Текст книги "Магия белых ночей (сборник)"
Автор книги: Елена Романова
Соавторы: Кира РАЙТ,Лидия Миленина,Татьяна Серганова,Эля Рин,Марго Генер,Мария Лунёва,Мария Вельская,Яна Смородина,Екатерина Каблукова,Вероника Ева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Наконец она увидела заветную фразу «печатает».
Даня Соколов: Привет, а что такое?
Арина: После того как сходили со Светкой тогда в твою парадную, заинтересовалась городскими легендами о ней. Прочла, что якобы там пропадали люди, но не нашла никакой информации, а ты там живёшь.
Даня: Было дело. Мой батя тогда был ещё ребёнком, но дядя тусил в парадной вместе со всякими там рокерами. Он рассказывал, что один из его дружбанов поспорил с другим дружбаном, что спустится в наш подвал и пробудет там полчаса. Назад не вернулся. Его искали потом с ментами, но не нашли, как сквозь землю, ага. Так что в сети правду пишут.
Сердце у Арины заколотилось. Она даже подалась вперёд, жадно впилась взглядом в сообщение Дани, запоминая каждое слово, впитывая его, татуируя в своей памяти.
Она не сошла с ума!
Она. Не. Сошла. С. Ума.
Илья был реален. Он говорил с ней! Теперь Арина в это верила. Теперь она знала, что не сумасшедшая. Она вспомнила взгляд Ильи, его светлые глаза, его полную надежды просьбу «Освободи меня», и у неё что-то защемило в душе. Слова Ильи задевали какие-то струны её сердца, и теперь она слышала эту мелодию.
Музыка звала её за собой. Умоляла, упрашивала. Музыка чужой души, запертой в Ротонде и жаждущей освобождения.
Даня: Эй, ты тут?
Звук сообщения вернул Арину в реальность.
Арина: Да, я задумалась. Дань, а ты можешь спросить своего дядю, как звали того парня? Просто интересно, вдруг найду в библиотеке, в какой-нибудь подшивке старых газет.
Даня: Ок, пять сек.
Пять секунд растянулись на пять минут, и, пока Арина ждала от Дани хоть какого-то сообщения, никак не могла перестать думать об Илье. Что-то в нём цепляло её, заставляло вспоминать его лицо, его взгляд. Что-то звало и едва уловимо намекало: с ним Арина могла бы быть счастлива.
Она всегда была здравомыслящей девушкой; в отличие от Светки, не верила ни в гадания, ни в любовь с первого взгляда. И уж тем более – не верила, что человек из другой эпохи мог бы стать её суженым. Всё это казалось одной из тех историй, что описывают в книгах, но которые никогда не произойдут в реальности, потому что в мире не существует чудес, кроме тех, что люди творят своими же руками.
Так почему сейчас ей так абсурдно верилось, что Илью она знает будто бы всю жизнь? Почему так тянуло к нему, так хотелось ему помочь, его спасти?..
Даня: Дядя говорит, Илья его звали. Но фамилию не помнит.
Арина: Спасибо!
В её голове стучало имя. Илья, Илья, Илья.
Всё было правдой. И теперь она не могла думать ни о чём другом. Сердце тревожно заходилось в груди. Она хотела, хотела знать, как спасти его. Она хотела знать, почему именно она может помочь Илье.
Больше Арина его не боялась.
* * *
Поверхность зеркала помутнела. Огонь свечей задрожал, будто на сквозняке.
Арина сидела перед зеркалом, глядя прямо на своё расплывающееся отражение. Она очень, очень хотела, чтобы Илья снова появился, поговорил с ней. У неё было столько вопросов! Но зеркало оставалось зеркалом.
Протянув руку, Арина коснулась холодной поверхности. Ей почудилось, что от стекла исходило едва уловимое тепло.
– Илья… – позвала она. – Илья… покажись мне. Пожалуйста.
Пламя затрепетало на призрачном ветру и погасло. Зеркало затуманилось ещё сильнее, и из дымки, скрывающей отражение комнаты и самой Арины, вышел Илья.
«Теперь ты знаешь, что я тебе не врал».
– Я хочу помочь.
Эти слова сорвались с её губ прежде, чем Арина успела остановить себя, и будто камень упал с её души. Она ведь и правда хотела помочь. Её душа тянулась к Илье так сильно, что противиться этому уже не получалось, пусть она и не знала, что их так крепко связывало.
Илья в отражении улыбнулся, широко и радостно.
«Ты и правда не отвернёшься от меня?»
– Конечно нет! – Арина понимала, что выглядит как дура, сидя перед зеркалом и разговаривая вслух с отражением, но было плевать. Как он мог вообще предположить, что она его бросит после того, что она узнала о нём от Дани? Она бы не смогла! Просто не сумела. – Как я могу освободить тебя?
Илья потянулся и приложил свою ладонь к её ладони. Тонкая поверхность из кварца, соли и прочих химикатов не позволяла почувствовать тепло его руки, но сердце Арины всё равно переполнилось нежностью. Ей хотелось бы, чтобы Илья по-настоящему смог держать её за руку. Хотелось ощутить, как сплелись бы их пальцы…
Хотелось коснуться его. Быть с ним рядом.
Это было, разумеется, невозможно. Даже если бы она освободила Илью. Боль от этого осознания острой иглой вонзилась в её сердце, но Арина сжала губы, не позволяя этой боли сломать её решимость.
Она поможет Илье.
«Ты должна знать… та ведьма… – почему-то слова Ильи начали прерываться, словно кто-то мешал их связи. – Она… помоги… только ты можешь совладать… с её силой…»
В зеркале, прямо за его спиной, мелькнула тёмная фигура. От неё несло злобой и гневом, а ещё – силой, и Арину будто током шарахнуло. Невольно отдёрнувшись, она вскрикнула.
«Берегись!» – успел крикнуть Илья, и, хотя его крик был беззвучным, в комнате задрожали стёкла. Вторая свеча моментально погасла.
Из зеркала на Арину глянула тень. Согбенная, жуткая.
«Придёш-ш-шь за ним – умрёш-ш-шь, – прошипела она. – ОН МОЙ!»
Последние слова ведьмы грохнули, как гром. Зеркало зашаталось и чудом не рухнуло. Арина машинально закрыла руками лицо и голову, чтобы защититься, если зеркало полетит на неё, зажмурилась. В комнате запахло горелым, горькими травами и кровью.
Хлопнула форточка. Крики ведьмы раздавались не в комнате, но прямо у Арины в голове. Она съёжилась на полу, зашептала молитву – как знала, как умела, не будучи верующей. Ведьма захлебнулась смехом, и вдруг всё стихло. В комнате посветлело.
Арина села, отняла руки от лица. Оказалось, что она заплакала и даже не заметила слёз, до того ей было страшно.
Потухшие свечи валялись на полу, будто раскиданные в приступе чьей-то ярости. По поверхности зеркала змеилась длинная трещина.
IV
Всю ночь Арину преследовали кошмары. Она не могла уснуть; по углам ей чудились тени, а как только она задрёмывала, то видела узкий длинный погреб и стены, заляпанные кровью, а из углов ей чудилось жуткое ведьминское шипение.
«Придёш-ш-шь за ним – умрёш-ш-шь… Придёш-ш-шь за ним – умрёш-ш-шь…»
Но Арина всё равно не могла до конца бояться угроз старой ведьмы, сама не зная почему. Она чувствовала, что права в своём желании помочь Илье. Чувствовала – что-то их связывает, как нить в старинной японской легенде, и эта нить не позволяет ей отказаться от него, отвернуться. Даже если Арина потом больше никогда его не увидит.
К счастью, белые ночи разогнали жуткие тени. Ведьма отступила, разозлённая поднимающимся из-за горизонта солнцем и Арининым сопротивлением, но было ясно – не сдалась.
Накидавшись кофе, Арина встретила день в библиотеке имени Маяковского. Сначала она искала любую информацию об Илье, но нашла лишь одну заметку, в которой говорилось, что в Петербурге после несанкционированных рок-концертов в Ротонде пропал молодой человек и никто его больше не видел. Его имя в статье почему-то не упоминалось, но Арина была уверена, что это и был Илья. Сердце у неё сжалось от жалости к нему и к его близким. Она вспомнила его взгляд, такой печальный и потерянный; душа её наполнилась теплом и нежностью. Арина вновь ощутила ту связь, что тянулась к нему.
Она должна. Просто обязана помочь Илье.
Даже если с каждой минутой ей всё сильнее хотелось просто видеть его рядом с собой. Пусть и через простое зеркало.
Арина понимала: для этого нужно узнать хоть что-то о ведьме. Пожилая сотрудница помогла ей найти в компьютере отсканированные подшивки старинных газет года с 1900-го и старше. Щёлкая мышкой и листая пожелтевшие страницы на мониторе, она искала хоть какие-то упоминания о Ротонде. Глаза болели от постоянного напряжения, но Арина не сдавалась.
Наконец, добравшись через пару часов до подшивки 1850-х годов, Арина отыскала заметку. Писали, что жандармы арестовали женщину, гадавшую на картах и кофейной гуще жителям города, но так и не заплатившей ни рубля за аренду жилья в доходном доме.
Что с ней произошло дальше, в газете не писали, но Арина и так знала судьбу старухи.
Она умерла в подвале дома на Гороховой, и её сила навсегда осталась заточена в стенах погреба. Поражало совсем не это.
Фамилия старухи, вскользь упомянутая лишь под самый конец статьи, была… её собственной. И звали её Наталья Георгиевна Казанская.
У неё пересохло в горле. Мурашки побежали по спине.
Это могло быть совпадением. Это должно было стать совпадением, но почему-то в это не верилось. Зеркало, ведьминский шепот, слова Ильи… Арина прежде в магию и колдовство не верила, считала выдумками чужого воспалённого воображения, но за несколько дней убедилась – магия существует. И одна старуха, помершая в стенах ротондовского подвала, вполне могла забрать чужую душу.
Почему-то поверить в это получилось очень быстро.
«Придёш-ш-шь за ним – умрёш-ш-шь…» – раздался едва слышный шёпот.
Арина вздрогнула.
Шёпот никто не слышал – посетители библиотеки продолжали копаться в записях или листать что-то на экранах. Эти слова предназначались только для Арины.
Ведьминской… наследницы?
Её предплечья покрылись мурашками.
Ещё не поздно было отказаться, но Арина не могла. Она обещала не только Илье; она обещала себе, что поможет ему. Спасёт его. И эта связь между ними придавала ей сил. Она не сдастся мёртвой старухе, даже если та навсегда заперта в стенах Ротонды.
* * *
– Почему ты спрашиваешь об этом? – вопросу Арины мама удивилась.
Арина сидела на кровати в своей общажной комнате, скрестив ноги, и говорила с мамой по «Скайпу». Слово за слово о всякой мелочи – и вот, задав реально волновавший её вопрос, она напряжённо ждала ответа. В солнечном сплетении что-то сжималось так, будто она летела на «американских горках» с высоты прямо вниз.
– Да вот делала проект по петербургским городским легендам, взяла Ротонду, – прежде Арина матери особо не врала, и каждое лживое слово отдавало на языке неприятной горечью. К счастью, мама ничего не заметила, ну или решила не заострять внимание на странном поведении дочки. – Нашла статью, якобы в девятнадцатом веке там жила ведьма и фамилия у неё была наша. Казанская Наталья Георгиевна.
Мама помолчала задумчиво. Её не напугал и не обескуражил вопрос, она, казалось, просто вспоминала что-то, о чём давно позабыла. Это её выражение лица Арина хорошо знала.
Ей почудилось, в углах зашевелились тени.
Опять.
«Оставь меня в покое!» – мысленно крикнула Арина.
Тени зашипели, заворочались.
«Пошли отсюда вон!»
Луч вечернего солнца, заглянувшего в окно, скользнул по полу.
«Придёш-шь – умрёш-шь», – шепнула ведьма в самое ухо.
Арина стиснула зубы.
«Я тебя не боюсь».
Быть может, зря, да только Арина никак не могла сказать иначе. Ведьма пыталась добраться до неё, и пришлось собрать все силы, чтобы погнать её прочь. Хотя бы на время. Кажется, получилось.
– На самом деле это больше история семьи твоего папы, – мама всё же заговорила. – В юности он рассказывал мне, но я уже плохо её помню. Вроде он говорил, что его семья когда-то давно жила в Петербурге, занималась торговлей, но его двоюродную прапрабабку поймали на том, что она надувала людей, гадая им на картах. Жандармы пришли её арестовывать, но жильцы дома так разозлились, что совершили самосуд и заперли её в погребе. Там, говорят, она и умерла, а его семья уехала, не выдержав травли. Такая вот семейная история. Да папа тебе её, кажется, даже в детстве рассказывал как сказку, ты разве не помнишь?
Ничего такого Арина не помнила. Но теперь что-то в её голове сложилось, как пазл, и она поняла: да, старуха действительно была её родственницей. А значит, она сможет, она должна суметь освободить Илью!
Его взгляд, обречённый, но при этом – полный надежды, невозможно было забыть.
В какой-нибудь иной жизни Арина и Илья могли бы гулять по Питеру, держась за руки. Смотреть на развод мостов и бродить по залам Эрмитажа, прятаться от дождя в подворотнях дворов-колодцев или в чужих подъездах, загадывать желание на Банковском мостике и целоваться на Поцелуевом мосту, пусть он и был назван всего лишь в честь местного купца.
В какой-нибудь другой жизни Арина и Илья могли бы быть счастливы, но душа его навсегда застряла в стенах Ротонды.
Арина понимала: если она не спасёт его, то и жизни ей спокойной не будет. Сердце будет болеть за человека, которого она не знала, зато успела… полюбить? Привязаться?
Или просто почувствовать, что связь между ними была предопределена? Её родом, её прошлым и тем, что, кажется, некая частичка колдовской силы в Арине всё-таки была.
Сумеет ли она помочь Илье?
Попрощавшись с мамой и пообещав, что скоро уже прилетит в родной – а родной ли на самом деле? – город, она вновь пересела к зеркалу.
Звать Илью не стала; это могло быть слишком опасно. Ведьма вцепилась в Арину и не желала отпускать, как не хотела отпускать и своих жертв. Наверняка ведь их было несколько, иначе откуда эти легенды о пропадавших в подвале Ротонды людях?..
– Я помогу тебе, – шепнула Арина, нежно коснувшись ладонью поверхности зеркала. – Я спасу твою душу.
«Я знаю, что только я могу это сделать, как правнучка той самой ведьмы. Я хотела бы быть рядом с тобой, но твой покой и твоя свобода важнее моих желаний».
Так ли выглядит любовь?
На глазах выступили слёзы. Она знала, что если поможет ему, то никогда больше не увидит. В её сердце навсегда останется пустота. Сможет ли она заполнить её хоть когда-нибудь?..
– Я помогу тебе, – повторила она.
И ей показалось, что Илья тихо ответил ей:
«Спасибо…»
V
Парадная, за дверьми которой скрывалась Ротонда, ночью чудилась Арине зловещей. Быть может, потому, что Арина знала – здесь живет зло. Пусть не такое масштабное, как привыкли показывать в фильмах ужасов, которые обожает её младшая сестрёнка, но зло. И сейчас она, нечаянно пробудившая в себе точно такую же силу, чувствовала это зло.
Нервы звенели, как гусли; на руках дыбом вставали тоненькие волоски. В воздухе, словно газом, пахло опасностью.
«Я здесь», – написала она сообщение Дане.
Соколов, конечно, удивился, что ей что-то снова понадобилось в его парадной, но согласился, как и тогда, спуститься. Взамен он попросил, чтобы Арина поговорила со Светкой и узнала насчёт него, уж больно Светка ему нравилась. Арина догадывалась, что не то чтобы он был во вкусе её подруги, но «закинуть удочку» пообещала.
Дверь открылась.
– Заходи давай, – Соколов втянул её внутрь почти за руку. – Если предки узнают, что ночью куда-то таскался, мне крышка!
На этот раз Ротонда выглядела… иначе. Всё те же надписи, те же колонны, уходящая наверх в обе стороны лестница, но Арина чувствовала, как воздух тяжелел, обрушиваясь ей на плечи.
– Спасибо, – она присела на корточки возле рюкзака, вытащила два зеркала и несколько свечей. Признаться, она понятия не имела, как бороться с ведьмой, живущей в этих стенах, но надеялась, что её новоприобретённая магия ей подскажет. – Я дальше сама уже, не волнуйся.
– Да я не волнуюсь, – Даня сунул руки в карманы домашних шорт. – Точно со Светкой поговоришь?
Арина ответить не успела. Она скорее почувствовала, чем увидела, как зашевелилась тьма, прячущаяся у стен. Как потянулись щупальца чужой силы к Дане, коснулись его спины.
– Осторожно! – крикнула Арина.
Изумлённый Соколов отшатнулся, и тени схватили его. Швырнули прямо к одной из колонн, обвили призрачными плетьми.
– Какого хре… – начал Даня, и тьма скользнула ему прямо в рот. Он захрипел, глаза его закатились.
Арине в лицо будто плеснули ледяной водой. Страхом окатило с ног до головы – она видела, как тени душат Соколова, но ничего не могла сделать, будто застыла. Ноги и руки казались неподъёмными, голову будто ватой изнутри обложило. Ей казалось, она слышала, как довольно хохочет ведьма, как её сила электричеством трещит в воздухе, а Арина… а что она могла сделать?
Почему она вообще решила, что может что-то сделать?
«Борись, – сквозь вакуум в её сознании пробился голос Ильи. Тихий, не громче шёпота. – Борись, ты можешь, ты ведь её наследница. Ты можешь, слышишь? Я в тебя верю!»
– Но что делать? – прошептала она пересохшими губами. – Я не знаю…
Соколов, пришпиленный тенями к колонне, захрипел ещё сильнее.
– Что здесь происходит?! – кто-то на втором этаже приоткрыл дверь квартиры. – Что за шум?!
«Помогите!» – хотела крикнуть Арина, но почему-то ни слова не смогла произнести. Рот словно намертво залепило.
– Милицию щас вызову! – крикнули сверху, и дверь опять захлопнулась.
Никто ей не поможет, поняла вдруг Арина. Ей придётся справляться самой.
Она стиснула пальцы в кулаки. Если ей нужно бороться, значит, она будет. Иначе Даня тут погибнет, ведьма заберёт его, их обоих. И Илью она тогда не спасёт.
Арина шагнула вперёд.
– Отпусти его! – громко произнесла она. – Тебе же я нужна, а не Даня! Отпусти его!
Щупальца только сильнее сдавили ему горло. Соколов задёргался, как марионетка.
– Отпусти его!
«Я же говорила… придёш-ш-шь – умрёш-ш-шь, – захохотала ведьма ей в ответ. Её голос отдавался от стен парадной, звенел стёклами в окнах. – Внуч-ч-енька… нет в тебе влас-с-сти с-со мной с-сраж-жаться!»
Но сила в Арине была. Она чувствовала её, такую же, как у старой колдуньи, злобную, тёмную. Она чувствовала, как бурлит в ней негодование и ярость.
– Тебе же я нужна! Отпусти Даню!
Щупальца чуть ослабили хватку. Соколов, уже отключившийся, сполз по колонне на пол. Впрочем, тени продолжали пеленать его, как младенца.
«Ты приш-ш-шла забрать моё…»
Одна из теней соскользнула с Даниной ноги, потянулась к Арине. Цапнула её за щиколотку, и кожу под джинсами обожгло, словно она наступила на медузу на летнем пляже. Арина вскрикнула.
– Отпусти его!
«Тогда я заберу тебя….»
Тьма чернильной волной хлынула на Арину, отбросила её к стене так, что в ушибленном затылке зазвенело. В сплошном чёрном мареве, пронизанном злобой, злобно вспыхнули глаза – вполне человеческие, так похожие на Аринины.
Ей казалось – тени высасывают её силу.
Она отбивалась, как могла, пытаясь ударить в ответ, но Арина колдовству никогда не училась. Какой она оказалась дурой, думая, что сможет победить… какой…
«Главное – не терять сознание. Не терять… не….»
Тени сдавливали ей горло. Щупальцами скользили по волосам, по щекам, по плотно сжатым губам, намереваясь пробраться внутрь, задушить её. Задушить… забрать…
«Арина! – слабеющим сознанием она услышала голос Ильи. – Арина, ты сможешь!»
Его образ ярко вспыхнул под зажмуренными веками. Его светлый взгляд, взъерошенные тёмные волосы. Надежда, светившаяся в его глазах. Илья протянул руку и коснулся её щеки; она почувствовала лёгкое дуновение ветерка.
«Нужно собрать всю силу в кулак, – вдруг подумала Арина. – И ударить. Мысленно. Со всей дури».
Получилось не сразу. Тени продолжали давить, душить, обжигать. Ведьма наслаждалась её слабостью и не стремилась забрать её, как забрала когда-то Илью, и это дало Арине фору. Сердце колотилось как бешеное. Она зажмурилась ещё крепче, представляя, как вся её сила собралась в огненный шар, освещающий стянувшуюся к ней тьму. Как эта тьма шипит, отползая прочь от яркого её света.
Хватка на горле ослабла, и Арина смогла пошевелиться. У неё… получалось? Получалось?
Она чувствовала, как ведьма злится. Как копит всю свою магию, чтобы ударить в ответ. Времени было немного.
На висках выступили капли пота.
Представляя, как огненный шар взрывается, сжигая тьму на своём пути, Арина едва не потеряла сознание, но устояла. Её отпустила чужая злая воля, а ведьмин крик вознёсся к самому потолку Ротонды.
У неё получилось!
Только вот это была не победа, всего лишь передышка. Упав на колени, Арина глотнула воздух, тяжело дыша. Её мокрая от пота майка прилипла к спине. Кое-как она доползла до рюкзака и вытащила оттуда свечи и зеркало. Дрожащими пальцами чиркнула спичкой. Фитили вспыхнули огоньками.
«Ты вс-с-сё равно его не заберёш-ш-шь…» – ведьма была ошарашена отпором, но не сдавалась.
Арина не замечала, что по её лицу текут слёзы.
Что же делать, что же ей делать…
«Арина… – голос Ильи слабел с каждой минутой. Она уже не могла даже представить его, ей казалось, он превращается даже не в тень, а в тень от тени самого себя. – Ты – её наследница… зеркало… отрази… я найду… найду тебя… я люблю…»
Что?..
Что он имел в виду?
Ветер чужой силы завихрился под потолком, обрушился вниз, туша только что зажжённые свечи, швыряя Арине в лицо пыль с половиц и куски обвалившейся штукатурки. Арина закашлялась.
Что он хотел сказать?.. Зеркало?.. Что?
Она – преемница Натальи. Она владеет такой же силой. Она… её зеркало? Неужели именно поэтому Илья, жертва старой колдуньи, являлся ей через зеркало?.. Именно поэтому она может освободить его. И именно так может справиться со старухой.
Или проиграть.
Шатаясь, Арина поднялась на ноги. Ветер свистел у неё в ушах, наполненный чужой злобой и ненавистью.
– Покажись! – крикнула она. – Ты знаешь, что я не уйду, пока ты меня не убьёшь, ну так давай, сделай это!
«Глупая девч-чонка!»
– Или ты боишься увидеть меня? – Арина понятия не имела, откуда в ней взялось столько дерзости. Ей казалось, что Илья стоит у неё за спиной, она чувствовала его тепло, и это придавало ей сил. – Неужели ты меня боишься?!
«Арина, берегись!»
Тьма хлынула из всех углов и щелей, заполняя всю Ротонду. Чернильная, густая, злобная. Из неё к Арине шагнула ведьма, и Арина невольно вскрикнула – она ждала старуху, а вышла из теней она сама. Взгляд, наполненный силой, горел.
– Ты звала меня, – ведьма расплылась в ухмылке. – Я здесь.
Щупальца тьмы вновь рванулись к Арине, как плети, норовя схватить, связать, обездвижить. Но теперь Арина была к этому готова.
– Смотри на себя! – крикнула она и выставила перед собой зеркало. Представила, что и она сама является зеркалом, отражающим злую и страшную силу, пытавшуюся её захватить.
От неожиданности ведьма отшатнулась назад. Её лицо, так похожее на лицо Арины, скривилось, и юный облик сполз с него, обнажая иной: сморщенный, почерневший от собственной злобы.
– Ты не с-сможеш-ш-шь с-справитьс-ся… – зашипела она.
Шагнув к ней, Арина сжала зеркало в руках ещё крепче.
– Да неужели?!
Тьма, пытавшаяся захватить её, сломить её, разбивалась о зеркальную поверхность. Арина и саму себя чувствовала такой. Она думала лишь о том, как спасти Илью, как помочь тому, с кем оказалась так связана. Сила бурлила в ней, кипела в крови.
У неё получалось.
У неё должно было получиться.
Ведьма металась по Ротонде, колотилась в стены, но зеркало беспощадно отражало её суть. Арина представила, как собственная сила сжигает колдунью, и слабый луч, с каждым мгновением всё усиливающийся, вырвался из отражения, прожигая в старухе дыры, как в Злой Ведьме из детской книжки.
По одной из колонн поползла долгая трещина.
Ведьма завизжала, громко и пронзительно.
Кусок штукатурки рухнул с потолка прямо у ног Арины.
Силы колдуньи слабели. Её крики становились всё тише, тише, тише… Арина ощущала, что слабеет и сама. Её сила уходила вместе со старухой, но она была этому рада. Она чувствовала, что Ротонда, много лет впитывавшая в себя злобную мощь её прапрапрабабки, наконец-то освобождается.
Очищается. Как и сама Арина.
Взвизгнув в последний раз, колдунья растворилась где-то под потолком. Вся Ротонда, казалось, вздрогнула и затихла.
– Что вы там творите, наркоманы? – снова закричала тётка со второго этажа. – Я уже позвонила участковому!
Она кричала что-то ещё, но Арина не слышала. Она обессиленно сползла на пол, в глазах у неё потемнело, и она отключилась.
* * *
Удалось ли ей спасти Илью, Арина не знала. Её растолкал очнувшийся Соколов, отвёл к себе, напоил чаем. Если его родители и удивились неожиданной гостье, то не подали виду, а сам Даня почему-то не помнил, что вообще открывал ей дверь. Арине пришлось соврать, что она пришла взять у него конспекты. Враньё выглядело глупо, но почему-то в него все поверили.
Самой Арине казалось, что у неё вынули сердце и никакое чаепитие не поможет ей вернуть его. Она не знала, смогла ли освободить Илью и всех, кого ведьма успела заточить в стенах подвала. Она больше не чувствовала чужой злой силы, пропитавшей стены Ротонды, но вдруг она просто не чувствовала ничего вообще?..
Уже в общаге она попыталась дозваться Ильи, но он не пришёл. Зеркальная поверхность оставалась гладкой и отражала лишь её комнату и Аринино усталое лицо. Дыра на месте её сердца ныла, и зашить её, как в одной из песен, часто звучавших по радио, не было никакой возможности.
Завтра у Арины должен был быть самолёт, но лететь домой она не хотела.
Ей хотелось бродить по улицам, вглядываясь в лица прохожих. Ей хотелось вернуться в Ротонду, дотронуться до её стен. Отыскать уже давно заваренный вход в погреб – а вдруг она почувствует что-нибудь? Отыщет Илью?..
Ей хотелось вновь ощутить себя живой.
Кажется, там, в парадной на Гороховой, Илья говорил, что найдёт её? Арине хотелось плакать. Как? Как он её найдет, если он освободился, если его душа уже где-то в другом, абсолютно ином мире, а она – здесь?! Арина больше не чувствовала эту связь, и ей хотелось рыдать, кричать, выть. Спасая Илью, она не думала, что потеряет часть себя. Очень важную часть.
Теперь он был свободен. Быть может, если бы погреб вскрыли, то нашли бы там тела, но кто знает?..
Арина коснулась зеркала ладонью.
– Я люблю тебя… – шепнула она.
Если любить – то именно так. Освобождая.
– Арин, привет, ты… – в комнату к ней сунулась Наташка. – Ты чё, ты в норме? – она удивлённо уставилась на Арину, сидящую на полу.
– Задумалась просто, – быстро отвернувшись, Арина смахнула с лица слёзы. – А что?
– Спустишься со мной в кофейню? Там новый бариста, та-а-акой хорошенький, – Наташка аж глаза подкатила. – Хочу скадрить.
Арина никого кадрить не собиралась. Единственный, кого она хотела бы сейчас увидеть, погиб ещё в восьмидесятых, и теперь его душа была свободна. И спускаться в кофейню в соседнем доме ей вовсе не хотелось, но Наташка не отставала, и Арина всё-таки натянула кеды.
В кофейне приятно пахло специями, а за кассой никого не было.
– Вот чёрт, – вздохнула Наташка, глядя на табличку «вышел на пять минут». – Ладно, я чуть позже подойду, пока сбегаю за шоколадкой в магаз.
Арина кивнула, хотя Наташка, уже вышедшая на улицу, не могла бы этого увидеть. Ей бы, наверное, тоже стоило из кофейни уйти, а не торчать у пустого прилавка, как дурочке, но почему-то уходить не хотелось. Что-то шевельнулось у неё в душе, напоминая, что, несмотря на то что Ильи, к которому она так привязалась, больше не было рядом, она всё ещё была жива.
– Здравствуйте, чем-то могу помочь? – из подсобки вышел молодой человек.
Едва не поперхнувшись воздухом, Арина сдержала удивлённый возглас. Бариста был как две капли воды похож на Илью. Те же светлые глаза, тёмные волосы, резковатые черты лица. Он был… его отражением?
– Да, я… – начала она. – Знаете, – вдруг выпалила, – вы напоминаете мне одного человека.
– Правда? – парень прищурился. Вгляделся в её лицо. – Вы мне тоже, но это так глупо, – он пожал плечами. – Мне показалось, что я видел вас во сне. Только не думайте, что это дурацкий подкат, – он мотнул головой. – Я правда часто вижу очень яркие сны, и я почти уверен… ладно, так, а какой вам кофе?
Сердце, которое, как Арине чудилось, у неё вынули, напомнило о себе – ёкнуло, проваливаясь куда-то в пятки. Она смотрела в знакомые глаза и ей хотелось расцеловать этого парня, подарившего ей… надежду?
На груди у него был бейджик с напечатанным курсивом именем.
Илья.
– А знаете, – она моргнула, смахивая ресницами выступившие слёзы. Хорошо, что это были слёзы радости, – давайте прогуляемся? Раз у вас обеденный перерыв.
Илья недоумённо взглянул на неё, а потом тоже улыбнулся. Широко-широко.
– А давайте. Минут пятнадцать у меня есть. Меня Илья зовут.
«Я знаю», – хотела ответить Арина, однако вовремя прикусила язык. Он всё-таки её нашел.
Теперь она знала, что второй шанс у них всё-таки есть. И она не собиралась его упускать.
