Текст книги "Варвар для Варвары (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Беру свои слова обратно, – возликовала я (шепотом, чтобы не услышала Ка). – Справедливость восторжествовала. Надеюсь, посыльные жрецов не заметят подмены. В крайнем случае, отвлеку их на себя.

Для пущей убедительности я потопталась в зарослях осоки еще с десяток минут и с видом единственного кормильца семьи вручила варварке свою «добычу» – полные пригоршни цветочков.

– Вот, теперь достаточно?

Сказала и впилась взглядом в лицо Ка: прочухает обман или нет.

Но девчонка, очевидно, редко собирала чай. Пила, наверняка, еще реже. Потому улыбнулась от уха до уха и похвалила:

– Молодец. Варя. Много!

Мы ссыпали «заварку» в мешочек и, довольные, вернулись в пещеру. Там вовсю шла подготовка к торжественной встрече гостей. Ма успела расстелить на полу загодя просушенную соломку (не для того, чтобы великие танцовщицы случайно не поскользнулись и не отшибли себе что-нибудь сильно выдающееся, вовсе нет. Все для посланников жрецов, а то, не приведи Калки, простудятся). Мна усердно начищала самовар.

Старуха-варварка раскладывала на деревянной дощечке угощение (по торжественному поводу изъятое из хозяйских закромов). Я вытянула шею и заглянула: подсушенное мясо жука, несколько похожих на редиску кореньев, горсть орехов. Не густо. Хотя, если бы я в тот момент увидела на «столе» печатный пряник, то нисколько бы не удивилась. Этот мир сделал меня невосприимчивой к диковинкам.

– Может, пока не явились посланники, сами чай попьем? – с надеждой предложила я. – Мы много набрали.

С тоской и умилением вспомнила, как это приятно – держать в руках чашку с дымящимся крепким напитком и на несколько минут огородиться от ежедневной рутины терпким ароматом Цейлона. Чай вообще универсальная и незаменимая в хозяйстве вещь: пригласишь на него подругу – будет тебе разговор по душам, пригласишь интересного парня – секс гарантирован.

Ответ прозвучал ожидаемый:

– Нет! – Ма была непреклонна. – Обойдетесь.

Мна на секунду оторвалась от своего занятия и оскалилась в щербатой улыбке.

– Хороший муж. Много еды. И чай, – голос ее подрагивал от возбуждения. – Мне нужен. Такой.

Ну вот, не одна я в семье с придурцой. Вместо того чтобы научиться танцевать, Мна переняла буйную фантазию у учительницы. Намечтала себе с две котмы и радуется.

– Ты для начала научись в такт музыке попадать, – укорила я Мну. – Движения не забыла?

Варварка обиженно высморкалась в два пальца и продолжила с яростью натирать самовар.

– Нет.

– Вот и славно, – воодушевилась я. – И никакой самодеятельности. Не получим приглашение, шкуру с тебя спущу, так и знай.

За время учебы мы с Мной так и не нашли общий язык. Старшая дочка Ма не стала ни добрее, ни сговорчивее. Если подведет в ответственный момент, я не выдержу. Не хочу жить в этой пещере, мерзнуть и голодать.

– Едут! – громкий крик прокатился по сводам пещеры.

Орал Пер. И сиял, как начищенный сестрой самовар. Мать отправила его в разведку, чтобы посланники жрецов случайно не забыли про нашу пещеру.

Ма кивнула дочерям и, причитая что-то на неизвестном мне тарабарском, выбежала на улицу вслед за сыном. Она походила на курицу-наседку, растревоженную приходом хозяина. Еще бы: сегодня посланники жрецов должны оценить ее «золотые яички».

Мна тоже вскочила и принялась сдуру запихивать в самовар все, что попадется под руку: сушеную солому, песок, камни, щепки. При этом она что-то бормотала себе под нос, то и дело упоминая Калки. Поднесенные к поддувалу горящие щепки моментально тухли, заставляя неумеху повизгивать от злости. М-да, с такой хозяюшкой, гости миллион лет чая не дождутся.

Наблюдая за Мной, я хохотала, как раненый тюлень. Ровно до той поры, пока варварка не надумала сунуть самовар в костер.

– Э, нет, так ничего не выйдет, – мне пришлось спасать и самовар, и свое счастливое будущее. – Дай сюда!

Я вырвала раритет из рук варварки и вытряхнула из него все лишнее. Нельзя допустить, чтобы жрецам не понравилось у нас в гостях. Зря, что ли, я столько мучилась? Нет уж, приглашение обязано быть моим.

– Мна, принеси еще соломы и настругай камнем тонких щепок, – попросила я.

Старшая «сестренка» встала в позу и глянула так, будто главный жрец уже назначил ее любимой женой. Она, как всегда, не торопилась выполнять мои указания.

– Тебе нужно приглашение или нет?! – рявкнула я. – Или хочешь получить от Ма тумаков за то, что испортила ценную вещь?

Какой бы Мна не была тугодумкой, рассчитывать выгоду умела. Да и своей мамаши побаивалась, как тараканы света. Впрочем, к местным «усачам» это правило не относилось.

– Хочу, – отрезала Мна и взялась за дело.

Пока мы со старшей варваркой мерялись упрямством, Ка успела разложить собранные цветы по калебасам. После чего забилась в уголок пещеры и съежилась.

– Страшно, – промямлила она себе под нос.

Но я услышала. Обернулась к зашуганной девчонке и погрозила ей пальцем.

– Поздно бояться. Тащи сюда свою тощую тыковку.

Ка нехотя послушалась и приковыляла к костру. Помогла нам с Мной справиться с упрямым самоваром. Занятая работой, она перестала думать о фиаско и даже радостно улыбнулась, когда услышала, как радостно забулькала вскипевшая вода.

Как раз вовремя. Со стороны улицы послышался подозрительный скрип и мужские выкрики. Я стрелой метнулась к входу и выглянула наружу: огромная телега, запряженная пятью огромными рыжими тараканами, прибыла к нашему жилищу. И доставила на борту трех важных, не в меру раскормленных прислужников. Как и подобает высокопоставленным особам, они не были полностью обнажены. Их полные бедра украшали широкие повязки из белого меха. Вначале я приняла эти одеяния за памперсы и, не сдержавшись, прыснула в кулак.

Ма суетилась возле повозки, как шакалиха возле львов. Услужливо кланялась и улыбалась.

Сопровождавшие повозку воины держались строго и были начеку. Когда Пер попытался приподнять край шкуры и взглянуть на уже собранное «добро», каменное острие копья преградило ему путь.

– Девочки, переодеваемся, – скомандовала я и хлопнула в ладоши.

Ка вздрогнула, но полезла в угол пещеры за «реквизитом». Мна на сей раз не стала показывать свой гонор и пошла помогать сестре.

Мне и Ка предстояло выполнить ведущую партию. Приодевшись для выступления, мы встали по бокам от костра и приготовились. Еще прежде мы условились, что Мна будет танцевать, находясь за костром – так, чтобы посланники жрецов видели ее, но не замечали ошибок. Пламя и дым немного «скрасят» ее суетливые и непластичные движения.

Для сегодняшнего выступления я выбрала русскую «Барыню», слегка адаптировав ее для варварок. Несложные ритмичные движения легче всего усваивались Мной. К тому же ей было проще выбивать дробь ногами и приседать, чем постичь искусство вращения бедрами.

Если бы не настойчивые требования Ма взять ее старшую дочь «в долю», я бы придумала что-то более эротичное. Правда, своевременное появление «в избе» самовара немного изменило мое мнение. Кто знает, вдруг это провидение указало на нужный танец. К тому же, посланники жрецов – это еще не сами кандидаты в мужья, нечего перед ними особенно выкладываться. Главное, чтобы они поняли, что танцевать мы умеем, и выдали приглашения. Дальше каждая сама за себя. И если мы с Ка обязательно продолжим тренироваться, то Мна может спокойно идти дальше лесом. И желательно – подальше от пещеры.

Разумеется, сарафанов и черевичек с каблучками в лесу не нашлось, но «корзинки» на головах отлично имитировали кокошники. В руках вместо белых платочков мы держали заранее приготовленные листья лопушков. Пышные сарафаны пришлось заменить специально изготовленными по торжественному случаю юбками из листьев папоротника. Такие вот первобытные матрешки получились из нашей троицы. Приходила мне в голову идея нанести на лица макияж, но в пещере слишком скудное освещение – посланники жрецов все равно ничего не разглядят.

Едва мы с варварками успели занять позиции, как в пещеру вплыли посланники жрецов, сопровождаемые Ма и Пером. Покосившись на нас, они протопали к «складу» и придирчиво осмотрели предназначенную для жрецов «дань». Похмурились для приличия и отправили Пера грузить добро на телегу. Сами же с удовольствием приняли предложение Ма выпить чаю и перекусить. Судя по «спасательным кругам», выпирающим из-под набедренных повязок, посланников пытались задобрить все варварские семьи.

Ма самолично заварила чай в калебасах и, подобострастно кланяясь, подала гостям. Те расселись возле огня в позах китайских болванчиков и привычным жестом подтянули к себе дощечку с угощениями. Один, самый толстый и надменный, глянул на нас с Ка и щелкнул пальцами.

Похоже, не только нам пришла идея заполучить приглашения, повертев перед посланниками пятыми точками. До чего довели бедных варварок – на все готовы ради перспективы выйти замуж. Наверняка забаловали этих посланников, как теперь их удивлять?

Но попробовать стоило. Не думаю, что в каждой пещере вниманию почетных гостей предлагалось выступление русско-варварского трио. После вынужденной диеты на зефирку я уже не походила, а потому дала новому проекту кодовое название «дикие мармеладки с привкусом лопуха». «Лопухадки», если сокращенно.

Хотела побыть в роли звезды ансамбля – получите, распишитесь. Зазывно улыбаясь и отбивая босыми пятками нужный ритм, я постоянно приглядывала за двумя другими «лопухадками». Ка хорошо запомнила шаги и повороты и даже искренне улыбалась, помахивая над головой лопушком. Мна не всегда успевала и с такой силой ударяла ступнями о каменный пол, словно собиралась раздробить его в песок. Эх и поболят у нее ноги после выступления. Но это уже не моя забота. Лишь бы в костер не свалилась и не испортила общее впечатление.

Посланники одобрительно кивали, воодушевляя нас продолжать. Моя внутренняя дикарка взяла в руки бубен и принялась помогать всеми силами. В который раз восхитившись ее смелостью, я раскрыла рот, и понеслось:

«…я всё не пряла, только ночь провела.

Прялочку под лавочку, сама с милым легла…

Барыня, барыня, сударыня барыня…»

Сначала мне показалось, что посланников смутило слово «прялочка» – дикие же, откуда им знать, о чем в песне поется? Вдруг я Калки оскорбляю или жрецов.

Но нет, похоже, проблема была в другом. Постепенно к звукам песни стали добавляться посторонние шумы, похожие на крики мартовских кошек. Или пение жаб. Сложно было сразу определиться.

Потому я захлопнула «песенник» и прислушалась. Посланники начали остервенело чесаться и жалобно попискивать. Сначала у них покраснели лица, а потом и глаза выпучились, как у осьминогов. Их тонкая бледная кожа покрылась красными волдырями, похожими на укусы пчел.

Мы с девчонками замерли, не зная, что предпринять. Ма переводила взгляды с нас на гостей и о чем-то напряженно размышляла. Когда поняла, что приступ у посланников не пройдет сам по себе, схватилась за голову и упала на колени.

– Убьют, – возвестила она. – Всех. Нас.

Ка подошла ко мне и взяла за руку. Доверчиво заглянула в глаза:

– Варя. Что?

Притворяться, будто не понимаю, о чем речь, я не стала.

– Намухлевала, каюсь, – призналась и сникла. – Но откуда ж мне было знать, что у толстопузов аллергия на эти цветочки?

Привлеченные подозрительным шумом, в пещеру вбежали воины. Уставились на остервенело почесывающихся хозяев и замахнулись на нас копьями. Издали воинствующее рычание.

– Спокойствие, только спокойствие, – прикрикнула я. – Тревога ложная, сейчас все исправим.

Все же есть в этой жизни справедливость. Как хорошо, что «Супрастин» так вовремя попался мне на глаза, когда я собиралась «в дальний путь». Эх, знала бы, как далеко залечу, взяла бы чемодан побольше.

– Ка, воды, – попросила я и полезла в клатч.

Через двадцать минут чудом воскрешенные посланники так расщедрились, что вручили нам не три, а четыре приглашения на танцы. Так у Ма появился шанс обзавестись третьим мужем. Внешность у нее, конечно, не то, что на любителя – скорее на извращенца. Зато она сильная и работать может за четверых, проверено. Вдруг и дождется наша старушка порнушки…

Глава 12

Наступил долгожданный день икс. Ма растолкала нас чуть свет и приказала поторопиться со сборами. Попеременно зевая и охая, я поднялась на ноги и выглянула из пещеры.

Словно в ответ на мольбы жрецов, небо раздобрилось и спрятало серые тучи в глубокие карманы. Блестящий солнечный диск лениво выкатил на прогулку и подарил нам несколько теплых лучей. Впервые за прошедшую неделю воздух прогрелся до такой степени, что можно было покинуть пещеру, не стуча зубами от холода.

В отличие от людей, земля с нетерпением ждала наступления дождей. Несмотря на холодные ночи и утреннюю росу, лес нуждался в воде. Пожухлая трава обиженно шуршала на ветру; корявые деревья тянули ввысь свои иссохшие «руки», прося у неба пощады. Растрескавшаяся земля исходила пылью.

Для меня такая погода казалась сущей нелепицей. Ну как может быть одновременно холодно и сухо? Такое ощущение, что тут не обошлось без колдовства. Или неизвестной моему миру технологии. Задрав голову вверх, я долго смотрела и пыталась увидеть своды купола. Нет, не так – Купола, именно с большой буквы. Наверняка вся фишка в его влиянии на местный климат, больше мне нечем объяснить подобный феномен.

Как ни крути, а все изнывало по дождю. Даже я. Нет, мне совершенно не хотелось оказаться промокшей до нитки. Мой план был несколько иным: срочно попасть в жилище к жрецам. Отсидеться на время ливней в теплом помещении, вкусить запретных радостей гарема. Навсегда забыть об изнуряющем физическом труде, грязи и скудной пище. От работы кони дохнут, а люди превращаются в мулов – безвольных и апатичных.

– Хочу жить нормально! – посетовала я улыбающемуся желтому солнцу. – Радоваться утреннему пробуждению, смеяться. И танцевать.

В последние дни я превратилась в настоящую буку. Мне до такой степени осточертели варварские условия существования, что ни прилично сказать, ни матом сформулировать.

Из полной простодушной хохотушки я превратилась в злостную и вспыльчивую варварку. Эдакую инфузорию без туфелек, простейшее одноклеточное, стремящееся только к одному – уцелеть любым путем. Меня раздражало все вокруг. Даже я сама.

– Не сердись, – Ка подхватила меня под локоток и потянула в сторону леса. – Все изменится. Сегодня.

Я грустно опустила взгляд и осмотрела свое измазанное глиной тело.

– Неужели нам обязательно являться на танцы в таком виде? – мой вопрос прозвучал вполне резонно. – Или мыться тоже табу?

Ма хмыкнула и к моему удивлению ответила почти ласково:

– Чистое тело. Нравится. Мужьям.

– Серьезно?.. – не удержалась я от едкого замечания. – Может, у тебя в «кладовой» еще и ванна с подогревом завалялась? Или душевая кабина?

Ни того, ни другого у Ма не оказалось. Зато старуха отвела нас к затерянному среди леса болотцу и приказала смыть с себя «одежду». Я покосилась на заполненный тиной и ряской водоем и на всякий случай уточнила:

– А другого варианта нет?

Как-то совсем не хотелось менять шило на мыло, то есть одеяние из глины на причудливый наряд из зеленоватой жижи. Да и парфюм а ля «я не кикимора, а царевна-лягушка» слишком тонок для моего измученного «Шанелью» носа.

Ма загадочно пожала плечами и фыркнула:

– Озеро. Табу.

Я давно научилась понимать невежливые намеки главы семейства. Типа – не боишься гнева жрецов, пользуйся на здоровье их собственностью. Если спросят – мы тебя не знаем. И вообще, ты, Варвара нам чужая, так что поступай, как знаешь.

Привычку подолгу размышлять я отбросила вместе с обычной одеждой и этикетом. В новых условиях действенным было только одно правило: все или ничего. Обведи вокруг мизинца варваров или сдохни. Я выбрала первое. Схватила за руку Ка и потащила ее к озеру.

Жрецы предвидели такой исход и отправили троих дозорных на тараканах следить за порядком на водоеме. Вдруг варваркам понравится купаться, и они начнут делать это постоянно. Тогда жрецам и их наложницам станет негде устраивать выездные оргии.

Но мы с Ка пошли другим путем. Во время своего неудавшегося побега я приметила тонкий ручеек, впадающий в озеро жрецов. И раз вода куда-то впадает, значит, она откуда-то вытекает. Этот нехитрый закон я и решила проверить на практике.

Памятный ручеек мы искали довольно долго. Он до того иссох, что стал походить на узкую шелковую ленту. Но все же вода в нем еще была. Дождавшись, пока дозорные отойдут на безопасное расстояние, мы с Ка пошли вверх по крутому склону, изображая из себя великих лозоходцев.

Чем дальше мы забирались, тем сильнее я понимала, почему жрецы не охраняют этот источник. Слишком трудно до него добраться. Мы с Ка до того запыхались и сбили ноги о каменистую почву, что не могли даже разговаривать. Но согрелись от души – факт!

Источник бил из небольшой расселины в камне. Вода вначале скапливалась в небольшом углублении, похожем на чашу, а после стекала вниз и неторопливо бежала к озеру.

Я набросилась на питье с жадностью затерявшегося в пустыне странника. Вода оказалась солоноватой на вкус, с привкусом металла и серы. Боржоми местного разлива.

– Как жаль, что этот родник так далеко от нашей пещеры, – констатировала я. – Можно было брать воду отсюда и не собирать росу с листьев.

«Какая еще наша пещера?.. – возмутился мой рассудок. – Пей, мойся, и валим отсюда. Вперед, к счастливому будущему».

Уговаривать дважды меня не пришлось. Я достала из котмы драгоценный флакончик с гелем для душа, открутила крышечку и с наслаждением вдохнула аромат сирени.

– Моя пре-е-елесть, – мой голос подрагивал от возбуждения.

Взбив на руке пену, я начала наносить ее на кожу и волосы и с остервенением втирать. Глина вцепилась в мою кожу, как утопающий в плывущее мимо бревно, и никак не хотела сдавать позиций.

– Что это? – Ка с интересом наблюдала за моими действиями. – Зачем?

– Чтобы лучше танцевать, – пошутила я. В преддверии скорого выступления ко мне вернулось хорошее настроение. Даже ледяной воде и суровому климату не испортить мой сегодняшний дебют. – И приворожить мужчин.

– Колдовать. Табу, – напомнила Ка. Уже без особого энтузиазма.

– Это не колдовство, – промурлыкала я, – приманка. Чтобы заставить мужчину желать, нужно показать все свои лучшие сокровища. И пусть говорят, будто это мы, женщины, сороки и бросаемся на все блестящее. На самом деле все обстоит с точностью до наоборот: представители сильного пола больше нас любят все блестящее и гладкое. А еще новое.

Я протянула наполовину опустевший флакончик Ка и предупредила:

– Расходуй экономно, другого нет. И не будет.

Варварка последовала моему примеру, и в ее глазах появился огонек удивления. Еще бы, столько лет не мыться и вдруг почувствовать, каково это – ощущать себя чистой и душистой.

– Ма говорила. Положить красный камень. В постель, – поделилась Ка своим секретом. – Тогда мужчина. Будет силен. Сможет дать сына.

Она говорила это с таким серьезным выражением лица, что я не выдержала и расхохоталась.

– Не думаю, что красный камень способен разжечь страсть. В постель к мужчине нужно подкладывать исключительно себя. Есть еще вариант приворожить борщом с пампушками, но, боюсь, в этом мире не найти компонентов для этого сильнодействующего зелья.

Совместными усилиями нам с Ка удалось все же отскрести с себя глину. Моя кожа стала похожа на дерматин, притом не самого лучшего качества. Пришлось пожертвовать всем тюбиком крема.

– Больше никогда не стану мазаться этой отвратительной смесью, – причитала я, рассматривая в воде свое отражение. – У меня лицо красное и опухшее. Надеюсь, за время пути до храма моя кожа приобретет обычный оттенок.

– Варя красивая, – прошептала Ка. И расплакалась.

– Да ты что?.. – я едва не онемела, рассматривая эту миловидную, хрупкую, как цветок незабудки, варварку. – Такую конфетку, как ты, ни один жрец не пропустит. И не сомневайся. А жирок на косточках нарастить недолго, уж поверь мне. Пара месяцев усиленного питания, и ты станешь соответствовать местному эталону красоты.

И я нисколько не кривила душой, произнося это. Ка и правда была настоящей жемчужиной, будто случайно затерявшейся среди отбросов. Нежная кожа, темные с медным отливом волосы, длинные, загнутые вверх ресницы – все дышало юностью и чистотой.

Ка улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Я пожала ее ладонь и только тут вспомнила о еще одной срочной процедуре.

– Ногти нужно остричь!

– Нельзя, – испуганно вздрогнула Ка. – Не смогу работать. Без ногтей.

– Не думай об этом, – твердо произнесла я. – Мы не вернемся назад в пещеру. Нас обязательно выберут.

Осторожно работая маникюрными ножницами, я пожалела, что не прихватила из дома топор и напильник. Это не ногти, а какие-то бревна. Мне даже пришла в голову идея разыскать в лесу бобра и заставить его поработать челюстями.

– Солнце. Высоко, – пожаловалась Ка.

– Сейчас, – буркнула я, продолжая подпиливать ногти пористым камнем. – Дай мне закончить.

Варварка горестно вздохнула и нашла новый аргумент:

– Разберут. Без нас. Мужей.

Я с размаху закинула камень в заросли одуванчиков и поднялась.

– Идем, чего расселась?..

Спуск дался нам легче, и через полчаса мы уже вернулись к болоту, где как раз заканчивали омовение Ма и Мна. Без шампуня и мыла оттереть глину, перемешанную с жиром, оказалось непосильной задачей. Затхлая болотная вода только усугубляла и без того бедственное положение варварок.

Я и Ка, довольные и пахнущие, как заросли сирени, моментально стали злейшими врагами «родственниц». Даже Ма, столь неожиданно получившая приглашение, ощутила витавший в воздухе дух соперничества.

– Калки вас задери, – ее рык прозвучал угрожающе.

Со спутанных волос старухи все еще стекала темная вода: они настолько пропитались глиной, что их проще было бы отстричь, чем отмыть. С телом дела обстояли лучше, вот только прежде скрытые «одеждой» морщины и растяжки теперь «выползли» на белый свет и не прибавили своей хозяйке обаяния. Мечта водяного, а не женщина.

– Но-но, поосторожнее, «мамаша», – предупредила я. – Не забывайте, кому обязаны приглашением на бал. И вообще, ведите себя как леди.

Меня просто распирало от гордости за свою несравненную красоту. Если все остальные варварки выглядят как Ма и ее старшая дочь, я точно получу первый приз в этом конкурсе красоты. И получу главного жреца на блюдечке с золотой каемочкой.

Окрыленная надеждой, я водрузила на голову невидимую корону, и небрежным движением отбросила в сторону призрачный шлейф платья. И тут вспомнила о главном.

– Верни мне платье, – не попросила, почти приказала.

Ма прикинулась болотной кочкой и продолжила раздирать пальцами волосы.

– Верни, тебе же лучше будет, – не унималась я. – Позволь сделать мой танец незабываемым. Вот увидишь, жрецы дадут тебе за меня такой выкуп, что ты сама сможешь купить себе мужа. Честно-честно…

Ма что-то пробухтела себе под нос, но кивнула.

– Ура! – возликовала я. – Свершилось!

Поступок матери вызвал у Мны приступ зависти и икоты. Вполне ожидаемо: выглядела она, прямо скажем, вырвиглазно. Лучше бы вообще не мылась, не мучилась почем зря.

Говорят, если у тебя выскочил прыщ, значит – кто-то в тебя влюбился. Судя по количеству акне на лице и теле Мны, в нее втюхались все мужчины Капулы без исключения. От мала до велика.

– Гр-р-р… – нормальных слов, чтобы выразить свое негодование, у Мны не осталось.

– Не испугала, – объявила я и показала варварке язык.

Мна еще сильнее разозлилась и принялась икать как сумасшедшая.

– Вода. Попей, – посочувствовала ей Ка. – Поможет.

– Ага, и ряской закуси, – поддержала я. – Не знаю, как людям, а гусыням помогает. Моя бабка говорила, что они от такой подкормки добреют.

Прежде чем Мна опомнилась от моей дерзости и бросилась в драку, я схватила Ка за руку и потащила к пещере. Надо срочно забрать платье, пока Ма не передумала. Остался последний штрих перед испытанием, должным изменить мою дальнейшую жизнь.

Вернувшись в пещеру, я первым делом бросилась к «кладовке». Ка пыталась меня остановить, но в тот момент ей проще было притормозить на ходу бронепоезд, чем удержать меня от долгожданной встречи с «Карденом».

Платье отыскалось на самом дне, заваленное кучей всякого хлама. Оно сильно измялось, но оттого не стало менее притягательным.

Подрагивая от нетерпения, я втиснулась в мечту всей своей жизни и повернулась к Ка спиной.

– Поможешь застегнуть? – попросила с надеждой в голосе.

У Ка вышло не с первой попытки. Но дело вовсе не в моей комплекции, а в неумении варварки пользоваться застежкой-молнией. Пришлось снимать платье и наглядно объяснять, как работает такой простой, на мой взгляд, механизм.

Но оно того стоило. Определенно! Я не просто влезла в платье – оно оказалось мне чуточку свободнее, чем нужно. Моему счастью не было предела. Даже первый секс не принес мне столько радости, как это восхитительное событие. Моя внутренняя дикарка причмокнула губами и засияла от гордости.

– Красиво, – поддержала меня Ка. – Тебя обязательно. Выберут.

– И тебя, – отозвалась я.

Сжала зубы для пущей бодрости, ухватила длинный подол и резанула тонкую шелковую ткань маникюрными ножницами. Теперь у меня получилось два платья, два очень коротких платья.

– Зачем?! – Ка испуганно отпрыгнула в сторону, когда я попыталась обмотать вокруг ее тела бордовый лоскут.

– Не сопротивляйся, – в отличие от рук, голос мой не дрожал. – Ты поделилась со мной самым ценным – едой, которой тебе самой было мало. Я хочу тебя отблагодарить.

Ка всхлипнула и утерла глаза тыльной стороной ладони.

– Не реви, – предупредила я, заканчивая колдовать над ее туалетом. – Иначе сезон дождей начнется раньше положенного срока.

В последний момент мне вспомнились туфли в тон платья, но о них пришлось тотчас позабыть обратно. Идти до пирамиды жрецов предстояло пешком, а после долгого марша на каблуках не особенно потанцуешь. Нести туфли в руках тоже не хотелось. Да и отвыкла я как-то от обуви, чего уж там. Не варварское это дело – на шпильках раскачиваться.

Поверх платья я привязала к талии котму с золотым ключиком: веревочный поясок не очень подходил к наряду, но за неимением лучшего, пришлось довольствоваться тем, что есть.

Превращенный в сумку несъедобный кусочек крысы давно перестал меня раздражать. Можно сказать, я с ним сроднилась и втайне мечтала расшить его стразами. На худой конец – бисером. Вот тогда аксессуар станет достойным показа мод от Кардена. Как жаль, что это только мечты…

Как объяснили мне варварки, танцы начинались, когда солнечный диск вставал ровно над звездой Капулы, тем самым загадочным символом, венчавшим пирамиду жрецов. Потратив уйму времени на мытье и прочие приготовления, женская часть нашей недружной дикой «семейки» рисковала опоздать. Больше всех переживала по этому поводу Мна, она предложила сократить путь, рванув через заросли колючего кустарника. К счастью, Ма остановила ее порыв.

– Кожу. Испортим, – предупредила она. – Не выберут.

И мы дружной стайкой расфуфыренных попугаев поплелись по тропинке, ведущей к храму. Чем дальше мы отходили от пещеры, тем шире становилась дорожка. Нам все чаще попадались другие «леди», удостоившиеся приглашения на танцы.

– Смотри, смотри… – то и дело указывала Ка на пробегавших мимо нас тараканов.

На их спинах, величаво покачиваясь, восседали «красавицы». Иногда попадались повозки, в которых теснились сразу несколько варварок. В стотысячный раз поразилась я местным канонам красоты. Чем крупнее и упитаннее была женщина, тем выше задирался ее нос. По нам такие вот богачки равнодушно скользили взглядом и отворачивались, не считая достойными соперницами.

– Какой ужас! – не удержалась я от замечания. – Такое ощущение, что их специально целый год откармливали в пещере, чтобы осенью продать подороже.

Ма и Мна переглянулись, и тихо вздохнули.

– Ты права, – неожиданно призналась Ка. – Родители. Делают так.

– Но как они смогут танцевать? – все еще недоумевала я. – А работать?

Ма громко раскашлялась. Очередная повозка прокатила мимо так лихо, что засыпала нас песком.

– Муж приучит, – брякнула старуха с некоторой ехидцей. – Сначала потешится. Потом поколотит. Захочет есть. Станет трудиться.

Все, как я и подумала: варвары, чего с них взять. По рассуждениям Ма получалось, что после сезона дождей (он же медовый месяц) постельная грелка становилась не так нужна мужчинам, и они отправляли ее работать.

– А если не выдержит нагрузки? – я высказала мысль вслух.

– Умрет, – невозмутимо добавила Ма. – Муж купит. Другую.

Лучше бы я не уточняла. Встреченные «красавицы» больше не вызывали у меня раздражения. Теперь они казались мне откормленными хавроньями, которых заботливые хозяева везут на рынок. А там как карта ляжет. Понравится покупателю – оставит на племя, нет – пустит в расход.

– У других мужчин тоже есть гаремы? – мою блондинистую голову посетила очередная гениальная мысль. – Или только у жрецов.

– Редко, – помотала так и не отмытой до конца башкой Ма. – Дорого. Много едят.

Я едва не споткнулась, услышав последнее заявление. Выходит, варварам дешевле каждый год покупать по новой жене, чем прокормить старых. Вот так нравы.

Радужное настроение сошло на нет, вдохновение иссякло, а пони и единороги перестали скакать в моей голове. Вот так попадешь к какому-нибудь озабоченному старикашке. Он выжмет из тебя все соки за сезон дождей, а потом выгонит в поле. Изморит голодом, а весной приобретет новую подружку. Я так явно представила эту картину, что чуть не разревелась в голос.

– Старайся, – предупредила меня Ка. – Кто танцует. Стоят дорого. Покупают жрецы. Или очень богатые. Охотники.

Я согласно кивнула: конечно, дорогостоящую покупку всегда жалко испортить. И накопить на новую, хорошо танцующую жену, сможет не каждый мужчина. А потому станет беречь.

Чтобы хоть немного отвлечься от нехороших мыслей, я задала Ка давно мучавший меня вопрос:

– Скажи, кем был твой отец? Ты не похожа ни на мать, ни на брата с сестрой. Видимо, унаследовала черты лица и характер отца. Только непонятно, почему наверняка приятный и умный мужчина выбрал в жены Ма?

– Па слабый охотник. Одна рука, – призналась Ка. – Накопил только на Ма. Потом упал. С утеса.

Она говорила так просто, обыденно. Но в глазах ее замерли слезы.

– Ничего, – утешила я девчонку. – В гареме жрецов тебя ждет совсем другая жизнь. Только ты тоже постарайся. Танцуй, и все сбудется.

Глава 13

Когда мы пришли в назначенное место, гулянка была в самом разгаре. Мужчины, разряженные, как павлины, вальяжно расхаживали возле танцплощадки, потягивали напитки из калебасов и, судя по веселым лицам и блестящим глазам, в сосудах булькало что-то покрепче чая. Охотники за женами кучковались небольшими группками, обсуждали последние события, хвалились подвигами и бросали беглые взгляды на скромно сидящих в отдалении женщин. Тем напитков не предлагали. Табу, видимо.