Текст книги "Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Елена Вихрева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 41 страниц)
– Эребус! Что ты себе позволяешь!
Он усмехнулся уголком губ и неопределенно пожал плечами. Ангелика полыхнула взглядом, буквально сочащимся тьмой, но он и бровью не повел, только отметил, что с каждой секундой она становится все более материальной.
– Выпусти меня! – она уже кричала.
– И куда ты пойдешь? – лениво поинтересовался он, небрежно вытирая кровь, сочащуюся из рассеченной брови. – Вызволять этого мальчишку? Нет, я не пущу тебя.
– Тебе меня не удержать!
– Ошибаешься, Ангелика, – он смотрел на нее сквозь ресницы, чтобы она не могла заметить в глубине его глаз то, что выдало бы его с головой – да, он мог удержать ее силой, но не станет этого делать, не станет принуждать, хотя… горькая усмешка скользнула по его губам.
– Будь ты проклят! – она снова попыталась вырваться, и снова все ее усилия пропали даром.
– Я уже проклят, – шепнул он вдруг оказываясь невероятно близко к ней. – Давным-давно…
– Оставь мальчика в покое, – ее глаза умоляли. – Прошу тебя, не мучай его.
– А ты хоть понимаешь, что он просто играл с тобой, пытался использовать? – голос хранителя звучал жестко и невероятно холодно. – Ты понимаешь это, Ангелика?
– Отпусти его…
– Нет.
По его тону она сразу же поняла, что настаивать бесполезно, и сменила тактику.
– Просто не мучай его хотя бы, Эри, – мягко попросила хранительница и положила руку на грудь Эребуса.
Мужчина вздрогнул – ее прикосновение было таким сладким, а сама она манила… вот только сейчас она играла с ним, играла тонко и невероятно умело. Он внутренне содрогнулся от того, что хотел сделать, но отступать он был не намерен, как и не был намерен снова потерять ее – он собирался привязать ее к себе намертво. А для этого ему было совершенно необходимо сделать то, что он задумал, хоть это и было грязным приемом… Он был уверен, что позднее сможет загладить свою вину, а пока… пока он собирался действовать.
Эребус медленно поднес руку любимой к губам, перецеловал пальчики, а затем нежно, но крепко сжал своими ладонями.
– Что ты готова дать мне в замен на уступку? – с кривоватой улыбкой спросил он.
– Что? – ахнула она.
– Я пойду тебе навстречу и больше не стану мучить этого мальчишку, но я хочу кое-что получить взамен, – его голос не дрогнул, хотя разочарование в ее глазах больно полоснуло его.
– Чего ты хочешь? – хрипло выдохнула хранительница.
– Я хочу тебя, – отчетливо произнес мужчина. – Хочу провести с тобой ночь.
Удивление, разочарование и боль промелькнули в ее взгляде, а потом были смыты первозданной яростью. Звонкая пощечина разорвала тишину…
– Ну ты и гад, – произнесла Ангелика, и он испугался этого холодного, безжизненного, отстраненного голоса…
Перед ним стояла сейчас разъяренная хранительница, стремительно возвращающая энергию. Гордая, сильная и невообразимо прекрасная, она смотрела на него как на грязь под ее ногами, а он так хотел видеть в этих полных клубящейся тьмы глазах если не любовь, то хотя бы страсть.
– Твое решение, Ангелика, – он вздернул бровь, невероятным усилием воли удерживая на лице бесстрастное выражение.
Он понял, что совершил ошибку, но виной всему были те воспоминания, что она вернула ему – уж слишком ярки они были, слишком реальны – вкус ее губ, нежность кожи, страстный отклик гибкого тела, они сводили его с ума, продолжая приходить волнами снова и снова.
Она не сказала ни слова, лишь попыталась разбить силовое поле, но он был готов к этому и, перехватив ее, прижал к себе.
– Соглашайся, – шепнул он, – ты же помнишь, как нам было хорошо вместе.
Его обжигающе горячие губы скользнули по ее шее мягко, нежно, соблазнительно.
– Соглашайся, Лика…
Хранительница резким движением освободилась и презрительно бросила:
– Да пошел ты!
Эребус резко выдохнул. Его буквально колотило от ее близости, а она оставалась спокойна, абсолютно спокойна и холодна в его объятьях, а от поцелуев какого мальчишки просто таяла.
– Он труп, – хрипло прорычал хранитель, небрежным движением отключил силовое поле и мгновенно телепортировался.
– О нет… – простонала Ангелика, осознав, что своим поведением только что подписала смертный приговор Исао, и бросилась следом за мужчиной…
– Эребус, стой! – закричала она, едва появившись в камере темницы и с тихим Боги прижала ладонь к губам.
Воздушный Властелин висел на цепях, его тело было полностью покрыто кровью, а над безвольно склоненной головой был занесен меч хранителя.
Эребус медленно повернул голову и посмотрел на застывшую фигуру любимой, глаза которой были полны ужаса, боли и отчаяния, и в тот же момент его яростная вспышка прошла, рассеялась как дым. Боль в ее глазах была невыносима для него. Он уже готов был уступить, когда услышал то, что заставило его замереть на месте.
– Будь ты проклят, я согласна, – ее тихий голос был тверд.
Он вздрогнул – почему-то ее согласие не принесло ему радости: вкус победы был горьким.
– Ангелика…
– Чего ты еще хочешь?! – она кричала. – Я же согласилась, оставь его в покое!
Хранитель скрипнул зубами – ревность снова подняла свою голову, раздувая только затихшую ярость. В таком состоянии он действительно мог убить этого мальчишку, а впрочем, он хотел иного, хотел чтобы тот мучился, мучился как можно дольше. И он знал, как этого добиться.
Эребус резким движением заставил Исао посмотреть на него и так тихо, что слышал только тот, произнес:
– Ты будешь жить. Я не убью тебя, не позволю ускользнуть. И я увижу, как ты сломаешься, когда за тобой придет маленькая землянка. А она обязательно придет, придет угодит прямиком ко мне в руки. И тогда ты сделаешь все, все, чего бы я от тебя не потребовал.
– Нет… – едва смог простонать Исао.
– Да, мальчик мой, – довольно улыбнулся хранитель, читая отчаяние на окровавленном лице мужчины, – ты будешь жить. Скажи спасибо за это Ангелике.
Воздушный Властелин дернулся в цепях, но боль в избитом теле оказалась сильнее воли, и он потерял сознание. Эребус приложил пальцы к шее пленника и, почувствовав, что сердце хоть с трудом, но все же бьется, довольно кивнул.
– Он жив, – хранитель повернулся к Ангелике. – Без сознания сейчас, но жив.
Хранительница закрыла глаза – только сейчас она поняла, чего именно добивался Исао: он все лишь хотел защитить ту, что была ему дороже жизни, ту кого он любил всем сердцем. Он хотел пожертвовать жизнью, чтобы спасти любимую от участи худшей чем смерть.
Ангелика невесело рассмеялась и распахнула глаза. Она наблюдала как к ней идет Эребус. Невероятно красивый и притягательный снаружи, он был настоящим монстром внутри. И этого было уже не изменить. Она заблуждалась, думая, что он изменился. Нет он не изменился и никогда не изменится.
Мужчина подошел к ней, мягко обнял и телепортировался в спальню.
– Лика… – хриплый шепот и осторожный поцелуй.
Но она холодна и неподвижна в его объятьях, похожа на заледеневшую статую.
– Ангелика? – он чуть отстранился и заглянул в ее лицо.
– Как же я тебя ненавижу, Эребус! – резкое и полное эмоций.
– Ненавидь, – мужчина невесомо провел костяшками пальцев по ее щеке, а потом заключил ее лицо в ладони. – Ненавидь, – повторил он и очень нежно коснулся губами ее губ. – Ненавидь… у тебя будет возможность отомстить мне, Лика, обязательно будет, но не сегодня, – еще один нежнейший поцелуй, а затем он подхватил ее на руки и понес в кровать…
Ангелика пребывала в состоянии полной расслабленности и смущения одновременно. Ей совершенно не хотелось просыпаться и встречаться с взглядом колдовских глаз Эребуса, не хотелось видеть в них самодовольное торжество, и в то же время она отчаянно хотела поймать его взгляд, надеясь увидеть то, что как ей казалось померещилось ночью. Это было невероятно, но… ночью его глаза были теплыми, такими теплыми, что она не устояла, не смогла, хоть и сопротивлялась долго, но против его опыта ей было нечего поставить – одной только воли оказалось недостаточно. Он сломил ее отчуждение, медленно но уверенно, и она растаяла под его нежными ласками, сладкими поцелуями, хрипловатым шепотом, что повторял ее имя, заставляя ее чувствовать себя единственной и любимой. В этот раз он был иным – он дразнил и соблазнял, заставляя гореть и плавиться, с каждой секундой желая большего… И он давал ей это, заставляя кричать от наслаждения. И снова все повторялось сначала… Единственное, что она смогла, это не вымолвить ни слова. Как ни просил, как ни умолял он назвать его по имени, она упрямо молчала, и в итоге он сдался. Уже под утро, проваливаясь в сон, ей почудился осторожный, бережный поцелуй и полное боли «Прости меня». Хранительница чуть нахмурилась, пытаясь разобраться, приснился ли ей этот момент, или все-таки это было реальностью, и открыла глаза. Удивление, облегчение и… разочарование затопили ее – она была одна в спальне…
Эребус тихонько открыл двери и на миг замер, любуясь едва прикрытой простыней фигуркой любимой, что уже проснулась и собиралась встать с кровати. Он незаметно вздохнул – он немного опоздал, и она проснулась в одиночестве, чего он совершенно не хотел.
– Привет, – негромко произнес мужчина и, стремительно преодолев расстояние до кровати, опустился на ее край так, чтобы помешать хранительнице встать.
Ответом ему был настороженный взгляд, и она попыталась плотнее завернуться в простыню. Улыбка на его губах стала грустной.
– Я подумал, что ты не откажешься от завтрака, – хранитель поставил на кровать небольшой поднос-столик, на котором стояла большая чашка, источающая умопомрачительный аромат кофе, и тарелка с блинчиками.
Ангелика посмотрела на поднос, а потом подняла глаза на Эребуса, и удивленно на него уставилась, все так же не произнося ни слова.
– Я помню ты любила такой завтрак, – он осторожно отвел с ее лица прядь волос.
– Помнишь? – помимо воли вырвалось у нее.
Мужчина кивнул, а затем поднес к губам ее ладонь и поцеловал. Она отдернула руку, а он прикрыл глаза, пытаясь спрятать их выражение за длинными ресницами, но было уже поздно – она успела уловить в них надежду, резко сменившуюся вспышкой боли с примесью отчаяния.
Ангелика, повинуясь внутреннему импульсу, накрыла его руку своей – он застыл и даже затаил дыхание, но так и не поднял на нее глаз.
– Эребус, – позвала она.
Хранитель сглотнул и поднял голову, встречая ее изучающий взгляд.
– Спасибо за завтрак, – мягкая улыбка коснулась ее губ.
– Для тебя все, что угодно, Лика, – прошептал он, стараясь не утонуть в ее глазах.
– Если все, что угодно, – ухватилась за его слова она, – то отпусти Исао.
– Нет, – он помрачнел на глазах.
– Тогда хотя бы вылечи…
– Нет.
– За что ты обрекаешь его на боль и страдания?! – она снова начала злиться.
– Тебе не понять, – он встал и сделал шаг назад.
– Все еще забавляешься ломая других?! Зачем тебе это? Ответь мне, зачем?! Что ты хочешь доказать?! Что сильнее? Уже доказал! Да ты сильнее его. Радуйся!
– Ангелика…
– Что тебе еще нужно? – она устало прикрыла лицо руками. – Почему ты так жесток?
– Это необходимость, Лика, – он хотел обнять ее, но знал, что она этого не позволит.
– Я не верю тебе, – она подняла на него полные слез глаза. – Как такая жестокость может быть необходимой? Как ты можешь быть таким чудовищем?
– Можешь мне не верить, – он говорил хрипло и отрывисто. – Можешь считать меня чудовищем. Это твое право. Но ничто это не изменит того, что мальчишка опасен. Он нестабилен сейчас, а раненый он ослаблен и не сможет причинить особого беспокойства. Так его проще будет удержать и дождаться маленького жнеца, что вскоре явится за ним.
– Анита… – хранительница неверящим взглядом уставилась на Эребуса. – Так он был прав, ты хочешь превратить его в оружие и уничтожить мир Пяти Властелинов.
– Да, это так, – тихое.
– Зачем?
– Месть, Лика, – невесело усмехнулся мужчина.
– Месть? Ты сошел с ума! А как же все те люди, что живут там?
– Какое мне дело до них, – небрежно пожал плечами хранитель.
Она смотрела на него и не могла понять, как он может быть так нежен с ней и в то же время настолько жесток со всеми остальными, как может ее просить о прощении и обещать, что больше не причинит боли, а в следующий момент доводить до отчаяния, обрекая на гибель живые существа просто по своей минутной прихоти.
– Как можно быть таким…
– Жестоким? – он усмехнулся уголком рта. – Да, я жесток. Беспощадным? Это бесспорно. И ты же это всегда знала, – он отвесил издевательский поклон.
– Я даже и представить не могла насколько ты жестокое и беспринципное чудовище! – Ангелика пришла в ярость настолько, что выскользнула из кровати и замерла напротив него, совершенно не обращая внимание на то, что ее прикрывают только длинные пряди волос.
Мужчина задохнулся – она была ослепительно красива и настолько желанна, что это причиняло ему боль. Он шагнул к ней, резко привлек к себе и жадно поцеловал, совершенно теряя голову от вкуса ее губ и ощущения обнаженной кожи под его пальцами. Один единственный миг наслаждения, а затем она ударила, ударила одновременно ментально и физически, сбивая его на пол, напоминая, что она тоже хранитель по праву рождения и сил у нее предостаточно.
Мужчина инстинктивно выставил защиту от ментальной атаки, откатился в сторону и вскочил, готовый отразить ее нападение, но его не последовало.
– Я тебя остановлю! – бросила она ему, оставаясь на месте и только стискивая руки в кулаки.
– Ты можешь попытаться, – выдохнул он, рассматривая ее белоснежную с изящными голубыми линиями броню. – Но тогда не жди от меня пощады.
– Как и ты от меня, – абсолютно холодно произнесла она.
– Война значит? – на миг в его глазах промелькнула тоска.
Она едва заметно кивнула и гордо выпрямилась, а он беззвучно выругался. Он не хотел воевать с ней, он хотел любить ее. Но если она так хочет войны, то он даст ей эту иллюзию.
– Как пожелаешь, Ангелика, – он склонил голову, принимая ее вызов, а потом жестко добавил. – Тогда не взыщи, тебе не выйти из этой комнаты, пока не сможешь победить меня.
– Не выйти? – прищурилась хранительница. – Ты забываешь одну маленькую вещь, Эребус. Не так давно ты кое-что обещал мне. Твое слово больше ничего не значит? Ну тогда ты уже не можешь называть себя хранителем.
Мужчина побледнел: она была права – он дал ей слово и не мог его нарушить. Слово, данное одним хранителем другому, было нерушимым, и это было основой всего. Они могли лгать, интриговать, манипулировать, заманивать в ловушки, охотиться друг за другом, но однажды дав слово, они его держали.
– Я все помню, Ангелика, – тихо произнес Эребус. – Свое слово я сдержу, можешь не сомневаться. Увидимся вечером, – он повернулся и решительно направился к выходу, но перед дверями замер и до нее донеслись едва различимые слова: – Ты так жаждешь отомстить мне, так почему не понимаешь, что и я могу не менее яростно хотеть мести. Настолько жаждать ее, что готов уничтожить и не один мир.
Несколько мгновений он ждал ее ответа, но она молчала, пытаясь переварить услышанное, и тогда он просто тихо вышел, оставляя ее в одиночестве…
Хранительница задумчиво позавтракала и только тогда отчетливо осознала, что вернулась в материальную форму, но вот никак не могла понять, когда и каким образом это произошло. Она проанализировала свои воспоминания и наткнулась на следы их коррекции – похоже Эребус таки добрался до нее, несмотря на множественные защиты и стер несколько коротких мгновений из ее памяти. Она удивленно хмыкнула – это было странно: исчезнувшие фрагменты были слишком маленькими, чтобы он успел воспользоваться этим временем в своих целях. Но что же тогда он стер? Этот вопрос не давал ей покоя. И в то же время она постоянно смотрела на двери, подсознательно ожидая, что хранитель вернется, но время шло, а он не приходил.
Секунды складывались в минуты, минуты в часы… Ожидание… Она его просто ненавидела, впрочем как и любой хранитель – они все были созданы для движения, действия, и пустое ожидание выводило их из себя. Ангелика злилась все сильнее – солнце уже садилось, а он так и не вернулся. И если после его прощальных слов она колебалась, то сейчас готова была ему отплатить за все. Едва последний луч солнца скрылся, и все вокруг затопила тьма, двери спальни открылись. Несколько мгновений она ждала, что вот сейчас Эребус шагнет внутрь, но нет, он не явился. Он опять играл с ней, но в этот раз она ему этого не позволит. Хранительница рыкнула и вихрем вылетела в коридор, залитый мягким призрачным светом и встретивший ее пустотой и тишиной. Она сосредоточилась и легко смогла ощутить, что Эребус сейчас находится в той камере, куда вчера был брошен Исао. Ярость вспыхнула в ней подобно огню – он обещал ей оставить мальчика в покое. Миг, и она уже телепортируется туда, с трудом пробиваясь через защиты. Да, он умен и силен, но она за этот день успела почти полностью восстановить свои связи со своим миром, и теперь полна энергии, так что ему ее не удержать какими-то жалкими защитами.
Первое, что она слышит, оказавшись в камере – это голос хранителя, заметившего ее первым.
– Боги, нет, только не это, – буквально простонал он.
И тут до ее сознания доходит весь ужас того, что происходил в этой камере до ее появления. Ее взгляд становится пустым, а сердце покрывается льдом – такого она уже не простит. Сегодня она заставит его заплатить за все – жалости к нему у нее больше не осталось.
– Твои ночи принадлежат мне так долго, как я того захочу, – ее холодный насмешливый голос прорезал звенящую тишину…
Акелдама
Анита с трудом приподнялась с пола – после телепортации ее мутило, голова болела отчаянно, да и каждая клеточка ее тела молила об отдыхе. Она заставила себя дотянутся до Дамира, что безжизненной куклой растянулся на полу, и попыталась нащупать пульс. Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, ей не удавалось ощутить биение жизни в его теле, но потом его сердце сделало слабый удар и замерло, чтобы ударить еще раз. Облегчение затопило ее – он был жив, она успела. Теперь ей было необходимо поместить его в регенератор, и тогда он выживет. Девушка окинула взглядом комнату, куда свалилась менее минуты назад, и с облегчением поняла, что это спальня Рэма.
– Рэм, – едва слышно позвала она.
Ответом ей была тишина.
– Рэм! – немного громче.
И снова никакой реакции. И тогда Анита попыталась связаться с ним по ксею и попросить помощи. Она была уверена, что он все поймет, поймет и поможет. Она отправила вызов, но его ксей не отвечал. И тогда страх стиснул ей сердце – неужели с Рэмом что-то случилось. Но вот она поняла, что вызов принят, но тишина на той стороне пугала, как и отсутствие картинки.
– Рэм! – закричала Анита.
– Слушаю вас, нубит, – раздался холодный голос Темного Императора.
– Мне нужен Рэм, – ее трясло от нехорошего предчувствия.
– Боюсь, он не может ответить вам, нубит. Вы чего-то хотели?
Аниту отчаянно знобило от острой нехватки энергии и напряжения, она соображала с трудом и пропустила откровенный лед в голосе Такеши.
– Шигео, мне нужна помощь, – выдохнула она, не в силах наблюдать, как из Дамира капля за каплей вместе с кровью вытекает жизнь.
– Где вы сейчас находитесь?
– В спальне Рэма, – ответила девушка, перед глазами которой плавала тьма.
Похоже, она таки потеряла сознание, потому как не поняла, в какой момент Темный Император отключился, и пришла в себя от топота множества ног. Она попыталась встать, но смогла только прислониться к спинке кровати как раз в том момент когда двери распахнулись и покои заполонили стражники, мгновенно направившие на нее и Дамира оружие.
– Что происходит? – едва слышно выдохнула она, не в силах ничего понять.
– Так, этот почти дохлый, – бросив беглый взгляд на Дамира заметил один из стражников.
– Тем лучше для него, – хохотнул другой.
– А эта вроде цела, – кивнул головой первый и приказал: – Взять ее.
Двое мужчин разом подскочили к ошеломленной и совершенно обессиленной девушке, мгновенно скрутили ей за спиной руки и вздернули на ноги. Анита пошатнулась и буквально повисла на стражниках – ноги ее не держали.
– Почти полная потеря энергии, – довольно протянул уже знакомый голос первого стражника. – Отлично. Она не опасна, – и уже обращаясь к кому-то другому. – Мы взяли их. Один едва жив, девушка без сил, – некоторое время он что-то слушал, а потом выдал: – Есть, мой император.
– Шигео… – вырвалось у Аниты, и тут же ее голова дернулась от хлесткого удара стражника, что явно тут был главным.
– Молчи, девка, – рыкнул он и отдал приказ: – Бегом в главный зал. Император ждет.
Анита совершенно не запомнила дорогу: сознание все норовило убежать, тьма периодически окутывала ее, давая немного передышки, но тащившие ее мужчины раз за разом вздергивали ее за руки, причиняя боль и приводя таким образом в чувство. Но вот они уже у дверей, и двери эти распахнуты настежь, позволяя рассмотреть застывшую у кресла на возвышении фигуру, затянутую в черное, в чьих длинных волосах мерцают алые сполохи.
– Мой император, – стражник остановился у возвышения и склонил голову в приветствии, – ваш приказ выполнен. Они доставлены, – он сделал знак своим людям и те швырнули на белый мрамор пола Дамира и толкнули вперед Аниту, что едва держалась на ногах. Девушку качало от слабости, мутило, а перед глазами все плыло. Энергия катастрофически заканчивалась – она чувствовала, что в любую секунду может просто упасть без сознания, но понимала, что не может себе этого позволить. Ее глаза вновь и вновь возвращались к неподвижно замершей на белом мраморном полу мужской фигуре, буквально залитой кровью, что даже пропитала его длинные волосы.
Анита заставила себя поднять взгляд и встретиться с горящим яростью взглядом алых глаз Темного Императора – ее сердце сжалось от нехорошего предчувствия – эти глаза впервые пугали ее.
– Прошу тебя, помоги ему, – едва слышно прошептала она.
Такеши услышал и скривил губы в нехорошей усмешке.
– Да как ты смеешь так обращаться к Императору, девка! – грубый окрик, и она падает, сбитая с ног хлестким ударом.
Нечеловеческий рык, и голова, посмевшего коснуться Аниты, покатилась по полу, оставляя алые капли на белоснежном мраморе, а следом осело и тело, из которого еще толчками вытекала кровь…
У Такеши все перевернулось внутри, когда он увидел, как стражник ударил Аниту. Никто не смел даже пальцем до нее дотрагиваться, никто. Посмевший совершить подобное мгновенно расстался с головой, а остальные замерли, даже боясь дышать, а он пытался удержаться и не броситься к Аните, ведь тогда он не выдержит… Стоит ему только коснуться ее и все, он простит ей все, подхватит на руки и унесет, сам уложит в регенератор и… Он тряхнул головой, злясь на самого себя, что опять поддается на ее очарование, и уже хотел приказать ей подняться, но едва слышный стон, сорвавшийся с ее губ, и он метнулся к ней…
Анита тяжело рухнула на пол, а миг спустя рядом упало безголовое тело поднявшего на нее руку, заливая все вокруг кровью… Алое и белоснежное… запах крови… головокружение… ее замутило и с ее губ непроизвольно сорвался стон. И тут же сильные руки обняли ее, а потом подхватили. Она боролась с накатывающей тьмой, что так соблазнительно обещала покой, но нет, девушка не могла согласиться, стоит ей уступить и для Дамира будет поздно.
– Помоги ему, – чуть хрипловатый тихий шепот.
– Нет, – безаппеляционное.
– Умоляю…
– Нет, Анита.
– Отпусти меня, я сама спасу его, – она начала вырываться из стальных объятий.
– Успокойся, ты повредишь сама себе, – холодный тон Темного пугает.
– Отпусти! Я найду Рэма, он мне поможет!
– Он не поможет, – хриплое.
– Обязательно поможет…
– Нет, Анита, больше он не сможет тебе помочь…
– Как это не сможет? – сердце девушки сжало нехорошее предчувствие.
– Его больше нет, – Император был холоден и мрачен.
– Я не понимаю, – она потрясенно смотрела в алые глаза мужчины.
– Он мертв, – жестко отрезал Такеши.
– Это неправда, – она закусила губы, пытаясь сдержать подступающие рыдания. – Скажи, что это неправда!
– Рэм мертв, Анита.
Каждое слово Темного врезалось в нее подобно смертельному удару. Ужас, боль, отчаяние… ей казалось, что ее сердце живьем вырвали из груди. Ее взгляд остекленел и Такеши вздрогнул, вздрогнул и в тот же момент подумал, а так ли неправ был Дайске, когда раз за разом утверждал, что не верит в предательство нубит, даже если все говорит против нее, не верит, абсолютно не верит, так как она не способна предать. А вот Астарта… Астарта убеждала его в обратном. Если бы Даичи сказал свое слово, то Темному было бы проще, а так… так он все еще сомневался. Несмотря на все ее отчаяние и боль, откровенный ужас, появившийся в ее прекрасных глаза в тот момент, когда она осознала, что он сказал правду, и Рэм таки мертв, он все еще сомневался…
Взгляд Аниты метался по залу, не задерживаясь ни на чем, она находилась в прострации, но вот ее глаза сфокусировались на неподвижном теле Дамира и к ним вернулась осмысленнось. Рэм мертв, она потеряла его, и эта рана не заживет никогда, но она все еще в состоянии спасти Дамира. Пусть Такеши отказывает ей в помощи, но она сама может попытаться спасти того, кого любит, она сделает все для этого. В один день потерять обоих она не могла… лучше было умереть самой…
– Отпусти! – отчаянный крик и еще более отчаянный рывок, и она вырывается, но вместо того чтобы оказаться возле истекающего кровью мужчины, оказывается довольно жестко припечатанной к стене, а над ней нависает Темный. Его полный сдерживаемой ярости взгляд алых глаз буквально впивается в нее.
– Сама едва жива, а все рвешься помочь этому, – его голос буквально звенит от напряжения и сдерживаемых чувств. – Раз так переживаешь, то что готова отдать за его спасение?
– Все что угодно, только помоги ему, – она едва подавила всхлип, но не могла удержать слезы, что медленно потекли по ее лицу.
– Все, что угодно? – он прищурился, вглядываясь в ее лицо
– Да, – подтвердила она, чувствуя, как у нее в груди зарождается надежда: она действительно готова была отдать все, лишь бы спаси его, все – вплоть до собственной жизни.
– И даже провести со мной ночь? – его голос полон насмешки, а губы кривит горькая усмешка, когда она пораженно замирает, неверяще вглядываясь в его стремительно темнеющие глаза.
– Так что скажешь, тенши, – он мягко стирает следы слез с ее щек. – Ночь любви со мной в обмен на его жизнь. Ты согласна?
Такеши неотрывно смотрел на девушку, ожидая ее ответа: прозрачные слезы струились по ее щекам, а глаза были полны боли, тоски и отчаяния, и его сердце дрогнуло. Он не мог видеть ее страдающей, просто не мог, пусть даже она и предала его
– Анита… – он уже хотел сказать, что не будет просить у нее ничего взамен, как она закрыла глаза и едва заметно кивнула и хрипло выдохнула:
– Да.
– Что? – ему показалось, что он ослышался.
– Я согласна на ваши условия.
– Не думал, что ты согласишься, – вырвалось у мужчины.
Девушка похолодела – неужели он просто играл с ней. Она распахнула глаза и поймала его взгляд, но была слишком расстроена чтобы понять, какие именно чувства прятались за этими алыми глазами, что сейчас пугали ее как никогда ранее.
– Вы предложили сделку, я согласилась, – ее голос звучал тихо, но невероятно ровно и холодно. – А теперь оказывается, что и не думали ничего подобного, так решили помучать меня и немного развлечься, – горькая улыбка изогнула ее губы. – Это так по-императорски, – добавила она и рассмеялась сквозь слезы.
Услышав этот резкий странный смех, полный горечи и похожий на битое стекло, Темный Император вздрогнул и отступил на шаг, а она медленно сползла по стене на пол, разом лишившись и его поддержки, и всех сил. Она больше не смотрела на Такеши, ее глаза отыскали Дамира, и тихий, полный отчаяния всхлип сорвался с ее закушенных губ – он умирал, умирал у нее на глазах, а она ничего не могла сделать… Слабость накатывала волнами, тьма манила, и она больше не хотела сопротивляться, она хотела позволить этой тьме забрать ее. Она чувствовала, что стоит ей сдаться и все, для нее это будет конец. Легкая улыбка коснулась ее губ – она уйдет вслед за ними…
Лицо Аниты затопила мертвенная бледность, а губы раздвинулись в улыбке, такой спокойной и умиротворенной, что Такеши содрогнулся – он понял, что она решила сделать и теперь клял себя последними словами, ведь это он виноват в том, что она сдалась, это он столкнул ее в пропасть боли и отчаяния, столкнул за грань невозврата.
– Пустынного в регенератор! Быстро! – резко скомандовал он и мгновенно подхватил девушку на руки. – Анита, тенши, посмотри на меня, – ему пришлось встряхнуть ее, чтобы в ее глазах появилась хоть какая то осмысленность.
– Он выживет, но только в том случае, если выживешь ты, – твердо произнес Темный Император, понимая, что это сейчас единственное, что может заставить ее снова бороться.
– Выживет? – шепот на грани слышимости.
– Да, – кивнул мужчина.
– Спасибо, Шигео, – ее взгляд наполнился благодарностью, а затем ее голова безвольно повисла.
Такеши чуть не рухнул на колени, на подумав, что она умерла, но вот он уловил как едва-едва приподнялась ее грудь – она все еще дышала. Мужчина судорожно выдохнул и мгновенно телепортировался к регенератору, куда сразу же уложил Аниту, а затем спешно включил программу экстренного восстановлелия и лишь после того, как на мониторе появились данные о состоянии девушки, покачнулся и был вынужден опереться о регенератор чтобы не упасть.
– Мальчик мой, что же ты творишь, – рядом с ним материализовалась Астарта. – Зачем ты так рано покинул регенератор? Ты ведь еще не восстановился. Немедленно возвращайся обратно!
– Я в порядке, – он выпрямился и сверкнул глазами.
– Вижу я в каком ты порядке, – начала хранительница и вдруг застыла, заметив в регенераторе Аниту, а потом и вовсе потеряла дар речи, когда в соседний регенератор уложили едва живого Дамира.
– Какого фомора, Такеши?! – взвилась Астарта, едва к ней вернулся дар речи. – Эта парочка пыталась тебя убить, а ты… ты… – она задохнулась от возмущения.
– Оставь, Астарта, – Темный Император был невероятно бледен и говорил с трудом.
– Оставить? Да ты едва не погиб по их милости!
– Астарта…
Глаза хранительницы распахнулись, а потом она взвилась фурией:
– Так ты из-за этой девки вылез из регенератора?!
– Хватит, Астарта! – рыкнул Такеши и выпрямился, яростно сверкая глазами. – Запомни раз и навсегда Анита не девка, она нубит, и станет моей спутницей.
– Да она же предала тебя!!!
– Даже если это и так, плевать!
Тьма плескалась в глазах мужчины, норовя вырваться и смести все на своем пути, и хранительница дрогнула перед такой неистовой силой.
– Астарта, я люблю Аниту, и никому не позволю причинить ей вред, – он буравил глазами притихшую хранительницу. – Если попытаешься навредить ей – пеняй на себя, больше предупреждать и щадить не стану.
