Текст книги "Ворона для Царя (СИ)"
Автор книги: Елена Попова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Всё, понял! – резко оборвал Макс.
Его что, задело? Почему он так нервно дергает ногой? И брови свел к переносице. Он же сам завел этот разговор.
– Я же говорю, что ты его любила, – усмехнулся Макс.
Так это была проверка? Хм… Какой хитрый. И что он вообще прицепился к Шаману? Ведь наши отношения в прошлом.
– А для тебя что такое любовь? – продолжила я эту тему.
– Не знаю… Может быть, как море, – едва заметно улыбнулся он. – Я ни разу не был на море. Видел его только на картинках. Хочется быстрее добраться до него и окунуться с головой. Нырнуть как можно глубже, почувствовать его, насладиться им сполна, оттолкнуться от дна и вынырнуть лишь для того, чтобы набрать воздуха. И снова погрузиться в нее с головой… – он кашлянул и поправил себя. – То есть в него. В море.
На несколько секунд в комнате повисла тишина. Я поняла, что речь шла не о море, несмотря на то, что он вскоре туда отправится, – ему хочется уйти с головой в любовь.
– Кстати, я тут случайно услышала ваш разговор… Вы собираетесь уехать на море?
Максим явно не ожидал такого вопроса и резко изменился в лице.
– Да, собираемся, – ответил так, как будто в чем-то провинился.
– А моя мама в курсе?
Макс, не поднимая на меня глаза, вздохнул и помотал головой.
– Получается, вы просто решили перекантоваться до выпускного в нашей квартире, так?
– Получается, так…
– Не думай, я не собираюсь это рассказывать маме. У нас с ней не настолько теплые отношения. И мне, если честно, плевать, что твой отец бросит ее. Нисколько не жалко.
Мне жалко, что через каких-то два с половиной месяца ты уедешь очень далеко. И мы, возможно, больше никогда не увидимся…
Почему-то подумала я в эту секунду.
– А если бы бандиты не отняли у твоего отца квартиру, то вы бы остались?
– Да даже не в бандитах дело… – Максим расслабленно откинулся на спинку кровати и пристально смотрел на меня несколько секунд. – Сейчас я бы остался по другой причине, – он сказал это так тихо, как будто случайно произнес вслух. – Ты писала в дневнике, что когда у твоей мамы рушилась личная жизнь, доставалось тебе. Получается, когда мой отец ее бросит, то… она снова будет отрываться на тебе?
– Все нормально. Теперь я могу постоять за себя, – печально улыбнулась я. – Зато исполнится твоя мечта – уедешь подальше от матери и сестры, – постаралась бодро сказать я, а сама подумала: где бы достать такой чемодан, в котором я смогу уместиться, чтобы поехать вместе с ним.
Глупые мысли, конечно. Просто мой мозг уже начал выдумывать всякую ерунду, несмотря на то, что он уедет еще только через три месяца.
– Слушай, все хотел спросить, что с твоими обоями? – Макс задумчиво смотрел на стену возле кровати. – Вижу, торчит кусок гитары, а вон там голова Земфиры… А на том постере кто? Это же клетчатые юбки татушек?
– Так я расставалась с прошлой жизнью, – смеясь сказала я, глядя на оборванные постеры.
– Когда тебя посвятили в панкушки? – широко улыбался Макс. – Тогда почему тут нет постеров «Гражданская оборона» или «Король и Шут»? Почему сейчас стена пустая?
– Сейчас я не девочка, которая плачет под грустные песни Земфиры, я не панкушка, которая скачет как сумасшедшая и рвет на себе волосы и одежду. Я сама не знаю кто я, и чего хочу.
Казалось, Макс слушал меня вполуха. Смотрел на стену так задумчиво, словно в его голове в этот момент зрел какой-то план.
– Блин, забыл выпить таблетку, – резко опомнился он. – Я сейчас.
Макс слез с кровати и ушел на кухню. В это время зазвонил телефон, и он снял трубку. Меня это даже ничуть не возмутило.
– Алло?
– …
– Да, все верно.
– …
– А ее нет. Она на работе.
– …
– Я кто? Я… родственник.
– …
– Эм… Да, слышал.
– …
– А по каким конкретно предметам?
– …
– Хорошо. Она все исправит.
Не сложно было догадаться, что звонила моя классная. Через минуту Макс вернулся в комнату с табуреткой в руках и с очень серьезным лицом.
– Давай-ка слезай с кровати, – буквально приказал он и отодвинул стул от стола. – Где там у тебя алгебра?
– О-о, да ладно тебе, – застонала я. – Я как-нибудь сама разберусь с уроками.
– Давай, давай, – кивнул он на стул. – Твоя классная сказала, что у тебя за четверть выходит двойка. Сейчас мы будем исправлять ее как минимум на четыре. И сопротивление бесполезно!
* * *
До девяти вечера мы занимались уроками. Мне было очень стыдно, что я так мало знаю. Максу приходилось буквально разжевывать мне каждое уравнение.
Итог: десять черновых листков, домашка, которую я не выполнила с прошлого урока и домашка, которая была задана на сегодня.
– Уф, – устало сказала я и высунула язык на бок, – еще никогда в моей голове не умещалось столько информации.
– Привыкай, – подмигнул Макс, и взял табуретку. – Теперь так будет каждый день.
Он ушел с табуреткой на кухню. А я расправила кровать и легла на подушку. Он меня так вымотал, что кроме отдыха моя голова больше ни о чем не желала думать.
Через некоторое время Максим вернулся в комнату с двумя стаканчиками мороженого.
– Держи, заработала! – он подал мне стаканчик и плюхнулся с мороженым на кровать.
– Эй, так не честно, я только все направила!
– Ну, ничего, направишь еще раз, – засмеялся он. Затем пристроил голову на мою подушку и провел мороженым по моему носу. Я только хотела возмутиться, но Максим, сделав наигранно удивленное лицо, приподнялся и повернулся ко мне. – Ой, ты в чем-то испачкалась, – он очень старался не улыбаться, но у него не получалось. – Давай-ка я уберу, – и он аккуратно вытер мой нос. – Еще вот здесь, – его палец нежно коснулся моих губ, на которых, я точно была уверена, не было мороженого.
Мы оба замерли, оказавшись на близком расстоянии. Настолько близком, что между нашими лицами даже мошка не пролетит.
Он на секунду поднял глаза к потолку и о чем-то задумался. А я наблюдала, как его зрачки сузились от света и стали крохотными островками посреди двух бескрайних океанов. От его тела пахнет гелем для душа, а от губ – малиновым мороженым.
Гуфи изображенный на его черной футболке... подмигнул? Он мне подмигнул? От волнения мне начинает мерещиться всякая ерунда. Целуй скорее, пока я окончательно не слетела с катушек от бурлящих гормонов.
Взгляд Максима вернулся к моим губам. Дыши, Люда, дыши. Первый поцелуй это всегда волнительно. Блин, почему так сильно забилось сердце? И, кажется, у него тоже. Я точно слышу учащенный стук, и пульс на его шее бьется очень быстро.
– Больше не жди от меня никакого подвоха, слышишь? – прошептал он. – Игра закончилась. Начинается реальная жизнь.
Его губы аккуратно коснулись моих и… в это время раздался звонок в дверь!
– Отец… – простонал Макс и нехотя встал с кровати.
Я была очень злая на Жору. Ну почему он приехал именно сейчас? Ни секундой раньше или позже, а именно в тот момент, когда наши губы соприкоснулись!
Жора был не в духе и с порога начал командовать, что Максу нужно обработать швы и сделать перевязку. Все затянулось надолго, и мне ничего не оставалось делать, как выключить свет и забраться в кровать. Но внутри меня оставалось ощущение, что этот день не должен закончиться мирным погружением в сон. Кажется, мы еще не договорили. Надеюсь, Макс тоже так думает и вернется в мою комнату, ну, хотя бы за тапочками, которые оставил у моей кровати. Да какие тапочки, что я несу вообще! Я хочу, чтобы он вернулся и мы продолжили с того момента, на котором остановились!
Где-то в недрах моей души как приведение мелькала мысль, что я сошла с ума. Испытываю страсть к человеку, который принес в мою жизнь столько боли. Но справиться с нахлынувшими чувствами было уже невозможно. И вот мне уже плевать на все разговоры и осуждающие взгляды, которые я встречу, когда буду ходить с ним за руку по улице. И все равно, что будут говорить подруги, которым я совсем недавно кричала, что ненавижу его. Я готова рассмеяться в лицо каждому, кто не верит в то, что от ненависти до любви всего лишь один шаг. Я готова пойти против всех правил, наступить себе на горло и простить ему всё. Хочу быть с ним каждой клеточкой своего тела.
От моей подушки пахло его гелем для душа, и этот запах окончательно вскружил мне голову. Я начала взывать к вселенной, чтобы он поскорее зашел в мою комнату.
В прихожей погас свет. Затем в маминой комнате заработал телек, и через пару секунд закрылась дверь. Значит, Жора ушел отдыхать. Я с замиранием сердца ждала, что Макс в любую секунду войдет в мою комнату. Но в коморке тоже закрылась дверь... Он что, вот так просто ушел спать?..
Я ворочалась минут десять. Мне не давала покоя мысль, что он сейчас в соседней комнате и нас отделяет какая-то стена. Но я поборола в себе желание отправиться к нему. Не хотела показаться навязчивой.
Еще минут через двадцать, когда я поняла, что он не придет, встала с кровати, скинула с себя шорты и футболку, переоделась в ночную сорочку и пошла в туалет. Но до него мне не суждено было дойти: в коридоре я чуть не упала в обморок, когда в мою сторону двигалось какое-то зеленое пятно. И только спустя пару секунд до меня дошло, что это Гуфи, светящийся на футболке Макса, и теперь я четко видела очертание фигуры.
– Мы так и не договорили, – приблизившись ко мне, прошептал Максим и в следующую секунду его рука нежно коснулась моей щеки, затем подбородка, скользнула к шее под волосы. Такие прикосновения мне никогда даже не снились. Ноги подкашивались от каждого его движения, от его дыхания, от тепла исходящего от его тела. А потом он наклонился и коснулся губами моих губ. Сначала очень осторожно, как будто спрашивая разрешения на поцелуй, а когда мои руки обвились вокруг его шеи, он целовал жарко, одержимо, покусывая мою нижнюю губу и медленно отпуская ее. Его пальцы блуждали под моими волосами, его язык – жадный, голодный, быстро обучил мой, как нужно правильно целоваться. Мне не хотелось останавливаться. Я и подумать не могла, что первый поцелуй способен взорвать во мне тысячи разноцветных фейерверков, заставит петь и танцевать гормоны, и сотни пикограммов адреналина полетят в кровь.
На секунду открыв глаза, мне показалось, что вокруг нас искрится воздух.
И пускай абсолютно всё во вселенной, что когда-то сталкивало нас лбами, сейчас горит ярким пламенем.
Глава 34. На другое я не согласна
Там, не небесах, писали главу за главой в книги с моим именем. Каждый день – новая глава. И она еще прекрасней, чем предыдущая.
«Их глаза еще не привыкли к яркому свету после ночи, а на губах осталась зубная паста, но это не мешает им целоваться в запертой ванной комнате. Ведь они не виделись целую вечность – длинную ночь».
«Она будет делать уроки, сидя на его коленях, а он в это время будет целовать ее шею, плечи, и назвать своей любимой девочкой».
«Она выправит оценки по всем предметам и успешно напишет контрольные за четверть».
«Он впервые проводит ее в школу, и с этого дня она потеряет почти всех подруг. Ведь те настоятельно посоветуют ей расстаться со школьным тираном. Но она без всяких колебаний сделает свой выбор – расстанется с подругами».
Машка с Юлькой стояли на школьном крыльце, когда мы с Максом подошли к школе и поцеловались на прощание. Девочки, когда отошли от шока, сразу принялись промывать мне мозги.
– Подумай, с кем ты связалась Муха! Да он же конченный кретин! – вопила в раздевалке Юлька.
– Царь – это ничтожество, которое не заслуживает прощения! А ты умудрилась начать с ним встречаться? – крутила пальцем у виска Машка.
Потом они рассказали эту новость Марыге с Тонькой, и те на следующий день пришли к нам в школу, чтобы тоже высказать мне свое мнение о наших отношениях с Максом. Я в грубой форме попросила их отвалить и не вмешиваться в мою жизнь. На что девочки ответили, что они и палец о палец не ударят, когда я прибегу к ним вся в слезах и буду молить о помощи.
Но Машка, все же, чуть позже приняла мой выбор. Может, потому что ей не хотелось терять меня. Ведь она рассталась со Славиком и у нее кроме меня больше никого не осталось.
– Помнишь я тебе говорила, что таких придурков как Царь, я в жизни не встречала? – как-то спросила подруга. – Так вот, я тогда сильно ошибалась! Таких придурков как СЛАВИК – вот кого я еще в жизни ни разу не встречала!
И подруга мне поведала, как они со Славиком поехали прогуляться в центр Обнинска и он заплатил за проезд в автобусе только за себя. А вечером, когда они пошли в кино, он предложил ей самой купить для себя билет. Еще Машка выяснила, что у него нет крутого байка, о котором он мне тоже рассказывал, что он живет с родителями, а не в собственной квартире, и что ее тошнило от его нудных рассказов.
– О, смотри какая кормушка на дереве! Классная, да? – изображала его Машка. – Мы с дедушкой раньше тоже любили делать кормушки, – закатила глаза подруга. – А видишь тот памятник Курчатову? Это физик-ядерщик, руководитель «Атомного проекта». И бла-бла-бла… – вздыхала Машка. И так на каждом шагу! У меня от него до сих пор уши болят!
Кто бы мог подумать, что однажды вечером к нам домой придут Чиж, Сиплый, Клим и Бритва, чтобы извиниться передо мной. А спустя какое-то время парни стали встречать меня из школы вместе с Максом. Поначалу меня угнетало их присутствие, и я даже просила Максима избавить меня от их общества, ведь еще совсем недавно они смеялись мне в лицо. И мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к ним и разглядеть в каждом из этих парней что-то положительное. До этого я знала их злыми и дерзкими отморозками.
А теперь они рассказывают мне всякие смешные истории, и когда строят планы на вечер, обязательно учитывают меня и… Машку.
Да-да, она теперь встречается с Чижом! Еще не так давно пинала его шипованными ботинками, а теперь целуется с ним на каждом шагу. Чижа правда передергивает, когда Машка выходит гулять в балахоне и солдатских ботах. А во всем остальном у них все прекрасно.
«Игровые автоматы» закрылись, из общаги стали прогонять жильцы, поэтому мы в основном гуляли то по улице, то зависали у Бритвы дома. А буквально на днях мы гуляли за швейкой неподалеку от деревянных домов и заприметили небольшой заброшенный домик. Дверь была закрыта на маленький навесной замок, который Макс открыл в два счета Машкиными шпильками для волос.
В доме была кое-какая мебель, рабочий телевизор и даже электричество. Мы навели порядок, Машка притащила из дома накидку на диван, мы с Максом приволокли старый ковер, который пылился на балконе, Сиплый принес из дома DVD плеер и кучу дисков с фильмами. Вечерами мы запасались чипсами, пакетиками лапши быстрого приготовления, соками, и веселой компанией заваливались в наше новое убежище, чтобы посмеяться над комедией или повизжать от фильма «Звонок», после которого мы с Машкой вздрагивали от каждого шороха, когда ночью возвращались домой через поле. А парни любили нагонять страх: выли на всю округу и кричали, что за нами гонится девочка в белой сорочке, и тогда мы с Машкой пересекли поле за одну минуту.
Машка всегда завистливо смотрела на нас с Максом, когда все расходились возле швейки. Ребята шли каждый к своему дому, а нам с Максом не нужно было расставаться, у нас с ним одна дорога – в наш дом.
Мы договорились никому не рассказывать о заброшенке. О ней знали только я, Макс, Бритва, Клим, Сиплый и Машка с Чижом.
На весенние каникулы нам с Максом пришлось расстаться на целую неделю. Позвонила бабулина приятельница из поселка, сказала, что бабушка приболела, и мне или маме стоит приехать и поухаживать за ней. И эта неделя показалась мне вечностью. Каждый вечер хотелось бежать на последний автобус и ехать домой, но я не могла оставить бабулю наедине с ее жутким кашлем.
Бабушка всё детство рассказывала мне сказки. А в этот раз я поведала ей свою выдуманную сказку про то, какой прекрасный Великий Устюг, какой высокий Дед Мороз и какая очаровательная у него снегурочка…
Об экскурсии, на которую я якобы ездила в зимние каникулы, рассказывала со слов Макса. Он ездил на Вотчину и привез оттуда несколько открыток. Одна из них теперь стоит на полке в бабушкиной комнате. А когда ба спросила про фотографии с Дедом Морозом, я театрально хлопнула себя по лбу и сказала, что забыла их дома.
Конечно, я умолчала, что в нашей квартире живут посторонние люди. Бабушка очень сильно рассердилась бы на маму. Для бабули у нас как всегда все прекрасно: мама работает и не водит в наш дом мужчин, а я учусь на одни пятерки и готовлюсь к поступлению в училище.
В последний день каникул я вернулась домой, и прямо с порога мое настроение было испорчено: Макса не оказалось дома.
Не описать словами, как разбушевалась во мне обида, что он не встречает меня после такой долгой разлуки. Но как только я вошла в свою комнату, мои глаза заблестели от слез: стена над кроватью больше не пустовала. Он была оклеена тремя довольно большими и необычными, как может показаться многим, плакатами. Но я хорошо понимала весь их смысл.
На одном – голубое небо, а под ним пустыня с золотистым песком. На втором изображен зимний вечер: земля покрыта снегом, много снега, которого мне так не хватало в моем рассказе, на темно-синем небе сияют звездочки, где-то далеко-далеко горят огоньки, и под желтым светом фонаря искрятся снежинки. На третьем плакате изображена узкая речка, тянущаяся змейкой между двух зеленых полянок усыпанных цветами, а с нежно-голубого неба светит яркое солнце.
«Жизнь без любви, это как лето без солнца, как зима без снега, как пустыня без песка», – однажды сказала я Максу. И в тот вечер призналась, что пока не знаю кто я сейчас и чего хочу от жизни. Он это запомнил. Он почувствовал, что мне нужно для полного счастья. И эти рисунки здорово передают мое душевное состояние сейчас.
Мама была рада нашим отношениям, единственное, что ее волновало, это если они с Жорой поженятся, и мы с Максом вдруг тоже, то это будет что-то вроде брака между сводных сестры с братом. Но я-то знала, что у Жоры с Максом другие планы на будущее. И… мама в эти планы не вписывалась. А вот мне Максим пообещал, что как только они с отцом обустроятся в каком-нибудь южном городке, то он сразу заберет меня отсюда.
Осталось сдать один экзамен, отгулять выпускной и они уедут… Еще недавно мне казалось, что у нас впереди много времени, но оно пролетело как одно мгновенье. До выпускного осталось меньше двух недель. Я очень надеюсь, что Жора быстро найдет жилье и наше расставание с Максом не покажется мне бесконечностью, и я не успею сойти с ума от скуки.
– Будем жить рядом с морем, поступим в один колледж, отучимся, поженимся, и у нас появятся дети, – мечтательно говорил Макс, лежа со мной в обнимку на кровати.
– Я думаю о том же, – улыбнулась я, и чмокнула его золотистую макушку. – Пусть все именно так и будет! А на другое я не согласна.
«Она еще не знала, что в эту самую минуту в подмосковной колонии строгого режима открывается решетка и на волю выходит тот, у которого с ней остались нерешенные вопросы».
Глава 35. Тест на прочность
Сегодня у Макса день рождения. Мы с мамой приготовили салаты, Жора пожарил мяса. Отмечаем его совершеннолетие в нашем странном семейном кругу.
– Ну что, сын, совсем уже взрослый стал! Осталось сдать один экзамен и свобода! – мама с Жорой чокнулись бокалами с вином, мы с Максом – соком.
– Макс, и все-таки, в какой институт будешь поступать? – спросила его мама.
– Да его в любой с руками и ногами возьмут, – ответил за него Жора.
– Люське тоже через две недели стукнет восемнадцать, – вздохнула мама. – И она тоже еще не определилась куда поступать, – за столом воцарилась тишина.
Все кроме нее знали, что я не буду поступать в этом городе.
Недавно Макс сообщил отцу о нашем желании жить вместе.
«Вы будете совершеннолетними, делайте что хотите, только я вас всех кормить не буду», – сказал он. На что Макс ответил: «Перебьемся на кукурузе. На юге ее как моржей в Арктике».
Сейчас нас меньше всего волновало на какие деньги мы будем есть, одеваться. Главное чтобы мы были вместе. Макс сказал, что если понадобится, то он будет работать ночами, но голодными нас точно не оставит.
– Жор, а знаешь, о чем я думаю? – мама взяла Жору за руку. – А давай в отпуске съездим к нам в деревню, а? Я тебя с мамой познакомлю. А еще там такие красивые места, правда, Люсь? – я кивнула. – Отдохнем недельку, в баньке намоемся, шашлычка пожарим. Говорят, весь июнь будет стоять жара под тридцать. Что нам в городе киснуть?
Жора помолчал несколько секунд, хмуро взглянул на меня, на Макса, налил вино себе и маме.
– Давай съездим! – он чокнулся с ее бокалом и почти залпом выпил вино.
Как бы я не относилась к маме, мне было жаль ее. Она советуется с Жорой какими обоями переклеить потолок в спальне, какой линолеум купить в коридор, хочет познакомить его с бабушкой. А ведь после развода с папой, мама ни одного своего ухажера не знакомила с бабулей. Мама ждет, когда Жора сделает ей предложение. Она прочитала кучу статей на тему, можно ли жениться детям, чьи родители вступили в брак, и немного успокоилась. Оказалось, что в этом нет ничего страшного, если дети не кровные родственники. Но все равно контролирует нас, и вечерами, когда мы с Максом сидим в моей комнате, находит тысячу причин, чтобы заглянуть к нам и убедиться, что мы просто сидим за уроками.
– Макс, принеси, пожалуйста, бутылочку вина из холодильника, – попросил Жора.
Макс ушел на кухню, и в это время зазвонил телефон.
– Сегодня телефон разрывается, – засмеялась мама. – Сплошные поздравления.
– Опять молчали в трубку, – вернувшись с бутылкой вина, сказал Макс.
Мы с мамой догадывались, кто это звонит и молчит в трубку, когда на звонок отвечает Максим. Конечно, он был в курсе, что мы встречаемся. Об этом знают все на нашем районе. И про то, что живем в одной квартире, он тоже знает от тети Оли. Мама с ней обо всем сплетничает. Юрка никак не наберется смелости пригласить меня к телефону, когда слышит в трубке голос Макса. Как был трусом, так им и остался. Я специально не отвечаю на звонки. У меня нет никакого желания с ним разговаривать и мне совсем не интересно, что ему нужно. Юрка перестал для меня существовать с нашего последнего разговора в школьном туалете. В тот день я дала себе слово, что больше никогда не заговорю с бывшим другом.
После праздничного обеда мама предложила мне съездить на рынок за платьем для выпускного. Мы с Максом договорились встретиться в нашем месте, куда к пяти часам должны подтянуться друзья, чтобы отметить его день рождение.
* * *
После двухчасового хождения по рынку, мы с пустыми руками возвращались домой.
– А мне пышное красное платье очень понравилось! – ворчала мама, когда мы ехали в автобусе.
– Я в нем как баба на чайнике! Лучше уж идти в юбке и блузке, чем в нем.
– Значит, нужно было брать голубое. Оно, правда, облепило тебя так, что можно ребра пересчитать, но смотрелось неплохо. А вот через неделю не будет ни голубого, ни красного, никакого! Все расхватают, и точно пойдешь в юбке и блузке!
По пути к дому мама предлагала зайти в пару магазинов с одеждой, но я отказалась, так как на часах было пять, и ребята, наверное, уже собрались в нашей заброшке.
В конце концов до выпускного еще две недели и я успею найти себе наряд. На крайний случай попрошу платье у Машки. У нее каких только нет.
Проводила маму до квартиры, поставила пакеты в прихожей и пошла к заброшке.
– Люд! – окликнул меня кто-то.
Обернулась и увидела у швейки Юрку. Он быстро шел в мою сторону.
– Ты что следишь за мной?
– Нет, просто случайно тебя заметил. Кстати, привет!
– Ну, привет, – я всем своим видом показывала, что у меня нет желания с ним разговаривать.
– Как ты? Как экзамены?
– Нормально, – пожала плечами я.
– У меня тоже…
– Супер!
– Слушай… я много раз хотел поговорить с тобой, извиниться за все. Но ты не подходишь к телефону и все время ходишь с Царем… Слышал, вы встречаетесь, да?
– Допустим.
– Я был в шоке от этой новости. Никогда бы не подумал, что ты и этот упырь…
– Подбирай выражения! – перебила я. – Ты чего хотел-то не пойму? Я тороплюсь.
Юрка выглядел очень растеряно. Стоял как первоклашка у доски, теребя край футболки и переминаясь с ноги на ногу.
– Н-недавно смотрел наши фотки… Вспоминал, как н-нам было весело в-вместе… – Юра взглянул на меня исподлобья. – Мух… я сто раз пожалел, что тогда выбрал Дашку, а не тебя. Мы с ней слишком разные. У нее в голове одни танцы и…
– Ты мне это уже рассказывал.
– Знаешь, из-за чего мы расстались?
– Нет, не в курсе, – усмехнулась я. – Не интересуюсь твоей личной жизнью.
– Я сказал, что она с тобой не сравнится. Никогда.
– Поздравляю. А зачем мне это всё знать? Думаешь, мне интересна твоя жизнь? Нет! Думаешь, мне жалко, что Дашка оказалась для тебя скучной, и тебе пришлось с ней расстаться? Нет! Юр, кажется, я тебе уже обо всем сказала во время школьной дискотеки. Не понимаю, что тебе от меня нужно?
– Если бы ты сейчас не встречалась с Царем, то у меня был бы шанс снова стать для тебя хотя бы другом, а потом кем-то большим? Помнишь, как ты хотела, чтобы мы никогда не расстались?
– Не помню. Эти слова говорила другая Люда. Ее больше нет.
– Да? А эта Люда помнит, как ее таскали за волосы? Как она пряталась на каждой перемене? Тебя что, загипнотизировали? – он пощелкал пальцами у моего лица. – Мух, очнись! Только подумай, с кем ты встречаешься! – он ткнул пальцем в ожог на руке. – Может, это освежит тебе память? Эти парни заставили меня затушить окурок об руку, приказали нам с тобой целоваться, унижали нас в школе, тебе пришлось из-за них перейти в другую, а теперь все они твои друзья? – прокричал Юрка. – Когда по школе прошел слух, что Царь встречается с Мухой, я в это не поверил. Подумал, что Людка точно что-то задумала. Она хочет втереться к нему в доверие, а потом отомстит за все. Но нет же, говорят, что у них любовь!
– Все сказал? – спокойно спросила я.
– Мух, мы с тобой вместе выросли, все знаем друг о друге, наши мамки дружат…
– И мы должны быть вместе? – перебила я и рассмеялась. – Юр, ты отнял у меня достаточно времени. Больше нет никакого желания слушать эту ерунду, объяснять тебе, почему мы никогда не будем вместе. Мне нужно идти. А ты обязательно найдешь себе ту, которая окажется в сотню раз лучше меня, – улыбнулась я, развернулась и пошла вперед.
– Ему ты смогла простить всё, а мне нет? – крикнул вслед Юрка. – Я прощения не заслуживаю? А ведь я тебя за всю жизнь и пальцем не тронул! – я проигнорировала его слова. – Только Царю не говори про наш разговор, ладно?
– Не бойся. Даже если расскажу, то штаны с тебя не снимет, – не оборачиваясь, крикнула я.
Пока шла до заброшки, думала: вот же идиот Фома! После всего, что он натворил, думает, у нас с ним что-то может быть? Да, он мне волосы не обрезал, не совал в лицо дохлых мух, и не кидал в грязь, но он предал меня. Макс, конечно, тоже был далеко не ангел, но он и не был моим другом чуть ли не с пеленок, в отличие от Юрки.
* * *
Бритва притащил из дома магнитофон. Макс принес салаты и немного мяса. Докупили сухариков, чипсов, и устроили вечеринку.
– Людка, мы с Чижом в один технарь решили поступать, – танцуя на диване, сказала Машка.
– Молодцы! – я показала класс.
– А вы с Максом еще не решили куда? Давайте все вместе в один? Во веселуха будет.
– Подумаем, – соврала я. – Жаль, что ты не пойдешь на выпускной.
– Даже на последний звонок не получится. Послезавтра поезд на Ейск. По-другому никак, Люсь. Папе отпуск не перенести. Сейчас есть единственная возможность поехать всей семьей на море.
– Эх... – вздохнула я. – Ну ничего, мама обещала пойти со мной. По крайней мере она сдала деньги за двоих. Так что я одна не останусь.
– У нас выпускной будет вместе с одиннадцатым «А», давай я поговорю с Юлькой, помирю вас, и вместе пойдете.
– Нет уж, спасибо! – я вспомнила, как советовала Юльке и девчонкам не лезть в мою жизнь, и сразу отсекла Машкину идею.
Макс сидел на подоконнике, ел сухарики, о чем-то думал, нахмурив брови. Я села рядом и обняла его.
– О чем грустим?
– День рождения – грустный праздник, – улыбнулся он, но глаза остались печальными.
– А если серьезно? – взяв сухарик из пачки, спросила я.
– А если серьезно, то ты могла бы отмечать выпускной со мной. Наш класс как раз с вашим идет в кафе. А теперь получается, что ты и в другой школе из-за меня осталась без подруг, и тебе не с кем пойти на праздник, которого мы все так долго ждем.
– Людка, а в каком ресторане будете отмечать? – спросил Клим.
– В «Монро».
– А мы в «Вегасе». До «Монро» пешком меньше километра. Так что мы к вам на выпускной к-а-а-к завалимся!
– Сначала экзамен сдай, выпускник. Говорят, ты русский чуть не завалил, – посмеялась Машка.
– О, да… Завтра надо постараться на биологии.
– А я сдаю физику, – сказала Машка.
– А мы историю. Макс посоветовал мне выбрать один предмет, чтобы вместе готовиться, – я закатила глаза. – Теперь заставляет меня учить до ночи! Написал на листочках экзаменационные вопросы, и у нас дома каждый день происходит репетиция экзамена.
– Тук-тук, – раздался посторонний голос, и через секунду на пороге появилась женщина в желтом сарафане. – Здравствуйте, молодежь! Кем будете здесь? – она подозрительно посмотрела на каждого, как будто пыталась найти хоть одно знакомое лицо. – Ну, признавайтесь!
– А мы это… – Бритва начал чесать лысый череп.
– Внук Михалыча! – вдруг выдал Чиж. – А это мои друзья.
– Ой, правда? – улыбнулась женщина и подошла к Чижу. – Алешка, вот ты как вымахал! Я тебя в последний раз видела, когда пешком под стол ходил! – женщина потрепала Чижа по волосам. – Что ж ты деда совсем не навещал, когда тот был жив?
– Так это… с севера не наездишься сюда!
– Ну, понятное дело, что за две тысячи километров часто не наездишься, но хоть бы раз в пять лет проведывал. А ты и на похороны вроде не приезжал, с дедом не простился.
Чиж виновато качал головой. А мы глупо улыбались и каждый из нас явно не понимал откуда Чижу известно про этого Михалыча и его внука.
– Так ты на лето приехал сюда?
– Нет. Мы здесь проездом.
– Путешествуем, – сказала Машка.
– Ох, путешественники! Дом не разнесите! А не то музыка на всю улицу грохочет! – посмеялась женщина, и грозно взглянула на Чижа. – Лучше бы тем летом приехал, пока Михалыч был жив. Ты хоть загляни на могилу деда. При жизни не проведал, так хоть так навести…
После ухода женщины мы набросились на Чижа с вопросами:
– Я не понял, ты откуда знал про внука? – спросил Макс.
– Ага, ты что, экстрасенс? – загоготал Бритва.
Чиж взял с серванта конверт и подал его Максу. На конверте был написан обратный адрес: город Оленегорск.
