Текст книги "Достояние леди"
Автор книги: Элизабет Адлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)
Оставив свой черный «Форд-Скорпио» на стоянке в парке Йильдиз, Валентин вышел на берег Босфора. По склонам холмов в траве ярко горели весенние тюльпаны. Оранжевый шар солнца медленно клонился к западу. Валентин смотрел на закат и думал о Джини.
Через несколько минут солнце скрылось за горизонтом– Валентин развернулся и пошел к машине. От парка Йильдиз до Истинье было всего несколько минут езды, но, когда Соловский подъехал к старому доку, уже совсем стемнело. Валентин остановился возле большого портального крана. Привычным жестом похлопал себя по кобуре, спрятанной под мышкой, – «люгер» был на месте. Затем достал из кейса «Микро-Узи» и стал внимательно изучать его. Со сложенным прикладом автомат имел в длину всего двадцать пять сантиметров и мог спокойно уместиться в кармане пиджака; вместе с тем, эта машина могла производить 1250 выстрелов в минуту «Карманная смерть», – подумал Валентин.
Оставив машину незапертой, Валентин направился к стоявшему ярдах в ста пятидесяти «Леониду Брежневу».
С судна спускались на берег два трапа: один из них, в центральной части корабля, вел в трюмы, а другой, на корме, – в кубрик. Возле каждого трапа стояло по два автоматчика. Валентин подошел к корме – солдаты сделали шаг вперед, направляя стволы «Калашниковых» прямо на него.
Соловский поднял правую руку и произнес по-русски:
– Я майор спецназа Валентин Соловский. Мне надо срочно поговорить с капитаном.
Солдаты опустили автоматы и отдали ему честь, но по их нерешительным лицам Валентин понял, что они получили приказ никого не пускать на борт «Леонида Брежнева». Тогда Валентин сказал, что на корабле находится его дядя, генерал-майор КГБ Борис Соловский. Конечно, он не был уверен, что Борис уже прибыл в Стамбул, но другого способа попасть на корабль у него не было.
Услышав имя председателя КГБ, один из спецназовцев подошел к Валентину и попросил предъявить удостоверение. Внимательно изучив красную книжечку, он вытянулся по струнке и еще раз отдал честь. Валентин окинул солдата презрительным взглядом: кажется, ему повезло – удостоверение офицера спецназа и командирский тон произвели на охранников должное впечатление.
– Я провожу вас к капитану корабля, товарищ майор, – подобострастным голосом произнес солдат.
– Оставайтесь на посту! – бросил Валентин. – Я сам найду дорогу.
Стараясь ничем не выдать волнение, Валентин поднялся на палубу. Лишь бы солдаты не передумали и не бросились за ним вдогонку. Подходя к надстройкам на корме, Валентин подумал, что будь он командиром этих солдат, то обязательно отдал бы их под трибунал: невыполнение приказа – слишком суровый проступок, особенно для спецназовца.
Капитан сидел один в своей каюте; он доедал ужин, запивая его турецким пивом. Это был коренастый человек средних лет, не отягченный излишним интеллектом. Действительно, для выполнения такой работы – регулярных рейсов между Одессой и Триполи – совсем не обязательно быть семи пядей во лбу. Правда, на этот раз «Леонид Брежнев» выполнял не совсем обычный рейс, но всю ответственность за происходящее взял на себя большой человек из Москвы – генерал КГБ Борис Соловский.
При виде Валентина капитан поставил на стол недопитую бутылку и с изумлением уставился на молодого человека.
– Кто ты такой?! Что тебе нужно?! – закричал капитан.
– Встать! – скомандовал Валентин. – Я майор спецназа Валентин Соловский.
Капитан послушно вскочил на ноги и вытирая рукавом губы, пробормотал:
– Извините, товарищ майор. Я никого не ждал в этот час. Охрана получила приказ никого не пускать на борт судна.
– Ко мне этот приказ не относится, – отчеканил Валентин. – Неужели вам неясно, зачем я сюда прибыл? Мне нужно увидеться с моим дядей, генерал-майором Борисом Соловским.
Капитан с понимающим видом закивал головой.
– Конечно, конечно, товарищ майор, – пробормотал он. – Я провожу вас к товарищу генералу.
– Благодарю вас, капитан, но я не нуждаюсь в эскорте, – проговорил Валентин, краем глаза глядя на дымящуюся тушёнку с макаронами. – Можете спокойно ужинать. Скажите, как мне найти генерала.
Проходя мимо кубриков, Валентин обратил внимание на то, что все двери задраены – в коридоре не было ни одного матроса. Очевидно, Борис распорядился не выпускать команду из спальных помещений специально для того, чтобы они не узнали, что на борту судна находится председатель КГБ. Не заметил Валентин и «товарищей в штатском» – очевидно, Борис решил свести число охранников до минимума: чем меньше людей знает о готовящейся операции, тем больше шансов сохранить секретность.
По узкой винтовой лестнице Валентин спустился в трюм. При свете электрической лампочки он увидел, что трюмы пусты, налево от лестницы находилась обитая железом дверь. Валентин осмотрелся – охраны поблизости не было; из-за двери доносился голос Бориса.
Резким движением Валентин толкнул дверь – она оказалась незаперта. Ворвавшись в маленькое тесное помещение, Валентин нос к носу столкнулся с дядей. За его спиной сидела на стуле связанная по рукам и ногам Джини Риз.
– Валентин! – с удивлением воскликнул Борис. – Не стану спрашивать, как ты сюда попал. Побеседуем посемейному. Скажу честно, я давно уже тебя ждал. Вот и встретились, милый племянничек.
Валентин закрыл за собой дверь и прошел в глубь помещения. Джини с надеждой смотрела на него, но он, казалось, не обращает на девушку никакого внимания.
Прислонившись к стене, Валентин сложил руки на груди и сказал:
– Насколько я понимаю, ты опередил меня, дядя Боря.
– А ты что думал?! – с ухмылкой ответил Борис. – Пытался обмануть КГБ? Перехитрить меня? По-моему, ты стал забываться, Валя. Помни, с кем ты имеешь дело. Как видишь, я могу больше, чем ты предполагал. Я могу все, и я знаю все.
Борис сделал шаг навстречу Валентину. При виде его маленьких поросячьих глазок, не выражавших ничего, кроме ненависти, молодому человеку стало немного не по себе: на секунду он представил себя несчастным арестованным, вызванным на допрос к всесильному и беспощадному шефу КГБ.
Собрав волю в кулак, Валентин решительно прошел мимо Бориса и приблизился к стулу, на котором сидела Джини. На девушке были джинсы и черная футболка. Она была бледна, как полотно, и лишь на щеке краснел след от пощечины. Девушка молча смотрела на Валентина.
– Боишься, что она сбежит? – проговорил Валентин, поворачиваясь к Борису. – Ты всегда так обращаешься с дамами, дядя Боря?
– Не зли меня, Валя, – процедил генерал. – Девушка связана потому, что она моя пленница.
– Боюсь, что скоро тебе придется ее освободить. – Валентин со спокойным видом опустился на свободный стул и положил ноги на стол. – Я позвонил кое-куда. Естественно, не представившись… Так что в скором времени в Истинье прибудет турецкая полиция, и не только она. Потом здесь появятся представители американского консульства, турецкого правительства, ФБР, Интерпол, ЦРУ.
Валентин с издевкой посмотрел на дядю.
– Твоя выходка вызовет громкий международный скандал, дядя Боря Могу себе представить, что скажут турки и американцы, когда узнают, что на борту советского сухогруза, стоящего на якоре в территориальных водах Турции, находится председатель КГБ собственной персоной! Притом, не один, а с похищенной американкой, которую он связал по рукам и ногам и, судя по всему, пытает. Представляешь себе, что напишут в газетах! «Шеф русского КГБ генерал-майор Борис Соловский пойман с поличным во время похищения гражданки США». Интересно, что скажет по этому поводу Генсек? Думаешь, он представит тебя к очередному званию за тот позор, который навлечешь на всю страну? Борис с ненавистью посмотрел на племянника.
– Лжешь, щенок, – прошептал он. – О том, что девчонка находится на борту судна, не знает никто.
– Ошибаешься, дядя. Думаешь, в ЦРУ работают полные идиоты? Это же элементарно – догадаться, что простейший способ вывезти человека из Турции в Россию—спрятать его на корабле. Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Итак? Что же ты собираешься теперь предпринять?
Джини перевела взгляд с Валентина на Бориса, стоявшего возле двери. Свет лампочки без абажура отражался на его лысом блестящем черепе.
– Я отдам приказ немедленно сниматься с якоря, – произнес он, сжимая кулаки.
Валентин покачал головой.
– Поздно, дядя Боря. Выйди на палубу. Корабль окружен катерами береговой охраны.
– Думаешь, я поверю этим бредням? – рассмеялся Борис.
– Думаю, поверишь. Понимаю, что тебе это не очень приятно, однако это правда. Но могу предложить тебе план спасения: сейчас мы сойдем с корабля, я посажу тебя в частный самолет и через час ты будешь в Анкаре – честь КГБ будет спасена.
– Ты что же, полагаешь, я так спокойно отдам тебе девчонку? – рассмеялся Борис. – Не надо принимать меня за круглого дурака.
Борис заложил руки за спину и начал ходить взад-вперед по комнате.
– Ты идеалист, Валентин, и это твоя беда. Идеалисты всегда хотят совместить приятное с полезным – урвать кусочек послаще и при этом не испачкать рук. И все-таки ты не настолько идеалист, чтобы думать прежде всего о благе Родины – плевать тебе на Советскую Россию, племянничек. Хочешь спасти шкуру—свою и милого папочки!
– А ты чего хочешь, дядя Боря?
– Я? – Борис подошел к стулу, на котором сидела Джини, и, раскачиваясь на каблуках, медленно произнес – Я хочу осуществить свою давнюю мечту: уничтожить вас обоих.
Он скрестил руки на груди и начал громко хохотать: это был не обычный смех, а истерический припадок. Генерал уже не контролировал себя, он все хохотал и хохотал– на глазах его выступили слезы, он покраснел, как рак, закашлялся и стал задыхаться.
Не моргнув глазом, Валентин достал из кобуры пистолет и навинтил на ствол глушитель. Джини с ужасом смотрела на него, но он лишь покачал головой и прижал палец к губам.
Борис услышал знакомый щелчок предохранителя: приступ смеха мгновенно прекратился—с презрительным видом он покосился на «люгер».
– Думаешь выбраться отсюда таким способом, щенок? – проговорил он, глядя в упор на Валентина. – Похоже, ты забыл, что находишься на борту советского корабля. Если ты убьешь меня, тебе отсюда никогда не выбраться. Девчонке – тоже. – Вдруг Борис схватил Джини за веревку, стягивающую ее руки, и, подняв девушку на ноги, прикрылся ее телом. – Сначала тебе придется убить ее!
Валентин безразлично пожал плечами и прицелился.
– Что ж, дядя, может, и впрямь стоит пристрелить вас обоих?
Джини покачнулась и стала медленно оседать, но Борис крепко держал в руках веревки: он знал, что племянник все-таки не осмелится убить девушку. В глазах той стоял ужас. Минуту назад она была уверена, что Валентин пришел, чтобы спасти ее из рук этого садиста, а сейчас он целился прямо в нее. У нее закружилась голова.
– Предлагаю компромиссное решение, – проговорил Валентин. – Сейчас мы сойдем с корабля все вместе. Девушка пойдет с нами. Могу гарантировать тебе жизнь: я лично отвезу тебя в аэропорт и отправлю в Анкару. Самолет уже на взлетной дорожке. Мы избежим международного скандала и постараемся забыть этот инцидент. Если, конечно… – Валентин потряс пистолетом.
Выругавшись, Борис бросил Джини обратно на стул. На лбу его выступил холодный пот – маленькие глазки бегали по тесному помещению.
– В твоем распоряжении пять секунд, – отчеканил Валентин. – Раз… Два… Три…
– Ладно, я согласен… – В голосе Бориса послышался испуг. Он протянул вперед раскрытую ладонь, как бы останавливая неумолимый счет секунд. – Я сделаю все, как ты скажешь. Но где гарантии, что ты меня не обманешь?
Валентин пожал плечами.
– Тебе остается лишь одно: поверить мне на слово. А пока что развяжи девушку.
Заметив, что Борис полез в карман, Валентин в два прыжка подскочил к нему и приставил дуло пистолета к ребрам.
– Мне нужен нож, чтобы разрезать веревки, – испуганно закричал Борис.
В свете лампочки блеснула сталь лезвия. Валентин поднес «люгер» к виску Бориса и тихо проговорил:
– Веревки можешь разрезать, дядя Боря.
Генерал освободил руки и ноги Джини. Облегченно вздохнув, она с трудом поднялась со стула и стала растирать затекшие конечности.
– А теперь отдай мне нож и подними руки! – скомандовал Валентин.
Борис послушно выполнил приказ. Валентин тщательно обыскал его, вынув при этом из кармана дяди тяжелый «кольт»– любимое оружие шефа КГБ.
– Как твои ноги, Джини? – спросил Валентин. – Двигаются? К сожалению, я не смогу нести тебя на руках, так что это не праздный вопрос.
Джини кивнула и потуже завязала шнурки кроссовок. Ноги до сих пор гудели, но она надеялась, что сможет идти и даже бежать. Валентин по-прежнему держал пистолет возле виска Бориса, который краем глаза косился на холодный черный ствол, – в глазах шефа КГБ стоял ужас.
– Пойдешь впереди, мы с девушкой – за тобой, – распорядился Валентин. – Скажешь караульным, что мы уезжаем. Мы втроем спустимся по трапу на берег и повернем налево; там, метрах в ста пятидесяти, стоит портальный кран. Туда мы и пойдем. Смотри, дядя, ничего не перепутай – я буду все время идти за тобой, в каких-нибудь двух футах… С такого расстояния я никак не промахнусь.
Борис крепко стиснул зубы, но промолчал. Когда они проходили по трюму, Борис все время смотрел по сторонам, надеясь, что на пути им встретится кто-нибудь из матросов: вдруг он заподозрит неладное и поднимет тревогу… Вокруг не было ни души, и генерал вспомнил, что сам отдал приказание не выпускать команду из кубрика До самого отплытия.
Когда они поднимались по винтовой лестнице, на одном из поворотов Борис и Валентин встретились глазами. При виде больших серых глаз племянника шеф КГБ с трудом сдержался, чтобы не плюнуть ему в лицо: как же был похож этот парень на своего отца. И тут Борис вдруг осознал: оба внука князя Михаила здесь, рядом с ним. Он просто не имел права отпустить их. Но как? Валентин, судя по всему, не настроен шутить. Ничего, подумал генерал, надо будет потянуть время – может, удастся подать знак охране, чтобы не заметил Валентин.
При виде Бориса, направлявшегося в сопровождении Валентина и Джини к трапу, караульные вытянулись по стойке смирно. Борис скомандовал, и они, отдав честь, освободили путь. Валентин шел в шаге сзади от Бориса, и генерал чувствовал, что холодное дуло «люгера» по-прежнему крепко прижато к его ребрам. Джини с трудом преодолевала крутые ступени трапа – каждый шаг доставлял ей боль.
Не проронив ни единого слова, они дошли до машины. Валентин с силой втолкнул дядю на заднее сиденье и, отдавая Джини пистолет, сказал:
– Сядешь рядом с ним. Если он посмеет шевельнуться– нажимай на спуск. С такого расстояния даже ты не промахнешься.
При виде дрожащей руки Джини Борис улыбнулся – он понял, что у него появился шанс.
– А я и не знал, что вы успели подружиться, – проговорил Борис ласковым голосом. – Вот ведь какая интересная получается штука.
Валентин завел мотор.
– Интересная получается штука, Валя, – повторил Борис. – Ты столько времени провел в Вашингтоне и не знал, что ответ на все вопросы находится совсем рядом.
Увидев в зеркале глаза Валентина, генерал вдруг сообразил, что тот не понимает, о чем идет речь.
– Так, значит, ты ничего не знал, – прошептал он. – Ты до сих пор ничего не знаешь, ничего не понимаешь.
Ствол «люгера» уткнулся ему в ребра.
– Заткнись, ублюдок, – крикнула Джини, – или я тебя пристрелю, как последнюю сволочь.
– С тобой все в порядке? – спросил Валентин. Джини повернулась к нему, и в эту самую секунду Борис резко ударил ее по руке. Раздался глухой хлопок, но пуля прошла сквозь днище машины, не причинив шефу КГБ никакого вреда. Еще через мгновение пистолет был в руках Бориса. Злобно ухмыляясь, он навел оружие на затылок Валентина, следя краем глаза за Джини, в ужасе забившейся в угол. Теперь он снова контролировал ситуацию.
– Выходи из машины! – скомандовал Борис, поворачиваясь к Джини. – Медленно пойдешь по направлению к кораблю. Попробуешь бежать – пристрелю на месте.
Девушка по-прежнему сидела без движения. Она прекрасно понимала, что Борису ничего не стоит выполнить угрозу: за какую-то секунду он мог перевести пистолет с затылка Валентина на нее. И все же… У нее была эта секунда.
– Быстро! – крикнул Борис—Я что сказал?! Пошевеливайся!
Джини повернулась к двери и стала делать вид, что открывает ручку… Но через какую-то долю секунды она неожиданно набросилась на Бориса и ударил его по руке – пистолет упал на пол. Изрытая площадную брань, генерал нагнулся за оружием – его пальцы уже сжимали рукоятку, но в этот момент Джини изо всех сил наступила на его руку.
Выскочив из машины, Валентин распахнул заднюю дверь и, схватив Бориса за воротник, стал тянуть его наружу. Прижав голову генерала к заднему крылу, он со всего размаху ударил его ребром ладони по сонной артерии. Боль и злоба вспыхнули в диких глазах Бориса, и через мгновение он бездыханный упал на землю.
Джини с трудом вышла из машины и, обойдя ее сзади, остановилась над генералом.
– Ты его убил? – с ужасом спросила она. Валентин кивнул.
– У меня не было другого выхода: он или я. Впрочем, это старая история.
Джини почувствовала, что упадет в обморок. Обеими руками она схватилась за плечи Валентина.
– Мне плохо, – прошептала она.
– Ничего страшного, – проговорил Валентин. – Это просто шок. Сядь в машину, а я разберусь с этим мерзавцем.
Она молча уселась на переднее сиденье и стала наблюдать за Валентином. Взвалив труп на плечи, он исчез в темноте. Через несколько секунд она услышала легкий всплеск воды.
Валентин быстро вернулся к машине – двигатель по-прежнему работал. Он захлопнул за собой дверь и, развернувшись, поехал по направлению к городу. Когда «Форд-Скорпио» сворачивал на главную дорогу, Джини заметила, что со стороны Стамбула несутся на полной скорости четыре полицейские машины с включенными сиренами.
– Они действительно собираются устроить обыск на сухогрузе? – спросила Джини.
– Не знаю, не знаю, – улыбнулся Валентин. – Если ты имеешь в виду мой звонок в полицию, то я выдумал эту историю специально для дяди Бори. Выходит, я оказался провидцем.
Машина пронеслась мимо холмов, мелькнули за окном огни фешенебельных отелей, здания на площади Таксим. Джини била крупная дрожь. Она до сих пор не могла поверить, что все это произошло с ней… Еще полчаса назад она была в лапах этого страшного человека, и вдруг, словно в приключенческом фильме, появился Валентин.
Пробившись сквозь затор у Галатского моста, Валентин свернул к Эминону: не сбавляя скорости, промчался по темным улицам, прилегающим к Рынку Специй, и резко затормозил у обшарпанного здания, неоновая вывеска на крыльце которого сообщала, что это отель «Турист». Обе буквы «Т» перегорели, на ступеньках валялся мусор, а в холле даже не было портье – после семи вечера он уходил отдыхать, и постояльцы получали право заняться самообслуживанием. Впрочем, Валентину был нужен именно такой отель.
Поддерживая Джини за талию, он повел ее в гостиницу.
– Надо преодолеть два лестничных пролета. Тебе одной ни за что не справиться, – улыбнулся он, поднимая ее на руки.
Джини прижалась к его плечу: рядом с этим сильным, мужественным человеком она чувствовала себя в полной безопасности. Валентин спас ее от неминуемой смерти. Он любил ее. Как только они поднимутся в номер, она попросит его позвонить Михаилу, и все окончательно встанет на свои места. Она вернется домой и никогда уже не будет так рисковать.
Как же ей хотелось, чтобы рядом оказался Кэл. Она покаялась бы ему в своей глупости и пообещала бы никогда не вести себя подобным образом.
ГЛАВА 45
Шестиместный двухмоторный турбореактивный «С-21-А» ВВС США резко снизился с высоты 41000 футов и, пробив густой слой облаков, приземлился на небольшом аэродроме к северу от Стамбула. Самолет вылетел с военно-воздушной базы Эндрюс около Вашингтона и, сделав по пути две промежуточные посадки для дозаправки– в Гандере на Ньюфаундленде и Верхнем Хейфорде в Англии, добрался наконец до Турции.
– Ну, как себя чувствуешь? – спросил пилот, оборачиваясь к Кэлу.
– Спасибо, неплохо, – ответил тот, расстегивая ремень безопасности. – Слава Богу, прилетели.
Уоррендер открыл дверь и спрыгнул на летное поле – от здания аэропорта навстречу ему бежала группа людей в форме цвета хаки с винтовками наперевес.
– Ваши документы! – крикнул офицер, протягивая руку.
Кэл показал ему дипломатический паспорт и специальное удостоверение, выписанное в Белом Доме. Внимательно изучив бумаги, турок на чистейшем английском языке проговорил:
– Все в порядке, мистер Уоррендер. Вертолет, на котором вы сможете добраться до Стамбула, ждет вас.
К самолету, доставившему Кэла на турецкую землю, подкатила большая цистерна – началась заправка перед обратной дорогой. Уоррендер, чуть покачиваясь, медленно побрел к выкрашенному в камуфляжные цвета маленькому военному вертолету. При виде машины Кэл тяжело вздохнул: он уже был сыт по горло перелетами; наверное, любой врач поставил бы ему диагноз патологической боязни высоты.
Молодой усатый пилот отдал Кэлу честь и что-то бодро пробубнил на ломаном английском. При виде задорного выражения лица вертолетчика Кэлу стало не по себе. Он понял, что для этого турецкого лейтенантика сложная машина – просто забавная игрушка. Он покорно забрался на сиденье рядом с пилотом и закрыл глаза.
Через каких-нибудь пятнадцать минут после взлета пилот похлопал его по колену и прокричал в самое ухо:
– Сэр, мы снижаемся.
Кэл посмотрел вниз: они летели над ночным Стамбулом. Город был залит лунным светом, и вдоль обоих берегов Босфора горели мириады огоньков. Когда полозья вертолета коснулись посадочной площадки, Кэл с облегчением вытер со лба пот: предстоящие разборки с КГБ представлялись ему детской забавой по сравнению с этим перелетом.
На краю бетонной площадки стоял длинный черный «мерседес»: с американским консулом, турецким министром иностранных дел и Ахметом Казаном.
– Новости неутешительные, Кэл, – сказал Джим Херберт после того, как Уоррендер был представлен туркам. – Начальник полиции лично обыскал сухогруз: там никого нет, если не считать отделения русского спецназа. Конечно, это грубое нарушение международного права: на гражданском судне, находящемся в территориальных водах Турции – иностранные солдаты. И все-таки к нашему делу это никакого отношения не имеет.
У Кэла в груди ёкнуло: он был уверен, что Джини находится на корабле.
– Но мы обладаем достоверными сведениями, что девушка была доставлена на борт «Леонида Брежнева», – мрачно настаивал он.
Министр иностранных дел кивнул.
– Вполне вероятно, но никаких следов Джини Риз на советском судне обнаружить не удалось. Капитан утверждает, что ожидался визит какой-то шишки – чуть ли не адмирала—для этого, мол, на судне и находилась вооруженная охрана. – Министр глубоко вздохнул. – Правдоподобная версия, не правда ли? Русский адмирал наносит визит на какой-то ржавый сухогруз. Но кое-что наши полицейские все-таки обнаружили: в маленьком помещении в трюме лежала на полу веревка. Судя по всему, ею кого-то связывали, а потом разрезали.
– Как же им удалось вывезти Джини из Истинье?
– Катера береговой охраны со всех сторон заблокировали Истинье, так что морем выбраться они никак не могли. Полицейские машины добрались до места с небольшой задержкой: пришлось ждать, пока с дороги уберут перевернувшийся автобус. Судя по всему, наши ребята опоздали на каких-нибудь десять-пятнадцать минут.
Запищал радиотелефон.
– Гульсен слушает, – произнес министр по-турецки, поднимая трубку. – Вы уверены? Его опознали?.. Понимаю… Понимаю… Спасибо.
Он положил трубку и спокойным тоном сообщил:
– Полиция выловила в Босфоре труп мужчины. На нем был темный костюм. Никаких документов, как, впрочем, бумажника, оружия, часов, при нем не было. Но по фотографиям наши эксперты установили, что это председатель КГБ генерал-майор Борис Соловский.
– О, Господи, – прошептал Джим Херберт.
– Представляете себе, в каком щекотливом положении оказывается Турция?! – мрачно произнес Гульсен. – Шеф КГБ убит в Стамбуле. У нас возникнут серьезные проблемы.
– Мне кажется, что самая серьезная проблема – это поиски Анны, – сухо заметил Ахмет Казан. – Кто-то убил Бориса Соловского и помог ей бежать. Не вызывает сомнений, что она доверяла человеку, устроившему побег.
Кэл кивнул.
– Вы совершенно правы, господин Казан. Могу сказать вам, кто этот человек: его зовут Валентин Соловский.
Черный «мерседес» медленно въехал в ворота виллы Казанов.
Сидя на мягком диване в одной из гостиных своей виллы, Михаил Казан слушал рассказ Кэла; верная Рефика сидела рядом с мужем и, как всегда, была готова в случае необходимости дать практический совет. Расхаживая из угла в угол просторной гостиной, Кэл излагал собравшимся свою версию происходящего.
– Мисси никогда не рассказывала Джини – или, если хотите, Анне – всю историю. Она никогда не говорила ей ни о миллиардах, хранящихся в швейцарских банках, ни о фамильных реликвиях семьи Ивановых – только когда старая женщина перебиралась на постоянное жительство в «Тихие поляны», она передала чемоданчик с сокровищами приемной внучке—другого выхода у нее не было. Что касается раджастанских копей, то Анна, судя по всему, до сих пор не знает об их существовании. Мисси никогда не говорила с ней о России, не показывала девушке старые фотографии: благородная женщина, вынесшая на своем веку столько горя и страданий из-за наследства Ивановых, надеялась, что эта тайна сойдет с нею в могилу. Она хотела сдержать обещание, данное когда-то князю Михаилу.
– Валентин Соловский ничуть не менее опасен, чем его покойный дядя, – продолжал Кэл. – Это карьерист, готовый по трупам идти в гору. Уверен, что он ни перед чем не остановится. Как только Валентин услышал выступление Джини по телевидению, он решил перехватить ее. Соловский надеется, что с помощью Джини он найдет Анну Адэр – найдет, чтобы расправиться с ней. Лишь бы у нее хватило ума не признаться русскому в том, что она и есть та самая Анна – в противном случае, у нее практически нет шансов уцелеть.
– А каковы ваши планы? – обратился Михаил к шефу полиции. – Ваши люди уже проворонили Анну на корабле. Что вы собираетесь предпринять дальше? Ждать, пока перевернется следующий автобус? Или у вас все-таки есть стратегические планы, которые вы держите от нас в секрете?
– Мы сделали все, что было в наших силах, – пробормотал Келич. – Вы же сами знаете, что такое стамбульские улицы, Казан-паша! Даже премьер-министр иногда опаздывает.
Михаил поднялся с дивана и, опираясь на трость, подошел к Кэлу.
– Вы ведь знакомы с Анной, не так ли? – проговорил он, глядя американцу в глаза. – Как вам кажется, мистер Уоррендер, как поведет себя Анна в этой ситуации?
Кэл глубоко вздохнул. Он вспомнил, как странно повела себя Джини после разговора с Валентином в Женеве.
– Соловский-младший – красивый, обаятельный мужчина, – проговорил он наконец. – Джини увлечена им, а он – ею. Но не думаю, что это его остановит: как только Соловскому станет известно, что Джини Риз и Анна Адэр – одно лицо, он хладнокровно убьет бедную девушку. Остается лишь надеяться, что полиция выйдет на их след раньше, чем Анна раскроет перед Валентином все карты. Может быть, ей удастся позвонить вам.
Рефика поймала тревожный взгляд мужа – она поняла, о чем сейчас думает Михаил: Тарик Казан дал клятву верности роду Ивановых, а он, его сын, оказался слишком слаб, чтобы защитить последнюю наследницу князя Михаила.
Ферди Арнхальдт с яростью швырнул трубку телефона: только что ему в номер позвонил этот турецкий детектив и сообщил, что он потерял Джини Риз. В пробке возле Галатского моста ее черному «Форду-Скорпио», удалось оторваться от его машины. Ферди сжал кулаки. Если бы этот наглый турок был тут, в этой комнате, он своими руками выцарапал бы ему глаза!
Трясущимися руками барон раздвинул тяжелые бархатные портьеры и выглянул в окно. Джини могла быть где-то поблизости, возможно, в одном из домов напротив. Но кто, кто этот человек, который спас ее из лап КГБ?
– Молодой парень, – сказал ему турок. – Иностранец. Похож на американца.
Как лев, загнанный в узкую клетку, Арнхальдт ходил взад-вперед по гостиничному номеру. Все действовало ему на нервы – и низкие потолки, и узкие дверные проемы, и миниатюрные детали викторианского декора. Чтобы вместить гнев барона Арнхальдта, нужно было здание размером с Хаус-Арнхальдт, а не этот отель.
Ему хотелось вырваться из этих стен и броситься на добычу – ведь смог же он разделаться с Маркгеймом и Эбиссом! Но на этот раз турок-детектив, которому он так доверял, подвел. Ферди не знал, что делать, и от сознания своей беспомощности ярость его только увеличивалась.
Снова зазвонил телефон – Ферди бросился к аппарату и снял трубку.
– Да? – прорычал он по-немецки.
– Десять минут назад к вилле Казанов подъехал лимузин, – раздался голос турка на другом конце провода. – Троих пассажиров мы узнали: это турецкий министр иностранных дел, американский консул и Ахмет Казан. Четвертого человека мои люди не знают, но, судя по всему, он американец. Он прилетел в стамбульский аэропорт на военном вертолете. Пятью минутами позже на виллу прибыл шеф полиции.
– Внимательно следите за домом, – приказал Арнхальдт. – И будьте любезны в следующий раз, когда кто-нибудь приедет или уедет, звоните мне сразу же, а не через десять минут! Мне нужно знать, куда поедут эти люди. Если вы еще раз меня подведете – на деньги можете не надеяться!
Положив трубку, барон снова начал ходить по комнате, стараясь понять, кто же увез Джини с русского корабля. Судя по словесному портрету, это был явно не Борис Соловский. Через десять минут терпение Ферди иссякло. Он выбежал из отеля и, сев в машину, которую взял напрокат сразу же по прибытии в Стамбул, на полной скорости помчался к вилле Казанов.
