Текст книги "Мечта всей жизни!"
Автор книги: Элинор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
Глава одиннадцатая
Завернув за угол, я – ну что ты будешь делать – опять столкнулась с блондинчиком. Вот скорость у парня, мы ж только что расстались. Когда успел? Ну да не до рассуждений сейчас.
– Прекрасная нуови куда-то спешит? – догадливый какой.
– Да, прекрасная нуови очень спешит. На воздух, сказала же! – приплясывая на месте от нетерпения. Что-то раздражительна я стала в последнее время – на людей кидаюсь, мужикам симпатичным грублю. Неужели это прорываются зачатки гомосексуализма? Бррр… Куда-то тебя, дорогая, не туда занесло, что я хочу сказать.
– Так балкон в другой стороне, – резонно возразил беловолосый.
Мгм… И правда. Всё-то он знает. Подловил, гад!
– Что Вы говорите?! – картинно хватаясь за голову. – Ах, простите мне мою рассеянность, лаби. Видимо, опять топографический кретинизм обострился некстати, – может, ещё в обморок для пущего эффекту хлопнуться?
Нил слегка отпрянул:
– Это не заразно? – боязливо оглядывая места, которыми соприкасался со мной.
– Нет, если таким не уродились, – поспешила успокоить я. Ему волноваться вредно, и так благодаря частично мне нервная система расшатана не на шутку – вон уже уголок рта подёргивается… Очаровательно так, кстати, подёргивается.
– Вы меня успокоили, – обаятельно улыбнулся этот ловелас, и, ловко подхватив меня под локоть, потащил куда-то в сторону, прямо противоположную местонахождению моей комнаты. Зарраза!
– Вы немного побледнели. И правда так плохо? – участливо поинтересовался он.
Побледнела, значит. Угу. Похоже, действие чар начинает потихоньку ослабевать – опять Морка, зарраза мелкая, схалтурила! Если вовремя не смоюсь, меня неминуемо ждёт участь Золушки с точностью до наоборот – из чёрной в один момент стану белой и пушистой. Но злой. Тревога, Элька, пора сваливать – как чары спадут, он тебя однозначно узнает! А потом и конюшню припомнит, и паб. Мдя… Ситуация.
Нил тем временем уже подводил меня к высокой массивной двери, из-за которой явственно тянуло ночной прохладой. Нашёл-таки балкон, сыщик хренов!
– Вот. Тут Вам будет удобней. Так что же столь прекрасная и блистательная нуови делает в наших краях? Даёт мастер-классы местной знати? – вот нахватался-то на нашей исторической Родине слов и выражений. – Спасает нерадивых путешественников от жуткой нечисти? – разулыбался красавчик. Никак заигрывает. Что в мире творится!
– Да всего понемногу, благородный…
– Нил. Просто Нил.
– Хорошо, просто Нил.
– А Вы, благородная…
– Элма.
– Элма? Ваши спутники представили вас как Объору, – парень пребывал в лёгком недоумении.
– Ах да… Это моё публичное имя. Но для друзей я просто Элма, – кокетливо стрельнув в спутника глазками.
Элма, значит? Ничего умнее придумать не могла?! Не могла! У меня же мозги, а не компьютер. Я не могу постоянно пребывать в режиме боевой готовности – выдала что первое в голову пришло. И не надо тут критики моим умственным способностям, чревато! И вообще, кто это со мною тут беседует? Всё-таки шизофрения?!
«Сама ты…такая. Терри это. Опять не узнала, пьянь болотная?»
Не узнала, парень, извини. И никакая не пьянь, уже почти протрезвела… Ой!
«Что?»
Нил шампанского откуда-то притащил. Не иначе как предварительно запасся. Вот только где он его всё это время прятал вместе с бокалами? Алкаш!
«Да нет, скорей, очень предусмотрительный малый».
Ты на что это тут намекаешь? – мысленно засучивая рукава.
«Я не намекаю, а прямо говорю – споить тебя решил твой красавчик. Явно с корыстной целью.»
С какой это? Неужто ограбить вознамерился, гад?! Ценностей-то на мне сколько…
«Эль… Ты меня порой так удивляешь. Вот круче, чем Морри. Совсем ум растеряла?! С какой целью мужики спаивают молоденьких хорошеньких девах?»
Э-э… Терри… Ты как себя чувствуешь? Ничего не болит? Ты сбрендил?! Или меня не видишь?? Да он от меня час назад шарахался как…монашка от тролля!
«Ну-у… Эль, час назад он ещё не знал всего спектра твоих возможностей. Кои были только что так замечательно продемонстрированы нашей разгорячённой парами шампанского и жгучей заморской мелодией плясуньей».
Ой! Терри! Ты думаешь, он видел танец?
«Я не думаю, я знаю. Девочка моя, да во всём зале не осталось ни одного лаби, который бы тот танец не видел. Даже любители войсковых маневров отвлеклись.»
Ах…фигеть!! Вот это ж засветилась!
«Да не то слово. Но, знаешь, мне понравилось. Особенно тот поворот, с раскруткой бедра и одновременной тряской грудью… Ммм…»
Терри! Ты о чём вообще думаешь?!
«А? Прости, отвлёкся. Так о чём мы?»
О том, что пора завязывать с трёпом, у блондинчика уже глаза с юбилейный рубль каждый. Если не закончим, начнёт делать мне искусственное дыхание по методу рот в рот.
«Отлично! Продолжим?»
Да иди ты, доброжелатель бестелесный!
– Элма! Элма-а! Что с Вами?
– А-а… Всё в порядке, это я молилась. У нас на Родине сейчас, знаете ли, время молитвы – не могла пропустить, – невинно похлопать глазками. Вот так. То, что надо – блондинчик расплылся в глуповатой улыбке. Слишком глуповатой. Неужели запустила «любовное очарование»?! Ой! Простите, я нечаянно. Терри, гадина такая, а ну отзовись! Чего делать-то теперь?
«Расслабься и получай удовольствие».
…Ты тоже служил в американской армии?!
– Не хотите ли шампанского, сиятельная?
Конечно хочу! После всего случившегося просто-таки жажду… Дай сюда!
– Спасибо, Нил, – обворожительно улыбаясь, я старалась не смотреть на алые борозды, украсившие левую руку парня, из которой только что несколько неловко выхватила бокал, и тут же залпом выпила всё содержимое. Мда, островато ногти-то подточила, да и опыты по укреплению ороговевших отростков явно удались. Хорошо он ещё не заметил повреждений – ишь, в рот заглядывает. Наверное озвездевает от моих личинных зубов – пасть как у акулы, благо хоть в один ряд. Нет, Морри пора завязывать с познавательными каналами.
– Ммм… Отличное шампанское! Сами гнали? – что я несу?!
– Нет, к сожалению. Сему искусству не обучен в должной степени – с технологией производства игристых вин знаком весьма поверхностно. Отличное вино, кстати. Катийское, урожая позапрошлого вескона, если не ошибаюсь. У них тогда была засуха, напиток получился на редкость насыщенным и крепким.
Это называется он плохо знаком. А я тогда как?
– Отличное шампанское, спасибо, – кажется, начинаю повторяться.
А чего это он так на меня уставился? Хорошо хоть на улице темно как у моего нынешнеличинного сородича в… И фонари никто зажечь не догадался.
«Это он погасил – для большего интима.»
Подслушиваешь-подглядываешь?
«Да ни в одном глазу! Знаю просто».
– Элма, скажите, а у Вас на Родине все женщины обучаются этому танцу?
– Какому? Простите, отвлеклась. Что Вы говорите? И вообще, Нил, дорогой, давайте на ты! – ай, шампанское в голову ударило.
– Как будет угодно даме. Я говорю, все ли женщины твоего народа умеют исполнять танец, который я имел счастье лицезреть этим вечером? – имел, значит, счастье лицезреть. Да судя по плотоядной ухмылочке, со всем тщанием просмотрел от начала до конца, герой грёз моих, блин, похотливый!
– Все. Причём девочек этому искусству обучают с младенчества. Вот буквально только дитятко из пелёнок вылезает – и сразу начинают учить. У нас это национальный культ. Мужики в восторге, бабам легче. Чуть муж закапризничал – тряхнула тут, повертела там. Глядишь, и идиллия в семье восстановлена, муж ноги целует, прощения просит.
– За что?
– Да… К тому времени всегда найдётся за что, – очень вовремя вспомнилась фраза из любимого фильма. – Знаешь, как говорят у нас, если тебя посадят в…мгм…карцму – это у нас место такое исправительное для особо провинившихся перед Отечеством – на пару вескон, ты будешь сидеть и в глубине души примерно подозревать, за что тебя туда упрятали. Даже если на самом деле посадили ни за что.
– У вас мудрые люди. А как по-вашему будет «вот то, что я хочу»? – впервые вижу мужчину, знакомого с мелодраматическим репертуаром. Или у него эта фраза родилась в голове случайно?
– По-нашему это будет потентиум пидаратум, – уверенно выдала я. Ну и что, что неправда? Зато как звучит! В самый раз для таких вот похотливых созданий.
– Красиво. Элма, а у тебя есть мужчина? – ну что за вопросы провоцикаонные?
– Нету. Мужчины у нас стоят дорого, мне сейчас своего иметь не по карману. Ну, разве что девочку, – гнать, так по-крупному.
– Какие у вас интересные нравы. А избранника? Рыцаря сердца?
– Да у меня с сердцем, тьфу-тьфу, всё нормально. Зачем мне для него какое-то там лыцаре? Да и прибираться привыкла сама – прибранников не держу. Говорю же, дорого! – люблю прикидываться дурой. Не переборщить бы только.
Ночная прохлада нежно обволакивала наши разгорячённые тела, привнося в душу покой и умиротворение.
А шампанское-то как пошло. Вторая уже бутыль. И где он их только прячет? Совратитель! В голове приятно шумит, ночные цикады дружно стрекочут нечто романтическое, его рука лежит на моём бедре, нежно его поглаживая. Шарман… Где там его рука лежит?! Обалдеть!
– Э-э… Нил… А вот я интересуюсь, чем ты занимаешься по жизни? – ненавязчиво пытаясь отцепить нахальную конечность, пролепетала я.
– По жизни. Да как тебе сказать, – продвигая руку ещё дальше – я подпрыгнула. – То тем, то сем. Как говорится, куда Родина пошлёт.
– И часто она тебя…посылает? – ну каков нахал – уже вся моя филейная часть в его полном распоряжении! Так не пойдёт. Делаю разворот, старательно выкручиваясь из загребущих лап. Фигушки – я снова облапана, уже и второй рукой, теперь за грудь. Нет покоя бедной африканской девушке от коварных белолицых захватчиков – тяжела жизнь негров в наше сексреволюционное время.
– Да регулярно, – это он о чём?! – То с посольством в иноземную державу, то с тайным поручением к соседям, – а-а… Грудь моя ему явно нравится. Мне, кстати, тоже. Но без чужих лап – решительно пресекаю дальнейшие посягательства, отпрянув к самому бортику балкона. Бортик низковат. Одно неловкое движение – и я в саду. После пары секунд незабываемого полёта, этаж-то где-то третий.
– Какая ночь! Волшебство будто разлито в воздухе. Элма, ты чувствуешь?
Чувствую, конечно. Кто-то только что опорожнил ночной горшок в непосредственной близости от места нашей нынешней дислокации, и теперь в воздухе явственно попахивает свежей мочой. Ничего не скажу, невероятно романтично. Природа, чтоб её.
– Да, Нил, ночь просто волшебная, – смачно прибивая на лбу кавалера приблудного комара. Ага, волшебная. Особенно учитывая промывающее твой мозг заклинание. А ничего уже не изменишь, аннулировать подобные магические воздействия нас, кажется, не учили. И за каким хмаром я вызубрила его до автоматизма?! Вот и выдала. На автомате.
– Ты так прекрасна в свете убывающего ночного светила, – да, африканцы особенно эффектно выглядят именно в темноте. Незабываемо буквально. – Я теряю разум… Что со мной, сиятельная? Я попал под власть чар?
Прям как в воду глядишь, родной. Именно под власть. Как же они, гадские, снимаются? Что-то такое вертится в мозгу… Ага-а! Вспомнила! Сейчас… Кенога мено раства гелто ресимла…жгарстх! Всё. Теперь должно отпустить, это заклинание снимает любые магические воздействия в радиусе пяти метров.
Справа и слева от балкона помигали и загорелись фонари. Странно…
Ой! Свою маскировку, выходит, я тоже сняла. Что сейчас буде-ет!
– Сиятельная, лик твой светел и прекрасен всё больше с каждым мгновением! – да уж наверное – сама же личину, дура, уничтожила.
– Дорогой лаби, мне пора. Завтра рано вставать, ничтожная раба своего народа не может противиться зову его. Меня ждёт дальняя дорога, – и казённый дом, чуть не добавила я, но вовремя прикусила язык. – Я не вольна в своих желаниях, и должна Вас покинуть, мой дорогой, – когти, рвём когти, Элька! Поторопись!!
– Твои слова – бальзам для моего бедного сердца! Так я тебе дорог? Это самое прекрасное, что я слышал в своей жизни! – блондинчик страстно прижался ко мне, изо всех сил пытаясь облобызать хоть какую-нибудь часть старательно уворачивающегося тела. Чего это он? Неужто заклинание не сработало? Иначе с какого ненаглядный белобрысый тут корчит из себя сходящего с ума от страсти идиота?
– Нил! Я не шучу, мне действительно пора, – пальчиками прикрыв кавалеру рот, медленно пячусь к спасительной двери.
– Я провожу тебя, любимая! – только этого не хватало!
Глава двенадцатая
Уходим-уходим-ухо-о-оди-им! Вернее валим со всей возможной поспешностью.
Какие звёзды. Какой мужик рядом. Какого хрена мне вечно в такие моменты нужно экстренно сматываться?!
Так, эту идиллию пора прекращать, добром не кончится. Мужики, они ж как дети – обидчивые и мстительные. А я уже достаточно накосячила, чтобы совершенно справедливо опасаться праведного гнева одного знакомого блондина.
Руки, гад, не убирает – опять в угол зажал. Нет, ну как ловок, только что ведь у бортика была! Добром, чую, не отпустит. Мужчина настроен решительно, очень некстати его пробрало на экзотических девиц. Что ж, будем действовать по старинному девичьему принципу – завлекла-обдурила-не дала. Где-то так.
– Ой, Нил, что это?! – мои круглые глаза по диаметру запросто могли посоперничать с так любимым блондинчиком ночным светилом.
Указывая рукой за спину кавалера, я в ужасе приоткрыла рот и картинно схватилась за сердце. Сработало – кто бы сомневался.
– Где? – Нил всем телом развернулся в сторону предполагаемой угрозы, в этот момент я резко оттолкнулась от него и кубарем вылетела в слегка приоткрытую дверь. Темно… Бегом!
Подхватив подол, со всех ног понеслась в сторону, где, по моим прикидкам, должна располагаться спальня. Так, сейчас самое время появиться лестнице. Вверх на два пролёта, за угол, до конца коридора, в неприметную дверь, живо спуститься на три пролёта вниз. Как хорошо, что эти переходы я знаю как свои две извилины… Оп-па-а! А вот и комнатка моя родная. Так бы и расцеловала!
Сзади доносился приближающийся топот. Я шустро юркнула в дверь, закрылась на все засовы и даже крючок и для надёжности подпёрла ее спиной. С замиранием сердца прислушалась к резко наступившей в коридоре тишине. Куда он делся?
– Зачем ты так со мной? – в лучших традициях индийских мелодрам раздалось прямо у меня над ухом. От неожиданности ваша покорная слуга подпрыгнула и врезалась головой в каким-то идиотом размещённую непосредственно над входом полочку для свечей. Больно-о! И какой х…гх…бл…ммм…догадался поставить туда керосиновую лампу?! Тихо обтекая пахучей жидкостью и шёпотом смачно матерясь, я одновременно молилась, чтобы за дверью этого грохота не услышали.
Размечталась!
– Я чувствую, ты там, – ага, я тоже чувствую – от вони аж глаза режет. – Прижимаешься к двери дрожащим телом, пытаясь унять хриплое от бега дыхание и что-то тихо бормочешь… – он эмпат? Или просто хороший слух? – Не знаю, чем я заслужил подобное отношение, но, верно, и правда провинился. Прости меня, сегодня я сам не свой. Впервые встретил такую девушку, – охотно верю, ТАКИХ ты точно ещё не встречал… Что-о?! А кто с утра зажимал некую крестьянку в приснопамятной конюшне, пылая страстью?! – Ты смутила мой разум. Мысли путаются… Душа трепещет – ты, верно, колдунья? – а тебе бы, парень, романы писать – обогатишься, гарантирую. Впечатлительные дамы годовой запас платков изведут за одну эту сцену.
– Я знаю, ты слушаешь. Ты вправе не верить, но… – конечно вправе…обольститель! – Ни для кого больше это сердце не зажжётся страстью, не зайдётся щемящей нежностью. Я больше никогда не полюблю. Может, оно и к лучшему. – Ах, что за слог! Я сейчас заплачу. – Прощай же, девочка. Для меня ты навсегда останешься самой желанной и прекрасной во всех землях. Иссаххъарльякха чеи текира дьоле.
…Лёгкие шаги затихли в отдалении, тихо скрипнула дверь, принимая на себя всю тяжесть моего обмякшего тела. Ушёл. Радоваться бы надо. А вот не радуется что-то. Какой сюжет для мексиканского сериала! Продюсеры обрыдаются от счастья… Кстати, кто-то уже рыдает. В голос причём, горько так, с жалобным поскуливанием. Духи, неужели это я?!
Рассвет я встретила с больной головой и распухшим от слёз лицом, так до утра и не сомкнув глаз. Пару раз порывалась побежать искать Нила, но в последний момент что-то меня останавливало. Дурёха, стоит ли так убиваться? Сама ведь виновата. Ну вышла бы, ну повинилась. Простил бы сентиментальный блондинчик, никуда не делся. Да при умелой подаче информации, да соответствующих спецэффектах. Почему я такая гордая? Вот надо было разыгрывать из себя неприступную крепость!
Ничего, мы сильные, мы ж красные кавалеристы…и пра-а на-а-ас, какой-то там речистые ведут… В общем, понятно. Хватит нюни распускать, пора к Ильсену, и в путь! Быстрее бы только – эти стены давят на меня.
Наскоро умывшись и переодевшись в мужское платье, я подошла к зеркалу. Пришла к неутешительному выводу, что с припухлостями под глазами уже ничего не поделаешь, подхватила скудные пожитки и выскочила из комнаты.
Встреченные в коридорах слуги почему-то резво шарахались в разные стороны, старательно зажимая нос. Я принюхалась. Ну так и есть! Про керосин-то, идиотка, забыла!
А вот он про меня, к сожалению, нет, обильно пропитав волосы и намертво въевшись в кожу. Хммм… Ну, может, хоть комаров теперь пару суток можно не бояться.
На ванну сейчас всё равно времени нет – не дай Духи, Морка проснётся или с блондинчиком столкнусь. Неподходящее у меня сейчас моральное состояние для задушевных бесед на повышенных тонах. Решено – валим немедленно, в порядок себя приведу на первом же встреченном постоялом дворе.
Главное, чтобы лошадка моя в обморок по пути не грохнулась, размышляла ваша покорная слуга, сноровисто засёдлывая свою любимую кобылку. До чего ж чувствительные кони пошли. Ишь, морду воротит. Ты б сначала себя понюхала, аристократка хмарова! Да-да, дорогая, я всё про себя знаю, не сомневайся. Да не вертись ты! Вот умница. Так, теперь узда… Не вертись, поганка, кому сказано! Я не могу всё утро вокруг тебя кузнечиком прыгать! Уф, всё. Транспортное средство готово и дозаправлено – конюх клялся, что такого количества овса ещё ни одной лошади за свою долгую службу не скармливал. Сумку закрепила. Пора к хозяину замка.
– Ой, Нилик-Нилик-Нилик-Ниилечка-а-а, смазливая ты ро-ожа, – на популярный мотив упоённо выводила я, распугивая окрестных птичек и вводя в лёгкий ступор несчастную кобылу, на особо высоких нотах судорожно прижимающую уши к голове. Такое чувство, что если бы она могла, ещё и копытами бы их заткнула. – Ни-илечка-а, брехун ты мой безбо-ожнай… Если ты меня сейчас сбросишь – жрать не получишь, – это уже лошади. – Ни-илечка-а, ты-ы ж мая галу-уба-а… Гх… Что там дальше-то? А! Больно в кровь искуса-аны мине гу-убы-ы! Ой, Нильчик-Нильчик-Нильчик-Нильчик-Ни-илечка, мерзавчик мой надёжный…
– Э-эля-а-а! – Сзади послышался душераздирающий вопль, сопровождаемый мерным перестуком копыт. – Э-эличка-а-а!! – Да кто ж там так надрывается?
Опа! Нет, только не это! Со стороны замка ко мне во весь опор неслась кобыла, а на ней… Кто бы вы думали? Ну правильно, конечно, Морка. Кто ж ещё может так орать, что моя коняшка даже уважительно заоглядывалась. Мой-то вокал по силе ни в какое сравнение не идёт, даже несмотря на то, что Морка от лошадиных ушей намного дальше меня.
– Эль, подожди меня-а-а!! – совершенно немыслимым образом удерживаясь в седле (галоп – не её конёк) и судорожно вцепившись в поводья, вытаращившая от ужаса глаза Морри упорно продолжала скакать следом, не прекращая пронзительно-призывных воплей. И как только узнала о моём отъезде, ведь пушкой в такую рань обычно не поднять? Ох, ну вот что с ней делать? Голосит, зарраза, вон уже стражники из ворот повысовывались, а дозорные на стенах гроздьями между зубцами свисают. Конечно, кто ж добровольно пропустит такое представление?
Решительно натянув поводья, я терпеливо дождалась свою любимую подругу. При её приближении ловко перехватила узду из сведённых судорогой рук мелкой и резко осадила Моркину Ясноглазку – вот талант у подруги придумывать дурацкие имена. Может, это у неё наследственное?
– Морри! Ты сдурела?! Чего орёшь-то на всю округу, сирена ты моя волоокая? – подруга смущённо отводила глаза, но продолжала быстрым шагом ехать подле меня, не удаляясь дальше, чем на полметра.
– Ты чего вообще за мной поскакала, бешеная? Я ж оставила записку – съезжу по делам и вернусь.
– Ага-а, хитренькая какая! А я, может, боюся без тебя тут оставаться. Кто их, местных этих, знает, – соратница подозрительно покосилась в сторону уже скрывшегося за поворотом замка. – А вдруг, пользуясь твоей подлой отлучкой, – Морри активно зашевелила извилинами, придумывая страшную участь, которой её прямо-таки мечтают подвергнуть жители замка. – А в рабство продадут! Или в этот, в Эмираты, вот!
– Морри… Эмиратов тут нет, это я тебе заявляю со всей ответственностью. Да и кому ты нужна, в рабство продавать? Чего делать-то умеешь? М? – подруга сосредоточенно нахмурилась, беззвучно шевеля губами – умения вспоминает, самородок наш. – Молчишь? Никаким суперполезным ремеслом наша гарпия, насколько я помню, пока не владеет. Хотя у тебя, несомненно, большое будущее. Особенно на флоте – будешь коварных сирен своим стильным басом отпугивать, девки после такого онемеют навсегда. Мда… А гаремы, Морри, у них запрещены, как, кстати, и рабство. Так что расслабься и можешь спокойно ехать досыпать.
При моих последних словах подруга старательно скрутила пальцы в кукиш и торжествующе продемонстрировала получившуюся комбинацию мне:
– Во! Фигу я теперь куда без тебя, понятно? Не имеешь права, я маленькая и беззащитная, я буду жаловаться в общество защиты детей!!
Скептически обозрев это дитятко, я только хмыкнула. Вот у всех подруги как подруги: тряпки, там, в голове, мальчики и всё такое. У меня же – клоун ходячий! Петросян, если узнает о Морри, точно на пенсию заслуженную уйдёт – такой жёсткой конкуренции ему не выдержать.
Покорно вздохнув, я перекинула Морке одну из сумок и, окончательно смирившись со своей участью, сосредоточила всё внимание на кобыле, начавшей ни с того ни с сего спотыкаться на ровном месте. Да и подругина животинка отчего-то заплясала по тракту. Место нехорошее проезжаем?
Выправившись, мы с боевой соратницей, тут же принявшейся во весь голос распевать похабные частушки, двинулись дальше.
…– Доброе утро, нол Брэссет, – присела в почти безупречном реверансе я, старательно пряча опухшее лицо за упавшими вперёд локонами.
– Элеонора, какие могут быть между нами церемонии? Ты чего это? И чем обязан счастьем лицезреть прекрасную нуови в своём кабинете в столь ранний час? – за витиеватостью фразы скрывалась лёгкая растерянность. Пра-авильно, в такую рань он меня в бодрствующем состоянии ни разу не видел. Да и после вчерашнего лицезреть Элькин вполне белый лик наверно было несколько непривычно.
– Да вот, Ильсен, – я нервно теребила слегка замахрившийся край походно-выгребной куртки, застенчиво потупившись. – Я тут это… Услышала… Короче, говорят, Вы человека собираетесь куда-то послать с поручением, – вскидываю взгляд на собеседника. Дожидаюсь изумлённо-утвердительного кивка. – Пошлите меня, а? Ну что Вам стоит? – я просительно заглядывала ему в глаза, сложив ладони перед грудью лодочкой в умоляющем жесте.
Нол некоторое время помолчал, приходя в себя после столь неожиданной просьбы.
– Э-э… Деточка… А зачем тебе?
– Ну… Очень нужно! Не могу я больше в четырёх стенах. Душно мне тут. На волю хочу, отправиться куда-нибудь. Поручение ведь несложное, правда?
– Ну-у, в общем да, – он что-то прикинул в уме. – А и правда, почему бы не… Хорошо, Леонора, будь по-твоему.
– Урра-а! – мой радостный визг заставил его поморщиться и снисходительно улыбнуться, как улыбаются расшалившимся детям.
– Погоди радоваться, ты же ещё не знаешь, куда нужно ехать.
– А куда? – слегка насторожившись.
– В Деанию.
Я нервно сглотнула.
– В натуре?! Ой, пардон, то есть Вы не шутите, нол? – лёгкий холодок пробежал вверх по спине, вздыбив напоследок волосы на затылке. Деания… Сумеречное государство тёмных эльфов, где, по слухам, царит вечный мрак. А ещё там живут эти самые тёмные эльфы – опять же по слухам, создания угрюмые, злобные и мстительные. А ещё за одно неосторожное слово там тебе могут запросто отрезать язык, при определённой удаче вместе с головой. О-ой! Что ж я там, с моим-то словесным недержанием, делать буду? Ведь сгину, точно сгину в землях вражеских во цвете лет!
Я, кажется, едва слышно всхлипнула, потому что нол тут же кинулся меня успокаивать:
– Не стоит так волноваться, Леонора. Не едят тёмные молоденьких симпатичных девиц, даже с таким живеньким характером, – ага, надкусывают только. Но зато равномерно, одинаково со всех сторон! – Что ты себе в голову вбила? В Деании вполне безопасно. К тому же у тебя будет статус посла, суть особы неприкосновенной. Так что успокойся. И, если действительно твёрдо решила ехать, собирайся и в путь.
– Дык… Я уже, – простодушно указала я на мешок с провизией, постепенно приходя в себя.
– Вот и отлично, девочка. А теперь слушай внимательно и запоминай…
– Мор, а как ты узнала, что я уезжаю?
Подруга неопределённо хмыкнула и задумчиво погладила живот:
– Ты понимаешь, Элька, видно я вчера что-то не то съела, – она на мгновение задумалась. – Может, улитки у них были несвежие, а может…
– Морри, – осторожно прервала я рассуждения подруги, – они не употребляют улиток. В пищу.
– Мда? А что же я тогда вчера ела? Кругленькое такое, витое. Чуть в зелень отсвечивает.
– Кхм… Это декоративные украшения были. Для дизайну, так сказать, интерьера, – и я даже боюсь вспоминать, из чего их тут делают.
– Правда? А я-то думаю, чего они такие пресные? – спокойна, как стадо мамонтов. – Думала, повар, халтурщик, соли пожалел. Ну так вот…
Мы размеренно трусили по наезженному тракту, развлекая себя подобными этой беседами и радуясь хорошей погодке, установившейся, видимо, надолго.
– …И вот когда я возвращалась в замок, вдруг увидела тебя, уже выезжающую на Зорьке за ворота, – не надо так на меня смотреть! Знаю, что не лошадиное это имя. А мне вот нравится.
– И тут же, недолго думая, рванула следом, – утвердительно закончила я за подругу. – Без одежды, без вещей, без еды, – Морка покраснела. – Не попрощавшись с нашим гостеприимным хозяином, не предупредив Темису. Хорошо хоть лошадь не забыла. Что ж, Морри, ты как всегда просто образец благоразумия и собранности, – подруга уже алела, как маков цвет, но оставлять мою реплику без ответа не собиралась.
– Ага-а. А пока я бы всё это делала, ты б благополучно смылась! – с обидой в голосе возмутилась она.
– Именно, Морри, именно – смылась, и всем было бы лучше. Ты хоть знаешь, дурында, куда мы едем, а? – соратница старательно замотала головой. – Мы, Морри, направляемся к эльфам, – воодушевлённое подпрыгивание на спине бедной Ясноглазки. – К тёмным эльфам, – мстительно уточнила я, гася в зародыше подругино ликование. Разом сбледнув, Морка вжалась в седло и начала нервно озираться по сторонам, как будто ожидая немедленного появления пресловутых тёмных из ближайших кустов черёмухи. – С твоим умением следить за своей речью, боюсь, больше суток мы в этой миролюбиво-дружественной стране не протянем. Да и столько-то лишь в случае крупного везения, – с тяжким вздохом закончила я.
Морри выглядела неважно.
– Может, вернёшься, пока не поздно?
Подруга упрямо мотнула головой:
– Я тебя одну к этим людоедам не отпущу – они тебя ещё плохому без меня научат!
Ну конечно. Ключевыми, если кто не понял, в этой фразе являются слова «без меня». Как же, ишь, задумали плохому учить, и без её высочайшего присутствия. Морри таких случаев старается по возможности не упускать – что поделать, врождённая тяга к знаниям.
– Эль… А чем это от тебя пахнет?
