Текст книги "Бывший На выданье (СИ)"

Автор книги: Елена Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 12

Как сильно и глубоко должен был запечатлеться ее образ в моей душе, если он мог передать так живо и похоже черты отсутствующей?…

Колокольникова болезненно вторгалась в мои мысли. Она, как вирус, просачивалась в сознание, овладевая им. Все, что мне оставалось – бороться с живым воображением, которым меня зачем-то щедро наградили. А Настя сидела неподвижно, хлопая своими пятирублевыми монетами, ничего не понимая… Скромно молчала, видимо не решалась ничего спросить у меня. Покорная, это хорошо! Ни то, что Колокольникова! Вот опять сбился!...

В какой-то момент попытался отключить мысленный винегрет. Просто перестал думать и сократил расстояние между нами до неприлично маленького. Треугольное личико напоминало персонаж из какого-то мультика. Давно не встречал таких чудноватых женщин. Хотя, плевать мне было на ее внешность, сейчас из любой конфетку можно сделать. Стук ее сердца и учащенное дыхание были единственными звуками в запертой на задвижку квартире. Внутри меня чувствовалось какое-то волнение. Но с чего вдруг я нервничал, так и осталось загадкой. Ее зрачки были совсем близко, ресницы едва не задевали мои.

– Руслан… – шепотом произнесла она.

Обхватив руками ее лицо, я поглаживал большим пальцем ее щеку. Этими нежными движениями я пытался вызвать в себе возбуждение. Естественно мое тело не каменное и не могло игнорировать женщину.

Настя смотрела в мои глаза. Спина ровная, словно сидела в школе за партой. Два “осколка от малахитовой шкатулки” согрели бы даже самое холодное сердце. А в моем по-прежнему лед. Ничего. Ну, Колокольникова! Ну, держись! Если не удастся растопить все это сексом…

Между нами расплескалось красное вино. Капнув на мое колено, точно кровь.

– Ба-алин, – зачесал назад пятерней свои жесткие волосы.

На автомате, Настя быстро отстранилась. Какая ирония.

Злясь на момент, я откинулся на спинку самого неудобного дивана в мире. Диван и правда был ужасно неудобным, однако, я любил его, потому что он не соответствовал своей наружности. Изящно изогнутые подлокотники и мягкое сиденье цвета болотной тины, выглядело очень гостеприимно. Но за этой приманкой скрывалась нелепая конструкция. Если кто-то сидел на нем достаточно долго, то пружины неприятно впивались в пятую точку. И все равно, я отказывался сдаться и заменить его, полагая, что такое место идеально подходит для меня. Моя внешность тоже обманчива.

– Ты красивая, – спинка дивана заскрипела, когда я заерзал на месте.

Настя встряхнула головой, отчего ее ангельские кудряшки превратились в хаос.

– В деревне откуда я родом, мою внешность считали уродством. Слишком “рыжая” во всех смыслах, но я не злилась на них.

– Какие глупости, – убирая прядь волос за оттопыренное ушко, я погладил нежную кожу шеи. – Вот я – урод! – она взглянула на бесчисленные шрамы на тыльной стороне моей ладони, которые отливали белым в свете ламп.

– Нет, что ты! Это практически не заметно, – морщинка жалости появилась у нее на лбу.

Это подлое “практически” особенно взбесило меня. Злая искра зажглась в моем взгляде.

– Не парься! Люди замечают, а я нет.

– Как это случилось? – произнесла она, поправив свои кудри.

Воспоминание о той жуткой ночи, когда я почти что сдался в объятия смерти от восьми ножевых порезов, тут же всплыло в моем сознании. Я опомнился и хмуро посмотрел на нее:

– Если говорить коротко, в начале службы на меня никто не возлагал никаких надежд. Да и я сам, похоже, не ожидал от себя ничего героического. Пока не пришлось ловить одного барыгу голыми руками. В подъезде, он ударил меня по голове достаточно сильно. Сейчас мне кажется: наверное, он пересмотрел боевиков и ожидал, что я упаду в обморок или свалюсь с ног. Но я остался стоять и был в сознании. Более того, я начал бороться. Барыга испугался – он не ожидал того, что я буду смотреть на него как волк, а не как овечка. В какой-то момент он пошел на меня с чем-то острым в руке…

– А дальше?

– А дальше реанимация. Месяц я пролежал в больничке и еще три восстанавливался. Зато барыга был покрыт кровью с головы до ног. Его задержали, и закрыли. Правда уже не за наркоту…

– Восемь ножевых ранений – ужас! – выпалила она полушепотом.

– Можно сказать, я шикарно отделался. Мне ведь могли перерезать горло. И это был хороший урок такому “герою” как я. Впредь эскапада на работе, не вызывает моего восхищения. Теперь я понимаю, как жить в “реальном мире” с суровым лицом. И не бьюсь башкой о стену, пытаясь изменить общество.

– Ты отважный парень...

– Если меня жалеют, значит, я больше ничего, кроме жалости, не достоин. Если я кого-то жалею, значит, я не способен на лучшие чувства. Не смей меня жалеть, поняла? – выдыхаю резко севшим голосом, слабо догоняя, с какой секунды потяжелело сердце и гулким массивом начало долбиться мне в ребра.

Напоминая, что оно – не просто мотор. Что-то вырабатывает… Какие-то чувства…

“Облако невинности” чарующе моргало, глядя на меня. Ворот толстовки, которую я напялил, вдруг стал ощущаться удавкой.

– Хочешь, чтобы я потерла в ванной? – она с жалостью посмотрела на мои испорченные джинсы.

Вопрос упал в мое сознание, как камень в стоячую воду пруда, по которой, наконец-то, пошли круги. Странно было слышать это из уст такой мышки. И в то же время это было абсолютно уместно.

– Хочешь, чтобы я потерла пятно.. это я имела в виду, – поспешно поправила себя, понимая, что переступила черту двусмысленности.

– Только пятно?.. – мягко поддразнил я.

Сгреб в кулаки рубашку на ее спине, и представил на автопилоте… Колокольникову… Да еб… вашу мать!

Настя уже послушно подалась вперед. Комната словно наполнилась другой атмосферой – невероятно опасной и при этом очень возбуждающей, и мне хватило ума ее не портить. Взгляд моих темных глаз скользил по ней… игнорируя все слова на букву “К”. Ее губы так провокационно блестели. На заднем плане вспыхивали первые новогодние фейерверки. Люди спешили проводить старый год.

Я взял пальцами ее за подбородок, чуть приоткрывая рот. И все это время, глядел, как ресницы на ее закрытых глазах подрагивают. Смял ее губы поцелуем. Язык, проскальзывал между зубов. И тут меня охватила злость… На кого, спросили бы вы зная? Да, на черствую КОЛОКОЛЬНИКОВУ!!! Мгновенные перемены настроения происходили помимо воли. Почувствовал, как руки Насти уперлись в мои плечи, видимо хотела оттолкнуть. Не не вышло, я слишком сильно терзал ее рот, чувствуя, как кровь прибывает в пах. Привыкая к моему темпу, Настя начала расслабляться. Тут я понял, как хочу охладить свой пыл. Буду драть эту ммм… училку всю ночь. Так, как угодно моей душе.

Однако намерения перебил звонок мобильного, пронзительно запищавший в кармане джинс. Мелодия, похожая на траурный марш, набирала обороты, и я остановился, чтобы ответить на вызов, когда до чистого кайфа оставались считанные шаги. Настя почувствовала металлический привкус крови на языке, кажется, потрескалась кожа на губах. Я отпустил ее. Посмотрел на дисплей:

“Малина”.

В моих силах было нажать на кнопку и заставить телефон замолчать всерьез и надолго, но я почувствовал, что-то важное.

Не отрывая взгляда от милых девичьих губ, я поднес мобильник к уху.

– У аппарата! – выкрикнул почти со злостью в голосе.

– Приветики-пистолетики, – знакомый голос резанул слух. – А ты чего не сказал, что вы с этой репортершей из одной “дыры” родом?

Простой вопрос ожег меня, словно внезапный удар электрического тока. Я вскочил с дивана. Взгляд уперся в чудно укрытую серой паутиной стеклянную люстру.

– Ну и что из этого? – ровным голосом осведомился я, испытывая при этом сильнейшее волнение.

– Это объясняет ее повышенный интерес к твоей персоне, – Малинин на том конце провода хмыкнул, показалось безразлично.

За годы службы у меня появилось уникальное чувство предвидеть плохое. Мысли смешались в кашу и растеклись, как жидкая овсянка по тарелке. Крепко потерев лоб пальцами, я переспросил:

– Так по какому поводу звонок?

Он засопел в трубку:

– Сообщить, что я полностью решил проблему с этой репортершей. Она теперь и головы не высунет!

– Что ты сделал? – я хватал ртом воздух так, будто вздыхал впервые.

– Дал наводку браткам. Везут ее на частные дачи в Кольцево. Помнишь, сына моего там обмывали? Отрепортерят ее так, что мало не покажется… в ближайшие время ей будет не до нас с тобой. Алло, Бурыч?

Дальнейших слов я уже не слышал – на долю секунды мне показалось, что я куда-то падаю.

Грудную клетку залило диким пламенем...

Глава 13

БОГДАНА

Жизненная тельняшка приберегла для меня исключительно черные полосы…

– Не дергайся и не кричи, пойдешь с нами, и все будет хорошо, – предупредил меня один из верзил, вооруженный пневматическим пистолетом сорок пятого калибра с резиновыми пулями, вполне способным причинить неслабый болевой шок кому угодно.

О чем меня сразу предупредили…

От давления металла в спину, я начинала нервничать и плохо соображать, понимая, что эти двое не шутят. Проходя мимо зеркальных панелей, успела бросить на себя взгляд, скривилась: вид дикий, волосы растрепались, взгляд мутный и свитер кажется, порвался от попыток вырваться.

– В пролетах стоят камеры? – уточнил верзила, попахивающий чем-то вроде хлорки.

Сердце мое ужасно билось… Я нервно прикусила нижнюю губу и молчала, зная, что их там нет.

– Отвечай, – закричал его дружок.

– Я, я, я, не знаю, – начала заикаться от сковывающего меня страха.

– Это я не знаю, что ты такого сделала, но в дерьмо ты вляпалась по самое не балуй, – заключил верзила.

Выход на лестничную площадку оказался закрыт изнутри. Черт знает почему!

Сложно сказать, что толкнуло верзилу на следующий поступок, возможно, какой-нибудь американский боевик, это пусть психологи разбираются… В общем, он попытался распахнуть дверь своей раздобревшей ногой. Полотно дрогнуло от сильного удара. Между дверью и стеной появилась тоненькая полоска света.

На шум вышли двое изрядно пьяных соседей. Один из них обвел плавающим взглядом нашу компанию, увидев меня, махнул рукой.

– С Новым го-о-одом! С новым сча-а-астьем, соседушка!

Какой-то внутренний голос нашептывал мне, что это была решительная минута…

– Помогите! – пискнула я.

Верзила перехватил меня за локоть, дергая обратно. Пистолет больно впечатался в поясницу.

Опиравшаяся о дверной косяк рука соседа подвернулась, и одним махом большая кружка до краев наполненная пенным напитком, полетела на пол. Хряпнулась о кафель. Пиво брызнуло на штаны стоящего рядом товарища.

– Придурок! – заплетающимся языком закричал он и икнул.

– Уй, – первый сосед ударил себя по лбу. – Сейчасс, сейчасс застрираем-с. Пошли!

Они еле еле зашли обратно в квартиру. Оставалось только несчастно вздохнуть.

Со второго удара дверь поддалась. Меня закинули на плечо словно мешок с картошкой и, не обращая внимания на мои бесполезные попытки сопротивляться, потащили на полусогнутых к одной из припаркованных машин.

– Пустите, я в последний раз по-хорошему предупреждаю! Пустите!

На улице у меня открылось второе дыхание. Я начала пинаться, брыкаться и визжать так неистово, словно меня собирались пустить на органы. А может и собирались… Верзила открыл дверь и грубо запихнул меня на заднее сидение новенького Фольксвагена. В какой-то миг даже показалось, что мне снился кошмар. Я отдала бы все на свете, чтобы проснуться в постели, потянуться, с облегчением вздохнуть. Но, увы, все это происходило наяву.

– Давай за руль! – сказал тип своему помощничку.

– Нет! – с этим возгласом, я изо всех сил вцепилась в могучую руку, которая меня обхватывала. Зубы у меня были всегда хорошими. Я не ленилась их чистить и два, и три раза в день. Так что они могли себя показать.

– Сучка, бешеная! – заорал верзила.

А я с удовлетворением отметила, как глубоко вошли мои зубы в плоть, прокусив шкуру до мяса. Он выругался более грязными словечками и стряхнул меня! Так сильно стряхнул, что в голове страшно помутнело…

Еще до того, как я начала отключаться, поняла, что умирать мне почему-то не страшно. Нет, страшно физиологически, как и всем, но… а за что мне цепляться? Я одна, как сычиха. Кроме родителей меня и оплакивать некому…

***

Щеки горели – по ним хлопали ладонями, пытаясь привести меня в чувство. Очнулась от дикой головной боли, которая заполонила голову целиком. В висках стучало. В затылке пульсировало. К тому же на лбу наливалась огромная шишка, которой там не было еще сегодня утром. Болело очень сильно. Но оказалось, что может еще больше: стоило мне пошевелиться, как боль буквально взорвалась у меня в голове. Фольксваген бесцеремонно вклинился в плотный поток машин, сверкающих габаритными огнями, вырулил на резервную полосу и быстро покатил по ней.

Внутри машины пахло кожаными сиденьями и сигаретой, которую курил шофер.

– Надеюсь, ты не будешь сопротивляться. Мне очень не хотелось бы надевать на тебя наручники. Ты же интеллигентная крошка, – верзила усмехнулся, оскалив два золотых зуба.

Я отлично понимала, что дальнейшее противостояние бессмысленно. Во всяком случае, на шумной темной трассе...

Глава 14

Эээм… я вообще выживу?

Мы перемещались совершенно бесшумно, словно на колесах была не шипованная резина, а мягкие войлочные тапки. Сперва шла накатанная снежная дорога, лес, далее снова – гладкое, как стекло, заснеженное поле, потом снова деревья, деревья. В какой-то момент водителю позвонили, и он усиленно стал жать на педаль газа. Словно искал встречную фуру, в которую обязательно нужно было на полной скорости впечататься. Я обернулась, взглянула в заднее окно машины и увидела – город стремительно уменьшался, убегал вдаль и вскоре совершенно пропал... Я отвернулась и увидела в висевшем над ветровым окном зеркальце свое отражение: покрасневшие глаза, в которых почти стояли слезы. Было не понятно, сколько времени прошло: возможно, полчаса или сорок минут. Все тело ломило, мне было холодно в одном свитере. И без белья... Хотелось завыть от нахлынувших чувств. Усталость, слабость, безысходность. Единственной красотой были большие звезды. Они продолжали нас сопровождать, притягивая взор своим великолепием.

Я начала нервно щипать строчку сиденья, когда мне надоело созерцание темноту за окном. И пришлось украдкой рассматривать похитителей, представляя, как буду описывать их внешность в кабинете следователя. Если бы возникла необходимость воссоздать их портрет с помощью холодного профессионального языка, которым описывают разыскиваемых преступников или маньяков, то я бы сказала примерно следующее: первый мужчина на вид лет сорока – сорока двух, среднего роста (порядка ста семидесяти пяти сантиметров), спортивного телосложения, прямые темно-русые волосы, давно не бритое лицо, бледная кожа, глаза зеленые с узким разрезом, короткими ресницами, большой, вечно напряженный рот, кривая осанка, речь спокойная, без акцента, диалекта и жаргона. Одежда? Одет в черные джинсы, куртку такого же цвета...

Сделала глубокий вдох, начиная чувствовать себя увереннее, и стала по тому же принципу записывать в уме приметы второго.

Пока я эти занималась, меня одолевали мучительные вопросы, на которые не было ответов. Минуты тянулись бесконечно долго. Встретилась в зеркале с карими глазами. По спине пробежал мерзкий холодок страха. Вздохнула, проглотила ком, решилась.

– Кто вы и зачем меня похитили? – добавив голосу громкости, старалась не выдавать волнения и надеялась на то, что хотя бы на один вопрос они ответят. – Я настаиваю, чтобы вы немедленно вернули меня в домой!

Лучшая защита – нападение. Решила действовать по этому принципу.

Водитель ничего не ответил. Он молча в упор смотрел то на дорогу, то на меня.

– У вас сложилось неправильное мнение обо мне, – настойчиво продолжала. – Я не богата, никто не заплатит вам за меня выкуп.

– И в мыслях не было требовать за тебя выкуп, – заявил первый, самый контактный похититель. – Дело не в деньгах, – получила ответ совершенно безэмоциональным голосом. – Ты здорово кому-то прищемила хвост…

– Что вы со мной собираетесь сделать? – попробовала зайти с другой стороны.

– Это решать не нам, – мужчина тем временем отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Вскоре дорога стала шире, по ее сторонам чаще замелькали дома. Я успела рассмотреть темноволосого сторожа, он откидывал с проезжей части снег, а потом остановился, чтобы вытереть вспотевший лоб носовым платком. Бородой он походил на моего отца, и я внезапно испытала укол совести, вспомнив о том, что уже несколько недель не говорила с ним...

Наша машина проехала сквозь громадные ворота, по обе стороны которых стояли массивные колонны, увенчанные фигурами орлов. Каменные птицы застыли в полете, широко раскинув крылья и выпустив в воздух острые когти.

К дому вела длинная подъездная дорожка, петлявшая среди деревьев, за которыми вдали блеснула полоска замерзшей воды – наверное, это был пруд или озеро. Наконец машина остановилась, и я услышала, как хрустнул снег под ногами шофера. Двое мужчин, вышедших ему на встречу, казались похожими друг на друга, как две капли воды. Они даже одеты были в одинаковые черные комбинезоны. Главный похититель развернулся ко мне. И я вдруг ощутила холодок в животе. Будто кто-то прокрался внутрь, распахнув форточку. Ощущение странно будоражило и… не было неприятным.

– Выходи! С тобой будут говорить уважаемые люди.

– Какие еще уважаемые люди? Кем уважаемые?...

– Иди! – рявкнул.

Пискнув, я вылезла из машины, ступая на землю ногами обутыми в разные кроссовки. Один белый, другой серый… Два веселых… Ну вы поняли! Быстро огляделась: лес до самого неба. Лес. Еще раз лес… В какой, собственно, стороне цивилизация, надо было еще подумать.

Ну как я могла угодить куда-нибудь сюда?!

Нет, если бы не обстоятельства, я бы, конечно же, была рада очутиться здесь... но, не так!

Парктроники запищали, машина начала сдавать назад. Ну что ж, радовало, что общение с типами, которых я классифицировала как не самых лицеприятных – закончилось.

Слабое “ура”!

Все, кто дальше встречался на пути, вели себя точно так же скрытно. И были они как на подбор. Только цвет кожи варьировался от едва бледного до поджарого. Ну, комплекция иногда тоже различалась. А черты лица, бесцветные. Предметы интерьера и мебель рассмотреть не удавалось, поскольку мы решительно пересекали комнаты.

Ничему не удивляться, не разевать рот, держаться – убеждала я себя!

Впереди показались шикарные портьеры вишневого цвета, прикрывающие еще одну дверь. Чтобы казаться увереннее и выше, я подняла, точнее, задрала голову и твердой походкой направлялась к дверному проему. Мускулы лица были напряжены. Вид, как мне казалось, был устрашающий.

На сырой и темный подвал это не похоже, – с долей иронии отметила про себя.

Подходя, я себе думала, о том, как бы не угодить в большие неприятности, и тут… чьи-то приглушенные звуки любви, начали слегка вырываться в коридор. Моя челюсть тут же спикировала на пол.

– Ах… да… еще! Дааа, даа… – из комнаты доносились женские стоны.

– Подождать надо! – мой проводник, на вид лет двадцати пяти, высокий, раскосые серо-голубые глаза, чуть волнистые волосы пшеничных тонов, положил руку мне на плечо, и я с огромным трудом сдержалась, чтобы не отстраниться, чувствуя, как сильно колотится мое сердце где-то в районе пяток. Что-то мне срочно… еще больше захотелось бежать. Резко развернулась и меня тут же вернули обратно.

– Ммммм… да! О, да!

По ощущениям кого-то насаживали на мужское орудие, после пятимесячного перерыва…

– Громче, сука! Громче! – распаляемый дикими воплями мужчина, нисколечко себя не сдерживал, буквально вколачиваясь в хлюпающее влагалище.

– Аааа!!! Аааа!!!

Так, у меня официально начинался приступ! Я начала задыхаться! Пыталась делать вдохи, но воздух в легкие попадать отказывался! В голове крутились вопросы. Что мне делать?! Куда я попала?!

Вскрики то совсем пропадали, то нарастали, становились отчетливей, а порой затихали, превращаясь в чуть приметные монотонные стоны.

– Ммммммххмхммх! Я сейчас… сейчас… – завизжал женский голос. – Дааааааааа, блядь! Дааааааааа!

Хлюпанье и чавканье стало оглушительным. Эти неприличные звуки заглушали только звонкие шлепки, раздававшиеся тогда, когда бедра мужчины по всей видимости встречались с ягодицами женщины.

Что там у нас? Отче наш? Как назло, ничего в голову не лезло. Но, я старалась изо всех сил!

Минут десять мы слушали звуки чужой страсти. Что я могла? Старалась смотреть в стену, точно в безликий экран в кинотеатре за несколько минут до начала сеанса. Гул в ушах, за которым я слышала стоны, затмевал все. От дикого напряжения, я для себя обнаружила огромное количество новых мышц в своем теле. А широкая рука провожатого продолжала лежать на моем плече. И вот когда я уже почувствовала себя зрителем в кино, вдруг ощутила, как сквозь тонкую кожу, сухие мужские пальцы начали ерзать по мне.

– Стоп! – засопротивлялась я, пытаясь избавиться от его руки. – Что это ты делаешь?