Текст книги "Военный трофей (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Вон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Это глупо. Сядьте в углу палатки и смотрите за мной. – Рэйф нахмурился и попытался возразить. Я начала ворчать. – Возьмите ноги в руки и освободите дорогу.
Прест рассмеялся и потянул Рэйфа за собой. Они устроились в сторонке. Вскоре Рэйф стал обрабатывать меч точильным камнем. Прест, кажется, что-то вырезал из дерева. Некоторые раненые присоединилась к ним. Они смеялись и спокойно беседовали, пока я работала. Но я заметила, что мои охранники не сводят с меня глаз.
Я взяла варёную скунсовую капусту и чистую ткань и пошла к лежащему воину. Его спина хорошо заживала под повязкой; следы от удара плетью оказались не настолько глубоки, как я боялась, так что опухоль и краснота почти сошли. Я начала наносить мазь на раны, и воин пошевелился.
– Я знаю, это больно, но мазь поможет исцелиться. Лежите тихо и старайтесь не двигаться.
Воин повернул голову и посмотрел на меня затуманенными глазами.
– Вы жрица-воин?
Мои воины подошли ко мне, и Рэйф в отвращении покачал головой.
– Спал на часах, Тант? Когда ты только научишься? – Он скрестил руки на груди. – Когда у тебя караул?
Тант заморгал.
– В полдень. – Он снова посмотрел на меня. – Откуда вы, жрица-воин?
– Она – военный трофей, – ответил Прест.
Тант дёрнулся и распахнул глаза.
– Идиот, – повернулся Рэйф. – Заканчивай работу, военный трофей. Я принесу каваджа, и мы поставим его на ноги. Если он не придёт на пост, его снова исполосуют.
– Трофей? – пропищал Тант.
Наконец у меня появилось время сесть и осмотреть доступные мне лекарства. Я обследовала все столы и корзины. Запас был жалок. Немного трав и ни одного традиционного средства, которое я бы знала. Одна бутыль пахла столь мерзко, что я спросила одного из раненых, что в ней. Оказалось, что это известное лекарство от кашля, которое растирают на груди. Сделано из гусиного жира и лошадиного навоза.
Пациент предложил помочь мне собрать фляги. Я отказалась, вылила содержимое бутыли и поставила сохнуть.
Отдалённый крик застал нас всех врасплох. Рэйф и Прест вскочили на ноги и прошли к входу в палатку. Я подошла к ним и, привстав на цыпочки, увидела, что они пристально смотрят на поле для тренировок. Я разглядела, как вокруг лежащего человека собирается толпа. Стоял гул, но никто больше не кричал.
Прест посасывал нижнюю губу. Рэйф посерел.
– Думаю, перелом.
Прест кивнул. Оба мужчины были мрачнее тучи. Я выглянула на поле, но не увидела, чтобы пострадавшему оказывали помощь.
– Они принесут его сюда?
Рэйф удивлено повернулся и поднял брови.
– Зачем? Большинству предоставляют милосердие прямо на месте.
Я сердито посмотрела на него и немедленно кинулась к толпе. Прест и Рэйф выскочили вслед за мной.
– Трофей, куда ты?!
Я пропустила возглас Рэйфа мимо ушей и продолжила идти к полю для тренировок, прямо к растерянной толпе. Конечно, они были так расстроены, что мне приходилось их расталкивать всеми силами.
Я опустилась рядом со стенающим человеком. Это была женщина, блондинка, которая прыгала на коня. Она лежала на земле, закрыв руками лицо, и стонала. Я бросила беглый взгляд на ногу, но через кожу штанов не смогла ничего определить.
– Рэйф, дай мне свой нож.
На поле воцарилась гробовая тишина. Блондинка задохнулась от ужаса и опустила руки. Хотя её лицо раскраснелось и распухло, я узнала её. Именно эта женщина схватила меня за руку. Её глаза наполнились страхом. Она снова закрыла лицо и завопила.
Рэйф медленно передал мне нож.
– Вы отрежете ей ногу, трофей?
Услышав вопрос, блондинка вскинула руки, словно пытаясь защититься от меня. Её лицо исказилось от ужаса.
– Нет, Небеса, НЕТ! – завопила она. – Я проклята! – завыла она пронзительным тоном.
Я вздрогнула от звука и разрезала штаны. Стало ясно, что кость сломана, но кожа осталась невредима. Похоже чистый перелом. Я коснулась колена, и женщина снова завопила.
– Хватит! Неужели ты трусиха?
Блондинка посмотрела на меня, замерев от страха, но к счастью успокоилась.
Я сделала знак Рэйфу.
– Нам нужно одеяло, чтобы отнести её в палатку.
– Нет, нет, нет, – зарыдала блондинка. – Я молю о милосердии, только не отрезайте мне ногу. Милосердия!
Я посмотрела на неё.
– Замолкни!
Это привлекло общее внимание.
– Разве я говорила, что ты потеряешь ногу? Любовь Богини! – Я выругалась на собственном языке. – Ты предпочтёшь смерть исцелению?
Ко мне подошёл Прест.
– Исцелению?
Карие глаза блондинки уставились на меня с заплаканного лица.
Я повернула голову и посмотрела на Преста.
– Да, конечно. – По лицам окружающих я поняла, что это «конечно» было для них не очевидно. – Одеяло. Сейчас же.
Прест кивнул, и один из мужчин убежал выполнять приказ.
Я положила руку на плечо женщины.
– Ляг на спину. Попытайся расслабиться. Я знаю, это больно, но мне нужно, чтобы ты не двигалась.
Она схватила мою руку дрожащей потной ладонью.
– Я не потеряю ногу?
– Нет, если будешь делать, как я тебе говорю. – Я снова подняла голову и сосредоточилась на ближайшем человеке. – Мне нужна сыромятная кожа. Один большой кусок и полосы. Сможешь достать?
Он кивнул и убежал. Я повысила голос, чтобы меня все прекрасно слышали.
– Мне также нужны камни. Большие, размером в два кулака.
Два других воина побежали к реке.
– Хотя бы четыре штуки, – крикнула я вдогонку.
Первый мужчина вернулся с широким одеялом в руках. Мы сумели подстелить материю под раненую и подняли её, не тревожа ногу слишком сильно. Я убедила мужчин идти медленно и осторожно, и мы отнесли пациентку в палатку. Там я указала положить её на пустую койку и стала снимать с неё штаны. Подняв голову, я поняла, что вся группа стоит на месте и наблюдает, как я работаю.
– Вон.
– Но… – возразил Рэйф.
– Рэйф, ты и Прест остаётесь. Другие уходят.
– Они хотят посмотреть, военный трофей. Пожалуйста.
Я нахмурила брови.
– Тогда сверните стены палатки, и пусть они не путаются под ногами. – Я продолжила снимать штаны. Блондинка кусала губу, пока я работала.
– Как твоё имя? – спросила я, стараясь переключить её внимание на что-нибудь ещё.
– Атира. Трофей, я проклята, я знаю это. Я проклята. Элементали… – Она зарыдала. – Я причинила вам боль.
– Тише, Атира. Это сломанная нога, а не проклятие. Несчастный случай.
Пришли ещё люди, приблизительно с двадцатью лишними камнями и бесчисленными полосами сыромятной кожи. Откуда ни возьмись, появился Гил, и я усадила его нарезать кожу и оборачивать её вокруг камней, чтобы я смогла использовать их как весы. Я приказала Рэйфу и Престу занять места у изголовья, а сама встала на другом конце койки. Крикнула высокому рослому воину подойти ко мне и поставила его рядом. Атира – крупная женщина, и одна я не смогу вправить ей кость. Я объяснила, что мы будем делать. Тишина в палатке была полной. Я игнорировала взгляды и шепотки, но они выбивали из колеи. Все были зачарованы тем, что я делала. На мгновение в сердце закралось сомнение. Вдруг я не справлюсь? Это был чистый перелом, но я не могу обещать полного исцеления, и если пациентка меня не послушается, то все может кончиться тем, что она останется хромоногой или…
Эльн зажарил бы меня на горячем огне. Я отдёрнула себя и сосредоточилась на работе. Будущее принадлежит только одной Богине, и я должна довериться ей.
Как только я убедилась, что все поняли мой инструктаж, мы приготовились. Двое воинов встали у плеч Атиры, и она обхватила их бедра. Другой воин нежно взял её ногу и стал ждать. Я протянула ей кусок ивы, чтобы она зажала его между зубами.
– Хорошо, Атира. Десять глубоких вздохов, и мы начинаем.
Она кивнула, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Затем ещё один. На третьем я схватил её лодыжку вместе со своим помощником, и мы навалились на ногу.
Она заметалась на койке, и кора приглушила её крики. Мужчины удержали её на месте. Мой помощник поддерживал давление, пока я двигала руками по ноге. Они сохраняли напряжение постоянным, увеличивая давление, пока я не ощутила, что кость сдвинулась под кончиками пальцев и услышала знакомый щелчок. Как только кость заняла прежнее место, я наложила шину и перевязала её. Я старалась двигаться очень быстро.
Наложив шину, я кивнула, и мужчины ослабили давление. Я предельно внимательно ощупала, как кость расположилась под мышцей. Всё как надо. Помощники держали ногу поднятой, пока я оборачивала конечность слоем мягких бинтов и раскладывала влажную сыромятную кожу вдоль них. Надёжно скрепив бинты ремнями из кожи, мы наконец опустили ногу. К тому времени Атира была белее снега, и мне очень хотелось дать ей снотворное. Я подвязала камни и полосы сыромятной кожи к лодыжке и развесила их по краю койки. Давление поможет сохранить ногу выпрямленной.
Наконец я откинулась на пятки и вытерла пот со лба. Атира смотрела на меня широко-раскрытыми глазами.
– Вы солгали!
Я удивлённо посмотрела на неё.
– Правда?
– Вы сказали «десять вдохов».
Она впилась в меня взглядом.
Я удержала серьёзное выражение лица, сколько могла и ухмыльнулась. Атира расслабилась и стала бороться с усталостью.
– Моя нога, трофей?
– Это простой перелом. Мы будем осторожны, не станем торопиться, и всё будет хорошо.
На её лице читалось сомнение. Я улыбнулась.
– Сколько времени, трофей?
– На полное выздоровление уйдёт сорок дней.
– Сорок дней?! – Гил в ужасе посмотрел на меня. – Сорок дней на койке?
– Нет, не сорок дней на койке. Сорок дней на полное выздоровление. Она сможет ходить на костылях, по крайней мере, через двадцать дней. А до этого ногу нельзя нагружать.
– Я выдержу это, – с дрожью произнесла Атира. Стоящие вокруг мужчины молча обменялись взглядами.
– Ты должна лежать тихо и стараться не шевелиться. Всё заживёт, но только не сразу. Кость срастается медленно. Ты должна быть терпелива.
Один из мужчин нервно рассмеялся.
– Нелёгкую вы задали задачку. Терпения ей как раз не хватает!
Смех помог выпустить часть напряжения. Но у всех: воинов, раненых, Преста и Рэйфа – были очень странные выражения лица. Друзья передали Атире оружие, и к моему ужасу она положила его под и поверх одеяла в пределах досягаемости.
– Ты поранишься! – Мне не нравилось, что острые лезвия лежали так близко от её кожи.
Атира покачала головой.
– Без них мне не заснуть. – Она устроила вещи по своему желанию и откинулась на подушку. Я знала, что она будет спать. Я указала всем уйти, и воины спокойно покинули палатку, переговариваясь меж собой.
Гил задержался у стола с моими скудными припасами.
– Военный трофей?
Я улыбнулась, пытаясь поощрить его. Он сел на один из пней и подтянул колени до самого подбородка.
– Сорок дней?
– Да, кость срастается за сорок дней. Затем Атире придётся разминать ногу, чтобы вернуть прежнюю силу.
Гил наклонился, увлечённо выслушивая мои ответы.
– А вы не будете накладывать заклинания, чтобы исцеление пошло быстрее?
– Нет, – улыбнулась я. – Я не могу заставить тело заживать быстрее. Я только прослежу, чтобы нога осталась выпрямленной, и кости срослись. Я могу использовать несколько бальзамов, чтобы убрать синяки, сохранить кожу эластичной и ослабить часть боли, но это всё. Об остальном позаботится время.
Гил посмотрел на меня.
– Вы можете излечить всё что угодно?
Я с сожалением покачала головой, вспомнив кровь, которая пузырилась между моими пальцами всего несколько дней назад.
– Нет, Гил. Есть вещи, которые я не могу излечить.
Мальчик пристально посмотрел на меня.
– Как вы изучали это, трофей?
– Меня зовут Лара.
Он взглянул на меня, словно на сумасшедшую.
Я тяжело вздохнула.
– Меня отдали в ученики одному целителю, который согласился передать мне своё мастерство.
Я улыбнулась, вспомнив какую вызвала суматоху. Эльн пришёл в замешательство, когда дочь крови заявила, что хочет стать целителем. Отец рассердился. Я отвела взгляд на секунду и сморгнула слезы. Три года прошло, а я всё ещё скучаю по нему.
– Кто такой «ученик»?
Я строго посмотрела на Гила.
– Разве тебя не хватятся на кухне?
Он усмехнулся.
– Я сказал, что вы нуждаетесь в помощи. И я действительно помогал. – Он принял оборонительную позицию.
– Верно, – захихикала я. – Хорошо, тогда…
Я нежно заговорила, объясняя, как проходит весь процесс. Гила переполняли разнообразнейшие вопросы, которые сыпались из него точно бобы из банки. Он был старше, чем ученики, с которыми я работала, но таким же любопытным. Мы с головой ушли в беседу, и тут Рэйф хлопнул себя по лбу.
– Сенель!
С этими словами меня потащили обратно к главному шатру. Маркус уже заждался нас и срочно провёл меня мимо Кира в уборную. Ожидая пока принесут тёплую воду, Маркус обеспокоенно осмотрел мою тунику и штаны, но удовлетворённо махнул рукой. Я проигнорировала его и быстро вымылась. Убирая волосы в узел, я расслышала, что Рэйф говорит о чём-то с Киром.
Кир ждал, пока я вернусь в спальню. Я услышала, как главный зал палатки заполнился людьми.
Кир указал мне встать рядом с ним.
– Я узнал, что у тебя в палатке появился новый пациент.
Я кивнула.
– Одна из воительниц сломала ногу. Это был чистый перелом.
Он настороженно улыбнулся.
– Ты излечила его?
Я покачала головой.
– Я вправила кость. Исцеление займёт некоторое время.
– Она выздоровеет? Она сможет снова использовать ногу?
– Да.
Маркус прошёл и откинул для нас полог. Кир посмотрел на него и произнёс:
– Это будет интересный сенель.
Губы Маркуса искривились.
– Да-с. Готовы?
Кир кивнул.
Маркус подошёл к столу и поднял какую-то вещицу, украшенную перьями, бусинками и маленьким рядом медных колокольциков. Он первым вышел в зал для собраний и привлёк всеобщее внимание.
– Поднимитесь и поприветствуйте Кира, военачальника племён, и его военный трофей.
Первым вышел Кир, и я последовала за ним.
Зал был полон мужчин и женщин, и все встали поприветствовать нас. Мы должны были пройти по образовавшемуся коридору к помосту, где стояли два пня. Кир остановился перед пнём, стоящим ближе к центру, окинул взором зал и указал мне сесть с правой стороны от него.
Маркус последовал за нами и положил вещицу на пустой пень в центре комнаты. Кажется, этот пень поставили туда для этой цели.
– Где Симус? – поинтересовался Кир.
Как будто по команде, откидные створки главного входа распахнулись, раздались удивлённые возгласы, и четверо мужчин внесли Симуса на койке, точно жареную свинью на празднике середины зимы. Я улыбнулась и увидела, что остальных это зрелище тоже не оставило равнодушным.
– Дорогу! – властно выкрикивал Симус, едва сдерживая смех. – Дорогу!
Возлегая на цветных подушках, он усмехался как дурак; его белые зубы сверкали на тёмном лице, которое возвышалась поверх всех. Но его радость сменилась на вопль ужаса, когда один из носильщиков споткнулся. Это вызвало взрыв хохота в толпе. Симус начал отчитывать своих помощников за их неуклюжесть.
Наконец Симуса опустили рядом с Киром, с левой стороны от него. Как только с этим было покончено, Кир посмотрел на меня, и я села. Кир тоже сел, и собравшиеся последовали нашему примеру.
Шум улёгся, и Кир взял слово:
– Я созвал сенель, чтобы обсудить произошедшее, услышать ваше мнение и принять решение. Давайте поедим и всё обсудим.
Маркус и трое его помощников начали обходить толпу с кувшинами и деревянными чашами. Я заметила среди них Гила, который нёс свой кувшин с особой заботой. Каждый протягивал руки и умывал их по очереди, произнося нежные слова, которые я не смогла расслышать.
Маркус обслужил Симуса и подошёл ко мне. Это удивило меня, так как я мылась несколько минут назад. Я осталась неподвижна, и Маркус насупил брови. Чувствуя себя не в своей тарелке, я немного наклонилась вперёд и прошептала:
– Я не знаю слов.
– Слов? – Маркус бросил взгляд на Кира, который в это время разговаривал с Симусом, и снова перевёл взгляд на меня.
– Вы выражаете благодарность, военный трофей. Говорите всё, что пожелаете, – произнёс он шёпотом, не привлекая к нам ни малейшего внимания.
С облегчением я протянула руки, вода заструилась по моим ладоням, и я возблагодарила Богиню. Кир последним прошёл церемонию, и как только он закончил, подали еду и питьё.
Здесь оказалось не так много людей, как я сначала подумала. Я посчитала присутствующих по головам, и вышло, что перед нами сидело десять гостей, рассаженных так, чтобы каждый мог поставить свою тарелку и кружку на соседний табурет. Пять мужчин и пять женщин, все ветераны, судя по виду.
Как только разнесли угощение, Кир начал задавать вопросы об армии, лагере и табунах. Разговор шёл непринуждённо. Все вели себя как равные друг другу, не обращая внимания на статус или ранги. Очевидно, эти люди не стеснялись говорить, выражать своё мнение, не смущаясь обсуждать в равной степени плохое и хорошее.
Я внимательно слушала, заинтересовавшись беседой, сравнивая её с советами отца. Разговор шёл свободно и легко, в отличие от двора, где казалось, каждое заявление содержало в себе множество скрытых смыслов.
Мои размышления прервал кашель. Рядом со мной стоял Маркус. Его взгляд встретился с моим, указал на нетронутую тарелку и снова переместился на моё лицо.
Я начала есть.
Слово взяла высокая и худая шатенка с короткими вьющимися волосами:
– У нас три раненых лошади и пять убитых, военачальник. Арбалетные болты, стреляли из укрытия. – Она нахмурилась. – Преступники напали в темноте и сбежали прежде, чем пастухи успели среагировать.
– Что тебе нужно, Арет? – спросил Кир.
– Больше охранников за табунами, – быстро ответила она. – Стреляли из укрытия и возможно мне понадобятся лишние глаза, чтобы проверить деревья.
– Сомневаюсь, что они используют один и тот же метод дважды, – выразил сомнение Симус.
– Не в первый раз враг совершают ошибку, – ответил мужчина с более тёмными каштановыми волосами и изогнутым носом. – Позвольте мне взять лучников. Укроемся на деревьях и подождём наступления темноты. Мы без труда увидим нападавших в свете звёзд, и всё будет кончено.
Арет кивнула.
– Мне нравится твой план, Йерс. Но тебе придётся прождать всю ночь.
– Мне? Я ждать не буду, – усмехнулся Йерс. – Я пошлю молодёжь, полную энтузиазма и энергии. Это научит их терпению.
В комнате раздались смешки.
– Этим утром я отправил Ифтена переговорить с королём ксиан по поводу нападений. Ифтен, расскажи нам, что ты узнал.
Это был блондин, с которым я столкнулась в палатке Симуса. С самодовольным лицом он встал со своего места в центре комнаты.
– Я въехал в город с эскортом и потребовал переговорить с побеждённым королём.
Симус залился смехом.
– Уверен, с таким отношениям тебя встретили с распростёртыми объятиями.
Ифтен даже не посмотрел в сторону Симуса.
– Я оказал ему любезность, как велел мне военачальник. Хотя ксианин этого не заслужил.
Кир нахмурился, и Ифтен поспешил продолжить:
– Я рассказал ему о нападениях. Он ответил, что ему ничего неизвестно. Также он отрицал, что его люди повинны в этом. – Ифтен немного повернулся, как будто обращаясь к совету, а не докладывая Киру. За моей спиной тихонько забормотал Маркус.
– Я сказал этому городскому неженке, что убийство лошади равняется убийству ребёнка, и каждому, кто посмеет совершить подобное, грозит смертный приговор. Побеждённый король сказал, что расследует это дело, – доложил Ифтен, не скрывая своего презрения.
– Каким было его поведение? – мягко спросил Кир.
– Словно он отмахнулся от мухи, – прорычал Итфен. – Я сказал ему доложить вам, и он ответил, что всё будет сделано.
Кир сидел тихо, и все заёрзали. Я ожидала вспышки гнева, но ничего не произошло.
– Арет, набери ещё охранников. Йерс, твоя идея хороша, но я хочу дополнительные патрули. Выбор места и времени оставляю на вас.
Арет выглядела удовлетворённой, как и Йерс. Поняв, что вопрос закрыт, Ифтен прошёл к своему месту и сел на стул с раздражённым видом.
– Ифтен! – разнёсся голос Кира по всей палатке.
– Военачальник? – Ифтен остановился и встал в полный рост.
– Не забывай, что Ксиманда победил я, и ты должен относиться к нему с уважением, иначе ответишь передо мной.
Все затихли и, казалось, уставились изучать свой родной кавадж. Ифтен поклонился и сел. Я заметила, что его раздражение стало лишь более явным.
– Сэл? – Кир повернулся к седой женщине. – Поставки?
Они начали обсуждать еду и одежду, и я была ошеломлена, узнав, что армия военачальника платит за поставки. Беседа пошла дальше, но стало ясно, что Ифтен остался недоволен. Но у меня были другие проблемы. Я должна получить лекарства и всё остальное, но я не знала своё место на этой встрече. Кажется, я больше приз, чем участник. Военачальник – темпераментный человек, это более чем ясно, он вспыхивает быстро и жарко. Я задрожала всем своим существом, вспомнив, как он разъярился, увидев несколько синяков. Насколько сильно он рассердится, если я сейчас заговорю?
Кир наконец расслабился и вручил пустую тарелку Маркусу.
– Мы обсудили текущую проблему. Прежде, чем я объявлю свои планы, есть ли что-либо ещё?
Слуги принесли ещё каваджа. Маркус наклонился взять у меня тарелку… и напрягся. Я подняла голову и увидела, как вперёд выходит мужчина и берёт вещь с табурета, стоящего в центре комнаты.
– Весрен? – удивился Кир.
Это был низенький, коренастый мужчина с густыми тёмными волосами и бородой.
– Я держу ваш символ, военачальник. Я выскажу истину.
Маркус отошёл за мою спину и переставил тарелки на другой поднос, не спуская глаза с говорящего.
– Вы говорили, что никто не должен отлынивать от регулярных обязанностей или покидать лагерь. – Весрен сделал быстрый вдох. – Но прошло время, и теперь нам тяжело исполнять этот приказ, военачальник.
Он задёргался, не находя себе места под пристальным взглядом Кира.
Кир остановился, сделал большой глоток каваджа, смотря на вопрошающего поверх края кружки.
– Озвучишь ли ты ещё одну истину?
Весрен встал, держа символ.
– Нет, военачальник.
– Ты почувствовал необходимость взять мой символ, чтобы спросить об этом?
Весрен напрягся. Его рука дрогнула, и забренчали колокольчики.
– Вы меняете традиции, военачальник. Приходиться быть осторожным.
Пристальный взгляд Кира ни на секунду не дрогнул, и Весрен снова стал переминаться с ноги на ногу. Его глаза забегали по комнате, словно ища поддержки.
Кир положил конец его страданиям.
– Я отвечу на твои истины.
Весрен кивнул, положил символ на табурет и вернулся на место.
– Кажется, что мы победили, но, тем не менее, у меня возникли сомнения относительно этого мира.
Я дёрнулась, встревоженная его словами. Даже если Кир это заметил, то никак не среагировал.
– Этот мир призывает, чтобы их король признал меня военачальником этой земли. Он дал присягу, и всё же ночью было совершено напалание на лошадей. Пока я не получу подтверждение его покорности и нашей безопасности, мы останемся настороже, в состоянии боевой готовности, как на вражеской территории. – Кир поднял руку, жестом успокаивая присутствующих, так как решение не получило поддержки. – Кроме того, я напоминаю вам, что их традиции отличны от наших. Прежде, чем наши народы смешаются, мы должны удостовериться, что между нами царит понимание. Например, ксианка не ляжет с мужчиной, пока они не будут связаны узами брака.
Все удивились и уставились на меня. Эмоции резко различались, от жалости до изумления и радости. Я покраснела от такого внимания и опустила взгляд на туфли.
– Во избежание неприятностей все останутся в лагере. – Кир отчеканил каждое слово своего приказа.
– Может, устроим узорные танцы, военачальник? – Симус усмехнулся. – Это сбросит лишнюю энергию.
Предложение было встречено смехом и улыбками. Кир тоже рассмеялся.
– Хорошая идея. Что скажешь, Весрен?
– Мы все насладимся хорошими узорами, военачальник.
– Объявите, что танцы пройдут через два дня. Времени хватит, чтобы соткать новые узоры. – Кир встал и потянулся. – Если больше не…
– Я держу ваш символ, военачальник.
Беседа остановилась. Ифтен стоял с символом в руке. Кир сел на место, и я заметила, что Кир и Симус обменялись взглядом. Ифтен поднял ленту и тряхнул, чтобы колокольчики зазвенели.
– Я высказываю две истины. Жоден остался безнаказанным за нарушения наших традиций.
В этом заявлении слышалось волнение.
– Вторая истина? – уклончиво ответил вопросом на вопрос Кир.
– Ваши попытки спасти Симуса, в одиночку проникнув город, были опрометчивы и показали, что вам плевать на армию и долг.
Мой рот широко распахнулся. Обычно после таких заявлений Ксиманд звал палачей. Кир же просто немного выпрямил спину.
– Будут ли озвучены другие истины?
Ифтен стоял, держа в руках символ.
– Нет.
– Я обсужу твои истины.
Ифтен кивнул, положил символ на табурет и вернулся на место.
– Прежде, чем я обсужу эти истины, я хочу сказать, что этим утром одна из наездниц упала во время тренировки и сломала ногу.
Общей реакцией был испуг. Из конца зала раздался голос:
– Её имя?
Кир ответил:
– Я не знаю. Мы спросим об этом у военного трофея: она видела, что произошло, отнесла воительницу в палатку выздоровления и излечила ногу.
Все глаза сосредоточились на мне. Я проглотила еду.
– Её имя – Атира.
В комнате загудели. Я быстро посмотрела на Кира.
– Но нога ещё не излечена. Исцеление кости требует времени.
Одна из женщин поддалась вперёд:
– Вы делали это прежде? Излечивали сломанную конечность?
Я уверено посмотрела на неё.
– Да.
Гул стал ещё громче, но Кир взял слово:
– Я признаю правду, что действия Жодена нарушили нашу традицию. Пусть Симус решает, какое наказание должен понести человек, который отказал ему в милосердии перед лицом опасности попасть в плен. Однако я выскажу ту истину, что если бы он последовал нашей традиции, у нас не было бы военного трофея. – Он с радостью посмотрел на меня. – Думаю, вы все начинаете видеть то, что вижу я.
Я заёрзала на табурете, так как не очень любила становиться объектом внимания.
Кир перевёл взгляд на совет.
– Я отвечаю на другую истину, о которой мы заговорили. – Он усмехнулся с сожалением. – Я признаю безрассудство своего действия. Но когда я действовал по-другому? – В ответ на это заявление комната наполнилась смеха. – Я признаю, что пренебрёг своими людьми и обязанностями.
Я видела, что Ифтен нахмурился, совсем не удовлетворённый. Но Кир не закончил говорить.
– Но не думайте превратить меня в толстого короля, который командует своими людьми из башни.
Ещё один взрыв смеха, и судя по косым взглядам в мою сторону, у меня сложилось такое впечатление, что они имели в виду Ксиманда.
Кир возвёл руки к небу.
– Кто может сказать, что остановило руку Жодена. Я не могу. Я ответил на эти истины, и я благодарю Ифтена за них.
Симус поднял руку.
– Военачальник, я отвечу на эту истину. Я оглашу наказание Жодена.
Кир повернулся к Симусу.
– Говори, Симус.
Голос Симуса разнёсся по всему шатру, и всё же, казалось, он не прилагал для этого ни малейшего усилия.
– Военачальник предоставил мне право определить наказание для Жодена, который нарушил нашу традицию. И вот я спрашиваю, накажите ли вы человека, который спас вам жизнь? – Симус немного сместился на подушках. – Но традиция была нарушена и должно последовать наказание. Пусть Жоден предстанет передо мной.
Жоден вошёл в палатку, словно ждал всё это время снаружи. Он выглядел обеспокоенным, но его поступь была устойчивой, и он предстал перед нами без всякого беспокойства.
– Я здесь.
Симус улыбнулся во весь рот.
– Я уже говорил об этом в личной беседе, а теперь объявляю публично. Я благодарю тебя, Жоден, за то, что ты подарил мне жизнь.
Жоден улыбнулся в ответ, его круглое лицо стало точно головка сыра.
– Теперь, насчёт наказания. Как вы все знаете, Жоден – певец. Ещё не певец племён, но певец, без сомнения. Так, услышьте теперь наказание, которое я возлагаю на него. Жоден должен петь о своём поступке на поле боя.
В зале забормотали, но я не смогла определить общую реакцию. Симус пождал несколько минут, а затем продолжил:
– Но певца нельзя принудить творить. Это традиция. Поэтому я говорю Жодену: принимаешь ли ты подобное наказание? Будешь ли ты петь, чтобы тебя услышали все Равнины?
Больше ропота, больше реакции. Как я поняла, преступление и наказание были столь необычны, что никто не знал как себя вести.
Жоден кивнул.
– Я принимаю наказание. Я воспою свой поступок.
– Быть по сему.
Симус откинулся на подушках и махнул чашей.
– Принесите мне и Жодену каваджа, Маркус. Опеределять накзаание так изнурительно. – Гости застонали, Симус рассмеялся, а Жоден взял табурет. – Я обсудил эту истину и благодарю вас, военачальник.
Кир поднял кружку.
– Небо благоволит храбрецам.
Присутствующие поддержали тост. Как только чаши поднесли к губам, Кир заметил взгляд Ифтена.
– Я благодарю тебя за твои истины, Ифтен.
Маркус подошёл предложить ещё каваджа ему и Симусу, а остальные продолжали беседу, словно ничего не произошло. Симус воспользовался моментом и наклонился к Киру:
– Вот бесстыдник.
Кир ответил, но я не расслышала что именно. Мой взгляд был прикован к связке, символу, лежащему на табурете. Возможно, я смогу использовать его как прикрытие, дабы попросить лекарств и инструментов. Без дальнейшего размышления я соскочила со своего табурета и двинулась к знаку. Пальцы почти дотянулись до колокольчиков, но моё запястье схватили и отдёрнули. Я судорожно вздохнула и отшатнулась от Кира.
Его лицо исказилось от ярости.
