Текст книги "Япония нестандартный путеводитель"

Автор книги: Елена Кожурина

Соавторы: Ксения Головина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

ЯПОНСКИЕ ТАРАКАНЫ

Японские тараканы – совсем не такие, как их русские собратья. Японские тараканы чёрные и огромные. Иностранцы в Японии в шутку даже называют их скорпионами. Они достигают около 3-4 см в длину, при этом ещё и летают... Летают они на боку и по прямой. Если не знать, что это таракан, вполне можно спутать его с мелкой птичкой и даже не испугаться, а пугаться есть чего. Да и в отличие от русских тараканов, японские живут не только в домах, но и на улицах. И появляются они в определённое время года, где-то в июле. Поэтому зимой наткнуться на большого чёрного таракана дома практически невозможно. Впрочем, зимой активизируется другой вид – маленькие рыжие тараканы – не менее противные существа. Вот тогда надо задумываться о чистоте в доме.

Как я уже сказала, причина появления чёрных тараканов в японских домах – прежде всего вступление в жаркий летний сезон, поэтому и моё первое столкновение с этими неприятными насекомыми произошло летом. Жила я на первом этаже, следовательно, шансов встретить насекомых в доме у меня было больше, чем у соседей сверху. Увидев таракана на стене, я сначала, конечно же, хорошенько прооралась, а затем помчалась в супермаркет за противотараканными средствами. Там для них уже была выделена целая полка – настолько злободневная это для всех проблема. Кстати, средство против тараканов по-японски называется приуморительно – гокибури хой-хой. Гокибури значит «таракан». Хой-хой же с японского переводится как «легкомысленно», «охотно». Вот и предполагается, что тараканы с большой охотой попадутся на уловку. Это так называемые тараканьи домики, которые завлекают вредителей внутрь «ароматом деликатесной крабовой крошки». В общем, полный букет гастрономических благ. На подоконниках домиков, разрисованных прямо как терема, есть специальные коврики для тараканов, наступая на которые, насекомые дезинфицируют свои ножки, так что, если им и удастся выбраться из клейкого ада, они уже не испачкают вам пол! При использовании этого средства, правда, весь дом и в самом деле приобретает аромат крабовой крошки и других ингредиентов приманки, что в сорокоградусную жару не очень-то приятно, но зато оно спасает от необходимости гоняться за тараканами со спреем в руке. Когда знакомым японцам рассказываешь о своих злоключениях при попытке уничтожения вредителей, они обычно многозначительно вздыхают и говорят: «Если ты увидел в своём доме одного таракана, значит, их там скрываются тысячи». И услышанное заставляет бороться с ними ещё активнее...

На этом моя история о японских тараканах ещё не заканчивается. Как-то раз, знакомая японка рассказала мне о телепередаче с приблизительным названием «Кто во что горазд», в которой участники, чаще всего обычные люди, показывали различные трюки. Один стоял на голове, другой выпивал огромное количество пива на скорость, третий щеголял своей смелостью – бегал по городу, крича: «Я инопланетянин». А вот некто решил показать изумлённым японским зрителям, как он обжарит в кляре и съест таракана. Всё бы ничего, вроде и в Китае, по слухам, есть блюда из тараканов, только вот японский первоиспытатель оказался очень неудачливым. Проглотив перед морщащейся от отвращения публикой такое вот лакомство, на следующий день человек скоропостижно скончался, что, говорят, явилось поводом к немедленному закрытию передачи. Хотя, вроде бы, температура при жарке должна была убить всё вредное в злосчастном таракане. Или это боги покарали неугомонных людей? Так или иначе, хочется отметить, что тема щегольства перед другими весьма актуальна в контексте японской культуры. И нередко она проявляется именно в поедании чего-то необычного. Смельчак, отважившийся съесть что-нибудь несъедобное, приобретает всеобщее уважение. Это некая инициация для вхождения в определённый круг людей или обретения какого-то статуса. Стоит хотя бы вспомнить широко известный роман современного японского писателя Мураками Харуки «Норвежский лес», в котором один из героев на спор съедает двух слизняков, после чего уже никто не смеет ему перечить. Такая вот занимательная история, почти анекдот.

И всё-таки, чтобы слегка уменьшить вероятность появления насекомых в японском жилище, в том числе и тараканов, рекомендуется следовать некоторым правилам, а именно: обязательно занавешивать окна или балкон специальными сетками, не стелить на татами[15]15
  Татами — циновки из волокон бамбука или ситника развесистого.


[Закрыть] ковры (хотя это звучит парадоксально для японцев, многие иностранцы в Японии именно так и поступают в попытке европеизировать свой быт, но в результате получают стаи насекомых), не создавать дополнительных источников сырости в помещении и убирать все виды съестного в холодильник (шкаф не поможет). Вот, пожалуй, и всё.

К. Г.

СЭМИ – ЯПОНСКИЕ ЦИКАДЫ

Японские цикады поражают своими размерами. Они – с маленький кулачок. Их отличительная особенность – очень громкий треск. Он ни в какое сравнение не идёт с деликатным пением цикад русского юга. Японские цикады так громко поют, что, проснувшись нечаянно среди ночи, можно уже и не заснуть. Шумно так, будто бы рядом орудуют своими дрелями рабочие на стройке. Поэтому главное – успеть заснуть до того, как цикады начнут трещать. Определить этот момент сложно, но, чем глубже ночь и чем ближе к рассвету, тем сильнее треск. Биологически такой процесс объясняется тем, что своим неугомонным треском самцы привлекают самок в брачный период, и кто громче трещит, у того больше шансов. Цикады прямо-таки облепляют деревья, поэтому их можно принять за птиц. Говорят, они не жалят, но производят страшноватое впечатление. Если цикада попадает в дом, поймать её несложно из-за медленного и низкого полёта, но взять в руку практически невозможно. Треск сопровождается такой сильной вибрацией, что, зажав её в руке, чувствуешь, как волны отдаются в плечах. Впечатление, будто держишь на ладони невероятно сильный и энергичный организм, поэтому отказываешься верить в его маленькие размеры. Кстати, звонок японского мобильного телефона обладает примерно такой же частотой – 2,5 килогерц, как и звуки, издаваемые цикадами вида хигураси. Считается, что звук такой частоты легко различить, даже находясь в шумной толпе.

Треск цикад всегда ассоциируется с летом, поэтому, как к символу лета – недолговечному, но прекрасному – японцы относятся к цикадам с любовью. Описания лета, будь то в японской литературе или в обычных письмах японцев, почти никогда не обходятся без упоминания цикад. Японское письмо имеет особую структуру, предполагающую, что его начальные строки будут включать приветствие с использованием сезонных слов. Приведу примеры зачинов японских писем, написанных в летнюю пору:

– Днём и ночью поют цикады. Лето в самом разгаре...

– Теперь и ночью, как днём – цикады так трещат, что не сомкнуть глаз. В этом и кроется очарование лета.

Японцы умеют наслаждаться природой во всех её проявлениях, и пению цикад они радуются, искренне не понимая, почему мы, иностранцы, так жалуемся на вызванную цикадами бессонницу. Ведь это же так естественно и прекрасно.

К. Г.

ЕЩЁ РАЗ О НАСЕКОМЫХ

Целый год мне довелось жить в необычайной близости к японской природе, хотя это и была территория одного из самых крупных университетов страны.

Осакский Университет Иностранных Языков находится в маленьком городке Мино, в полутора часах езды на автобусе и электричке от центра самого города Осака. Университет расположен на окраине, так, что на нём, собственно, и заканчивается цивилизация. За корпусами общежитий лежат бескрайние, как мне казалось, горы. Впрочем, уже совсем скоро картина изменится. Будет построен ещё один город – Сайто, появится станция монорельсовой дороги. Границы цивилизации расширятся.

Близость к природе означала не только свежий горный воздух, огромное небо, не заслонённое небоскрёбами и относительную тишину, но и вероятность наткнуться на ядовитую сороконожку, здоровенного таракана, а то и змею...

Мне чрезвычайно «везло» на встречи с сороконожками (или сколопендрами). Они называются мукадэ, что дословно означает «сто ног». Мне приходилось видеть подобные существа в Крыму. Видимо, они любят очень жаркий климат, ведь появляются в самый разгар лета. В энциклопедическом словаре о сколопендре сказано: «Сколопендры, семейство членистоногих животных класса губоногих многоножек. Тело длиной от 3 до 27 см. Туловище уплощённое, делится на сегменты (до 27), каждый из которых несёт пару ног. Имеются ядовитые железы. Распространены в тропическом и субтропическом поясах и на юге умеренного». Как видите, это даже не насекомые, а животные! Насколько мне известно, родственники японских мукадэ, обитающие на территории СНГ, кусаются больно, но не смертельно, а вот укус мукадэ может оказаться роковым, особенно если жертвой стал ребёнок.

С наступлением сезона мукадэ (наиболее жаркий период лета) появляются предупреждающие о них объявления. В объявлении, которое повесили в одном из общежитий для студентов-иностранцев, говорилось, что, если вы подверглись атаке сколопендры, следует немедленно вызвать скорую помощь.

Мне казалось, что, раз я живу на пятом этаже, мукадэ не отважится подняться так высоко, но... О, как я ошибалась! Ядовитые сороконожки появлялись в моей комнате не один раз и почему-то всё время на одном и том же месте. Может, несчастное животное и не хотело причинить мне вреда, но уж очень отвратительный у него вид, так что я следовала принципу: «Лучший способ защиты – нападение». В ход шла вся имевшаяся у меня обувь, которой я изо всех сил вбивала непрестанно извивавшееся чудовище в пол. Осознав, что как бы ни ослабла мукадэ, взять её в руки и переместить за пределы моего жилища я не в состоянии, я пустила в ход пылесос. Пока соседка ходила за пылесосом, я прижимала врага всей оказавшейся под рукой обувью. Шланг пылесоса трясся в наших руках, как пулемёт, разразившийся непрерывной очередью. А визг какой стоял! В конце концов, мы одолели монстра, но потом каждый раз при уборке боялись, что он вырвется наружу.

В другой раз мне повезло больше. Мукадэ обнаружил знакомый японец, который как раз был у меня в гостях. Пробормотав что-то вроде «Ах, какое опасное животное», он спокойно и даже как-то бережно взял сороконожку тоненькой салфеточкой и выбросил в окно. Я даже и не поняла сначала, что он там ловит кого-то в углу. А когда осознала, что меня только что спасли от страшного зверя, невольно задумалась о хладнокровии японских самураев.

Многие японцы, видимо, с детства привыкли к встречам с мукадэ и воспринимают их как равноправную часть окружающего мира. Почти все жители японских островов когда-либо подвергались атаке сколопендры, и, по их словам, укус её – почти нестерпимая боль, но они не впадают в истерику, подобно иностранцам, при виде этих насекомых.

Между прочим, существо, напоминающее мукадэ, появляется даже в знаменитом мультфильме Миядзаки Хаяо «Мой сосед Тоторо» («Тонари-но Тоторо»), на котором выросло уже несколько поколений детей. Оно проползает по экрану в компании всевозможных других живых существ, когда идут титры и звучит песенка.

Я так и не смогла добиться от японцев ответа на вопрос о том, как лучше бороться с мукадэ. Они живут с ними бок о бок, и мысль об активной борьбе как-то в голову не приходит, хотя различных средств в продаже немало.

Моя преподавательница, живущая на окраине Киото, рассказывала, что в её доме нередкими гостями бывают и лягушки, и змеи. Вспоминается фильм «Лес – моя школа» («Морино гакко:» режиссёра Нисигаки Ёсихару), как-то демонстрировавшийся на фестивале японского кино в Петербурге. Люди обнаруживают неподалёку от своего дома змею, но никто не пугается, а, наоборот, все будто бы рады – значит, у дома есть защитница, хранительница.

Конечно, если живёшь в мегаполисе, сороконожек и змей можно не опасаться, да и до работы добираться ближе, но в Японии более престижным считается жить подальше от центра. Неподалёку от нашего университета жили, как мне говорили, исключительно одни богачи.

Всё-таки до чего же разнообразен животный мир Японии! Как-то дорогу передо мной перебежала серебристая ящерка. Вечером окна облепляли стаи мошек и медлительных зелёных жуков. Эти жуки оказались чем-то вроде наших клопов – стоит такого жучка придавить, и от запаха будет никуда не скрыться. Позже я узнала их название – камэмуси, что и означает «лесной клоп». Одна моя знакомая японка без тени страха и брезгливости брала в руки огромного жука-носорога. Он был величиной с маленького хомячка! По-японски жук-носорог называется кабутомуси. Кабуто значит «шлем» или «каска», а муси — «насекомое». Действительно, у насекомого прямо-таки самурайское обмундирование с рогатым шлемом на голове. Мне рассказывали, что существует насекомое гэдзи-гэдзи («многоножка-мухоловка»), и, по слухам, если оно сядет вам на голову, есть вероятность облысеть. Как-то раз знакомые японцы предложили большой компанией отправиться на любование светлячками (хотару). Мне показалось это не очень интересным, ведь известно, что, хотя свечение и чрезвычайно красивое, исходит оно от невзрачных червячков... Однако любопытен тот факт, что в Японии помимо любования цветущей сакурой, осенними клёнами, луной и снегом, есть ещё и любование насекомыми.

И, конечно, сэми — цикады! Считалось, что в Мино цикады особенно крикливые. Естественно, чем дальше от большого города, тем сильнее радуются жизни живые существа. Они заливались на разные голоса, не умолкая ни днём, ни ночью. Казалось, от их трещания накалившийся от жары воздух плавился всё сильнее. Монотонное стрекотание заполняло мозг, и было такое ощущение, что цикады обосновались у тебя прямо в голове.

И всё же я согласна с теми японцами, которые считают, что жить за городом лучше. Ведь в мегаполисе за небоскрёбами даже неба не разглядишь.

Е.К.

ЦУРУГА

Большинство популярных описаний Страны восходящего солнца изобилует такими словами, как мегаполис, скоростная трасса, небоскрёбы, бесшумные лифты, подземные торговые центры, говорящие автоматы и т.д. Всё это, несомненно, в большом количестве присутствует в Японии, но потрясает и завораживает гораздо меньше, нежели японская природа: непроходимые бамбуковые заросли, зелёные рисовые поля, цветущие сливовые деревья, прибрежные деревушки, седые горы, прозрачно-красные с золотистым отблеском закаты, озаряющие небосклон розоватым свечением восходы, тяжёлые волны Тихого океана или пенистые прибои Японского моря. Японская природа и климат очень разнообразны, так как страна тянется с самого юга, где почти что тропики (Окинава), на север (Хоккайдо), таким образом охватывая несколько климатических зон. Это и обуславливает многообразие пейзажей Японии. Поэтому, побывав лишь в Токио или излюбленном месте паломничества всех туристов – старой столице Киото, можно составить лишь неполное представление об этой удивительной стране и её природе. Если же ваш маршрут всё же ограничивается Токио, обязательно найдите возможность побывать не только в его центре, но и на окраинах, чтобы полюбоваться красотой японских пейзажей.

За время пребывания в Японии мне довелось немало попутешествовать по её дальним уголкам. Неизгладимое впечатление в моей памяти оставили поездки в город Цуруга на самом берегу Японского моря. Город Нагоя, где я провела два года, омывается водами Тихого океана, но там совсем мало пляжей, а те немногие, которые есть, исключительно городского типа. То есть, купаясь в море, вы лицезреете индустриальный пейзаж. Вечером же вход на такие пляжи обычно воспрещён: стоит кромешная тьма, и волны, особенно в непогоду, высоко вздымаются, разбиваясь о бетонные волнорезы. Поскольку японцы в большинстве своём – не любители пляжного сезона, купаний и загара, узнать, где же всё-таки можно найти красивое побережье, не отправляясь самолётом на Окинава – королеву всех пляжей Японии, было непросто. В этом мне помогла карта.

Та часть Японии, которая имеет морскую границу с Россией, омывается Японским морем. Если вооружиться подзорной трубой, с его берегов можно увидеть Владивосток и Находку, а правее, даже невооружённым глазом, – Сахалин. Так или иначе, именно Японское море и прибрежные городки манили меня своей отдалённостью от центральных городов и таинственностью обозначенных на карте названий. Например, название городка Цуруга и бухты Цуруга восходит к древней легенде о прибывшем с Корейского полуострова на берега Японии Цунугаарасито, человеке, у которого на лбу рос рог. Тогда правил легендарный император Судзин (97-30 гг. до н.э.). Местность, на берега которой сошёл необычный человек, стала называться словом «Цунэга», состоявшем из иероглифов «рог» и «олень» и позднее сменённом на созвучное Цуруга. Эти сведения зафиксированы в «Анналах Японии» – «Нихон секи». Сам городок Цуруга географически напоминает небольшой полуостров, справа омываясь водами залива Цуруга, а слева — залива Вакаса. Так вот, название последнего тоже имеет интересное происхождение. Преобладает гипотеза, что слово Вакаса произошло от древне-корейского «вакасо», которое означает «приходить и уходить». Однако существует ещё одна точка зрения. Первый иероглиф в слове Вакаса значит «молодой». Считается, что залив получил такое название, так как на его берегах селились люди, пересекшие море, которые, как гласит предание, всегда оставались молодыми. Возможно, здесь кроется метафорическое значение, которое указывает на благоприятность местного климата и здоровой морской пищи. Сейчас название Вакаса носят западная часть префектуры Фукуи и залив, растянувшийся до северной части префектуры Киото. В древности им именовалось целое государство.

Путь до Цуруга от Нагоя занимает около двух с половиной часов на обычном поезде. Первую пересадку нужно сделать в Майбара у берегов крупнейшего японского озера Бива и, если повезёт, можно поймать поезд, идущий уже без пересадок в сторону большого портового города Фукуи и проходящий через Цуруга. После пересадки пейзажи за окном сменяются деревенскими. Через какие-то полчаса поезд уже мчится по полю, усыпанному тут и там летними цветами и окружённому лиственными лесами. Неподалёку слева – красивейшее озеро Бива, по правую сторону – гора Ибуки, и, хотя они и не видны из окон поезда, его путь пролегает между ними.

Если же вам доведётся ехать в Цуруга на машине, то самые незабываемые впечатления доставит ночная поездка туда из Киото через горную цепь Хирасанти, по бесплатной трассе. Ехать нужно медленно, так как на обочины дороги по ночам выходят олени, взрослые и маленькие. Мне посчастливилось увидеть там пять оленей, и это завораживающее зрелище долго стояло у меня перед глазами. Здесь олени не такие, как в Нара, например, с подпиленными рожками, нет, здесь они предстают во всей своей неописуемой красе, с длинными ветвистыми рогами, прямо как в аниме «Принцесса Мононокэ» («Мононокэ Химэ») Миядзаки Хаяо. Дорога на Цуруга идёт через горы, поэтому кое-где сменяется серпантином. А в глубине леса по левую и правую стороны располагаются небольшие синтоистские святилища, светящиеся золотыми огоньками, названий которых не найти в путеводителях, так как они слишком маленькие и далеко от самого Киото. Но неспешная прогулка по одному из них запомнится вам своей удивительной атмосферой на всю жизнь. По пути будет попадаться много старинных домиков, но, что необычно для Японии, – почти ни одного магазина. На этом перевале также нет заправок, работающих ночью, поэтому лучше заправиться до начала пути, чтобы не пришлось пережидать ночь в горах, ведь до Цуруга от Киото ехать около 130 километров. Ночью по этой дороге проезжает мало машин, ведь японцы, в основном, предпочитают скоростные платные трассы, с помощью которых можно сэкономить время. Однако, так как большинство скоростных дорог ограждено специальными звуконепроницаемыми стенами, вы оказываетесь отрезанными от окружающей природы. Ближе к побережью вам встретятся несколько небольших деревянных гостиниц, за которыми – густой лес, а в низинах за дорогой – промысловые деревушки. Здесь можно дёшево остановиться на ночь и встретить утро в окружении природы, красота которой не поддаётся описанию.

Впечатление от побережья в солнечную и неясную погоду совершенно разное. Так, когда светит солнце, море искрится всеми цветами радуги на фоне скал. В непогоду скалы приобретают загадочный фиолетовый оттенок, а само море – серебряный. Вообще, Японское море – не голубое, как, например, Средиземное. Его цвет – беловато-серый или зеленоватый, что придаёт ему особую таинственность. В море много небольших скал, а дно – местами песочное или каменное. Кое-где скалы расположены на расстоянии нескольких сотен метров от берега.

По прибытии в городок Цуруга на поезде прямо у станции вы увидите небольшой автобусный вокзал, откуда можно доехать до одного из двадцати пляжей. Наличие машины упростит дело. Необходимо определиться, поедете ли вы к заливу Цуруга – направо, или Вакаса – налево. Одно из самых красивых побережий залива Цуруга располагается совсем недалеко от станции, всего в пятнадцати минутах езды, – это полуторакилометровое побережье Кэхи-но мацубара. Автобусная остановка Мацубара ко:эн или Кэхи-но мацубара. На самом берегу моря расстилается сосновый лес, источающий восхитительное благоухание. Песок здесь – светло-жёлтый, и пляж огибается небольшими горами с обеих сторон. Ещё один пляж – Тэ-но ура, тоже поражающий красотой своего песка. От вокзала вы доберётесь до него за двадцать минут, сойдя на остановке Тэ-но ура. Также в заливе Цуруга располагается маленький необитаемый райский островок Мидзусима («Остров воды»), окружённый кристально прозрачной водой. Катера на него отходят с 9:00 до 16:00 от местности под названием Иро-иро хама, куда можно доехать на автобусе от железнодорожной станции Цуруга (около получаса). Стоимость проезда на катере в оба конца на одного взрослого составляет 900 йен, ребёнка – 450 йен. Перевозка на остров осуществляется с начала июля по конец августа.

Купальный сезон в Японии недолог. Официально он начинается со Дня открытия моря – умибираки, дата которого обычно приходится на июнь-июль, но разнится для каждой местности, и продолжается до середины августа, когда заканчивается праздник поминовения усопших О-бон.

Разгар купального сезона приходится на День моря (уми-но хи) – 20 июля, когда японцы – жители островной страны, окружённой океаном и морями, – выражают свою благодарность водной стихии и молятся о благополучии и процветании Японии. Именно в этот день большинство японцев выбирается к морю, купается, охотится на морских обитателей и устраивает пикники. Японцы могут поймать живого осьминога и тут же приготовить из него сасими, то есть попросту разрезать и съесть сырым.

После О-бон море заполоняется медузами – курагэ, поэтому купаться становится не очень-то приятно. Однажды, когда я ездила на Японское море в середине августа, мне довелось испытать это на собственном опыте: меня обожгла медуза, и ожог не проходил целый день. Кстати, слово курагэ в японском языке пишется двумя способами. В первом случае оно дословно означает – «мать воды», во втором – «луна моря». Оба названия свидетельствуют о почтительном отношении японцев к этому морскому существу и оправдывают их нежелание залезать в воду после О-бон.

Сначала я, не приметив в Цуруга ни одного иностранца, решила, что оказалась совсем в глубинке и мысленно обрадовалась этому, но позже, когда продолжила своё путешествие по побережью, нашла огромный красивый пляж, заполненный бразильцами. Дело в том, что многие бразильцы приезжают в Японию работать на фабриках и заводах в различных уголках страны. Вероятно, я попала на тот пляж во время совместного выезда к морю бразильцев из префектуры Фукуи.

В каждый мой приезд в Цуруга город награждал меня каким-нибудь сюрпризом. Так, когда я провела там целый день 17 августа, сначала не могла понять, почему, несмотря на то, что уже начинало темнеть, народу на пляже Мацубара становилось всё больше и больше. Люди приносили с собой одеяла и маты, расстилали их на песке и устраивались поудобнее, как будто в ожидании чего-то. Последний автобус на станцию отправлялся в 20:00, и мы с друзьями уже засобирались уходить, как вдруг услышали голоса, произносящие слова ханаби и то:ро: нагаси, что означает «фейерверк» и «пускание зажжённых фонарей по воде». Тогда-то и стало ясно, что мы оказались в Цуруга во время особого события, как позднее выяснилось, ежегодного праздника, приходящегося на окончание О-бон. Мы уже ломали головы, как бы нам посмотреть фейерверк и в то же время успеть на последний поезд, как к нам, единственным иностранцам, обратились с разговором несколько местных пожилых японок, сидящих по соседству. Мы разговорились и сказали, что приехали из Нагоя, но, к сожалению, вряд ли успеем посмотреть фейерверк, ведь мы не на машине, да и местности совсем не знаем. Наш разговор услышали сидящие тут же рядом молодые парень и девушка, которые, как оказалось, тоже приехали из окрестностей Нагоя. Они и предложили нам остаться на ханаби и подвезти нас после его окончания, ведь им всё равно надо было ехать домой. Мы с радостью приняли их предложение и стали с нетерпением ждать фейерверка. Всё началось с традиционного пускания бумажных фонарей со свечками по воде. Мерцающий красноватый свет на фоне чёрной поверхности моря создавал потрясающую картину и заставлял затаивать дыхание от ощущения таинственности происходящего. Это древний ритуал, символизирующий проводы душ предков и приходящийся на последний день праздника О-бон, когда души умерших предков нисходят на землю и живут среди людей. Время О-бон – одно из самых ярких и чудесных, когда по всей Японии устраиваются ритуальные действия, сопровождаемые танцами бон одори. Затем начался фейерверк – тоже традиционный для Японии обычай, только изменённый на современный лад. Под японскую музыку над морем веерами распахивались миллиарды светящихся частиц и дождём осыпались в воду, раскрашивая морскую гладь причудливыми огнями. Большей красоты фейерверка я не видела. То:ро: нагаси и ханаби проводятся в Цуруга каждый год в середине августа, поэтому, если у вас появится возможность приехать сюда в эти дни, обязательно их посмотрите.

Когда я посетила Цуруга на следующий год сразу после окончания большого праздника Гион в Киото, погода стояла пасмурная, солнце лишь изредка ненадолго выглядывало, дул ветер, и над морем и скалами стоял густой туман. В небольшом магазине на берегу мы накупили морепродуктов, жареных кальмаров и рыбы, приготовленной на пару, и, расположившись на пляже, наслаждались пикником. Так как купаться не хотелось, мы решили немного прогуляться по прибрежным улочкам. Домики здесь оказались совсем старые. Некоторые из них прилегали близко-близко к берегу, по которому тут и там были разбросаны рыболовные лодочки и сети. На улочках стоял запах рыбы – большинство их жильцов занималось различными рыбными промыслами: кто ловил рыбу, кто сушил и вялил, кто продавал. Над всем этим возвышались царственной красоты фиолетовые горы, плотно заросшие лесами. Неяркое в тот день солнце устало распространяло свои лучи по всему горизонту, и его отблески ложились на сизые воды моря. По возвращении я узнала, что днём раньше на побережье Японского моря прошёл сильный тайфун, и мы были свидетелями его последствий, наблюдали, как отдыхает уставшая от ненастья природа.

К. Г.