Текст книги "Замок"

Автор книги: Елена Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Елена Волкова
Замок

Часть первая

Их было четверо – благополучных мальчиков из обеспеченных американских семей. Они заметили друг друга в аэропорту, познакомились в самолете и сразу же подружились. Перелет в Европу был долгим, и они успели рассказать о себе все, каждый успел высказаться. Объединял их, кроме возраста – всем было по 14 лет, – еще и тот факт, что эту поездку в Европу они выиграли в одной дурацкой лотерее, совершенно того не желая и не думая ни о какой Европе и уж тем более не собираясь эту Европу посещать. Выяснилось, что все они пытались обменять выигрыш на наличные или чек или продать кому-нибудь – желающих было хоть отбавляй: еще бы, бесплатная поездка на 15 дней по Европе, памятники истории и архитектуры, а также посещение мест, связанных с преданиями и легендами. Но ни продать, ни обменять тур на денежный эквивалент оказалось совершенно невозможно по условиям лотереи. От поездки можно было только отказаться. Тогда эти освободившиеся места были бы разыграны дополнительно, и кому-нибудь жаждущему новых впечатлений повезло бы. Но справедливость – как виртуальная реальность: вроде она и есть, но как только понадобится прикоснуться к ней рукой – ее-то и нет. Так и получилось, что в путешествие по Европе отправились четверо скучающих лентяев. Они, безусловно, отказались бы от этого вояжа. Но вот незадача – письма с уведомлениями о выигрыше пришли на домашние адреса, и родители всех четверых словно с ума сошли: такой шанс! Такая возможность! И речи не может быть об отказе! К тому же бесплатно. Ну, организаторы советовали, конечно, взять с собой сколько-нибудь денег на сувениры и карманные расходы – кока-колу там, мороженое… Короче говоря, сопротивление было сломлено и юноши следовали в Европу, которую они уже почти ненавидели и были убеждены, что предки просто вытолкали их из дому, радуясь возможности провести две недели в тишине и покое и, может, самим съездить куда-нибудь недалеко на один из своих дурацких пикников.

В группе было двадцать человек – подростки примерно одного возраста. С восторженно-блестящими глазами, жутко довольные, обвешанные дешевыми фотоаппаратами и видеокамерами, они бесконечно снимали все подряд – замки, крепости, пейзажи, друг друга – обменивались адресами, чтобы пересылать потом друг другу копии: «А то у тебя такого не будет». Все они были из семей очень скромного достатка, и экскурсия по Европе была для них дорогим удовольствием.

Наша четверка не доставала свои фотоаппараты и видеокамеры из чемоданов.

– Я так и сказал, – признался Билл, – что ничего не буду снимать в этой их дурацкой Европе.

Юноши скучали. Европа раздражала их древностью своей истории. Здесь никто не восторгался Америкой и не падал на задницу от счастья знакомства с юными американцами. Замки по берегам Луары, Рейна и Вислы не интересовали их, прилагающиеся к развалинам легенды и предания казались наивными и примитивными. Своих восторженных сверстников они презирали за их восторженность, а гидов – за всезнайство.

И вот, наконец, это мучение под названием «Путешествие по Европе» подошло к концу. Оставалось провести еще две ночи и два дня в одном из этих скучных провинциальных городков, состоящих из пары улиц, трех переулков и площади с какой-нибудь замшелой церквухой. И что, спрашивается, делать там два дня? Замок там, видите ли. Невидаль какая. И природа необычная. Повезут, наверное, на какой-нибудь идиотский пикник, уже пообещали экскурсию по окрестностям.

Автобус должен был вскоре свернуть с автострады на более узкое шоссе, потом пересечь мост через неширокую речку, и там уже минут пять оставалось до городка под названием Кронвальд.

Билл дремал. Сэм с закрытыми глазами слушал плэйер. Майк опять пижонил: пытался разгадывать кроссворд на немецком языке. Крис смотрел в окно автобуса. В его плэйере сели батарейки; отвлекать вспыльчивого Сэма от музыки он не решался, будить Билла – тем более, а Майк плэйера не имел вовсе, утверждая, что это – не звук, и вообще от плэйера у него болят уши. Поэтому Крису поневоле пришлось слушать болтовню гида про этот замок, будь он неладен, и он же оказался первым из четырех приятелей, увидевшим этот самый замок.

Обступавшие дорогу сосны и густой подлесок неожиданно расступились, и глазам открылась панорама: речка на переднем плане, вдали поля, городок на холмах и над ними, отражаясь в гладкой по причине безветренной погоды поверхности речной воды, возвышался замок Кронверк.

Крис прилип носом к окну. Он забыл о том, что они договорились Европу презирать. За все время путешествия он не видел ничего подобного и теперь испытывал, как выразились бы в девятнадцатом веке, смятение чувств. Он не заметил, что в автобусе наступила тишина – остальные путешественники тоже смотрели в окна. Даже болтливый гид замолчал.

Во-первых, замок был огромен. Во-вторых, он совершенно не был разрушен, ну ни капельки. Когда там его закончили строить? В пятнадцатом веке? Ну, так впечатление было такое, что за эти века ни один камень не покинул своего места: гаргулии с совершенно целыми зубами, ушами и когтями раскрывали пасти над желобами для стока воды, а неподвижные кованые узорные флюгеры поблескивали чистым, нержавым металлом. День был теплый и тихий, легкие белые облачка скользили по синему небу, солнце клонилось к закату и косыми лучами освещало каждый камень стен и башен, словно тщательно выверенная подсветка. Ощущение реальности дрогнуло. Крис поймал себя на мысли, что не удивится, если сейчас заскрипят толстые цепи подъемного моста и зазвучит сигнал боевого рога, хотя понятия не имел, как на самом деле звучит боевой рог.

В гостиничке – номера на двоих – побросали вещи и налегке отправились на поиски какого-нибудь бара, потому что в гостиничный идти почему-то не хотелось. Ближайший оказался через дорогу. Взяли прохладительные напитки. В баре работал телевизор, народу было мало, вернее, никого не было, и бармен, приглушив звук, слушал выпуск новостей. Приятели молча пили напитки и разглядывали бутылки и сувениры за спиной бармена. Крис смотрел в окно и тоже молчал.

За окном открывался вид на вход в гостиницу и все тот же замок, теперь уже с другой стороны, почти против солнца. Стены и башни на фоне бирюзового неба казались вырезанными из черной бумаги.

Крис думал о том, что никогда не сможет признаться никому, а этим троим – тем более, что ему вдруг стало интересно, что его увлекли все эти наивно-трогательные истории о рыцарях в блестящих доспехах, о турнирах и поединках, приключениях и интригах прекрасных дам, о страшных колдуньях, благородных кавалерах и злобных епископах – одним словом, все то, что Майк назвал бы романтическими бреднями, Билл – девчачьими слюнями, а Сэм – просто рассмеялся бы ему в лицо. Крис раздумывал, как бы ему пойти завтра на экскурсию в замок, чтобы приятели не сильно над ним потешались, потому что сами-то они идти наверняка не захотят.

Тут он вздрогнул, глаза его округлились, а рот слегка приоткрылся.

– Ты что? – спросил его Майк, как всегда, насмешливо. – Подавился чипсами?

Крис мотнул головой. Тогда Майк проследил за его взглядом. Для этого ему пришлось повернуться на табурете, и приятели не увидели, как насмешник и всезнайка Майк растерянно моргнул два или три раза. Но голос его они услышали:

– О, черт, – пробормотал Майк. – Там что, живут, что ли?

Тут обернулись и остальные двое. Сэм нес ко рту стакан, да так и замер. Билл громко булькнул горлом, чтобы не подавиться кока-колой. В узких окнах замка горел свет. Неяркий, но зрелище было впечатляющим.

Билл откашлялся. Сэм сказал: «Э-э…»

– Нравится? – услышали они голос за спиной и обернулись. Голос принадлежал бармену. – Как будто там кто-то есть. Сначала хотели сделать подсветку стен прожекторами, но это оказалось слишком дорого. Кроме того, так делают многие. Поэтому сделали имитацию света в окнах. Когда начинает темнеть, зажигают маленькие лампочки на батарейках, чтобы не тянуть провода.

Бармен говорил по-английски с сильным акцентом, но вполне разборчиво.

– И долго это длится? – спросил Майк, первым пришедший в себя. – До скольких горит свет?

– В разное время года по-разному, – с готовностью рассказывал бармен. – Пока совсем не стемнеет. Пока различим силуэт замка на фоне неба.

Приятели переглянулись. По их взглядам Крис понял, что сейчас будет высказана какая-то авантюрная идея. Сэм начал:

– Парни, знаете что? Мне до жути хочется…

Но Майк его перебил нарочито громким голосом:

– Ничего, бывает. Иди, мы тебя подождем, – при этом он корчил гримасы и косил глаза в сторону бармена, который снова уткнулся в телевизор.

Сэм не понял:

– Да нет, – заговорил он с досадой. – Я не о том, я…

– Иди, иди, – отправлял его Майк. – Мы не уйдем без тебя.

Тому ничего не оставалось, как отправиться в туалет, чтобы постоять там две минуты перед зеркалом.

– Ты чего? – шепотом спросил Билл, обращаясь к Майку. Билл уважал Майка и даже слегка побаивался, хотя и не осознавал этого: Майк считался умным.

– Дураки, – едва слышно прошептал Майк. – Бармен же понимает по-английски.

Тут все посмотрели друг на друга, на бармена, а потом на телевизор. И поняли, что бармен понимает не только по-английски – новости давались на немецком языке, видно, телевизор был настроен на немецкий канал. «Чертовы полиглоты», – подумал Билл. Сам он, как подшучивал над ним Майк, плохо говорил на родном английском. В этот момент на экране появилось изображение замка, видневшегося через дорогу, диктор пролопотал что-то, потом на фоне стен возник корреспондент с микрофоном и затарахтел с пулеметной скоростью. Под аккомпанемент его тарахтения на экране, сменяя друг друга, появились старинная мебель, ковры, картины, кухонная утварь, коллекция холодного оружия и, наконец, плоская шкатулка из черного дерева, инкрустированная серебром и перламутром. Чьи-то руки открыли шкатулку, камера оператора заглянула сверху: внутри лежали два кинжала – один побольше, длинный и узкий, другой поменьше, тоже с узким лезвием. Ножны лежали рядом. Гладкая сталь еще больше подчеркивала роскошную отделку рукоятей и ножен – золото и драгоценные камни сверкали и переливались под искусственным освещением.

Тут вернулся Сэм и сердито начал:

– Какого…

Билл шикнул на него. Крис, как зачарованный, не отводил глаз от экрана. Майк зазвенел мелочью, приглашая всех расплатиться. Бармен подошел к ним и Майк спросил по-английски, очень вежливо и тщательно выговаривая слова:

– Скажите, я правильно понял: мебель и все прочее вынесли из замка в прошлом веке, а эту шкатулку нашли совсем недавно?

– Да, верно, – подтвердил бармен. – Мебель, посуду и оружие можно увидеть в здании Старой Ратуши. Почти все перенесли туда. Некоторые картины перенесены в музей. Многие из них сильно пострадали от сырости и могут храниться только в темноте, для них там оборудовали помещение со специальным температурным режимом. Большинство книг и рукописей забрал Пражский университет. А шкатулку эту нашли позавчера, в тайнике. Кинжал Милосердия и женский Кинжал Чести. Предполагают, что в замке много тайников и много может быть еще сюрпризов.

Отделавшись от словоохотливого бармена, приятели вышли на улицу и пошли вдоль нее наугад. По пути попался супермаркет, маленький, как и все в этом городке. Купили пива. Улица повернула и перешла в мост. Не в тот, по которому въехали в город. Тот был новый и широкий, стальной. Этот же был каменный, узкий, с низкими ограждениями и без тротуаров. Два автомобиля не разъехались бы на этом мосту. Мощные каменные опоры образовывали три арки, через которые катила свои прозрачные воды мелководная речушка. За мостом дорога уже была грунтовой и пересекала небольшой луг в мелких белых и желтых цветочках, который переходил в склон холма, довольно крутой. На холме возвышался замок. Дорога сворачивала за холм, огибая его с другой стороны, и вела к замку по более пологому склону.

Приятели остановились перед мостом, как странники на перекрестке трех дорог.

– Слышали? – сказал Майк. – Тайники. А нашли пока только один.

– А мне, – выпалил Сэм, – ужасно хочется перебить эти их идиотские лампочки в окнах. Придумали, нечего сказать!

– Два кинжала, – продолжал Майк, – в оправе из золота и драгоценных камней…

– Жаль, но здесь не знаю, как действовать, – продолжал Сэм, все более распаляясь. – Купить бы динамита и заложить, куда надо. То-то бы они запрыгали! Задолбали они меня своими замками!

Билл захохотал:

– Ага, вот была бы потеха! Только сначала вытащить оттуда все клады и сокровища.

– Не взорвешь его никаким динамитом, – сказал Майк с видом знатока. – Это тебе не современная многоэтажка. Гид говорил, туда во время войны авиационная бомба попала, так только стены поцарапала и кое-где решетки из окон выпали.

– Много динамита! – настаивал на своей глупости Сэм.

Майк не удостоил его ответом.

«Варвары», – подумал Крис, а вслух сказал:

– Завтра будет экскурсия.

Ответом ему был дружный смех.

– Да, экскурсия, – передразнил Сэм. – В компании этого придурка-гида. И всех этих восторженных дураков.

– Это еще не все, – добавил Майк. – Еще обязательно будут пара хмырей из службы безопасности. На случай, если под нами половица провалится или еще что-нибудь такое. Да ясно же – чтобы мы там ничего не отломали и имен своих не нацарапали.

– Темнеет, – сказал Билл с досадой. – А внутри-то там совсем темно.

– Балбесы! – Майк постучал себе по лбу. – Бармен же сказал, что там фонарики на батарейках. Можно будет их взять и осветить себе путь. Кроме того, у меня есть фонарик, – сообщил Майк и в ответ на удивленные взгляды приятелей пояснил: – Я еще в автобусе понял, что следует сходить туда на разведку, когда там никого нет. А когда в баре услышал про шкатулку, решил окончательно. Ну, так что? Идете? Или я один?

Билл и Сэм шумно согласились. Крис молчал. Ему идея не понравилась. Он вспоминал рассказ гида. Что-то такое было в этом замке, что идти туда вечером, перед самым закатом, да еще после всего услышанного ему не очень-то хотелось. Он не сразу заметил, что трое приятелей смотрят на него вопросительно.

– Ну, ты идешь? – спросили они в один голос, а насмешник Майк ехидно добавил:

– Или, может, идеи какие одолели мальчика?

Крис вздрогнул и торопливо согласился:

– Иду-иду. A вдруг там охрана?

– Да, охрана, – засмеялся Майк. – Призрак незахороненного молодого графа охраняет свои владения. Ты что, трусишь? Нет там никакой охраны. Кроме разве что летучих мышей.

На середине моста вдруг остановился Билл. Глаза его сделались беспокойными.

– Что ты сказал? – спросил он. Приятели смотрели с недоумением. – Призрак? Ты сказал – призрак? Там есть привидения?

Сэм и Майк рассмеялись. Крис улыбнулся, чтобы не выделяться из компании.

– Так, в чем дело? – спросил Майк, отсмеявшись. – Ты что, веришь в привидения? И боишься, что оно укусит тебя за одно место?

– Что вообще за привидение? – спросил Сэм, который всегда все слушал вполуха. – Откуда оно взялось?

– Так вот, – Майк начинал терять терпение. – Или вы идете, и я по дороге расскажу кто, что и откуда, или я иду один. И объявляю вас трусами. Не стыдно? Вон даже тихоня Крис не боится. – Майк снисходительно похлопал Криса по плечу. – Не обижайся, приятель, что назвал тебя тихоней. Нечаянно вышло.

Крис кисло улыбнулся. Он не то чтобы боялся, а считал, что не следует идти туда в вечернее время. Да, вообще, и днем бы не следовало. И не потому, что там может быть охрана или тем более призрак, а потому, что есть определенные нормы поведения. Ну, например, нехорошо устраивать пикник на кладбище. Не потому, что покойники могут вылезти и покусать за пятки, а потому, что это неэтично. Вслух он сказал:

– Я не верю в привидения.

– Молодец! – воскликнул Майк. – Настоящий храбрый парень.

Билл и Сэм переглянулись и решительно зашагали вперед по дороге. Они только попросили Майка рассказать, что он там болтал насчет призраков.

– Чтоб хоть знать, куда премся на ночь глядя, – пробурчал Билл.

И Майк в двух словах поведал леденящую кровь историю. Что в семнадцатом веке замок и округа принадлежали роду графов Кронверкских. Никто, правда, до сих пор не знает, то ли графская фамилия пошла от названия замка, то ли наоборот – основатель рода дал название замку, возведенному по его распоряжению в четырнадцатом веке. Точно известно было одно, что подтверждали и записи в древних рукописях, хранящихся ныне в музеях Франции, Германии и Чехии: место это было пустынно и не заселено никем, когда в самом конце двенадцатого века на этом холме над речкой решил поставить укрепление и даже начал работы по сооружению крепкого фундамента француз Жильбер Делькло – низшего ранга магистр Ордена Тамплиеров – Бедных Рыцарей Храма Господня. Чем-то эти места очень ему понравились. Но еще не поднялись над холмом крепостные стены, как на Тамплиеров начались гонения, и строительство было остановлено. Орден обвинялся во всех грехах и, как водится, в ереси и колдовстве, без этого в те времена никак не обходились, и звезда славных рыцарей закатилась в черную пустоту. Жильбер Делькло разделил участь многих других рыцарей: был обвинен в колдовстве, подвергнут пыткам и сожжен на костре. Но начатое им строительство не заросло травой. Тогда замки росли по Европе, как грибы, но грамотных людей было мало, а архивы горели… Так что кто был первым владельцем и по чьему приказу был построен замок, точно неизвестно. Короче, в XVII веке жили здесь графы Кронверки. Но однажды ночью на замок напали. Кто – непонятно. Видимо, предателем оказался кто-то из прислуги или охраны. И все обитатели замка, господа и прислуга, были в ту ночь убиты. Нападавшие вели себя странно: ничего не было украдено или разрушено. Очевидно, это было политическое убийство. Выжил всего один человек – слуга молодого наследника, который сражался с нападавшими, был ранен и контужен ударом по голове. От этой контузии с ним что-то случилось, и он утверждал, что это были вампиры, а жизнь ему спас его хозяин, которого он после того, как пришел в себя, больше не видел. Самое же интересное вот в чем: молодой граф со своим слугой приехали домой накануне после долгого отсутствия. Слуга выжил. Тело же его хозяина, единственного сына и наследника, так и не было найдено после той бойни. Ну, и как часто бывает, история обросла легендами: будто всех загрызли вампиры, а молодой граф героически сопротивлялся и погиб в бою. А вампиры тщательно спрятали тело, чтобы люди не нашли его и подумали, будто он ушел с ними. По другой версии, молодого графа действительно покусали, но он не ушел с вампирами, а наоборот – поубивал их всех, но поскольку сам не хотел оставаться вампиром, то, убив последнего, вышел на солнечный свет и превратился в пыль и пепел, поэтому тело и не было найдено. А раз человек умер и не похоронен, не отпет в церкви, душа его не может успокоиться и бродит поблизости от того места, где рассталась с телом. На самом же деле никто никогда никаких призраков здесь не видел – ни в самом замке, ни вокруг него.

– Вот и вся история, – закончил Майк. – Ну что, страшно? Дрожим и стучим зубами?

– Вот черт! – воскликнул Билл. – Так там еще и вампиры? Ничего себе компания!

– В отличие от Праги, – наставительно продолжил Майк, – где по вампиру на каждый камень, в этих местах не было зафиксировано ни одного случая вампиризма, несмотря на то, что этой истории уже более трехсот лет. Кроме того, мы выслушали, наверное, уже не меньше сотни всяких сказок про нечисть, а теперь что-то вдруг случилось. Запоздалая реакция? Решили побояться напоследок? Для разнообразия, что ли? Может, вам и сказку про Красную Шапочку будет страшно слушать?

– Да ладно тебе, – сказал Билл примирительно. – Ясное дело, все это выдумки, а только все эти вампиры – такие неприятные парни…

Они стояли перед подъемным мостом. Крис испытывал неприятные ощущения – будто он вторгается непрошеным гостем на чужую территорию. Но Сэм воскликнул: «Вперед!» – и они решительно прошли по мосту и сразу же оказались в окружении каменных стен. Под сводами замка было темно, и Майк зажег свой фонарик. В поисках тех самых лампочек на батарейках прошли по галерее с узкими окнами, пытаясь посветить в эти окна фонариком. Но ничего не было видно – окна были закрыты изнутри ставнями.

– Вверх надо идти, – сказал Майк. – Внизу этих лампочек не будет.

Они увидели лестницу, ведущую вверх, и пошли по ней. Лестница вывела их в большую залу. Посветили – оказалось, окна закрыты ставнями, а справа и слева в боковых стенах виднеются двери.

– В башни, – уверенным голосом сказал Майк. – Вперед!

Вошли в дверь справа – она действительно вела в одну из башен. Внутри была винтовая лестница из толстых деревянных брусьев – они оказались посредине, лестница вела вверх и вниз. Под каждым узким окном ступень была шире остальных – чтобы стрелку стоять было устойчивей. Тут и увидели первую лампочку. Это оказалась одна из тех дешевых китайских поделок, что усиленно рекламируются всякими «магазинами по телевизору» для шкафов и детских комнат. Свету от нее было мало, в руках держать – неудобно, и решили больше времени на поиски этой ерунды не терять.

Когда вышли из башни и стали искать лестницу, чтобы спуститься, Билл начал оглядываться.

– Это другой зал, – сказал он удивленно. – Не тот, в котором мы были вначале.

Все остальные тоже стали оглядываться.

– Точно, – сказал Майк. – Здесь окна закрыты через одно, а не все. Ничего, вернемся в башню и выйдем в тот зал.

Но в башне почему-то не оказалось другой двери – то ли они спустились на пролет ниже, то ли наоборот – не дошли до нужного уровня, когда возвращались с лампочкой.

– Лестница ведет вниз, – сказал Билл. – Где-то же должен быть выход?

– Не обязательно, – заметил Майк. – Были такие башни – без наружных дверей.

– Как это?

– Чтобы противник их не высадил при штурме. Пойдемте-ка лучше в зал. Хоть он не тот, но там мы вернее найдем выход.

В зале была лестница – широкая, с двумя пролетами, вела она вниз и наверх. Решили идти вниз, потому что вряд ли тайники устраивали в верхних этажах. Крис хотел спросить, откуда они знают, где и как устраивались тайники, но не спросил. Спустились на один пролет. Там опять оказался зал. Огляделись и решили, что это тот самый, куда попали в самом начале, потому что все окна были закрыты.

– Тут и заблудиться недолго, – проворчал Сэм.

– Не заблудимся, – сказал Майк. – Пойдем вон в ту дверь. Даже если там тоже башня – спустимся до самого низа, а там посмотрим. Если ничего интересного, пойдем вверх и опять выйдем сюда.

Спустившись до самого низа, увидели большую дверь.

– Ну вот! – воскликнул Майк. – Куда-нибудь да выйдем!

И вышли в большой темный коридор. Луч фонарика выхватил из темноты ряд дверей на фоне каменной стены – черные львиные морды соответствующих размеров, держали в пастях кольца, каждое чуть поменьше автомобильного руля.

– Ничего себе, – прошептал Сэм, взявшись за одно из этих колец и пытаясь потянуть дверь на себя. – Не идет, зараза!

Билл в это время потянул за кольцо на другой двери, рядом, и дверь тяжело и медленно, словно нехотя, поддалась, даже не скрипнув.

– Петли смазаны, – заметил Билл.

– Это, наверное, экскурсионный маршрут, – сказал Майк. – Ну, что там? – он посветил фонариком в дверной проем: – О! Лестница!

И они пошли вниз по лестнице, не задумавшись, что должны были уже находиться на уровне земли, а значит, все, что ведет вниз, ведет в подвалы.

Если наружные стены и даже колонны галереи были теплыми – нагретый солнцем камень отдавал накопленное за день тепло, – то теперь стены дышали холодом, и приятели, стараясь не оступиться на высоких выщербленных ступенях, ощутимо озябли, пока добрались до конца. Лестница заканчивалась аркой без двери. На обоих косяках виднелись остатки петель – так что когда-то дверь здесь была, и даже двустворчатая.

– Судя по всему, это подвал, – передергивая плечами, заметил Билл.

– Да уж не чердак, – хмыкнул Сэм. – Вниз ведь шли… Черт, я замерз! Как они здесь жили?

– Это подвал, здесь не жили, – наставительным тоном сказал Майк. – Хотя и в комнатах тоже было не намного теплее. Камень же!

«Понятно теперь, – подумал Крис, почему на картинах они все одеты во сто одежек. Такие каменные мешки никакими каминами не прогреешь. Крепкий был народ…»

– Хм, – огляделся Сэм. – Где же здесь может быть тайник?

Фонарик высветил обрушившиеся полки, разбитые горшки, петли для факелов на стенах и какие-то полукруглые доски и ржавые кольца, горой лежавшие вдоль одной из стен и напоминавшие ребра скелета огромного животного. Чуть было не испугались, но Майк быстро успокоил всех, объяснив, что это остатки винных бочек. Стена позади бочек была вся в больших кругах в полоску. Крис успел подумать, что странно это: во-первых, одна стена – гладкая и разрисована кругами, в то время как остальные стены – просто каменные, а во-вторых, так тайники не ищут. Как ищут тайники, он не знал, но что не так – это уж точно. И вообще, не поздно еще убраться отсюда подобру-поздорову…

Тут Сэм, как под гипнозом, прошел через ребра бочек и подошел вплотную к стене.

– Эй, парни, – послышался его голос. – Забавно: крышки бочек вмазаны в глину. Одни крышки, самих бочек нет – стена, только обмазанная глиной.

– Это даже не крышки, – заметил Майк, подходя ближе. – Это днища, здесь нет отверстия для стока. Ха! – и, не отдавая себе отчета в том, что делает, он постучал костяшками пальцев в одно из этих днищ. Звук был глухим.

– Может, там вино? – предположил Билл. – Говорят, старое вино самое лучшее.

– Ты балда, – сказал Майк. – Кто будет вмазывать бочку в стену? Как ее потом вытащить? А наполнить? Они же огромные, литров на двести, не меньше. Значит, заполнялись здесь. Невозможно такую бочку спустить заполненной, ясно же. И, кроме того, если бы там было вино или пиво, дерево давно уже прогнило бы и все вылилось. Не говоря уж о том, что не из всякого винограда делают вино, пригодное для длительного хранения.

– Ой, ну какой ты умный! – съехидничал Сэм, но Майк продолжал:

– Говорю вам, это одни днища, вмазанные в стену. А перед ними были другие бочки, те, что развалились, и прикрывали их. Зачем это сделано, а?

И Майк стал стучать в днища. Звук везде был глухим, но Сэм и Билл с энтузиазмом присоединились. И вдруг послышался гулкий звук.

– Есть! – закричал Сэм. – Пустота! Тайник! У-у-а-й-й!!!

Крис чувствовал, как руки и ноги у него покрываются гусиной кожей. «Сэм дурак, – подумал он. – Классно будет, если на него сейчас вывалится какой-нибудь скелет в кандалах. Или даже без кандалов. В тайниках ведь бывают не только сокровища…»

И фантазия, невероятная, на грани бреда, возникла в его рыжей голове. От сладкого ужаса нарисовавшейся перед внутренним взором картины закружилась голова: вот сейчас раздастся топот многих ног, бряцанье доспехов, лязг оружия, запахнет дымом чадящих факелов – и люди с суровыми лицами и обнаженными мечами наизготовку войдут сюда, а во главе их будет этот самый молодой граф, бесследно исчезнувший более трехсот лет назад, покрытый незаживающими кровоточащими ранами, с горящими глазами, и клацнет он своими вампирскими клыками, и скажет грозным голосом: «Милостивые государи! Какого черта вы здесь делаете?» И тогда глупый забияка Сэм, и не менее глупый заводила Билл, и зазнайка Майк, считающий себя самым умным, – все они разинут рты и выпучат глаза, оседая на ослабевших враз ногах… A ему, Крису, не будет страшно. А граф посмотрит на него и скажет: «Ты тоже дурак, Крис, но у тебя еще есть шанс поумнеть…»

– Еще один! – крик Сэма вернул его в реальность, и реальность эта заключалась в том, что трое приятелей, забыв обо всем на свете, обстукивали стену. Два днища, ответившие гулким звуком, располагались один над другим.

– Выбиваем! – распорядился Майк.

Билл и Сэм отошли на шаг и одновременно ударили в днища ногами: Билл в верхнее, потому что был выше ростом, а Сэм в нижнее. Подгнившее дерево посыпалось сырой и мелкой щепой. Сэм ударил еще раз, выбивая остатки трухлявых досок, – и нога его провалилась в пустоту. Проем расширяли лихорадочно, в полном молчании, не обращая внимания на пассивно стоящего за их спинами Криса.

«…или этот самый Жильбер Делькло, замордованный инквизицией, в своем белом с красным крестом плаще, с обоженным лицом, опаленными волосами. Раздробленные пальцы с вырванными ногтями сжимают прославленный в боях меч, потому что ведь это он был на самом деле основателем и первым владельцем замка, храбрый и мудрый воин, рыцарь-монах – Боже, какой чарующей магией веяло от этих слов! – рыцарь Ордена Тамплиеров! – появился бы сейчас и наподдал бы своим длинным двуручным мечом всем четверым, чтобы катились они отсюда и всю жизнь чтобы помнили…»

– И я тоже этого заслуживаю, – прошептал Крис, глядя на трех искателей сокровищ и ругая себя за свою трусость. – Потому что даже не пытаюсь их остановить.

В образовавшийся проем без труда мог пройти человек некрупных размеров, а уж подросткам это не составило никакого труда. Все трое, толкаясь головами, заглядывали внутрь:

– Ниша?

– Коридор!

– Большой?

– Вроде не очень.

– Идем?!

– А как же! Эй, Крис, ты идешь?

Тот, едва выговаривая слова, непослушными губами пролепетал:

– Я думаю, мы не должны туда идти…

Майк потерял терпение – ему так хотелось найти сокровища, а тут этот придурок!.. И он закричал, размахивая фонариком, и светлое пятно запрыгало по стенам, переходящим в сводчатый потолок:

– Мы идем! А ты как хочешь! Можешь оставаться здесь! Или ползи наверх! Только на ощупь!.. Ну так что?

Крис пожал плечами:

– Я иду.

Ему хотелось добавить: «Только зря мы это делаем». Но он ничего не добавил. Не решился.

На двери были железные полосы и большой висячий замок. Но проржавевшие гвозди выкрошились из полусгнивших досок; петля, на которой висел замок, отвалилась, и сама дверь как-то сразу осела и покосилась. Казалось, она вот-вот рассыплется, но не рассыпалась; все же открывали ее очень осторожно, но открылась она только на треть и не поддавалась больше. Тем не менее, в образовавшуюся щель вполне можно было протиснуться. Майк пролез первым, остальные – за ним, Крис был последним.

Помещение вначале показалось им очень большим, но потом, пошарив лучом фонарика, увидели, что противоположная стена совсем недалеко, да и стена слева – тоже. На противоположной стене они разглядели решетку в форме двери – раньше уже видели такие – и потолок, очень низкий, не больше двух метров. Этот низкий потолок был жутко неприятен: в темноте, под землей, в окружении камня, он давил на сознание – казалось, он вот-вот начнет опускаться. Майк повел лучом фонарика в другую сторону, на этот раз помедленнее. Они разглядели, что стены сложены из огромных каменных глыб, грубо отесанных, и – вот так находка! – они увидели большой напольный канделябр, почти в рост человека, тоже грубо выточенный из светлого серого камня. Искатели сокровищ притихли. Им стало вдруг не по себе. Майк не отводил луч фонарика от каменного канделябра, словно боялся пошевелиться и увидеть что-нибудь еще, гораздо хуже.