Текст книги "Очарован наповал"

Автор книги: Элисон Кокран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Но, если это что-то изменит, мне кажется, Чарли тоже на тебя запал.

О таком Деву думать нельзя.

– Я возвращаюсь в отель.

– Дев, погоди! – кричит Джулс, когда Дев поворачивается к выходу, но он не останавливается, пока не выходит на улицу. Воздух… ему нужен воздух. Дев жадно вдыхает его, ковыляя мимо вышибал, кутил и девушки лет двадцати, обливающей асфальт рвотой. Сделав добрых двадцать шагов, Дев приваливается к кирпичной стене.

Он слишком пьян, слишком распален, чтобы во всем разобраться. Подыскивая эмоцию, описывающую его чувства, он останавливается на злости. Как смеет Джулс обвинять его в том, что ему нравится Чарли?!

Разумеется, Чарли ему небезразличен. Чарли – их Прекрасный принц, и Дев как продюсер не имеет права относиться к нему с безразличием. А еще потому, что Чарли – это Чарли. Конечно, Чарли может его привлекать, но исключительно потому, что Чарли действительно привлекателен, а Дев действительно одинок. Потом вспоминается то, что Чарли сказал о нем в клубе. «Он офигительно красив».

До Чарли красивым Дева не называл никто – ни школьные бойфренды, ни университетские, ни Райан. Почему же первым об этом ему сказал Чарли Уиншо? Чарли Уиншо, до поросячьего визга напившийся в дэнс-клубе среди косплееров Леди Гаги?

Ответ Дев знает. Черт, это Чарли Уиншо откуда-то знает ответ.

«Боюсь, ты не знаешь, чего заслуживаешь».

ЧАРЛИ

Дев здесь был. Сейчас Дева здесь нет.

В исключительности своего мозга Чарли почти не сомневается – возможно, благодаря этому он получал премии, – но сейчас этот мозг не в состоянии определить ни где находится его обладатель, ни чем он занят. Он думает, что танцует. Он думает, что кто-то его лапает. Он думает, что кто-то покупает ему новую порцию выпивки. Он точно знает, что Дева рядом нет.

На онемевших ногах Чарли пробирается сквозь толпу: как марионетка на истрепанных нитках, он болтается туда-сюда. Тела. Руки. Негромкие голоса звучат у него в ушах. Ладони скользят у него по груди. Где Дев?

Джулс. Пальцы Чарли цепляются за миниатюрные плечики Джулс, острые, как у Дева.

– Где Дев?

– Обратно в отель пошел.

Чарли ковыляет к двери.

– Погоди! – Джулс пытается перекричать музыку. – Сейчас разыщу Скайлар, и мы пойдем вместе!

Чарли ковыляет дальше. Воздух за дверью сырой и теплый. Чарли в нем плывет.

– Дев!

– Чарли?

Дев… Он прислонился к кирпичной стене чуть дальше по улице, вытянув длинные ноги на тротуар. Дев десять футов ростом, лицо у него мокрое.

– Ты плачешь! – кричит Чарли. – Эй, ты плачешь!

– Черт! – Дев размазывает слезы по лицу. – Прости. Ничего страшного. Я просто… Я просто пьян.

– Ты плачешь, – уже тише повторяет Чарли. Музыка стихла, Дев в двух шагах от него, кричать, наверное, не стоит. – Почему ты плачешь? – Чарли протягивает руку, большим пальцем ловит слезинку и дует на нее. Нужно загадать желание. Или желания загадывают на упавшие ресницы? Чарли так пьян, что уже не знает. Дев проталкивается мимо него и начинает шагать по людной улице.

– Ты куда?

– Обратно в отель.

– Дев! – Чарли тянется к Девовой джинсовке – к своей джинсовке, – чтобы удержать его на месте. – Я сделал что-то не так?

Дев смеется и смотрит себе на кеды, на те самые, которые облевал Чарли, – когда это было, всего три недели назад?

– Нет, ты все сделал правильно.

– Тогда скажи, в чем дело?

– Не могу. – Голос у Дева надламывается, и Чарли хочется его починить. Дев снова пытается уйти, но Чарли не пускает. Дев уже был рядом. На танцполе Дев уже был совсем рядом, буквально у него в объятиях. Дев уже был совсем рядом, а сейчас он снова далеко.

Чарли стискивает джинсовку Дева обеими руками.

– Почему ты вечно меня отталкиваешь?

– О чем это ты?

– Давай сыграем в игру, – неожиданно для себя предлагает Чарли. Он пьян, он так сильно пьян. – Посмотрим, кто кого оттолкнет первым.

А потом он снова швыряет Дева спиной на кирпичную стену. Сильнее, чем рассчитывал, но это ничего, потому что Дев рядом. Дев совсем рядом. Чарли удерживает его на месте, колено Дева касается бедра Чарли, колено Чарли задевает кожу Дева. Именно этого хотелось Чарли. Именно этого хотелось Чарли уже несколько дней, а сейчас Дев рядом, и Чарли осеняет: он понятия не имеет о том, что случится дальше. Сценарии таких моментов для него обычно пишет Дев.

– Чарли, какого черта?!

Чарли еще сильнее стискивает джинсовку Дева. Что сказать, он не знает, а потом спрашивает:

– Можно я тебя поцелую?

ДЕВ

Сначала Чарли швыряет его на кирпичную стену, потом просит разрешения поцеловать. Резкий контраст между агрессивным действием и любезной просьбой, наверное, самое сексуальное из того, что случилось в жизни Дева, вопреки любой логике. Дев что-то ему отвечает. Возможно даже, «да».

Но ведь Чарли Уиншо не намерен его целовать. Это же сюр. Все это полный сюр. Чарли пригвождает его к стене, глаза у него совсем дикие, и Деву хочется вырваться; Деву не хочется вырываться никогда. Но ведь Чарли не намерен его целовать, и Дев не хочет, чтобы Чарли его целовал. Потому что никаких чувств к Чарли у него нет.

Потом большой палец Чарли касается нижней губы Дева и осторожно ее гладит. А потом нижней губы Дева касаются губы Чарли. Фак…

Прекрасный принц шоу «Долго и счастливо» целует его у кирпичной стены, так нерешительно, мягкими солеными на вкус губами. Сначала Дев думает о ракурсах съемки и о музыке, которую добавили бы при окончательном монтаже, а секундой позже не думает ни о чем, потому что ладони Чарли ложатся ему на бедра и придвигают их тела друг к другу, язык заставляет Дева открыть рот.

Чарли Уиншо вкуснее мятных «Орео»; его поцелуев Деву, вне сомнений, хочется. Именно поэтому он должен остановиться.

– Прости! – выдыхает Чарли, едва поцелуй прерывается.

– Чарли, ты пьян. – Произнести это стоит неимоверных трудов, особенно когда в шести дюймах от него Чарли с полуоткрытым ртом. Дев отчаянно цепляется за логические причины того, что так нельзя. Это и моральная неоднозначность поцелуя с другом-натуралом, когда тот пьян. Это и нежелание в двадцать восемь лет становиться объектом экспериментов парня-натурала. Это и потеря работы. – Ты ведь не хочешь этого.

– Еще как хочу, – заплетающимся языком отвечает Чарли и снова хватает Дева за затылок. Без капли нежности он снова соединяет их тела – касается Дева сначала зубами, потом языком, потом руками. Чарли – это жар, сумбурный, беспорядочный жар. Ногти Чарли скребут волосы на затылке Дева, и тот, хоть и растворяется в прикосновении, не может избавиться от важной мысли: Чарли ненавидит целоваться.

Чарли ненавидит целоваться, так почему же он целуется, как в последний раз в жизни?

Чарли – натурал, почему же он хочет целоваться с Девом?

Чарли – это Чарли: красивый, талантливый, чрезвычайно осторожный Чарли, – почему же он хочет целоваться с Девом?

Деву нужно снова оттолкнуть Чарли. Дев собирается снова оттолкнуть Чарли. Секунд эдак через пять Дев обязательно все прекратит.

Но вот Чарли начинает тереться бедрами о бедра Дева, у него встает под шортами, Дев это чувствует – и не-а. Ни хрена Дев делать не будет. Этому моменту он отдаст всего себя без остатка. За лишнюю минуту с Чарли Уиншо у кирпичной стены он с радостью согласится на позорное увольнение из «Долго и счастливо» и больше никогда не будет работать в Голливуде.

Решив, что ради этих поцелуев стоит угробить жизнь, Дев старается извлечь из них максимум. Стиснув кудри Чарли в кулаке – Дев абсолютно уверен, что раньше, дергая Чарли за волосы, он мечтал именно о таком, – он резко разворачивает его так, что теперь спиной к кирпичной стене пригвожден Чарли.

Едва у руля оказывается Дев, в процесс активнее включаются зубы и руки. Умения и опыта Чарли не хватает, зато дикого энтузиазма предостаточно. Чарли ощупывает ягодицы Дева, шаговый шов его брюк, живот под футболкой. Чарли касается Дева, словно не знает, с чего начать, словно он потрясен многообразием возможностей. Дев касается Чарли так, словно знает, что это его единственный шанс. Он касается Чарли, словно тот вот-вот исчезнет.

Дев скользит зубами по квадратному подбородку Чарли, доходит до ямочки, прикусывает, и в ответ Чарли содрогается. Дев ощущает эту дрожь каждой клеточкой тела, желание нарастает, как что-то опасное, пока он не закидывает ногу за ногу Чарли, и не начинает об него тереться. Стыдливо и тихо, Чарли стонет ему в рот, и Дев наполняет легкие звуками его сладострастия.

Внезапно Дев приходит в себя. Они на улице Нового Орлеана – в людном месте, где кто угодно может натолкнуться на звезду «Долго и счастливо», на Прекрасного принца, целующего мужчину.

Дев отрывается от порозовевшего Чарли, который приваливается к стене и тяжело дышит.

– Спасибо, – через какое-то время шепчет он в пространство между ними.

– Ты сказал «спасибо» за то, что я тебя поцеловал?

Чарли прижимает два пальца к уголку улыбки Дева.

– Да, сказал.

Дев качает головой и смеется:

– Странновато.

– По-моему, тебе нравится, что я странноват, – говорит Чарли новым, уверенным голосом – голосом, который скребет по коже, как только что скребли пальцы Чарли, – и Дев не может не поцеловать его еще раз, еще один последний раз, прежде чем такая возможность исчезнет навсегда. Дев берет Чарли за подбородок, и Чарли отвечает ему нежнее нежного – ладонями обхватывает затылок Дева, большими пальцами упирается ему в подбородок. Чарли посасывает нижнюю губу Дева, и тот мечтает каким-то образом остановить это мгновение. Он мечтает сохранить его в канавках виниловых пластинок, чтобы на репите слушать перед сном.

Губы Чарли касаются его уха.

– Дев, вчера вечером, в кабинке… У тебя встал на меня?

Дев стонет от смущения. Он уже решил угробить всю свою жизнь, поэтому отвечает:

– Да, Чарли! Боже, да!

Чарли так и льнет к нему.

В двадцати футах от них дверь клуба открывается, улицу оглашает песня Telephone. Чарли отшатывается от Дева.

– Пошли, Скайлар! – голос Джулс с невероятной четкостью звучит на фоне хаоса ночи, он вспарывает его, как отрезвляющая вспышка молнии. – Вдруг наши пьяные идиоты где-то концы отдали!

Когда Джулс замечает их на тротуаре, Дев уже дышит почти нормально, а Чарли стоит в пяти футах от него.

– Эй, мы нашли вас! – говорит Скайлар. – Смотри, Джулс, концы они не отдали.

В этом Дев не уверен.

– Чем вы тут занимаетесь?

– Ничем, – отвечает Дев с излишней поспешностью, отчаянно стараясь не смотреть на Чарли. Если взглянуть на Чарли хоть на секунду, Скайлар все поймет. Если взглянуть на Чарли, на лице у него, Дева, отразится каждая из эмоций, теснящихся в груди, и все всё поймут.

– Чарли, видок у тебя еще тот, – отмечает Скайлар.

– Ну…

Тут Дев поворачивается к Чарли посмотреть, в порядке ли он. Он успевает заметить, какое у Чарли выражение лица – его Деву следует узнать по первому вечеру, – прежде чем тот наклоняется и обливает рвотой ему ноги. Точь-в-точь как в первый вечер.

И все же такого прекрасного вечера у Дева не было очень-очень давно.

ЧАРЛИ

«Все, мне капец», – с упавшим сердцем думает Чарли.

«Капец» – это когда просыпаешься на странной кровати с железнодорожным костылем в мозгу, со свинцовыми руками-ногами и очень смутным представлением о событиях последних двенадцати часов.

Такого похмелья у него не было еще никогда.

Чарли пробует сесть в гостиничной постели и сразу обливает себя рвотой. Чарли идет в ванную смыть рвоту, и его снова рвет в унитаз. Когда приходит Джулс, он сидит на полу душевой кабинки под струей горячей воды, так и не сняв одежду, в которой был вчера вечером.

– Так… – Джулс ставит на тумбу умывальника чай и упаковку экседрина. – Этого, наверное, хватит.

– Вчера вечером я сделал что-нибудь самоунизительное?

Вчерашний вечер – расплывчатое пятно из песен Леди Гаги и текилы. Текила вчера текла рекой.

Джулс отвечает не сразу.

– Зависит от того, что ты считаешь унизительным. – Джулс что, не пила по-настоящему? Она свежа как роза, хотя весит в два раза меньше Чарли. – Ты нажрался до чертиков и много танцевал под Леди Гагу в дрэг-клубе. – Для тебя это унизительно?

– С учетом того, как я танцую? Да, наверное.

Джулс садится на унитаз, крышка которого опущена, и достает телефон. В сторис у нее видео о том, как они со Скайлар учат Чарли танцевать под Bad Romance. Ничего унизительного в танце Чарли нет. Со стороны все кажется довольно весело. Кажется, Чарли было весело.

– Еще ты упорно пытался свести Дева с разными парнями-геями.

Дев…

Тут все разом и вспоминается. Язык Дева, бедра Дева под его бедрами, Дев у кирпичной стены, Дев…

Вот дерьмо! Что я наделал? Что я наделал?

Чарли сворачивается калачиком в душевой кабинке. Текила и грязные ватные тампоны – вот какой вкус у сожаления.

Будто вызванный сильным чувством стыда Чарли, через открытую дверь ванной входит Дев в солнечных очках и с огромной кружкой кофе в руках.

– Нам пора вниз на съемки сцены приветствия конкурсанток. Мы готовы?

– Чарли полностью одетый сидит под душем, так что нет.

– Чарльз, возьми себя в руки. Нам работать нужно, – снисходительно говорит Дев, как ни в чем не бывало разворачивается и обливает рвотой раковину.

– Фу, какая гадость! – верещит Джулс.

– Ты же на унитазе сидишь! Что мне было делать?

Зажав ладонью рот и нос, Джулс бросается вон из ванной, а Дев с максимальным для ситуации достоинством вытирает рвоту с уголка рта. И вот они наедине, оба пахнут рвотой, ни тот ни другой не желает заговорить первым. Чарли смотрит на Дева снизу вверх сквозь струи воды. Дев смотрит на Чарли сверху вниз сквозь солнечные очки. Чарли не представляет, что творится в голове у Дева.

Неужели Дев забыл?

– Что ты помнишь о вчерашнем вечере? – наконец спрашивает Дев.

Все. Чарли помнит каждую гребаную секунду.

Вчера вечером Чарли целовал Дева. Он целовал Дева и чувствовал то, что нужно чувствовать при поцелуях. Те поцелуи – самые прекрасные в его жизни. Чарли ошеломлен ясностью этого факта и ошеломлен неадекватностью его последствий. Он целовал Дева, но понимает, что не сможет целовать его снова, не испортив текущий сезон шоу и всю карьеру Дева. Не сможет, не обидев десять девушек, оставшихся на шоу ради свиданий с ним, и не лишив себя шанса восстановить репутацию.

Поцелуи были ошибкой. Он совершил огромную ошибку. Но вот перед ним стоит Дев и своим вопросом предлагает ему выход – вариант нивелировать случившееся, поэтому Чарли не думает о том, что хочет. Он думает о том, что должен сделать.

– Я почти ничего не помню, – Чарли сглатывает поднимающуюся в горле дурноту. – Помню, как мы пришли в дэнс-клуб, и, пожалуй, все.

– Ладно. – Что написано на лице Дева, из-за солнечных очков не разберешь. – Ладно. – Потом он выходит из ванной и зовет: – Джулс! Пожалуйста, одень Чарли!

Джулс возвращается в ванную и пытается поставить Чарли на ноги. Его тут же рвет снова.

– Сегодняшний денек обещает получиться веселым, – ухмыляется Джулс.

* * *

Веселья нет и в помине.

Чарли так измучен похмельем, что едва справляется со съемками сцены приветствия конкурсанток во Французском квартале. Даже ко вторнику, когда проходит групповой квест, ему не удается восстановиться полностью. В «Мире Марди Гра»^[7] он встречает десять оставшихся участниц, и им устраивают тур, во время которого рассказывают об истории карнавала. Потом их ведут на склад, делят на две команды и каждую просят построить платформу на колесах для шествия, хотя на дворе июнь.

Продюсеры хотят, чтобы Чарли общался с конкурсантками, пока те работают над своими платформами. Чарли направляется было к Дафне, но потом вспоминает, что они с ней тоже пережили неловкую связанную с поцелуями драму.

– Ну… привет, – начинает Чарли.

– Привет! – Дафна застенчиво улыбается. – Я надеялась на разговор с тобой. – Она ведет Чарли, а заодно и двух операторов через склад туда, где не подслушают другие конкурсантки. – Мне очень хотелось бы извиниться за случившееся на балу. – Дафна теребит свою косу. – Зря я так на тебя вешалась.

– Для добровольного петтинга нужны двое, – пытается пошутить Чарли, но Дафна не улыбается. Ее рот кривится в гримасу.

– Меган кое-чем меня подначила, а я, пожалуй, слегка перебрала с вином, да еще Морин сказала, что мне нужно… Вот я и приняла глупое решение на пьяную голову.

– Хорошо тебя понимаю. – Чарли нервно сглатывает.

Дафна судорожно расплетает белокурую косу, потом снова заплетает, потом вздыхает.

– Чарли, дело в том, что ты мне по-настоящему нравишься. Нам с тобой весело; кажется, у нас много общего.

Каждое слово Дафны – правда; Чарли смотрит на девушку, облаченную в симпатичный комбинезончик, и чувствует к ней нежность и приязнь. А вот порыва прижать ее к кирпичной стене и целовать взасос не чувствует.

– Думаю, нам стоит положиться на нашу взаимную симпатию, а с физической стороной отношений не спешить, – говорит Дафна.

– Согласен! – с излишней поспешностью отзывается Чарли.

Дафна неуверенно раскрывает объятия, и Чарли прижимает к себе ее стройное тело.

– Эй, вы! – К ним подходит Энджи, держа в руках малярную кисть, с которой капает краска. – Ну что, провели критический анализ своего кринжового тисканья на балу?

Дафна заливается краской.

– М-м-мда, пожалуй. Спасибо, что выразилась именно так.

– Класс! А теперь групповые обнимашки! – Энджи вклинивается между ними и забрызгивает краской комбинезон Дафны.

– Ой, прости, Даф!

В ответ на это Дафна стремительно пересекает съемочную площадку, берет малярную кисть и мажет краской футболку Энджи. У той вырывается полусмешок-полуоханье – ничего похожего на стычку, какие обычно вспыхивают между участницами съемок.

– Да как ты смеешь?! Купишь мне новую!

– Это моя! Ты из чемодана ее у меня стянула!

Потом обе девушки поворачиваются к Чарли. Лица у них суровые, малярные кисти угрожающе вытянуты. Чарли поднимает руки вверх.

– Девушки, я сегодня не в форме, а если шорты мне испортите, вам стоит всерьез задуматься о своих шансах получить тиару… – Призыв пропускается мимо ушей – Дафна и Энджи трясут кистями, пока краска не забрызгивает Чарли футболку, ноги и лицо. – Сию секунду обе домой поедете! – грозит Чарли, но девушки отвечают истеричным смехом, таким громким, что подходят другие конкурсантки. С этого момента состязание по изготовлению платформ быстро перерастает в полномасштабную краскобойню.

Конкурсантки носятся, как дети, пачкая друг друга краской, а продюсеры не вмешиваются и ничью сторону не принимают. Сабрина макает косу Дафны в синюю краску и, словно кистью, «расписывает» ею кроп-топ Делайлы и юбку Лорен Л. Чарли пытается заслонить Дафну от краскобомбы, которую сварганила Бекка. В итоге краска окатывает полочки его рубашки, и он ее снимает.

– Очень зря, – говорит ему Энджи. – Теперь мы знаем, как спровоцировать тебя на обнаженку.

У кого-то – вроде бы у Уитни – появляется отличная идея сдобрить краску глиттером. К краскобойне подключается даже Меган, и все конкурсантки превращаются в живые платформы для карнавала Марди Гра.

Райан багровеет от ярости.

– Они все покрыты краской и глиттером! – орет Райан, когда съемки наконец заканчиваются. – Мы не можем отвести их в ресторан на час общения.

– Райан, это лучший материал за весь сезон, – возражает Скайлар. – Таким приятным я Чарли еще не видела.

– Но что нам теперь с ними делать? Нам нужны как минимум десять минут материала сегодняшнего часа общения.

Дев, целый день сторонившийся Чарли, поднимает руку.

– Кажется, у меня есть мысль.

Забыв о состязаниях и о часе общения, они тащат съемочную группу обратно в отель. Чарли и конкурсантки расходятся по номерам, чтобы вымыться и переодеться в пижамы. Потом все встречаются в номере у Чарли, где уже подготовлены камеры и осветительные установки. Заказываются огромные порции еды, и впервые за весь сезон Чарли и конкурсанткам разрешается просто быть вместе. Иллюзия сплоченности, возникшая чуть раньше в «Мире Марди Гра», помогает девушкам забыть, что вообще-то они здесь соревнуются друг с другом. Девушки с невысохшими волосами просто сидят на полу, поедают джамбалайю и передают друг другу бутылки розового шампанского.

Целовать конкурсанток от него сейчас не требуется, и Чарли готов любить каждую из них. Однако эта готовность быстро сменяется чувством вины.

Чарли понимает, что в реальности большинство девушек участвуют в шоу не ради него, так же как он – не ради них. Меган хочет раскрутить ютьюб-канал, Сабрина – расширить аудиторию своего тревел-блога. Рейчел хочет, чтобы ее мобильное кафе превратилось в стационарную точку, а Джасмин – расширить свой бренд бывшей Мисс Кентукки. Каждая из них хочет побольше новых подписчиков в соцсетях.

И все-таки есть ощущение, что Чарли не удастся прожить следующие пять недель, не обидев одну, а то и всех этих прекрасных девушек.

– Мы уже дошли до стадии «танцевальная вечеринка в отеле»? – спрашивает собравшихся Энджи, Лорен Л. мгновенно находит на мобильном своего наставника радостную песню Лиланда Барлоу, хватает за руку Сабину и увлекает ее в танец. Чарли машинально ищет глазами Дева. Тот стоит в дверях, разделяющих их смежные номера, прячется за оператором. Их взгляды скользят по участницам начинающейся дискотеки и встречаются. Чарли велит себе отвести взгляд, но не отводит.

* * *

– Думаю, динамику отношений с оставшимися участницами нужно обсудить до следующей церемонии коронации, – говорит Дев вскоре после полуночи. Конкурсантки уже разбрелись по номерам, члены съемочной группы навели у Чарли порядок. – Все понимают, что с Дафной вы как белокурые фигурки на свадебном торте; что с Энджи вы шикарно контачите, хотя я подозреваю, что Энджи Гриффин и с кактусом шикарно сконтачилась бы. Но вот Лорен Л. меня сегодня очень удивила, и, думаю, мы недооценивали Сабрину. – Держа в руках упаковку «Орео» с двойной начинкой, Дев садится на кровать рядом с Чарли. – А у тебя какие мысли?

Все мысли Чарли сейчас о том, как близко к нему сидит Дев.

– Мои мысли заняты исключительно тем, что ты нагло ешь печенье у меня на кровати.

Дев подается к нему, и, когда кусает печенье, черные крошки сыплются Чарли на колени.

– Ты чудовище!

– В общем, как я говорил… – Дев продолжает вещать о конкурсантках, бездумно стряхивая крошки с колен Чарли. А у того все тело цепенеет от прикосновения пальцев Дева, от дымно-сладкого запаха Дева, от близости Дева, который как ни в чем не бывало сидит у него на кровати. Именно поэтому и нужно притворяться, что никаких поцелуев не было, хотя при одном воспоминании об этой тайне щемит сердце. Ведь очевидно, что для Дева те поцелуи ничего не значат: он способен их игнорировать, позволить им раствориться в тумане похмелья; вести себя так, словно они «просто друзья».

Чарли не до конца понимает, какой смысл хотел бы вложить в те поцелуи, но абсолютно уверен: бессмысленными они не были.

* * *

В день романтического свидания с Лорен Л. Чарли исполняется двадцать восемь лет.

Чарли приложил максимум усилий, чтобы скрыть это и от участниц шоу, и от съемочной группы, потому что свой день рождения он ненавидит. Ненавидит внимание к себе, необходимость сделать что-то запоминающееся и ощущение того, что жизнь не удалась. Прошел еще один год, а он все тот же Чарли.

С тем исключением, что сейчас он Чарли, который отважился поцеловать понравившегося ему человека, а вот признать это катастрофически не хватило духу.

Дни рождения – тревожно-депрессивная ловушка длиной в двадцать четыре часа; если бы не нужно было вставать на съемки, Чарли с удовольствием выпил бы транквилизатор и проспал бы до следующего утра.

Будит Чарли эмоджи Парисы, рассыпающий конфетти. В социальных сетях приходит несколько сообщений от стэнфордских приятелей и полузнакомых женщин. От родных ни слова, впрочем, Чарли ничего и не ждет. Всё в порядке.

Чарли отправляется в тренажерку отеля, проводит тренировку вопреки именинной хандре, а, пока споласкивается под душем, Джулс любезно выкладывает ему заранее утвержденную шоу одежду. Когда он выходит из душа, дверь в номер Дева оказывается открытой.

– Чарли, одевайся и иди сюда, поможешь кое с чем!

Оставаться наедине с Девом Чарли не торопится, поэтому спокойно надевает горчичного цвета шорты и красивую рубашку в цветочек, которые выбрала ему Джулс.

– Ну же, Чарли, иди сюда скорее!

Вздохнув, Чарли идет в смежную комнату и прямо в дверях замирает от ужаса. Номер Дева наполнен членами съемочной группы. На лысой голове Скайлар Джонс праздничный колпак, Брайан Паркер дует в дудку-язычок. Даже Марк Давенпорт – и тот пришел. Чарли прежде не видел его вне кадра, но вот он здесь, устроился на кровати Дева. В центре номера стоит Джулс с именинным тортом в руках.

– С днем рождения! – кричит Дев, а стоящая рядом женщина кидает в воздух целую охапку конфетти.

– Сюрприз, мать твою!

Это Париса. В номере новоорлеанского отеля стоит реальная Париса Хадим, на ней деловой костюм, волосы убраны в тугой хвост. Жирные, немытые волосы Дева спрятаны под бейсболку. В мозгу Чарли не до конца укладывается, что Париса и Дев стоят рядом. Два человека из разных этапов его жизни существуют в одном визуальном пространстве.

– Что ты здесь делаешь?

– Твой наставник убедил устроителей шоу сделать тебе именинный сюрприз – разрешить мне провести следующую неделю с тобой! – Париса хлопает Дева по плечу, и у Чарли голова разрывается. – Иди сюда и обними меня, Крепкопопик!

Чарли делает несколько неуверенных шагов и позволяет Парисе сгрести его в объятия. Ее руки обвивают ему плечи – Чарли утыкается в ее мягкую грудь. Он страшно рад ее видеть. Родных его день рождения не колышет, а вот Парису – Парису колышет все, и она здесь.

– С днем рожденья тебя! – диким фальцетом запевает Марк Давенпорт, и вся съемочная группа фальшивыми голосами подхватывает песню. Джулс поднимает торт, Чарли задувает свечи, Скайлар начинает его резать и в девять утра раскладывать по бумажным тарелкам.

– Дев заставил меня весь город оббежать, чтобы раздобыть безглютеновый морковный торт, и, честно говоря… – Джулс скептически разглядывает торт. – Я не уверена, что он вкусный.

Дев. Обернувшись, Чарли замечает его в углу номера, уже расправляющимся с огромным куском торта.

– Спасибо! – благодарит Чарли, приблизившись к нему. – Спасибо за праздник! Таких классных сюрпризов мне на день рождения никогда не устраивали.

Самое удручающее в том, что Чарли не шутит. Ему никогда не устраивали вечеринки-сюрпризы, не говоря уже о том, чтобы организовать прилет его лучшей подруги из другого конца страны. А вот Дев, разумеется, устроил и организовал.

Дев накалывает свой кусок торта пластмассовой вилкой.

– Прости, если… все это слишком. Праздник я организовал до… ну…

До.

– До чего? – вкрадчиво спрашивает Чарли.

– До ничего.

– Спасибо за праздник! – повторяет Чарли.

Скайлар снова раздает торт, его быстро съедают, чтобы скорее спуститься к фургонам, которые отвезут Чарли и Лорен Л. на экскурсию по болотам и запрудам. У двери номера к Чарли пристраивается Париса.

– Поверить не могу, что ты здесь, – говорит ей Чарли.

– Я не упустила бы шанс повидать тебя в твой день рождения. – Париса наблюдает, как Дев убегает вперед вызвать лифт. – Так это Дев, да? А он симпатичный.

На Чарли накатывает бессмысленная ревность.

– Париса, он гей.

– Я же не сказала, что он симпатичный для меня.

Быстро повернув голову к Парисе, Чарли напарывается на ее заговорщицкую улыбку. Неужели ей, как его лучшей подруге, достаточно взглянуть ему на рот, чтобы понять: три дня назад его нижнюю губу очерчивал язык Дева?

А если Париса догадалась, то что она об этом думает?

Если бы Париса догадалась, то, наверное, пришла бы в ярость. Она устроила его на это шоу, чтобы он восстановил репутацию. Она устроила его на это шоу не для того, чтобы он тешился запретными поцелуями с мальчиками-красавчиками на Бурбон-стрит.

Господи, Дев такой красивый! Порой Чарли забывает об этом, потом смотрит на него краем глаза, и идеальная геометрия смуглого лица застигает его врасплох, словно это их первая встреча. Словно он снова и снова вываливается из машины к ногам Дева.

Впереди Дев нажимает на кнопку лифта, пропускает коллег и заходит в кабину последним. Дев в нелепой бейсболке. Дев с немытыми волосами. Дев в шортах-карго. Дев с глазурью на лице. Дев, который в честь дня рождения Чарли организовал визит его лучшей подруги из другого конца страны. Дев, который считает, что Чарли достоин любви.

Дев, которого он поцеловал и никогда не поцелует снова.

ДЕВ

Они притворяются, что поцелуев не было.

По крайней мере, Дев притворяется. Чарли неспособен воссоздать хронологию воскресного вечера под страхом смерти и даже не подозревает, что схватил Дева за пояс и задал тот вопрос.

«Можно мне тебя поцеловать?»

И это хорошо. На самом деле, даже лучше, чем хорошо. Это просто замечательно.

Вспомни Чарли тот поцелуй, Дева уже уволили бы. Порой Дев думает, что из чувства вины уволиться ему нужно в любом случае. Большую часть времени он преисполнен благодарности, что его безрассудство любезно стерто великодушной вселенной и многочисленными порциями текилы.

Чарли инцидент не помнит, поэтому сейчас они сидят на кровати в пяти футах друг от друга, и это совершенно не кажется странным. От дня рождения Чарли Уиншо осталось лишь шесть минут, но Париса заставляет его ждать полуночи, хоть он и отказывается пить вино и то и дело придремывает.

Париса восседает на подушечном троне у изголовья гостиничной кровати Чарли, сбоку от нее пристроилась Джулс. Париса в Новом Орлеане всего день, а Джулс уже без ума от нее, вероятно, потому что другие участницы съемок – либо ее начальницы, либо конкурсантки, третьего просто не дано. С утра до вечера Джулс и Париса вместе топтались у буфетного стола, заговорщицки шептались и хихикали.

Что касается Дева, то он не уверен, Париса Хадим – самый классный человек на его памяти или самый пугающий. Волосы она собирает в подчеркнуто «деловой» хвост, а ее костюм на вид стоит не меньше, чем Дев в месяц тратит на аренду жилья. Габариты Парисы пропорциональны вниманию, которое она к себе требует, – она высокая с широкими плечами и бедрами. Деву кажется, случись у Чарли по-настоящему сильный приступ паники, она сумеет его поднять. А вот Деву точно не суметь.

– Пожалуйста, можно мне уже спать лечь? – просит Чарли, спрятав лицо за поднятыми вверх руками.

Париса пинает его ногой.

– Нет, осталось еще пять минут чествований нашего феноменального именинника.

– Если бы по-настоящему хотели меня чествовать, вы дали бы мне поспать. – Чарли откатывается подальше от Парисы, не давая ей пнуть его снова, а Дев слишком разомлел от вина, чтобы заметить, как задралась при этом спинка рубашки у именинника. – Мне перед сном еще под душ нужно, – ноет Чарли. – Можно я потрачу последние пять минут своего дня рождения на отмывание волос от болотной вони?