Текст книги "Шепот ветра"

Автор книги: Элизабет Хэран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Глава 9
 Кингскот

Сара привыкала к своей идеальной жизни. Эдна и Чарльтон баловали ее и тщательно следили, что бы она ела вдоволь, отдыхала, набиралась сил после такого ужасного потрясения. Уже неделю почти каждый день из ателье приносили все новые и новые вещи.

В этот понедельник Сара сидела одна на кухне и читала газету, когда раздался стук в дверь черного хода. Полли убиралась где-то в доме, а Эдна уехала в город вместе с Чарльтоном, и Сара пошла посмотреть, кто это. Когда она вошла в стеклянную пристройку, то за внешней дверью увидела женщину-аборигенку с большой миской в руках. Это была первая местная женщина, которую Сара увидела так близко, она растерялась.

– Здравствуйте, – осторожно произнесла Сара. Может, эта женщина попрошайка.

– Я пришла за яйцами, мисс.

– За яйцами? Я не знала, что мы раздаем яйца, – засомневалась Сара. «Если Эдна прогоняет попрошаек, значит, и мне стоит поступить так же».

Женщина некоторое время внимательно изучала Сару своими черными невыразительными глазами. Женщина знала, что ее часто принимают за попрошайку, это всегда расстраивало ее. Эдна Эшби была одной из немногих белых людей, кто относился к ней с уважением, как к равной, и женщина была о миссис Эшби высокого мнения.

– Миссис Эшби продает мне яйца, миссис.

– О! – Сара смутилась. – Простите, я не знала.

– Ничего страшного, мисс. – Женщина разжала кулак и показала несколько монет.

– Миссис Эшби нет дома, но я найду Полли. – Сара уже собиралась уйти, но остановилась. – Как вас зовут? – спросила она.

– Бетти, мисс.

– Подождите здесь, Бетти, – попросила Сара.

Она не была уверена, не безопасно ли оставлять женщину на пороге у открытой двери, но выбора не было. Большинство белых людей подозрительны и надменны, а также совершенно не имеют представления о земле, на которой живут, и о духах, населяющих ее. Что еще хуже, белые люди считали, что им нечему учиться у коренных жителей, лишь хотели делать все по-своему. Бетти полагала, что если ничего не предпринимать, то эта новая жизнь медленно уничтожит ее расу, поэтому необходимо приспосабливаться. Бетти собиралась приложить все силы, чтобы ее дети учились у старших и традиции их племени передавались будущим поколениям.

Сара вошла в дом и позвала Полли, которая появилась из комнаты Эдны и Чарльтона с метелочкой для пыли в руках.

– Полли, там у черного входа стоит женщина, которая хочет купить яиц, – прошептала Сара. – Она из местных, но выглядит довольно опрятно.

– Из местных? Кто же это? – спросила Полли.

– Она сказала, что ее зовут Бетти, – прошептала Сара.

– А! – Полли улыбнулась. – Это Бетти, наша соседка.

– Соседка! – Сара видела детей, которые играли у дороги. Она обратила внимание, что дети метисы, но не знала, что они живут рядом.

– Верно. Она жена Джона Хаммонда. Они живут в доме Фейт-Коттедж.

– О! – Сара не могла поверить, что Чарльтон сдает дом местной женщине. В Хобарт-Таун такие люди считались дикарями и находились на социальной лестнице ниже преступников. В это время к дому подъехали Эдна и Чарльтон.

– Здравствуйте, Бетти, – поприветствовала ее Эдна. – Вы пришли за яйцами?

– Да, миссис.

– А Полли знает, что вы здесь?

– Молодая мисс пошла за ней.

– Молодая мисс? А, это моя подопечная, Амелия. Помните, я говорила вам, что она должна приехать из Англии. Ее мать была моей лучшей подругой.

– О да, миссис. – Бетти вспомнила, что Эдна рассказала ей, что ее друзья погибли, когда на их экипаж упало дерево. Это был плохой знак.

– Заходите и выпейте чашку чая, Бетти. – Эдна была немного недовольна, что ее подопечная не пригласила Бетти войти. Придется поговорить с Амелией о ее поведении. Эдна с Бетти входили в дом, когда они натолкнулись на Полли.

– Вы вернулись, миссис Эшби, – удивилась служанка. – Я только что собиралась принести Бетти немного свежих яиц.

– Сходи за ними, а мы пока выпьем чаю.

Полли взяла у Бетти миску, и Эдна повела ее на кухню, где они встретились с Сарой.

– Амелия, это наша соседка, Бетти Хаммонд.

– Полли уже сказала мне.

Сара не могла поверить, что Эдна привела эту женщину в дом. Бетти тут же почувствовала, с какой неприязнью относится к ней девушка.

– Дорогая, поставь чайник на огонь и отрежь несколько кусочков торта. – Эдна пододвинула Бетти стул.

У женщины были короткие жесткие волосы, очень темная кожа, большая грудь и живот, но тонкие руки и ноги. Саре было не по себе от взгляда Бетти, от ее черных глаз, которые следили за каждым ее движением.

– Как поживаете, Бетти? – спросила ее Эдна, расставляя чайный сервиз на столе.

– Очень хорошо, миссис, – ответила Бетти. Она не понимала, почему не ощущает горя, боли утраты от подопечной Эдны. Странно, но Бетти чувствовала только страдание. Жизнь девушки не была легкой. Она много страдала, особенно в последние годы.

– А дети? Как они, здоровы?

– Да, и быстро растут. – Бетти улыбнулась, показав прекрасные, белоснежные зубы.

– А Джон? Чарльтон уже давно его не видел.

– Он очень занят, миссис. Он работает у Перси Киркбрайта.

– Неужели? – воскликнула Эдна.

В это время вошел Чарльтон с покупками в руках.

– Джон помогает Перси Киркбрайту, дорогая, вот почему в последнее время мы не видели его. Перси собирает урожай, не так ли? – спросил он. – Я слышал, что в этом году у него уродился хороший овес.

– Да, – ответила Бетти. – К тому времени, когда овес будет собран, созреет урожай нашей пшеницы. – Бетти говорила с Чарльтоном, но при этом странно продолжала смотреть на Сару.

Поставив все покупки на стол, Чарльтон снова вышел. Эдна взглянула на Бетти и заметила, что она сосредоточенно смотрит, как ее подопечная режет фруктовый торт, который вчера приготовила Полли.

– Что такое, Бетти? – спросила Эдна. – Тебе что-то известно об Амелии?

Сара повернулась и растеряно перевела взгляд с Эдны на Бетти.

– Бетти видит вещи и события, – объяснила Эдна. – Она говорит с предками.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась Сара.

– У Бетти дар. Она очень тонко все чувствует. Если бы она жила со своими сородичами, то была бы целительницей, кем-то вроде врача. Она может сказать о человеке многое и никогда не ошибается. Однажды я потеряла обручальное кольцо, и она указала мне точно, где оно лежит. В другой раз она предупредила меня, что садовник, которого мы наняли на работу, ворует у нас. Он взял не только инструменты Чарльтона, но и белье, которое сушилось после стирки. – Эдна повернулась к женщине. – Вы, наверное, знаете что-нибудь о корабле, на котором плыла Амелия. Он затонул недалеко от берега. Амелия чудом выжила.

Бетти ничего не ответила, продолжая разглядывать Сару, которая была уверена, что все эти «разговоры с предками» не что иное, как обычные дешевые трюки. Сара заверила себя, что Бетти никаким образом не могла чувствовать, а уж тем более знать, что она после кораблекрушения выдала себя за Амелию Дивайн.

– Вы видите что-то о кораблекрушении? – снова нетерпеливо спросила Эдна.

Саре хотелось, чтобы она поскорее оставила эту тему.

– Да, миссис. Я вижу еще одну девушку…

– Правда? – возбужденно воскликнула Эдна. – Это осужденная.

Бетти не поняла, но чувствовала, что та девушка должна была быть здесь, с ними. Но почему?

– Я же сказала, что Бетти молодец. – Эдна посмотрела на Сару.

– Она в беде, – проговорила Бетти.

– Кто? – не поняла Эдна.

– Другая девушка, миссис.

– Она была в беде, Бетти. Она осужденная, направлена работать на ферму на другом конце острова.

– Что-то не так, миссис, – задумалась Бетти. Ее волновало ощущение, что и с подопечной Эдны что-то не так, но предпочла промолчать.

Сара начала паниковать. Неужели ее ложь будет раскрыта? Она уже хотела извиниться и уйти, но тут на кухню вошел Лэнс.

– Всем добрый день, – весело поздоровался он.

– Сегодня ты вернулся с работы рано, – заметила Эдна. Сын поцеловал ее в щеку.

– У меня была запланирована встреча с Уиллардом Томасом, но он отменил ее, поэтому я решил вернуться домой. В последнее время я слишком много работаю.

– Я думала, что ты будешь занят, – продолжала Эдна. Она уловила в голосе сына усталость. – Мы почти не видим тебя.

– Уиллард владеет магазином фабричных товаров. – Эдна обратилась к Саре.

– О, неужели? – удивилась Сара. Уже не впервые девушка думала, что Лэнс избегает ее.

– Почему же Уиллард отменил встречу? – спросила Эдна сына.

– Клер заболела, поэтому он не мог оставить магазин.

– О боже. Опять! Надо навестить ее завтра. – Эдна повернулась к девушке. – Клер его жена. Она милая женщина, но очень слабая, часто болеет.

– Наверное, потому, что она любит курить сигары втайне от Уилларда, – уточнил Лэнс.

– Возможно, ты прав, – согласилась Эдна. – Это ужасно вонючие штуки. Не потерплю их в своем доме. Понятия не имею, почему Клер так любит их.

В небольшом обществе тяжело сохранить что-то в тайне, но только близкие друзья Клер знали, что, помимо сигар, она выпивает стаканчик шерри, когда отправляется из магазина домой. К приходу домой Уилларда она успевает сжечь ужин и мирно заснуть.

Сара все еще чувствовала, как Бетти смотрит на нее, поэтому отчаянно хотела отвлечь ее.

– Я хотела бы посмотреть пингвинов, – обратилась она к Лэнсу.

– Тогда мы могли бы отправиться сегодня вечером, если хочешь.

– Замечательно.

– Похоже, вечер будет хорошим, но все же накинь что-нибудь теплое, так как бриз с моря такой холодный, что легко может задуть пламя в аду.

– Лэнс, – прервала его Эдна.

– Ну вот, я снова забыл об этом, – извинился Лэнс. – Я все время забываю, что ты жила у моря в Хобарт-Таун. Прости, Амелия.

– Ничего страшного, – ответила Сара, бросив нервный взгляд на Бетти, которая продолжала серьезно рассматривать ее.

Бетти хотела сказать, что она чувствует, что Амелия жила где-то, где не могла видеть моря, жила в ограниченном пространстве, словно зверь в клетке, но промолчала.

Бетти волновалась за Эдну. Почему ее подопечная обманывает бедную женщину?

– Мне хочется прогуляться, – сказала Сара, поднимаясь. – Увидимся позже, Лэнс. – Сара задумалась о делах поважнее, чем прогулка с Лэнсом вдвоем, и ей нужно было побыть одной.

Лэнс с удивлением заметил, что Амелия не обрадовалась, а занервничала.

– Хочешь чаю, Лэнс? – Эдна разливала чай.

– С удовольствием, мама. Что у нас сегодня на ужин? – Он сел на стул и взял кусочек фруктового пирога.

– Кажется, Полли делает пирог с курицей.

– У Полли получаются всегда очень вкусные пироги. Оставьте мне кусочек. Как поживаете, Бетти?

– Хорошо, мистер Эшби.

Бетти много раз просили, чтобы она называла Лэнса по имени, но женщина все равно никогда так его не называла.

– Бетти только что рассказывала об осужденной, которая выжила в кораблекрушении вместе с Амелией, – сообщила Эдна.

– Да? И что же? – поинтересовался Лэнс.

Одно время он смеялся над видениями Бетти, но все насмешки прекратились после того, как она предупредила его, чтобы он ездил на лошадях осторожно, иначе он может пострадать. Через два дня после этого двухлетний и, казалось бы, здоровый жеребец Лэнса рухнул замертво под своим седоком. Оказалось, лошадь умерла от сердечного приступа. Бетти также сказала, что у Лэнса в банке появится очаровательная девушка, и через месяц туда устроилась работать Оливия Хорн. Это случилось, примерно год назад, с тех пор он никогда не сомневался в словах Бетти.

– Бетти считает, что девушка в беде, но я рассказала, что эта девушка преступница, поэтому Бетти почувствовала неприятности.

– Эта девушка не причиняет неприятностей, миссис, – начала Бетти. – Она из хорошей семьи.

– Странно… Интересно, что в ее жизни пошло не так? – поинтересовалась Эдна.

– Однажды вы узнаете об этом, миссис. – Бетти встала.

– Я узнаю? Как это возможно? Сомневаюсь, что я когда-нибудь встречусь с ней. – Эдна удивилась еще больше.

– Вы встретитесь, – проговорила Бетти. Она не стала давать дальнейшие объяснения, так как в кухню вошла Полли с миской, полной яиц. – Я должна идти, миссис. Спасибо за яйца. – Бетти положила монеты на стол.

– Всегда пожалуйста, Бетти. – Эдна была озадачена ее внезапным желанием уйти. Она даже не стала пить чай и не тронула торт. – Интересно, что такое с Бетти? – спросила Эдна у Лэнса.

– Наверное, она просто хочет вернуться к детям.

– Ты убрала комнату Амелии и застелила ее постель? – обратилась Эдна к Полли.

– Нет.

– Почему?

– Она сама это делает, миссис Эшби. – Полли думала, что Эдна знает об этом, и побоялась, что у нее самой могут быть неприятности.

– Что ты хочешь этим сказать – «она сама это делает»?

– Да, она сама застилает постель и убирается в комнате. Я говорила Амелии, что это буду делать я, но она утверждает, что привыкла делать все сама.

Девушка дала понять Полли, что она вообще не хочет видеть ее у себя в комнате, но служанка не стала об этом говорить.

Эдна была поражена. По утрам они с Чарльтоном почти всегда уезжали, возможно, поэтому она не заметила этого раньше.

– Вчера я видела, как она штопала свои чулки, – добавила Полли, чтобы показать, что новый член семьи не желает принимать ее услуги. – Она сказала, что порвала их о куст, когда гуляла.

– Когда Амелия научилась штопать? Камилла прекрасно умела вышивать, но не могла штопать.

– Амелия прекрасно справилась, миссис Эшби. Я не смогла бы сделать лучше.

Эдна нахмурилась. Ее подопечная была полна сюрпризов.

Сара поспешила к дороге. На улице она поняла, что внимательный взгляд Бетти вернул ее в ту жизнь, которую она старательно пыталась забыть. Она вдруг почувствовала, как снова задыхается в своей зловонной темной камере вместе со многими другими заключенными. Когда охранник по утрам открывал дверь, заключенные толкались, пробираясь к выходу, жадно хватая ртом свежий воздух, ведь двенадцать часов они вдыхали вонь фекалий, мочи и пота. Двенадцать тысяч женщин побывали в этой тюрьме за пять лет, с приговорами от семи до четырнадцати лет, полученными обычно за мелкое воровство у своих хозяев. Заключенные «фабрики» работали в прачечной или шили по заказам местных властей. Слабых и беззащитных называли «проклятые шлюхи или Божья полиция». Сара больше не желала оказаться там. Лучше смерть.

– Просто не могу поверить, как мне повезло, – проговорила она. – До этого момента все шло прекрасно. И почему эта Бетти пришла и все испортила? – Сара подумала про ее сегодняшнюю встречу с Лэнсом. Она очень ждала ее. – Я не позволю ей разрушить мои планы. Если она вмешается, мне придется как-нибудь отделаться от нее, ведь отделалась я от Амелии Дивайн.

Когда Бетти вышла из-за дома, она лицом к лицу столкнулась с Сарой.

Она заставила себя улыбнуться, но Бетти, похоже, испугалась ее.

– Осужденная, что выжила в кораблекрушении, потеряла память, Бетти, возможно, вы почувствовали это, – заговорила с женщиной Сара.

Бетти склонила голову набок. Все, что говорила Сара, казалось ей бессмыслицей, особенно ее объяснение.

– Она ударилась головой, когда ее поднимали на скалу, к маяку, – добавила Сара. – Я видела, как это произошло. Удар был такой сильный, что у нее на голове появилась шишка, размером с яйцо.

– Как ее звали, мисс?

– Полагаю, ее звали Сара… Сара Джонс. – Сара притворилась, что пытается вспомнить имя.

Бетти ахнула, а сердце Сары бешено заколотилось, но она отчаянно старалась контролировать себя.

– В чем дело, Бетти? – спросила она так спокойно, как только могла.

Не говоря ни слова, Бетти направилась к своему дому. Сара посмотрела ей вслед. Она подумала о том, что, возможно, Бетти и узнала ее историю, но она не сможет разоблачить ее, нет никаких доказательств. Поскольку не было никаких шансов, что настоящая Амелия появится в Кингскоте, Саре было не о чем волноваться. И снова она вспомнила крошечную тюремную камеру. «Если Бетти и раскрыла меня, то я сделаю все, чтобы остановить ее», – подумала Сара. Девушка посмотрела на отвесные скалы вдалеке. Абсолютно все!

Кейп-дю-Куэди

Амелия не поверила своим глазам, когда прямо перед завтраком Карлотта появилась на ферме. Амелия копалась в огороде, когда итальянка подошла к ней с корзинкой, прикрытой салфеткой. Из корзинки доносился восхитительный аромат свежевыпеченного хлеба.

– Я пришла проведать вас, – сладким голосом проговорила Карлотта.

– Со мной все в порядке, – спокойно ответила Амелия. Ей показалось, что итальянка чего-то от нее хочет. Но чего?

– Это хорошо, si.Я прошу прощения, что вчера ударила вас, но мне пришлось это сделать. Вы были… как сказать, совершенно не в себе. Вы понимаете, vero?

– Полагаю, у меня была истерика. Не каждый день приходится видеть тело, частично объеденное акулами. Но не думаю, что вам стоило бить меня по щекам. – Амелия продолжила свое занятие. Всю ночь ей снились кошмары, она часто просыпалась. Девушка боялась, что теперь, закрывая глаза, всегда будет видеть останки бедняги.

– Наверняка это было ужасно, – посочувствовала Карлотта. Ей хотелось добавить, что не надо было ходить в пещеру с Габриелем, но прикусила язык. – Я принесла вам пряный итальянский хлеб и немного абрикосового джема. Он сделан из консервированных абрикосов, так как у нас нет свежих фруктов, но все равно он очень вкусный.

– Спасибо, – поблагодарила Амелия. Ее удивило внезапное изменение отношения Карлотты к ней. Она не верила итальянке и сомневалась в ее искренности.

Карлотта собиралась еще что-то сказать, но тут из-за дома появился Эван.

– Доброе утро, – поздоровался он.

– Доброе утро, синьор, – улыбнулась Карлотта.

Она пошла к нему навстречу, покачивая широкими бедрами. Амелия наблюдала за ней. Карлотта явно знала, как обольщать мужчин. Даже грубого, неуклюжего Эвана она буквально гипнотизировала.

– Я принесла хлеба и джем, – промурлыкала Карлотта. – Тут хватит вам и детям.

– Это очень мило с вашей стороны, – смутился Эван. – Мы съедим это на завтрак. – Он взглянул на Амелию, которая продолжала наблюдать за ними.

– Мне нравится готовить, и я хорошо умею это делать, поэтому я принесу вам и детишкам что-нибудь еще, vero?

– Не хочу утруждать вас, – отказался Эван.

Он пек пресные лепешки, и даже Амелия научилась их делать, хотя ее лепешки были жесткими, как камень. Эван очень соскучился по хлебу, который пекла его жена.

– Мне совершенно не трудно. – Карлотта улыбнулась Майло, который стоял рядом с отцом. Джесси и Молли с любопытством выглядывали из двери. От взгляда на детей Эвана в Карлотте пробудился материнский инстинкт. Она очень хотела иметь своих детей, но не от Эдгара. Карлотта четко знала, кого она хочет видеть отцом своих детей. – Если я что-нибудь могу сделать для вас, синьор, или для детей, просто дайте мне знать, vero?

– Мы справимся сами, – гордо заявил Эван. – Но я благодарю вас за предложение, миссис Диксон.

– Зовите меня Карлотта, синьор. – Она протянула Эвану корзинку. – Приятного аппетита.

– Спасибо, Карлотта.

Эван направился в дом, а Карлотта снова подошла к Амелии.

– Габриель сегодня сказал мне, что вы ничего не помните до того момента, как оказались здесь. Это ужасно, vero?

– Это сущий кошмар, – призналась Амелия.

– Не представляю, как тяжело мне было бы не помнить свою семью и детство. – Карлотта очень скучала по своей семье, особенно по сестрам и по матери, и мечтала о том дне, когда сможет увидеть их снова.

Амелия не ответила. Ей было больно думать об этом, поэтому она вообще отгоняла такие мысли.

– Вы не помните, как были в тюрьме? – спросила Карлотта. Она знала, что эти слова причинят девушке страдания, но Карлотта не смогла себя пересилить.

– Я не верю, что я Сара Джонс, – сердито ответила Амелия.

Карлотта удивилась такой бурной реакции. Она думала, что эта девушка слишком слабая и мягкотелая.

– Я хотела бы вам помочь, – продолжала итальянка.

– Не знаю, что вы можете сделать. – Теперь удивилась Амелия.

– Я могу стать вам другом, vero,– ответила Карлотта.

Амелию поразило ее предложение.

– Нас здесь только двое, и мы должны держаться вместе, как сестры. Разве вы не согласны? – настаивала Карлотта.

– Я… наверное, да, – разволновалась Амелия.

Ей было бы легче, если бы рядом оказался человек, с которым она могла бы поделиться, но Амелия не доверяла итальянке. Она еще могла поверить в то, что та хочет завязать с ней дружеские отношения, но стать сестрами, это уж слишком. Карлотта покинула ферму, довольная своими успехами, а Амелия задумалась над мотивами поведения итальянки. Она была уверена, что все это как-то связано с Габриелем.

После ужина Эван и дети обычно сразу ложились спать. Амелия видела их только на следующее утро. У нее не было выбора, кроме как отправляться в свою одинокую хижину и размышлять о том, почему ее приняли за заключенную. Но этим вечером, после визита Карлотты, тревога и отчаяние охватили Амелию. Она знала, что не сможет заснуть, и решила не ложиться рано. Эван явно не одобрил бы ее ухода с фермы, но Амелия все же рискнула и тихо направилась к маяку. Она надеялась, что Габриель дежурит сегодня. Ей очень надо было поговорить с тем, кому она может доверять.

Войдя внутрь маяка, Амелия остановилась у начала деревянной лестницы.

– Габриель, вы там? – Эхо отозвалось, вторя ее словам, взлетая вверх башни, сделанной из тысяч кусков местного гранита.

Услышав его ответ, она начала подниматься по лестнице. Добравшись до верха, Амелия запыхалась. Она увидела закат. Огненный шар солнца только что коснулся поверхности моря, и небо на горизонте расслоилось на полосы ярко-оранжевого, золотого, красного и малинового цвета. Амелия замерла в восхищении.

– Как вы себя чувствуете? – спросил ее Габриель.

Он был рад, что сегодня забыл запереть дверь маяка. Габриель подравнивал фитили в лампе, и делал это каждые четыре часа. Оптический механизм состоял из вращающихся параболических отражателей, приводимых в движение гирей, через специальную систему блоков. Линза весила три тонны и находилась в ртутной ванне для того, чтобы снизить трение во время движения по окружности. Весь этот механизм приводился в движение с помощью почти семидесятикилограммовой гири. И принцип был тот же самый, что и в обычных дедовских часах.

– Я боюсь закрыть глаза, – призналась Амелия.

Габриель прекрасно понял, что она имеет в виду.

У него было дежурство в тот день, когда они нашли труп. После того как он побывал на ферме Эвана в надежде увидеть Амелию, Габриель вернулся домой и попытался заснуть, но не смог. Он надеялся, что после сегодняшнего дежурства ему удастся заснуть.

– Когда нас слишком одолевают ужасы жизни, красота природы может вселить покой в наше сердце, – вслух размышлял Габриель. Хотя он не был очень набожным человеком, иногда задумывался о рае, высшей силе и судьбе. – Природа помогает мне размышлять о жизни и смерти. Эван говорил вам, что я приходил сегодня утром на ферму? – спросил Габриель.

– Да, он упоминал об этом… причем довольно странно, когда принес мне завтрак.

– Мне даже страшно спросить, какой прием вас ждал, когда вы вернулись вчера на ферму. Я знаю, каким может быть Эван. Иногда он ведет себя как разозленная гадюка. – Вероятно, подумал Габриель, Эван был слишком груб, и он принес ей завтрак в качестве своеобразного извинения.

– Он просто неистовствовал. Сесилия сказала, что он решил, будто бы я убежала. Сегодня утром он сказал мне, что я не смогла бы выжить.

– Он прав.

– Я могу ошибаться, но у меня сложилось впечатление, что вчера он волновался за меня. Определенно он странный человек.

– Это моя вина. Если бы я не попросил вас о помощи…

– Вы не виноваты, Габриель. Никто не ожидал, что мы найдем труп, но беднягу надо было похоронить. Я понимаю. Уверена, что и Эван тоже понимает это. Он просто слишком упрям, чтобы это признать. – Амелия замолчала, вспомнив гневные слова Эвана. – По крайней мере, я извлекла некоторую пользу из всего случившегося сегодня, если можно так сказать. И это меня обрадовало.

– В каком смысле?

– Я узнала о преступлении, которое совершила Сара Джонс.

Габриель промолчал. Он считал, что девушке самой решать, говорить ему об этом или нет.

– Эван сказал, что я… Сара Джонс украла браслет у дочери хозяйки. Я не могла сделать этого. Сама мысль об этом представляется мне омерзительной. Потом, если у меня были хозяева, значит, я была прислугой. Не кажется ли вам это странным, учитывая мою неспособность к домашним делам?

– Кажется.

– Если бы Эван подумал об этом, то наверняка тоже согласился бы.

– Вы правы.

– Вы действительно так думаете? – с радостью спросила Амелия.

– Да. Действительно, если бы вы работали прислугой, ваши руки не были бы такими нежными. – Впервые Габриель понял, что действительно произошла ошибка, девушку приняли за другую. Но доказать это будет трудно.

– Я надеялась, что вы правы. – Амелия снова загрустила.

– В чем?

– Если бы я нарушила закон, то сделала бы это по какой-то причине. Возможно, я смогла бы жить с этим, но кража браслета… какая нелепость. Я просто не верю, что могла бы его украсть. Вероятно, это сделал кто-то другой. – Несколько минут Амелия наблюдала за лучом. Свет давала лампа с несколькими фитилями. Свет усиливался с помощью линз и направлялся в сторону открытого моря с определенными интервалами.

– Вы не можете винить себя, когда вам так мало известно о прошлом, – успокаивал ее Габриель.

– Если бы я вспомнила хоть что-нибудь, – размечталась Амелия.

– Вам нужно просто запастись терпением, – продолжал Габриель. Он думал о том, что надо написать начальству тюрьмы на Ван-Демьенз-Лэнд и узнать что-нибудь о Саре Джонс. Но говорить об этом девушке пока не стоит, чтобы не обнадеживать ее понапрасну.

– Сегодня на ферму приходила Карлотта, – добавила Амелия.

– Неужели? – Габриель не сказал Амелии, что Карлотта собирается навестить ее. Тогда он не поверил, что она действительно это сделает.

– Она принесла итальянский хлеб и абрикосовый джем. Детям он очень понравился.

– Как мило с ее стороны, – заметил Габриель. Он надеялся, что Карлотта нашла себе занятие, которое может отвлечь ее внимание от него самого.

– Да, действительно.

– Вы так говорите, словно не доверяете ей. – Что-то в тоне девушки пробудило в Габриеле любопытство.

– Если быть до конца откровенной, я не совсем понимаю, чего она добивается. – Амелия не хотела рассказывать Габриелю, что Карлотта говорила о нем по-итальянски. Он жил рядом с Диксонами, поэтому не стоит их ссорить. – Когда мы встретились в первый раз, Карлотта отнеслась ко мне очень холодно, а теперь… она хочет, чтобы мы стали близки, как сестры. Не представляю, что она задумала, но у меня плохое предчувствие. И я собираюсь все выяснить.

У Габриеля были свои соображения по поводу Карлотты. Вульгарные манеры итальянки отталкивали его, но явно она старается завлечь его. Габриель подумал, что лучше сменить тему.

– Как вы ладите с детьми Эвана?

– Сейчас намного лучше. Малыш Майло начал проводить со мной больше времени. Полагаю, ему не хватает материнской ласки.

– Смерть Джейн стала для всех тяжелым испытанием, особенно для самых маленьких.

– Довольно странно, но я несколько раз на этой неделе назвала Майло Маркусом. Не знаю почему.

– Наверное, он напоминает вам ребенка, которого вы знали.

– Думаете, что у меня есть сын по имени Маркус?

– Сомневаюсь. – Габриеля удивили слова девушки, Ему почему-то не хотелось верить в то, что она была замужем.

Амелия заметила, что он взглянул на ее руку, где должно было быть обручальное кольцо. На безымянном пальце не было даже никакой отметины. Амелия вдруг подумала, что, может быть, у нее есть внебрачный ребенок. Но вряд ли она принадлежит к женщинам подобного типа.

– Можно ли, глядя на женщину, сказать, был ли у нее ребенок или нет? – поинтересовалась она.

Габриель взглянул на ее тонкую талию.

– Нет, не думаю. Наверное, есть признаки, по которым можно это определить, но я никогда не был женат, и едва ли могу считать себя экспертом.

– А вы собираетесь жениться когда-нибудь? – спросила Амелия. Она поняла, что это нескромный вопрос, но слова слетели с ее губ прежде, чем она подумала об этом.

– Я бы хотел связать свою жизнь с кем-нибудь… однажды. – Габриель вдруг подумал, что только сейчас пришел к такому решению.

– А где вы надеетесь встретить ее? Потенциальную жену волны не выбросят на берег, точно русалку, – засмеялась Амелия.

– Это еще неизвестно, – улыбнулся Габриель.

Амелия покраснела, внезапно поняв, что именно так он и нашел ее.

Несколько секунд они молчали, глядя друг на друга в сумерках, в перерыве между вспышками света от лампы. Тесная площадка маяка, казалось, сближала их, подталкивала друг к другу. Амелия вдруг почувствовала, как у нее пересохло во рту, когда теплый взгляд Габриеля коснулся ее лица.

– Наверное, вам лучше уйти, – прошептал он.

– Я смущаю вас? – покраснела Амелия. – Это потому, что я осужденная, не так ли?

– Нет.

Внезапно снизу раздался голос Карлотты. Она звала Габриеля.

Он застонал от огорчения.

– Я не хочу, чтобы она видела меня здесь, – испуганно прошептала Амелия.

– Я скоро отделаюсь от нее, – пообещал Габриель. Он пошел к лестнице, и они одновременно вздрогнули, когда их руки нечаянно соприкоснулись. Габриель поспешил вниз по ступеням.

Карлотта уже начала подниматься, но Габриель успел перехватить ее у самого начала лестницы.

– Что вы хотите? – холодно спросил он.

– Я принесла вам чаю, – проговорила Карлотта, и ее черные глаза призывно заблестели.

Габриелю нравился Эдгар, он чувствовал, что англичанин хороший человек, поэтому поведение итальянки разозлило его.

– Я всегда пью только свой чай, – сухо отказался Габриель.

– Чай очень горячий. – Карлотта шагнула ближе к Габриелю. Ее хищные глаза горели.

– Он мне не нужен, – резко произнес он. Заметив удивление на ее лице, Габриель добавил: – Тем не менее спасибо. Я должен возвращаться. Мне надо подровнять фитили.

– Я могла бы составить вам компанию, не хотите?

– Нет, мне нужно сосредоточиться. – Он подождал, пока Карлотта с огромным нежеланием спустилась вниз.

– Доброй ночи, – с обидой в голосе проговорила она.

– Доброй ночи, – пожелал Габриель, заперев за ней дверь.

На улице итальянка вскипела от злости. Она слышала, как Габриель закрыл за ней дверь, и ее обидело то, что он обращался с ней как с надоедливой мухой. Внезапно ей в голову пришла мысль, что Габриель, возможно, не один. Карлотта немного отошла и посмотрела вверх на площадку, но она ничего не могла разглядеть. Хотя было уже слишком поздно для визита вежливости, она все же решила навестить осужденную.

– Она ушла, – облегченно вздохнул Габриель, поднявшись наверх.

– Я пойду, как только стемнеет, – сказала Амелия.

Солнце скрылось за горизонтом, поэтому наступления темноты оставалось ждать недолго.

Габриель ничего не ответил.

– Простите, что доставляю вам неудобства, – извинилась Амелия, не глядя на Габриеля. – Я больше не приду.

– Я думаю, мы оба понимаем, что между нами есть взаимная симпатия, – хрипло прошептал Габриель. – Нас влечет друг к другу, и вы это чувствуете. – Он не сказал, что это очень опасное влечение, но считал именно так.