Текст книги "Мастера печатей(СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Покипев минуту праведным возмущением, он наконец выдохнул и огляделся. Лавок на станции никто не предусмотрел, и вокруг с места на место бродили люди, ожидавшие своего дилижанса. Возле многих на земле возвышались объемные саквояжи или увесистые дорожные сундуки, о которые спотыкались, шипя, станционные рабочие. Под навесом – там, где стояли пять экипажей, – кондуктор одного из дилижансов о чем-то яростно спорил с конторщиком, в то время как кучер, опершись засаленным локтем на каретное колесо, меланхолично поплевывал шелухой от семечек. В семь часов утра на станции еще не было ни людно, ни шумно, но в воздух уже поднималась пыль, взбитая ногами и копытами и щекотавшая нос. Ботинки Николаса покрылись противным коричнево-серым слоем грязи. Нестерпимо хотелось сесть, но отсутствие сидений, судя по числу тех, кто устроился на собственных чемоданах, мучило не только его. Провести здесь еще два часа? Ну уж нет. Даже получаса будет слишком много.

Эдвард все не появлялся, и Николас медленно зашагал к замеченной неподалеку распивочной, чья зеленая вывеска соблазняла заскучавших посетителей станции уютом, горячей едой и всем, что к этому прилагается. Перекусить не помешало бы, а помощнику хватит ума, чтобы заглянуть сюда в поисках своего нанимателя.

До заветной вывески оставалась пара шагов, когда Николас услышал, как кто-то произносит его фамилию. На долю мгновения ему показалось, что это Эдвард, и он обернулся, готовясь помахать рукой. Однако звал его совершенно незнакомый человек в клетчатом твидовом костюме, типичном для представителей среднего класса. В руках мужчина держал маленький чемоданчик, и кроме этого он не обладал ни единой приметной чертой. Николас был уверен, что, отвернись он хоть на секунду, лицо незнакомца мгновенно выпадет из памяти.

– Мистер Катэн! Вы ведь мистер Катэн, мастер печатей?

– Да. С кем имею честь беседовать?

– Фредерик Фалсус. Вы меня, верно, не помните? – он натянуто засмеялся, получив в ответ осторожный кивок. – Я делал у вас заказ на печать несколько лет назад, незначительный, так что не удивительно, что вы меня забыли. Невероятная удача, что я вас тут встретил. Я как раз хотел сегодня в обеденный перерыв ненадолго уйти из конторы и попросить запечатать одну важную посылку. Вы ведь будете в Солихолле, не так ли? Или... – Фредерик рассеянно повернул голову, словно только сейчас обнаружил, что они находятся на станции отправляющихся за город дилижансов. – Или вы куда-то уезжаете?

Или. На этот вопрос Николас мог ответить только так, поскольку сам не знал, уезжает он куда-то или нет.

– Пока что я направлялся вот в то милейшее заведение, чтобы подождать там своего помощника.

Он указал на вывеску и нахмурился, запоздало сообразив, что говорит о распивочной. Что должен подумать о мастере печатей потенциальный заказчик, если тот спозаранку первым делом идет пропустить стаканчик-другой? Впрочем, его репутации – спасибо газетчикам – вряд ли станет хуже.

– Ах, вы с помощником, – со странным выражением повторил Фредерик. – Скажите, а надолго вы уезжаете? Я надеялся, что вы сможете поставить печать на мою посылку не позже среды.

– Среда? Конечно! – при упоминании о работе Николас ощутил прилив сил. Ему даже захотелось взять под локоть нечаянно встретившегося заказчика и повести его в Солихолл, по дороге выясняя, что за печать ему нужна. – На самом деле нет нужды ждать так долго. Вы можете принести посылку сегодня, сопроводив ее запиской с инструкциями...

– Мистер Катэн!

Этот хриплый голос уже однозначно принадлежал Эдварду. Помощник выходил из-за того самого угла, где пропал десять минут назад, однако теперь его сопровождал большерукий человек с кустистыми бровями. Он был одет не по погоде тепло, а обветренное лицо выдавало в нем профессионального кучера.

– Так вам втроем в Туманный лес надобно? – удивился извозчик, остановившись на полпути и неприязненно посмотрев на Эдварда. – Вы ж говорили, что пассажиров будет двое – вы и еще один человек, и без багажа.

– Так и есть, – ответил он, окинув хмурым взглядом Фредерика.

Более недвусмысленный намек, что пора прощаться, придумать было трудно. Фалсус смущенно перемялся с ноги на ногу и протянул ладонь для прощального рукопожатия.

– Прошу прощения, мистер Катэн, кажется, я опаздываю в контору. Если вы не против, я оставлю вам сегодня посылку и зайду за ней в среду.

– Да-да, буду вас очень ждать, – бодро сказал Николас, пожимая его мягкую сухую руку. – Можете не беспокоиться, заказ будет исполнен в лучшем качестве.

Судя по тому, с какой скоростью Фредерик удалился, заказа не будет вообще. Николас вздохнул. Как неудачно все складывалось...

– Пойду подготовлю экипаж, – объявил кучер, убедившийся, что пассажиров действительно двое. – А вы будьте добры, подождите вон там, – он ткнул пальцем в пыльный закуток за станцией. – Коли уж я отвожу вас за спиной начальства, то лучше не попадаться ему на глаза.

– И сколько же ты пообещал ему за то, чтобы довезти нас до леса? – начиная сердиться, спросил Николас, как только кучер скрылся за кузовами дилижансов.

Он не сделал ни шага в сторону. Перед его глазами уже стоял родимый уютный кабинет в Солихолле и принесенный Джоном поднос с завтраком. После спринта на станцию легко расстаться с этой мечтой не получалось.

– Не бойтесь, цена всего лишь чуть выше той, что мы бы заплатили в девять часов, – успокоил Эдвард. – Ему отчаянно нужны деньги, так что он недолго торговался. Нам очень повезло. Лучше сегодняшнего дня для поездки в Туманный лес не найти.

Николас криво улыбнулся. Он был с этим в корне не согласен, хотя для Эдварда все действительно получалось крайне благоприятно. Словно ему помогали феи. Или же сама судьба вела сегодня Николаса в Туманный лес, чтобы он смог найти леди Ольстен и узнать, кто же взломал ларец Яворов.

Вспомнив о девочке, он устыдился. Сесилия наверняка сейчас находится в намного более тяжелых условиях, и никто не торопится ее искать. А он упирается и страдает только из-за того, что не выспался и у него болит голова.

– Ладно, – заставил себя выговорить Николас. – Может быть, это и неплохой день.

Может быть.

Глава 13

Дилижанс подскочил на последней кочке и наконец остановился. Как будто этого было мало, по крыше кузова застучал мощный кулак возчика, сигнализировавший, что пассажирам пора выходить. Первым вылез Эдвард, за ним, неуклюже цепляясь за дверцу, Николас. Земля все еще качалась у него под ногами, а желудок, благо он пустовал, был готов вывернуться наружу.

Кучер, которому надо было вернуться на станцию к началу своей смены, гнал лошадей что есть мочи. С одной стороны, это было хорошо – тем быстрее Николас и Эдвард вернутся в Солихолл, к заказам. С другой – после такой поездочки работать Николас уже не мог. Эдвард говорил, что им сегодня невероятно везет, и, наверное, он был прав. В заполненном дилижансе их бы швыряло на других пассажиров, а здесь – всего лишь на стенки, и никто не жаловался на ветер из окна, ради избавления от духоты распахнутого настежь. Да, пожалуй, это было действительно везение. Если после него единственное, что хочется, это лечь в придорожную траву и больше никогда не вставать.

Эдвард чувствовал себя намного лучше – и Николас снова завидовал его счастливой молодости. Пока он сам, согнувшись в три погибели и схватившись за грязное каретное колесо, раздумывал, не рассыплется ли он на части, помощник успел осмотреться.

– Это не то место, где случилось нападение, – недовольно произнес Эдвард. – Вы сказали, что довезете нас прямо туда.

– А я почти и довез, – сидевший на козлах кучер указал рукой вдаль. – Дотуда минут пять пешком. Вы гляньте на дорогу. Тут было столько желающих поглазеть на место преступления, что землю измесили в болото, не проедешь. Вчера я тут застрял уже, так всеми пассажирами экипаж вытаскивали. Вам лучше ногами пройти, а то больше времени потратим, если дилижанс завязнет.

– Отлично, – торопливо согласился Николас, опасаясь, что Эдвард начнет спорить. – Мы и правда лучше пешком.

Перспектива утонуть в болоте сейчас выглядела заманчивее, чем сесть в дилижанс. При одной мысли об этом его передернуло.

– Я вас подожду, – кучер, обмотав вожжи вокруг специального крючка, спрыгнул вниз. – Но постарайтесь побыстрее, пожалуйста.

– Хорошо, – сказал Николас, уверенный, что для осмотра им будет много даже десяти минут.

На деле дорога оказалась не так плоха, как говорил кучер. После его слов Николас ожидал, что будет проваливаться в грязь по колено, но земля со вчерашнего дня успела подсохнуть. После нескольких минут ходьбы у Николаса даже повысилось настроение. Сквозь листву пробивались теплые лучи солнца, ветер тихо шелестел кронами деревьев. В глубине леса чирикали птицы – Николас узнал пение иволги, которую не слышал с тех самых пор, как десять лет назад уехал из Тайлбери. Идиллия!

Николас глубоко вдохнул сладковатый воздух. Сколько он не выбирался из Дивейда? Лет сто, не меньше. Так, во всяком случае, ему казалось. При взгляде на крепкие стволы вязов, просветы в кронах, через которые выглядывало синее небо, сердце охватила ностальгия по времени, когда Николас жил в родовом поместье. Тогда он, еще романтический юноша, бывало, выходил в рощу возле дома, чтобы почитать под сенью деревьев какую-нибудь книгу о магии. Когда он устраивался подремать в корнях древнего дуба, ему даже приходили в голову глупые мысли о каких-то дурацких приключениях вместо карьеры достопочтенного мастера печатей... Если бы он знал в те годы, какое отрицательное действие на него будут производить поездки в дилижансах, то мечтал бы о чем-нибудь другом.

– Это здесь! – крикнул Эдвард. – Мы пришли.

Он шел впереди, пристально вглядываясь в лес по обеим сторонам дороги. Однако пропустить место недавнего преступления было достаточно сложно – перед ними открылась целая поляна, вытоптанная полицейскими и репортерами. Дорога на этом участке, как и говорил кучер, превратилась в кашу из-за того, что повозки часто делали здесь разворот. Николас еще не дошел туда, а уже наступил ботинком на окурок сигары, затерявшийся среди примятой травы. Найти улики? Да если они и остались, то их давно случайно уничтожили пронырливые газетчики.

– И чего ты от меня ждешь? – спросил он, встав рядом с Эдвардом в центре поляны.

Тот пожал плечами.

– Что вы внимательно посмотрите на место преступления и заметите что-то, что не смог заметить никто другой.

– Что же это может быть? – Николас непонимающе обвел взглядом дорогу и ее обочины.

– Не знаю. Честно говоря, в прошлый раз я ничего не нашел, но мои глаза могли замылиться. Вдруг вы сможете увидеть больше, чем я?

– Ты уже был здесь? – удивился Николас.

Эдвард кивнул.

– На следующий же день после визита Монро.

– А сказал, что приболел, – проворчал Николас.

Ложь подчиненного он и не заметил. На чью проницательность Эдвард надеется?..

Но раз уж они проделали этот длинный – и мучительный – путь, то следовало хотя бы попытаться. Николас медленно обошел все вытоптанное пространство, изучая землю под ногами. Ботинки продавливали мягкий лесной грунт, оставляя глубокие следы. Отпечатков обуви на поляне было предостаточно; они так изрыли почву, что отыскать что-нибудь можно было, только все перекопав. Ни отметин от пуль, ни щепок – Николас даже не понял, где лежали тела Яворов и откуда напали разбойники. По крайней мере, поляна хорошо освещалась солнцем, и не приходилось напрягать зрение. Несколько раз что-то привлекало Николаса в зарослях кустов, но это оказывались вырванные листы из журналистских блокнотов или опять окурки. По ним, пожалуй, получилось бы составить описание всех табачных марок, продающихся в Дивейде.

Несколько раз пройдя поляну вдоль и поперек и не заметив ничего важного, Николас потер занывшую шею. Хорош детектив, ничего не скажешь. Ни преступников, ни Сесилию он так не отыщет. Может быть, вместо тщетных поисков стоило просто насладиться ветерком и погреться на солнышке?..

Николас нахмурился. В этой мысли было нечто странное.

– Эдвард! – позвал он помощника, исследовавшего что-то за деревьями. – Напомни мне, пожалуйста, в газетах писали о том, во сколько произошло нападение на Яворов? И какая погода была в тот день?

Через полминуты, треща ветками под ногами, на поляне появился Эдвард. Он снял цилиндр, чтобы не поцарапать его об острые сучья, и в его волосах застряло несколько сухих листиков.

– Разбойники напали утром, – морща лоб, сообщил помощник. – А погода... Не помню. Наверное, пасмурная, как обычно.

Николас поцокал языком.

– Нет, солнечная. Дождь лил на следующий день, в четверг. Я это запомнил, потому что он был особенно сильный, словно мстил за вчерашнее вёдро. Если в Дивейде было ясно, значит, и здесь тоже.

– И что? – дернул плечом Эдвард.

– Мы не в низине, – слегка раздраженно пояснил Николас. Ох уж эта торопливость его помощника – прямо все выводы ему подай на блюдечке! – Туманный лес получил свое название за частые и густые туманы, но они не возникают просто так. Посмотри вокруг – это место хорошо продувается, деревья растут довольно редко, а земля прогревается солнцем.

Взгляд помощника посветлел. Господи, ну наконец-то он стал понимать, к чему ведет Николас! Если бы Эдвард перестал грезить собственными расследованиями и начал уделять больше времени научным книгам о волшебстве, то догадался бы намного раньше.

Влияние на погоду было одним из сложнейших среди всех видов магии из-за своей масштабности. Можно выцедить из воздуха в сухой комнате каплю воды, но чтобы полить дождем город, нужны грозовые тучи, а чтобы собрать грозовые тучи, нужно либо призвать их откуда-то, либо преобразовать в них целое озеро воды. Даже до Коллапса мастерам погоды требовались предпосылки для ее изменения, а уж после него – и подавно. Не зря же в Дивейде никак не находился человек с достаточной силой, чтобы занять эту должность.

– Вы имеете в виду, что туман здесь нельзя призвать? – уточнил Эдвард.

– Теоретически можно, – поправил Николас, – но я не уверен в том, насколько легко это осуществить. Поблизости нет водоемов, а при ветре и солнце туман не задержался бы надолго. Дело было, конечно, утром, когда могла еще не высохнуть роса, но все равно маг должен обладать немалым талантом и потратить чрезвычайное количество силы, чтобы призвать туман сюда. Удобнее было бы напасть где-нибудь в другом месте, например чуть дальше по дороге, в низине. Почему они сделали это именно здесь? – развел руками он.

– Потому что здесь неподалеку есть еще несколько дорог, – ответил Эдвард.

– Каких? – удивился Николас.

Через Туманный лес шел всего один путь – старый, хорошо укрепленный Ливентский тракт. Естественно, существовало множество троп, проложенных крестьянами, и несколько проселочных дорог, которые и дорогами-то трудно было назвать. Во всяком случае, местные жители для поездки в Дивейд всегда старались выбраться на тракт.

– Вы слышали о Рирском аббатстве? – спросил помощник.

Николас наморщил лоб.

– Которое разрушили триста лет назад в Пятилетней войне с Чужими королевствами?

– Оно самое, – кивнул Эдвард.

Сегодня руины Рирского аббатства играли одну из главных ролей в дивейдских сказках о привидениях – и это все, что осталось от былой славы крупного монастыря, чьи виноградники снабжали вином всю округу. Во время Пятилетней войны в нем размещались тенакские войска, и в Рире развернулось одно из самых жестоких сражений всей кампании. Объединенную армию двух Чужих королевств – крыс и волков – удалось отбросить только ценой полного уничтожения аббатства и гибели многих монахов и солдат.

– Не понимаю, – сказал Николас. – Я не интересовался этой историей, но насколько мне известно, дороги, ведшие в аббатство, были так сильно повреждены, что их решили не восстанавливать, а так как сам Рир был стерт с лица земли, то вся местность оказалась заброшена. Если эти дороги и существуют до сих пор, то за триста лет наверняка стали непроходимыми.

– Не уверен, – возразил Эдвард. – Туманный лес – вотчина разбойничьих шаек. Им выгодно поддерживать дороги в таком состоянии, чтобы по ним можно было проехать.

– Ну, чтобы это утверждать, нужно сначала их проверить. Но мы же не будем бродить по лесу наугад, тем более когда нас ждет экипаж. У тебя ведь нет карты, где были бы указаны старые дороги? – с ехидством спросил Николас.

– Нет, карту я найти не смог. Но у меня такое чувство, что мы могли бы спросить путь вот у тех господ.

Последние слова Эдвард произнес очень тихо. Он настороженно наклонил голову, словно ждал чего-то плохого. Николас растерянно обернулся. Каких еще господ?

С противоположной стороны леса на тракт вышли четверо мужчин. У Николаса екнуло внутри от дурного предчувствия. Никто из них не был похож на добродушного грибника или заплутавшего путешественника. Все они носили одежду городской бедноты: немаркие штаны, расстегнутые жилетки и рубашки с закатанными рукавами, а макушку одного из них венчал порванный цилиндр, дырой в котором его обладатель как будто бы гордился. Чуть поодаль шел еще один – мужчина похожей внешности, но с франтовской бабочкой на шее. Кажется, он был здесь главным.

– Николас Катэн и Эдвард Эркан? – грубо спросил он.

– Да, а с кем мы имеем честь разговаривать? – ответил Николас.

Бандит – можно было не сомневаться, что это именно разбойники, которых так некстати помянул Эдвард, – махнул рукой спутникам, как будто разрешая им что-то.

– По-тихому и реще давайте, пока на дороге никого. Тела потом в сторону оттащим.

Не вполне осознавая, о чем говорит этот человек, Николас невольно отступил назад. Тела? Какие еще тела? И что значит "пока на дороге никого"?

Появившееся в их руках оружие не оставило сомнений в намерениях чужаков. Один из незнакомцев наклонился и подобрал с земли увесистый сук, который можно было использовать как дубинку. Следом за ним обнажили оружие и другие трое: двое вытащили ножи, последний надел на пальцы кастет. Сердце Николаса застучало так, что стало больно в груди.

– Кто вы? – испуганно выкрикнул он. – Кто вас послал?

Естественно, ему никто не ответил. Бандиты продолжали молча приближаться, поигрывая оружием. Они скалились, как волки, которые видят перед собой кусок мяса и не способны думать ни о чем другом. Трое устремились к Эдварду, видимо, решив, что высокий, ладный помощник мастера печатей будет более трудным противником, чем пожилой и рыхлый Николас. К нему направился всего один.

В животе у Николаса болезненно заныло. Он сделал еще шаг назад, уткнувшись спиной в осину. Вид человека с ножом настолько его обескуражил, что он застыл на месте, не зная, что ему делать. Бежать? Одышка свалит его меньше чем через десять шагов, да и не соперник он поджарому молодому бойцу. Драться? Тем более невозможно!

Оглянувшись на ствол, Николас заметил, что стоит в треугольнике, образованном несколькими деревьями. Решение пришло внезапно, как будто откуда-то извне, а память подсказала слова полузабытого за ненужностью старого заклятья. "Запечатывание проходов" – так его называли. Оно подойдет идеально, просто идеально!

Волосы на руках встали дыбом, а в кожу до локтей впились тысячи иголочек, хотя обычно энергия волшебства ощущалась лишь на кончиках пальцев. Николас пытался ухватить слишком большой поток магии. Новичка это свалило бы с ног, а мастеру даже не потребовались лишние движения, чтобы опутать деревья вокруг себя волшебными нитями. Такие же тонкие потоки силы использовались в простейших печатях, однако сейчас Николас собирался применить заклинание в гораздо более серьезных масштабах.

– Огери эт тае! – выкрикнул он на языке фей.

Это переводилось как "размножайтесь и связывайтесь". Всего за несколько секунд магическая сеть обвила три ствола и в финале блеснула рябью, под влиянием начерченной печати приобретя каучуковую упругость. Николас победно усмехнулся. Теперь его получится взять разве что измором – разорвать такую волшебную печать без воли создателя невозможно. Только вот кажется, он что-то забыл...

Боже, Эдвард!

От испуга Николас и думать забыл о помощнике. Он стоял слишком далеко, к тому же было поздно звать его к себе, под защиту печати. Для этого пришлось бы ее сперва разрушить, а за это время до них бы успели добраться разбойники. Но не бросать же его! Может быть, сказать ему, чтобы он использовал такое же заклинание?

Отыскав помощника взглядом, Николас чуть не застонал. Никакая печать Эдварду в его положении помочь не могла. Он стоял прямо посреди поляны, деревьев рядом не было, а щерившиеся разбойники находились уже шагах в десяти от него. Помощник казался спокойным, хотя его выдавали плотно, до белизны сжатые губы. Вместо того чтобы бежать или сопротивляться, он как будто бы спокойно ждал, когда противники подберутся к нему как можно ближе. Безумец! Эдвард совершил лишь одно движение – что-то выхватил из внутреннего кармана сюртука. Увы, это был не револьвер – единственное, что могло бы заставить врагов удрать. Это были веером легшие в пальцах карты.

– Эдвард! – испуганно воскликнул Николас.

В тот же момент, когда к помощнику метнулся первый разбойник, размахивая дубинкой, карты разноцветными птицами разлетелись по поляне. Николасу показалось, что время остановилось – раскрашенные куски картона застыли в воздухе, замерли на полусогнутых ногах бандиты. Двигался только Эдвард – он с поразительной скоростью прочертил перед собой сложный символ и крикнул:

– Освободитесь!

Время стремительно ринулось вперед. Во все стороны брызнули осколки невидимой раньше печати, и карты – опустевшие белые прямоугольники бумаги – тяжелыми камнями рухнули вниз. Там, где они коснулись земли, вдруг встали люди. В лицо опешившему разбойнику с кастетом дико захохотал убийца Киллиан; его широко раскрытые глаза вращались, как у сумасшедшего. За его спиной поднял огромный меч на врага Шеймус в кожаном колете – элементы древней латной защиты на теле делали его еще более грозным. Рядом ловкими боксерскими ударами бандита с дубинкой атаковал крепкий мужчина в сером жилете. Толстая ветка, которая должна была опуститься на плечи ассистента мастера печатей, дернувшись, упала в кусты, а затем туда отправился и сам разбойник – это Эдвард, резко развернувшись, помог своему волшебному союзнику и с силой пнул врага в колено.

Николас не мог оторвать взгляда от появившихся из ниоткуда мужчин. Невозможно! Без сомнений, это была магия печатей, но какой мощи! Нечто подобное было под силу волшебникам до Коллапса, да и то лишь самым талантливым. Взаимодействие с живыми существами считалось сложнейшим видом великого искусства и было недоступно большинству человеческих магов. В полной мере им владели только уроженцы Чужих королевств – феи, гоблины, оборотни, лешие и прочие создания, чья плоть и кровь состояла из магии. Николас, потративший всю жизнь на изучение волшебных печатей, мог поклясться, что сейчас удержание – так ученые называли запечатывание существ на бумаге или холсте – в Тенаксе никому неподвластно. Но то, что он видел... Это просто не укладывалось в голове.

Тем временем к нему приблизился четвертый бандит. Волшебная печать его зрению была недоступна, и он с размаха уткнулся в волшебную паутину. Его мягко спружинило назад. Чертыхнувшись, мужчина ударил по невидимой преграде ножом, но эффект получился тем же самым. Снова выругавшись, бандит огляделся и остолбенело замер, наблюдая за тем, что происходит на поляне. На его лице явственно читался вопрос, не стоит ли ему делать отсюда ноги.

А задуматься было отчего. По земле покатились сброшенные шляпы, замелькали тела, заревел, вращая тяжеленным мечом, Шеймус. Киллиан сцепился со своим противником, и тот заорал от боли, когда его предплечье рассекло лезвие убийцы. У Николаса зарябило перед глазами. Он был уверен, что сейчас на тракт полетят отрубленные руки и ноги, но Эдвард, опомнившись, громко приказал:

– Не убивать! Слышите, не убивайте никого, если не хотите сесть в тюрьму!

Его послушались только двое – боксер, чьи кулаки уже успели окраситься в красный цвет от крови валявшегося в кустах бандита, и Шеймус, который презрительно фыркнул, демонстрируя отношение к приказу, но вонзил клинок глубоко в почву. Ему все равно было уже не с кем сражаться – преступник, мгновенно оценивший опасность пятифутового меча, удирал прочь. Киллиан же настолько вошел в раж, что вряд ли что-то слышал. Глаза озверевшего убийцы полыхали огнем, и он наносил своему еле успевавшему уклониться противнику все новые и новые порезы. Болезненные вскрики, похоже, доставляли ему удовольствие. Он давно мог прикончить врага, но каждый раз отскакивал назад и атаковал снова, двигаясь со скоростью молнии. Засмотревшись на него, Николас далеко не сразу понял, что попытки четвертого разбойника прорваться через окутавшую стволы печать давно прекратились.

– К дьяволу все это! – выплюнул он и бросился в лес.

– Тед, стоять! – понесся ему в спину гневный оклик.

Кричал пятый бандит, который до сих пор стоял поодаль. Что бы он ни хотел добиться нападением на двух магов, его план проваливался, а подчиненные разбегались. Ноздри мужчины раздувались от ярости, однако подать пример другим и вступить в драку он не торопился.

– Дохни тут сам, а я сваливаю, – процедил разбойник ему в ответ, даже не замедлив шаг.

Ругнувшись, главарь и сам бросился в лес.

К этому моменту, если не считать двух разбойников, с шумом проламывающихся через чащу, на ногах оставался всего один враг. Но и он, истекая кровью из неглубоких ран, стремглав кинулся прочь, когда Эдвард и Шеймус вцепились Киллиану в локти, удерживая сумасшедшего маньяка от убийства.

– Крис, лови его! – приказал Эдвард боксеру. – Нам нужно узнать, кто на нас напал!

Два раза повторять не понадобилось. Крис молнией метнулся к бандиту, и они покатились по земле. В конце концов, боксер оседлал противника и размашисто ударил его по лицу.

– Кто тебя послал?

Мужчина продолжал отбиваться, шипя и изрыгая проклятия. Драка с Киллианом его ослабила, и мускулистому Крису ничего не стоило блокировать все его удары. Зато разбойник от пинка в пах, да такого, что даже у наблюдающего за этим Николаса перехватило дыхание, защититься не смог.

– Отпусти, урод! – застонал он.

– Сначала скажи, кто тебя на нас натравил, – повторил боксер.

– Принц крыс! Это был он! Отпусти же меня!

– Подержи его еще, Крис, – процедил Эдвард. Он уже отошел от Киллиана, притихшего в крепких руках Шеймуса. – Притащим его в полицию, а там...

Что должно было случиться "там", узнать им оказалось не суждено. Как будто из ниоткуда, на дорогу вылетел стеклянный пузырек. Он со звоном разбился, и тотчас все пространство футов пятнадцать в радиусе заволокло сизым дымом, в котором блестели театральные блестки. Он распространился так быстро и был настолько плотным, что Николас не различил в нем собственную руку, которой на всякий случай схватился за дерево.

Где-то в молочной густоте раздались звуки ударов, крики и брань. Николас задрожал, прислоняясь к стволу. О том, чтобы снять печать и броситься на помощь Эдварду не могло быть и речи. В таком тумане разобрать, где враг, а где друг, было невозможно, и Николас гораздо вероятнее попал бы прямо в лапы разбойников. Нет уж, лучше пересидеть под защитой...

К счастью, дым развеялся почти с такой же скоростью, с какой и появился. Похожим туманом пользовались в театрах варьете и прочих низкопробных заведениях, чтобы скрыть приход одних артистов и приход других. Только концентрация там разливалась меньшая – всего несколько капель, насколько знал Николас. Однако цель была все той же. Когда на дороге хоть как-то прояснилось, бандитов и след простыл. Только шум в чаще выдавал их недавнее присутствие на тракте.

Крис, минуту назад сидевший на разбойнике, лежал на траве и держался за пах. Эдвард стоял рядом и матерился, как последний трубочист, вытирая с губы свежую кровь.

– Что случилось? – нервно спросил Николас.

– Упустили мы их, – мрачно ответил помощник.

– Отомстил, сво-олочь, – провыл Крис. – Прокляни меня Господь, если я к тебе еще на карты полезу. Еще пара месяцев с тобой – и я совсем форму потеряю. Меня уже какие-то докеры уделывают!

– Догонять будем? – равнодушно поинтересовался Шеймус.

Великан единственный из всех сохранял достоинство и делал вид, будто происходящее вокруг его совершенно не касается. Меч, однако, он из земли достал.

Эдвард оглядел тракт и зло махнул рукой.

– К черту. Слишком долго будем искать, а времени мало. Я уже чувствую давление печатей. Готовьтесь возвращаться.

Крис с трудом встал и попытался. Для боксера у него оказалось на удивление привлекательное лицо, которое портил только сломанный нос.

– Опять, да? В следующий раз снова выкинешь меня прямо в драку, без разогрева? Ладно, не ругайся. Давай меня первым. На этой твоей картонке хоть боль не так сильно чувствуется.

Эдвард кивнул и исподлобья, держась за расшибленную губу, посмотрел на волшебных помощников. Киллиан со скучающим видом уселся на траву и обрывком лопуха вытирал нож от крови. Шеймус легким движением перебросил свой огромный меч из одной руки в другую и недобро посмотрел на помощника мастера печатей.

– Мне не нравится, как ты используешь меня, потомка рыцарского рода, Мервин.

"Мервин?" – удивился Николас. Почему он называет его другим именем?

– У нас был уговор, и я не собираюсь тебе его сейчас пересказывать, – равнодушно ответил Эдвард. – До встречи.

В его руках мелькнули новые прямоугольники из картона. Даже из своего укрытия Николас видел, что это просто белые куски бумаги. Но вот, воздух возле Эдварда слегка задрожал от мощи творимого волшебства, по поляне разнесся шепот незнакомого заклинания, и трое мужчин начали медленно таять. По мере того как блекли очертания настоящих тел, на бумаге проявлялись их цветные изображения: на одном листе – перекошенная от боли улыбка Криса и его расстегнутая жилетка, на другом – гигантский меч и тени под нахмуренными бровями Шеймуса. Только третий оставался почти чистым, а Киллиан продолжал скалиться, хитро глядя на Эдварда. Когда боксер и палач уже почти растворились, убийца вдруг дернулся и, заставив мага вздрогнуть, схватил его за запястье.

– Какого?.. – процедил Эдвард, пытаясь вырваться.

– Мервин, отпусти, хотя бы ненадолго, – жадно попросил Киллиан. В его речи ощущался рычащий, резкий акцент коренных жителей Дивейда. – Другим, может, и нравится сидеть в этой бумажной клетке, но не мне. Еще хоть немного...

– Ты знаешь правила, – отрезал Эдвард, наконец высвободив руку. – Исчезни!

Чтобы отправить Киллиана на карту, ему пришлось нарисовать печать пальцем в воздухе, хотя этот метод обычно использовали в крайних случаях, для начинающих и слабых магов или когда на завершение заклинания уже не оставалось сил. Вспыхнув волшебным лазурным сиянием, печать окутала убийцу, и его образ, сопровождаемый печальным вздохом, перенесся на картон. Еще миг печать блестела на всех трех картах, а затем погасла, став невидимой. Эдвард, с шумом сглотнув, вытер со лба испарину и огляделся.