Текст книги "Очарован наповал"

Автор книги: Элисон Кокран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Нельзя, чтобы тебя рвало! Ты вот-вот предстанешь перед двадцатью девушками, которые собрались искать с тобой любовь! – Дев, похоже, считает это заманчивой перспективой, будто все сказочные мечты Чарли вот-вот осуществятся. Будто у Чарли есть сказочные мечты. – Получится просто замечательно!

Дев забывает правило «сначала предупреждаю, потом касаюсь», его рука сжимает бицепс Чарли, прожигая сквозь ткань смокинга. Чарли плохо осознаёт, что творится с его организмом, но дела не очень. А возможно, очень и очень плохо.

Дев наклоняется еще ниже, обжигая дыханием щеку Чарли. От него пахнет шоколадом, сахаром и еще чем-то, не вполне понятным Чарли.

– Знаю, прямо сейчас тебе страшно, но на финише ты найдешь любовь, – шепчет Дев. – Через две недели у тебя будет невеста!

Тут Чарли действительно рвет. Прямо на Дева.

ДЕВ

На его конверсах рвота.

Вообще-то в первый вечер съемок его обувь всегда пачкается рвотой, но, как правило, такое случается на заре, а не на закате, и в большинстве случаев рвота принадлежит перебравшей конкурсантке, а не Прекрасному принцу собственной персоной.

С другой стороны, похоже, Чарльз Уиншо не соответствует ничьим представлениям о Прекрасном принце, вопреки своей внешности. Да, внешность у него – самое то. Плечи широкие, сложение атлетическое, такое даже смокингом не скроешь. Нос прямой. Подбородок квадратный. Обаяние… Именно обаяние застигло Дева врасплох, когда Чарльз вывалился из лимузина. Все мужчины-участники «Долго и счастливо» красивы, но таких обаятельных Деву еще не попадалось.

С третьей стороны, таких красивых участников Деву тоже не попадалось. Чарльз Уиншо – самый красивый мужчина из всех, что встречались Деву в реальной жизни. Вопреки рвоте в ямочке подбородка. Вопреки пурге, которую он несет. Вопреки стрессовому потоотделению. (Возможно, стрессовое потоотделение – это даже плюс).

– П-п-прости меня, – лепечет Чарльз.

Раздражение из-за облеванных кед испаряется, стоит Деву заглянуть в огромные глаза Чарльза Уиншо. Он как испуганный птенец. Испуганный птенец весом двести двадцать фунтов с пагубной тревожностью и болезненным пристрастием к чистоте, неспособный выдать законченное предложение.

Подходит сет-дизайнер со шлангом, без лишней суеты смывает рвоту с дорожки и мощной холодной струей окатывает обувь Дева – для сегодняшнего вечера такое в порядке вещей.

– Пожалуйста… прости… меня, – снова лепечет Чарльз, а на него без малейшего промедления налетают гримеры, чтобы привести в порядок его лицо.

Готов Чарльз превратиться в Прекрасного принца или нет, но рвота с его подбородка вычищена, освещение подкорректировано. «Внимание, последняя проверка!» – откуда-то из тьмы кричит первый помреж.

Чарльз явно не готов. Он мертвенно бледен, и Деву хочется остаться рядом с ним. Но помреж велит не рассусоливаться, и в последний момент Дев выпрыгивает из кадра.

Они приближаются. Притихшую съемочную площадку оглашает стук конских копыт по влажной плиточной дорожке, карета появляется в поле зрения, она едет к фонтану, у которого ждет Чарльз. Камера 1 по-прежнему нацелена на Чарльза, камера 2 снимает открывающуюся дверцу кареты. На дорожку выходит девушка в голубом платье. У нее большие голубые глаза (платье подбирали в тон), белокурые пляжные локоны, стройная фигура. В декольте виден крестик. Увидев Чарльза, девушка смущенно улыбается.

Блондинку зовут Дафна Рейнольдс, она бывшая королева красоты из лимузина Дева. Неудивительно, что Морин прислала ее в карете первой. Девушку именно с такой внешностью напечатал бы 3D-принтер, если бы ему задали алгоритм создания победительницы «Долго и счастливо». Из досье Дафны Деву известно, что у нее университетский диплом и отец-священник; как следствие, она ловко балансирует – угождает большому консервативному блоку фанатов шоу, не отталкивая еще больший блок фанаток-феминисток, которые смотрят шоу якобы для смеха.

– Привет! – говорит Дафна, стуча каблуками по каменной плитке. Чарльз ей не отвечает. Чарльз не сдвигается с места. Безжизненные, неуклюжие, его руки словно к туловищу не прикреплены – он так и стоит у фонтана, не реагируя на приближение красавицы. Ни улыбки. Ни искры страсти.

Возможно, в ответ на его безразличие приближающаяся Дафна теряет решительность. Она сбавляет скорость, останавливается, оглядывается по сторонам с таким видом, словно думает, не сигануть ли через забор. Дафна делает еще один шаг вперед, на особо влажной плитке обоими серебристыми каблучками задевает подол платья, поскальзывается и падает вперед прямо на стоически неподвижную стену – грудь Чарльза Уиншо. Получается идеальное – хоть и не совсем типичное для этого шоу – первое знакомство, вот только Чарльз вместо того, чтобы протянуть руку помощи, отшатывается в ужасе от физического контакта с Дафной. Красивая блондинка приходит в равновесие самостоятельно.

– Стоп! Стоп! – кричит Скайлар. Из шатра Командного центра режиссер вылетает прямо в кадр, хотя камеры продолжают снимать. – Что это была за хрень? Как два сексапильных человека могут вместе выдать такой чудовищный антисекс?! Давайте снова!

Наставник Дафны сажает ее обратно в карету, сцена повторяется с момента открытия дверцы. На этот раз Дафна не спотыкается, но Чарльз по-прежнему сама безучастность, они пожимают друг другу руки, как на заседании совета директоров. В итоге сцену снимают еще раз. Потом еще. К пятой попытке Джулс от испанского стыда готова спрятаться в собственном комбинезоне; Чарльз, судя по виду, готов к новому приступу нервной рвоты; все гарнитуры разрываются от мата Скайлар.

Деву нужно что-то сделать, пока сезон не оказался в жопе по самое некуда. Он машет руками перед камерой, чтобы привлечь внимание Скайлар, вернувшейся в шатер Командного центра, и просит перерыв на пять минут. Потом бросается через внутренний двор к первому лимузину, в котором конкурсантки дожидаются поездки на карете.

– Девушки, как у вас дела? – осведомляется Дев, скользнув в салон.

Два последних часа все они явно угощались лимузинным шампанским с помощью Кеннеди, их нового наставника, который кажется слегка оглоушенным своим внезапным назначением. Конкурсантки в ответ галдят и улюлюкают. У них тут танцы в самом разгаре. На миг Деву становится грустно из-за того, что следующие девять недель он проведет не в этом роскошном обществе.

– Дико извиняюсь, что бросил вас, но меня приставили к Прекрасному принцу. Он чуток разнервничался из-за предстоящей встречи с таким числом красавиц.

По лимузину прокатывается дружное «О-о-о!» Отлично!

– Нужно, чтобы вы все помогли ему расслабиться.

Дев поворачивается к Энджи Гриффин, студентке медвуза, следующей в очереди. У Энджи красивое лицо сердечком в обрамлении афрокудрей и озорная улыбка, значит, она идеальный кандидат для расслабления их айти-задрота.

– Вот что я думаю: почему бы тебе, Энджи, не потанцевать с ним? – Дев двигает плечами: вот так, мол.

Судя по виду, Энджи сопоставляет риск опозориться на национальном телевидении и кайф от танца с Чарльзом Уиншо. Она залпом допивает свое шампанское.

– Давай потанцую! – говорит она с радостным волнением, и Дев чувствует, что все получится. Эта часть дела сделана.

Дев выскальзывает из лимузина и бежит к Чарльзу, чтобы подготовить его ко второму акту.

– Сейчас я снова прикоснусь к тебе, – предупреждает Дев, и, боже праведный… Чарльз краснеет, когда он убирает под корону его белокурые кудри. Дев не представляет, как Чарльз переживет девять недель, в течение которых его будут лапать женщины. – Так, теперь нужно включить глянец.

– Включить глянец? – переспрашивает Чарльз медленно, языком пробуя каждое слово. Вот он определяет вкус и прижимает язык к очень белым, очень ровным зубам. «Хватит смотреть ему в рот!» – мягко одергивает себя Дев.

– Да. Включи парня из рекламы парфюма. Как-то же ты справлялся, когда приходилось выступать на больших собраниях в «УинХан». Включи того парня!

Лицо Чарльза показалось бы смешным, если бы не было абсолютно жалким и если бы этот парень не мог угробить им все шоу.

– У тебя получится, – заявляет Дев без оснований и доказательств. Но он умеет возлагать надежды на то, от чего другие спешат отмахнуться. – Я в тебя верю.

Дев снова исчезает из кадра.

Несколько минут спустя, когда Энджи выходит из кареты и, танцуя самбу, приближается к Чарльзу, признаков отвращения тот не демонстрирует. Он позволяет девушке положить руки себе на бедра и в танго провести его по двору. Он искренне улыбается на камеру. Для реалити-шоу это необыкновенная удача. В гарнитуре Дева звучит довольный голос Скайлар.

С каждой следующей участницей Чарльз раскрепощается все больше и больше. К выходу из кареты конкурсантки относятся творчески – одна появляется в костюме кенгуру, потому что она из Австралии, другая – с беременным животиком, потому что хочет носить его детей, – а Чарльз реагирует спокойно. Он без рвоты справляется с каждым из двадцати выходов из кареты – каждый член съемочной группы в восторге, потому что именно этот фактор считается своеобразной проверкой на вшивость.

– Ты просто чертовски фееричен! – хвалит Дев, когда операторы готовятся переместиться в замок, где Чарльз должен обратиться к конкурсанткам с приветственной речью. В ответ Чарльз краснеет с головы до пят, словно ничего приятнее в жизни не слышал.

На несколько мгновений Дева охватывает беспокойство, что Чарльз Уиншо и правда не слышал в жизни ничего приятнее. Он бросается к Чарльзу, чтобы поправить ему волосы.

– Ну, судя по первому впечатлению, которую из девушек можно назвать твоим типом?

Чарльз отстраняется от его рук.

– М-м-м… Ни одну из них.

В груди у Дева вспыхивает раздражение.

– А как насчет Дафны? Вы оба застенчивые и… слегка неловкие.

– Напомни, которая из девушек Дафна?

– В голубом платье. Она первой из кареты вышла. Мы переснимали сцену пять раз.

– Ну… я… – Конец фразы.

Рядом женщина-оператор, и Дев понижает голос.

– Я не могу тебя готовить, не понимая, какую партнершу ты ищешь.

В ответ Чарльз изящно делает шаг в сторону и едва не падает ничком в суккулент.

– Партнершу? Среди здешних девушек? Н-н-но ведь… То есть нет. Я не потому… Это шоу – фальшивка.

Раздражение, вспыхнувшее у Дева в груди, разрастается в самый настоящий пожар.

– В каком смысле фальшивка?

Чарльз недоуменно хмурит брови.

– В таком, что это шоу… На самом деле оно не ради любви.

Перед ним стоит Чарльз Уиншо, а Дев видит не его, а Райана Паркера шесть лет назад, когда Дев, только окончивший Университет Южной Калифорнии, присоединился к съемочной группе. Райан Паркер: кожаная куртка, темные, падающие на глаза волосы, отточенная апатия. «На самом деле это шоу не ради любви, – объяснял Райан, показывая Деву замок. – Мы здесь не ради того, чтобы помочь людям найти свое “долго и счастливо”, мы здесь ради того, чтобы помочь Морин Скотт создать интересную телепередачу».

Дев, уже сраженный наповал – Райаном, этим шоу, перспективой оказаться за камерами и делать сказку былью, – в ответ заметил лишь что «нет ничего интереснее любви».

Райан никогда не вешал ему лапшу на уши – это Дев может поставить ему в заслугу, даже сейчас. С первой же совместной ночи Райан твердил ему, что не верит ни в родство душ, ни в сказки, ни в вечную любовь. Дев с готовностью потратил шесть лет на человека, который в самом начале объяснил, как закончится их роман.

А сейчас Дев собирается потратить девять недель еще на одного, считающего это шоу фальшивкой. Ему предстоит облететь мир с человеком, который здесь не ради любви. Ему предстоит проводить все время с человеком, который здесь лишь ради того, чтобы использовать романтические чаяния двадцати девушек в корыстных целях.

В этом шоу, в этом мире «долго и счастливо», по идее, считается гарантией.

Что ему, Деву, делать с тем фактом, что Чарльзу Уиншо «долго и счастливо» не нужно?

ЧАРЛИ

Не вполне ясно, как от «чертовски фееричного» он перешел к «испортил все к чертям», но это читается у Дева в глазах. Чарли не понимает.

Он только что познакомился с двадцатью девушками и забыл имена двадцати девушек, и его умственные способности не позволяют ему понять ничего, кроме того что смокинг теперь спереди покрыт глиттером.

Может, снова извиниться? Но Дев с решительным видом направляется к огромному белому шатру в другой стороне съемочной площадки. Подлетает Джулс, ее пучок ходит ходуном.

– Пошли, Чарльз, я отведу тебя в замок, где ты выступишь перед конкурсантками с приветственной речью.

Чарли старается не накручивать себя из-за того, что разозлил Дева. И, естественно, накручивает себя.

Чарли накручивает себя во время шаблонной речи, которую написал для него бывший наставник, – о том, как он «счастлив отправиться на поиски любви» и «уверен, что его будущая жена сейчас в этом зале». Он накручивает себя, когда начинается час общения, и камеры от него отворачиваются.

Потом блондинка хватает его за руку, и Чарли может накручивать себя только из-за нежеланного прикосновения.

– Могу я тебя похитить? – мурлычет блондинка. Зовут ее, кажется, Меган. Она за руку тащит Чарли во дворик. По дороге он слышит, как продюсеры шепчутся с конкурсантками:

– Какая напористая, да?

– По-моему, кто-то твердо решил победить.

– Ты куда красивее ее.

Меган тащит Чарли на скамеечку у бассейна, где уже ждут камеры. Она садится слишком близко, касается без предупреждения и слишком часто и бормочет ему на ухо милые пустячки о своем ютьюб-канале, куда она выкладывает ролики с упражнениями. Чарли всегда говорили (в основном когда увольняли его, бросали или сканировали его покупки в супермаркете), что социальная осознанность у него аховая, но ведь он не абсолютно слеп и глух. Он понимает и как выглядит, и как его внешность действует на людей. Особенно на девушек. Особенно на эту девушку, которая все бедра ему облапала.

Играя желваками, Чарли пытается слушать рассказ Меган о ее работе в Тампе, но тут их перебивает другая блондинка, явившаяся отчитать Меган за то, что та присваивает принцево время. Вскоре девушки начинают орать друг на друга. Чарли пытается разрядить неожиданно возникшее напряжение, но быстро усваивает, что напряжение это не возникло неожиданно, а тщательно координируется продюсерами в гарнитурах, которые толкают конкурсанток на такие мини-стычки.

Есть и приятные моменты. Чарли общается с программисткой по имени Делайла, которая начинает шутливый спор о том, что удобнее, знак пробела или знак табуляции. Впервые за целый вечер Чарли понимает, что происходит вокруг. Девушка по имени Сабрина рассказывает интересные истории о своем тревел-блоге. В какой-то момент, спасаясь от особо настойчивой конкурсантки, которая без остановки щупает ему задницу, Чарли обнаруживает Дафну (теперь вспоминается, что это она первой вышла из лимузина) и Энджи (она с ним танцевала, такое не забыть никогда). Девушки вместе распивают бутылку вина за генератором. Они любезно предлагают Чарли допить пино и любезно же сообщают, что у него рубашка расстегнута.

Вскоре на часах уже два ночи, он мучается от жуткой головной боли и несварения, из бездонной ямы в груди выползает тревога. А еще хуже, что Чарли ощущает гадкую уверенность: он совершил ошибку. Совершенно напрасно он обманывал себя, воображая, будто справится с этим. Совершенно напрасно он позволил Парисе убедить его в том, что это правильный шаг.

Он откажется от участия, он выплатит неустойку создателям «Долго и счастливо». Да, по всей Америке разлетятся слухи о том, что у Чарльза Уиншо случился нервный срыв на реалити-шоу. Да, он больше никогда не будет работать в айти. Но, может, это к лучшему. Может, ему стоит спрятаться от человечества в хижине, затерянной в горах Сьерра-Невада. Может, он научится вырезать разные фигурки из дерева.

– Самое страшное почти позади, – заверяет Джулс, когда во время перерыва приносит Чарли бутылку воды. Другая девушка поправляет ему волосы. Дева, как отмечает Чарли, нигде не видно. – Нужно поговорить с еще одной конкурсанткой, – продолжает Джулс, – и на церемонии коронации отправить четверых участниц домой.

Хочется поделиться с Джулс новым планом – на церемонии коронации он отправит домой себя, – но она уже ведет его на место, подготовленное сет-дизайнерами для встречи с Кианой. Поболтав с девушкой около минуты, Чарли замечает, что к ним направляется здоровенный качок с татуировками на шее.

За ним следуют два оператора и два охранника. Киана перехватывает взгляд Чарли, и в ее симметричном лице мелькает откровенный ужас.

– Господи, нет!

– Какого хрена, шлюха?!

– В чем дело? – спрашивает Чарли не то качка, выкрикивающего гадкие оскорбления, не то членов съемочной группы.

– Это ты хлыщ, встречающийся с моей девушкой? – рычит качок, тыча пальцем Чарли в грудь. Первая мысль – «Ой!». Вторая: «У Кианы есть бойфренд, и его притащили на съемочную площадку, чтобы он на нее орал?». Что еще хуже, качка никто не останавливает. Рядом четыре оператора, и ни один не вмешивается, когда тот снова толкает Чарли.

– Роджер, он ни в чем не виноват! – плачет Киана.

– Заткнись, шлюха!

Почему-то вторая «шлюха» подталкивает панику в душе у Чарли, и он чувствует, что несется навстречу приступу. Нет, сейчас приступ не нужен, только не перед всеми этими операторами. Только не когда он участвует в шоу, чтобы доказать миру: ни паники, ни приступов он не знает, он не срывается, он держит все в себе, он контролирует себя даже в стрессовых ситуациях.

Чарли смотрит на Киану: в глазах у девушки грусть вперемешку со стыдом. Тревога терзает ему душу с адской силой, но еще сильнее его гнев. Он поворачивается к качку.

– Так обращаться с ней нельзя! – говорит Чарли.

Или он собирается произнести эту фразу, но молниеносно получает кулаком по лицу и не произносит ничего.

ДЕВ

– Верни меня на должность наставника конкурсанток.

– Дев…

– Пожалуйста, Скай! Ну, пожалуйста! Девять недель в тени этого типа я не выдержу. Он холодный, неловкий и назвал наше шоу фальшивкой.

Скайлар велит развернуть первую камеру так, чтобы не показывать зрителям, с каким скучным видом Чарли разговаривает с Кианой, потом обращается к Деву:

– Наше шоу и есть фальшивка.

– Оно не фальшивое, а спродюсированное. Да, мы подготавливаем почву, мы создаем идеальные романтические условия, но люди по-настоящему влюбляются. – Дев показывает в монитор на сдерживающего зевоту Чарльза. – А он здесь не ради любви.

– Жаль, что именно я говорю тебе горькую правду, но большинство твоих девиц здесь тоже не ради любви.

– Мои девушки – нормальные люди, а Чарльз – нет.

Чарльз сначала показался обаятельным и милым, но, очевидно, Дев плохо разбирается в людях.

Скайлар вытряхивает себе на ладонь еще один антацид.

– Ты же понимаешь, что ты лучший наш продюсер.

– Раз я лучший, не надо взваливать на меня недрессируемое черт-те что.

– Дев, приставить тебя к Принцу не моя идея, так что, если новая работа тебя бесит, все вопросы к Морин… А это еще что за хрень?!

Камера 3 переключилась на помощницу продюсера и охранников, сопровождающих особь, словно воплощающую понятие «токсичная маскулинность».

– Кто это, черт подери? Кто притащил этого типа ко мне на съемочную площадку? – Ответ на эти вопросы проясняется, когда незнакомец нападает на Киану и Чарли. У Кианы есть бойфренд, и Морин привезла его на съемочную площадку. – Черт!

Из шатра Командного центра Дев несется вниз по подъездной аллее туда, где Морин вместе с другим продюсером координирует сцену.

– Не снимайте! Не снимайте их! Чарльз к такому не готов! Оттащите его в сторону!

– Успокойся! – Морин снисходительно отмахивается. – Америка обожает ершистых и неуступчивых. Вдруг новый Принц возьмет и удивит нас?

Дев знает, что не удивит.

– В самом деле, я не думаю…

– Расслабься, Ди! – советует другой продюсер, потому что другой продюсер – Райан в новой для себя должности супервайзового продюсера. Бывший Дева стоит по другую сторону от Морин и, как всегда, выглядит непостижимо привлекательным гибридом гранж-рокера и яхтсмена-любителя. На нем брюки цвета хаки с манжетами, топсайдеры, вокруг пояса повязана фланелевая рубашка, каштановые волосы собраны в тугой пучок. Один взгляд на Райана вырубает Дева, как удар в солнечное сплетение.

Дев неделями терзался, представляя, как снова увидит Райана. Он репетировал, как пройдет мимо, равнодушный и отрешенный, мол, он по-прежнему Дев-Весельчак и все у него в порядке. Разумеется, в реале Райан оказывается безразлично-расслабленным, а Дев – эмоционально взвинченным. Райан Паркер всегда умел внушить Деву, что его чувства – нелепая нелепость. На другой стороне съемочной площадки бойфренд бьет Чарльза кулаком, выкрикивая сексистские гадости.

– От такой сцены рейтинг подскочит, – бесстрастно заявляет Райан, отказываясь встречаться с Девом взглядом. – Охрана у нас прямо за кадром.

Только Дев знает: охрана вмешается в драку лишь после того, как она начнется по-настоящему. Никто не зарубит сочную сцену на корню. Ни Чарльз, ни новая должность Деву не нравятся, но насилию в его сказке не место. Он в двух секундах от того, чтобы самому вклиниться в сцену, даже если испортит кадр. Шоу имеет право использовать любые кадры, на которых он случайно мелькнет, но лучше продюсерам не появляться перед камерой. Тем не менее Дев готов сделать именно это, когда его хватают за локоть. Это Райан, предвосхитивший его следующий шаг.

– Не вмешивайся, Ди!

И Дев не вмешивается, то есть с подачи Райана Паркера наблюдает, как в тридцати футах от него Чарльза Уиншо бьют кулаком по лицу.

Это потому что Дев совершенно не разбирается в людях.

– Радует то, что нос не сломан, – объявляет нанятый шоу доктор продюсерам и операторам, набившимся в тесную подсобку. Чарльз сидит на столе в окровавленной рубашке и с марлевыми тампонами в ноздрях. – Не радует то, что Принц однозначно заработал синяки и должен сидеть здесь, пока не остановится кровь.

– Черт! – изрыгает Скайлар. – Мы уже отстали от графика, а церемонию коронации должны были снимать еще десять минут назад.

Доктор обжигает ее злым взглядом.

– Разумеется, его здоровье куда важнее, – поправляется Скайлар. – Пойду договорюсь, чтобы сняли заявочный план с конкурсантками на платформах.

Скайлар протискивается между двумя операторами, а к Чарльзу незаметно подбирается Морин.

– Солнышко, надеюсь, ты не думаешь, что мы пригласили того типа на съемки.

Наверняка пригласили.

– Он свалился как снег на голову и потребовал встречи с Кианой. Мы знать не знали, что он затевает.

Ой, они наверняка знали.

Наманикюренными пальчиками Морин касается плеча Чарльза.

– Мне очень жаль, что так получилось.

Ей наверняка не жаль.

Райан не ошибся: от сцены физического насилия в первый вечер съемок рейтинг подскочит. Дев за это даже упрекнуть Морин Скотт не может: она только выполняет свою работу. Больше хеппи-эндов публика любит только одно – драму.

Чарльз ничего не отвечает, Морин отпускает его плечо и поворачивается к доктору.

– Десять минут?

– Десяти минут хватит, чтобы остановить кровь, а вот…

– Десять минут, – твердо повторяет Морин и вслед за Скайлар выходит из подсобки.

Доктор вручает Чарльзу два холодных компресса, а Деву подсовывает парацетамол.

– Десять минут пусть лед прикладывает, потом вытащишь марлю и дашь ему шестьсот миллиграммов парацетамола.

После ухода доктора Джулс ориентируется в ситуации – выпроваживает операторов и задержавшихся членов съемочной группы. Дев остается наедине с ненавистной звездой любимого шоу и не знает, как поступить дальше. Под обоими глазами у Чарльза по холодному компрессу, из носа свисает окровавленная марля.

– Выглядишь по-идиотски.

Вот, значит, какую линию поведения он выбрал.

– А ты рвотой воняешь, – парирует Чарльз.

– И кто в этом виноват?

Чарльз пытается улыбнуться, но боль превращает улыбку в судорогу. Он убирает компрессы от лица, демонстрируя синяки, которые уже наливаются под глазами.

– Ты тоже попробуешь убедить меня, что Морин не заплатила тому типу за появление на шоу?

– Ей не нужно было ему платить, – поясняет Дев. – Такие, как этот тип, приходят на шоу бесплатно.

Чарльз выглядит уязвимым. Наверное, так кажется постоянно, по умолчанию, ведь девяносто процентов его лица – это глаза. Глаза цвета туч, цвета неба во время грозы в Северной Каролине, как помнит с детства Дев.

– Я чем-то тебя расстроил?..

– Ты назвал наше шоу фальшивкой, – отвечает Дев резче, чем хотелось бы, и закусывает губу.

Криком на Чарльза делу не поможешь. Тем более Скайлар права. Дев – лучший из продюсеров. Чтобы не пришлось в этом сезоне постоянно вытряхивать душу из их нового Принца (и в прямом, и в образном смысле), Деву следует активизироваться. Он делает глубокий вдох.

– Знаю, многие считают наше шоу фальшивкой, но я не из их числа. Я считаю, что если ты как следует постараешься, то за следующие девять недель сможешь найти настоящую любовь. А я могу помочь тебе в этом.

Сидя на столе, Чарльз болтает ногами, но до пола не дотягивается.

– Если честно, я не ищу любовь.

– Тогда зачем ты пришел к нам на шоу?

– Очевидно, чтобы мне накостыляли на глазах у двадцати миллионов зрителей.

У Дева вырывается нервный смешок. Чарльз снова пробует улыбнуться. На сей раз у него получается. Да он очарователен, черт подери! Конкурсантки небось уже наполовину влюблены в него.

– Не волнуйся, – бурчит себе под нос Чарльз, – засиживаться в Принцах я не намерен.

Дев пересекает подсобку и останавливается в двух футах от сидящего на столе Чарльза.

– О чем это ты?

– Я… Я думал, что справлюсь, но ошибся. Морин может отдать мою роль другому.

– Нет, не может. Мы уже публично объявили звездой тебя.

– Я оплачу расходы.

– Ты выплатишь многомиллионную компенсацию после того, как телекомпания подаст на тебя в суд за нарушение условий договора?

– Ну да, наверное, – чуть растерянно отвечает Чарльз.

Дев берет небольшую паузу – одной рукой снимает очки, другой трет себе лицо.

– Слушай, давай начнем заново, а? – Он протягивает руку. – Привет, рад знакомству. Меня зовут Дев Дешпанде.

Чарли роняет один из компрессов на колени, чтоб пожать Деву руку. В сравнении с ладонью Дева его пальцы холодные, как лед.

– Я тоже рад знакомству. Меня зовут Чарли Уиншо.

– Чарли?

Тот отвечает пожатием плеч, но обрывистым, половинчатым: на полноценное не хватает духу.

– Чарльз – модель из рекламы парфюма. А я просто Чарли.

– Чарли, – повторяет Дев, чувствуя, как легко и непринужденно звучит имя. – Чарли, зачем ты пришел к нам на шоу, раз любовь не ищешь?

Немудрено, что этот вопрос ответа не получает. Чарли ерзает, холодный компресс соскальзывает с колен на пол. Дев пододвигается, чтобы его поднять.

– Ну-ка, давай я… – Он показывает на компресс и прикладывает его к левому глазу Чарли. Тот сначала напрягается от прикосновения, потом привыкает и позволяет Деву помочь. Теперь каждый из них держит по компрессу. Получается идеальное образное представление работы Дева в «Долго и счастливо».

Дев пробует снова:

– Зачем ты пришел к нам на шоу?

Чарли делает три медленных глубоких вдоха, его грудь напрягается под пиджаком.

– Прежде чем покинуть пост технического директора своей компании, я создал себе репутацию… человека, с которым… трудно сработаться. Такой балласт… С тех пор я не могу найти работу в высоких технологиях. Мой агент приняла предложение Морин, углядев в нем шанс восстановить мою репутацию. Теперь я вижу внутренний изъян этого замысла, хотя…

Деву хочется назвать это чушью. Репутации трудного человека недостаточно, чтобы изгнать тебя из какой угодно сферы деятельности, если ты такой белокожий, мужественный и шаблонно красивый, как Чарли, да вдобавок еще и настоящий гений. Но Чарли впервые за вечер произнес такую длинную речь – несколько грамматически верных предложений подряд, – и Дев решает принять его слова на веру.

– Почему ты не создашь новую компанию? – спрашивает он.

Чарли снова медленно пожимает плечами.

– У меня нет деловой жилки. Это всегда было прерогативой Джоша. Да и в бизнес-партнеры ко мне никто не рвется.

– Тогда зачем вообще работать? Очевидно, у тебя есть бешеные деньги, чтобы откупиться от телекомпании. Почему бы просто не заниматься благотворительностью и не купаться в золоте, как Скрудж Макдак?

Чарли морщит лоб.

– Я хочу работать. Дело не в деньгах. Дело в работе. В своей работе я хорош.

Деву знаком кайф от понимания того, что в чем-то ты чертовски хорош.

– Так я должен помочь тебе стать востребованным?

Чарли медленно кивает.

– Это я точно могу организовать, – говорит Дев. – Но чтобы сделать свою работу, мне нужно написать тебе историю любви. Раз я помогу тебе восстановить репутацию, ты должен помочь мне. Ты должен сойтись с девушками. И ты должен включиться. Увидишь камеру – включай Парфюмного Чарльза.

Чарли снова делает ровно три вдоха.

– Включаться мне сложно. Это опустошает эмоционально, а иногда мне нужны паузы. Ну, чтобы мысли свои перепрограммировать. Иначе я… Вот даже не знаю… Ты хоть понимаешь, о чем я?

Теперь начинает запинаться Дев.

– М-м-м, да. Да. Я прекрасно тебя понимаю.

Чувства Чарли знакомы Деву прекрасно. В съемочный процесс Дев погружается с головой, подпитываетcя его энергией, дает своему неугомонному мозгу прекрасную возможность разрядиться. На протяжении девяти недель он на кофе с печеньем вкалывает по двенадцать часов в день без малейших проблем и потребности притормозить. Но после финала с тиарой Дев моментально разваливается – каждый раз, с завидным постоянством. Он залезает в постель на несколько недель, пока не удается перезагрузиться и перепрограммироваться.

Так Дев работал всегда. В колледже приливы творческой энергии накрывали с головой. Две недели Дев писал сценарий – раскрывал свое сердце, изливал душу на чистую страницу, а потом ни с того ни с сего «просыпался» с осознанием, что каждое написанное слово – какая-то хрень. И тогда он залезал в постель и смотрел сериал «Офис», пока у него не появлялось чувство, что он снова готов к встрече с реальностью.

По необъяснимой причине Дев едва не рассказывает Чарли про кофе с печеньем и дилетантскую борьбу с депрессией, про свой неугомонный мозг и слишком большое сердце. Желание довериться Чарли бессмысленно, только Деву кажется, что сегодняшний вечер он переживает уже много лет; что он застрял в очень невеселом дне сурка собственного ада, терзаемый мальчиками-красавчиками, которые не верят в любовь.

Дев прикусывает язык, чтобы с него не сорвались слова признания.

– Похоже, мы с тобой договорились. – Он протягивает Чарли руку.

– Договорились, – эхом отвечает Чарли и огромной лапищей пожимает ладонь Дева. Чарли сразу не отстраняется, и они застывают в чуть затянувшемся рукопожатии. У Дева кожа гудит от прикосновения, но он терпит, ведь у них наконец наметился прогресс, и Дев не испортит его из-за физического контакта с красавчиком, который плохо знаком с этикетом рукопожатия.