Текст книги "Заклинатель Белого Мира (СИ)"

Автор книги: Елена Варун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Я могу тебя придушить прямо сейчас и осуществить желание Вестара, – прошипел он сквозь зубы и сдавил пальцами шею так неожиданно и сильно, что я поперхнулся. Вместо очередного смертоносного движения руки Арзу внезапно ослабил хватку. Я опять набрал воздуха.

– Мое желание сего не совпадает... Зачем убивать то, что может пригодиться...

Он цепко схватил меня за волосы и больно дернул голову. Теперь я видел неподвижное тело Духа.

– На то, что вы вошли в Запретный лес, я закрою глаза... Думаешь, что сможешь пойти против меня?! Надеешься найти посох?! Глупое дитя... – он усмехнулся. – У тебя есть два выхода. Выбирай – подчиняться и служить мне или умереть прямо сейчас!

Я отрыл рот, пытаясь выдавить из себя слова.

– Не слышу!

Арзу резко рванул голову и вырвал мне волосы. Я испугался, что еще немного – и моя шея хрустнет. Я сдавленно вскрикнул и прохрипел:

– Служить…

На какое-то время повисла пауза. Арзу думал над правдивостью моих слов. Наконец он разжал пальцы.

– Если ты задумаешь пойти против меня или ослушаешься, я раздавлю тебя рано или поздно! И отец тебе не поможет! Скоро он умрет! Завтра я пришлю к тебе Валемира. Он исправит то, что еще можно исправить, – сказал он с призрением. – А потом ты будешь ждать моих указаний.

Арзу отошел на два шага и покосился на Ману, который все еще лежал на земле.

– И объясни Духу, что я твой Повелитель. Непокорных мне ждет смерть. И советую передать ему, чтобы он держался подальше от моей дочери.

Воины отпустили меня – и, потеряв опору, я рухнул на сухой мох. Разум помутнел от острой боли, пронзившей спину.

Когда я открыл глаза, никого рядом не было. Я лежал в полной темноте и слушал тишину. Мне хотелось одного – побыстрее умереть. Я лежал и ждал смерти... Но ничего не происходило. Тогда я открыл глаза. Сквозь пелену промелькнули черные сапоги в брызгах крови. Кто-то подхватил меня под руку. Я услышал собственный хриплый стон.

– Ну, где твой посох?! – раздался надо мной разъяренный голос Ману. – Если мы его не найдем – нам конец!

Он потащил меня под дерево. Я удивился его силе. Как же быстро Духи восстанавливаются! Только что его избили до полусмерти, а сейчас он уже бодр! Ману оставил меня под деревом и нервно огляделся.

– Ну и где он?! – его голос дрожал. – Его здесь нет! Может, попробуешь снова?! Поговори с деревом!

Он подскочил и схватил меня за шиворот.

– Ну проснись! Ты слышишь?! – его глаза налились глубокой чернотой. – Мы должны успеть! Царимир в опасности! Ну просыпайся же! Очнись!

Его голос таял и отдавался обрывками в сознании. Я уронил руку на что-то твердое. Пальцы сжались вокруг ветки. Я уловил знакомое тепло в ладони.

– Что ты улыбаешься?! – Ману окинул меня бешеным взглядом.

– Отойди... – тихо прошептал я.

Ману сначала не понял. Потом он увидел посох. Его лицо озарилось алым светом. И тут я увидел его лицо. Волосы Ману были мокрыми от крови. Видимо, по голове его били сильно. По вискам и скулам нескончаемыми струйками стекала кровь. Губы разбиты, веки припухли, а нос расквашен. Двигался он гораздо лучше, чем выглядел! Но Ману словно и не замечал своих ран. Он не отводил глаз от посоха...

22 Покинутая гора

Я поднял посох и попытался почувствовать и призвать Силу. Колючая пульсация прокатилась по рукам до плеч и разлилась по спине теплом. В следующую секунду я почувствовал, как расправляются ребра и раскрываются легкие. Внезапно дыхание стало легче и свободнее. Тело не противилось, а с жадностью принимало Силу.

Сила солнцевея всегда воспринималась мной болезненно, но сейчас... Неудержимая мощь беспрепятственными потоками пронизывала насквозь. Я с головой погрузился в свои ощущения, вбирая невидимую тонкую энергию посоха. Тем временем Сила прибывала, высоко вибрировала и отдавалась мягкими толчками в спине. Я закрыл глаза и облизал сухие губы. Внутренним взором я увидел, как алые всполохи закружились пятнами. Разбиваясь на тонкие нити, они устремлялись ко мне. Прикасались, сплетались с моим дыханием и телом, проникали в вены и смешивались с кровью. В следующий миг я почувствовал каждую клеточку своего тела. Руки и ступни покалывало множеством игл. Я чувствовал, как стремительно наполняюсь жизненной силой. Это пугало и будоражило одновременно. Я ухватился за нити и начал стягивать их, закручивая в огненную сферу. В какое-то мгновение я почувствовал невесомость, а после этого обрушился на землю мощной неизбежной силой. От неожиданно прихлынувших чувств я содрогнулся и открыл глаза.

Посох полыхал огнем. Сжатые пальцы просвечивались, освещая крону дерева.

Меня встретила луна. Я ощутил тьму. Она словно имела плотность, и я мог потрогать ее руками.

Переборов в себе страх перед болью, я поднялся. С разбитым позвоночником такой трюк не прошел бы... Я чувствовал посох всем существом, словно я был посохом, а посох мной. Это вызывало чувство восторга. Такого подъема духа я не постигал никогда! Сила звенела и лилась по венам, проникая в уголки сознания и озаряя светом.

Я огляделся. Высота, с которой я тогда падал, оказалась такой незначительной, что я удивился, – как можно было здесь разбиться?!

Ману, сидевший рядом, медленно поднялся и осторожно протянул руку к посоху. Тот яростно вспыхнул. Ману тут же отдернул руку.

Наверное, посох передал мои чувства. Я был не уверен в том, можно ли касаться его, когда он был в действии.

Ману смотрел на меня удивленным и далеким взглядом, пытаясь понять случившееся.

– У меня такое ощущение, что я тебя не знаю, – заговорил он, подбирая слова. – Это точно ты?

Все еще не веря глазам, он ошеломленно смотрел на посох.

Я сам не знал, что посох мог сделать такое с моей Силой. По крайней мере, я этого не ожидал. Я взглянул на посох с чувством благодарности. Глупо. Ведь по сути, посох собрал и провел через себя мою Силу. Странно. Я испытывал самые разнообразные переживания. Такая резкая перемена делала меня чужим для самого себя. И в тоже время это я... Только больше, гораздо больше. Выздоровление было стремительным. Меня выбросило из мрака в мир ощущений и осознанности. Посох забрал весь мой недуг и страдания. Мне показалось, что я попал в сон. В голове отсутствовали мысли, но на смену этому пришла жизнь в своем чистом виде.

– Значит, во дворец нам хода нет, – вмешался в мое внутреннее безмолвие Ману. – Что будем делать дальше? Отправляемся в Ордон! Арзу... Ну и тип!!! Напрасно я тебе не верил!

– Я отправляюсь к отцу. Мне надо открыть печать.

– Поможешь ему сбежать? – уточнил Ману. – Называй вещи своими именами.

– Пусть так. Арзу прикрывается отцом. Это его духи нападают на Ордон. Отца оклеветали перед Царимиром. У него отобрали все и упекли за печать! Нужно опередить Вестара!

– Он уже второй день в пути. Мы не успеем...

Я поджал губы. Не хотелось в это верить.

– Вестару будет сложно подобраться к отцу. Ты не знаешь, насколько он силен.

– А что же тогда его воины не разгромят эту чертову крепость и не освободят Змога? – всполошился Ману.

– На ней же печать, – ответил я, больше убеждая себя, чем Ману.

– Армия задержит Вестара, как только он подступит к стенам крепости. По крайней мере, я на это надеюсь.

Ману нахмурился.

– А Царимир? Что ты ему скажешь?

– Я расскажу все, что произошло. Он обязан мне поверить, – твердо сказал я. Собственные слова принесли мне больше уверенности.

– Поверит? Еще бы не поверить! Нас чуть не убили!!! – яростно отозвался Ману.

– Значит, сейчас нам нужно добраться до пристани, пересечь Холодное море, а там, в горах, надеюсь на твою быстроту! – продолжил я.

Ночью пристроиться на корабль не так-то просто. Практически невозможно. Но у нас не было выбора.

– Тогда нам лучше поторопиться. Времени в обрез. Вдруг они еще надумают вернуться, – прервал мои размышления Ману.

– Стой, а у тебя есть монеты? Нам нужно заплатить за место на корабле.

Ману широко улыбнулся – и я больше не переживал.

Меня поразила легкость, с которой я летел обратно из леса. Тело было как пушинка. Ни малейшей усталости. А дыхание стало подобно дуновению ветра.

Выйдя из леса, Ману перехватил инициативу на себя. Дорогу к пристани он знал лучше. Я не помнил, как добирался до дворца Арзу. Тогда я жарился под раскаленным солнцем, и моя внимательность плавала в забытье.

Завтра Арзу обнаружит, что мы сбежали. Наверняка, он поднимет тревогу. Но мы уже будем на полпути отсюда! Хотелось бы видеть его лицо в этот момент! Служить ему... Я ухмыльнулся. Пусть попробует еще раз достать меня! Неужели думал, что я предам Царимира?! Он еще ответит за унижение, которое мне пришлось испытать! И как же просто они оболгали дядю, замышляя за его спиной предательство. Во мне бурлила злость. Я хотел лишь одного – быстрее разоблачить их. Я возжелал возмездия. Впервые это чувство было столь острым и неудержимым. Оно погружало меня с головой в ярость.

В городе было людно. Повсюду сновала стража, мелькая серебряными кольчугами. Пару шатающихся солнцевеев с бутылкой рома в руках чуть не сбили нас с ног, оттеснив к стене дома. На реке качались лодки с шумными компаниями. Похоже, праздник, здесь был круглосуточно. Не то что в суровом Ордоне, где хладовеи собираются лишь на массовые гуляния.

Я не мог насладиться собственным дыханием и вбирал воздух полной грудью. Я не задумывался о защите и не замечал жаркого воздуха. В глубине моего сердца дрейфовала Сила. Я лелеял ее, словно она была всем. Словно она была всегда со мной. И так естественна и незаметна, как день не заметен солнцу. Сила подчинялась собственным законам бытия.

Ману склонился над фонтаном и вытер с лица кровь. Затем он попытался вывести пятна на рукаве, чтобы не привлекать внимание стражников. Он выглядел почти как и прежде. Я подумал – а ведь неплохо быть духом... Тело восстанавливает и без посоха... И что он жалуется на свою судьбу...

Вода в фонтане искрилась брызгами, переливалась радужными алмазами и взбивала пену в белый пунш. Чем больше я обращал внимание на что-либо, тем сильнее это передо мной раскрывалось. Я видел все грани и суть вещей. Соблазн взяться за посох обострялся в стократ. Я сдерживал себя, пытаясь не искушаться.

Сила, что я передал посоху, в скором времени исчерпает себя, – и потребуется новый источник. Эта мысль омрачила. Откуда мне ее брать? Где искать источник? В ответ алые жилки посоха потускнели. Как же чувствительно посох отзывается моим незначительным переменам.

Выйдя на окраину города, мы запетляли по узким улицам. В какой-то миг показалось, что мы заблудились. Я уже почти запаниковал, как вдруг нос защекотала соленая прохлада. А уже совсем скоро средь домов показались полоски темной глади моря. Мы вышли на побережье. Это был не тот порт, куда мы причалили из Ордона. А потом я подумал, что Дух сделал все правильно, – стражей в порту могли предупредить. Я полностью положился на Ману.

Оставалось найти корабль. Пусть даже грузовой. Да какой угодно – лишь бы скорее отплыть в Ордон!

Мы долго блудили по набережной, слоняясь от корабля к кораблю. В основном корабли были переполнены товарами. А ночью их стало намного меньше. Когда мы уже отчаялись найти хоть что-то, наткнулись на небольшое судно в самом тихом месте залива.

Крепкий небольшой корабль качался на воде. Мачта скрипела, и ветер трепал выбившуюся парусину. Перепутанные канаты свисали и покачивались под движениями волн.

Коренастый хозяин корабля внимательно оглядел нас, задерживая взгляд на посохе в моей руке. От того исходило еле заметное свечение. Капитан кивнул, видя, что мы не совсем просты. Наверное, он принял меня за заклинателя, к которым относились с большим уважением. Заклинателем стремится стать каждый. На них держится власть. Слова «заклинатель» и «власть» влияют на окружающих и опьяняют как вино, заставляя склонять головы. Но сейчас я почему-то не чувствовал себя таким важным. Осознание того, что я стал заклинателем, пришло в полной мере, но почему-то понимание не принесло радости. С каким трудом я нашел посох, и что пришлось пережить после этой находки... Это надолго останется в моей памяти. Но все только начинается... К тому же, по этому случаю не было торжества, богатых пиршеств, горячих речей, как это было у Лияны. Я подумал о том, как я стану объяснять Царимиру про посох. Осуждает ли он меня за то, что я забрел в Запретный лес. Может, он рассердился, и решил, что ему будет лучше побыть в стороне от меня и уехал из Светгора. Но ведь он ничего не знает о Вестаре... Столько лет Вестар был рядом и ненавидел Царимира... Все эти мысли угнетали. И та зарождающаяся надежда, с которой я спешил в Ордон, стала меркнуть. А что если я совершу серьезную ошибку, помогая отцу? А что если лучше сначала предупредить Царимира? Но тогда я опоздаю… И тут же молниеносно пришла следующая мысль – Вестар не совершит суд за спиной Царимира. Я ему не позволю. Я должен успеть к отцу!

Когда мы зашли на палубу, нас проводили до каюты. При свете луны я разглядел небольшое помещение, походившее на каморку слуги. Стоял сильный запах хмеля. Обрадовало одно – здесь были деревянная скамья и гамак. Пусть и не дворцовые покои, но вполне сойдет. Выбора у нас все равно не было. Хозяин принес свечу, поставил ее на бочку у двери, забрал у Ману монеты и удалился.

Я несколько раз подумал, прежде чем выпустить посох из рук. Боялся, что все муки вернутся, и пропадет обретенная Сила, как только я разожму пальцы. Шумно вобрав воздух, я решительно поставил посох в угол. Древко полыхнуло и померкло. Меня поглотила тьма. Я постоял некоторое время, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ровный ритм сердца, дыхание... Как ни странно, но я чувствовал себя по-прежнему превосходно.

Из-за двери послышался грубый крик капитана. Доски надо мной заскрипели от тяжелых шагов матросов. Корабль готовили к отплытию. Спустя несколько мгновений все стихло. Я расслабился и вздохнул. Ману уже спал в гамаке, мирно посапывая.

Я достал из сумки мантию. Хорошо, что Ману не забыл и про теплую одежду. Он, как всегда, предусмотрителен. Я расправил меха, отправился на скамью и мысленно поблагодарил Ману, когда улегся на мягкую мантию.

Ману зашевелился:

– Это не тебе, положи на место, – сказал он в полудреме, отвернулся и засопел дальше.

Я хмыкнул, отвернулся к стене и закрыл глаза.

Ночью я ни разу не проснулся. Полноценный сон, которого не было несколько дней, наконец-то прояснил мысли. Меня не мутило и не трясло от лихорадки. Только шея сильно затекла. Лавка была короткой – и от этого заболели колени.

Я потянулся, сел и размял шею. Кровь мягко растекалась по венам. Как здорово, чувствовать свое тело здоровым и полноценным...

Из маленького окошка, грубо прорубленного в брусьях, струился свет. Я выглянул в него, но ничего не увидел кроме серой мглы. Ману свернулся, пряча нос под куртку, – должно быть, мы уже у побережья Долины. Погода изменилась.

Тревожные мысли об отце вернулись. Вестар, наверное, уже идет по снегам Долины.

Сила все еще прибывала со мной, и холод я пока не чувствовал. Но насколько ее хватит?.. Я покосился на посох. На вид обычная палка. Палка?! Я подскочил и схватил посох. Он сразу вспыхнул, по ладоням разлилось тепло. От неожиданности я чуть не выронил его. Я успокоился, и посох померк. Вот так все просто?! Даже не верилось.

Покрутив его, я обнаружил, что с одного конца перелом был свежий. А на другом ветка была ровно срезана. И очень давно – древесина в этом месте потемнела от времени. Кто-то с того дерева уже брал посох... Я вспомнил, что говорил мне отец, – когда-то он брал ветку с этого дерева. Неужели мы сломили одну и ту же?.. Не может же быть такого совпадения?!

Я стукнул им об пол и выпрямился. Посох был примерно на две головы выше меня. Это хорошо...

Ману зашевелился, потянулся, зевнул и открыл сонные глаза.

– Ты что не спишь? – спросил он.

– Уже утро.

Ману передернул плечами.

– Прохладно, – сказал он и еще раз зевнул, кутаясь в куртку.

Затем Ману покосился на скамью, где лежала мантия, и удивленно посмотрел на меня.

– Ты спал на ней?! Ну ты и... Она же помялась! Как мне теперь в ней ходить?!

От избиения не осталось и следов. Ману по-прежнему оставался собой. Слегка распоясанный мальчишка, позволявший пустить какую-нибудь усмешку или колкость.

В моем желудке раздался жалобный звук. И следом я почувствовал зверский голод.

Ману сел, протирая глаза тыльной стороной ладони. И вдруг серьезно заговорил:

– Слушай, ты же ел в последний раз на этом самом море! Как ты еще не умер от голода?! – проникнувшись сочувствием, он укутался в куртку и выскочил из каюты. И вернулся с целым подносом еды.

– Я не забыл те пирожки, что ты таскал для меня из города... – вспомнил он мою доброту.

Еда была настолько вкусной, что я смел все, что было на подносе: свежий хлеб, вяленое мясо, зелень, сушеные фрукты. Ману успел ухватить ломоть солонины. Я не наелся. Но этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать себя лучше.

За завтраком мы обсуждали, как быстрее добраться до Покинутой горы. И решили обогнуть Ордон. Ближе подбираться опасно – враг может поджидать на границе. Я с горечью подумал о том, что отец все время был рядом, а я даже не знал...

Я подумал о Светгоре. О том, что осталось по ту сторону моря... И меня передернуло. Худшее позади – нам удалось вырваться из лап Арзу и капканов Вестара. Если бы не отец, к чему бы все привело?.. Может, я на самом деле ему не безразличен... Но я откинул эту мысль. Зачем обнадеживать себя?.. Змог хочет свободы – и он ее получит. Я сделаю для этого все!

Когда мы вышли на пристань, перед нами открылся мрачный пейзаж. Серые скалы, острые рифы. Угрюмые хладовеи были погружены в работу. Разгружались корабли, производились постройки. Повсюду были слышны стук топоров и короткие командные возгласы. Я полной грудью вдохнул стылый воздух. По спине пробежали мурашки. Я дома...

А вот Ману заметно поник. Возвращение его не радовало. Он даже не попрощался с Лияной.

Здесь был жуткий ветер. Пройдя мимо деревянных домиков, мы остановились, чтобы одеться. Ману надел шапку и поверх куртки мантию. Он смерил меня убийственным взглядом.

– Почти разгладилась, – не сдержался я от сарказма и усмехнулся.

На руки Дух натянул кожаные перчатки. Я накинул на плечи куртку и надел шапку. Так мы избавились от лишнего груза.

Когда мы отошли от портового городка, Ману принял облик зверя и теперь нес меня по глубоким снегам.

Я думал, как ему удается сохранять облик мальчишки (и наоборот) во время преображения. Он мог менять возраст. Ману физически существует как обычный человек – у него растут волосы, ногти, иногда Дух может заболеть. И в тоже время может преображаться в зверя, и при этом переносить все предметы, что берет с собой. А еще, как я узнал недавно, легко может заживлять раны самостоятельно. Должно быть, заклятие было настолько крепким, что сохраняло все его воплощения в памяти. Я понял, как мало я знал о духах. Да что там, почти ничего!

Мы двигались медленно по оледенелому насту снега. На лошадях передвигаться было бы в два раза труднее – пришлось бы объезжать трудно проходимые места и останавливаться на передышку, чтобы покормить лошадей.

Поднялась метель, и теперь нас заметало снегом. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Я накинул капюшон, прижался к загривку, прячась от хлесткого ветра, и позволил Ману самому выбирать дорогу.

Когда мы ступили на границу Ордона, грудь сдавило тревогой и беспокойством. Я хотел понять, что меня так тревожит. Я боялся... А вдруг ничего не выйдет... Вдруг я не смогу изменить что-либо, не смогу противостоять Вестару. Я сжал посох. У меня же есть он... Но я не знаю, как обращаться с ним. Это делало меня уязвимым. По сути, я стал случайным обладателем посоха. Он не должен быть сейчас в моих руках. Я рисовал в своей голове страшные картины – что если я не успею, вдруг отец лежит сейчас и истекает кровью... Страх и жажда мести нераздельно поселились во мне и толкали вперед. Обнадеживало одно – мы сэкономили в пути целый день.

Приблизившись к Ордону, через пелену снега я увидел черные клубы дыма. Повеяло гарью с примесью чего-то соленого. Пахло кровью. Ману ускорил шаг. Вскоре мы оказались у небольшой деревеньки. На самой ее окраине царил настоящий хаос. Увиденное повергло нас в шок: разоренные дома горели, хладовеи толпились на улицах, снег окрашен кровью, со всех сторон доносились душераздирающие завывания и плач женщин.

Ману обошел деревню, прячась от посторонних глаза. Я не осудил его. Нас многие не знали – и поэтому вполне могли принять за чужаков и встретить враждебно. От увиденных смертей мне стало не по себе. Я ощущал надрывный плачь сердец хладовеев. Их боль легла на мои плечи. И эта боль могла загнать меня в могилу. Я защитился заклятием. Но желание успокоить хладовеев было неудержимым. Успокоить так, как ребенок успокаивает свою мать, когда она плачет. Но потом я резко передумал. Испугался, охваченный собственным бессилием перед жесткой суровой реальностью. Не успел я отойти от этих мыслей, как мы снова наткнулись на еще один очаг нападения. И снова мне пришлось защититься.

Мы обошли Ордон, и по увиденному можно было сделать вывод, что духам не удалось пробраться дальше окраины. Опасения насчет Царимира улетучились. Я знал, что с ним все в порядке. С этими мыслями мы подбирались к Покинутой горе. Метель становилась тише, но с неба все еще сыпались хлопья снега.

Моя тревога нарастала с приближением вечера. Пасмурное небо стало темнеть. Приближалась ночь. Хмурые враждебные пики гор устремлялись в бездну огненного закатного неба.

Когда мы поднялись на высоту, на нас с новой силой обрушилась метель, снег осколками врезался в лицо. Ветер здесь был сильнее. Его порывы перехватывали дыхание. В этих местах я был впервые. Я всмотрелся вдаль в поисках крепости. Ману упрямо шел вперед, понурив голову. Он знал дорогу и не останавливался.

Но тут случайно я краем глаза уловил движущиеся тени. Сердце сжал ледяной кулак страха... Чувствуя угрозу, я сильнее сжал посох. Ману тоже их заметил, но его спокойствие расслабило. Я вышел из ступора.

Волки не преграждали нам путь и не кидались в атаку. Я понял, что это духи Змога. Я окончательно успокоился, но не ослабил внимания.

Жуткие завывания метели и вой волков соединялись в общий тоскливый призыв. Их плач заставлял усилить внимание. Мы прошли между каменными откосами. Волки следовали за нами. Дорогу было не разглядеть – ресницы заледенели и слиплись. Впереди был виден лишь размытый горизонт.

Наконец через вихрь снежных порывов прорисовалась высоченная скала. Над самым отвесом возвышалась крепость с двумя башнями. Одна высокая, высеченная прямо из каменной глыбы. Другая поменьше, пристроенная из отдельных овальных камней. В ее темных узких оконцах я разглядел огни. Башня служила жильем для стражников.

Я не имел представления, как нам пробраться внутрь. Настораживало царящее вокруг спокойствие. Неужели мы опередили Вестара?

От башни нас отделяло ущелье с пологими краями. Глубину ущелья скрывала ночь. Я спрыгнул со спины медведя и осмотрелся. Должен же быть какой-то мост или переход. Ущелье лентой тянулась к горизонту и терялось где-то в отвесных скалах.

– Там мост, нужно идти дальше, – Ману указал в сторону.

Мы двинулись по обрыву вдоль серых скал. Сугробы здесь были по колено. Усиливающийся ветер и жуткий вой доносились со всех сторон. Волки не отставали. Нас неумолимо сбивало с ног. Я чудом не сорвался в ущелье. Мне показалось, что к завыванию присоединился и шепот. Я вздрогнул и обернулся. Но увидел только лицо Ману, которое стало белее снега. Волосы и ресницы покрыл иней. Он съежился, дрожал и еле-еле передвигал замерзшими ногами. Он упрямо не хотел оборачиваться медведем – не хотел проявлять слабость. Я взглянул на посох. Применить заклятие я не решался. Лучше не рисковать. Отнести посох отцу – главная и единственная задача для меня.

– Нужно их остановить! – сказал Ману, указывая на стаю волков, которая следовала по скальному выступу прямо у нас над головой.

– Они привлекают внимание, – пояснил Ману, пряча нос за воротник.

– Они не уйдут, – сказал я, перекрикивая ветер. – Далеко еще до моста?

Ману мотнул головой и прищурился, уклоняясь от нового порыва ветра. Я огляделся.

– Может, здесь перейдем?

Ману кивнул.

Мы спускались вниз, поскальзываясь на оледенелых камнях, попадавшихся под ноги. Мы срывались и скатывались вниз в потоке снега.

Волки скрылись из вида. В ущелье царили ночь и тишина. А где-то высоко над нами ревел ветер.

И тут внезапно раздался оглушительный вопль рога. Над нами прокатился тревожный рокот и затерялся где-то между скал. В следующий миг мы ошеломленно наблюдали, как из башни хлынул отряд стражников.

Неужели заметили?! Но тут же разум не согласился. В низине темного ущелья нас невозможно было разглядеть. Я переглянулся с Ману. Его лицо исказили удивление и испуг. Похоже, и он не понял, что происходит. Стража достигла каменного моста и направилась к нам. Я снова повернулся к Ману. Как быть? Что делать? Выражение лица Ману оставалось по-прежнему каменным. И тут поверх его головы я увидел неожиданное.

На том месте, откуда мы только что спустились, стояла толпа людей. Мрачных и хмурых. Их глаза по-волчьи светились в темноте.

Самый рослый из них вышел вперед. Издали он походил на матерого медведя-великана в своей меховой одежде. Ману просто мерк на его фоне. Он громко и отчетливо крикнул:

– Уходите!

Я не помедлил с ответом и выкрикнул:

– Я иду к своему отцу!

Ману ошалело посмотрел на меня. Наверное, он не ожидал, что я вступлю с духами в диалог.

Каменное лицо воина посуровело.

– Вы привели с собой врагов!

– Нет! – мотнул я головой. – Мы одни!

– Кто же тогда они? – он указал в сторону. И тут я увидел всадников, движущихся в направлении к крепости. Вестар... Стража направлялась именно к ним.

– Это Вестар, – отчетливо произнес я. – Змог должен был вас предупредить. Вестар пришел убить его. Я несу посох отцу!

Я протянул руку, демонстрируя посох. Ману подступил ко мне, желая, чтобы я замолчал.

Воин оскалился.

– Уходите! – прорычал он. Лицо духа преисполнилось гневом, блеснули клыки. Он подался вперед... И по обрыву уже сбегал бурый волк. Следом за ним спрыгнули остальные духи, преображаясь в животных.

Сердце сковал лед. И я словно врос в землю, наблюдая, как оскалившиеся пасти несутся прямо на нас. Внутри меня все сжалось. Огромная тень отделилась от стаи и бросилась ко мне. Блеснули острые клыки. А потом я зажмурился и больше ничего не увидел.

Когда я открыл глаза, то никого не обнаружил. Мы по-прежнему стояли на своих местах, приходя в себя от испытанного потрясения. Я первым опомнился и обернулся, провожая стаю.

– Бежим! – спохватился я первым, заставляя двигаться онемевшие от страха ноги.

Мы пустились вниз по склону. В голове билась одна мысль: «Нужно успеть!»

За разыгравшейся пургой я не видел, что происходило на мосту. Ясно одно – назревала схватка. Неужели Вестару понадобилось вырезать всю охрану ради того, чтобы подобраться к Змогу? Ведь он мог выбрать более легкий путь – просто притвориться, что он прибыл по приказу Царимира. Зачем ему атаковать крепость?! Но потом меня пронзила мысль, которую я все это время отгонял. Все шло по заранее продуманному плану. Ведь преступление продумывалось годами... И если Арзу и оставил бы меня в живых, то Вестар все равно добрался бы до меня! Ведь он ненавидит меня, потому что его жену убил мой отец.

Я бежал сломя голову. Холодный ветер пронзал мое разгоряченное тело. Нам пришлось преодолеть огромное расстояние. К башне было не подступиться, а единственный мост перекрыт.

– Нам сюда, – сказал Ману, закрываясь рукой от метели. – Когда-то Царимир показывал мне план крепости. Он хотел, чтобы я охранял башню, но передумал и оставил меня в замке.

Оказавшись перед двухэтажным строением, мы нырнули в низкую неприметную дверь. Здесь было холодно как на улице. Посох тускло засветился – и я мог немного оглядеться. Потолок терялся где-то в высоте. Много хлама, припасов, оружия, мешков с провизией, уголь, дрова... Здесь было все, что необходимо для существования. Не оказалось и привратника, который должен охранять склады. Наверное, стража бросила свои посты, чтобы задержать нежданных гостей.

Протиснувшись среди бочек, мы прошли через пахнущие плесенью тулупы. Наткнувшись на стену, Ману с усилием отворил дверь. Из темного проема сквозило. Пригибаясь, чтобы не удариться головой о притолоку, мы проникли в узкий коридор. Какое-то время мы шли в полной темноте. Я попытался воздействовать на посох, чтобы немного осветить путь, но он не отзывался. Миновав коридор, мы зашли под арку, освещаемую факелом. Здесь воняло прелым сеном и крысами. Мы осторожно прокрались к лестнице. Я хотел спросить, сколько же узников держат здесь? Но так и не спросил, потому что знал... Я чувствовал их присутствие за толстыми каменными стенами. Меня объяли одиночество и смертельная тоска. Я знал, что в основном здесь были заточены заклинатели, которые нарушили закон. По замку ходили слухи, что заключенным отрезали пальцы, чтобы они не могли держать посох. Такое жестокое обращение предложил Арзу, чтобы запугать народ. Интересно, а Царимир отдавал такие приказы?!

Узники почувствовали наше присутствие. И я тут же защитился. Я не решался заговорить с Ману об этом, опасаясь быть услышанным, и тихо следовал за ним. Мы взбежали по каменным ступеням. Посох неожиданно вспыхнул, озаряя коридор. Ману обернулся.

– Зачем ты?

– Он сам, – ответил я растерянно.

Быть может, посох почувствовал мою нарастающую тревогу. Еще немного – и я встречусь с живым отцом, а не с видением!

Откуда-то из подземелья раздался душераздирающий крик. Оглушительный рев сотряс стены. Это было настолько неожиданно, что я выронил посох, закрыв уши. Меня оглушило от перепада давления. Нас пробрал чудовищный страх. Когда рев прекратился, Ману потянул меня за собой наверх. Я схватил посох и как обезумевший побежал по ступеням вслед за Ману. Страх подхлестывал. Опасность гнала вперед.

– Что это? – выдохнул я.

– Не знаю, но лучше нам не останавливаться, – ответил Ману.

Я ни разу не обернулся, боясь увидеть погоню или того, кто издавал чудовищные вопли. Чтобы это ни было, нужно спешить.

Оказавшись в замкнутом помещении, мы перевели дух. В кромешной тьме Ману наощупь затворил дверь. Железный засов лязгнул – и по комнате прокатился грохот. Совсем рядом, через стену, были камеры узников. Преступников и убийц. Я остро чувствовал их страдания и муки. Возможно, они тоже слышали рев и испытывали страх. Это вытягивало из меня Силу, больше чем мои собственные чувства. Я устал – и посох в моей руке стал тускнеть. Все мои самонадеянные попытки противостоять Вестару рушились.