Текст книги "Шепот ветра"

Автор книги: Элизабет Хэран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Глава 5
Кейп-дю-Куэди

– Доброе утро, Габриель, – поздоровался Эван. – Тяжелая выдалась ночь?

Габриель только что вышел из маяка и направлялся к дому, чтобы выпить чашку горячего чая. Занимался рассвет. Ветер гулял над морем.

– Без особых событий, что мне и нравится, – ответил он. – Не желаешь ли выпить со мной чаю и позавтракать?

– Чаю выпью, но потом мне придется возвращаться, боюсь, что моя новая работница снова решит спалить дом.

Габриель заинтересовался.

– Я так и думал, что ты хочешь о чем-то поговорить.

—Я просто хочу предупредить тебя, что мне понадобятся дополнительные припасы, когда в следующий раз придет корабль с грузом.

Они вошли в дом. Габриель разворошил тлеющие угли в печи, подбросил дров и проверил, есть ли в чайнике вода.

– Неужели новая работница объедает тебя? – спросил он.

– Нам вообще нечего есть. Вчера она сожгла наш завтрак иужин. Нам повезло, что она не сожгла дом. Я занимался с овцами и перепугался до смерти, увидев, как из-под крыши валит дым.

– Что случилось?

– Ее светлостьпросто решила принять ванну и забыла, что на огне тушится мясо. Представляешь?

Габриель не ответил, но решил, что, видимо, эта девушка подумала, что ванна для нее важнее готовки.

– Она потратила всю горячую воду на свою ванну. Должно быть, она просидела там полдня, и мясо превратилось в угли. Понадобилась уйма времени, чтобы отскрести котел.

– Если тебе нужно что-нибудь, можешь взять из моих запасов. Я не хочу, чтобы дети голодали.

– До этого еще не дошло. Если придется, я могу и поохотиться.

– Она вспомнила что-нибудь? Признала, что она условно освобожденная?

– Нет. Она все еще страстно отрицает свое прошлое.

– И много она делает?

– Она просто безрукая, толку от нее никакого. После того как она сожгла ужин, я накричал на нее, она выбежала из дома в слезах. Правда, она выстирала все белье, но закончила стирку только к полуночи. Я сказал ей, что если она не станет работать, то не получит еды, поэтому она решила, что лучше будет что-то делать.

Габриель едва сдержал улыбку. Ему было интересно, как дела у этой девушки.

– Так когда она будет пахать? – спросил он. Эван нахмурился, но, поняв, что Габриель шутит, тоже изобразил подобие улыбки.

– У нее все руки покрылись волдырями после того, как она выкопала пару картошин. – Эван покачал головой.

– Мне ее почти жаль, – заметил Габриель.

Эван отвел глаза. Он не мог даже подумать, что пожалеет эту девушку, но ему было действительно жаль ее. На руки девушки было больно смотреть.

– Моя Джейн всегда легко справлялась со всеми делами. Она работала так же много, как и я.

– Они совсем разные женщины, Эван.

По мнению Эвана, точнее сказать было нельзя.

– Они такие же разные, как день и ночь, – согласился он. Заговорив о жене, Эван вспомнил, как она уставала к вечеру. Он всегда чувствовал себя виноватым оттого, что она так уставала, и особенно когда бедняжка мучилась, пытаясь дать жизнь второму сыну. И часть вины за ее смерть он принял на себя.

– Тебе надо дать Саре время привыкнуть, – предложил Габриель. – Жить на ферме нелегко в любом месте, но здесь, в такой изоляции и где земля такая неподатливая, это труднее вдвойне. Тебе и мне подходит такая жизнь, но не многие смогут смириться с подобными условиями.

– Наверняка здесь лучше, чем в тюрьме, – бросил в ответ Эван. Резкостью он попытался заглушить чувство вины за смерть Джейн, но у него ничего не вышло.

– Полагаю это так, но она, наверное, считает, что попала в другую тюрьму, пусть даже и утверждает, что вообще не помнит, что ее лишали свободы.

– Думаю, она лжет, чтобы получить поблажки, но этому не бывать.

Габриель видел, что Эван стал циничным и жестоким с тех пор, как умерла Джейн, но он считал, что таким образом он пытается справиться со своей утратой.

– А как она ладит с детьми? – спросил он.

– Не очень хорошо. Сисси и Бесс смеются над ней. Сисси не перестает удивляться, насколько она беспомощна, ну а потом вспоминает о своей матери.

– Что она делает сейчас?

– Когда я ушел, она делала новую попытку сварить овсянку. Я думал, каждый может сварить кашу… но только не ее светлость.Вчера ее кашу съели куры. Вообще-то я не удивлюсь, если она снова ляжет спать. Чтобы разбудить ее утром, мне приходится пинать матрас. Можно подумать, что она привыкла поспать всласть. – Эван снова покачал головой. – Когда вернусь, скажу ей, чтобы зарезала курицу на ужин, но даже боюсь представить, как она отреагирует. Можешь поверить, что Сисси показывала ей, как доить корову? Она возилась с коровой целую вечность и принесла четверть ведра молока, рассказав историю о том, что корова опрокинула ведро.

Габриель рассмеялся. Он понимал и разочарование Эвана, и положение бедной девушки. Эван суровый хозяин.

Через полтора часа, когда Габриель только закончил писать рапорт о погоде и о плановой очистке линзы маяка, в дверях его дома показалась Амелия.

– Доброе утро, – осторожно произнес он, думая, что могло ей здесь понадобиться.

– Могу я попросить вас об услуге? – проговорила она в панике.

– Я не помогу вам бежать, если вы просите об этом, – твердо заявил Габриель. Он думал, что она попросит его просигналить какому-нибудь кораблю, чтобы сбежать от Эвана. Девушка была ему симпатична, но не более того.

– Бежать? – удивилась Амелия. – Я знаю, что вы не пошли бы на это. – Эван уже предупредил ее, что если она попытается выкинуть какую-нибудь глупость, то снова окажется в тюрьме.

– Тогда что вы хотите?

– Я никого никогда не лишала жизни, но Эван требует от меня именно этого, а я просто не могу убить.

Габриель поднял руки.

– Вы говорите о курице?

– Конечно, я говорю о курице. Откуда вы знаете? – Амелия заморгала от изумления.

– Эван приходил сюда еще раньше. Он подумал, что у вас могут возникнуть проблемы с убийством курицы. – Габриель нахмурился.

– Неужели? Он был прав.

– Это всего лишь курица. Наверняка вы раньше видели, как их убивают.

Амелия нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли она, как убивают кур, или, может, делала это сама. Ее память была словно чистый лист бумаги.

– Нет, не видела. – Ей внезапно стало интересно, что Эван сказал о ней. – Эван рассказал вам, что я вчера сожгла мясо?

Габриель подумал, что будет лучше, если он будет вести себя дипломатично. Жена Эвана была довольно трудной женщиной.

– Он сказал, что придется заказать еще продуктов.

Амелия смутилась. Она не знала почему, но ей не хотелось, чтобы Габриель думал о ней как о безнадежной хозяйке.

– Я не могу убить курицу, – призналась она. – Я ничего не помню из своего прошлого, но уверена, что никогда не лишила жизни ни одно живое существо.

– Просто погонитесь за курицей с топором, может быть, она умрет от страха, – пошутил Габриель. Он понимал, что не помогает девушке, но не привык разбираться с «глупыми проблемами»» и потом – ему страшно хотелось спать.

– Это не смешно. Чтобы прийти сюда я не побоялась змей, и что вы делаете? Даете мне глупые советы.

– Змей?

– Эван сказал, что здесь повсюду змеи. Он солгал?

– Нет, здесь действительно много змей, но они не выходят по утрам, когда еще холодно. Поэтому вы в безопасности.

– Вы поможете мне с курицей или нет?

– Я?

– Да, вы. Я хочу, чтобы вы… убили ее.

– А где Эван?

– Перегоняет овец на другое пастбище. Он не вернется до обеда.

– Я как раз собирался лечь отдыхать. Я не спал всю ночь.

Амелия взглянула вверх на маяк.

– Это не займет много времени, – умоляла она. – Я была бы вам очень признательна.

Габриель вздохнул. Разве он мог ей отказать? И потом, он не смог бы спокойно уснуть, не выполнив ее просьбу.

– Хорошо. Пойдемте.

Габриель последовал за ней на ферму. Эван оставил топор на улице у курятника.

– Вы уже выбрали кандидатку? – спросил он, пока они стояли, глядя на десяток кур, гуляющих по площадке.

– Ой, не спрашивайте меня об этом! – взмолилась Амелия и отвернулась. – Я не могу выбрать ту, которая должна умереть.

Габриель вздохнул и вошел за забор птичьего дворика. Амелия закрыла уши руками, но все равно она слышала, как кудахчут куры, когда Габриель бегал за ними. Наконец он схватил одну птицу. Амелия слышала, как курица ужасно кричала, и, не выдержав, девушка повернулась, чтобы остановить Габриеля. Она решила, что Эван на обед вполне удовлетворится яйцами, но было уже слишком поздно. Лезвие топора опустилось, и голова птицы упала на землю. Амелия зажмурилась, но эту кровавую картину она запомнит навсегда.

– Готово, – произнес Габриель. Он вышел из-за забора и похлопал Амелию по плечу. – Все, что вам остается, это ощипать ее и вымыть.

Амелия медленно открыла глаза. Габриель все еще держал обезглавленную курицу за ноги, и Амелия содрогнулась от ужаса. Крылья несчастной птицы все еще трепетали, разбрызгивая кровь, текущую из шеи. Это было самое страшное и отвратительное зрелище, которое она когда-либо видела. Амелия пронзительно вскрикнула и без чувств упала на землю.

Когда она пришла в себя, вокруг нее стояли Эван, дети и Габриель. Бледная Амелия лежала на матрасе у себя в хижине.

– Я же сказал, что с ней все будет нормально, – проворчал Эван и направился к двери с Майло на руках. За ним последовали Сисси и Роза, которая держала за руку Джесси.

– С вами все в порядке? – забеспокоился Габриель.

– Да. А что случилось? – спросила Амелия.

– Ты упала в обморок, – сказала Молли.

– Тебе не нравится кровь? – поинтересовалась Бесс. Она взглянула на Габриеля.

При упоминании о крови, Амелия вспомнила обезглавленную курицу и содрогнулась, ощутив спазмы в желудке.

– Курица висит уже полчаса, поэтому не стоит волноваться насчет крови, – сообщил Габриель. – Однако вам все равно придется ощипать и вымыть ее. Он направился к двери, а затем обернулся. – Если окунуть курицу в кипящую воду, перья выщипать будет намного проще.

В тот вечер Габриель был уже наверху на маяке, когда вдруг услышал, что его кто-то зовет. Солнце уже погрузилось в море, и последние солнечные лучи таяли на небосводе. Габриель отполировал линзы и готовился зажечь свет.

– Кто там? – прокричал он, вглядываясь вниз, туда, где начиналась спираль лестницы.

– Это я, – крикнула в ответ Амелия. Она не могла назвать себя Сарой Джонс, она по-прежнему верила, что произошла какая-то ошибка. Это имя было ей совершенно незнакомо. – Могу я подняться?

Габриель был удивлен. Он сомневался, что они могут проводить время вместе без ведома Эвана.

– Да… но поднимайтесь осторожнее.

Амелия добралась до самого верха и с интересом взглянула на сложное устройство, дающее свет.

– Успешно справились с курицей? – спросил Габриель. Ему было действительно интересно это знать.

Девушка посмотрела на него, и дрожь прошла по ее телу.

– Неужели все так плохо?

– Я больше никогда не захочу видеть курицу, – ответила Амелия. – Я сделала, что вы сказали, и опустила ее в кипящую воду, но выдергивать мокрые, вонючие перья просто омерзительно. – Она снова содрогнулась, все еще чувствуя запах перьев.

– Уверен, что курица была вкусной.

– Не знаю.

– Вы ее тоже сожгли?

– Нет, – девушка взглянула на него, – но и есть ее не стала.

– Почему же? – Габриель нахмурился.

– Я не смогла. – Амелия отвернулась, чтобы посмотреть, как луч света скользит над водой. Это было очень красиво. – Какой восхитительный вид, – обрадовалась она, устремив взгляд к горизонту, где увядало оранжевое зарево заката.

– Да, действительно, – согласился Габриель. – Этот вид никогда не надоедает мне.

– Я хотела поблагодарить вас за то, что спасли мне жизнь, – продолжала Амелия, посмотрев в ту сторону, где примерно затонула «Антилопа».

– Не нужно, – ответил Габриель. – Это моя работа присматривать за этой частью света.

– Как часто вам приходится рисковать своей жизнью, чтобы спасти людей? – Амелия заметила, что Габриель побрился. Она подумала, что он довольно симпатичный мужчина. Скромные размеры верхней площадки маяка создавали весьма интимную обстановку.

– «Антилопа» – второй корабль, который разбился в этих местах за девять месяцев, что я нахожусь здесь. Когда «Монтебелло» налетел на риф, спасать пришлось восемь человек.

– Почему корабли продолжают разбиваться о рифы, когда здесь стоит маяк и предупреждает их об опасности?

– Тому есть множество причин. Они могут попасть в очень сильный шторм, как «Антилопа». Это может случиться из-за плохой видимости или из-за того, что капитан незнаком с данной местностью или команда не знает о скрытых рифах. Если судно парусное, то в шторм паруса может порвать ветер, двигатели могут отказать или сломаться рули, и тогда волны бросают неуправляемое судно на камни. Маяк действительно спасает жизни, но море бывает очень опасным.

Амелия вдруг поняла, что не в силах вспомнить ни одного человека, с кем была на борту корабля. Ей стало интересно, путешествовала ли она в одиночестве или с кем-нибудь.

– Эван знает, что вы здесь? – спросил Габриель, прервав ее мысли.

– Нет. Он и дети ложатся спать, как только начинает темнеть. Дети просыпаются с восходом солнца, а Эван встает, когда еще темно.

– Вы предпочитаете поспать подольше? – спросил Габриель, вспомнив, что рассказывал ему Эван.

– Конечно. В это время очень холодно, и слишком рано, чтобы вставать. Очевидно, я не привыкла так рано вставать и ложиться после захода солнца.

– Наверняка в тюрьме вы вставали рано.

– Я не помню, чтобы когда-нибудь была в тюрьме. Я просто уверена, что девушка, которая опознала меня, ошиблась. Должно быть, она перепутала меня с кем-то другим. Я просто не знаю, как это доказать. – Она подняла руки, вытянула их перед собой, ладонями вверх. – Посмотрите, в каком состоянии мои руки, – попросила она.

Даже в полумраке наступающей ночи Габриель видел, что ладони девушки покрыты лопнувшими волдырями.

– Разве похоже, что эти руки когда-то выполняли тяжелую работу в тюрьме?

– Нет, – признал Габриель.

– Я надеюсь, что ко мне вернется память, и я смогу доказать, что я не Сара Джонс,условно освобожденная преступница. А пока я застряла здесь.

Отчаяние в голосе девушки тронуло Габриеля. Он вдруг ощутил, что сочувствует ей, и задумался, не произошла ли ошибка. Впрочем, маловероятно.

– Я лучше пойду, – решила девушка.

– Вы не побоитесь возвращаться в темноте? – спросил Габриель.

Амелия была тронута его заботой.

– А здесь есть какие-нибудь животные, которых мне следует бояться? – спросила она.

– Нет, – улыбнулся Габриель.

Амелия почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Он был действительно очень красивым молодым человеком.

– Доброй ночи, – прошептала она.

– Доброй ночи, – ответил он. – Спускайтесь осторожно.

Амелия повернулась и сделала несколько шагов вниз по винтовой лестнице. Она снова взглянула на Габриеля. Свет прожектора на мгновение осветил его лицо. Амелия увидела теплоту во взгляде Габриеля, и ее сердце вздрогнуло.

На ослабевших ногах Амелия осторожно ступала на каждую последующую ступеньку, но она уже знала, что вернется сюда снова.

Глава 6
 Кейп-дю-Куэди

Последующие несколько дней Амелия не очень преуспела в приготовлении овсянки. Эван жаловался, что каша либо слишком жидкая, либо слишком густая. Амелия все никак не могла сварить ее правильно. Эван даже удивился, что она не сожгла кашу. Однако девушка нашла общий язык с коровой. Если прежде, чем подоить животное, Амелия отводила корову на лужайку с сочной травой, то она стояла спокойно намного дольше. Амелия также убедила Сисси, Розу и Бесс принимать ванну, предоставив им свой домик, чтобы они могли уединиться. Девочки не просили ее об этом, но она знала, что в этом возрасте они смущаются своих родственников, особенно отца. Сама же Амелия купала Майло, Джесси и Молли, которые были еще слишком маленькими и не стеснялись. Девушка не видела, чтобы Эван принимал ванну, но он хорошо мылся через день, от него уже дурно не пахло. Амелия надеялась, что, когда настанет тепло, он будет мыться чаще.

Однажды она перебирала ящик с продуктами в поисках соли и наткнулась на листы с какими-то записями. Разглядев их, она поняла, что это уроки для детей.

– Разве дети не должны выполнять эти задания? – спросила она Эвана, когда он пришел на обед.

Эван неохотно пробурчал, что у него нет времени следить за этим, но помнил, что его жена учила детей каждый день какому-нибудь новому слову. Она объясняла значение слова, его произношение, но занятия закончились в день ее смерти. Это была еще одна причина, по которой Эван чувствовал себя виноватым, но он сказал себе, что его основная обязанность перед детьми – накормить их и защитить от всяческой опасности.

Амелия просмотрела бумаги и поняла, что все задания довольно стандартные и различаются лишь уровнем сложности для четверых старших детей.

– Разве вы не хотите, чтобы ваши дети учились? – спросила она Эвана.

– Для Майло это будет важно, но для девочек это не имеет уж такого большого значения. Они просто должны будут выйти замуж и родить детей.

– Это все, на что, по вашему мнению, способны ваши девочки? Родить детей? – ахнула Амелия.

– Конечно. Они больше ничего не могут.

В это время на обед пришли дети.

– Не могу поверить, что вы считаете, будто образование для женщины совершенно не важно, – проговорила Амелия. – Ужасно так думать. Каждый должен уметь писать и считать.

Эван равнодушно пожал плечами и уселся за стол.

– Кажется, вы забыли помыть руки. – Амелия держала его тарелку в руках.

Хозяин дома недоверчиво взглянул на нее, но встал из-за стола и помыл руки. Дети последовали его примеру.

– А ты умеешь читать или писать? – спросила Амелию Сисси, когда девушка поставила тарелку перед ее отцом. Впервые девочки проявили к Амелии интерес.

– Конечно умею.

– Откуда ты знаешь? – спросил Эван, засовывая картофелину в рот.

Амелия недоуменно посмотрела на него.

– Просто знаю, – ответила она.

– Если ты лишилась памяти, почему ты в этом уверена?

Амелия чувствовала, что глаза всех детей устремлены на нее. Она знала, что Эван неспроста задал ей этот вопрос. Она достала старую газету из поленницы и открыла ее. Амелия начала читать вслух первую попавшуюся статью. Слова быстро слетали с ее губ, а голос звучал уверенно.

– «НОВОГОДНИЙ КОШМАР. Первый день нового года был омрачен более чем необычным и дьявольским происшествием. Ровно год назад в праздники были отмечены обычные незначительные правонарушения, если подобным образом можно назвать произошедшее, но в этом году новогодний праздник превратился в неслыханный доселе кошмар. Покой в городе был нарушен в полночь с первым ударом часов. Банда мародеров, продвигаясь по улицам, разбивала двери и окна, фонари, бросая в окна банки, гвозди и т.п.».

Эван перестал жевать и сидел с открытым ртом. Затем он проглотил еду, сделал большой глоток воды из кружки.

– Ты хорошо читаешь, – заметил он. – А можешь складывать числа?

– Конечно могу, – уверенно ответила Амелия. – Пятьдесят четыре плюс сорок семь будет сто один. – Она ощутила гордость, показав Эвану, что и у женщины есть мозги, которых хватает не только для того, чтобы готовить еду.

– Ты сложила это в уме? – Эван удивленно посмотрел на нее.

– Совершенно верно.

– А кто такие мародеры? – спросила Роза.

– Группа непослушных мужчин, – ответила Амелия. – В данном случае, – добавила она, снова заглянув в газету, – они ходили по улицам, шумели и причинили немало неприятностей.

– Ты можешь учить старших девочек читать и складывать числа, – заключил Эван. По выражению его лица Амелия заметила, что хозяин, пожалуй, наконец-то нашел ей хорошее применение. Она не поняла, но фермер был очень удивлен тому, что она так образованна. Девушка, очевидно, училась больше, чем он сам.

– Когда же мне это делать? – спросила она и стала подавать еду детям.

– Ты только что сказала, что образование очень важно для девочек, – ответил Эван.

– Конечно, но работа, которую вы мне поручаете, занимает весь день, а иногда еще и половину ночи. – Последние дни Амелия так уставала, что не могла пойти к маяку, хотя ей очень хотелось.

Эван нахмурился. Он понимал, что придется пойти на уступки, но это совсем ему не нравилось.

– Я не потерплю шантаж, – твердо заявил он. – Как я сказал, девочки выйдут замуж и родят детей. Им не надо уметь писать или читать, а тебе нужно выполнять все свои обязанности.

Амелия промолчала. Ей ничего не оставалось, как только быть терпеливой и выиграть время.

На следующий день Амелия копалась на огороде вместе с Джесси и Молли, когда появился Габриель.

– Здравствуйте, Сара, здравствуйте, девочки, – проговорил он.

Амелия поднялась, распрямив ноющую спину.

– Добрый день, Габриель, – тихо произнесла она.

Девушка с горечью осознавала, что выглядела сейчас не лучшим образом. Хотя с моря дул прохладный ветер, Амелия вся вспотела от работы и была почти уверена, что ее лицо испачкано землей.

Габриель заметил, что Амелия работает в перчатках, чтобы защитить руки.

– Разве дождь, что был сегодня ночью, не смягчил землю?

– Только сверху. Почва внизу твердая, как камень. – Амелия выкопала некоторые овощи, очистив большую грядку от сорняков. – К сожалению, валлаби предпочитают овощи сорнякам. Нетронутыми остаются только те овощи, что растут в земле.

Кенгуру пришли рано утром, а потом еще и вечером. Эван увидел, что Амелия с восхищением наблюдает за ними, и отчитал девушку за то, что она не отогнала валлаби.

– Нельзя их винить, – ответил Габриель, и Амелия улыбнулась, У него определенно было доброе сердце. Иногда девушка полагала, что у Эвана Финнли в груди камень вместо сердца.

– Думаю, я недавно видела ежа, но девочки сказали, что никогда не слышали о еже, – проговорила Амелия.

– В Австралии нет ежей.

– Да? Это было очень похоже на ежа.

– Это была ехидна. На острове они более светлой окраски, чем на Большой земле.

Амелия попыталась вспомнить, видела ли она ехидну раньше, но не смогла. Но почему же она что-то помнит, а что-то нет?

– Сейчас как раз конец их брачного периода, – объяснил Габриель. – Самка ехидны тоже имеет сумку, как у кенгуру. Через три недели после спаривания она откладывает единственное яйцо и помещает его в сумку. Примерно через десять дней из яйца вылупляется детеныш.

– Как занимательно.

Девочки дружно засмеялись, повторяя слово детеныш.

– Откуда вы столько знаете о повадках ехидны? – спросила Амелия.

– Смотрители маяков много читают, – улыбнулся Габриель. – А у вас на крыше по ночам сидят опоссумы?

– Я слышала какие-то звуки, но не осмелилась посмотреть, кто их издает.

– Это безобидные существа, ведущие ночной образ жизни, но если оставить дверь или окно открытыми, они залезут внутрь и перевернут все вверх дном в поисках еды. Большинство животных на острове совершенно не представляют никакой опасности, за исключением некоторых змей. Они любят погреться на солнышке, так что смотрите под ноги в теплые, солнечные дни. Если вы не будете к ним близко подходить, змеи не причинят вам вреда.

– Спасибо, я всегда смотрю под ноги.

– А где Эван?

– Папа в доме, – ответила Молли. – А что у тебя в мешке?

На плече Габриель держал мешок.

– Сюрприз, – ответил он со смехом.

Габриель пошел к дому, а девочки побежали за ним. Амелия смотрела им вслед. Внезапно она придумала, что может предложить Эвану.

– Эван, я принес муки, – сказал Габриель.

– Я благодарен, но не хочу стеснять тебя.

– Ты меня не стеснишь. Корабль с продуктами приходил вчера.

Эван удивился.

– Это была специальная остановка. Корабль вернется в конце месяца и привезет весь наш провиант, как было оговорено заранее.

– Тогда почему он останавливался вчера?

– Он привез на маяк сменщика с женой и достаточно продуктов: их хватит до конца месяца.

Эван удивленно посмотрел на Габриеля.

– Они только сейчас решили прислать сменщика?

– Да, как ты знаешь, сменщика обещали мне, когда я только прибыл сюда, поэтому я даже перестал надеяться, что они все-таки пришлют кого-нибудь. И вот вчера прибыл корабль с Эдгаром Диксоном и его женой.

– Черт возьми! Это здорово, Габриель. Я знаю, как тяжело выполнять всю работу одному.

– Если честно, то я уже вошел в режим и привык к собственному обществу.

Эван отлично его понимал.

– А что за люди эти Диксоны?

Амелия вошла в дом, держа в руках ведро с овощами, которые она собиралась помыть. Девушка услышала вопрос Эвана, и ей стало любопытно, о ком разговаривают мужчины.

– Эдгар англичанин. Ему примерно шестьдесят лет. Его жена, Карлотта, – молодая итальянка.

Амелия заметила, как Габриель подмигнул Эвану, а тот удивленно поднял густые брови. Их реакция еще больше возбудила любопытство девушки.

– О ком вы говорите? – Амелия посмотрела на Габриеля.

– Не твое дело, Сара, – бросил Эван.

– Сара тоже должна знать, с кем нам придется жить бок о бок здесь, на краю света, – примирительно произнес Габриель. Амелия была благодарна ему за это. В отличие от Эвана, он не заставлял ее чувствовать себя человеком второго сорта.

Эван крякнул, но не стал возражать.

– Я только что рассказал Эвану, что вчера сюда прибыл мой сменщик с женой.

– Сменщик? Вы уезжаете? – Амелия почувствовала, что ее мир станет намного мрачнее, когда в нем не будет Габриеля. Хотя они едва были знакомы, мысль о том, что она может поговорить с ним в любой момент, очень помогала Амелии.

– Нет, он здесь, чтобы разделить обязанности. Мне должны были подобрать сменщика, когда я только приехал сюда девять месяцев назад. За это время я уже не надеялся никого здесь увидеть. Но теперь мы с Эдгаром разделим дежурство на двоих. В зависимости от времени года я работаю по четыре или шесть часов, и он составит мне в этом компанию. Я просто говорил Эвану, что уже привык делать все один, но дежурить двенадцать часов в день осенью и зимой слишком тяжело для одного человека. Хоть я и делал свою работу как следует, признаюсь, что нелегко сохранять концентрацию по ночам.

– Еще бы, – проговорила Амелия.

– А жена этого Эдгара Диксона говорит по-английски? – спросил Эван.

– Да, и вполне прилично, но иногда забывается и начинает говорить по-итальянски, Эдгар говорит, что не понимает ни слова. Но, может, это даже к лучшему?

– А он раньше работал смотрителем?

– Да, на островах Мэн и Корнуол. Он приехал в Австралию попытать счастье на золотых приисках Балларт. Там он и познакомился со своей будущей женой. Их палатки оказались рядом. Она одна из одиннадцати дочерей своих родителей. У Эдгара даже не было никаких романтических планов на их счет, но отец Карлотты попросил взять его дочь в жены. Он говорил, что на прииске от них мало проку, и хотел избавиться хотя бы от одного рта. У Эдгара есть дети в Англии, но его первая жена давно умерла. Он считает, что Карлотта не в восторге от своего замужества, но ее отец не оставил ей выбора.

– Как думаешь, она выдержит пребывание в такой изоляции? – спросил Эван.

– Пока не знаю. Эдгар был расстроен, когда узнал, что я не женат. Думаю, он надеялся, что у Карлотты будет подруга, с кем можно общаться.

Амелия подумала, что, скорее всего, Эдгар был расстроен тем фактом, что здесь его встретил видный и не женатый молодой человек, который вполне может завладеть вниманием его собственной жены. Карлотта же, скорее всего, была приятно удивлена, увидев Габриеля, и наверняка обрадовалась, узнав, что он не женат.

– Они расположились в твоем доме? – спросил Эван.

Амелия прислушалась. Ей самой хотелось это узнать.

– Вчера они ночевали со мной, но сегодня мы с Эдгаром освободили для них комнату в строении для припасов. Еще раньше я все раскидал, но вчера, когда мы аккуратно все сложили, для них оказалось достаточно места. В прошлом в этом доме жили два смотрителя с семьями, поэтому там должно быть вполне удобно. Я, пожалуй, пойду. Сегодня я первый заступаю на смену, но теперь могу надеяться, что ночью буду спать.

– Думаю, нам надо пойти познакомиться с Диксонами. – Амелия обратилась к Эвану, когда они сидели за столом. На ужин была баранина, вареная картошка и морковь. Амелия задумалась, ест ли Габриель итальянскую еду.

– Мы? – с сарказмом переспросил Эван.

– Да, так поступили бы добрые соседи. – Амелия не обратила внимания на насмешливый тон.

Эван посмотрел на нее.

– Что такое? – удивилась она.

– Почему тебя так интересуют Диксоны?

– Любопытство здесь ни при чем. Мы же просто их единственные соседи, не так ли?

– Меня не интересуют все эти церемонии, – отрубил Эван.

– Как знаете, – спокойно сказала Амелия.

– Я бы хотела познакомиться с ними, – произнесла Роза.

– И я, – добавила Молли.

Эван продолжал смотреть в свою тарелку.

– Могу я завтра отвести туда детей? – спросила Амелия.

Эван взглянул на нее и нахмурился.

– Мне надо напоминать тебе, что ты рабочая сила, заключенная, отбывающая наказание, а не хозяйка, приветствующая новых соседей? Занимайся своими делами. – Он встал, – Я еще не закончил загон для овец, а остался всего час до темноты. Майло устал. Проследи, чтобы он сегодня лег спать раньше. – Эван вышел из дома.

Амелия вздохнула. Ей было больно каждый раз, когда ей напоминали, что она преступница. Девушка взглянула на Розу, Бесс и Молли. Они были расстроены и смотрели на Амелию так, словно она была виновата. Сисси же вообще не смотрела на нее.

На следующее утро Амелия заметила, что Эван помылся и надел чистую рубашку. Поскольку это было не воскресенье, Амелии стало любопытно, почему он отступил от будничного распорядка дня, но она молча продолжила заниматься делами. Когда Амелия вышла на улицу, чтобы прополоть грядки, Эван взял Майло на руки и направился в сторону маяка.

– Старый носатый брюзга пошел проведать новых соседей, – проговорила она себе под нос.

Сисси возникла сзади Амелии и посмотрела на нее. Амелия задумалась, могла ли девочка слышать, что она сказала об ее отце.

– А куда пошел папа? – спросила Сисси.

– Он направился в сторону маяка, надев чистую рубашку, – ответила Амелия.

– Он собирается познакомиться с новым смотрителем маяка и его женой, – решила Сисси.

Амелия кивнула.

– И они подумают, что мы все носатые, – раздумывала Сисси.

Амелии было интересно, расстроилась ли Сисси, что отец не взял с собой ее с сестрами. Девушка видела, с каким трепетом и вниманием Эван относится к своему сыну и знала, что это несправедливо по отношению к его дочерям.

Продолжив копаться в огороде, Амелия увидела, как Сисси и Роза взяли из котла горячей воды и начали стирать грязную одежду. Они послали Бесс, Молли и Джесси накормить кур и собрать яйца. Обычно девочки не помогали ей, и Амелия была немало удивлена.

Эван вернулся примерно через час и не сказал ни слова. Он переоделся в свою старую рубаху и отправился доделывать загон для овец, чинить изгородь.

Амелия была в доме, когда все пять девочек вошли в комнату. Амелия только что закончила мыть овощи.

– Папы не будет часа два, – сообщила Сисси. – И Майло он забрал с собой.