Текст книги "Чужой отбор, или Охота на Мечту - 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Меня замутило от этих слов.

То есть, она собирается засудить Эридана? Скрыть весь этот фарс с помощью новой лжи? Или просто захватить трон? Я не знаю, о каком могуществе она говорит.

Должна признать: я ошибалась, считая её хорошей интриганкой. Она королева в этом деле.

И даже эта откровенность – она не на эмоциях, не из сочувствия ко мне. Она – чтобы не дать мне подумать ни о чём другом.

Это я поняла, когда Синдарин сжала мои ладони плотнее, а затем отпустила. Вытащила кристалл из моих рук.

И течение магии прервалось.

– Ты же понимаешь меня, – слабо улыбнулась снежная леди. – Ты похожа на меня больше, чем большинство лопочущих о браке идиоток. Я всю жизнь терпела несправедливость – но оказывается, судьбу можно взять в свои руки. Что до тебя… ты вернёшься и продолжишь жить как жила. Не держи зла.

Грудь ныла, и даже холод не притуплял эту боль. Она словно выдрала моё сердце, а взамен вставила своё, ледяное.

Что будет дальше, я не представляла. Пока Синдарин не встала, оставляя кристалл на полу и подхватывая кинжал. Пока не тряхнула свободной рукой, разминая пальцы.

Движение по воздуху – и у её ладони сверкнули искры.

Она улыбнулась – восторженно, поражённо.

– Жаль, что нельзя проверить лучше.

– Вы получили что хотели? Что теперь?

Я бросила взгляд на Эридана, надеясь, что сейчас случится чудо. Что он каким-то образом встанет и кинется на эту стерву со спины.

Но он всё так же не двигался.

Вместо этого губы Синдарин сложились в бледную черту.

– Я солгала. Я не смогу забрать силу и у него. А пока носителей дара двое, ничего не выйдет.

Её голос прозвучал отрешённо. Пальцы сжали кинжал до побелевших костяшек – и с этими словами она развернулась к Эру.

Глава 24

Я смотрела в спину Синдарин

– Не надо, – сорвалось с губ. – Пожалуйста, не надо!

Мой голос – слишком слабый. Попытки подтянуть руки к груди, упереться ими в пол, кажутся смешными. И всё же, одно желание: встать. Больше всего на свете мне сейчас нужно встать.

Синдарин тяжело вздохнула – и пошла вперёд.

Ярость и боль.

У неё – моя сила. У неё кинжал.

А я… у меня, видимо, ничего нет.

Ни магии. Ни сил подняться.

Но я должна. Одна мысль, что она убьёт Эра – и всё внутри взрывается, рушится, крошится.

– Оставьте его в живых, – взмолилась я хрипло. – Должен быть способ! Вы только что забрали мою магию, возьмите и его так же! Я уговорю его!

Она всё-таки остановилась. Чтобы повернуть голову и проговорить внезапно тихо:

– Думаешь, мне приятно это делать? Увы, если бы я просто могла похищать чужие дары, то уже была бы всесильной.

Мне нечего ей предложить. Если бы я поняла раньше, что перемирие невозможно – пробовала бы сопротивляться дальше.

А теперь…

Что-нибудь! Духи! Я сжала зубы, я застонала – и попыталась дёрнуться рывком.

И мир вдруг поплыл снова.

Всё случилось резко. Очень странно, даже безумно. Слабость, дикая тяжесть во всём теле пропала. Я действительно вскочила… и застыла в воздухе.

В воздухе?

Обернулась – и вздрогнула бы, если бы могла.

Потому что я смотрела на собственное тело со стороны. Сверху. Как?! Как души после смерти в фильмах.

Закатившиеся глаза Айли, мои призрачные руки, метнувшиеся ко рту. Какая-то нить, что тянулась от меня к телу – всё пронеслось перед взором за миг.

Следующее, что я увидела – знакомая безликая дрянь, которая смотрела на меня, раскрыв ужасный рот. Глаза стали провалами – огромными, злыми.

А потом она бросилась на меня.

Но что-то ещё мелькнуло рядом. И её сшибла на подлёте другая фурия. Привидение, дух, женщина в серых тонах. Два духа сцепились у меня на глазах!

– Нет! – взвизгнула та, которую я знала, которую запирала в ловушке. – Что ты..!

– Не мешай ей! Она… девочка, ты можешь нас спасти!

Что?

– У тебя её сила!

Кусок льда на месте сердца дрогнул.

И я вдруг поняла.

Этот холод в груди – он не от потери магии. Он – от того, что Синдарин действительно что-то вкладывала в меня взамен.

Она не может похищать чужие квелья? Она променяла свой дар на мой?

– Освободи его! Освободи нас всех!

Его?

Я развернулась, желая одного: броситься на Синдарин.

И бросилась, когда она уже опускалась рядом с Эром.

Руки сошлись на её плечах. Меня не волновали духи, не волновало ничего! Только остановить безумную стерву!

Но ладони прошли сквозь её тело.

Я вся пролетела сквозь неё.

Она вздрогнула, вскинула голову. На лице мелькнула тревога, впервые за это время. Глаза сузились, а затем расширились, когда она меня увидела.

Как это работает? Как, чёрт возьми, мне схватить её?! Нужно какое-то особое усилие, желание?!

Вместо меня её схватил Эридан.

Я ахнула, когда он вдруг перевернулся на бок. Когда его пальцы перехватили кисть с кинжалом и он рванул снежную стерву на себя.

Та вскрикнула.

Сумасшедшая радость – на краткий миг.

Я видела, как рука Эра сошлась на платье Синдарин. Как кинжал вылетел из её руки. Всё происходило слишком быстро.

Шок, надежда, ужас – чувства совсем смешались!

Мой муж. Он в сознании. Он пытается…

И в этот миг я увидела, как вторая его рука сжалась. Тёмная молния стрельнула из неё… но не в Синдарин. Я проследила за ней взглядом – и вскрикнула.

Потому что кроме меня и двух духов, кроме Эра и снежной стервы в этом зале было что-то ещё.

Тьма.

Прямо здесь. В углу. Тёмные клочья, как щупальца, стелились по полу. В середине – еле уловимые очертания. Что-то хищное, звериное.

Огненные глаза.

Не знаю, смогла бы я разглядеть тьму – если бы не мерцающая сеть вокруг. Больше похожая на цепи.

Это он? Тёмный дух?

Эридан мечтал его найти? Кажется, Синдарин нашла первой.

Он прямо здесь, у неё в плену, и она собиралась использовать его вот сейчас!

Освободи его.

И я оказалась у темного зверя раньше, чем поняла.

Тьма рванулась ко мне. Цепи резко натянулись. Глубокий рык, от которого воздух задрожал и вся моя душа замерла от страха.

А потом меня вновь затопили чувства.

Гнев и ярость, и нотки боли. Он хотел вырваться. Я знала это сейчас. Чувствовала, когда десять минут назад так же случайно оказалась в мире духов.

И даже во время брачного ритуала, возможно, тоже!

Он словно звал меня. Эта сущность – чьё подобие морды застыло передо мной.

Склонённая голова будто хотела ткнуться мне в плечо.

Эта тьма – не враг. Она вторая сущность Эридана.

Словно подтверждая мои мысли, рядом опять мелькнул разряд. Едва различимый, разбившийся о цепи! Как просьба силы от смертного к духу.

И мои призрачные руки легли на звенья. Те обожгли, но я просто рванула их на себя. Синдарин смогла его пленить. Когда? Не сегодня. Но, может, сейчас она спеленала его так плотно, чтобы блокировать всю магию.

– Остановите её! – от голоса снежной стервы я дёрнулась.

На инстинктах глянула назад.

Враждебная фурия вырвалась из рук соперницы в этот миг – и что-то сверкнуло у моего тела.

Но вспышка разлетелась искрами вокруг.

Боже, неужели камень?

Второй из призраков схватил фурию вновь – и они рухнули сквозь пол.

Мне нельзя отвлекаться!

Я сконцентрировалась на цепях. Пожалуйста! Я не знаю, как иначе использовать магию – только пытаться, биться лбом о стену и желать. Умоляю! Это единственное, что мне нужно! Тьма дёрнулась – она окутала меня, клочья касались плеч, но не причиняли вреда.

– Помоги нам, – прошептала я зверю. – Помоги!

А потом цепь дрогнула, заискрилась в моих руках. Словно в неё хлынул свет. Всё вокруг задрожало…

И она треснула. Резкое движение тёмного духа – и часть оков соскользнула с его тела, распадаясь на лету.

В тот же миг за спиной раздался вскрик.

Женский.

Я дёрнулась прочь – хотя тьма явно не хотела меня отпускать. Хотела, чтобы я разорвала и остальное. Но я не смогла – потому что уже смотрела на Синдарин, которая рухнула на пол. Тёмная плеть сошлась у неё на горле. Душила её. Обвивала. Эридан, которому удалось приподняться на локте, был весь окутан тьмой.

Она захрипела – и тени хлестнули в неё, закрывая.

Когда они распались… снежная королева лежала без движения. Её глаза бесцельно смотрели в потолок.

Что-то вокруг изменилось.

Остатки сиреневых цепей вокруг тёмного зверя резко потеряли цвет.

Но я уже метнулась назад. Эридан пару секунд глядел на ледяную королеву – а потом с трудом упёрся окровавленной рукой в пол.

– Марьяна…

Я смотрела, как он пытается встать. Я хотела ему помочь – потому что меня вдруг затопило такое облегчение, которого я ещё не знала! Он жив. Синдарин… кажется, нет. И плевать, что это за собой повлечёт – плевать на всё.

Он хватался за тьму, словно та помогала ему найти силы. Поднялся, тяжело припадая на одну ногу. Несколько шагов – которые он проделал безумно медленно, шатаясь. Но упал на колени только рядом со мной.

– Эр, – я подлетела, я звала его. Я пыталась тронуть его плечи.

А он звал меня, вглядывался в моё лицо. Приложил руку к шее, кажется, слушая пульс.

Прикрыл глаза.

Рядом раздался рык, и я обернулась на тёмного зверя, стряхнувшего остатки цепей. Тот не спешил исчезать. Подошёл на четырёх лапах и замер неподалёку. От этого стало как-то одновременно страшно и радостно.

Хорошо, потому что кто знает, какие ещё духи сюда заявятся.

Всё даже слишком хорошо.

Мне нужно всего лишь понять, как вернуться в тело.

Но именно на этой мысли меня вдруг повело. Даже здесь, в этом состоянии. И я с изумлением уставилась перед собой.

Нить, которая связывала меня с телом Айли – она исчезла тоже. Растаяла. Магия Синдарин, державшая меня здесь… пропала.

Мир вдруг стал светлее и поплыл. Стены, кресла, очертания мёртвой королевы интриг – всё размывалось больше и больше! И фигура мужчины, на которого я беспомощно смотрела.

– Эридан!

Он двинул головой, словно услышав. Словно почувствовав меня, хотя это казалось невозможным. Несколько секунд я глядела в его лицо… не веря, просто не веря.

Острые черты, каждую из которых я помню. Кровь на щеке. Тёмные глаза.

Всё это исчезало и тонуло в свете.

Нет. О нет.

А потом света стало слишком много – и все остатки чувств пропали.

Глава 25

Первое, что я увидела, когда зрение вернулось – потолок. Невысокий, покрытый побелкой. Железная люстра с современными плафонами. До боли знакомый шкаф, заставленный картонными коробками.

Я у себя дома.

У родителей дома.

Чувство было такое, будто мне в грудь воткнули спицу. Я не могла дышать. Губы бесцельно хватали воздух, не в силах протолкнуть его в лёгкие – и я, почти не видя ничего вокруг, вскочила. Толкнула выкрашенную в белый дверь, чтобы вырваться в коридор.

Знакомый узкий проход с паркетом. Неожиданный запах омлета и шум за поворотом. Я запнулась на ровном месте – и прежде, чем успела подумать, с кухни вышла мама.

Моя мама.

Светлые крашеные волосы до плеч, родной взгляд, сиреневая футболка с цветочным принтом. Пухловатые руки, одна из которых держала пластиковую лопатку. Я смотрела на неё, вдруг понимая, что начала дрожать.

– Мама?

На её открытом лице появилось беспокойное выражение.

– Да, родная? Что-то не так? Хорошо, что ты встала – папа уже ушёл, а я ещё не ела. Сейчас вместе позавтракаем.

Мысли взвились. Я где-то понимала, что должна, наверное, повести себя “адекватно”. Подстроиться под ситуацию, не пугать такую родную мне, натерпевшуюся горя в последнее время женщину криками и слезами. Я у себя дома. Я упала в светлое нечто – и проснулась здесь.

Но на меня накатила такая боль, что хотелось отступить. Закрыть рот рукой, прикусить её до искр перед глазами, лишь бы не закричать – и сбежать, сию же секунду, как можно дальше.

Я очень медленно заставила себя сделать два шага в обратном направлении. Поджала пальцы на босых ногах, подалась вперёд и обняла маму. Вдыхая знакомый запах шампуня, стискивая руками её мягкие плечи.

– Всё в порядке, мам, – прошептала. – Дай мне буквально… мне нужно в ванную.

И я пошла туда раньше, чем она успела сказать что-либо ещё. Пальцы слепо нашарили выключатель. Лёгкая деревянная дверь. Кафельная плитка, мохнатый коврик на полу, полотенца на вешалке. Белая раковина, в которую я упёрлась ладонями.

Открыла воду и часто-часто задышала.

Нет. Нет же, нет. Пожалуйста! Я не должна быть здесь, не сейчас, не так!

Я часто спрашивала себя, что буду чувствовать, если вдруг очнусь дома. Станут ли мысли о другом мире размытыми, далёкими, покажутся ли они мне сном?

Образы стояли перед глазами. Яркие и настолько реальные, что сердце пыталось пробить грудную клетку. Эридан. Последнее, что я помню – его лицо. Последнее, что я от него слышала – собственное имя.

Сколько времени прошло?! Как давно я здесь? С трудом, мучительно вспомнилось: когда я попала в мир Айли, там был вечер, а на Земле день. Может, и сейчас я проснулась сразу же.

Может, он до сих пор сидит над моим телом – или пытается добраться до коридоров, найти помощь среди охраны, которая будет в шоке от смерти Синдарин и вида окровавленного инквизитора! Может быть, Айли тоже сейчас очнулась – в своём законном теле.

Я позвала её несколько раз, но осталась без намёка на ответ. И вместе с тем, она ведь явно была тут? Как минимум поддерживала моё тело в сознании, жила в этом доме и общалась с моими родителями.

Мы поменялись местами снова?

Я подняла взгляд, уставившись в зеркало – на себя. Чуть более взрослую версию Айли. Каштановые волосы немного отросли, лицо казалось бледнее кафеля за спиной. И я явно похудела до состояния моего альтер-эго.

Не могу сказать точно, что я думала в следующие минуты. Ноги просто подогнулись, я опустилась на коврик у стиральной машинки и сидела, зарывшись лицом в колени, до боли впиваясь ногтями в шею.

Эр! Он ведь не сдастся, правда? Он вытащит себя и… Айли оттуда, объяснит случившееся хоть как-то, а потом сможет оправдаться. Потому что оправдываться ему придётся! Но он ведь…

Первые рыдания всё-таки вырвались из горла, и я всё-таки прикусила собственное запястье, чтобы не дать им вылететь за тонкую дверь. Я вернулась домой. В свою жизнь. Оставив тело, которое занимала не по праву, оставив всё то, что несколько дней мне принадлежало – но не должно было принадлежать.

Оставив мужчину, за которого вышла замуж, в крови и рядом с трупом сестры короля. Рядом с девчонкой, которая обезумеет, узнав обо всём, что произошло.

Узнав, что я натворила с её жизнью.

Хуже быть не может.

Я провела так с четверть часа. Не было сил даже встать, не было желания выходить и снова встречаться с мамой. Наконец, я медленно поднялась, умылась непривычно тёплой водой – и побрела обратно.

Мама выглянула с кухни, интересуясь, всё ли у меня в порядке.

Я пыталась представить, что она чувствовала в эти дни. Наверное, нужно было с ней поговорить. Взять её за руку, выдавить хоть слабую улыбку, сесть на кухне и полюбоваться её лицом – заодно узнав, как здесь дела.

Но я не смогла.

– Слушай, там мне важное письмо прислали бывшие заказчики, – соврала бесцветным голосом. – Надо ответить. Я поем позже.

Она нахмурилась тут же.

– Марьяна! Мы же договорились: никакой работы.

И она что-то бормотала о том, что я загнала себя, что после того, как я провела две недели в коме, последнее, о чём она хочет слышать – какое-то дурацкое письмо! Я сжала её плечи и снова обнимала её, уверяя, что всё будет хорошо.

Всё хорошо.

Но я не верила в это ни капли.

Мне всё же удалось успокоить её, очень мягко. Вернуться в знакомую комнату, в которой я провела детство и юность. Когда я съехала из неё полтора года назад, сюда перетащил часть вещей отец. Но сейчас, видимо, её вновь отвели мне.

Или Айли.

Я осматривала всё сквозь туманную пелену.

Кровать. Мои вещи: сумка, тетради для рисования и разноцветные маркеры. Стол и компьютер – тоже мой, привезённый со съёмной квартиры.

Интересно, договор на неё уже расторгли?

Это всё такие мелочи.

Я дрожащими руками отодвинула дверцу шкафа. Безмолвно перерыла свою одежду, сама не представляя, что ищу. Затем медленно села в кресло, нажала кнопку на системном блоке – больше для вида. И зашарила взглядом по столу, пытаясь понять, касалась ли его Айли. Если да, то как часто?

Я не понимала, что делаю. Что мне делать? Что можно придумать, когда тебя мотает между мирами по злой воле какой-то ледяной стервы? Когда в один день ты выходишь замуж за мужчину, который кажется тебе чудом, а в другой узнаёшь, что всё это было обречено? С самого начала.

Взгляд упал на отключённый, отодвинутый планшет для рисования и листы рядом. Затем – на один из ящиков стола, неплотно закрытый. Я потянулась к нему, медленно выдвинула.

К моему удивлению, наверху лежала излишне пухлая тетрадь. Не думая, я взяла её и положила перед собой. Раскрыла, вынула спрятанную в середине ручку – чтобы через несколько секунд понять, что смотрю на записи, которых никогда не делала.

На первой же странице было выведено излишне ровным почерком:

Женщина-врач сказала мне вести дневник. Думаю, это действительно будет полезно. На случай… на всякие случаи, верно?

Айли – она словно обращалась ко мне.

Я сжала листы похолодевшими пальцами и стала читать дальше.

День первый

Я до сих пор не знаю, какой именно это день. Сколько времени я провела там, где меня лечили.

Всё кажется безумным. Та штука, на которой меня сюда везли. Пейзажи по дороге. Я не смогла воспользоваться какой-то светящейся пластиной, которую мне сунули к уху, и теперь лекари считают, что я немного тронулась умом.

Мне жаль.

Меня окружают хорошие люди. Родители… так странно их видеть! Каждый день, рядом и вместе. Мама, которую тут зовут Татьяной, не отходит от меня, каждый час спрашивает, что мне нужно. Я чувствую себя слабее, чем когда-либо раньше, от меня никакой пользы – но никто не называет меня дармоедкой. Никто не требует, чтобы я перестала ныть и сделала что-нибудь для семьи.

Насколько много я могу доверить бумаге? Дея наверняка бы нашла и прочла все мои записи. Но тут, кажется, другие порядки. И всё же, я не хочу, чтобы меня сочли сумасшедшей.

День второй

Я не могу так. Мне нужно делиться хоть с кем-нибудь. Знаешь, Марьяна, твоя жизнь правда удивительная. Я так давно не видела отца. Не представляла, как по нему скучаю – и даже понимая, что передо мной другой человек, не могу не чувствовать к нему… того, что чувствовала раньше.

Сегодня он объяснял мне, как пользоваться компьютером. Я удивлена, что запомнила хотя бы название. Попутно он просто обнял меня, Марьяна. Называл девочкой и говорил, что я не должна просить прощения за то, что со мной происходит.

Что мы всё преодолеем.

Что у меня есть семья.

Я попытаюсь сделать вид, что всё вспомнила, как только немного освоюсь. Я постоянно в смятении, но стараюсь поступать, как поступала ты – просто закрывать глаза, прислушиваться к интуиции и делать первое, что придёт в голову. Иногда помогает. Мне не хочется, чтобы меня посчитали сумасшедшей, чтобы во мне разочаровались.

Дома во мне все разочаровались давно. Но тут… словно всё по-другому.

Все первые впечатления, которыми она делилась, были наполнены словами о родителях – слишком эмоциональными, чтобы читать их спокойно.

Чуть дальше шло:

Деймар… Дмитрий приезжал сегодня. Мы сидели на маленькой кухне, потом вышли во двор. Я была рада его видеть, мне приятно на него смотреть – но мне начинает казаться, что ты была права, Марьяна. Ему нравлюсь не я. Он выглядел потерянным в нашем разговоре, слишком часто спрашивал, как я себя чувствую. Он хороший человек, я верю, что бы ты ни думала. Но, кажется, он действительно ищет что-то, чего во мне нет.

Мы договорились созвониться по “телефону”, но я не знаю, что чувствую по этому поводу.

Я каждый день стараюсь гулять с Татьяной. Мне интересно смотреть на мир вокруг. Я много думаю, чем могла бы тут заняться. В Талроне я мечтала только об одном: вырваться из дома Дэи. Но что если тут действительно не обязательно отдавать себя мужчине, решаться на то, чего я так боялась?

Я не могу жить твоей жизнью, Марьяна. Например, у меня не получается рисовать. Зато я нашла набор для шитья и… твоя мама, увидев мой интерес, предложила мне смастерить что-нибудь. Я сделала для неё куклу. Мне всегда нравилось рукоделие, но дома я знала, что это просто развлечение. А Татьяна почему-то удивилась и засыпала меня комплиментами. Я не помню, когда кто-либо хвалил меня в последний раз. Стыдно, что это теперь случается за такую мелочь.

Она сказала, что работать руками – полезно в моём состоянии и даже заговорила о какой-то вашей знакомой, которая продаёт поделки. Странно всё это слышать, но она очень не хочет, чтобы я возвращалась туда, где работала ты. Я понимаю, что она просто не знает правды, но… эта забота приятна.

Мне интересно научиться пользоваться всеми этими вещами вокруг. Интересно гулять, интересно узнавать о ваших порядках. Мне нравится тут. Я не знаю, зачем духи привели меня в этот мир, но он правда гораздо лучше, чем я представляла поначалу.

Я закрыла тетрадь, поражённо глядя перед собой.

В груди колыхнулась какая-то слабая надежда.

Айли немного освоилась здесь за две недели – лучше, чем я могла предположить. Может, она сама захочет вернуться? Может быть… Эридан найдёт способ вернуть меня?

Если он не слишком тяжело ранен. Если его не запрут в тюрьме, не казнят или не сошлют за убийство Синдарин! Я сжала лоб руками: лишь бы с ним всё было в порядке!

Я почти привыкла: если чего-то очень сильно хочешь – есть шанс, что магия откликнется и исполнит твоё желание. Но на Земле нет магии. Всё, что у меня осталось – боль и хрупкая надежда, за которую страшно хвататься лишний раз.

Но дар, который я передала своему мужу – может, он ещё может всё исправить?

Я невольно подняла глаза на загоревшийся монитор и решила проверить компьютер. К моему удивлению, Айли им действительно пользовалась. Много открытых в браузере вкладок: карта мира, рассказы о разных странах. О школах и университетах.

Я наконец закрыла тетрадь, спрятала её понадёжнее и нашла в себе силы пойти к маме.

А потом долго обнимала её, сидя на кухне. Слушала её голос и пыталась понять, как вела себя Айли. Вертя в голове безумную мысль: может быть, рассказать обо всём?

Моя дорогая мама всегда была мечтательницей по натуре. Может быть, она не сочтёт меня сумасшедшей.

Но есть ли смысл? Айли боялась правды, и я сейчас на нервах могу натворить бед.

И я провела так целый день – бесцельно, бесполезно. Гуляла с мамой, помогала готовить ужин. Руки немного дрожали, я раз в пять минут выпадала из реальности, возвращаясь мыслями к Эру.

Пожалуйста, только выберись из той бездны, в которой я тебя оставила.

А вечером пришёл отец, и я говорила с ним больше, чем за последние пару месяцев – о его работе, здоровье, делах. Мы пили чай семейным кругом, и во мне сливались воедино тепло и боль.

Я так и не придумала, как быть.

***

Так прошёл день. В первую ночь почти не спала. Чувствовала себя абсолютно потерянной на утро. Двигалась, ела и пила по инерции – а больше ничего не хотелось.

От мамы это не укрылось. Мы сидели на кухне, и она мягко попыталась меня растормошить:

– Марьяна, ты совсем грустная сегодня. Это из-за того письма?

Мне захотелось горько усмехнуться: что так могло огорчить меня в письме, которая я сама же и придумала?

– Ты так переживаешь из-за того, что у тебя не получается рисовать? – продолжила мама.

Я моргнула. Пытаясь согнать туман. А потом, неожиданно для самой себя, выдала:

– Знаешь, это очень больно. Когда ты теряешь что-то, что даже не слишком ценила поначалу. Но то, что стало безумно дорогим, практически частью тебя.

Голос дрогнул, ногти вонзились в ладони. Я люблю её и отца – они замечательные люди, они мои родные. Но я поняла слишком чётко в этот миг: я больше не хочу своей прежней жизни.

Какой бы прекрасной она ни была.

– Милая, но это же всего лишь навык. У тебя всё впереди, столько всего прекрасного. Ты обязательно поправишься, ты…

И она утешала меня, и я вновь обнимала её крепко-крепко, отчаянно стараясь не разрыдаться.

А потом ушла к себе и поняла, что именно это мне и нужно – взять карандаш и, пока никто не видит, выплеснуть на лист хоть часть эмоций.

Первое, что появилось на белой бумаге – лицо моего мужа. Возможно, это было ошибкой. Я вспоминала, как думала, что он зачаровал мои пальцы, вспоминала события последних недель одно за другим, и становилось только хуже. И всё же, я бережно отложила листок в ящик с дневником.

Я иногда думала раньше – если на Земле есть двойники Айли, её родителей, Сокола, то и двойник Эра тоже может быть. Но сейчас мысль казалась такой кощунственной, что от неё сводило пальцы. Я никогда не буду пытаться его найти. Если встречу случайно – уйду, не оглядываясь. Он один во всех мирах, для меня – один.

Дальше я старалась рисовать что-то обезличенное. Толпа людей на балу – штрихами, не больше. Кареты. Дворцы. Тёмный дух. Платья, цветок-узор на шее. Мне казалось, что если я сохраню всё это – появится хоть небольшой шанс, что события последнего месяца не исчезнут из моей жизни.

Пожалуйста, найди меня. Я смогла выдернуть Айли отсюда – значит, возможность есть! Совершенно точно.

Но день прошёл без каких-либо происшествий.

И за ним был ещё один такой же – который загнал меня в апатию окончательно. Под конец этого третьего дня я чувствовала себя беспомощной как никогда.

Заснула рано, просто потому что спать – единственное, чего ещё хотелось.

И мне впервые за это время приснился сон.

Я стояла на какой-то лужайке, робко зеленевшей по весне. Было похоже на природу в том мире. Молодая трава, деревья в цвету. И голос за спиной:

– Марьяна.

Я вздрогнула. Я развернулась…

И увидела его.

Эридан стоял посреди этой лужайки и смотрел на меня так, будто ждал здесь всю жизнь.

Я не знаю, что было наяву – но тут сердце сжалось и едва не остановилось. “Это всего лишь сон”, – мелькнула предательская мысль.

Или нет.

И прежде, чем подумать что-то ещё, я ринулась к нему со всех ног.