Текст книги "Магия белых ночей (сборник)"
Автор книги: Елена Романова
Соавторы: Кира РАЙТ,Лидия Миленина,Татьяна Серганова,Эля Рин,Марго Генер,Мария Лунёва,Мария Вельская,Яна Смородина,Екатерина Каблукова,Вероника Ева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– Угу, – он кивнул, – подпись особенно радует: «Лёвке-морковке от самой красивой ведьмы Златы». Раньше я от неё смеялся, а теперь понимаю – и правда от самой красивой ведьмы. Но ты разбила мне сердце, Злат!
Он откусил кусок шавермы и принялся жевать, не объяснившись. Я же лихорадочно соображала, когда успела-то гаргулье каменное сердце в прах обратить.
Нахмурилась и взглянула на него.
– Не помнишь? – он словно ждал, что я спрошу.
Я покачала головой.
– Ты подарила такую же валентинку на следующий год Лёшке лешему. При всех. А я ждал, что она мне достанется. Жестокая ты ведьма, Злата.
– Так это не по любви! Холодный детский ведьминский расчёт, – я с трудом припомнила, про кого он говорил. – Мы учились вместе в первом классе. Лёшка был круглым отличником, потому что при семье у них был аука. Леший же. Он приглядывал за ним и всегда подсматривал у учительницы на столе правильные ответы на все вопросы. Дымкой лёгкой за Лёшей ходи-и-ил… – последнее слово договорила по инерции и уставилась на Лёву.
Он тоже замер. Видимо, нас с Морковкой посетила одна и та же мысль. А скорее догадка.
– Носки подлетели и растаяли, только дымка осталась, – пробормотал Лев и, закинув в рот последний кусок шавермы, поднялся. – Так, любовь моего детства, юности и вообще всей сознательной жизни, подъём. Теперь понятно, кого искать. Осталось решить, как поймать!
«Любовь всей сознательной жизни»… Хм… Я важно поднялась. Такой титул мне определённо нравился.
* * *
Мы вернулись на торговые ряды и принялись бестолково слоняться, рассматривая всякую всячину, в надежде заметить хоть где-нибудь знакомый с детства белый дымок, указывающий на ауку.
Конечно, мы понимали, что найти его на рынке практически невозможно. Что эхо в лесу. Но не сдаваться же теперь! Лев сосредоточенно изучал товар торговцев, пытаясь смекнуть, что заинтересует маленького помощника лешего. Так противно было осознавать, что это, по сути, мирное и безобидное существо заставили идти на воровство. Сам бы аука никогда бы не стал вредить ни людям, ни нелюдям.
– Может, он проявится? – в надежде спросила у Льва.
– Не думаю, – гаргул покачал головой. – Не любят они выставляться. Да и, сама понимаешь, здесь каждый десятый из наших сказочных. Кто-нибудь да и засечёт маленького пузатого лесовичка. Быстро раскроют, что к чему. Свяжут его с лешим, что копеечные распродажи делает. Я, если бы своими глазами рейтузы не увидел, не догадался бы.
– Но аука не любит такие людные места, ему бы в лес…
Настроение стремительно ухудшалось. Тоска за сердце брала. Не нравилось мне всё, что происходило сейчас. Жалость душу терзала.
– Да какой лес, Злата? Жизнь другая. Ты лучше не жалей его, а соображай, что мы вообще про ауку знаем?
– Дух, – пожала плечами. – Никогда не спит, всегда на позитиве, бодрячком. Озорник. Шутки любит шутить. Я пока с Лёшкой училась, столько приколов мутила. И кнопки на стул учителям он подкладывал, и дрожжи в школьные туалеты спускал. И ни разу не выловили. Смышлёный был, шустрый. Главное, его контролировать, а то разыграется – не остановишь. Грань вообще не чувствует. Мне кажется, он и здесь играется, не понимая, что вред наносит. Ему сказали – пошути и укради, он и старается, перегибая палку.
– А кто-то это в выгоду себе использует. Можно перетрясти все семьи леших и выяснить, у кого есть в услужении аука, но это вилами по воде писано. Возможно, у нас гастролёр, рубит деньжат по-быстрому и сваливает.
– Да много на той мелочовке срубишь? – усомнилась я.
Остановившись у стола с наваленным товаром, подняла кружку со слегка неприличным изображением. Хмыкнула и вернула на место. Не отпускала мысль – мы о чём-то не догадались. Или забыли. Что-то глупое, но важное. Взгляд снова прошёлся по мелочовке. Нитки, пряжа, наборы для вышивания, мулине, канва. Там, где стояла я, – сувениры.
– Он берёт количеством и не тратит ничего, – Лев тоже осматривался, пытаясь засечь хоть что-то. – У него есть фургон.
– Он у каждого третьего лешего есть, – фыркнула я. – Их деятельность часто с деревней и лесом связана. Тот же Лёшка жил у тётки-дриады, а родители его на даче. И летом, и зимой. Они жили за счёт огорода, леса и озера. Даже на балконе у Лёши постоянно солёная рыбка на верёвочке подвешена была. Её тётка потом на рынке продавала. Мы, помню, говорили, что попробовать её на балкон идём, а сами там целовались. Пока аука нас не спалил и не сдал. Он вообще любопытный был. А уж если поцелуйчики или обнимашки заметит, так и будет стоять с разинутым ртом.
– Она ещё с ним целовалась! – фыркнул Лёва. – Ведьма, не разбивай мне сердце дважды. Что ты вообще в том Лёшике нашла?
– Возможность на «отлично» писать контрольные в старшей школе, Морковка. Был бы у тебя аука, я бы и тебя целовала.
– Да и без него поцелуешь, – вдруг довольно оскалился он.
– Чего это? – я насторожилась.
– Ты же сама сказала, если увидит аука непотребства какие, так и замрёт с разинутым ртом. Лови – не хочу.
– Лёвушка, ты сдурел?! – воскликнула так громко, что дремавший до этого продавец подскочил со своего стула. – И не подумаю с тобой целоваться. Вот ещё! Ты мне хоть вшивый цветочек подари для начала.
– Вот, – перед Львом внезапно возник букет из пластиковых ромашек. – Всего 600 рублей, а такая красота. Покупай, и целовать красавица будет.
Вот не зря продавец проснулся, сразу взял дело в свои руки.
– А ничего подешевле нет? – Лёва поморщился, чем вызвал новую волну моего гнева.
– Я что, и шесть соток не стою?
– Нет, Златка, ты, конечно, стоишь и большего, но зарплата у нас только через неделю.
– Э, нет, дорогой, в долг не отдам, – сдулся продавец.
– Ладно, беру, – Лёва полез в карман и извлёк оттуда скрученные купюры…
…Через минуту мы уже стояли в милом закутке с обшарпанными стенами и смотрели друг на друга как два идиота. Я с ромашками, Лёва с самыми серьёзными намерениями меня позажимать с пользой для общего дела.
– Ну! – шикнула на него. – Делай уже что-нибудь.
– Да как-то неромантично, – замялся Морковка.
– Боги, ну почему в этом мире ведьма всё должна брать в свои руки?! Каменистый, ты мне обязан будешь!
Подойдя к нему вплотную, приподнялась на цыпочки и, ухватив эту рыжую краснеющую каменяку за плечи, коснулась его губ. Твёрдые, тёплые. Провела по ним языком и ахнула, потому как в следующее мгновение меня стиснули в объятиях, углубляя наш первый невинный поцелуй.
Время замерло.
Вокруг ходили люди. Кто-то даже попытался нас пристыдить, но быстро плюнул на это дело. Я же, обнимая Морковку своей мечты, уже стала забывать, зачем мы вообще стоим в этом закутке.
Но в какой-то момент запах вокруг нас изменился. Повеяло свежестью и грибами. Замерев, Лев скосил взгляд в сторону и, приподняв уголки губ, нагло ухватил своими лапищами меня за задний филей.
Я проследила за его взглядом и обнаружила всего в двух шагах маленького косматого пузатого человечка. Разинув рот, он глазел на нас не мигая. И вроде как лови не хочу, но эту часть плана мы как раз и не продумали.
Чтобы не спугнуть воришку, я обхватила голову Левы руками и заставила наклониться его чуть ниже.
– Что делать-то? – шепнула на ухо.
– Я думаю, Златка, а ты не отвлекайся – целуй меня и дальше, чтобы интерес не пропал.
– Лёва, ты совсем охамел? – фыркнула, чувствуя, что меня лапают пониже спины.
– Нет, всё в рамках приличия. Вот как выйдешь за меня, Зельева, станешь Златой Каменистой, так и охамею окончательно.
– Ага, как же! Думаешь, подарил пластиковый веник, и всё. Я твоя навеки.
– Да ты моя с детства, ведьма. Я и в патруль шёл, зная, что с такой роднёй и дедом ты там тоже окажешься. И Илья Никитич осведомлён, по кому я все эти годы сох. Но сейчас не о том. Как этого ловить будем?
Аука продолжал таращиться на нас, хлопая огромными глазищами. Такой милый.
– А что ему будет за воровство? – каюсь, мою душу спеленала жалость.
Ну хорошенький же. И зла на самом деле не желает.
– Ничего, поговорят с ним. Расскажут, что на рынках воровать плохо, и вывезут в поселение, поближе к лесу. Сдадут на поруки проверенной семье леших. И заживёт он новой жизнью. Но, Златка, поймать его нужно. У меня в заднем кармане наручники, достань незаметно.
Обрадованная, что духу лесному ничего не будет, не удержалась и куснула Лёвку за мочку уха.
– Злата, ещё раз так сделаешь, и я на тебе прямо здесь жениться начну. А ну, делай, что сказал, ведьма.
Тихо засмеявшись, я принялась ощупывать его сзади. Как там всё упруго и интересно оказалось.
– Зельева, – выдохнул мне в губы гаргул, – не провоцируй. И так уже косятся прохожие на нас.
– Угу, – промычала и достала магические заговорённые наручники. – А дальше что?
– Ещё не придумал, – он аккуратно забрал у меня предмет ловли милых преступных элементов. – Нужно чтобы подошёл к нам ближе. Обратится в дымок – уже не задержим.
– А ему точно ничего не будет?
Я покосилась на лесовичка. Стоит пузатенький, лыбится. Ну как дитя малое.
– Точно, Злата. Какой из него, несмышлёныша, преступник? Его самого спасать нужно от хозяина лешего. Не поймаем мы – облаву торговцы организуют. И ведь выловят, а потом самосуд устроят.
– Хм… Тогда готовь наручники… Ау… – выдохнула я громко.
– Ау, – повторил аука и просиял.
– Ау, – повернулась к нему и выставила букет из пластиковых ромашек.
– Ау, – он от счастья запрыгал на месте и протянул маленькую пухлую ладонь ко мне.
Наручники мгновенно защёлкнулись на его запястьях. Лесовичок моргнул и непонимающе уставился на них.
– Ау, – в последний раз повторила я и всё же вручила ему ромашки.
Ну всем же известно, что аука просто не может устоять перед подарком.
– Ты не бойся, – Лев присел рядом с ним на корточки. – Мы тебя в отдел доставим, там тебе дадут вкусненького, а потом повезут в лес. Там растут большие сосны и бегают по тропинкам зайчики. Дебри густые, где ты сможешь построить себе настоящий дом и застелить пол вечнозелёным мхом.
Аука слушал его, приоткрыв рот. Улыбнувшись, Лев поднял его на руки и понёс. Я за ним.
Лесовичок не сопротивлялся, смирно сидел и вертел странный букет, пробуя жёсткие лепестки на вкус.
* * *
– Изловили, – Илья Никитич, встретив нас в конторе, аж шляпу снял, пригладив седые волосы. – Лихо ты, Злата, работать начала. Одобряю. Что, Лев, по нраву такая напарница? А то нос он напоказ воротил.
– Годится, – выдал гаргул и усадил ауку на стол нашего мохнатого айти-специалиста. – Наручники пока убирать не буду, а то мало ли что.
– Как поймали-то?
Богатырь придвинул воришке поневоле миску с сухим кормом под неодобрительным взглядом кота учёного Степана Мяуковича. Аука, не обращая внимания на светило айти-технологий, принялся уплетать сухарики один за другим.
– На любопытство взяли, – похвалился Лёва, не договаривая детали. – Оформляйте.
– Хорошо, – богатырь кивнул. – Осталось хозяина найти, но это уже мелочи. А потом в Мшинское болото переселим. Ему там понравится.
Вот после этих слов я окончательно успокоилась. Стыдно признаться, мне, потомственной ведьме, но так жалко было лесовичка. Не в городе он жить должен и не по рынкам слоняться, а грибников по лесу водить, да голову им морочить.
– Что же, молодцы! Раскрыли дело. Сегодня отдыхайте, а завтра чтобы без опозданий. И отчёт мне на стол о том, как приманивали его и пленяли. Самому интересно, как справились.
Мы со Львом переглянулись, но смолчали. Лишь улыбнулись…
* * *
…Сидя в небольшом кафе, мы с Морковкой пили кофе и пытались сочинить для Ильи Никитича правдоподобный отчёт. Чтобы и правду не писать, и вопросов не вызывало. Пока получалось не очень, но мы честно старались.
– А может, ну его? Сочинительство это! – не выдержал Лёва. – Так и напишем – взяли ауку на любовный интерес. А что? Всё равно весь отдел скоро поймёт, что я от тебя давно без ума, Зельева?
– Так, Морковка, – я села ровнее. – Нельзя раскрывать собственные наработанные методы. Сиди и думай.
– Тогда просто запишем, что аукали.
– И это бы сработало? – я приподняла бровь.
– Конечно, но тогда я бы тебя не поцеловал.
Он расплылся в счастливой улыбке смертника.
– Беги, Лёвушка, – выдохнула я. – Беги!
Он громко захохотал и, внезапно перегнувшись через стол, впился в мои губы сладким поцелуем.
– И не подумаю, ведьма! Ты теперь вся моя!
Лидия Миленина
Над Питером на драконе, или Тонины проделки
– Зачем вы это делаете? – произнёс незнакомый мужской голос рядом со мной. Бархатный, глубокий.
Говорят, у девушек от такого голоса должны побежать мурашки по коже. Но меня бог миловал – я была слишком занята.
– Экзамен хочу сдать, – ответила я деловым тоном и продолжила натирать ножку статуе.
Композиция «Размышление о Маленьком принце» – одна из статуй во дворике филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета – представляла собой то ли тщедушного арлекина, то ли ещё кого – попробуй разбери. Он печально сидел, закинув ногу на ногу, с книгой в правой руке. Студенческая легенда гласила, что если хочешь сдать экзамен, то нужно потереть одну из его ног, поэтому она была тщательно отполирована.
– А, понятно, – ответил мужчина. – А я вот хочу найти невесту.
– Тогда вам не сюда, пойдёмте, – ответила я машинально и наконец оставила ногу в покое. Деловито подошла к Тоне и махнула ему рукой, мол, иди сюда.
Мужчина проследовал за мной и встал рядом. Очень высокий, большой. Показалось, что само его присутствие делает воздух густым.
Бегемотиха Тоня лежала прямо на перилах низкого крыльца. Ступени вели вниз в одно из помещений филфака.
Маленькая, пухленькая, я бы даже сказала – жирненькая. Она спала, распластав по крыльцу толстое тельце. Оба её крошечных уха были весьма сильно натерты и блестели тусклым золотом.
– Вот! – указала я незнакомцу. – Бегемотиха Тоня. Легенда гласит, что мужчине, желающему найти невесту, следует потереть одно её ухо. А девушке, желающей найти жениха, – другое.
– Так какое ухо тереть? – улыбнулся мужчина.
– Не знаю, – пожала плечами я. – Вроде раньше здесь была табличка, кому какое ухо тереть. Теперь вот нет. А сама я не помню, как надо. Так что погладьте то ухо, которое натёрто меньше – думаю, более блестящее натерли девушки, они чаще озабочены личной жизнью.
– Я даже не знаю, какое из них более блестящее, – продолжил улыбаться незнакомец. Это, и верно, было неочевидно – больно уж маленькие уши.
– Ну… оба потрите! – начала кипятиться я. – Думаю, Тоня разберётся, кто вам нужен. Она же видит, что вы – мужчина.
Вот ведь навязался на мою голову. Зачем я вообще с ним заговорила и повела к Тоне? Какая мне разница, если кто-то ошивается во дворике филфака и ему нечего делать? Турист какой-то, наверно. А мне что до него? Я вовсе не экскурсовод.
– Хорошо, я поступлю, как вы сказали, – мягко ответил мужчина, присел на корточки и принялся старательно гладить Тонины ушки.
Я хмыкнула и хотела уйти, но в этот момент взгляд упал на его лицо, и я обомлела.
Самый красивый мужчина на свете сидел на корточках и занимался самым смешным на свете делом!
Красив он был неописуемо. По мне, так подобные мужчины бывают только в фильмах и фантастических книгах. Брюнет. Пышные волосы зачёсаны назад, это смотрелось очень благородно. И черты античной статуи. Прямые, немного резкие, но невероятно красивые. Нос стрелой – просто загляденье, я всегда имела слабость к таким носам. Брови, слегка нависающие над переносицей, дальше уходили в резкий изгиб, придавая его облику особую мужественную хищность. Мужественность подчёркивал и смуглый цвет кожи. То ли загар, то ли просто природный оттенок.
А я и не знала, что с таким красавцем разговариваю! Одновременно мой внешний вид – в джинсах, кроссовках и лёгкой курточке – показался мне неуместным рядом со столь представительным мужчиной. Явно турист. Причём вежливый и вполне покладистый. А я уже раздражаться на него начала, ай-ай, Маша, как не стыдно.
К тому же как уйти от такого красавца? На него хотелось смотреть и смотреть.
Впрочем, сейчас он сам встанет, поблагодарит, уйдёт. И всё, продолжения не будет.
Словно прочитав мои мысли, мужчина поднялся, и я особенно остро почувствовала себя очень маленькой на его фоне.
– Пожалуй, хватит, – сказал он, улыбнувшись уголком рта. Очень так загадочно и красиво. – Тем более, я думаю, уже нашёл.
– А, нашли уже, ну да… классно, – вздохнула я, скрывая лёгкую горечь.
Впрочем, чего я хотела? Понятно, что на роль невесты у него куча претенденток, и хотя бы одна ему наверняка нравится. Не про меня же он говорит! Это было бы как в сказке. А сказок не бывает. Вместо них случаются экзамены, вроде моего сегодняшнего.
– Да, – с улыбкой подтвердил он. – Действительно очень хорошо. Я провожу вас? Вы здесь учитесь?
– Да… В смысле, в университете, – ответила я. – Но не здесь, а в главном здании, на биофаке. Просто хожу через филфак! Ой! – Я достала из кармана мобильник и посмотрела, сколько времени. До экзамена оставалось десять минут. – Мне правда нужно на экзамен! Желаю вам счастья с… вашей почти найденной невестой!
– Благодарю! И всё же я вас провожу.
– Зачем? У вас ведь, наверно, дела. С невестой…
– Вы подарили мне волшебство с этой бегемотихой. Хочу быть вежливым, – странно усмехнулся он. Так что было непонятно: хочет продолжить знакомство или просто «холодная вежливость».
– Хм… Пожалуйста. Только светской беседы не получится, мне надо бегом! – ответила я.
Просто отшить его показалось глупым. Да и не хотелось мне расставаться с ним так быстро.
– Поверьте, я умею бегать. Хоть предпочитаю летать, – улыбнулся он и пошёл рядом со мной.
Мы почти мгновенно оказались около кустов сирени, что росли возле прохода к другим отделениям университета. Сирень ещё не расцвела, но бутончики уже набухли, мне показалось, что головокружительный аромат уже исходит от них.
Молчали. Я сосредоточенно шла, думая об экзамене, о странном мужчине рядом, о его почти нашедшейся невесте (чтоб её!). О мотивах, из-за которых он пошёл меня провожать. Да какие мотивы! Просто небольшой знак вежливости – пробежаться вместе с девушкой. Впрочем, пробежаться – это я громко сказала. Будучи много выше меня, он, напротив, сдерживал шаг, чтобы я не отстала.
Прошли через «кладбище» – это такое поле с постаментами, похожими на кладбищенские памятники. На некоторых из них лежали небольшие камни, а надписи ниже сообщали, из какого университета приехал этот камешек. Когда-то хотели собрать целое поле камней из университетов мира, но как-то не пошло – пустых постаментов было намного больше. Кстати, рядом с «кладбищем» стояло ещё несколько необычных статуй. Одна из них – зелёный единорог, сделанный словно бы из ячеек. Мужчина, проходя мимо, усмехнулся, видимо, оценил находку скульптора.
Представился бы, что ли. Не я ведь с ним разговор завела, подумалось мне.
Он снова словно бы услышал мои мысли.
– Меня Эдгор зовут, – сообщил он.
– Эдгор? – удивлённо переспросила я. – Вы иностранец? Простите моё любопытство…
– Нет, моё имя именно Эдгор. А упоминать титул, думаю, излишнее, – он усмехнулся.
«Ого…» – пронеслось в голове. Английский лорд со странным именем, что ли? Ах… Как это было бы романтично. Только он провожает меня вряд ли из романтических побуждений. Лучше и не мечтать. Такой красивый мужчина – либо ловелас-сердцеед и с ним нужно держать ухо востро, либо сам он нормальный, но вокруг слишком много девиц, воюющих за его внимание. В общем, со всех сторон клин. Лучше даже не знакомиться всерьёз. Всё равно ничего не получится.
– А по-русски говорите без акцента, – бросила я, не желая выдавать любопытства.
– Я говорю без акцента на всех языках, которыми владею, – улыбнулся он. – Могу я узнать имя очаровательной леди, которая подарила мне шанс на личное счастье?
– Хм… Шанс вообще-то Тоня подарила, – ответила я. – А меня зовут Мария. Друзья называют Маша. Мы, кстати, пришли. Благодарю, что проводили.
Как-то почти незаметно мы добрались до входа в главное здание из-под «галереи» – той самой легендарной галереи здания Двенадцати коллегий, построенного ещё Доменико Трезини.
– Желаю хорошего экзамена, Маша, – улыбнулся Эдгор и остановился. Дальше идти со мной он явно не собирался.
Эх.
– А вам хорошей невесты, – выдавила я кривую улыбку. Почему-то захотелось сделать старинный книксен. Немного издевательский: чтобы отомстить за его красоту, недоступность и загадочность.
Едва удержалась.
Кивнула ему и нырнула в здание. А поднимаясь по широкой лестнице, ведущей в большой коридор университета – говорят, самый длинный в мире, целых триста метров! – покачивала головой и скептически усмехалась, вспоминая странную встречу. Находилась ещё под впечатлением и, по правде, опасалась, что не смогу сосредоточиться на экзамене.
Нужно было срочно выкинуть Эдгора из головы.
Как ни странно, у меня это получилось.
* * *
Экзамен я сдала на «отлично», но отвечала последней.
Прошло почти три часа, я даже проголодалась. В самом конце мне было уже наплевать на экзамен, да и Эдгор совсем выскочил из головы. Нервно поглядывала на время – мне нужно было ещё пойти в лабораторию и поставить пару форезов, обещала научному руководителю.
Но когда я слетела по лестнице и вышла на Менделеевскую линию, при входе стоял Эдгор с большим букетом роз – тёмно-алых, почти чёрных. Выглядел очень импозантно.
Он направился прямо ко мне.
– Маша, это вам.
Я растерянно взяла букет и тут же закопалась носом в цветы, чтобы скрыть недоумение. Далеко не все алые розы сильно пахнут, но у этих аромат был просто одурманивающий.
– Спасибо, не ожидала.
– Скажите, вы сейчас заняты? Я действительно турист. Может быть, проведёте мне экскурсию? На этот раз по городу. Думаю, вы знаете много мест, неведомых мне.
– Э-э-э… Мне в лабораторию нужно. И там я буду до вечера.
Я пребывала в таком недоумении, что просто не знала, как реагировать. Что же, выходит, когда он сказал, что «уже нашёл», то имел в виду меня. Любовь с первого взгляда? Та самая невозможная сказка?
Или красавчик просто решил ухлёстывать за мной, раз уж подвернулась под руку?
По правде, я была склонна сделать ставку на второе.
Думала, что он скажет нечто вроде «а после лаборатории?». Но Эдгор лишь внимательно поглядел мне в лицо и спросил:
– Могу я снова проводить вас?
И тут у меня внутри что-то щёлкнуло.
Стоп, Маша. До этого момента ты держалась хорошо. В сказки не верила, авансов не давала. Вот и продолжай в том же духе. Всё это очень странно. Вообще не исключено, что это какой-нибудь маньяк, выслеживающий молоденьких наивных студенток с самой ужасной целью.
– Послушайте, Эдгор… или как вас на самом деле зовут… – склонив голову набок, произнесла я. – Неудобно такое спрашивать… Но кто вы такой и что вам от меня нужно?
– Хочу пойти с вами на свидание, – не моргнув глазом, с мягкой чарующей улыбкой ответил этот негодяй. Помолчал и добавил: – А кто я такой, не могу сейчас сказать. Всё равно вы не поверите.
Даже не знаю, что меня особенно взбесило в его ответе. То ли эта невозмутимая доброжелательность. То ли подчеркнутая загадочность и нежелание сказать правду.
– Ну и не нужно тогда! – раздражённо ответила я. – Может, вы какой-то маньяк! Или просто приставала! Ариведерчи! Желаю счастья в личной жизни!
Развернулась и пошла по Менделеевской к Университетской набережной. Букет, правда, не выпустила из рук. И какой-то части меня очень хотелось, чтобы он бросился следом и остановил меня.
Он не бросился, но остановил…
– Маша, – услышала я бархатный, но при этом удивительно властный голос. – Постойте.
И я остановилась. Сама не поняла почему, просто не могла не подчиниться.
– Раз вы заняты до вечера, буду ждать вас в полночь на Дворцовой площади. Прямо около Александрийской колонны, – сказал он.
– Совсем с ума сошли?! – возмутилась я. – Какая нормальная девушка пойдёт на свидание ночью неизвестно с кем?! Другую позовите. Может, найдётся какая-нибудь дурочка.
Правда, подумалось, что при его внешних данных дурочек может найтись очень даже много. Целая толпа. Представилось, как ослепительно прекрасный Эдгор стоит в призрачном свете белой питерской ночи у Александрийской колонны. Из-под арки Главного штаба выбегает целая толпа девиц, и все они бросаются к нему с криком: «Выбери меня!»
«Вот пусть одну из этих дур и выберет», – злобно подумала я, закусив губу.
– И всё же я буду ждать вас, – сказал Эдгор. – Приходите. Думаю, ночью я смогу вам всё рассказать.
– Интересно, что мешает днём, хм, – хмыкнула я. – Я не приду. Прощайте.
Опять развернулась и на этот раз пошла, не оглядываясь. А то, не дай бог, посмотрю на него и соглашусь на это безумное ночное свидание.
«Наверно, нужно было отдать ему букет», – думала я.
«Я – дура, упустившая свой шанс!» – думала я следом.
«Может, пойти всё же?» – думала я, когда ехала домой из лаборатории.
Дома, чтобы не дай бог не сорваться на Дворцовую или, напротив, не кусать локти полночи, что не пошла, сразу легла спать. И заснула, ведь была сильно невыспавшаяся – предыдущие две ночи я готовилась к экзамену.
* * *
А ночью мне приснилась Тоня.
Бегемотиха привстала на задние лапки у моей кровати, как щенок, желающий разбудить хозяина. Трогала меня передней лапкой и заглядывала в глаза.
В отличие от статуи, сейчас у Тони были восхитительные реснички вокруг голубых глаз.
– Что ты спишь! Просыпайся скорее! А то на свидание опоздаешь! – возмутилась она тонким «мультяшным» голосом.
– Какое свидание? – удивилась я и погладила её.
На ощупь бегемотиха была мягкая, гладкая и тёплая, в общем – совершенно живая.
– Свидание! На Дворцовой площади! С твоим мужчиной! – продолжила возмущаться она.
– А-а… Так что, думаешь, пойти?
– Конечно! – рассердилась Тоня. – Вставай быстро! Платье надень, туфли красивые! Где ты ещё такого мужчину найдёшь!
– Ладно, – вздохнула я.
Это ведь сон. А во сне можно пойти на ночное свидание с загадочным красавцем, не опасаясь за свою жизнь.
Посмотрела, сколько времени. Прошло во сне всего полтора часа – было одиннадцать вечера. Это только-только собраться и добраться до Дворцовой к двенадцати.
– Быстрее! – торопила меня бегемотиха, пока я разглядывала свои платья. – А то не успеем!
– Подождёт, – пожала плечами я. – Приличные девушки немного опаздывают на свидание.
– Дудки! – ответила бегемотиха. – Приличные девушки всё делают вовремя и не убегают от своей судьбы, а принимают её с благодарностью!
– Сначала нужно знать, что за судьба! – назидательно ответила я.
В итоге я выбрала голубое платье до колен.
– Зелёное надень, вот то! – запрыгала вокруг меня Тоня. – Шатенкам зелёный больше идёт! И глаза у тебя зеленоватые!
Ещё какое-то время мы с Тонькой препирались, какое из двух платье выбрать. Они были сильно похожи. Просто одно – голубое с круглым вырезом, а другое – зелёное с треугольным. В итоге Тоня победила, я решила, что не столь важно, какое платье я надену во сне.
Когда я спускалась по лестнице, а Тоня смешно прыгала рядом, как собачка на прогулку, было уже пол-одиннадцатого.
– Такси заказывай! – проворчала Тоня.
Такси совершенно не вписывалось в мой студенческий бюджет, но, опять же, решила, что во сне можно позволить себе пошиковать. Вызвала «Яндекс-такси» и через пять минут устроилась на заднем сиденье. Тоня запрыгнула ко мне и блаженно развалилась. Водитель то ли не заметил её, то ли он привык возить кого угодно – даже маленьких бегемотов.
– Когда увидишь его, улыбнись, – наставляла меня Тоня. – Дальше он сам всё сделает. Можешь краснеть и смущаться, ему это понравится.
– Вот уж не дождётся! – ответила я. – Тебе только крыльев не хватает, Купидон ты наш маленький!
– Крылья мне не сделали, – сокрушённо сказала Тоня и покачала головкой. – Но я всегда мечтала.
К Дворцовой мы добрались в пять минут первого.
Я старалась двигаться степенно, не мельтешить и не торопиться, а вот Тонька выпрыгнула из машины и побежала:
– Давай, давай, вон он там стоит, ждёт! – и указала лапкой на центр площади, где высилась Александрийская колонна.
Там и верно стояла одинокая фигура в тёмном.
Сердце забилось в сладком волнении, сколько бы я ни говорила себе, что это просто приключение во сне.
Вообще, конечно, было красиво. Прозрачный сумрак белой ночи. Эрмитаж выглядел особенно изящным и невероятно питерским – дух города как будто сгустился и накрыл его сердцевину. Александрийская колонна стремилась, летела ввысь, казалось, сейчас оторвётся от земли. И удивительно, – в сезон белых ночей все должны гулять, на Дворцовой могло быть много народа даже в полночь. Но сегодня тут никого не было, кроме Эдгора, который ждал меня.
Видимо, это подсознание убрало всех лишних персонажей из сна.
Пока я подчёркнуто неспешно шла к колонне, Тоня куда-то делась. Я немного повертела головой, но так её и не увидела. Ладно. Видимо, она выполнила свой долг – отправила меня на свидание – и пошла заниматься другими делами. Кто знает, какие ещё задачи у этого пухленького Купидона. Наверняка ей не только Эдгор сегодня чесал уши.
– Благодарю, что пришла, Маша, – улыбнулся мне Эдгор.
Взял за руку. Потом вдруг наклонился и поцеловал её. Я немного смутилась. Прежде мне никто никогда не целовал руку. Разве что папа – в шутку, когда я была маленькой девочкой.
– Ты бегемотиху подослал? – улыбнулась я.
– Бегемотиху?
– Ну да, Тоню. Которой ты уши чесал.
– Нет. Это её личная инициатива, – усмехнулся Эдгор. – Маша, теперь я могу сказать тебе всё. И привести доказательства, без которых ты не поверишь. Прости, что днём я… немного напугал тебя.
– Было такое. Собственно говоря, я тебя слушаю. А потом можем погулять, если хочешь.
– Обязательно погуляем. Только не совсем так, как ты ожидаешь…
– Опять пугающие загадки?! – нахмурилась я, хотя сейчас, во сне, сердиться на него совершенно не хотелось.
– Нет, подожди! Послушай. Я понимаю, что это звучит фантастично, но я пришёл из другого мира, чтобы найти свою избранную. Я – дракон. Мы любим лишь один раз в жизни – и только свою истинную пару. Зов подсказал мне, где искать. Я пришёл в ваш мир. И нашёл тебя. Ты – моя истинная пара, я точно знаю.
– Э-э-э… – ответила я ошарашенно, хоть, конечно, во сне можно пропустить всяческое недоверие, изумление и прочее, что принято делать в подобной ситуации. Можно просто принять всё как есть и наслаждаться сказкой.
– Ты мне не веришь? – чуть печально спросил Эдгор.
– Ну почему же. В жизни много что бывает. Дракон, значит? Превращаешься в большого ящера, как в книгах?
– Да. Только драконы – не ящеры, – слегка поморщился Эдгор. – Наша вторая ипостась теплокровная.
Я сдержала в себе биолога, желавшего подчеркнуть, что среди рептилий тоже есть теплокровные, и спросила более важное:
– И что ты предлагаешь?
– Я хочу заслужить твоё ответное чувство. Когда оно проснётся – мы будем вместе. Поверь, быть избранной драконом – большое счастье.
