воду в оставшуюся миску.

Кир вскочил, и толпа поднялась вместе с ним, выкрикивая слова благодарности. Я тоже встала, пораженный тем, что мои телохранители так хорошо танцуют.

Рейф, Перст, Андер и Ювени повернулись на своих местах и поклонились каждому из четырех направлений. Затем они побежали, их улыбающиеся лица были достаточным доказательством их радости. Они исчезли в толпе.

Мы все устроились поудобнее, кроме Кикаи, который встала и крикнула:

– Где Жоден?

Раздалось много криков, и люди повернули головы, пока, наконец, Жоден не встал перед нами.

– Я здесь, Кикай из клана Кошки.”

Кикай рассмеялась.

– Это верно, но почему ты не поешь, будущая певец? Почему бы не спеть об охоте?”

Было много призывов к этому, поскольку люди переместились так, чтобы они могли ясно видеть Жодена. Он сидел рядом с воином-жрецом. Я был совершенно уверена, что это тот, который утверждал, что исцелит Ифтена.

Жоден покачал головой, его широкое лицо блестело на свету.

– Песня этой охоты потребует времени, Кикай. Но я спою, если хотите.

– Как бы мне этого хотелось! – Кикай громко рассмеялась. – Песня на твоей выбор, певец.”

Жоден отмахнулся от ее комплимента, оглядываясь на своего товарища огненного. Его взгляд упал на то место, где я сидела с Киром, и я почувствовала, как Кир напрягся рядом со мной. Я слегка повернула голову и подняла бровь.

Кир с грустью посмотрел на меня, затем наклонился вперед настолько, чтобы прошептать мне на ухо.

– Тот, кто может хвалить, может также высмеивать

Я обернулась и увидела, что Жоден смотрит на нас. Мне показалось, что он знает о беспокойстве Кира. Воин-жрец рядом с ним наклонился и что-то сказал на ухо Жодену. Я прикусила губу. Он . . .?

Жоден глубоко вздохнул и пошел вперед. Он повернулся по кругу, подняв правую руку ладонью к небу.

– Пусть небеса услышат МОЙ голос. Пусть люди помнят.”

Из толпы послышался ответ.

– Мы будем помнить.

Жоден опустил руку, глубоко вздохнул, потом рассмеялся глубоким, сильным смехом и широко развел руки.

– Солнце встает, и я хорошо выспался. День зовет меня, но в животе урчит. Что я буду есть на завтрак?”

Все радостно засмеялись и начали менять позы, сидя со скрещенными ногами и похлопывая по земле рядом с собой. Кир расслабился и тоже занял позицию, его улыбка поймала мой взгляд.

– Ты увидешь.”

С этого Жоден начал первый стих, о корне, растущем у ручьев. Стих говорил нам, что искать, и как очистить кору и выскрести мягкие белые внутренности.

Я рассмеялась, потому что это была явно обучающая песня, но мелодия была заразительной, и все присоединились к хору. Кир начал хлопать в ладоши, хлопая себя по бедрам, а затем по земле рядом с собой.

Все начали следовать этой схеме, хлопая себя по бедрам и поднимая руки, покачиваясь в такт музыке. Это было похоже на танец, только никто не вставал на ноги—вместо этого все раскачивались взад и вперед, смеясь и скандируя. Это не заняло у меня много времени.

Жоден начал следующий куплет и запел о ягодах, красных ягодах, которые были сладкими, зеленых, которые нужно было сначала сварить. И предупреждение избегать белых ягод, потому что от них дерьмо потечет по ноге!

Жоден сгорбился, обхватил руками низ живота и застонал. Он раскачивался взад и вперед, громко стонал и повторял этот стих.

Воины рассмеялись и последовали за ним. Я засмеялась и тоже захлопала, но остановилась, когда Кир поднялся со своего места в середине песни.

– Танцуешь, военачальник? – Кикай улыбнулся ему.

– Танцую, старейшина. – Кир посмотрел на меня с полузакрытыми глазами. Он протянул руку и погладил меня по щеке. – Для моего Трофея.

Я улыбнулась ему, но Кикай хмыкнула.

– Потом ты научишь меня играть в шахматы.”

Кир повернул голову так, чтобы видеть могла только я, и закатил глаза. Но потом он посмотрел на меня горящими глазами и ответил:

– “После того, как я станцую, старейшина.”

Я покраснела и отвернулась, закусив губу. Он хихикнул, низко и глубоко, и я смотрела, как он покинул платформу и исчез в толпе.

Часть 5

Воины топнули ногами и закричали, требуя еще от Жодена. Таким образом, он спел еще две песни после песни– завтрака. Одной из них была воодушевляющая песня о нарушителе спокойствия по имени Уппор и о том, как он украл что-то от каждой стихии, чтобы создать лошадей для равнин. Толпе это нравилось, особенно та часть, где они все присоединились хором.

Последняя была о путешествии ночью под полной луной и небом, полным звезд. Голос Жодена взлетел над нами, заставляя мои глаза подниматься, чтобы увидеть звезды, которые были разбросаны над нашими головами. Песня, казалось, держала нас всех зачарованными. У меня перехватило дыхание.

И не только у меня. Когда последняя нота голоса Жодена вздрогнула в воздухе, наступила глубокая тишина. Он поклонился и вернулся в толпу с благодарностью Кикаи. Ни одна песня не была о Кире, поэтому я расслабилась, благодарная моему другу за то, что он остался нейтральным. Каковы бы ни были его сомнения относительно планов Кира объединить наши народы, я не могла увидеть, что Жоден несправедлив или жесток..

– Ах! Танец битвы! – Кикай сделал жест рукой, и я проследила за ее рукой, чтобы увидеть группу воинов, выходящих на поле с деревянными мечами и щитами в руках.

Кикай слегка повернулась.

– Твои узоры, Маркус?»

Маркус ничего не сказал, но он встал позади меня, как всегда в плаще, скрестив руки на груди. Я посмотрела на него, и он слегка улыбнулся мне из глубины своего плаща. Кивнув, он снова обратил мое внимание на танцующих в поле.

Две группы воинов столкнулись друг с другом, выстроившись в ряд по обе стороны. Кир стоял перед одной группой, одетый в черную кожу, но без плаща. Ирс встретился с ним через поле. Оба держали деревянный меч и щит, как и каждый из воинов позади них.

Кир поднял руки. Ирс поднял их в ответ, и молчание накрыло толпу. Затем они опустили руки вместе.

По сигналу обе группы выскочили вперед, вскидывая, высоко мечи и вопя душераздирающим военным кличем.

Они столкнулись, и я вскочила бы на ноги, если бы Маркус не положил руку мне на плечо.

– Смотри.

Раздался дикий грохот барабанов, и только тогда я смогла разобраться в представшем перед мной беспорядке. Каждый воин противостоял другому, обмениваясь ударами мечей, защищаясь щитами. Это была борьба, которая также была и танцем. Я немного расслабилась, но не могла оторвать глаз Кира и Ирса, обменивающихся ударами.

Несмотря на то, что это был танец, было ясно, что воины отдавали ему все, что имели, от звуков их ворчания до треска деревянных мечей по щитам. Несмотря на то, что это был узор, в нем была свирепая дикость, которую я раньше не замечала.

Каждая пара двигалась вокруг другой, ударяя везде, где могла, треск дерева о дерево усиливал барабанный бой. Кир сосредоточился на своем танце, его тело двигалось со всей силой и грацией, на которые он был способен.

У меня пересохло во рту.

Оружие треснуло и раскололось, и воин упал на землю, чтобы лечь "мертвым". На мгновение я испугалась, что он ранен, пока не стало ясно, что его вывели из танца из-за потери оружия. Его противник повернулся, чтобы вступить в бой с другим, в то время, как другой воин упал.

Мое сердце стучало в барабаны, когда воины падали "мертвыми" на поле, танцоры теперь вынуждены были избегать их тел, даже когда они продолжали сражаться. Кир сбил с ног своего оппонента, а затем перешел к другому воину с едва заметной паузой.

Наблюдая, как он двигается, я поняла, что он сдерживает себя, сдерживает дикость внутри, возможно, чтобы защитить меня. Вспышка физического тепла прошла через мое тело, и мое сердце забилось быстрее. Я хотела этой дикости, хотела спровоцировать эту силу внутри него.

Наконец, с последним ударом, Кир остался стоять среди "мертвых".

Барабаны забили еще раз, затем поднялись крики, чтобы поздравить танцоров. Они рассмеялись и обнялись в честь танца.

Одна женщина-воин обняла Кира, и уродливая вспышка ревности пронзила мою душу. Эти люди ничего не знали о браке, и хотя мы поклялись друг другу в верности, эта женщина была сильной и с большой грудью, размером с ... —

Кир коротко обнял ее, а затем повернулся, чтобы посмотреть на платформу, ища меня. Его глаза нашли мои, и он усмехнулся, сверкнув зубами. Он прошел сквозь толпу танцующих, направляясь ко мне.

Кир, казалось, светился, черная кожа контрастировала с его бронзовой. Но как бы сильно он ни светился, его глаза светились еще ярче. Они были как искры, пылающие радостью и любовью.

Я не могла с собой ничего поделать. Я сошла с платформы и побежала ему навстречу. Его улыбка осветила его лицо, и он подхватил меня, высоко подняв за бедра, и закружил нас по кругу.

Я рассмеялась, все мои страхи смыло от одного его взгляда.

Он поставил меня на ноги и крепко поцеловал, его руки скользнули вниз по моей спине, прижимая мои бедра к его. Я обняла его за шею и ответила на поцелуй, жадно впиваясь в его губы. Только нехватка воздуха заставила нас оторваться друг от друга . Ну вот и Кикай взывает к нам,

– Кир, ты обещал научить меня в шахматы.”

Глаза Кира не отрывались от моих.

-При всем уважении, старейшина, попросите Маркуса, – сказал Кир через плечо, взяв меня на руки, – Я обещал эту ночь своему Трофею.

Вокруг раздался смех, и я тоже засмеялась, хотя и покраснела. Кир направился к нашей палатке. Кикаи что-то крикнула, но мы проигнорировали ее, сосредоточившись только друг на друге.

Оказавшись в уединении в палатке, Кир мягко поставил меня на ноги. Ничего я так не хотела как, снять его кожаные штаны, пытаясь сорвать их с его теплого, потного тела. Но ткань прилипла, и мне пришлось тянуть, чтобы содрать кожу с его конечностей.

Кир хмыкнул, давая мне дорогу, но не предлагая помощи. Я зарычала, и наконец отступила в отчаянии, и выдохнула.

Кир выгнул бровь, но ничего не сказал, хотя его смех был в его глазах. Он не собирался раздеваться.

В эту игру играют вдвоем.

Я придвинулась ближе, достаточно близко, чтобы мое дыхание щекотало кожу на его горле. Там бился пульс, пульсируя под кожей.

Он не двигался.

Я прижала руку к паху Кира и наклонилась, чтобы лизнуть пульсирующую точку. Не двигаясь, я считала его дыхание.

Один...

Два

Кожаные штаны полетели. Моя одежда вслед за ней.

Кир обнял меня за талию, уткнувшись носом в шею, но я потянула его к кровати. Я была готовая и мокрая, и я толкнула его вниз, садясь на него сверху на всю его длину. Я закричала, когда он наполнил меня.

Он замер.

– Лара, тебе не—

Я положила руки ему на голову и наклонилась, прикусывая его подбородок. Мои волосы упали вокруг нас, как занавес от всего мира.

– Ты не сделал мне больно, – выдохнула я. – Но если ты двинешься с места, утром они найдут твое безжизненное тело снаружи палатки.”

Он приподнялся, и я снова ахнула, и наши тела слились воедино. Но теперь я знала достаточно, чтобы претендовать на тело под мной. Кир схватил меня за бедра, пытаясь контролировать свои движения, но сейчас я хотела быть главной, и мне не отказали.

Мой военачальник выполнил все мои требования и сделал некоторые из своих. Его глаза пылали, свирепые и повелительные, когда он перевернул нас и прижал меня к кровати. Настала его очередь взять все под контроль, и я знала всю его силу и мощь, но даже тогда он сдерживался.

Ибо когда наступил этот миг, это бесконечное дыхание горячего белого света, он выкрикнул мое имя, как я выкрикнула его.

Ночной воздух охлаждал наши тела, пока мы лежали, хватая ртом воздух.

– Нам надо поговорить, – удалось прошептать мне, хотя меня клонило в сон.

Кир вздохнул.

– Поговорить? – он притянул меня к себе и уткнулся носом в шею. – Мой разум, унесенен ветром, и неизвестно, когда он вернется снова?”

Я рассмеялась и поцеловала его, но высвободилась из его объятий. Насколько я знала Маркуса, он бы оставил что-нибудь для нас ... и конечно, он оставил. Кувшин с прохладной водой и гурт. Я взяла кувшин и кружки, которые он оставил позади, и проигнорировала другое. Я вернулась в кровать, где Кир ждал, чтобы укутать меня в теплое одеяло.

Мы выпили прохладной воды и устроились поудобнее. Я забрала волосы вверх, позволяя воздуху коснутся моей шеи, все еще влажной от пота. Кир посмотрел на меня из-под капюшона, но я помахала пальцем перед его лицом.

– Ничего из этого, сейчас. Надо поговорить

Он снова вздохнул, кивнул и осушил чашу.

– Почему ты должен освободить свою армию?– спросила я. – Разве это не сделает тебя уязвимым?”

Кир улыбнулся.

– Как только военачальник прибывает на равнины после сезона набегов, он распускает свою армию, позволяя своим воинам вернуться в свои племенные группы по своему выбору. Добыча распределяется, и все, кто проявил доблесть, удостаиваются чести. Военачальник возвращается в Сердце Равнин, чтобы доложить Совету старейшин, но только с несколькими воинами.

– Но?

Кир покачал головой.

– Ты думаешь, как городская. Равнины суровы, Лара. Особенно в сезон снегов. Если армия останется вместе, она истощит землю, запасы еды и воды , понимаешь? Рассредоточенные, с постоянно движущимися племенами, вот как мы выживаем на равнинах. Весной мы снова собираемся вместе для следующего сезона набегов.

– Существует более одного военачальника?»

кивнул, поставив чашку в сторону, и лег на кровать.

– Я должен скоро освободить своих воинов. В седельных сумках у них будет эхат, но не больше. Важно, что я здесь, чтобы напомнить им о моих планах, что награда, которую мы ждем, придет со временем.”

– Даже, если Ифтен постоянно напоминает им об ее отсутствии.

– Несмотря на это. – Кир улыбнулся злорадно. – Ему не поможет то, что он уронил копье на охоте.

Его улыбка погасла.

– И все же воины будут слушать. Я не могу уйти. И ты должна пойти с Кикай.”

Я поставила пустую чашу на пол и легла рядом с ним, приподнявшись на локтях, чтобы видеть его лицо.

– Церемония?

– Обычно военачальник, как можно скорее привозит Военный трофей прямо в Сердце Равнин. Там они разделяются, потому что Трофей должен свободно прийти к военачальнику, без силы или угрозы. Они защищают тебя от меня, чтобы ты могла сказать им свою истину.”

– Я знаю свою истину, Кир.– Он улыбнулся, когда я задала следующий вопрос. – Ухаживания?”

– Другим военачальникам дается шанс ухаживать за Трофеем, показать, что они более искусны в бою и в руководстве. Кир протянул руку, чтобы накрутить один из моих локонов на палец. – Значит, каждый из них будет ухаживать за тобой, чтобы ты выбрала его.

Я тихо фыркнула, и он улыбнулся

– Итак, утром ...– начала я.

– Кикай придет за тобой. Ты лишишься моей защиты и будешь взята под ее защиту. Она спросит, обеспечил ли я тебя и благополучно ли доставил на равнину. Она спросит, хочешь ли ты вернуться в Кси или пойдешь в Сердце, чтобы предстать перед Советом. Она предложит тебе опекуна, кого-то, кому ты доверяешь, чтобы пойти с тобой. Это не обязательно, и нет, ты не можете выбрать меня.”

Я со щелчком закрыла рот.

Кир потянул за локон.

– И Рэйф, или Перст будут вознаграждены таким образом, потому что для них большая честь провести Военный Трофей в самое Сердце.

Он слегка зарычал.

– Обычно от лагеря военачальника до палатки Совета меньше дня пути.”

– Ты доверяешь Кикае.” – Это был вопрос и напоминание

– Доверяю– Кир кивнул. – У нее большой статус и авторитет, и она будет присматривать за тобой, как кошка за своими детенышем.

Он снова вздохнул.

– Но мне это все не нравится. Я пытаюсь изменить свой народ, Лара, а перемены редко бывают бескровными.”

Я вздрогнула от его слов, затем заползла в его объятия и положила голову ему на грудь.

– Я должна сказать тебе правду, Кир. Я боюсь.

Его руки сжались вокруг меня, и я задрожала в его объятиях.

– Маркус сказал, что я должна—”

– Посмотреть в лицо своему страху. – Голос Кира был мягким шепотом в моем ухе. – Легко сказать, да?”

Я кивнула и крепче обняла его. Его дыхание слегка сбилось, и я подняла голову.

– Кир? Я слишком тяжелая?”

–Нет.– Он провел пальцами по моим волосам. – Приятно чувствовать тебя рядом, кожа к коже.”

Я улыбнулась, опустила голову ему на грудь и закрыла глаза. Я сделала глубокий вдох, вдыхая ароматы нашей палатки и пряный запах его кожи. Тепло, которое мы дарили друг другу под одеялами, было одним из тех тихих удовольствий, которые я не ценила по-настоящему, пока его не забрали у меня.

– Я скажу тебе свою истину, Лара– голос Кира был мягким. – Второй раз в жизни я почувствовал страх, когда лежал больной. Мое тело было ослаблено, неспособно двигаться или помочь себе. Он вздрогнул подо мной.

– Я надеюсь никогда не столкнуться с этим снова. Теперь я знаю, о чем просил Маркус, когда он был ранен, и удивляюсь, что он не нашел оружие и не убил нас обоих.

– Во второй раз? – я подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Когда был первый? Твоя первая битва?”

– О нет.– Его голос был едва слышен. – Я готов к бою, огонь моего сердца.

Он переместился, перемещая нас на бок под мехами.

– Я могу злится и разочаровываться в битве, но не бояться. Нет, я клянусь тебе, что сейчас сижу рядом с тобой, в ужасе от того, что каждый твой вздох будет последним, не зная, выживешь ты или умрешь, и не в силах помочь тебе.—”

Его слова прервались, боль так ясно прозвучала в его голосе и глазах. Я поцеловала его, нежно поцеловала в губы, в глаза, и снова в губы.

– Я здесь, Кир. Жива и здорова.”

– Никогда небо не было таким темным, никогда я не боялся так. – Кир прижался лбом к моему лбу. – А теперь я должен смотреть, как ты уезжаешь с Кикаей, чтобы встретиться с Советом один на один.”

Я поднял голову и погладил его по щеке.

-Это поможет, что она так похожа на тебя. Может ли она быть твоей матерью?

– Та которая выносила меня? – Кир пожал плечами, и я поняла, что он не понимает, насколько это важно. В свое время в Водопадах Атира сказала мне, что женщины равнин не воспитывают детей, которых они рожают.

Кир продолжил:

– Она из моего племени, сильный наставник и сторонник, как тиа, и как старейшина племени и член Совета. Ты можешь доверять ей, Лара, как доверяешь мне.

Сладкие слова отдающие горечью. Мы с Киром усвоили тяжелый урок в Уэллспринге (Вечной Весне) о доверии друг другу. Кир сказал, что доверие можно укрепить только временем и делами с обеих сторон. Мы навсегда поклялись друг другу с новым пониманием того, что это на самом деле это значит.

Я подняла руки и прижала их к его щеке.

– Кикай сказала, что мы будем двигаться медленно. Ты придешь так быстро, как только сможешь. Несколько дней, Кир. Вот и все.

Я улыбнулась ему сквозь слезы.

– Я скажу им правду, и они поймут, что я претендую на тебя и только на тебя, как на своего военачальника.”

– Лара. – Кир поцеловал меня тогда, с голодом, который я чувствовала всем своим телом. Я сдалась ему, позволяя ему прильнуть своим телом к моему, пока он не прижал меня к кровати. Мое дыхание сотрясало мое тело, когда наша страсть вспыхнула между нами.

Кир прервал поцелуй, нависая надо мной, его глаза блестели. Я положила руки ему на грудь и провела кончиками пальцев по соскам.

– Заставь меня поверить, что солнце не взойдет, мой военачальник.”

Кир прижался губами к моим.

И держа в своих объятиях всю ночь, он почти убедил меня.

Несмотря на все наши усилия, наступило утро. Оно выдалось ясным и холодным.

Перед нашей палаткой собралась толпа, так как слухи о моем отъезде распространились ночью. Я стояла на расчищенной площадке, окруженный своими телохранителями. Кир был в стороне с Ирсом и другими военачальниками. Ифтен стоял чуть поодаль с ухмылкой на лице, рядом с ним два воина-жреца. Я не могла отличить их, за исключением того, что они оба были мужчинами.

На расчищенную площадку вышла Кикай, одетая в доспехи и настолько похожая на Кира, что у меня перехватило дыхание.

– Ксилара, дочь Кси, из Королевства Кси, Кир из клана кошки, военачальник равнин, объявил вас своим Трофеем. – голос Кикаи донесся до толпы, собравшейся вокруг танцевальной площадки. Я могла сказать, что она сосредоточилась на своих словах, меняя их в соответствии с обстановкой. – Он привел тебя на равнины, чтобы ты могла отправиться в самое Сердце этих земель и утвердиться как Трофей. Ты взяла что-нибудь из рук другого в этом путешествии?”

– Нет.– мне пришлось сглотнуть, чтобы произнести эти слова.

– Он позаботился о тебе?

– Да.– мой голос звучал сильнее, чем я чувствовала, и это было хорошо, так как мой живот был наполнен трепещущими мотыльками

– Я-Кикай из клана Кошки, старейшина Совета. Совет послал меня сопроводить вас в Сердце равнин. – Кикаи протянула руку. – Выйди из-под защиты военачальника, Ксилара.

Я прошла между Перстом и Рейфом и остановилась перед Кикаем. Я почувствовала себя голой, я так привыкла к тому, что мои охранники были рядом.

– Теперь ты под моей защитой, Ксилара. – Кикаи положила руку на эфес меча. – Кир из клана Кошки не может приказывать тебе повиноваться или действовать. Ты понимаешь?

– Понимаю – сказала я.

–Истинный Трофей – это редкая вещь. Трофей приносит хаос и переворот. Новые мысли, новые идеи и изменения. Если тебя утвердит Совет старейшин, ты будешь иметь равный статус с военачальниками и место в самом Совете. – Кикай оглядела собравшихся вокруг нас людей. – Но быть инструментом перемен не так-то просто. Даже опасно.

Она посмотрела на меня и склонила голову набок.

– Как и сами равнины – опасное место.

Я сглотнула, но выдержала ее взгляд.

– Ты понимаешь это, Ксилара?– спросила Кикай.

Она не говорила мне ничего, чего бы я уже не знала. Тем не менее, мне потребовалось время, чтобы ответить.

– Знаю, Кикай.

– Итак – она замолкла, а потом продолжила: – Я хотела бы спросить тебя – хочешь ли ты отправиться в сердце равнин, чтобы Совет утвердил тебя в качестве Трофея? Или ты хочешь вернуться на свою землю, в объятия своего народа, в свой дом?

Кикай снова замолчала и внимательно посмотрела на меня.

– Никто не может заставить тебя принять решение. Говори, и все будет так, как ты пожелаешь.

Вот оно, предложение свободы. Если я попрошу, меня отведут обратно в Водопады, в объятия моих близких.

Глаза Кикай были мрачными.

– Пойми, что ты делаешь, Ксилара, дочь Кси. Ты вступаешь в наш мир сейчас, на наши пути. Землю, неизвестную тебе. Ты действительно хочешь оставить то, что ты всегда знала, следуя в неизвестность?

Она почувствовала мой страх. Но равнины были открыты и широки, и что-то звало меня ответить на этот вызов, и это была не просто любовь, которую я чувствовала к Киру. Это был шанс помочь моему народу и его народу. Я повернула голову и посмотрела на него, стоящего на солнце, в кольчуге, со скрещенными на груди руками, с мрачным выражением лица. Но в его глазах было обещание всех наших завтрашних дней.

Я повернулся к Кикае. Я чувствовала на себе взгляды всех воинов, но не сомневалась в своем ответе.

– Я хочу отправиться в Сердце равнин, чтобы заявить права на моего военачальника.”