Текст книги "Странник удачи"

Автор книги: Элеонора Алова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Что прикажешь, принцесса Анжелика? – дракон парил над нашей доской.

– Унеси нас подальше отсюда, чтобы нас не смогли догнать, вот…

Я не договорила. Корытце, на котором плыли наши преследователи неслось прямо на нас. Даже Сорро заорал от ужаса. Мы бы погибли, не подхвати дракон одной лапой меня, а другой – разбойника.

Мы резко поднялись в воздух, и несчастная Ню, не удержавшись на плече хозяина, впилась когтями в его грудь так, что парень чуть не заорал от боли.

Лететь было неудобно, но иного варианта спасения я не придумала, да и странник не предложил. Считаю, что мы с Сорро получили куда больше впечатлений, чем отдыхающие, которых на канате таскает за собой крылолет. Паря в десятке размахов над землей, я видела, как ошарашенные центральцы смотрят ввысь и тычут пальцами в сторону дракона.

Отнес нас мой верный слуга вовсе не к пристани, куда Рэтти, Сунна и Кани наверняка добрались без особых проблем. Скорее всего, сейчас они вместе с наемниками готовили судно к скорейшему отплытию и погружали на борт мешок с едой, что удалось украсть шамсмаденскому вору.

Нас опустили на землю в саду высоко на единственной горе Серка, рядом с белоснежным круглым храмом. Вдоль стены этой постройки на расстоянии нескольких размахов друг от друга ходили невысокие лысые мужчины, закутанные в белые одежды. Наверняка, жрецы.

Я в своем пурпурном платке и Сорро в пестрых коротких штанах и черных сапогах чувствовали себя лишними.

– Зачем ты принес нас сюда? – тихо спросила я дракона, боясь, что кто-то из жрецов заметит нас, и после этого нам не поздоровится. Приземлившись рядом с нами, мой артефакт протяжно произнес:

– Это сердце Серка, храм Пи, единственное место на острове, подчиняющееся не Граду, а Монтэрре. Жрецы поклоняются не президенту, а диосу, они чтят свои легенды и верят в древние пророчества. У вас получится отдохнуть тут.

– Но как же наши друзья? – не унималась я.

– Отдыхайте, Сорро и Лика, – дракон прикрыл глаза, – а я полечу на «Белую Акулу» и расскажу штурману о тайном ходе. А вы дня через два-три спускайтесь в самый глубокий подвал храма, мы будем ждать вас там.

Мы с разбойником переглянулись. Услышь я подобные планы из уст моих друзей, я бы, возможно, усомнилась. Но не верить дракону я не находила ни единого повода. Он знал все про Инселерд, ему были известны все тайные входы и выходы, и он хотел проводить нас по одному из них.

Я кивнула, не дождавшись ответа от Сорро и Ню, и дракон взмыл высоко вверх, наделав много шума. Священники, что обходили храм, тут же обнаружили нас.

Немного испугавшись их, я отступила, но, поняв, что за спиной у меня лишь высокая живая изгородь, мне ничего не оставалось, как собраться с духом и произнести:

– Анжелика, принцесса Нордэрда, – поклонилась я перед немного опешившими от встречи с нами жрецами. – Мой спутник и телохранитель Сорро, Красная Бандана.

Услышав последнее, лысые мужички переглянулись, а потом оценивающим взглядом уставились на разбойника, словно решили рассчитать средний доход на человека за его поимку. У них этого не получится, я никому не отдам своего Сорро. И только я решу, сдавать мне его властям или нет!

– Мы пришли с миром, – продолжила я, – нам нужны лишь обед и ночлег.

О подвале я решила пока умолчать. А вдруг там хранятся сокровища острова Серк, и спуститься туда – величайший грех в понимании жрецов. Если это так, то нам никогда не суждено будет выбраться отсюда. Мы окружены курортами центральцев, единственное место, где наши взгляды на жизнь хоть как-то могут понять – этот храм, и делать из потенциальных друзей – врагов – глупо.

– Я вас понимаю, – упал передо мной на колени жрец, что стоял ближе всех, – Ваше высочество, вас ненавидят в Централи, и вам теперь не выбраться свободной с этого острова. Нас, жителей государств Инселерда заманивают на Серк, а потом начинают издеваться. Нас лишают судна, денег и всего остального.

Единственное место, куда могут уйти случайно зыплывшие в воды Серка жители магических стран – это храм Пи. Построили его двести лет назад моряки, попавшие в плен к наместнику острова. И велели тогда власти рассчитать точную площадь преобразованного Серка, дабы правильно платить налоги. Так жрецы храма Пи и занялись нелегким делом.

– Понимаете ли, о, послушники, – не слишком ли быстро жрецы приняли нас в свои ряды? – Пи, в честь которого назван наш храм, это такое число, которое помогает вычислить точную площадь круга. Думаю, вам известно, что есть радиус.

Жрец раскинул руками, показывая, вестимо, какой большой радиус у Серка. Мы с Сорро кивнули. Мне не известно, откуда у разбойника такие познания в науках, но основы геометрии мне преподавали в детстве, хотя помнила я мало и применения этому почти не находила. Откуда мне было знать, что однажды я воочию увижу, как эта наука используется на практике.

Инселердские мудрецы так и не вывели точной формулы, по которой можно было бы посчитать площадь любого круга, а в частности Серка. Да и Сорро чесал в затылке, раздумывая, как, зная радиус острова, точно узнать его площадь. Были бы мы на Пятре – умножили бы длину на ширину, а тут… остров-то круглый.

– Нужно умножить радиус на себя, а потом на магическое число, кое в Централи зовется Пи! – дал ответ на наши раздумья жрец, что взял нас под свою опеку.

Остальные служители храма продолжили свои работы под стенами, а этот невысокий лысый старичок решил посвятить нас в курс дела и разложил на траве с десяток листов, исписанных мелким почерком.

Магическое число, над поисками которого бились уже две сотни лет, оказалось не так просто найти. Когда-то для расчета площади священники предложили умножать квадратный радиус на три, как и делалось во всех землях Инселерда. Но центральцам результат не понравился, потому что кто-то из великих людей переплатил несколько золотых налога. И с тех пор пленники Серка постоянно уточняли это число.

– Мы подсчитали уже пятьсот дробных знаков, – тяжело вздохнул жрец, а в его карих глазах читалось столько обреченности, сколько не найдешь и у десятка смертников, – но это еще не все. Площадь считается не точно. Центральцы над нами издеваются, говорят, что из-за погрешностей обираются богатейшие люди их страны. И мы продолжаем исследования. Если вы нам поможете, то через месяц мы сможем сказать Граду пятьсот первую и пятьсот вторую дробные цифры!

– Но мы не умеем искать число Пи, – удивилась я. – В лучшем случае я могу помочь вашим женщинам на кухне, а Сорро посторожить у входа, чтобы никто не напал, когда ваши лучшие умы будут погружены в вычисления.

Но наши ожидания оказались напрасными, одержимый наукой жрец отказался от всех предложений и подвел нас к стене храма.

– Думаете, мы тут со счетами сидим? Длина окружности – это двойной радиус, умноженный на волшебное число. Это мы через сто лет наших опытов узнали.

Он сделал несколько шагов вдоль стены и продолжил разговор о том, что считают жрецы вовсе не с помощью костяшек, они измеряют длину окружности собственного храма.

– Помогите нам, подсчитайте, потому что как только мы узнаем последний дробный знак этого волшебного числа, наши служители станут свободными эстэррцами, мы сможем уплыть в Монтэрру, понимаете.

Окажись эти несчастные моими подданными, я бы разревелась на месте. Да и сейчас у меня по щеке скатилась большая слеза. Эти люди потратили всю жизнь на то, чтобы обходить храм вокруг, мерить длину пройденного пути и проводить вычисления. Готова поспорить, что в Централи уже давно всем известно точное значение магического числа, и что жрецов на Серке используют как достопримечательность в лучшем случае. В худшем – просто посмеиваются над ними.

Пройдя три или четыре круга, я сбилась со счета. Сорро шел впереди меня за несколько размахов и вслух считал шаги. Мало от нас помощи. Очень мало. Разбойника то и дело окликал впереди идущий жрец и намекал, что считать шаги можно и потише. Не знаю, сколько лет он работает при храме Пи, но я бы тут не выдержала и двух дней.

Втайне я надеялась, что ночью жрецы не занимаются своими расчетами, а спят, потому что мы тут задерживаться не планировали и хотели как можно скорее заняться поисками тайного хода в подземелье. Говорить об этом служителям странного храма мне вовсе не хотелось. Как я успела подсчитать, вокруг здания ходило полсотни мужчин. Наверняка столько же женщин работало на кухне. А если посмотреть на вместимость нашего судна, то оно увезет и половины несчастных.

Зато, не раз сбившись со счета, я твердо решила, что как только доберусь до Эстэрры, сообщу их королю об унизительном положении коренных жителей на Серке.

Перед закатом, оказалось, верховный жрец, которого все гулявшие вокруг здания называли Главным Математиком, собирал всех под раскидистой яблоней у входа в храм.

Этот высокий мужчина с длинной черной косой сидел под деревом, одетый в широкий халат, чем-то напоминающий кимоно старцев Хигаши, и выглядел таким умиротворенным, что не хотелось его тревожить. Изредка он прикасался к своему талисману – золотому цилиндру длиной с мизинец, и что-то нашептывал. И только когда пришло время записывать результаты, верховный жрец оживился и развернул свиток.

Это плохо, я попалась, потому что я не считала шагов. Интересно, а как Сорро выкрутится? Оказалось, что наши мысли практически совпали: мы запомнили измерения первых жрецов и выдали их за свои. Не думаю, что все служители честно измеряли длину окружности храма по сто раз на дню, потому что результаты у многих совпадали.

– Хорошо поработали, новоприбывшие, – похвалил нас Главный Математик, – пусть Серхио проводит вас на кухню поужинать.

Уже смеркалось, когда мы вошли в храм. Вряд ли в этих мрачных круговых и спиралеобразных коридорах было светло днем. Мы быстро шли за провожатым Серхио, держа в руках самые обычные факелы, очень похожие на те, что имелись при дворе моего покойного мужа. Рыжие блики отражались от ровных стен, на которых я успевала читать только многочисленные строчки цифр, отделенные друг от друга цветными полосками. От них у меня кружилась голова, и я начала смотреть под ноги, но и там тоже не давало покоя это «3.1415926…» – всюду одно и то же число. Какая-то паранойя, одержимость, желание, скорее не для Централи, а для себя найти последний дробный знак этого проклятого числа. Но интуиция мне подсказывала – его нет. Каким бы длинным не было найденное число, оно никогда не окажется равным истинному Пи. Иначе его бы не назвали магическим, не заставили в насмешку над эстэррцами считать его две сотни лет.

Только о своих страшных мыслях я решила помолчать. Я лишь запомнила для себя о печальном положении жрецов и о том, что нужно побольше узнать про волшебное число, позволяющее точно посчитать налоги на острове Серк.

Ужин в храме оказался на редкость вкусным. Один яблочный пирог, приготовленный эстэррскими хозяйками, чего стоил! Девушки в клетчатых платьях, ничем не отличающиеся от официанток в ресторанах, хихикая, наблюдали за Сорро, который уплетал за обе щеки очередной, уже далеко не первый, кусок. Мне же хватило одного приторного пирожка, который я запила свежевыжатым грушевым соком.

– Все нормально, – отмахнулась обслуживающая меня повариха, – вчера я недосыпала сахар в тесто, сегодня – пересыпала. А в среднем – выдержала рецептуру.

Я удивленными глазами уставилась на эту женщину, которая, теребя пальцами фартук, произносила вслух странные слова, которые жрецы назвали формулами успеха.

– Ну все, Красная Бандана сыт и доволен! – разбойник поднялся из-за стола, утирая рот салфеткой.

– Камилья, проводи наших гостей в их комнату, – поклонился разговаривавший с нами жрец. Я так и не узнала его имени.

Камильей оказалась молоденькая девушка, что подносила нам пироги. Она, взяв со стола канделябр, направилась в коридор, бросив нам стандартное: «Следуйте за мной». Мы, естественно, послушались.

Я еле волочила ноги. Готова поспорить, что и Сорро был не в лучшей форме. Мы даже не удосужились спросить: почему нам дали одну комнату и одну кровать на двоих. Столько всего мы пережили за день, что, зайдя в комнату, просто свалились на мягкие перины.

– Я сплю, – прошептала я, уткнувшись носом в плечо спутника.

– Я тоже.

Только под утро я поняла страшную вещь – нам надо срочно бежать искать лестницу в центре храма, и что на это занятие у нас совсем не осталось времени: так мы сильно устали за полдня работы, а сегодня нам предстояло с утра до самого вечера гулять вокруг белых стен храма. Хорошо еще, что пока нас не побрили. Но зато…

Я не успела до конца проснуться, как в нашу комнату пожаловала Камилья, у которой через руку было перекинуто две белых туники.

– Ваша одежда, гости… Сорро удостоил рыжую эстэррку недовольным взглядом.

– На работу пора! Вам сегодня с утра измерять! Одевайтесь, Главный Математик вас ждет.

Когда она вышла, я быстро натянула на себя тунику. Она оказалась мне почти до колена, зато для разбойника его вещица стала неплохой рубашкой, правда, несколько длинноватой.

– Нам надо бежать отсюда, чем скорее, тем лучше, – шепнула я ему.

– Прекрасно знаю, но, – он покосился на мечи, – я не могу устроить тут бойню с мирными людьми, пусть даже и немного сумасшедшими. Думаю, ничего не случится, если мы спустимся в подземелья завтра.

Я очень на это надеялась. Делать было нечего. Нас с утра пораньше забрали на бессмысленные работы. К обеду мы честно сдали свои измерения Главному Математику, который, поразмыслив над моими экспериментами, читал под нас странное заклинание: «Среднее неплохо, дисперсия великовата». Что это значило – мне было не ведомо.

Неуклюжий человек в длинной белой робе и с золотым медальоном на шее, мне не очень понравился. Ничегошеньки не объясняет, и только записывает результаты чужих опытов и заставляет заниматься сомнительными исследованиями. Куда большую пользу приносит физический труд, а не утаптывание земли вокруг храма. Только объяснить это эстэррцу я не горела особым желанием. Нордэрдская принцесса я, это факт, но в западном храме я не имею власти над жрецом: для меня он чужестранец и имеет полное право не прислушиваться к моим словам и не выполнять мои указы.

Свалились мы спать, как и вчера, дружно, заснули быстро. Но зато к вечеру мы чувствовали себя отдохнувшими и могли ночь напролет заниматься поисками хода вглубь горы.

Работы второй смены экспериментаторов еще не закончились, поэтому жрецов в храме почти не было: утренние счетоводы спали до следующей смены, а Камилья и ее служанки занимались ужином на кухне.

Нам не составило труда пробраться в самое сердце храма, к алтарю, круглому возвышению в несколько размахов шириной посреди зала. На нем не написали ни одной хвалебной песни, восхваляющей высших, не оставили никаких рисунков об их деяниях, только украсили его абсолютно круглыми шлифованными опалами, – вряд ли подобное напоминало о религии Эстэрры, где во всех храмах присутствовали ярко раскрашенные молельни с портретами диоса и его последователей. Огромная кочка посреди абсолютно круглого зала с исписанными замысловатыми формулами стенами вовсе не вписывалась в традиции Западных земель. Под алтарем и находился люк, ведущий туда, где нас будут ждать.

Найти – это одно, а вот открыть и спуститься – это совершенно другое дело. Посреди алтаря чернела маленькая, толщиной в пальчик, дырочка – единственное отверстие в круглой каменной глыбе. Ключей у нас, естественно, не было. Ох уж этот дракон, который веками спал неизвестно где и внимал всю историю Инселерда своей шкурой: неужели он не знал, что храм этот – сборище сумасшедших, что уйти из него невозможно?! Вот так и доверяй собственным артефактам. Я со злости топнула по крышке. Нас ждало несколько дней скитаний по этому безумному дому в лучшем случае. В худшем же мы могли тут застрять до конца жизни. Да и Рэтти с компанией и наемниками снизу вряд ли смогли бы открыть люк. Ждать их тут – весьма опасное дело, потому что не пробыли мы в зале и пяти минут, как нас окликнули.

Меня бросило в холодный пот, и я резко обернулась. Могу сказать, что Сорро чувствовал себя не лучше.

– Что вы тут делаете? – у входа в залу стоял давешний жрец, что заботился о нас больше остальных. Но тут же он сам и ответил на свой вопрос:

– Вы ищете выход, как я вас понимаю. Все мы знаем, что как только сможем открыть алтарь, так покинем Серк навсегда. Но этому не бывать! Запомните! Не бывать!

Он подбежал к нам, свалился на колени и принялся целовать круглое возвышение.

– Берегите его, это наш единственный выход! – воздал жрец руки к небу.

Мы тяжело вздохнули. Маленькая круглая дырочка посередине – скважина для ключа. Осталось только найти предмет, способный открыть люк. Я была уверена, что эта штуковина хранится в храме, но никто и не подозревает, что она – спасение сотен людей. Глупо, не спорю.

Спрятан ключ очень надежно, но, если подумать хорошенько, он должен лежать на самом видном месте. Центральцы – люди ленивые, никогда не придумают для хранения артефакта использовать яйцо в желудке курицы, а курицу посадить на вершину самой высокой сосны на одной из гор. Такое, скорее, свойственно нордэрдцам или эстэррцам, любителям красивых легенд. В Централи, как я поняла по жизни на курортах Серка, все было предельно просто, даже примитивно. А значит, стоит только посмотреть вокруг, и заметишь ключ.

Но не следует забывать и другого: тут люди двести лет в неволе занимаются наукой. И вряд ли они настолько глупы, чтобы не заметить очевидного.

– Да, кстати, – прервал мои мысли жрец, – через три дня назначено ваше посвящение и пострижение. На закате после расчетов в саду. Он развернулся и пошел прочь.

– Стойте! – заорала я. – Вы хотите сказать, что я буду… лысой?

Мой рот не закрывался от удивления. Сорро без волос я еще худо-бедно представляла: какая разница, лысый он или волосатый, если все время на голове косынку носит. А вот я… без любимой-то косы!

– Ну да, меньше волос, больше интеллекта, – развел руками служитель, – нами сто пятьдесят лет назад доказана корреляция между длиной волоса и умом человека. Чем короче волос, тем ученый мудрее. Чем длиннее, тем…

Спасибо, обласкали. Если верить рассуждениям этого сумасшедшего, получалось, что мы с Рэтти самые глупые члены нашей команды.

– Но, поймите, Ваше высочество, – рассыпался жрец в извинениях, – как только мы сострижем все ваши волосы, вы сами увидите, как хорошо станет соображать ваша золотая головка.

– Простите, господин жрец, – съехидничала я, потому что мне уже надоели обычаи этого сумасбродного храма, – но это сейчас моя голова золотая, а после пострижения станет блестящей.

– Блестящей – тоже замечательно! – нашелся тот.

Я проскрипела зубами в ответ, но ничего говорить не стала: воспитание не позволяло. Окажись на моем месте Рэтти, она бы всех в храме расставила по местам и нашла пятьсот десятую дробную цифру этого несчастного числа Пи и доказала бы, что это и есть последний знак, несмотря на все лжетеории Централи. Когда жрец оставил нас наедине, я покосилась на Сорро:

– У нас три дня, нам надо уходить.

– Догадываюсь. Если мы продержимся тут еще хотя бы сутки, то я свихнусь, – вздохнул мой спутник.

Я посмотрела ему на пояс, где неснимаемым грузом висело три артефакта. И я робко спросила у разбойника, нельзя ли разрубить люк с помощью Оскурида. Но, увы, моя идея оказалась непригодной:

– Понимаешь, Лика, это меч Кани, – с сожалением вздохнул Сорро, – она может им и листок бумаги разрезать очень аккуратно. Но если я обнажу Оскурид… ты помнишь, что случилось на Джомджоме?

Такое не забывается. В тот день я подумала, что мой любимый разбойник погиб, защищая нас от Алой Короны.

– Ты же не хочешь, чтобы у нас на карте появилось два полу-Серка, а «Белая Акула» с нашими, кстати сказать, друзьями была похоронена в очень глубокой морской впадине?

Он сел на алтарь, скрестив ноги. Чем-то в этот момент Сорро напомнил меня, когда он спасал мою персону на Негара. Только сейчас почему-то он не бравился, не кричал, что ему море по колено, что он горы свернет ради девушки. Но он и не чувствовал себя обреченным. Он тоже думал. И, если теория жреца о длине волоса и скорости мысли верна, то соображать странник должен раз в двадцать быстрее, нежели я.

Насколько я поняла, легендарные артефакты контролируются разумом и волей их владельцев. Перепутать оружие – смерти подобно: как Сунна и Рэтти отдергивали руки от чужих мечей. Наверное, сила Сорро подавляла защиту Даномхерев, а вот западный меч в его руках превращался в разрушительное оружие, которое лучше не показывать жаждущим перекройки всего мира. Попади такая игрушка в руки злодею, от Инселерда останется один большой островной архипелаг.

– А что, если огнем попробовать, южным мечом? – предложила я.

Разбойник медленно поднялся и занес руку с Даномхерев над алтарем. Я отскочила за колонну, когда огненная стрела прошлась по люку. Но, увы, наши надежды оказались тщетными: легендарный меч не смог оставить ни царапинки. Придется срочно искать ключ, пока нас не побрили в монахов.

Остатки вечера мы бродили по храму, изображая из себя любопытных гостей. Ключей, надо сказать, нашли мы очень много, но ни один из них не походил на узенький цилиндр, который требовалось вставить в люк на алтаре.

– Думаете, Лика, – обратилась ко мне Камилья, перебирая свою связку, – если бы у меня был ключ от алтаря, мы бы не сбежали на Эстэрру?

Как ни крути, она права. Свобода – одно из самых необходимых человеку богатств нашего мира, и променять ее на каждодневные измерения длины окружности вряд ли бы кто захотел, разве что один одержимый. Один, но не целый храм.

– Может, сбежим отсюда, Сорро? – прижалась я к его груди, когда мы лежали в комнате, раздумывая о ключе. Он провел рукой по моим волнистым золотым волосам и ничего не ответил.

– Давай уйдем отсюда вниз. Почему ты сдаешься? Сорро!

– Понимаешь, когда я мерил шаги вокруг храма, я пытался найти ворота. Их нет.

А еще прошлой ночью, пока я спала как сурок, разбойник пробрался к забору в десяток размахов высотой, что ограждал храм, и попытался разрубить живую изгородь. Получилось ровно столько же, сколько и с люком. То ли сильная охранная магия сдерживала стены от мощных ударов, то ли технологии Централи дошли до той стадии, что металл и стены не поддавались даже легендарному оружию.

– Пока есть надежда на свободу, Лика, мы будем бороться.

Мое лицо обожгло его горячее дыхание, и он страстно поцеловал меня. Упершись руками в его грудь, я попыталась оттолкнуть от себя Сорро, но он был сильнее меня. Мое слабое сопротивление ничто по сравнению с его мускулистыми руками, вжавшими меня в мягкую перину.

– Отпусти меня, Сорро, – прошептала я, – нам нельзя быть вместе.

Я понимала, что мое тело хотело иного, но ему не знать, что мы из разных сословий, что разбойнику никогда не стать королем Нордэерда. Однажды я представила во сне, что он женится на мне. Связать отношения узами брака не так сложно: клятва перед Единым и высшими наших родных земель, и все. Хуже другое – мой статус и наследство. Я единственная дочь своего отца, я не могу отречься от престола: живу я в сложное время или в эпоху благополучия. Мне предстоит выйти замуж за одного из князей или герцогов Нордэрда, а не за разбойника из Хигаши, пленившего мое сердце… мне было тяжело говорить ему это: «Нет». Но так надо, на благо моей страны и всего Инселерда. Он никогда не согласится принять мое наследство. Мой дворец окажется тесным для его свободной души. И чтобы не было больно, нужно прекратить мои с ним отношения, чем быстрее, тем лучше.

Только мое тело не соглашалось со мной, ему нравились ласки сильных рук и прикосновения пухлых губ.

– Сорро, не надо, – шептала я.

– Я хочу…

– Я тоже, но… не надо…

Тело привыкло, оно знало, что ему делать, сердце полностью ему доверяло, и только разум корил: «Тебе будет больно, Лика, не отдавайся ему снова и снова».

– Нам… будет больно… прощаться… – шепнула я ему на ухо. Не помогло.

– Ключ… нам надо искать ключ, если мы хотим… Но в ответ я получила то, чего совсем не ожидала услышать от Сорро:

– Чем больше мы тут находимся, тем дольше мы вместе, Лика. Его крепкая ладонь сжала мою расслабленную руку.

– Ты… одержим… этим… храмом… – тяжело дыша, говорила я.

А разбойник нашел способ заставить меня замолчать: страстный поцелуй взасос. О, Единый, мы теряем драгоценное время совсем не на то. Почему он меня не слушает, словно его телом вновь завладела Хана, обвив нас невидимыми лианами. И тут обжигающим огнем страшная мысль пронзила меня: ему тоже больно, он тоже не хочет расставаться. Меня любит совсем другой Сорро, не тот нахальный разбойник, что кушал мои снадобья на кладбище Негара. За полтора месяца странствий он стал совершенно другим человеком. То ли он вспомнил себя былого, то ли… нашел себя моей половинкой.

– Нам… нельзя любить, Сорро, понимаешь? – я ласково потрепала всклокоченные на затылке вспотевшие голубые волосы. – Давай останемся друзьями, пожалуйста. Хана помогла пробудить нам чувства, ей было все равно. А мне – нет. Я не хочу… делать тебе больно.

Я пальцем размазала холодный пот на его спине, вычерчивая между лопаток сердечко. Я понимала, что не могу без него, но в то же время, нужно было учиться забывать Сорро. Этот человек не приживется в Нордстерне. Если я хочу восстановить страну после предстоящей битвы, то разбойник мне не поможет.

– Лика, – кончик его носа коснулся моего. Он закрыл глаза и чуть слышно шептал:

– У меня нет ничего и никого! Воспоминания, пробудившиеся в моей голове кажутся мне нарисованными, придуманными кем-то, будто это не моя жизнь, а сборище фактов из чужой биографии. С тобой я живу… так, как хочу. Неужели ты хочешь убить меня так рано? Я не могу жить без чувства к тебе. Моя ладонь сама прошлась по его щеке, вытирая скупую мужскую слезу.

– Ты дала мне жизнь, Лика. Пусть короткую. Но дай ей продлиться чуточку дольше. Разреши мне быть твоим хотя бы до городских стен Нордстерна.

Я не хотела, но кивнула. Мое сердце ответило за меня. Или жалость. Или тело. Но никак не разум. Им я понимала, что никому не нужна будет принцесса, которая провела не одну ночь с разбойником. Некоторые северные князья, вообще, брали в жены только девственниц. Я отдала себя страннику из Хигаши, отдала не раздумывая свою душу и многое другое. И мне это почему-то нравилось.

И только мысль о ключе от люка не дала мне уснуть и забыть обо всем только что произошедшем. Сорро, после того, как мы выяснили отношения и договорились ничего не менять до конца путешествия, завалился на бок, и я не смогла разбудить его. Может, он только притворялся уставшим, и как только я засну, он бросится к забору храма с Оскуридом, чтобы вырваться на свободу.

Ой, если он это предпримет, острову Серк не повезет, ровно как и нашим друзьям, которые сейчас плыли к нам по подземному тоннелю. А если это так, то мне надо самой постараться найти ключ. Закутавшись в простыню, я аккуратно ступила на холодный каменный пол.

– Ню! – донеслось тихое мяуканье из-под кровати.

Ой, я совсем забыла про питомицу моего разбойника. Неслышно топая, котенок направился в коридор вслед за мной. Я присела на корточки и подняла ее к лицу. Кошечка еще раз тихо мяукнула.

– Ню, милая, поможешь найти один ключик? – шепнула я, получив в ответ то, что и ожидала, потому что котенок не умел говорить другого.

Как жаль, что я не понимала кошачий, а то, небось, наша зеленая нэко уже прекрасно знала, где спрятаны ключи от свободы.

Я посадила ее на плечо, завязала красную бандану разбойника на голову, спрятав под нее волосы, и отправилась в зал с алтарем.

В простыне и с повязанной головой мой силуэт казался похожим на очертания фигур послушников храма Пи, поэтому если кто из счетоводов случайно окажется в коридоре, не сразу распознает во мне гостью.

– Вот! – показала я котенку крохотную круглую дырочку посреди люка. – Можешь по запаху найти?

Надежда была слаба: за двести лет сколько людей не прошлось по люку, запах ключа, если таковой был, давно уже затерялся среди остальных. Да и Ню – кошка, а не собака, хотя я слышала, что и это племя прекрасно способно искать на нюх. В моей душе теплилась одна надежда: дух Хигаши-но-Чикию справится с этой задачкой. Я же ее не шестьсот восемнадцатый дробный знак числа Пи просила вычислить.

Ню, словно охотник, долго обнюхивала люк, а потом моментально обернулась окинэко и бросилась в коридор, что я едва поспевала за ней. Какой бы большой ни выросла кошечка, лапы ее все так же беззвучно ступали по каменному полу храма. Словно облако, пушистое создание восточных земель летело по круглым коридорам, пока не замерло на входе в одну комнатку.

Резко затормозив, я взялась за ручку и потянула красную дверь на себя. Как только я открыла ее, в голову мне ударил знакомый запах. Листья рами, опять они, но теперь в храме… Я подняла начавшие слипаться глаза и увидела в темном углу полуосвещенной комнаты сутулую фигуру в черном, держащую в руках большой темный посох.

– Ты… – просипела я. – Третий раз ты…

Больше я ничего не чувствовала. Я словно быстро-быстро летела головой вниз по бесконечному темному колодцу.

Курение… человек в черном… посох… Ню… зачем она привела меня к нему… откуда он взялся в храме?.. Вошел через тайную дверь? Значит, и мы с Сорро можем… Мои глаза сомкнулись, а когда я пришла в себя, то я стояла в гигантском зале, отделанном красным бархатом.

Хозяин помещения явно страдал манией величия, потому что колонны с десяток размахов высотой и с три-четыре – шириной – это ужасно давит на психику. Наверняка я заспалась, и Сорро вытащил меня из храма Пи, и я попала в плен к очередному одержимому женитьбой эстэррскому герцогу или ландграфу.

Только комната вовсе не походила на тронный зал. Нет, внешне все было нормально. Отсутствовали люди: герцог, его приближенные, советники, вельможи, прислуга, – хотя все они прекрасно поместились бы тут.

Слабый запах рами заставил меня вспомнить, что со мной произошло: как Ню привела меня в комнату к какому-то укуренному магу.

– Где я? Кто позвал меня сюда? – спросила я пустоту, не надеясь услышать ответ. Но мои ожидания не оправдались.

Из-за колонны, вышел высокий загорелый мужчина с длинными черными волосами. Передо мной стояла мечта из моих детских снов, прекраснейший принц с царственной осанкой. Его узкие одежды из белой кожи, подчеркивали длинные стройные ноги, а на широкой груди висел талисман – орел с рубиновым глазом и с перьями-самоцветами.

– Вы кто?

– Диос, – он взял меня за руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

Где-то я слышала это имя, это слово… точно, он высший. Такой же, как и шинигами, танри или этот… красавчик из Негара, который вошел ко мне в доверие.