Текст книги "Странник удачи"

Автор книги: Элеонора Алова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Часть 7. Забытые куплеты

Крылолет мотало из стороны в сторону, когда мы садились. Такое чувство, что мы находились в бочке, которую пинками катили по мощеной улице. Расшалившийся сильный ветер подхватывал нас, словно песчинку, и пытался прибить к одной из снежных шапок высоких гор.

– Ничего удивительного, – хмыкнул Сорро, державший меня, словно самое дорогое сокровище Инселерда.

Град построен горе, примерно на тысячу размахов выше Миррор. Казавшиеся с высоты маленькими многоэтажные дома этого города, делали ее похожей на обжитый муравейник. А на самой вершине, на серой лысине, расположилась площадка для посадки.

Если воспоминания не подвели странника, то еще одна такая площадка была по другую от Града сторону Миррор, в низине, и лететь туда от этой горы не более получаса. Там, думаю, тихо и безветренно, а на вершине продувает промозглым ветром так, что хочется съежиться и закутаться в теплый плед.

Наш крылолет грузно опустился на землю, мелкие камушки барабанили по его днищу, когда он, подпрыгивая, словно карета по ухабистой дороге, мчался по длинной дорожке, ведущей к круглому полю для стоянки. Нас трясло так сильно, что я поклялась себе никогда больше не летать на этих ужасных махинах. На лошади или корабле медленнее, но куда безопаснее. Даже на море меня не укачивало так, как в воздухе.

– Почему мы не отправились сразу на Миррор, может, стоило собрать войска для нападения на Град? – удивилась Рэтти, когда крылолет уже остановился посреди поля.

Кани, устало вздохнув, вылезла из кабины. Она сняла странную шапку, повесила ее на крючок рядом с дверью и удостоила нас не очень довольным взглядом:

– Вы что тут устроили? – усталым голосом спросила она. – И куда дели пленника?

Если бы Кани хоть на минуточку отвлеклась от штурвала, она бы все прекрасно поняла. Только навигация в воздухе и в море очень сильно различаются. Плывя по воде, всегда можно исправить ошибки – не беда, коли установил не тот курс. Зато пилот крылолета в жизни совершает только одну оплошность. Отчего и погибает. А централка, несмотря на потасовку среди пассажиров, сумела не подвергнуть наши жизни опасности.

– Понимаешь, Кани, – я потупила взгляд, пытаясь объясниться.

Если бы не она, вряд ли бы мы добрались до Града по воздуху живыми и здоровыми.

– Карл хотел нас всех поубивать! И…

– И вы чуть не уничтожили крылолет, – закончила она за меня начатую фразу.

Она права. Одно неверное движение, и мы могли проломить стенку и полететь вниз. Вовсе не обязательно, что на нашем пути встретилось бы дерево, притормозившее наше падение у земли. Хвала высшим, все обошлось, и мы благополучно добрались до Централи.

К нашей машине сбежалось человек десять в одинаковых серых костюмах. Они, словно по команде, выстроились в ряд и хором поприветствовали почтенного Карла Дярлига. Только вместо ожидаемого ими сына нордэрдского министра к ним спустилась высокая худая девушка.

Одетый в наглаженный белый костюм невысокий толстячок, учтиво пожал ей руку и тут же спросил о судьбе Карла. Кани, казалось, совсем не знала, что ответить, пришлось спасать ситуацию и рассказывать о том, что почтенный господин из Централи выкурил слишком много рами. Духи позвали его за собой, и он шагнул из крылолета прямо в воздух. А мы, его хорошие друзья и знакомые из Монтерры, решили не разворачивать крылолет обратно и прилетели в Централь, дабы почтить память безвременно погибшего Дярлига. Вряд ли бы хитрый старик поверил каждому слову. Слишком надуманной мне казалась эта история. Очень много несостывок.

Вполне возможно, обман бы и сошел нам с рук. Пока центральцы искали бы тело и расследовали смерть сына министра, у нас было бы достаточно времени, чтобы разобраться со всеми интригами во дворце президента. Но толстячок в белом задумчиво посмотрел на высокого парня с большим мечом за спиной и почесал густую курчавую бороду. Он хитро улыбнулся в свои серебряные от седины усы, и мягким баском сказал:

– Красная Бандана, значит…

Все кончено! Теперь не только нам покоя не дадут, но и привезшей нас сюда Кани не поздоровится. Надо было высаживаться на поле, что у озера Миррор. Вдруг там бы у Карла встречающих не нашлось.

Сорро, погладив сидевшую на плече Ню, бросил подозрительный взгляд на старичка.

– Тот, кто искал меня, мертв, – безапелляционно заявил парень, становясь рядом с Кани. – А у меня есть дело к президенту вашего государства.

Старик ухмыльнулся, а по его маленьким хитрым глазкам я поняла, что он решил приготовить для нас не очень приятный сюрприз. Мы молча обступили встречающего и ждали, что он скажет дальше. Рыжая штурман в очередной раз попыталась выставить себя девушкой странника и обняла его за талию, но тот лишь резко отбросил руку девушки. Не везет Рэтти с любовью: то капитан-извращенец, то безответное чувство к Сорро…

– Ты убил господина Карла? – сощурился старичок, перебирая пальцем какие-то кнопки на большой черной штуковине. – Не сомневаюсь, Красная Бандана, ты хочешь уничтожить и президента. Ты ни перед чем не остановишься, чтобы достичь мирового господства!

Сказанное, возможно, насмешило Сорро, но он лишь ехидно ухмыльнулся, выражая свое презрительное отношение к подобным россказням. Меня, признаться честно, услышанное развеселило: я представила разбойника на троне президента, окруженного двумя десятками наложниц. О, а какое у него будет выражение лица, когда парень станет отдавать приказания… А какого леопарда придется убить, чтобы сшить ему мантию… А какой указ разбойник издаст первым? На этот вопрос я не нашла ответа. Слишком смехотворным представлялся мне Сорро в этой роли. Наверное, в первую очередь он велит соорудить себе столовую или ресторан, потом кузницу…

– Вы мне не поверите, – просмеявшись, заявил странник, – но это мне нужно меньше всего на свете. Мы, пятеро, просто хотели встретиться с вашим правителем. Мы можем даже оружие оставить у стражи, если кто-то боится, будто Красная Бандана пришел сюда, чтобы убить президента Централи.

Старик не верил ничему. По его угрюмому лицу ясно было видно, что он не желал пропускать нас в город. Его черные глаза говорили красноречивее всяческих слов. Однако нужно что-то делать, как можно скорее завершить эту странную грызню за передел власти в Инселерде.

Сорро слишком наивен, чтобы вести подобные переговоры, Рэтти – не опытна, Сунна невоспитан и вспыльчив, как только узнают, что Кани против власти, то и ее вряд ли послушают. Оставалось мне взять все в свои руки и наладить отношения с встречающими нас людьми.

– Он мой телохранитель, – я сделала шаг вперед, выгораживая Сорро, – я наняла его, чтобы он защитил меня по дороге в Нордстерн. Прошу любить и жаловать, Ее высочество принцесса Анжелика.

Собравшиеся у крылолета встречающие и старичок окинули меня недоверчивым взглядом, но все же пристально смотрели и в лицо, и на одежды, оценивая, могу ли я быть тем, кем представилась. Прекрасно их понимаю: вряд ли кто узнал бы принцессу в девушке, одетой как пиратка, кожа которой за два с половиной месяца странствий обветрилась и загорела на южном солнце.

– Не смеши мои коленки, девочка, – съехидничал старик, – принцесса. Придумаешь еще.

Несмотря на крики моих друзей: «Чистая правда!» – этот человек не собирался мне верить.

– Я могу доказать, – холодно сказала я, засовывая руку за пазуху.

Единственная в своем роде драгоценность, принадлежащая королевскому дому Нордэрда, блестела у меня в руке. Огэйс, или просто глаз льда, самый крупный алмаз, найденный в Граничных горах лет пятьсот назад, стал семейной реликвией.

– Проклят на месте будет тот, кто отберет это у члена королевской семьи. Примите меня и моих телохранителей в Централи, – мой голос в тот момент, казалось, был холоднее льда.

Старик и таможенники отошли в сторону, открывая нам выход в город. Как я и ожидала, они не решились проверить действие талисмана на себе. Хотя, по правде говоря, семейная реликвия никогда не обладала подобными ужасающими свойствами. Это просто украшение, о котором знали во всех землях Инселерда, и которое передавалось наследнику престола в день коронации его родителя.

– Ваше высочество, – поклонился он, – мы проводим вас к президенту, только позвольте обеспечить прием, достойный Вашего положения.

Он с опаской поглядывал на украшение, которое я не стала прятать под рубашкой, всем видом показывая, как он боится прикоснуться к северному алмазу.

Сорро, услышав предложение центральца, недовольно фыркнул и заявил, что если уважаемые жители Града обеспечат принцессу подходящей комнатой в гостинице и достаточными средствами, он сам позаботится о своей госпоже.

И сколько бы старичок, оказавшийся единоличным владельцем летальни (так, оказывается, называли в Централи площади для посадки крылолетов) и таможенники не спорили с ним о том, что вкус разбойника может не совпадать с установленными церемониалами, мой верный спутник обещал привести к президенту не кабацкую красотку, а принцессу крови.

Сказать по правде, я несколько испугалась: Сорро так легко мог перегнуть палку. Но зато теперешнее положение для меня отличалось большой выгодой. Я, наконец, смогу нормально умыться, причесаться и привести себя в надлежащий вид. Если вся эта история с артефактами и драконом закончится мирно, то я смогу через несколько дней вернуться домой на крылолете Кани (так и быть, ради такого случая перетерплю еще одну выматывающую посадку), – лучшего и желать невозможно!

Если, наоборот, президент жаждет войны, то мы отправимся к Миррор и приведем в действие наши страшные оружия, и тогда Централь последние деньки существует на земле Инселерда, как это ни печально. Тогда, возможно, меня ждет смерть. Смерть ради жизни тысяч людей. Их ждет счастье и процветание, но я никогда этого не увижу. Как не видать мне больше Сорро…

Как я его, все-таки, любила. Когда-то я страшилась его, не стану скрывать. Но этот человек – идеальный мужчина, защитник, который никогда не бросит в беде свою женщину. Не будь я принцессой и наследницей престола, я бы не задумываясь вышла за него замуж и жила бы там, где захотел бы он, хоть за Краем. Но, увы, Единый все решил за меня.

– Вот, возьмите! – таможенник презентовал нам маленькую красную карточку и приложил к ней написанную второпях с записку.

Он объяснил нам, что по этой карточке нас примут в самой лучшей гостинице города. Как заметил седовласый старичок, деньги с нее я могла тратить деньги для приведения себя в соответствующий вид, не оглядываясь на цены. Все складывалось слишком удачно, чтобы быть правдой.

Больше всего я боялась, что президент пытается купить меня и друзей и затмить глаза безграничной щедростью и добротой. Но все равно, раз за два с половиной месяца меня впервые встречали не как странницу, а как принцессу. Мое высочество не могло отказаться от столь заманчивого предложения. Кроме того, я отказалась жить одна. Меня терзали страхи, я не боялась, что президент может добраться до меня. Скорее, он захочет избавиться от Сорро, как от опасного свидетеля. А еще мне просто хотелось сделать друзьям приятное. Рэтти – пират, Сорро – разбойник, Сунна, хоть и наследник престола, но вырос он в неподобающей обстановке. Кани так, вообще, вне закона, оппозиционерка, которую давно бы уничтожили или посадили в тюрьму, если бы не боялись спутать ее с верной президенту Килой. Они все бродяги, люди, у которых нет дома. Но пусть они хотя бы раз в жизни почувствуют себя уважаемыми людьми. И это будет мой щедрый подарок за их верность.

Таможенник проводил нас до вагончика, как он назвал красный ящичек, подвешенный крюком на протянутый по столбам канат.

Я думала, этот невысокий мужчина в сером, которого старик попросил проводить нас, так и оставит нас впятером в незнакомом для нас городе, но не собирался оставлять нашу компанию наедине. О, я совсем отвыкла, что принцессы постоянно находятся на виду, и скрыться от посторонних взглядов им удается лишь в ванной комнате да уборной.

– Кстати, господин… – я не знала имени нашего провожатого.

– Зовите меня просто Джонс, – улыбнулся этот бодрый человек, и на его пухлых щеках заиграл румянец.

– Господин Джонс, я понимаю, что я королевская особа, и что вы больше не отпустите меня…

– Я не прощу себе, если что-то плохое случится с загорской принцессой, – ахнул наш провожатый.

Мои друзья хихикали у него за спиной. Им-то немного не по себе от столь назойливой опеки.

– Со мной будет все в порядке, – уверила я Джонса, – только, пожалуйста, оставьте меня в гостинице наедине с друзьями. Мы сами потом пойдем по магазинам и к цирюльнику.

– В салон красоты, – поправил он, улыбнувшись уголками губ.

По глазам провожатого я прекрасно видела: не хочет оставлять нас без присмотра. Видимо, ему приказали, может, подозревалют – я не настоящая принцесса, а алмаз, который я вытащила из-за пазухи единственный раз за все путешествие – обычная стекляшка. Отчасти они правы, моя подвеска не обладает никакой магической силой.

Похвальное недоверие, только мне оно сейчас не кстати. Мне в спутники не нужен подозрительный товарищ лет пятидесяти от роду. Сошлись мы с Джонсом на том, что он будет ждать нас в кабаке, то есть ресторане, на первом этаже гостиницы. У меня создалось впечатление, что этот человек либо не знал никаких правил приличия, что готов был ночевать в одной комнате с загорской принцессой, либо был настолько запуган.

Несмотря на все, встреча в гостинице пришлась мне по душе. Это здание вовсе не походило на привычные нам постоялые дворы. Огромный стеклянный куб высотой в десяток этажей, сверкающий на солнце, и внутри казался блестящим заведением. Если посмотреть под ноги, то на гладкой поверхности плиток нетрудно найти и свое отражение, словно в зеркале. В ресторане за изящными столиками спокойно сидели люди в непривычных мне одеждах: женщины в узких блестящих платьях, а мужчины – в серых костюмах, как у Джонса. Белоснежная улыбка вышибалы, то есть, человека, который встретил нас у двери и провел к ключнице, затмила блеск начищенных пуговиц на его красном кафтане из нордэрдского драпа.

Да и сама ключница оказалась вовсе не тучной тетушкой или пропитым старичком, коротающем время за кружечкой эля. Невысокая хрупкая девушка в неприлично короткой юбочке, кои за горами носили только девушки легкого поведения, взяла протянутую мной карточку. Ту самую, что подарил нам старик в летальне. Ключница начала возить ею по черному квадрату у себя на столе. Ее изящные брови нахмурились, потом она ткнула длинным пальчиком с раскрашенным красным ноготком в какую-то доску, мило улыбнулась уголками губ и, расплывшись в такой же неотразимой улыбке, как и вышибала, ловко развернулась на стульчике, взяла со стенки три ключа от номеров и протянула их нам вместе с красной карточкой.

– Приятного отдыха, госпожа Анжелика, – учтиво заметила она. Правда, за ее высокой стойкой я видела только затылок и глаза.

– Я вас провожу, – поклонился вышибала, или кем работал этот человек.

Широкая улыбка все еще не сходила с его лица, и он, сказав следовать за ним, пошел в сторону двух черных дверей у противоположной стены.

И кто говорил, что в Централи отсутствует всяческая магия? Эти люди лгут! Стоило нашему провожатому подойти к стене, как створки двери разъехались в стороны, и мы смогли войти в маленькую комнатку. О, ужас, только мы все устроились в ней, как двери закрылись.

– Мы в ловушке, – простонала я.

Но мои спутники, кроме оглядывающегося в ужасе Сунна, спокойно стояли. А Сорро заметил:

– Это просто лифт, который поднимает нас на верхние этажи. Вечно улыбающийся мужчина в красном кивнул в подтверждение его слов.

Не успела я как следует испугаться, как двери комнатки отворились, я мы вышли совсем в другое помещение. Там не было ни ресторана, ни стойки, за которой сидела миниатюрная ключница. Перед нами открылся огромный зал с колоннами, рядом с которыми стояли большие бочки с пальмами. Из него в разные стороны расходились длинных светлые коридоры.

– Вам туда, господа! – указал нам провожатый и шагнул обратно в комнатку лифта. – Приятного отдыха.

Кани с Рэтти поселили в двухкомнатные покои с высокими потолками и белоснежными полупрозрачными шторами. Когда девушки оказались там, они глазам своим не поверили: такого красивого и просторного жилья у них еще не было.

Даже когда Марина жила на Буи, она довольствовалась тесной комнатушкой на чердаке, там из ее окна раскрывался вид на пристань и синие силуэты северных ледников на горизонте. Когда девушка выросла, то чуть ли не задевала головой низкий досчатый потолок. Затем была каюта «Белой Акулы» и похожие одна на другую обшарпанные комнаты постоялых дворов. Покои с шикарной двуспальной кроватью, розовыми креслами, круглым столиком посередине и личной уборной никак не вписывалась в череду воспоминаний девушки.

– Ничего, – улыбнулась я, – комнаты не королевские, но и в них ты почувствуешь себя принцессой, Рэтти. А вдруг понравится, и ты отправишься по свету искать уже не приключений, а богатого жениха. Моя шутка только испортила штурману настроение:

– Мне все равно, сколько денег в его кошельке и чем отделаны его комнаты, – она легла на нежно-голубые шелковые простыни, и те помялись под ее телом, – лишь бы любил…

Вот так, задела за больное. К тому времени из ванной вышла Кани в розовом халате, чуть прикрывающем бедра. Ее короткие красноватые волосы уже почти высохли, но девушка все равно промокала их мягким белоснежным полотенцем. Наверное, ей нравилось это делать.

– Чувствую себя Килой, – грустно улыбнулась она, – у моей сестренки просторная квартира в центре Града, представляете? И за что? Тут и догадываться не стоит. За верную службу президенту.

– Оставляю вас одних, наслаждайтесь и отдыхайте, – я решила попрощаться с красавицами, чтобы добраться до собственных покоев и, в конце концов, тоже отдохнуть.

Но я дотуда так и не дошла, потому как услышала дикие вопли Сунна и тут же кинулась туда, откуда они раздавались. Я с трудом справилась со странной опускающейся дверной ручкой и замерла на пороге. По сравнению с комнатами подруг, шамсмаденскому наследнику досталось еще более шикарное жилище.

Услышав скрип открывающейся двери, Сунна тут же высунулся из-под балдахина и кинулся ко мне в объятья, словно я – его единственное спасение:

– Дайте мне другую комнату! Эта угнетает меня! Я чувствую себя маленьким. Да еще и дверь открыть не могу!

– А ты и есть маленький, – съязвила горничная в строгом черном платье, что нервно трясла в руке связкой ключей. – А дверь открывается простым нажатием ручки.

Очень жаль, что она не знала о вспыльчивом характере Сунна. Хорошо еще, что я оказалась рядом, и ухватила паренька за плечи. Он яростно впился в мою руку, и я чуть не заорала. Он утихомирился только после того, как горничная вышла, закрыв за собой дверь. Сунна спокойно, будто минуту назад не психовал, подошел к зеркалу и поправил сбившуюся набок черную как смоль челку. Я стояла у него за спиной и тихо наставляла:

– Тихо, самообладание, только самообладание. Эта женщина ничего тебе не сделала.

Выслушав все это, он резко отскочил от меня и забился в глубину кровати, словно воробушек, спрятавшийся от хищника. На таком ложе уместился бы целый гарем – оценила я кровать. По правде говоря, я и сама бы чувствовала себя неловко на столь огромной перине.

– Какой невоспитанный шамсмаденский принц, – развела руками горничная, вернувшаяся с кувшином холодной воды. – И ведь настоящий, не самозванец!

Да, Сунна, он такой. Когда хочет – он просто воришка, бедняк и оборванец, но если речь идет о делах государственной важности, он вспоминает о том, что за пазухой у него – королевская печать, и он достает ее при каждом удобном случае. Конечно, когда, оценив взглядом его одежду, ключница предложила ему комнату для бедняков (это примерно то же, что и у Рэтти с Кани), мальчишка обиделся и предъявил печать Таваха.

И в результате его разместили в покоях размером с мою спальню в Нордстерне. Лет семь назад я бы на меньшее и не согласилась, а теперь громадные размеры жилища угнетали не только маленького Сунна, но и меня. На жарком юге не было принято строить слишком просторные комнаты, а работники гостиницы об этом, как полагаю, не знали.

– Останься тут, не подобает принцам жить в покоях для бедняков! – шепнула я ему на ушко.

Горничная держала уши востро, и пыталась уловить каждое мое слово. Да, завтра сплетни о нордэрдской принцессе и принце из Джанубтераб разбегутся по всей гостинице.

Сунна одарил меня угрюмым взглядом и кивнул. А я пообещала навещать его почаще.

Друзей поселили как полагается свите принцессы. Теперь можно и о себе позаботиться. Сорро сам настоял, что нам следует остановиться в одной комнате. Он упорно внушал ключнице, будто он мой телохранитель, и что мне угрожает нешуточная опасность. Думаю, маленькая женщина, которую почти до макушки скрывало стойкой, все равно заметила, как, говоря эти слова, странник нежно обнимал меня за талию.

Ключница лукаво глянула на названного телохранителя и ухмыльнулась, мол, видит она, как этот человек собрался меня защищать.

– Красная Бандана, – тихо сказала она, – не боишься, что я сдам тебя президенту? У меня трое детей, муж ушел, мне не помешают большие деньги, между прочим…

– Не переживайте, – хлопнул ее по плечу Сорро, – я не сдамся. Так что, лучше не усердствуйте зазря. Тем более, я через два дня добровольно приду во дворец. Чтоб никто из-за награды не передрался!

Мне его шутка понравилась. И ведь она была чистой правдой: мы добровольно шли к президенту, не желали действовать исподтишка, потому что это подло. Я была уверена: когда нас селили в гостинице, правителю обо всем успели доложить, и он готовился к встрече с нами. Ничего, мы впятером не сдадимся без боя. Явимся с артефактами и драконом пред ясны очи правителя, только для начала не мешает привести себя в достойный вид, чтобы стража не приняла нас за бродяг и не выставила прочь, предварительно отобрав оружие. Этого президент, точно, не ожидает. Он думает, будто наследники легендарных героев – глупые головорезы, которые только и мечтают получить безграничную силу и свергнуть его. Но мы покажем себя с совершенно другой стороны. Мы – команда с «Белой Акулы», если не желать нам зла, мы никого не тронем.

Я стояла на пороге собственной комнаты. Высокие двери с позолоченными отделками, массивные ручки, шторы из темно-зеленого бархата, – почти как во дворце. Долгих два месяца я была лишена роскоши, и теперь богатые убранства угнетали меня. Надо с этим как-то бороться.

– Добро пожаловать в ваш номер, принцесса Анжелика.

– Спасибо, – кивнула я горничной и вошла.

Обычная комната в понимании рядовой принцессы, рожденной, выросшей и жившей годами в роскошных дворцах. Только два с лишним месяца скитаний дурно повлияли на мое восприятие. И меня начали угнетать гигантские размеры помещений, кровать с балдахином, разукрашенные столы. Мой взгляд остановился на зеркале.

Да, не вписывалось то, что я там увидела, в убранство номера: худая лохматая девушка со впалыми щеками, в заношенной рубахе и потертых кожаных штанах. Я мылась, старалась не выглядеть замарашкой. Я смотрела на других и себя, но не замечала того, что выгляжу хуже бедняка. Глядя в одно зеркало с Сорро, Сунна, и девушками, я выделялась в лучшую сторону… Да, застиранные пятна – не было на судне волшебных порошков, выводящих пятна без следа. Жесткие как проволока, выгоревшие на солнце волосы совсем не к лицу принцессе. К тому же нас несколько дней назад закончилось все мыло. Порта… там у нас возникло столько проблем, что времени понежиться в мягкой мыльной пене не осталось. Еще и здоровье. Сорро говорит, будто со мной все хорошо, но при этом у меня постоянно кружится голова, а во рту суше, чем в южных пустынях.

Большая слеза скатилась по моей щеке, оставляя на ней кривенькую чуть заметную дорожку. Я утерла ее кулаком, размазав промокшую пыль. Блеск и красота королевской комнаты показали мне всю грязь, что я насобирала на себя за два месяца. И еще Сорро…

Он, голый, завернув бедра в мохнатое белое полотенце, появился на пороге ванной комнаты. Вот он-то вписывался в королевское убранство: успел умыться, пока я устраивала друзей.

– Не плачь, принцесса, – он аккуратно взял меня за подбородок и посмотрел мне в глаза. – Отмоем!

– Я сама, – я пихнула его в грудь и тут же остановилась.

Кем я стала за эти два месяца? Согласно этикету принцессам должно повелеватьсвоими подданными, а я просто толкаюсь, как кабацкая девка. Полгода назад я бы со стыда сгорела после подобного поступка. А тут без зазрений совести пихнула не кого-то незнакомого даже, а любимого мужчину. И все потому, что не хочу быть рядом с ним. Какое хамство с моей стороны.

– Прости, Сорро, – стоя к нему спиной, извинилась я, мне не хотелось смотреть ему в глаза. – Оставь меня одну…

Но он не отпускал меня. Эта боль, что я пережила неделю, две, месяц назад, снова возвращалась в мою душу. Еще несколько дней, и наши пути разойдутся. Он заботился о мне очень долго, он привязался ко мне. Пора говорить: «Прощай!» Или еще рано? Но все равно стоит хотя бы готовиться к неминуемой разлуке. Его рука крепко сжимала мое правое запястье.

– Зачем ты ранишь меня все сильнее?

– Все равно, шрам от этой раны останется навсегда, – он прижал меня к груди, и я зажмурилась. – А если так, то какая разница?

Я прекрасно знала ответ. Только как бы рана не оказалась смертельной. Моя рука потянулась к верхней пуговице на рубашке, но тут же была поймана его рукой. Он как-то изловчился, что я и не заметила, как вдруг оказалась у него на руках. Он нес меня в ванную комнату, словно жених невесту из храма.

– Отпусти! – шепнула я, а душа моя желала, чтобы Сорро не услышал.

– Пока я не привез тебя в Нордстерн, я ни на шаг не отойду и буду заботиться о тебе. Пока я не пойму, что у тебя есть мужчина, что может защитить тебя, я не оставлю тебя.

Какие красивые слова. А у сказавшего их нет ни герба, ни фамильного дерева. Он сын избранного народом градоначальника из маленького поселения в излучине двух горных рек. Он не герцог и не князь. Да-да, за эти два месяца скитаний по родному миру я поняла – не титул дает человеку благородство и доблесть, а его дела. Я бы никогда в жизни не вышла за Магаре или Капра, герцогов Горских, будь они трижды наследниками престолов. Но в то же время с всем сердцем полюбила обычного странника без роду и племени, который в глубине души оказался намного благороднее тех, кто жил по кодексу чести.

Я-таки победила своего сильного телохранителя и убежала раздеваться за шелковую перегородку, зато он хватал мою одежду и куда-то складывал, что я не успевала даже уследить. Залезла я в ванную, наполненную горячей водой и лавандовым маслом после того, как Сорро закрыл дверь со стороны комнаты.

Правда, недолго я оставалась в гордом одиночестве. Мой самозваный телохранитель вскоре вернулся, объявив, что отдал всю одежду в стирку.

– Дай мне зеркало, пожалуйста, – попросила я, и спустя мгновение любовалась своим отмытым лицом в обрамлении мокрых локонов.

Покрасневшие от горячей воды уши, казалось, торчали в разные стороны. Пусть я выглядела немного смешной, но зато не походила на бродягу.

– Тебе голову вымыть? – спросил Сорро, он уже успел разобраться с радугой этих баночек и фляжек, и теперь откровенно скучал. – А то тут есть чисто центральское изобретение как раз для чистки волос – шампу, называется. И пахнет оно яблоком. Правда, в жизни не встречал таких пахучих яблок.

Он протянул мне продолговатую зеленую бутылочку, на которой и было нарисовано яблоко.

– А я не облысею от этого шампу? – скривилась я.

– У меня, как видишь, с волосами все в порядке, даже они какие-то шелковистые после этого…

Он провел рукой по своей короткой прическе. Эти светлые голубые волосы, которые на ощупь всегда напоминали мне хвою, стали настолько мягкими, что даже как будто струились. Рука моя погладила его по затылку, перебирая пальцами приятные на ощупь волосы. И вообще, мой разбойник казался мне теперь самым красивым человеком во всем Инселерде.

А потом Сорро достал с верхней полки над дверью спящую Ню. Как оказалось, и не любившую воду кошку он успел вымыть странным снадобьем из Централи. И, скажу по правде, шерсть животного стала даже немного виться.

Я всегда мыла волосы с мылом. Да в нем присутствовали разные ароматные добавки и целебные травы, только такого эффекта, как от этого шампу, никогда не возникало.

– А давай, мой, – махнула я рукой и поудобнее уселась на подводный приступок, раскинув руки по краю бассейна.

Его большие сильные пальцы ласково втирали мне в голову неведомое вещество, а потом размазывали остатки по длинной косе. Когда Сорро закончил, он только посоветовал:

– Зажмурься и опусти голову в воду, чтобы смыть все.

Я так и сделала, а когда вынырнула, волосы мои тут же оказались закутанными в мягкое полотенце. И в этот момент я пожалела, что все время, что мы с Сорро были вместе, мы провели на дикой природе, далеко от роскоши и дворцовой жизни. А потом он оставил мне сухой халат, а сам отправился комнату.

Он весь вечер расчесывал мою золотую косу. Мы вспоминали о прошедшем, о наших приключениях.

– А что ты будешь делать после… – этот вопрос мучил меня больше всего, – Ну… когда мы разберемся с артефактами.

Мой взгляд упал на четыре орудия, завернутые каждое в белую простыню. Они кучей стояли в дальнем углу комнаты. Он думал недолго:

– Отправлюсь за Край, – безапелляционно заявил он, прижимая меня к груди.

– Ты хочешь смерти?

– Нет, я жажду новой жизни, принцесса, – шепнул Сорро, целуя меня в затылок.

Да что он такое говорит? Почему я так спокойно готова отпустить его туда? Не сделать ли мне его королевским телохранителем в Нордстерне? Ну да, он мой любовник, не раз мы были с ним близки, и мне это нравилось, не скрою. Не я первая, кто выходит замуж по расчету, а живет по любви с другим. Решение, казалось бы, так просто. Но почему-то я не хотела, чтобы Сорро оставался в моем дворце, какой бы сильной ни была моя страсть к нему. Слеза скатилась по моей щеке.

– Не плачь, – он пытался утереть мои слезы, но лишь размазал их по щекам, – так надо. Мне мало этого мира, потому что я увидел его продолжение. И я открою новые острова ради тебя, Анжелика. Я возьму с собой Рэтти и Кани, и мы расширим границы Инселерда, понимаешь?

– Но еще никто не вернулся из-за Края… – вспомнила я о сплетнях, ходивших в пиратских кругах.

– Они остались там, потому что их никто не ждал. А я обещаю вернуться.

Это и правильно, и неправильно. Я не смогла решить. Я просто разрыдалась.