Текст книги "Военный трофей (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Вон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Нет. Останьтесь здесь.

Эпор остановился как вкопанный. Айсдра подбежала к нему.

– Трофей, – поспешно взмолила она. – Нам приказано охранять вас…

– Я хочу покинуть лагерь.

Я сощурила глаза.

Эпор резко вздохнул.

– Если таково ваше желание, мы не можем вас остановить. Но, трофей, пожалуйста, позвольте нам взять лошадей и сопроводить обратно к вашим людям. Позвольте, по крайней мере, обеспечить вашу безопасность.

– Нет.

Эпор сглотнул ком в горле. Лицо Айсдры стало белым как её волосы. Жоден вышел за мной из палатки и стоял, не отрывая от меня глаз. Айсдра обратился к нему:

– Певец, пожалуйста, скажите ей, что это ради её безопасности. Покушение на её жизнь…

Я ждала.

– Она трофей, ведь так? И мы обязаны повиноваться? – спросил Жоден.

Эпор и Айсдра кивнули. Я вскочила в седло.

Жоден не переменился в лице.

– Ты свободна, Лара. И ограничения ставишь лишь собственным выбором.

Я развернула лошадь, ударила пальцами ног по её животу, и она поскакала к главным воротам.

Мы мчались через лагерь; лошадиная грива и мои волосы развевались по ветру. Лошадь оказалась с норовом, и я чувствовала, как её мышцы перекатываются подо мной, а копыта зарываются в землю. Я наклонилась вперёд, желая одновременно смеяться и плакать.

Никто не стал кричать, не попытался остановить меня.

Некоторые замечали меня и махали рукой, но не выказывали, ни удивления, ни испуга. Я летела между палатками, гоня лошадь вперёд, чувствуя эйфорию в груди. Мы проехали через главные ворота на поле. Стража лишь удивилась, немного не одобряя стиля моей езды.

За ворота и на холм, где избитая дорога соединяется с главной, которая ведёт от ворот замка в долину. Я потянула поводья, но лошадь не захотела слушаться, желая бежать. Она гарцевала подо мной, и я вертела её морду, пока кобыла не успокоилась.

Мы остановились. Лошадь раздували ноздри, а моё сердце бешено колотилось в груди.

Никто не пошёл за мной, никто не среагировал. Ни криков «лови её!», ни преследования. Я была свободна. По-настоящему, воистину свободна.

Глава 11

Я смеялась, наслаждаясь свободой, игрой солнца на лице, ветром в волосах. Лошадь гарцевала подо мной, не желая ждать. Я развернула её в сторону города и замка.

Я могла вернуться домой.

Ветер хлестнул волосы мне в лицо, и я убрала их рукой. Я могла вернуться домой, к прежней жизни, как будто ничего не произошло. Прибежать на кухню, к любящим объятьям Анны, усмешке Озара… собрать осколки старой жизни. Восстановить кладовую, заставить Ксиманда озвучить причину и…

Что, если Кир прав? Что, если Ксиманд пытался убить меня?

Если я вернусь в замок, то окажусь в его власти. Анна и Озар могут безмерно любить меня, но они не встанут между нами.

К тому же, если я возвращусь в замок, то вернусь к известному. К рутине, привычному круговороту жизни. И всё же меня вырвали с корнем – горшок разбился – и я не знаю смогу ли его склеить. А уж тем более расти на прежней почве.

Я заколебалась и снова развернула лошадь. Она раздула ноздри и вдавила копытами траву. На сей раз, я смотрела на дорогу, ведущую в долину. У меня есть умения, и найдутся добрые люди, которые мне помогут. Я могу отправиться в завещанные отцом земли, открыть школу и посвятить свою жизнь преподаванию и лекарству. Я могу даже уехать в чужеземное государство. С некоторым количеством припасов и монет я могу пробиться где угодно в этом мире. Оставить Кира и Ксиманда, плести свой узор, убрать нить своей жизни из спутанного клубка, который они обозвали «миром».

Лошадь покачала головой, звякая сбруей, переступила копытами, как будто в неодобрении.

Если я попытаюсь выбрать собственный путь, то нарушу обещание, что моя Кровь дала людям, когда первые Кси заняли престол. Я могу быть свободна от рабства военачальника, но присяга и долг всё ещё связывают меня с народом. Думаю, чтобы у мира возник шанс устоять, я должна оставаться рядом с Киром.

Я снова развернулась, теперь уже в сторону лагеря. В ушах звучал голос Жодена.

«Ты свободна, Лара. И ограничения ставишь лишь собственным выбором».

Дыхание замерло в груди. Лагерь военачальника, лагерь страшного народа Огненной земли. Народа, которой оставался для меня тайной за семью печатями, поскольку я понятия не имела, на что будет похожа моя жизнь среди них, или, что ждёт меня в Сердце Равнин. Лагерь человека, который рисковал всем ради возможности построить нечто лучшее. Сильное. Яркое. Для обоих наших народов.

Вернуться в лагерь и к Киру рискованно. Полная неизвестность, ведь никто не может сказать доживут ли его планы до рассвета, а уж тем более осуществятся. И нет способа предсказать, что произойдёт со всеми нами, если он потерпит неудачу.

И всё же, если отбросить великие планы и королевства, оставалось ещё кое-что. Я покраснела, подумав об этом. Наверняка, дочь Кси, посвятившая себя долгу и обязательствам, не должна думать о мужском прикосновении в ночи или как простое касание губ к шее может породить столько жара в груди. Нет, верная дочь Кси должна размышлять только о долге и обязательствах, как тогда, когда я преклонила колени в тронном зале, чтобы стать рабыней.

И всё же то, что я приняла за требование, являло собой обольщение.

То, что я приняла за цепи, на самом деле представляло символ.

То, что я спутала с гордостью обладания в паре голубых глаз, было… обещанием всей жизни?

Надежда родилась в моей груди, как восход солнца. Есть лишь один способ узнать. Это единственная уверенность, что у меня есть. Если я выберу иную дорогу, вернусь в замок или в мои владения, то никогда не получу ответы. Или я пойду на самый большой риск и открою своё сердце Киру. Из всех возможностей, всех путей, лишь эта будила мою кровь. Будущее, полное риска и опасностей, возможности и обещания. Ради него. Ради меня. Ради нас.

Я засмеялась и погнала лошадь, и она снова охотно пустила вперёд. Мы стали спускаться с холма, земля летела из-под копыт. Проскакали через ворота, услышав лишь окрик стражников. Я мельком увидела их лица и снова рассмеялась. Уверена, они думают, что из меня никудышная наездница. Я не останавливалась, пока не оказалась у своей кладовой.

Жоден всё ещё стоял на месте и, спрыгнув с седла, я увидела радость в его глазах. Эпор и Айсдра бросились ко мне, на их лицах читалась радость и облегчение.

– Хвала небесам! – воскликнул Эпор, когда я передала поводья Жодену.

– Ещё один вопрос. – Я выпрямилась и посмотрела Жодену прямо в глаза. Он стал серьёзным и кивнул продолжать. – Мне придётся рожать пятерых детей?

Он моргнул от удивления, но тут его облик посветлел. По широкому лицу расплылась улыбка.

– Нет.

– Где он? – властно спросила я.

Всё лицо Жодена озарилось светом, и он указал мимо палаток на тренировочное поле. Я улыбнулась и повернулась уйти.

– Трофей! – Эпор встал передо мной, вытянув руку в мольбе. – Трофей, пожалуйста, позвольте пойти с вами.

– Трофей, мы лишимся жизни, если вы… – подала голос Айсдра.

Я остановилась и развернулась.

– А, если я отвечу «нет»?

Айсдра сглотнула.

– Мы повинуемся, трофей. – Посеревший Эпор покорно кивнул. Жоден лишь улыбнулся мне.

– Тогда идёмте! – крикнула я, обернувшись, и бросилась бежать. Жоден засмеялся позади, но уже через секунду меня легко нагнали. Добежав до шатра Кира, я задумалась на минуту. Я могла вернуться и искупаться, найти белое платье и ждать его босиком, распустив волосы…

Нет.

Он ждал слишком долго.

Я ждала слишком долго.

Ни минутой больше.

Тренировочное поле оказалось большим полем грязи без дёрна. Кир стоял в боевой стойке напротив двух воинов. Собралась настоящая толпа, включая Симуса, который сидел на скамеечке и кричал оскорбительные комментарии, подгоняя бойцов. Понятия не имею, какой урок здесь проходил: мой взгляд был прикован к одному воину.

К одному высокому, голубоглазому, потному мужчине.

Никто не заметил, как я подошла к краю поля. Я остановилась отдышаться и понаблюдать, как Кир танцует вокруг противников, используя их движения против них. Он был облачен в блестящую кольчугу, чёрный подлатник и койф, из оружия – два деревянных меча. Соперники были вооружены щитами и деревянными мечами. Пыль стояла столбом, когда воины меняли позицию, пытаясь зайти с флангов, но в результате только спотыкались друг о друга. Лицо Кира стало непроницаемой маской, он полностью сосредоточился на своих противниках. Я могла любоваться им ни один час. Я хотела любоваться им ни один час. Но прямо сейчас меня волновало совершенно иное.

– Кир! – крикнула я.

Он повернул голову, ища глазами моё лицо, в тот самый момент, как один из его врагов сделал выпад деревянным оружием. Меч звучно ударил Кира прямо по заднице. Я вздрогнула от звука. Нападавший в страхе отскочил назад, когда зрители засмеялись, а громче всех Симус. Кир даже ухом не повёл. Он с волнением подошёл ко мне, немного наклонив голову набок и опустив оружие. Моё сердце переполнилось эмоциями, и я стала раскачиваться с пятки на носок.

– Трофей?

Как только он оказался рядом, я обхватила его плечи, встала на цыпочки и поцеловала. Страстно. Кир был пойман врасплох и осторожно поднял руки, чтобы обнять меня, стараясь не задеть оружием. Я засмеялась и слегка прикусила его нижнюю губу.

– Я хочу тебя. – Я откинулась назад, чтобы увидеть его лицо. Кир заморгал в шоке. – Сейчас же, мой военачальник.

Я вырвалась из его объятий, развернулась и зашагала в сторону палатки. Эпор и Айсдра последовали за мной, но сохраняя дистанцию.

– Трофей?! – крикнул Кир вслед.

Я обернулась и, усмехнувшись, пошла быстрее.

Симус захохотал во весь голос, а Кир, поругиваясь, последовал за мной. Воины поддержали нас и одобрительно закричали, некоторые даже засвистели. Я рассмеялась и продолжила идти. Я слышала звон кольчуги за спиной, становившийся всё ближе и ближе, и бросила взгляд через плечо, только чтобы видеть, что Кир меня нагоняет.

Я кинулась бежать.

Мне едва удалось первой достичь палатки, стрелой влетев внутрь. Эпор и Айсдра остались снаружи. Я подошла к кровати, повернулась и стала ждать. Позади, всё ещё облачённый в кольчугу и кожаный поддоспешник, стоял Кир, едва переводя дух. Он приблизился ко мне, и внезапно я поняла, что не знаю, что делать дальше.

Я не должна волноваться. Он подмял меня и крепко поцеловал, яростно прижав к себе. Мы повалились на кровать: Кир спиной вперёд, а я у него на груди. Он резко выдохнул, и я отступила, испугавшись, что причинила ему боль. Лицо Кира тут же приняло столь изумлённый вид, что я начала смеяться. Он изучил моё лицо, ища причину моих действий.

– Мой, – произнесла я, смотря в его голубые глаза. Я наклонилась, позволяя волосам упасть на его лицо. – Мой военачальник.

Он открыл рот, чтобы заговорить, и я накинулась на него, целуя, смея брать инициативу на себя. Лишь нехватка воздуха вынудила меня отступить, и мы минуту переводили дыхание. Мои волосы образовали занавес, обрамляя его лицо. Он облизнул губы и с удивлением, и капелькой недоверия посмотрел мне в глаза.

– Скажи это, – наклонилась я, облизывая его щеку. На вкус она была как соль смешанная с пылью. Сказочное ощущение. Кир сглотнул ком в горле и откашлялся. Я подняла голову и улыбнулась ему.

– Твой?

Моё сердце прыгнуло в груди, готовое разорваться.

– Мой. Мой военачальник. Мой Кир.

Я наклонилась, и на сей раз поцелуй был нежным, обоюдным, длительным…

И тут мои волосы запутались в кольцах кольчуги.

Ругаясь про себя, я покинула его объятия, пытаясь освободить волосы. Кир стал хихикать над моими тщетными попытками. Он обнял меня и начал смеяться, пока я сражалась за сохранность своих волос.

– Мой трофей. – Он улыбнулся мне, пока я освобождала волосы. – Мой военный трофей.

Я аккуратно схватила спасённые волосы и убрала их подальше от злых кольчужных колечек.

– Возьми меня, мой военачальник, – прошептала я на ухо, наклонившись.

Улыбку с лица Кира как ветром сдуло.

– Маркус! – завопил он, перекатываясь и аккуратно укладывая меня на кровать. Кир сбросил койф с головы.

– Военачальник? – не скрывая удивления, Маркус без предупреждения вышел из задней комнаты.

Кир бросил койф на пол и принялся за пояс.

– Подойти и помоги всё снять. – Маркус изогнул бровь, а затем повернулся посмотреть на меня, лежащую на своей стороне кровати.

Я улыбнулась Маркусу.

По его лицу расползлась улыбка.

– Сию же секунду, мой военачальник. – Он помог Киру снять тяжеленное боевое облачение и поддоспешник. Наконец Кир остался стоять в чёрных кожаных штанах и чёрных сапогах. Его глаза пронзили меня. Я бесстрашно встретила этот взгляд.

Маркус собрал разбросанные части брони и одежду. Кир даже не удостоил его взгляда.

– Спасибо, Маркус. Теперь оставь нас.

Маркус удалился с небольшой усмешкой на лице. Кир двинулся в уборную.

– Позволь мне помы…

– Нет. – Я встала на колени на краю кровати. – Иди сюда.

Он подошёл и встал передо мной. Я смотрела на него с минуту, вглядываясь в голубые глаза. Робко положила руки на пояс. Кир затаил дыхание от прикосновения, и я замерла в нерешительности. Он накрыл мою ладонь своей и медленно переместил на живот, а затем и на грудь. Я чуть привстала, обернула руки вокруг его шеи и поцеловала со всей страстью, на которую только была способна. Он вернул её с пылом и нежно опустил меня на кровать.

Я попыталась толкнуть его, подтянуть к себе, но он стал сопротивляться. Он навис надо мной, в ярко голубых глазах засветилось беспокойство.

– В первый раз, Лара, не всегда хорошо, может быть больно. Я могу попросить, чтобы инициатор обучил тебя…

Я втянула воздух во всю глубину своих лёгких:

– Только ты, Кир. Никаких инициаторов, никаких учителей. – Я подняла голову, проводя губами по его лицу и подбородку. – Пожалуйста.

Его глаза расширились на секунду, но, тем не менее, он остановился и как в прошлый раз положил ладонь мне на грудь.

– Это не твой путь, Ксилара. Традиция твоего народа…

Я прикрыла его рот ладонью.

– Здесь нет ни Кси, ни Равнин. Только ты и я. – И я в испуге убрала руку. – Если ты не хочешь…

Он поцеловал мои пальцы, затем губы, не оставляя место для сомнений. Нежно, он опустился на кровать и притянул меня к себе, чтобы мы легли на бок, лицом к лицу. Его рука скользнула по моему бедру, согревая кожу под одеждой. Его поцелуи были медленными и возбуждающими, и я ответила на них с растущей страстью.

Но пассивная роль меня уже не удовлетворяла. Мне стало любопытно узнать больше, и я положила ладонь на грудь Кира, исследуя кожу и волосы. К моему восхищению я обнаружила, что поглаживание моей руки разожгло в нем огонь, как и его прикосновение ко мне, если я только могла доверять дрожи его тела. Редкие и вьющиеся волосы на ощупь были как шёлк. Изменение в его дыхании, взгляд на лицо намекали на власть, которая могла открыться мне в будущем. Но пока моё прикосновение оставалось неуверенным, и я лишь водила пальцами по очертаниям шрамов и мускулов.

Двигаясь нарочито медленно, Кир запустил руки под мою тунику и снял её через голову. Я покраснела и закрыла глаза, пока его руки двигались по бинтам на груди. Он замер, как только его пальцы остановились на изгибах моей груди.

– Что случилось? – прошептал он.

– Ничего. – Я учащённо задышала, ощущая его прикосновение. – Просто я недостаточно… аппетитная.

Тёплые голубые глаза рассмеялись надо мной, а руки скользнули под одеждой, и жар охватил меня, стоило ему сжать мои груди.

– Они прекрасны, – прошептал он. Я выгнулась, стараясь не забывать дышать, пока он показывал мне, насколько они прекрасны.

Повязка на груди, наша одежда и мир исчезли. Были только мы и тлеющее желание между нами. Каждое прикосновение приносило новые открытия и ощущения, каких я не знала прежде. Как могло дуновение тёплого дыхания по влажной коже вызвать такие ощущения? Почему у меня покалывало всё тело, когда Кир проводил пальцами по моим волосам, чтобы разметать их по подушкам? Как мог малейший поцелуй за ухом породить такую страсть?

Я плавала в море удовольствия и удовлетворения, тая на кровати как золото в огне. Кир поднял голову, чтобы посмотреть на меня.

– Ты уверена, Лара?

– Более чем, – улыбнулась я.

– Хорошо. – Он наклонился и поцеловал меня, даря губами новую и настойчивую ласку. Я ответила, познавая нечто новое в его нежности. Если раньше я была расправленным золотом, то теперь превратилась в бушующий в горах ураган. Я задохнулась, извиваясь от усилий тронуть его ещё больше, чувствовать его больше, знать больше…

Я целитель и знаю всё о плоти. Как она двигается, болеет и даже как умирает. Я знала о любовных утехах, слышала об удовольствиях, которое они приносят, мнила, что я представляю эти ощущения. Ничто не подготовило меня к реальности.

Кир двигался медленно, осторожно, ведя меня, обезумевшую от голода, который он пробудил в моей душе, только чтобы я, дрожащая и слабая, вновь упала в его объятия. Я сжала его и попросила о большем, и он повиновался, его нежный смех звенел между нами, когда он начал сначала.

Тогда, наконец, я сжала его в руках и теле, и мы замерли, смотря друг на друга.

– Лара, ты как? – Его дыхание было рваным, и я почувствовала, что его плечи дрожат под моими пальцами, так как он старается не придавить меня своим весом. – Я сделал тебе больно?

– О, Кир. Мой Кир. – Я расслабилась, согретая его нерешительностью, и слегка двинулась, только чтобы лицезреть, как страсть освещает его лицо. Он поцеловал меня и начал двигаться, и была радость, и удовольствие, и божественный лёгкий взрыв внутри меня и вокруг нас и в самой сущности наших душ, связанных вместе.

Я проснулась и поняла, что лежу под любящей рукой, а моя голова покоится на груди Кира. Не открывая глаз, я глубоко вздохнула и вслушалась в биение сердца. Я чувствовала глубокое умиротворение, чувство принадлежности. Мои веки чуть поднялись. По свету жаровен я поняла, что проспала недолго.

Рука Кира лежала на его груди. Я потянулась и накрыла её своей. Его рука оказалась такой тёплой. Я притянула её к себе. Ногти подстрижены ровно и почти под корень. Я перевернула её. На ладони и пальцах костные мозоли от многолетней практики владения мечом. Я провела пальцами по его ладони легонько и игриво. Пальцы были длинными и сильными. Я улыбнулась и поцеловала ладонь. А затем провела по месту поцелуя языком.

Его пальцы быстро согнулись, а затем расслабились. Я немного отступила и подула на место поцелуя. Я была вознаграждена нежным низким стоном и отважилась на поцелуй в запястье.

Кир засмеялся и погладил мою голову свободной рукой.

– В твоей палатке нашлась микстура, которая превратила пугливого котёнка в дикую кошку? – прошептал он.

Я повернула голову, чтобы изучить его сонные глаза, нежно синие под полуопущенными веками.

– Я, наконец, собралась с духом, и спросила Жодена, продавал ли ты когда-либо военный трофей. Именно тогда он объяснил различие. Объяснил, кто такой трофей и что это означает. Именно тогда он сказал мне, что я свободна. Что ты… – я осеклась. Полуопущенные веки резко поднялись, а в глазах вспыхнуло яркое пламя.

– Что я, что?

Я почувствовала напряжение в его мышцах и увидела, как сжалась челюсть.

– Предлагал мне стать твоей парой, твоим консортом.

Я опустила глаза и отстранилась. Возможно, Жоден ошибся, возможно, я …

Кир не позволил мне двинуться. Он просто прижал меня к себе, не давая убежать. Я подняла голову. Его глаза стали узкими щёлочками, а лицо мрачным и жёстким. Но его голос остался нежен и тих, когда он произнёс:

– Лара, что Ксиманд сказал тебе перед церемонией?

Я снова опустила голову на его грудь. Он провёл рукой по моим волосам, разделяя пряди и позволяя пальцам свободно скользить между ними. Я сделала нервный вдох и поведала ему, что сказал Ксиманд. Я объяснила значение слова «рабыня», затем повторила речь Жодена о значимости военного трофея. Я остановилась, отчаянно переводя дух.

Кир продолжил гладить мои волосы. Его голос был всё ещё нежен, когда он заговорил:

– Той ночью ты боялась, не потому что была нетронутой. Ты думала, я собираюсь изнасиловать тебя.

Я подняла голову и увидела суровые глаза, которые тоже пытались скрыть отчаяние. Я поднесла руку к его щеке и коснулась её, смотря Киру прямо в глаза.

– Я думала, ты возьмёшь то, что принадлежит тебе, да. Но ты не взял ничего, что не было свободно предложено. – Его глаза смотрели в мои. – Я боялась, что ты заберёшь моё сердце и ничего не дашь взамен. – Я провела большим пальцем по его губам. – Или ещё хуже, ты заберёшь моё сердце, а затем выбросишь, как изношенный сапог. – Его рука напряглась вокруг меня на мгновение. – Когда я услышала слова Жодена, то поняла, что ты не отнимаешь. А лишь предлагаешь. Предлагаешь мне время. Предлагаешь своё сердце.

Он восхитился мной, поглаживая мою щеку.

– Ты такая храбрая.

Я покраснела и потупила взгляд. Кир приподнял мой подбородок пальцами.

– И почему это так тебя смущает?

Я повернула голову. Кир провёл пальцами по моей щеке и под ухом, лаская шею.

– Я люблю твой румянец. Моя дикая кошка, столь сильная и всё же такая уязвимая. – Он поцеловал мою шею, переместился на ключицу и стал осыпать её крошечными поцелуями. – Когда я начал переговоры, то отвёл твоего дражайшего братца в сторонку и всё ему объяснил. Я хотел, чтобы он знал, что за тобой будут ухаживать с честью и желанием. – Я задрожала от того, как он произнёс последнее слово. Он остановился и изучил мои глаза. – Лара, я представляю, что этот ублюдок наплёл тебе… – Его голос дрогнул. Я успокоила его нежными прикосновениями и поцелуями. – Я ждал, что ты покажешь своё желание. Я не понима… – Он осёкся, а затем спокойно произнёс: – У тебя есть моё сердце, Лара.

Его голос у моего уха наполнил меня поразительной лёгкостью бытия этого мужчины. Он уткнулся лбом в мой лоб.

– Мой военачальник, – прошептала я. Тогда он взял мои губы, даря глубокий поцелуй.

Мы отстранились друг от друга, и он засмеялся.

– Лучше помыться, пока ещё есть силы. – Он встал и занялся мелкими делами, расхаживая голым по палатке, точно большая кошка. Хотя я и восхищалась им, сама я не чувствовала себя так раскованно. Я сгребла меха и подвернула их под руки, чтобы прикрыться. Кир вернулся, неся мне одежду и поднос с потеющим кувшином и грушами.

– Подарок от Маркуса. – Мы выпили холодной ключевой воды и в тишине накормили друг друга кусочками груши.

Капельки сока сбежали по моему подбородку и упали на шею и грудь. Я сморщила нос и улыбнулась Киру.

– Нужно будет утром помыться.

Кир наклонился и облизал след сока. Я посмотрела на него в изумлении. Он посмотрел на меня в ответ, в глазах плясали весёлые искорки. Аккуратно сдвигая поднос, он положил его на пол у кровати. Затем он набросился на меня, перевернул на спину и лёг поверх.

Я засмеялась.

– Кир, я вся липкая.

Он зарычал, глаза замерцали на свету.

– Толи ещё будет.

* * *

– Хватит, чтобы бросить ему вызов, – прорычал Симус.

Мой военачальник пригласил Симуса и Жодена к нам на ужин. Маркус ворчал, расставляя различные блюда на столе, но блеск в его глазу заставлял меня краснеть всякий раз, когда он смотрел на меня.

– Нет, не хватит. – Кир отправил в рот кусочек пряного мяса.

– Он не желал мира! – Симус ударил кулаком по столу, так что загрохотали тарелки. – Сказал своим людям, что она должна быть «вещью».

– Дочери Кси рождаются, чтобы вступить в дипломатический брак, Симус. – Я спасла одну из чаш от падения. – Я согласилась по собственной воле, чтобы скрепить мир.

– Чтобы связать партнёров ради выгоды? Кто из нас варвар, трофей? – Жоден пристально на меня посмотрел.

– Он солгал ей и своему народу и отправил людей, дабы убить её. – Симус сжал кружку. – Брось вызов и распотроши его. – Он был убийственно серьёзен.

– У нас нет доказательства… – начала я, но Кир не дал мне договорить.

– Он дал тебе яд.

– Таким же образом как вы предоставляете милосердие своим раненым.

– Нет. – Кир покачал головой. – Он знал правду, Лара. Это не то же самое.

– А как же тогда Ифтен? – Я принялась за хлеб. – То копье было с цельным наконечником.

– А? – По взглядам стало понятно, что Кир умолчал о рынке. Кир кратко рассказал о произошедшем, и оба затихли, задумавшись о соучастии Ифтена. Симус тяжело вздохнул. – Ну, это меняет некоторые хорошо продуманные планы.

– Какие планы? – спросила я.

– С начала мы надеялись на завоевание. План состоял в том, чтобы захватить город, а затем разделить армию, Кир остался бы здесь. Я вернулся бы в Равнины и привёл больше воинов весной. – Симус поднял кружку. – Теперь Кир должен вернуться в Сердце Равнин.

– И бросить Симуса без прикрытия, – нахмурился Кир. – Я не оставлю его здесь с Ифтеном.

– Я могу остаться, – подал голос Жоден.

Симус яростно покачал головой. Кир поднял бровь.

– А как же стремление получить титул Певца во время снегов? Останешься здесь, и придётся ждать целый год…

– Он едет. – Симус был непреклонен. – Я не желаю смотреть, как ты отказываешься от мечты, Жоден.

Жоден потупил голову.

– Старейшины не могут….

– Ты был наказан. – Тёмные глаза Симуса заблестели при смене темы. – Говоря об этом, ты начал работать над песней?

Жоден кивнул.

– Спой нам хотя бы припев, Жоден. – Симус махнул рукой, чуть не пролив кавадж. – Или нам придётся ждать официального представления?

– Нет. – Жоден вгрызся в куриную ножку. – Да.

– Нечестно. – Симус повернулся к Киру. – Ты военачальник. Прикажи ему спеть хотя бы кусочек.

Кир фыркнул:

– Приказать певцу?

Симус склонился ко мне с недобрым блеском в тёмных глазах.

– Ты трофей. Ты могла бы… – Он изогнул брови в намёке.

– Если она так поступит, – спокойно отозвался Жоден, – то в тексте будет говориться об одном раненом воине, который располнел и разленился, когда вылечился.

Симус взглянул на третью полную тарелку.

– Мне нужна еда, чтобы пойти на поправку. Ведь так, маленький целитель?

Сохраняя серьёзней вид, я посмотрела на него.

– Симус, вся армия могла бы прожить на том, что ты ешь.

Кир и Жоден залились хохотом. Симус попытался не рассмеяться, возражая на моё заявление.

– Что за гам? – вошёл Маркус, неся ещё каваджа. Кир и Жоден стали объяснять, заглушая протесты Симуса о невиновности.

– Ах, трофей сказала сущую правду. – Маркус разлил для всех напиток. – Твоё брюхо скоро будет висеть над поясом.

– Лара. – Я посмотрела Маркусу прямо в глаз. – Меня зовут Лара.

Кир, Симус и Жоден занялись едой. Маркус пропустил мои слова мимо ушей.

– Маркус. – Я села очень прямо, решив выиграть в данном вопросе. – Я хочу, чтобы меня называли Ларой.

Его единственный глаз сверкнул; Маркус не был счастливым человеком. Он поставил кувшин каваджа на стол, поклонился и повернулся уйти.

– Маркус, остановись. – Он замер на месте, но не обернулся. – Маркус, я приказываю…

Жоден поперхнулся напитком. Симус втянул воздух между зубами, а Кир поднёс руку к глазам. Очевидно, я совершила очень, очень большую глупость.

Маркус развернулся на пятках и выгнул бровь.

– Да?

Полная тишина за столом.

– Маркус, я была бы очень признательна, если бы ты иногда обращался ко мне Лара.

– Я подумаю. – Маркус снова повернулся и ушёл.

Симус вздохнул.

– А ты храбра, маленький целитель.

– Он же меня не побьёт, – возразила я.

– Каша. Холодная каша и водянистый кавадж в течение месяца, – задрожал Кир. – Я научился на горьком опыте, что лучше Маркусу не перечить.

– Полностью согласны, – поддержали Жоден и Симус.

Ребята ушли от нас в позднем часу. Я разделась и забралась под меха, ожидая, когда Кир вернётся с проверки караула. От жаровен исходил жар, и знакомый отблеск осветил палатку.

Кир вернулся, и я посмотрела на него с улыбкой.

Он нахмурился и посмотрел на меня в ответ.

– А сейчас мы будем спать, трофей. Утром и так будет саднить.

Я улыбнулась и потянула Кира на кровать.

* * *

Голос Маркуса разрезал утренний туман:

– Шевелите ленивыми задницами. Утренний сенель. Времени совсем не осталось. – Я услышала, как он торопливо готовит ванную комнату. – Я подогрею ещё воды. Можете быстро обмыться перед сенелем. И я приготовил кувшин каваджа. А теперь подъем.

Я услышала удаляющиеся шаги. Хотелось вновь провалиться в сон. Вчера вечером мы с Киром «обсуждали» важные вопросы до поздней ночи.

Кир погладил мою тёплую щеку. Я подняла голову и сонно заморгала. Кир перевернул меня и поцеловал.

– Когда ты такая сонная и милая, я не могу устоять и не…

– Не теперь. – Маркус вернулся в комнату с большим количеством тёплой воды и скрылся в уборной.

Кир глубоко вздохнул и снова меня поцеловал, но отвёл голову, стоило мне ответить на поцелуй с возрастающей страстью.

– Не теперь, – прошептал он. Я улыбнулась. Он снова вздохнул и поднялся с кровати.

– Я пойду первым. – Он посмотрел на моё лицо и, поняв, какая идея пришла мне в голову, свёл брови. – Один.

Я бросила на него полный недовольства взгляд.

Маркус ушёл, и Кир отправился мыться. Я ещё минуту понежилась в кровати, греясь в остатках тепла. Затем выгнула спину, желая потянуться,… и замерла.

О-ой! Как больно.

Должно быть, я вскрикнула, потому что Кир тут же оказался передо мной с обёрнутым вокруг талии полотенцем. Капельки воды стекали с его рук и груди.

– Ты как?

Я моргнула и залюбовалась. Кир посмотрел на меня, медленно улыбнулся и повторил вопрос.

– Всё хорошо. – Я улыбнулась ему. Вошёл Маркус, и я слегка покраснела, чуть приподнимая одеяло. – Просто рука болит, вот и всё.

Кир нахмурился, и тут его глаза осветило озарение.

– Может, тебе лучше остаться сегодня в кровати.

Я наклонила голову и широко улыбнулась.

– Только если ты останешься со мной.

В глазах Кира вспыхнули яркие искры, и мне показалось, что я увидела небольшое движение под полотенцем. Моя улыбка стала ещё ярче.

Он преувеличенно зарычал и пошёл обратно мыться.

– Маркус! Пошли гонца за Гилом. Я хочу, чтобы он осмотрел её руку. – С этими словами его светлость и величественность вошла в уборную и уронила за собой полог.

Маркус с заботой взглянул на меня.

– У вас рука болит?..

Я пригладила вокруг себя меха.

– Нет.

Маркус улыбнулся.

– А-а.

И Маркус вышел, фальшиво посвистывая про себя.

После того, как я искупалась, Маркус стоял над душой, пока Гил менял повязку и поил лекарством от жара. Рана сильно воспалилась, но выглядела хорошо. Маркус забормотал, когда Гил закончил, и выпроводил его из палатки. На этот раз ему не разрешили прислуживать на сенеле.

Я слышала, как в главном зале собираются люди, и попробовала сосредоточиться на причёске: убрать волосы с лица и закрепить их на макушке. Кир подошёл сзади и схватил меня за руки.

– Оставь так. Пожалуйста?

Он провёл пальцами по полусобранному пучку и растрепал волосы. Я вздохнула, когда Кир поднял меня и понёс в зал.

Маркус сыграл роль герольда для нас, неся символ Кира, и присутствующие поднялись, когда мы прошли к нашим местам. Подносы еды были розданы, а кувшины с каваджем быстро разнесли по залу. Я накинулась на еду от голода. Кир завёл беседу, расспрашивая о состоянии людей, снаряжении и провианте.