Текст книги "Достояние леди"
Автор книги: Элизабет Адлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)
ГЛАВА 44
Стамбул
Полуденное весеннее солнце высоко стояло в небе над древним городом; его лучи освещали тесные улочки старых кварталов, покрытые грязью и копотью дома, потускневшие от времени купола величественных храмов Топкапи, Айя-София, Синей мечети. Стройные минареты устремлялись ввысь, к синему небу, а в их тени шла оживленная торговля коврами, сувенирами, восточными сладостями. Центральные улицы были забиты транспортом, а в небольших уютных чайханах почтенные отцы семейств сидели в обществе старых друзей и чинно потягивали чай. Где-то внизу извивалась синяя лента Босфора, разделявшего бывшую столицу Византийской, а потом и Османской империи на две части – европейскую и азиатскую. У причалов стояли рыбацкие фелюги и прогулочные катера, огромные танкеры и комфортабельные пассажирские лайнеры. По обоим берегам пролива, в зелени холмов, виднелись крыши новых фешенебельных вилл и летних загородных дворцов прошлого столетия.
Борису Соловскому не было дела до синевы стамбульского неба и до красот древних христианских храмов. Не обращал он внимания ни на улыбчивых приветливых прохожих, ни на очаровательных черноглазых дам в шикарных французских костюмах, проносившихся мимо него в своих лимузинах. Краем глаза генерал скользнул по турецким солдатам, замершим в карауле возле дворца Долмабахче, и пошел дальше.
Борис прибыл в Турцию днем раньше: в составе официальной советской делегации он прилетел в Анкару, а уже там, убедившись, что за ним никто не следит, сел в частный самолет и добрался до Стамбула. Джини Риз утерла нос его агентам в Вашингтоне: пока они засовывали кляпы во рты ее охранников, она уже садилась в самолет, отправлявшийся в Лондон. По прибытии в аэропорт Хитроу она пересела на английский лайнер, улетавший в Стамбул. Но на этот раз агенты КГБ не дали маху: как только Джини вышла на улицу из здания стамбульского аэропорта, ее окружила группа захвата. Прежде чем девушка успела что-либо понять, ее уже затолкали в машину с занавесками на окнах. Укол в руку– и Джини без чувств уронила голову на спинку сиденья. И вот теперь Джини Риз – она же Анна Иванова – находилась в условленном месте, ожидая прибытия Бориса Соловского.
Борис довольно ухмыльнулся. Он предвкушал радость победы – победы над ненавистными ему Алексеем и Валентином Ивановыми.
Валентин навел свой мощный бинокль на дом напротив: ничего подозрительного заметно не было. Дом как дом, никаких снайперов на крыше и в окнах. Внизу кипела жизнь. Ползли по улице рейсовые автобусы, извергая клубы дизельного дыма, натужно ревели двигатели старых «шевроле»; по тротуару ковылял старенький торговец чаем с серебряным кувшином за плечами и в национальных турецких чувяках с загнутыми носками. Уличный торговец предлагал прохожим соленые огурцы с перцем; на открытой террасе кафе сидели рыбаки. Они курили кальяны и отхлебывали из маленьких изящных чашек крепкий кофе, предаваясь воспоминаниям о былом.
В Стамбуле было все спокойно: квартал Эмирчан, в котором поселился Валентин, жил своей обычной жизнью – ничто не предвещало опасности. Валентин облегченно вздохнул: в его распоряжении оставалось еще несколько часов, потом КГБ выйдет на его след.
Прошлым вечером ему в Вашингтон позвонил отец и, забыв о предосторожностях, открытым текстом сообщил:
– Валентин, они схватили Джини Риз в стамбульском аэропорту. Ты много поработал в этом направлении, сынок. Думаю, Борис оценит по заслугам твой вклад в общее дело.
Когда Валентин увидел по телевизору выступление Джини, у него сердце екнуло. Он прекрасно понимал, что этим заявлением она подписывает себе смертный приговор. Едва закончилась передача, Валентин выскочил из дому и поехал к Джини, ругая на чем свет стоит уличные пробки, в одной из них ему пришлось проторчать целых десять минут. Ворвавшись в квартиру Джини, он понял, что опоздал: охранники лежали связанные, самой хозяйки нигде не было. Значит, КГБ опередил его. Валентин был уверен, что девушка жива – она обладала слишком ценной информацией, чтобы убивать ее на месте.
Соловский запросил информацию по авиарейсам и выяснил, что Джини вылетела в Лондон, а оттуда в Стамбул. Значит, она находилась где-то в городе на Босфоре, и ему было необходимо отыскать ее. Скорее всего, Борис захочет переправить ее в Россию и уже там приступить к допросам. Проще всего было вывезти девушку в трюме одного из многочисленных советских кораблей, пришвартованных в стамбульском порту. Валентин решил отправиться в порт и посмотреть, не происходит ли вокруг какого-нибудь судна под красным флагом необычная суета.
Но уже через час он был вынужден прекратить «прогулку» по порту и, поймав такси, возвратиться в отель – советские суда совершали обычные рейсы, нигде не было видно усиленной охраны или подозрительных «товарищей в штатском».
Когда такси проезжало мимо ресторана, Валентин глубоко вздохнул: только сейчас до него дошло, что он не ел уже целые сутки. Велев шоферу свернуть на дорогу, шедшую вдоль Босфора, Соловский стал высматривать более или менее приличную забегаловку. И тут его взгляд упал на огромный советский сухогруз «Леонид Брежнев». Возле трапа, спущенного на берег, прогуливались два спецназовца в полной амуниции.
Подав шоферу знак остановиться, Валентин вышел из машины и, стараясь не попадаться на глаза спецназовцам, подошел поближе к судну. У него не было никаких сомнений: эти ребята в бронежилетах с «Калашниковыми» наперевес охраняли важную пленницу – Джини Риз. Если Борис до сих пор не прибыл на борт сухогруза, то должен вот-вот появиться. Ему было нужно во что бы то ни стало вывезти девушку за пределы Турции. Он должен узнать у нее, кто такая загадочная «Леди», и он сделает все, что для этого потребуется.
Ферди Арнхальдт сидел за столиком возле большого мраморного фонтана во дворе отеля «Есиль-Эв» и, потягивая белое сухое вино «Каваклйдера», ждал своего агента. Человек запаздывал, и это выводило Ферди из себя. Каблуки его модных ботинок отбивали под столом мелкую чечетку; каждую минуту барон нервно посматривал на вход.
Казалось, барон вот-вот взорвется от негодования. Официант, стоявший в нескольких шагах от его столика на ступеньках лестницы, ведущей в отель, с тревогой посмотрел в его сторону: вдруг клиент не доволен обслуживанием? Как только Арнхальдт допил бокал, официант со всех ног бросился к его столику, чтобы налить вина барону. Но тот скривил недовольную гримасу и отмахнулся от официанта, как от назойливой мухи. Парнишка пожал плечами и ретировался к служебному выходу. Непонятные люди эти европейцы, думал официант. Сидит себе битый час над одним бокалом, пожирает глазами входную дверь, словно ожидая чудесного явления. Официант решил, что клиент просто-напросто назначил свидание какой-то красавице, а она заставляет его ждать.
Но когда десять минут спустя человек, которого ждал Арнхальдт, наконец-таки пришел, оказалось, что это вовсе не женщина, а приземистый, плотный турок с густыми усами и сигаретой в зубах. Турок небрежно поманил официанта и заказал стакан раки.
– Ну – и?.. – прошипел Арнхальдт, испепеляя турка взглядом.
Турок пожал плечами.
– Что поделаешь, в Стамбуле всегда были проблемы с транспортом. В этом городе просто невозможно не опаздывать.
Турок одним глотком выпил раки и попросил официанта принести еще один стаканчик.
– Услуги нашей фирмы обойдутся вам в целое состояние, господин, – проговорил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Мне пришлось задействовать полтора десятка ребят: за аэропортом, виллой Казанов и их яли установлено круглосуточное наблюдение.
– Продолжайте в том же духе, – сухо бросил Арнхальдт. – И коль скоро оплата услуг ваших соглядатаев обойдется мне в целое состояние, будьте любезны работать как можно лучше – мне нужны результаты.
– Не волнуйтесь, господин, результаты обязательно будут. – Турок улыбнулся и закурил. Ему было приятно ощущать свою власть над этим европейским миллионером– «мистером Стилом», как он представился. Турок уже много лет занимался частным сыском и с первого же взгляда понял, что эту фамилию иностранец придумал сходу, но сейчас он получал деньги не за то, чтобы выяснять его личность. Пусть выдумывает себе какое хочет имя – лишь бы платил исправно.
Заметив, что мистер Стил снова начал отбивать каблуками чечетку, турок осушил второй стакан горячительного и произнес:
– Вчера в аэропорту Ататюрка мы насчитали двенадцать агентов КГБ – не слишком ли много для такой операции?
Арнхальдт в ярости стукнул кулаком по столу – пустой бокал упал и разбился вдребезги, молодой официант бросился подметать осколки.
– Для какой еще операции?! – воскликнул барон.
– Да так, сущие пустяки, – спокойно отвечал турок. – Им понадобилось отловить одну девчонку – очаровательную белокурую американку.
Арнхальдт нахмурился. Он приехал в Стамбул специально для того, чтобы выяснить, какое отношение к изумруду Ивановых могли иметь Казаны, и вдруг… Значит, КГБ работает быстрее.
– Слонялась по аэропорту и парочка агентов ЦРУ, – продолжал турок, выпуская изо рта клубы табачного дыма. – Но они опоздали: прежде чем они успели что-либо предпринять, русские затолкали девицу в машину и уехали. Американцы бросились за ними, мы – за американцами.
– Куда они ее повезли?
– К старому доку в Истинье, вернее, к развалинам этого дока. Там стоит на якоре русский сухогруз – «Леонид Брежнев». Здоровенная махина. Девица сейчас находится на борту судна – это ясно, как дважды два. До Казанов она так и не доехала, так что, по всей видимости, в ближайшие часы и они включатся в ее поиски.
– Так, значит, она на борту «Леонида Брежнева»? Турок кивнул.
– Судно набито русскими солдатами – они патрулируют палубы, охраняют трапы. Если вам захочется предпринять операцию по освобождению ее с борта корабля, мистер Стил, потребуется не меньше роты автоматчиков. – Турок криво улыбнулся. – По моим расчетам сегодня вечером, как только стемнеет, капитан снимется с якоря и возьмет курс на Черное море. А там до России – рукой подать. – Он вопросительно посмотрел на Арнхальдта, ожидая дальнейших распоряжений, но барон, нахмурившись, смотрел куда-то вдаль – его каблуки выстукивали тот же ритм.
Турок заказал третий стакан раки, давая мистеру Стилу время собраться с мыслями, но немец по-прежнему тупо смотрел вперед и молчал. Наконец усачу надоело ждать, и он снова заговорил:
– Я разузнал для вас еще кое-что, мистер Стил. Это очень важная информация. Осмелюсь заметить, что за нее вам придется платить дополнительно.
Арнхальдт посмотрел на турка с таким видом, что у видавшего виды сыщика пробежал по коже холодок. Немец засунул руку в карман. «Неужели полез за пушкой?!»– с ужасом подумал турок. Но Арнхальдт вытащил пухлую пачку дойчмарок и швырнул их на стол.
– Полагаю, что эта сумма удовлетворит ваши аппетиты, – процедил он сквозь зубы. – Но хочу предупредить: подарков я делать не привык. Вы получите деньги лишь в том случае, если ваша информация действительно представляет для меня интерес.
Турок со спокойным видом протянул руку к пачке валюты и засунул ее в карман. Потом он наклонился поближе к иностранцу и прошептал:
– Я изучил все связи Казанов, господин. В семье одна-единственная молодая девушка. Это дочь Ахмета Казана Лейла. Все ее двоюродные братья и сестры намного старше, они давно обзавелись семьями и живут в Турции. Но есть еще одна девчонка, которую старый Казан всегда называл своей дочкой – это некая американка, которая большую часть года проводила в Лос-Анджелесе, а летом приезжала погостить у них в Стамбуле. Ее имя Анна Адэр.
Это имя ничего не говорило барону, и он с нетерпением ждал, что же скажет турок дальше.
– Я связался с агентом в Лос-Анджелесе и поручил ему провести маленькое расследование. Час назад он позвонил мне. Анна Адэр – приемная внучка известного кинопродюсера двадцатых – сороковых годов С. 3. Эбрамса. Ее матерью была знаменитая актриса Эйва Адэр. Сама она работает журналисткой на телевидении в Вашингтоне. Я получил по факсу ее фотографию. А также фотографию Эйвы Адэр.
Турок вынул из кармана два снимка и положил их на стол перед Арнхальдтом.
– Анна сменила имя, – проговорил турок. – Теперь ее зовут…
– Джини Риз!
– Совершенно верно! – ухмыльнулся турок. – Что теперь от меня требуется, мистер Стил?
Арнхальдт задумался: наконец-то все встало на свои места. Он нашел загадочную «Леди». Но как вызволить ее из рук КГБ? Оставалось надеяться лишь на Казанов – это честные, верные люди. Как только они узнают, что Анна в беде, они поспешат ей на помощь.
– Не спускайте глаз с сухогруза, – приказным тоном произнес барон. – Усильте наблюдение за домом Казанов. Если они попытаются что-либо предпринять, немедленно сообщите мне! Слышите – немедленно, а не через час!
– Слушаюсь, сэр! – Турок встал со стула. – Но знайте, вам это дорого обойдется.
Арнхальдт окинул его ледяным взглядом.
– Если вы не справитесь с заданием, вам это тоже дорого обойдется!
Барон поднялся из-за столика и, не прощаясь, пошел к лестнице, ведущей в отель – турок с тревогой смотрел ему вслед. В этом немце было что-то непредсказуемое, он таил в себе какую-то опасность. Таким людям лучше не попадать под горячую руку.
Арнхальдт поднялся в свой номер и нашел по справочнику номер телефона Михаила Казана. Переписав его на клочок бумаги, вышел из отеля и направился к чайхане, расположенной неподалеку от Синей мечети.
Как всегда, тротуар перед чайханой был заполнен продавцами ковров, кожаных курток и сувениров. Черноглазые мальчишки навязывали иностранцам открытки с видами Стамбула. Заказав стакан чаю, Арнхальдт принялся внимательнее изучать шумную толпу. Наконец его взгляд остановился на парнишке лет восьми с огромным веером открыток в руке. В глазах мальчика барон прочитал беспокойство – очевидно, торговля в этот день не шла. Он подозвал мальчишку и купил несколько открыток по шестьсот лир за штуку. Ферди знал, что юный продавец согласился бы сбавить цену, но он не привык экономить на мелочах.
– Хотите кожаную куртку? – спросил мальчишка на ломаном английском. – Я знаю место, где все дешево.
Арнхальдт покачал головой.
– Ты говоришь по-английски?
– Конечно, – улыбнулся мальчик. – Все турецкие парни говорят по-английски, по-французски, по-итальянски. Чуть-чуть.
При виде десятитысячной купюры, которую достал Арнхальдт, робко отступил назад. Ему стало страшно.
– Мне надо позвонить по телефону, – произнес Арнхальдт, медленно и четко выговаривая слова. – Но я не умею говорить по-турецки. Поэтому я прошу позвонить тебя. Вот номер телефона. – Он показал мальчишке клочок бумаги с цифрами. Тот кивнул.
– Ты позовешь к телефону господина Михаила Казана, – продолжил Арнхальдт, – и передашь ему следующее: «Анна на «Леониде Брежневе» в Истинье». Повторишь эти слова дважды, а потом повесишь трубку. Понял?
– Конечно! – радостно закивал мальчишка, не отрываясь глядя на десятитысячную купюру: такую сумму ему было не заработать за полгода.
– Повтори! – приказал Арнхальдт.
– Я должен попросить к телефону господина Михаила Казана и сказать ему, что Анна на «Леониде Брежневе» в Истинье. – Его рука потянулась к банкноте.
Арнхальдт опередил его, накрыв яркую бумажку ладонью.
– Сначала ты позвонишь.
Первый телефон-автомат, который попался им на пути, не работал. Второй – тоже.
– Я знаю одно место! – воскликнул мальчишка и потянул Арнхальдта в боковую улочку.
Подойдя к дверям мясной лавочки, мальчик вытащил из кармана телефонный жетон и попросил у хозяина разрешения позвонить. Стоя на улице, Арнхальдт сквозь витрину смотрел, как мальчишка набирает номер Казана. Потом он сказал что-то по-турецки, быстро повторил те же слова и бросил трубку. Через секунду мальчишка уже стоял на пороге лавки с протянутой рукой. Ферди сунул ему десять тысяч и, развернувшись, поспешил обратно в отель.
– Спасибо, спасибо, сэр, – кричал вслед мальчишка. – Вы очень добры ко мне…
Но барону было не до этого. Он спешил возвратиться в свой номер, чтобы ждать.
Рефика Казан заметила, что рука мужа, сжимающая телефонную трубку, дрожит. Он положил трубку и подошел к окну их фешенебельной виллы, стоявшей на вершине одного из холмов над Босфором.
Рефика с тревогой посмотрела на мужа. Еще несколько минут назад он был полон энергии, желания действовать, но теперь, после этого звонка, вся сила, казалось, оставила его. Более того, за несколько мгновений он как бы постарел. Михаил Казан не любил говорить о своем возрасте, но годы постепенно брали свое. Рефика понимала, что они с мужем уже успели состариться – еще бы, ведь за плечами была долгая жизнь. За годы, прожитые вместе, Рефика ни разу не напоминала Михаилу о его физическом недостатке – впрочем, какой это недостаток? Опираясь на трость, Михаил отошел от окна и тяжело опустился на диван возле Рефики.
– Звонил какой-то мальчишка, – спокойным голосом произнес Михаил. – Он сказал, что Анна находится на борту «Леонида Брежнева» в Истинье. Очевидно, кто-то заплатил ему за то, что он передаст мне это сообщение.
Рефика забеспокоилась еще больше.
– Но кто? И зачем?
– Если бы я знал. Наверное, они схватили ее прямо в аэропорту. Почему, почему она не позвонила нам, не предупредила, что прилетает в Стамбул? Что же нам теперь делать? Как вызволить Анну с русского корабля?
– Один ты с этим не справишься, – проговорила Рефика. – Позвони в министерство иностранных дел, в полицию. Обязательно свяжись с американцами. Я уверена, что если сегодня нам не удастся вызволить ее, будет поздно – с наступлением темноты они отплывут в Россию.
Михаил с мольбой посмотрел на висевшие на стене фотографии родителей – Тарика и Хан-Су…
– Как бы ты поступил на моем месте, отец? – проговорил он. Вдруг через мгновение он громко расхохотался – Ты бы последовал совету своей жены Хан-Су! – Михаил улыбнулся Рефике: – Что ж, я, пожалуй, тоже послушаюсь тебя.
Михаил позвонил Ахмету, рассказал ему, в чем дело, и попросил немедленно приехать. Потом он позвонил еще в три места. Через полчаса на виллу приехали четыре человека: министр иностранных дел Малик Гульсен, шеф полиции Мехмет Келич, американский консул Джим Херберт и Ахмет Казан.
Рефика сидела в мягком кресле у окна, смотрела на Босфор и прислушивалась к разговору мужчин. Лицо ее было спокойно, но это была лишь маска – Рефика любила Анну, как родную дочь, и знала что, если с девушкой что-то случится, она не вынесет этого… Если бы только эта глупышка приехала в дом Казанов и сказала, что нужны деньги на содержание Мисси. Увы, Анна всегда отличалась упрямством и независимостью; она была страшно горда тем, что без посторонней помощи добилась успехов в работе.
Рефика посмотрела на Михаила и с радостью заметила, что он снова полон энергии и решительности. Это был уже не тот сломленный судьбой старик, который говорил с ней час назад – к Михаилу вернулась молодость. Михаил был готов пойти на что угодно, лишь бы помочь Анне.
Министр иностранных дел Гульсен с тревогой в голосе проговорил:
– Это верно, что русский сухогруз находится в территориальных водах Турции и, следовательно, подпадает под действие турецкого морского законодательства. Но для того, чтобы пойти на конфликт с русскими и провести на борту судна обыск, как этого требуете вы, Михаил, нам нужно иметь стопроцентную уверенность в том, что девушка действительно находится на борту «Леонида Брежнева». В противном случае мы рискуем спровоцировать крупный международный скандал, а скандалы Турции сейчас совершенно ни к чему.
– Я только что вернулся из Истинье, – проговорил Михаил с трудом сдерживая волнение. – Судно набито вооруженными людьми: солдаты с автоматами стоят у обоих трапов. На них военная форма, форма частей спецназа. Я уверен на все сто!
Американский консул Джим Херберт глубоко вздохнул.
– Девушка – гражданка США. Ее необходимо найти. Но, как уже сказал господин Гульсен, нам не нужен международный скандал. Если на борту «Леонида Брежнева» действительно размещены спецназовцы, это значит, что они охраняют кого-то или что-то – очень важное. Как бы то ни было, мне кажется, что Турция имеет право задать русским ряд вопросов. Мне необходимо позвонить в Вашингтон и проконсультироваться по этому вопросу.
Михаил ткнул пальцем в телефон.
– Звоните прямо сейчас, мистер Херберт, – у нас нет ни минуты лишнего времени.
– Анна прилетела в Стамбул из Лондона, – начал Ахмет. – Она прошла через паспортный контроль и поздоровалась со знакомым таможенником. Он видел, как она выходила из здания аэропорта – неожиданно ее обступила целая толпа мужчин. Таможеннику показалось, что они пристают к Анне, и он решил подойти поближе– разобраться, в чем дело. Когда он вышел на улицу, ее уже поблизости не было – таможенник решил, что она уехала на такси, и успокоился. То, что Анну захватили в аэропорту русские, не вызывает сомнений. Зачем она им понадобилась, вам известно. Было бы логично предположить, что они предпримут попытку вывезти ее в Россию. Что может быть проще, чем отправка такого ценного «пассажира» на борту сухогруза? Русские корабли каждый день ходят по Босфору в обоих направлениях – никто не обращает на них особого внимания. КГБ наверняка постарается под покровом ночи незаметно вывезти Анну на борту «Леонида Брежнева».
Джим Херберт положил трубку и передал собравшимся, что в Вашингтоне уже известно о похищении Анны Адэр. Как сообщили ему в Госдепартаменте, сотрудник этого ведомства Кэл Уоррендер должен прибыть в Стамбул сегодня вечером и лично заняться делом о похищении. Консул замялся. Он не имел права говорить о том, что на турецкой территории действуют агенты ЦРУ. Наконец он нашел нужные слова и закончил:
– В Вашингтоне согласны с вашей версией относительно нахождения мисс Риз на борту «Леонида Брежнева». Правительство США окажет поддержку любым действиям Турции, направленным на ее освобождение. Впрочем, настаивать мы не имеем права. Правительство Турецкой республики вольно поступать по собственному усмотрению.
– Коль скоро никому из нас не хочется устраивать международный скандал, – заметил шеф полиции Келич, – надо обратиться за помощью к моему ведомству.
Гульсен задумчиво кивнул головой.
– Может быть, попробуем дать русским шанс вообще обойтись без скандалов? Скажем, что у нас есть сведения, что один из моряков силой затащил девушку на корабль. Если они согласятся добровольно вернуть ее, мы замнем дело.
– А если они не согласятся? – спросил Михаил, нервно постукивая по полу тросточкой.
Гульсен пожал плечами.
– В таком случае нам придется настаивать на проведении обыска. – Он тяжело вздохнул. – И все-таки надо попытаться решить вопрос мирным путем – существуют же цивилизованные способы разрешения подобных конфликтов.
Михаил поднялся во весь рост и словно туча навис над Гульсеном.
– Предупреждаю вас, господин министр, – проговорил он, – если у вас ничего не выйдет, я лично займусь этим делом. Пока еще не поздно, надо разыскать Анну!
Четверо мужчин переглянулись: они прекрасно понимали, что имеет в виду Михаил – «пока еще не поздно» означало «пока они ее не убили».
Гульсен пристально посмотрел на шефа полиции и спокойно произнес:
– Разрешаю вам действовать согласно обстоятельствам.
Гости поднялись с кресел и направились к выходу – Михаил и Рефика долго смотрели им вслед. Когда кортеж машин скрылся за поворотом, Михаил обернулся к жене.
– Что скажешь? – спросил он.
– А что тут говорить? – ответила Рефика. – Ты сам все сказал: если у них ничего не получится, придется тебе взяться за освобождение нашей Анны.
Джини открыла глаза. По крайней мере, она думала, что открыла глаза, но вокруг стояла кромешная тьма. Она покрутила головой в надежде найти какой-нибудь источник света, но тщетно. Голова раскалывалась от боли. Глухо застонав, Джини попыталась понять, где она находится, как здесь оказалась и почему не может притронуться руками к гудящим вискам. Но мозг отказывался работать, и это был тревожный симптом.
Беспросветная тьма давила на глаза, было жарко и душно. Джини с ужасом вспомнила слышанные в детстве истории о замурованных заживо монахинях и о несчастных больных, впавших в летаргический сон и живыми опущенных в могилы.
Она снова застонала, но никто не пришел на помощь. Никто не услышал ее. Всхлипывая от страха, она постаралась сесть, но тут поняла, что руки ее связаны за спиной, а ноги – крепко перехвачены на уровне лодыжек толстыми веревками. Только сейчас до нее дошло, что случилось: ее связали!
Не в силах подняться и даже сесть, Джини повалилась на пол – ей хотелось света, свежего воздуха. На глазах девушки выступили слезы отчаяния. Собрав в кулак свою волю, она еще раз предприняла попытку вспомнить, что же с ней произошло. Сначала она вспомнила, как выходила из самолета британской авиакомпании в стамбульском аэропорту, потом все события последних часов постепенно выстроились в логический ряд.
Она решила выступить по телевидению с заявлением о том, что ей известно имя и местонахождение загадочной «Леди», по одной единственной причине: дело зашло слишком далеко – гибли люди, она начала бояться не только и не столько за себя, сколько за Мисси. К тому же, ей очень хотелось выполнить обещание, данное Кэлу, – обещание помочь своей стране.
Но для начала ей было необходимо увидеться с Казанами. Надо было предупредить друзей о возможной опасности, а заодно – посоветоваться с Михаилом, что делать с несколькими миллиардами долларов, хранящимися в швейцарских банках. С тех пор, как Джини узнала о существовании этих денег, она часто задумывалась о них. Она знала, на что пустить эти огромные суммы, а Михаил мог дать практический совет. Но самое главное, Джини была уверена, что Казаны защитят ее от любой опасности – рядом с этими мужественными и честными людьми она всегда чувствовала себя уверенно и спокойно. Увы, ее планам не суждено было сбыться– она лежала в темном и душном помещении, связанная по рукам и ногам. Она стала чьей-то пленницей.
Джини недоумевала, как врагам удалось выйти на ее след—ведь она так ловко пересела с одного самолета на другой в лондонском аэропорту! А еще раньше, в Вашингтоне, вместо того, чтобы поехать домой, не переодеваясь, прямо поехала с телестудии в аэропорт. Но противник оказался хитрее и сильнее. С трудом она вспомнила, как в стамбульском аэропорту ее окружила толпа каких-то странных мужчин в темных очках. Больше она ничего не могла восстановить – как ни старалась напрячь память.
Вдруг Джини заметила, что пол, на котором она лежит, плавно покачивается: она сразу же вспомнила детство, отдых на яхте Казанов, морские прогулки вдоль берегов Род-Айленда. Выходит, она не была заживо погребена– она находилась на борту корабля!
Джини напрягла слух, может, удастся расслышать знакомый рокот турбин? Но вокруг стояла гробовая тишина– даже волны не плескались о борт судна. Где же она находилась? В Стамбуле? Или в России?
Джини попыталась сориентироваться в пространстве: рукой она нащупала пол – он был деревянный. Превозмогая боль от впивавшихся в кожу веревок, стала перекатываться с бока на бок, пока не оказалась возле борта – он был холодным и чуть влажным.
Вдруг она услышала шаги – кто-то спускался по железному трапу к ней в трюм. Замирая от страха, Джини всматривалась в темноту.
Послышалось лязгание замка, и неожиданно в помещение ворвался свет столь яркий, что Джини зажмурилась.
– Итак, – произнес незнакомый грубый голос, – ты наконец проснулась, Анна Адэр? – человек говорил по-английски с сильным акцентом.
Анна Адэр… Вот уже много лет она жила под другим именем – ей не хотелось, чтобы печальная известность матери преследовала ее по пятам. Тогда ей было всего восемнадцать – она собиралась поступить в колледж и не хотела, чтобы однокашники и преподаватели указывали на нее пальцами как на дочь знаменитой своим беспутством актрисы. Кроме того, в глубине души она боялась, что болезнь матери может передаться по наследству ей. Когда Мисси ругала маленькую Анну, она часто называла ее сумасшедшей. Конечно, умом девочка понимала, что никаких оснований для беспокойства нет, но, изменяя имя и фамилию, она как бы ставила еще одну преграду на пути болезни. В первом же учебнике для колледжа, который она купила, Анне попалась на глаза фамилия «Риз» – Риз так Риз, решила она и взяла себе эту фамилию. Теперь она была совсем другим человеком– простой американской девчонкой Джини Риз. Ей и думать не хотелось о своих знаменитых предках с их несметными богатствами и неизлечимыми болезнями. Никто из однокурсниц не знал, что она дочь Эйвы Адэр, а Анной она оставалась лишь для Мисси и семейства Казанов…
Обладатель грубого голоса помог ей сесть на стул и поднес к губам девушки стакан с какой-то жидкостью.
– Пей, – приказал он.
Джини с ужасом покосилась на стакан.
– Это всего лишь вода, – проговорил незнакомец. – Давай, пей поскорее и начнем беседу.
Он приподнял дно стакана, и холодная влага потекла по ее лицу. Почувствовав внезапный приступ жажды, Джини сделала несколько жадных глотков, но буквально через секунду незнакомец отнял стакан и скомандовал:
– А ну-ка, сядь! Наконец-то я вижу внучку князя Михаила Иванова. – С минуту он молча разглядывал лицо девушки, а потом громко расхохотался: – Да, тебе далеко до матери и бабки. Но я слышал, ты умная, сообразительная девушка, наверное, ум заменяет тебе красоту?
Незнакомец стал ходить кругами вокруг Джини, громко стуча каблуками по дощатому полу. Девушка напрягла зрение, стараясь привыкнуть к яркому свету.
– Кто вы? – прошептала она хриплым голосом. – Почему я нахожусь здесь?
– А ты сама не понимаешь?! – Незнакомец присел на край столика, стоявшего прямо напротив ее стула, и Джини рассмотрела его: лысый череп, руки, сложенные на груди. Потом словно кто-то навел на резкость невидимый объектив, и девушка увидела маленькие злые глаза, густые нависшие брови, выступающую вперед челюсть и маленький жестокий рот.
– Неужели тебе не ясно, кто я такой? – проговорил лысый человек. – Может, ты еще скажешь, что не догадываешься, чьи интересы я представляю?
Джини кивнула.
– России. Человек рассмеялся.
– Я маршал Борис Соловский, председатель КГБ!
– Соловский? – переспросила Джини.
– Что, знакомую фамилию услышала? Да, я дядя того красавца-дипломата, с которым ты, насколько мне известно, уже успела близко познакомиться.
Борис наклонился к самому лицу Джини. Девушка почувствовала тяжелый запах из его рта, разглядела бисеринки пота на лбу и нездоровый блеск в глазах. Соловский грубо схватил ее за правую грудь, Джини закричала, но он лишь крепче сжал руку.
– Ну вот, – протянул он. – Можно начинать.
