Текст книги "Семь посланников"

Автор книги: Элизабет Тюдор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Полагаю, это небезопасно. Его следует также умертвить.

– Но ведь Пространство погибло, а без него Время бессильно. Вам не

кажется, что это будет лишняя и никому не нужная жертва?

– Жертва никогда не бывает лишней. Она нужна всегда и во всем. Вот

ты, к примеру, пожертвовал своей мирской жизнью и поступил на служение нашему Ордену. Посланник Времени должен умереть во имя нашего общего дела. Так мы решили, и так оно будет! – категорично заявил Зид. Ксенос склонил голову в знак покорности верховному жрецу.

– Да будет так, как вы того желаете, повелитель Зид.

– Ступай и исполни нашу волю. "Черный жрец" поклонился и ушел. Он нашел посланника Времени там, где и оставил. Медленно приблизился к нему и пристально посмотрел на него. Тот не испугался и не отвел взгляда, как это делал почти каждый, кто видел Ксеноса. Жрец молчал, и его безмолвие должно было внушить мальчику трепет и ужас, но черты его выражали лишь гордость и ликование без малейшего намека на боязнь и малодушие. Его мужество поразило Ксеноса, и он почувствовал укол совести за акт насилия, который должен был осуществить над юным посланником Времени. Невинный взгляд ясно-голубых глаз десятилетнего мальчугана затронул уснувшую совесть "черного жреца", но обязательства были превыше этого зова.

– Вы убьете меня? – спросил тот нежным голосом. Человек в черном плаще поразился спокойствию, с которым юнец задал этот вопрос, касающийся его жизни и смерти.

– Да, – ответил Ксенос и опять удивился реакции мальчугана. В его глазах не было ни тревоги, ни волнения, ни страха! Жрец резко вынул кинжал из ножен и приставил острое лезвие к горлу мальчика. Тот не шевельнулся, не отвел глаз, а пристально посмотрел на убийцу. "Совсем как он, – подумал Ксенос, – отважный до безумия и безрассудства.. Хотя у этого юнца, похоже, больше рассудительности, чем у него". "Черный жрец" убрал кинжал обратно в ножны. Он передумал, вернее, отказался подчиниться повелению верховного жреца и убить посланника Времени.

– Следуй за мной, – велел Ксенос. Накинул капюшон на голову, спустил пониже на глаза и направился к выходу из помещения. Мальчик без пререканий последовал за ним.

* * *

– Он никогда больше не проснется, – проговорила женщина с печальным

лицом.

– Нам нельзя терять надежду.

– Терять? Полагаю, десять лет ожидания достаточный срок для того,

чтобы убить надежду или вдохнуть в нее жизнь.

– Ты права, ты совершенно права, – грустно отозвался мужчина

– Вам не кажется, что мы только теряем с ним время? – вмешался в

разговор двоих третий человек.

– Тот, кто рождает Время, достоин того, чтобы на него тратили время,

парировала женщина. – Я буду надеяться вопреки всему и всем, – сказала она, взглянув на кровать, на которой лежал мужчина лет тридцати пяти. Он пребывал в состоянии глубокого летаргического сна. Уснув однажды, он проспал более десяти лет, и никакими средствами невозможно было разбудить его. Холодный и бледный, он казался безжизненным, но слабый огонек жизни все еще теплился в нем. Он был на волосок от смерти, не хотел сдаваться ей в руки, но и желания проснуться в нем тоже не было. Спящий был доволен тем миром, в котором пребывал, а окружавшая реальность его нисколько не интересовала. Женщина подступила к кровати и присела рядом со спящим. Взяла его руку и приложила к щеке.

– Проснись, Генри, прошу тебя, проснись. Ты нужен нам. – голос ее был

глухим и подавленным. – Вспомни о жизни, о родине, о времени. вернись к нам, вернись, пока не поздно. вернись, не то ты обратишься в прах, прежде чем успеешь воспользоваться своим правом на жизнь. – шептала она, не отпуская его руки из своих рук, – .когда-то ты клялся наказать виновников своих несчастий. Рука спящего дрогнула в ее руке, и лицо женщины засияло от радости.

– Он слышит! Он все слышит и понимает! – воскликнула она, обращаясь к

стоящим позади нее мужчинам. Услышав ее слова, те приблизились к кровати. Один из них глянул на приборы жизнеобеспечения, поддерживающие стабильное состояние больного.

– Невероятно! Взгляните сюда! Электроэнцефалограмма зарегистрировала

сильную реакцию мозга на внешний раздражитель. Что ты ему сказала? – спросил долговязый зеленоглазый мужчина.

– Только то, что он поклялся наказать виновников его несчастий.

– Полагаю, это сильно тревожит его, и он даже в летаргической спячке

не может забыть эти неприятные чувства, пережитые им некогда в действительности. Может быть, продолжить говорить с ним на эту тему и постараться вызвать в нем эмоциональный всплеск? Возможно, это поможет его разбудить, – предложил мужчина со смуглой кожей.

– Нет! – возразил другой мужчина. – Это может быть слишком опасно.

Эмоциональное напряжение может нарушить не только сон, но и всю психику, а еще хуже – убить его, – предостерег он. – Пробуждение должно быть таким же внезапным, как и начало приступа. Сильными эмоциями его не вернуть в реальный мир, мы можем навредить его здоровью. Только он сам может решить, когда ему проснуться.

– А если он не захочет сделать это, если предпочтет мир снов и больше

никогда не вернется в наш мир? – спросил мулат у рослого мужчины. Этот вопрос заставил женщину встрепенуться.

– Нет! Он родился не для того, чтобы умереть, – возразила она. – У

него своя судьба, предопределенная свыше, и он не может оставить этот мир, не выполнив миссию, возложенную на него. – Рука Генри опять дрогнула в ее руке, и в этот раз движение было ярче выражено. Эту реакцию заметили и другие. Затем произошло нечто, что привело присутствующих в радостный трепет. Спящий перевернулся с боку на бок и что-то прошептал на незнакомом языке.

– Он заговорил. Он просыпается! – вскрикнула женщина на радостях.

– Валенсия, поубавь свой пыл, не то я оглохну от твоих криков,

ворчливо проговорил спящий. – Ты же не в опере поешь, а говоришь по спейвоту. Такое замечание обрадовало собравшихся, а в особенности женщину.

– Он помнит. он все помнит.

– Конечно, помню, – насупив недовольно брови, продолжал Макензи

говорить во сне. – Я не забыл, как ты бросила меня, – неожиданно сказал он. – Предательница выскочила замуж и оставила меня одного. Женщина смущенно улыбнулась.

– Но ведь ты был не один, – не согласилась она. – С тобой была

Гвендолин, – она пыталась разговорить его, полагая, что это поможет ему окончательно пробудиться от многолетней спячки.

– Гвен. – протянул Генри с благоговением в голосе. – Гвен.

повторил он, его голос дрогнул, а лицо помрачнело. – Гвен. – прошептал он, тяжело дыша. Это имя вызвало в его сознании воспоминания ужасной картины смерти его возлюбленной. Он вспомнил пережитое потрясение и будто бы испытал его заново. Болезненно-нервная реакция заставила его передернуться во сне и присесть на кровати, что вызвало беспокойство окружавших его людей.

– Тише, Генри, не надо так волноваться. все хорошо. все будет хорошо.

– шептала ему Валенсия. Ее голос благотворно воздействовал на Макензи. Она уложила его обратно на кровать и невольно вздрогнула, когда их взгляды встретились. Пристально посмотрев ей в глаза, Генри снова смежил веки.

– Это хороший знак! – воодушевленно воскликнул долговязый мужчина.

Пройдите, посторонитесь, не торопите его. он, кажется, просыпается.. – предсказание Леонардо Баскони оказалось верным. Спящий приоткрыл веки и изумленно огляделся вокруг. Рядом с ним стояла женщина лет пятидесяти двух со жгуче-черными короткими волосами и темнокарими глазами, стройная и женственная. Лицо ее, некогда отличающееся своей пригожестью, ничуть не потеряло обаяния под бременем времени. На ее чувственных губах играла улыбка, а во взгляде ее выразительных глаз проглядывали доброта и душевная красота, отчего она выглядела еще более привлекательной. Чуть поодаль от нее стоял высокий и плечистый темнокожий мужчина со смолисто-кучерявыми волосами и густой бородой того же цвета. Он был намного старше своей спутницы жизни, но выглядел по-прежнему подтянутым и стройным.

Ближе всех к кровати Макензи стоял мужчина лет шестидесяти или около того с атлетическим телосложением, зелеными глазами и четкими, правильными чертами лица. В мужчине Генри узнал своего давнего друга Леонардо Баскони, агента МСБ, не раз выручавшего его в трудные минуты.

– Лео, это ты?

– Рад, что ты узнал меня, – освобождая недавнего пациента от датчиков

медицинских препаратов, проговорил тот.

– Что все это значит? Где я? И кто эти люди?

– Любопытство твое, как вижу, даже годы не уняли, – с юмором заметил

Леонардо. – Но это только к лучшему. Позволь объяснить тебе все с самого начала. Ты находишься на космоносце "Гераклит". Эти люди – мои друзья.

– Но как я очутился здесь? – насупившись, спросил Макензи, и

встрепенулся, вспомнив события, запомнившиеся ему в последние часы бодрствования. – Я был на Мегаклайте. Меня приговорили к смерти, и "Дестини" доставил меня на кладбище погубленных душ.

– Верно, – ровным голосом подтвердил старый приятель.

– Но как я выжил? Как попал сюда?

– Тебя нашли они, – указал он на супружескую пару, стоявшую близ

кровати.– Твое счастье, что ты уснул.. Они нашли тебя и доставили на "Гераклит" и с тех пор мы наблюдаем за твоим здоровьем.

– Сколько же я проспал? Неделю или две? – протирая ноющую от боли шею,

поинтересовался тот.

– Десять лет, – ответил за Леонардо мулат.

– Зачем ты так резко, Джим? – укоризненно шепнула ему женщина.

– А что, разве это не так?

– Надо было это сказать как-нибудь поделикатнее.

– Деликатнее? С числами, что ли? – хмыкнул Джим Кейтсон. – Не думал,

что ты такая сентиментальная и впечатлительная.

– Помолчи, Джим. Погляди-ка, что ты натворил своей неосторожностью,

кивнув в сторону Макензи, заявила собеседница. Генри был поражен услышанным. Он еще никогда в своей жизни так долго не спал, и сомнение в правдивости высказанного сообщения вынудило его обратиться с вопросом к давнему другу:

– Это правда, Лео?

– К сожалению, да, – опустив глаза, через силу выдавил тот.

– Замечательно! – восторженно вскрикнул Макензи и вспугнул

присутствующих, но не громким голосом, а внезапной вспышкой радости недавно проснувшегося. Правительство Земли должно быть уверено в том, что я мертв, да и он тоже, вспомнил Генри о неприятеле, подставившем его и втянувшем в свою грязную и кровавую игру. Глаза его блеснули недоброй искоркой, когда он припомнил клятву мести. Он не сомневался в том, что сумеет найти злодея, умертвившего его возлюбленную и друга детства. И был уверен, что эти две смерти были связаны между собой.

– Спасибо вам за все, друзья. Я никогда не забуду вашего благодеяния. А

теперь, прошу вас, помогите мне попасть на Землю.

– Это невозможно, – возразил Баскони.

– Почему? Ведь прошло уже десять лет! И на Земле вряд ли кто-то еще

помнит обо мне.

– Они забыли о тебе, потому что считают мертвым, но стоит тебе

воскреснуть, как на тебя объявят охоту, будут преследовать и наверняка прикончат. В этот раз, боюсь, мы будем бессильны помочь тебе.

– Я смогу постоять за себя.

– Нет! Ты не вернешься на Землю, мы не позволим тебе сделать это,

вмешался в разговор друзей мулат.

– Позвольте спросить, а кто вы такой, что осмеливаетесь пресекать мою

волю? – Меня зовут Джим Кейтсон, я капитан "Гераклита".

– Очень приятно, капитан Кейтсон. Спасибо за все и простите, что

причинил вам лишние хлопоты. Прошу предоставить мне какую-нибудь одежду и высадить на одной из близких и заселенных планет Галактического Содружества.

– Сожалею, но это невозможно, – с невозмутимым выражением лица отверг

капитан просьбу Макензи. Генри от негодования заскрежетал зубами.

– Успокойся, дружище, – предчувствуя вспышку его гнева, попытался

усмирить того Баскони. – Ты должен понять нас, мы пытаемся уберечь тебя от беды.

– Заточая здесь как узника?

– Ты не узник, Генри. И волен делать все, что твоей душе угодно, но ты

не можешь вернуться на Землю. Пойми же, наконец, тому, кто убил Гвендолин, не составит труда прикончить и тебя. Ты должен поберечь себя для более важного и великого дела.

– Для меня нет ничего более важного в жизни, чем возмездие.

– Ошибаешься друг, ты был рожден не для мести, а для жизни. Слушатель с непониманием взглянул на Леонардо.

– Мне выпала честь рассказать тебе о твоем рождении и родителях.

– Они погибли. я знаю. – печально отозвался Генри.

– Может быть, и нет, – уклончиво ответил Баскони. – Но если ты

сумеешь воссоединиться со Временем, то сможешь спасти своих родителей, и не только их, но и мир, разрушенный Темным Властелином.

– Лео, ты хорошо себя чувствуешь? – недоверчиво спросил молодой

человек (за минувшие десять лет летаргической спячки Генри ничуть не изменился внешне). Городишь тут всякое. уму непостижимое, про какое-то воссоединение со Временем, воскрешение умерших и о каком-то Темном Властелине.

– Лео, позволь мне все объяснить, – присев на край кровати,

попросила женщина.

– А кто вы такая? – спросил Генри. Голос ее показался ему

знакомым.

– Я та, которую ты столько лет мечтал увидеть. Я офицер связи 607

Галактической службы безопасности – Валенсия Весконти. Макензи невольно отпрянул, узнав личность женщины. Он поморгал глазами, чтобы быть уверенным, что перед ним действительно сидит та самая женщина его мечты. Генри постигло разочарование. Валенсия оказалась совсем не такой, какой он расписывал ее в своем воображении. Настоящая Валенсия была ничем не хуже той, которую создал он в своем представлении. Но у этой не было ничего схожего с женщиной его грез. Только сейчас Генри понял, что потерял свою Валенсию, а что хуже всего, потерял ее давно. Он безумно полюбил лишь плод своего воображения, ту, которой никогда не существовало. Этот удар был столь же сильным, как и гибель Белфорд. Макензи пережил смерть Гвендолин, теперь же ему пришлось похоронить и жившую в его мечтах Валенсию. Лицо его вытянулось, побледнело, он на глазах постарел, сгорбился. Изменения в настроении и внешности Генри заметили и присутствующие в комнате, но только женщина поняла причину этой перемены. Она опустила руки на плечи молодого человека, улыбнулась и заговорила так тихо, чтобы ее слова услышал только тот, кому они предназначались.

– Прости меня, Генри, я не хотела разочаровать тебя. Я знала, что

была не той, о которой ты мечтал, именно поэтому я и решила никогда не встречаться с тобой, мягко говорила она. – Возможно, мои слова покажутся тебе безрассудством или эгоизмом, но мне так хотелось, чтобы ты любил меня такой, какой ты представил себе сам. Признаюсь, с моей стороны было жестоко так поступать, но мне не хотелось лишать тебя иллюзий.. И все же потом я осознала свою ошибку.. И постаралась сделать все, чтобы ты был счастлив.– Она опустила глаза. – Зная о твоем вкусе, я подыскала тебе ту, которую ты мог бы полюбить. Для меня тогда это представлялось единственной возможностью заставить тебя забыть о любви ко мне.. Если быть честной, мне было сложно пойти на этот шаг, но твое счастье стояло выше моего душевного блага. – Она умолкла, будто не решаясь сказать главного. – .Гвендолин оказалась наилучшей кандидаткой, способной завоевать твое сердце.. Это я попросила ее занять мое место в твоем сердце.

– Ты была с ней знакома? – изумился Макензи.

– Она была моей подругой, – призналась Валенсия, и ее слова растрогали

молодого человека. "Насколько же сильно надо любить человека, чтобы пожертвовать собственным счастьем ради него?" – промелькнула мысль у Генри.

– .ее смерть для меня также была тяжелым ударом, – продолжала

Весконти. – Но, вступая в наше Общество, она знала, чем может все это закончиться, и согласилась, несмотря на угрозу летального исхода.

– Какое еще Общество? – не понял ее собеседник.

– Тайное Общество, организованное почти в самом начале рождения

человечества.

– Никогда не слышал о таком Обществе, – с подозрением отреагировал

Макензи. – И как же оно называется?

– AMOR FATI, – ответила та, и Генри встрепенулся. Он прекрасно помнил, как часто слышал эти два слова из уст своего друга детства, да и на внутренней стороне его кольца они были выгравированы. "Нет! Такого совпадения не может быть! Дисмас не мог быть одним из них. от этой мысли сердце Генри сжалось. – Но ведь Гвен оказалась членом этой организации, так почему же Дисмасу не быть в числе этого же Общества?"

– Значит, и Дисмас Брэстед тоже?.

– Да, – утвердительно кивнула та. – И его жена Идэн, и твои приемные

родители Уолтер и Алиса Макензи, и многие другие, кого ты едва знаешь, также считаются членами нашего Общества. Новость поразила Генри, но он не высказал своего удивления вслух.

– Целью создания нашего общества, – продолжала рассказчица, – было

найти одного из семи посланников, который, по древнему предсказанию, должен был прилететь на Землю и спасти людей от Темного Властелина, вознамерившегося изничтожить нас и обитателей всей нашей Галактики. Первая попытка сделать это ему не удалась. Но во второй раз он не ошибется. Сейчас он набирает силы для последнего, завершающего удара, да и его жрецы не сидят сложа руки. Им было поручено найти и уничтожить семь посланников, явившихся из высшего мира. Только они способны остановить Темного Властелина и вернуть процесс возрождения жизни к самым ее истокам и ликвидировать все зло в Галактике. "Фантасмагория какая-то", – подумал Генри.

– Их сила способна восстановить мир, существующий до Большого

Взрыва.

– Тот, что произошел пятнадцать миллиардов лет назад? – попытался

конкретизировать Генри с усмешкой.

– Совершенно верно, – подтвердила Валенсия. "А это уже относится к мистике", – мелькнула мысль у Макензи.

– Искренне желаю вам удачи, – не без иронии заявил он. – Позвольте

только спросить, каковы же ваши намерения по отношению ко мне? Хотите, чтобы я вступил в это ваше Общество и пустился на поиски посланников?

– Нет, – удивила женщина своим ответом. – Мы уже нашли одного из

них, того самого, кому было суждено попасть на Землю.

– Поздравляю вас с уловом. то бишь с находкой, – сострил Макензи.

Интересно, каков же он из себя? Наверняка он либо уродлив как черт, либо красив как ангел, не удержался Макензи от колкости.

– Нет, он такой же, как и мы, а может даже хуже нас, – раздраженно

бросил молчащий доселе капитан Кейтсон.

– Джим, – с укором взглянула Валенсия на супруга.

– А что я сказал такого? Разве я не прав?

– Не слушай его! – отмахнулась женщина, призывая молодого человека

вернуть свое внимание к прерванному разговору. – Теперь, полагаю, ты узнал, почему мы не можем пустить тебя обратно на Землю.

– Сказать по правде, теперь у меня мысли еще больше перепутались.. Эти

семь посланников. жрецы Темного Властелина. убийства членов вашей Общины, как венец всего этого – Большой Взрыв. У меня голова закружилась от всей этой словесной мишуры. Но чем бы ни занимались вы, и кем бы ни были Гвендолин и Дисмас, я отомщу за их смерть.

– Мы только теряем с ним время, – проворчал капитан.

– Генри, ты должен помочь нам, – вмешался в разговор Леонардо.

– Я бы с радостью, но не знаю чем, – в замешательстве развел тот

руками.

– Мы знаем, что посланник должен избавить нас от Сил Зла, но не

ведаем, каким образом.

– Так почему же вы не спросите у него самого?

– Генри, – мягко произнесла женщина, взяв его за руку, – ты и есть тот

посланник, которого мы искали. Ее слова не произвели на него никакого впечатления.

– Это шутка? – удивленно приподнял он бровь.

– Нет, – твердо сказала Весконти. – Это правда. Все, что я поведала

тебе, чистая правда.

– Бред какой-то! – рассердился молодой человек. – Вы все тут спятили,

все до единого, – отдернув руку, он высвободил ее из рук женщины. – Я желаю улететь отсюда. Немедленно! – поднявшись на ноги, неожиданно заявил он. – Плевать я хотел на ваше великое дело. Это же сумасшествие, да и сами вы тронутые. Тоже мне нашлись почетные члены Тайного Общества. Вас не мешало бы отправить в общество врачей-психиатров.. Навыдумывали тут про каких-то посланников и конец света. Ваши болезненные фантазии надо лечить, а не поддакивать вам, и уж тем более не потакать вашим безумным желаниям. Вы же фанатики. сектанты. Я не желаю больше оставаться здесь! – в сильном возбуждении выкрикнул он. Поведение Генри огорчило присутствующих и больше всех Леонардо Баскони.

– Все наши надежды потеряны, – огорченно промолвил он вполголоса.

– Царство Тьмы одолело нас. больше никогда не будет света, радости и добра. – Трагический голос старого друга тронул Макензи.

– Не огорчайся так, Лео, – попытался Генри успокоить Баскони.

Возможно, все будет не так ужасно. Может вы и найдете вашего посланника-спасителя, и он обязательно поможет вам. Но кого бы вы ни искали, вы допустили ошибку, выбрав меня.

– Не мы выбирали тебя, – возразил Баскони. – Ты был избран судьбой.

– Опять двадцать пять, – устало вздохнул собеседник. – Поймите же вы,

наконец, – никакой я не посланник. Я сирота, без племени и роду, нищий, скиталец судьбы, а с некоторых пор и изменник родины, но уж точно не тот, о ком вы говорите, и кому выпала честь спасти весь мир и всю Галактику в придачу. Простите, что разочаровал вас, но я ничем не могу помочь вам, и поэтому лучше будет, если наши дороги разойдутся сейчас. Присутствующие переглянулись. И Генри заметил в их глазах тревогу и сомнения. Затянувшееся давящее молчание нарушил капитан Кейтсон.

– Если желаешь улететь отсюда, мы не будем препятствовать тебе.

– Джим! – воскликнула женщина, не веря своим ушам.

– .и, более того, я лично прослежу, чтобы тебя обеспечили

транспортом, провизией и даже деньгами.

– Джим! – с укором посмотрела на него супруга.

– .И если ты пожелаешь, я даже снабжу тебя экипажем из надежных и

проверенных людей.

– Джим! – уже не выдержав спокойного тона, выкрикнула Валенсия,

однако мужчина и на этот раз не прислушался к ее голосу и продолжал:

– Если желаешь, можешь немедленно покинуть "Гераклит". – Он вызвал по

устройству связи своего помощника и поручил ему заняться Макензи.

– Спасибо. Я никогда не забуду вашей услуги, капитан Кейтсон,

горячо пожав тому руку, поблагодарил Генри. Помощник капитана, Кларк Барклайт, увел Макензи с собой, и как только они вышли из помещения, Леонардо и Валенсия обрушили свое негодование на капитана Кейтсона.

– Тише-тише! Зачем столько криков? – приподняв руку, призвал он их

выслушать его. – Я знаю, что делаю.

– Как ты можешь позволить ему улететь? А если с ним что-то вновь

приключится, что, если мы не сможем помочь ему, и он погибнет?

– Ты хотя бы сознаешь всю тяжесть своего поступка? – поддержал

женщину Баскони.

– Да что вы так взъелись на меня? Будто бы я уже убил этого вашего

посланника, – растерянно развел руками Джим.

– Может, и не убил, но твой опрометчивый поступок может его погубить,

– обвинил его Леонардо.

– Ничего с ним не случится. Вспомните, сколько раз он избегал смерти,

причем без нашей помощи. Что толку держать его тут взаперти, раз он ничего не знает?

– Он знает. просто забыл.

– А прок-то от этого какой? По мне так пусть он улетает. Может

быть, хоть так он сможет найти то, что ищет.

– Он жаждет отомстить тому, кого сейчас не в силах одолеть, – с

тревогой в голосе сказала женщина. – Нет, я не могу позволить ему улететь, пока он не узнал всей правды, – решительно заявила она.

– Он все равно нам не верит. Стоит ли утруждать себя говорить

истину, которая ему не нужна? – пессимистически спросил Кейтсон.

– Что бы ты ни говорил, Джим, я не отступлюсь от своих намерений,

с этими словами она вышла следом за Макензи. Переодевшись в одежду, предоставленную помощником капитана, Генри, приняв его приглашение отужинать с ним, отправился в столовый отсек "Гераклита". Обслуживающий персонал отсека, обступив со всех сторон столик, за которым они сидели, с любопытством таращился на рыжеголового человека в черном одеянии. Все, кто работал на корабле, представляли этого молодого землянина как одного из семи посланников. Лица их выражали восторг, трепет, благоговение.

– Скажи-ка мне, Кларк, ты тоже член этой секты?

– Общины AMOR FATI? Да, а что? – удивленно поинтересовался тот.

– У вас, должно быть, хорошие связи на Земле?

– Неплохие, – уклончиво ответил Барклайт.

– Если я попрошу тебя, ты поможешь мне раздобыть кое-какую

информацию? – понизив голос, чтобы его не могли услышать окружавшие люди, спросил Генри.

– Вам и не надо просить. Требуйте, что хотите, и я исполню все! – с

готовностью оказать любую услугу воскликнул собеседник.

– Отлично! Я знал, что могу положиться на тебя. Мне нужно узнать

местожительство семьи Дисмаса Брэстеда, майора отдела информационно-криминальной разведки Галактической службы безопасности.

– Этого я вам не могу сказать, – смущенно опустив глаза, промолвил

молодой помощник.

– Почему?

– Мне приказано не посвящать вас в эту информацию.

– Кто это приказал? – возмутился Макензи. – Капитан Кейтсон? Собеседник молчаливо кивнул.

– Вот черт! – стукнув кулаком по столу, выругался Генри, затем

заставил себя успокоиться и добавил: – Ну не беда. Если вы не желаете мне помочь, я сам все узнаю. Он вышел из-за стола и направился к выходу из отсека, где наткнулся на свою старую знакомую.

– Генри! А я тебя обыскалась везде. Пойдем, нам надо поговорить,

взяв под руку, Валенсия повела его в уединенное место.

– Снова начнешь разглагольствовать о своих метафизических идеях?

Знаешь, что я думаю обо всем этом – френезия! Ваша история не стоит и выеденного яйца. Похоже, что на "Гераклите" массовая эпидемия безумия.

– И даже это не может убедить тебя в наших словах? – Она протянула

руку к Макензи ладонью вверх. Там лежало кольцо, некогда принадлежащее Дисмасу Брэстеду. Генри взял кольцо, и лицо его омрачили воспоминания о печальной кончине друга. До боли сжал металл в кулаке, и его глаза наполнились злобой.

– Валенсия, мы с тобой знакомы не один год.

– Да.

– Ты знаешь обо мне больше кого бы то ни было.

– Верно.

– И я всегда мог положиться на тебя, – смотря на нее гипнотическим

взглядом, продолжал он запутывать ей мысли.

– Безусловно.

– Как друг, полагаю, ты оказала бы мне одну услугу.

– Охотно.

– Скажи мне, только честно, ты ведь знаешь имя убийцы Гвендолин

и Дисмаса? Весконти смотрела на него околдованным взглядом, не смея отвести глаз.

– Знаю, – еле выдавила она.

– Кто это? Имя, мне нужно только имя.

– Это. он. один из жрецов Ордена, служащего Темному

Властелину. Ксенос. – н конец произнесла она долгожданное слово.

– Ксе-нос? – протянул удивленно Макензи. Он был наслышан о власти "черного жреца" и лично встретился с ним, когда попал в плен к сардерийцам. Именно по наущению этой темной личности он и его друг были отосланы послами на Каллаксию, куда они так и не долетели. Попали на Терронг и провели там долгие годы в рабстве. Также Генри припомнил удивительную осведомленность его друга об этом отшельнике-жреце. "Нет, все это совпадение, – пытался он убедить себя. – Необязательно же быть одним из этих сектантов, он мог быть просто наслышан о Ксеносе от когото другого, только и всего!"

– Хорошо, Валенсия, а теперь скажи-ка мне, как найти этого Ксеноса?

– Если он узнает о твоем воскрешении, сам найдет тебя, чтобы

расправиться с тобой. "Великолепно! Значит, и эту сложность я решил!" – подумал Макензи.

– А сейчас, будь добра, ответь, где мне искать домочадцев

Дисмаса?

– Мне жаль, но ты не сможешь их найти. Идэн Брэстед убили сразу после

вынесения приговора Дисмасу в измене родины.

– А их сын?

– Он смог спастись и долгое время жил с двоюродной сестрой матери.

– С Гвендолин? – догадался собеседник.

– Совершенно верно, однако после того как. – Валенсия умолкла в

нерешительности, .после того как случилось это несчастье, он пропал..

– Пропал? И вы с тех самых пор ничего о нем не знаете? – затаив

дыхание, спросил Генри. – Его забрал с собой Ксенос. – Опять этот Ксенос, – злобно сжал губы молодой человек. – Куда он его

увез? – Не знаю. – Не знаешь или не хочешь сказать? – Возможно, он продал его спейсджекерам, а может и. – Нет-нет, жрецы не приносят в жертву обычных людей. он наверняка

оставил его в живых, и вероятнее всего продал в рабство, но только не убил, – с уверенностью проговорил он, хотя в сердце его вспыхнули отчего-то сомнения.

– Надеюсь, что все именно так, и он жив. – Я найду его, каких бы мне это не стоило сил, я обязательно отыщу

Абеля. – В настоящий момент надо искать не его, а Юстаса. Он важен для

нашего общего дела.. И найти его сможешь только ты. – Позволь напомнить, что я не являюсь членом вашего Общества, поэтому

прости, но не вам решать, кого мне искать. Наймите для этих поисков кого-нибудь из ваших ищеек. – Ты думаешь, мы не пытались найти его?! – отчего-то вспылила

женщина. – Потеряли столько времени и сил, но все напрасно, Юстас будто в воду канул. – А мне-то что до вашего Юстаса, ищите его сами! – Не можешь же ты быть столь бессердечным к судьбе собственного сына.. – Кого-кого? Сына? Дорогуша, тебя ввели в заблуждение. У меня нет

детей, и никогда их не было. Если, конечно, Гвен. – он запнулся, вспомнив последний разговор с возлюбленной. – Нет, не Белфорд мать твоего ребенка . Его мать умерла при родах, и

Гвендолин взяла Юстаса на воспитание.

Макензи ухмыльнулся. Ему с трудом верилось в слова рассказчицы.

– И кто же она, мать моего сына? – не без усмешки спросил он.

– Джоанна Леймоуд. Это имя ввергло Генри в ужас. Он отпрянул от Валенсии, как от смертельной чумы. Краска отлила от его лица, и он стал походить на мертвеца. Его реакция помогла собеседнице понять, что распутник, несмотря на минувшие годы, не забыл злодеяния, учиненного им в пылу гнева.

– Нет, скажи, что это ложь. – едва выговорил он. – Это ложь!

– Сожалею, Генри, но это правда.

– Плод греха. насилия. порождение зла. – прошептал Макензи. Ему стало не по себе от мыслей, пронесшихся вихрем у него в голове. Почувствовал, как сердце сильно забилось, и голова пошла кругом от навалившихся жутких сообщений. Джоанна была последней женщиной на всем белом свете, от которой он желал бы иметь детей. Генри никогда не думал заводить потомство. Полагал, нет, был уверен, что будет плохим отцом, из-за его постоянных разъездов, опасной работы и рискованной и нестабильной жизни. Макензи не хотел, чтобы его дети испытали те же самые чувства, которые он сам пережил, потеряв родителей. Он не желал оставлять своих детей сиротами и причинять им тем самым боль и страдания. Исходя из таких соображений, он принял решение никогда не иметь детей. И сейчас, узнав жестокую истину, он был не просто поражен новостью, но буквально убит горем. "Что я наделал? Ах, эта безудержная ярость и безумие.. Теперь он возненавидит меня. мой сын ненавидит меня", – с болью в душе думал Макензи.

– Ты ошибаешься, Генри. Твой сын не был порождением зла.. но