Текст книги "Ворона для Царя (СИ)"
Автор книги: Елена Попова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 18. Это сюрприз, малыш
Костя почти каждый день встречал меня после уроков. Не приезжал только в те дни, когда у него было много работы, и он до ночи помогал работникам в автосервисе. У Кости всегда была заготовлена программа на вечер: это могли быть просто прогулки по паркам и скверикам, посиделки в кафешке, или поход в кинотеатр. Мы не пропустили ни одного нового фильма.
Я несколько раз приглашала его к себе в гости, когда мама работала в ночную смену. Мне безумно хотелось потуже затянуть узел в наших отношениях. Но он отказывался. Продолжал говорить о том, что если он меня хотя бы поцелует, то в итоге мы окажемся в постели. Оставалось только дожидаться моего совершеннолетия, и это ожидание сводило меня с ума всякий раз, когда мои губы оказывались в миллиметре от его губ.
Я сильно отстала в учебе. Ночами делала уроки, бесконечно пересдавала двойки почти по всем предметам. Классная несколько раз звонила нам домой, и каким-то чудом каждый раз трубку брала я, а не мама. Она говорила, что мне грозит отчисление, если я срочно не возьмусь за ум. Что было сделать очень сложно, ведь мои мысли были заняты только Костей. И вместо того, чтобы делать домашку, я исписывала страницы своего дневника. Выкладывала на бумагу всё, о чем ни с кем не могла поделиться. О своей безумной любви и страсти к нему, о том, что я чувствовала каждый вечер, приходя домой после наших встреч. И каждый раз заканчивала словами: «Я люблю его больше жизни!»
Как-то раз, когда мы с ним сидели в кафе, я спросила:
– Почему тебя называют Шаман?
Костя не раздумывая ответил:
– Это прозвище прицепилось ко мне, когда я только начал работать в автосервисе. Тюнинговал тачки, перекрашивал, менял внутрянку, чтобы из ведра с гвоздями сделать конфетку. И как-то один довольный клиент, который пригнал ржавое корыто, а через неделю забрал отполированный до блеска «Москвич», сказал, что я здорово подшаманил над его машиной. После чего парни в мастерской и начали называть меня Шаман.
И я ему верила. А то, что он якобы знакомится со школьницами, чтобы они помогли ему в угоне тачек, которые он переделывает и продает, считала дурацкими слухами.
* * *
Казалось, в школе все привыкли к тому, что я встречаюсь с Шаманом и уже не таращились на меня во все глаза. Перестали шептаться и спорить на деньги. Наверное. Юрка по-прежнему встречался с Дашей. Они часто ругались, и как-то даже расставались на неделю, но через пару дней помирились. Однажды утром Юрка догнал меня по пути в школу и неожиданно разоткровенничался о том, какие пресные у них отношения. Что Дашка все время занята репетициями, что она терпеть не может комедии, которые раньше мы с Юркой пересматривали по десять раз, а еще Юрке приходится клянчить деньги у тети Оли, потому что Дашу нужно водить в кафе, в кино и на спектакли, от которых Юрку тошнит.
Юрка не сказал мне в открытую, но судя по тому, как он вздыхал, вспоминая наши веселые времена, было несложно догадаться, что он жалеет о своем выборе в пользу Даши.
Возможно, после откровений, он ожидал от меня слова поддержки, или предложения вместе скоротать вечерок, но я лишь с улыбкой пожелала ему удачи на любовном фронте. Поезд ушел, дорогой мой друг. Увы, но в моем сердце больше нет места для тебя и нашей дружбы.
Царь вроде притих. Удивительно, но после нас с Юркой он не выбрал себе новую жертву. Я ни разу не замечала, чтобы он над кем-то подшучивал, или чтобы со своими дружками уводили кого-то в туалет, или за угол школы. Школьные коридоры не взрывались диким смехом Царёвской компании, ни один ученик за месяц не был облит компотом, и даже в столовке они не отбирали деньги у младших, что казалось очень странным. Как будто это всего лишь затишье перед мощным ураганом. Ведь когда мы встречались с Царем, в его прищуренном взгляде читалось, что он что-то задумал. А мне было смешно: бедняга, сходит с ума, не зная за какой бок меня ущипнуть, да так, чтобы не получить от Шамана.
В какой-то день я опаздывала на первый урок, взлетела по ступенькам на третий этаж, свернула в нужный мне коридор и, заметив у окна Царева с женщиной в длинной шубе, попятилась обратно за угол, чтобы подслушать, о чем они так эмоционально беседовали.
– Но ты постоянно избегаешь меня! Я же обещала, что больше не стану заводить разговор о твоем переводе в другую школу. Я звоню тебе, чтобы узнать о твоем здоровье, а ты кладешь трубку на середине разговора!
– А сама не догадываешься, почему так происходит? Ты же постоянно твердишь о том, каким я был раньше, и до сих пор не можешь понять, почему я решил изменить свою жизнь, и почему ЭТА жизнь меня устраивает больше, чем прежняя, – прокричал Царев. – Если ты будешь пытаться вытащить из меня послушного сыночка, то я буду продолжать лОжить трубку, когда ты звОнишь мама, ясно?
– Ты не следишь за своей речью!
– И что? Снимешь ремень? – усмехнулся Царь. – Кстати, сейчас у меня идет урок русского языка, так что я, пожалуй, пойду, поработаю над своей речью!
Женщина быстрыми шагами прошла мимо меня, на ходу резкими движениями завязывая поясок на шубе.
И в мою голову снова закрались вопросы: что же такое произошло в его семье? Почему послушный мальчик, как он сам себя назвал, превратился в монстра?..
* * *
Однажды Костя встретил меня из школы и всю дорогу скрывал куда мы едем. Оставив машину неподалеку от универмага, он взял меня за руку и, как Ричард Гир повел свою «Красотку» по самым классным отделам с женской одеждой.
«Хочешь джинсовые клёши? Они классные, и тебе очень пойдут!»
«О, смотри какой свитер! Как вы его называете? Травка? Берем?»
«Примерь вот это болоньевое пальто с той малиновой шапкой».
«Люд, вроде эти ботинки классные, но те, что на высокой платформе мне тоже понравились. Давай возьмем обе пары!»
А еще он не удержался от темно-синего платья с глубоким декольте, которое облепило меня как водолазный костюм. У Кости отвисла челюсть, когда я вышла из примерочной. И пока я крутилась у зеркала, он смотрел на меня такими жадными глазами, что я даже подумала, что он прошмыгнет ко мне в примерочную, когда я буду его снимать. Я на это надеялась. Но, увы, он остался ждать снаружи. А еще он взял с меня слово, что как только я приеду домой, то, не раздумывая, отправлю в мусорное ведро дубленку, школьную юбку-карандаш, и старые сапоги.
Мама, когда увидела, как я примеряю обновки, едва не утратила дар речи. Стояла в комнате и с открытым ртом смотрела на вещи разложенные на кровати.
– Это Костя тебе купил, да?
– Ага, – гордо ответила я, примеряя бусы к новому платью.
– Ой, какая красота! – восклицала мама. – Людка-то моя, прям, модель! Интересно, твой Костя в будущем тоже станет депутатом, как и его отец? А они ведь хорошие деньги зарабатывают! Так что ты держись за этого парня, Люська, держись!
Ага, мам, держусь, держусь. Интересно, какой будет твоя реакция, когда ты узнаешь, что я встречаюсь с главарем самой большой компании нашего города, а не с сыном депутата.
В тот вечер Костя понравился ей еще больше. Еще бы, ведь она снова сможет потратить алименты на свои нужды, раз дочь нашла себе спонсора. А еще она примерила мои сапоги на каблуке, и попросила одолжить их на день рождение к тете Оле.
Больше не было ботинок с заклеенными подошвами, у которых при ходьбе как будто растягивались сопли, не было перешитых кофт и юбок, облезлой дубленки, смешных дутышей, и не было стыда за мой внешний вид. Белая ворона взмахнула крыльями и улетела в небо.
Мои одноклассники обалдели, когда я пришла в классном голубом свитере – травке, джинсовых клешах, слегка потертых спереди и наикрутейших кожаных ботинках на высокой платформе. А вот Юрка продолжал скептически относиться к нашим отношениям с Костей. Как-то раз мы вместе обедали в столовке, и он уверял, что Шаман за все эти шмотки спросит с меня в десятикратном размере. Дурачина, делает вид, что переживает за меня, а сам все еще не может свыкнуться с мыслью, что его подруга детства больше никогда не будет делить с ним скиттлс поровну, пить газировку из одной бутылки, и коротать вечера за игровой приставкой.
В двадцатых числах декабря начались контрольные за первое полугодие. По химии и русскому я написала на двойки. К тому моменту меня очень сильно прижало почти по всем предметам: по физике четыре двойки, по алгебре – три, по геометрии тоже три, и по биологии два прогула и куча двоек. Я здорово отставала по темам, и мне приходилось оставаться после уроков на пересдачи. Косте не рассказывала о проблемах в учебе, для него, как и для бабули, у меня всё отлично. Я боялась, что он, из-за своей чрезмерной опеки надо мной скажет, чтобы я выправляла учебу, и перестанет проводить со мной вечера. Но скрывать свою неуспеваемость долго не получилось: в один из вечеров Костя привез меня к дому. Мы сидели в машине, болтали, как вдруг из моего подъезда вышла высокая фигура в длинном пальто.
– Юлия Борисовна?.. – испуганно прошептала я.
– Кто она? – спросил Костя.
– Моя классная… – от волнения я до крови закусила нижнюю губу. – Похоже, сейчас меня ждет большой разбор полетов…
– Проблемы в школе? – нахмурился Костя. Я кивнула. – А почему мне не сказала? – рассердился он. – Так, ладно, не паникуй! Скажешь матери, что всё исправишь на этой неделе, а завтра после школы преподам тебе пару уроков, – улыбнулся он, сняв со своего лица грозную маску.
Домой идти было очень страшно. Мама наверняка уже ждала меня с ремнем в руках. Но, как оказалось, у нее гостил Жорик, и я благополучно отделалась двумя подзатыльниками.
На следующий день Костя забрал меня из школы, привез к подъезду, и сказал собрать все тетради и учебники, а затем мы приехали в излюбленное нами кафе и, расположившись за столиком, Костя принялся листать мои тетрадки и просматривать дневник. Качал головой, тяжело вздыхал и поднимал на меня очень сердитый взгляд.
– Так, начнем, пожалуй, с химии! – голосом сердитого препода сказал он, и отложил на край стола все остальные тетрадки и учебники.
До вечера он объяснял мне законы, формулы, теоремы, правила. Заставлял делать разные задания, сначала на черновик, а затем уже в тетрадь. И так было почти каждый день. Костя всерьез взялся за мою учебу, и теперь мы проводили с ним еще больше времени, чем прежде. Если бы я знала, что так будет, то, скорее всего, я бы уже давно рассказала ему о своих проблемах в школе.
* * *
Вчера я достала с балкона искусственную елку. Нарядила ее шарами, гирляндами, разноцветным дождиком. Карниз в своей комнате украсила мишурой, на люстру повесила стеклянные шарики, у кровати, прямо на стене с постерами, повесила мигающую гирлянду, и теперь лица моих любимых исполнителей переливались разными цветами.
К концу декабря я пересдала все долги, и неплохо справилась с остальными контрольными за четверть и за полугодие. Если честно, то понятия не имела, что моя голова способна умещать столько информации, когда целуют, то в щеку, то в макушку, за каждый правильный ответ.
Мама сильно удивилась, когда не увидела в моем дневнике ни замечаний, ни двоек за контрольные и за четверть.
– А что по литературе не вытянула на четверку? И по физкультуре могла бы на пять, а не на четыре. А это еще что? – мама вслух прочитала записку, приклеенную на странице дневника. – Приглашаем всех желающих отправиться на экскурсию в Великий Устюг на Вотчину Деда Мороза. Выезд восьмого января. – Это что, цена за экскурсию? – у мамы полезли глаза на лоб. – Они что, совсем одурели! Или думают, мы тут все богачи?
– У нас половина класса собирается, – черпая суп, сказала я.
– А Юрка поедет?
– Вроде бы.
– Конечно, его отцу на заводе премию дали, а нам в больнице – шиш! Зато сегодня новогодний корпоратив устраивают в столовой, аж на сто персон! Вот туда-то все наши премии и ушли! – проворчала мама, захлопнула дневник и взяла ложку.
– Фу, какая кислятина! – она скривила лицо, как будто съела дольку лимона. – Людка, суп вроде испортился, – испуганно сказала она, глядя в мою пустую тарелку.
– Да вроде нормальный был… – пожала плечами я. – Может, ты сметаны много положила?
– Может. Но все равно, пожалуй, не буду есть. Мне сегодня на корпоратив идти. И ты лучше угля выпей. А не то суп дней пять простоял, вдруг, правда, испортился.
Я упала на кровать раскинув ноги и руки в стороны. Наконец-то свобода! На целые две недели можно забыть об уроках! Хотя, я полюбила делать уроки с Костей. Мне так нравились его нежные поцелуи в щеку в качестве поощрения за правильные ответы. Только я успела о нем подумать, как на кухне зазвонил телефон.
– Алло! – с улыбкой ответила я, забираясь с ногами на табуретку.
– Привет, малыш! Ну что, с каникулами тебя! Надо нам это отпраздновать.
– Отличная идея!
– Я заеду за тобой в семь. Надень то синее платье, которое мы тебе купили, ладно?
– Свидание в ресторане?– промурлыкала я.
– Да. Но это будет не простое свидание.
– Ух ты... Заинтриговал! Это сюрприз?
– Да, это сюрприз, малыш. Но обо всем расскажу при встрече.
Я с нетерпением ждала вечера. Не терпелось узнать, какой он приготовил сюрприз для меня. Приняла душ, высушила и уложила волосы, накрасилась, надела единственное приличное кружевное белье и тоненькие капроновые колготки, сняла с плечиков платье, надела его и предстала перед зеркалом во всей красе.
– Класс! – улыбнулась я и подумала: интересно, а сегодня Костя тоже будет говорить «Подождем до июня», или не сможет устоять перед такой красотой, и уже следующим рассветом я буду любоваться с высоты десятого этажа.
Глава 19. Я требую новую жизнь!
Примерно спустя час после Костиного звонка, мне стало очень дурно. Живот скрутило так сильно, как будто мои внутренние органы завязались в тугие узелки, голова ужасно разболелась, на лбу выступил холодный пот.
Мама уже ушла на корпоратив и помочь мне было не кому. Зашла в ее спальню, нашла в коробке с лекарствами, активированный уголь и выпила четыре таблетки.
– Ну почему именно сейчас? – стонала я, свернувшись калачиком на маминой кровати. – Зачем хранить в холодильнике суп, который простоял почти неделю?
Я мысленно выругалась на маму. Ведь она сейчас пляшет на корпоративе, а я мучаюсь от дикой боли, тошноты и озноба.
За час я раз пять сбегала в туалет. Опустошила всю воду из графина и чайника, чтобы промыть желудок, и почти без сил легла на мамину кровать.
– Полчаса полежу, и буду собираться, – клацая зубами, проговорила я и укуталась в одеяло.
Казалось, что вселенная против того, чтобы я сегодня пошла на встречу с Костей. Мне не становилось лучше. На желудок лёг здоровенный булыжник, и, казалось, что мои руки и ноги были чугунными – такая слабость, что не могла их поднять, как и не могла оторвать голову от подушки. Но я все еще продолжала надеяться, что вскоре меня отпустит, и я начну собираться на долгожданное свидание.
* * *
Где-то отдаленно звонил телефон. С закрытыми глазами натянула на голову одеяло и пыталась снова провалиться в сон. Но телефон продолжал трезвонить еще примерно полминуты.
– Мам, ну сними ты уже трубку! – ворчала я.
Выглянула одним глазом из-под одеяла, и первый вопрос, который забрался в мою голову «Что я делаю в маминой постели?»
Затем взглянула на электронные часы, стоящие на туалетном столике.
– Сейчас что, вечер? – я села на кровати, и сонно смотрела на ярко-зеленые цифры которые показывали «18:55».
На желудке было очень паршиво, в животе бурлило, голова кружилась. И тут меня резко осенило: Костя, свидание, сюрприз, несвежий суп… Господи, как я могла уснуть! Он же заедет через пять минут!
Соскочила с кровати и едва не упала от сильного головокружения. Держась за стену, дошла до выключателя и, включив свет, подошла к зеркалу. Взглянула на себя, и богиня совершенства иронично рассмеялась мне в лицо: «Да тебе в таком виде, разве что, в психбольнице будут рады, а о ресторане даже не мечтай!».
Я отлепила волосы от лица, кое-как их прочесала, оставив на расческе белые клочки, затем высыпала на столик всё содержимое маминой косметички, выдавила на кончик пальца тональный крем и размазала его по лицу. Живот снова скрутило, пришлось опереться руками на стол, чтобы переждать боль, когда отпустило, принялась красить ресницы, и в этот момент настойчиво позвонили в дверь.
Я уже догадывалась, кто стоит за дверью.
– Люда?.. – Костя смотрел на меня, как на пришельца.
– Костя, со мной сегодня такое творилось, – и я рассказала ему как съела несвежий суп, и что происходило со мной после этого. – Но мне уже гораздо лучше! Вот только один глаз докрашу, и буду готова, – едва успела это сказать, и снова согнулась пополам. – Сейчас отпустит, ничего страшного, – еле выдавила из себя я, чувствуя, как на лбу выступил пот.
– Навряд ли… – послышался его недовольный голос.
Я выпрямилась и растянула на своем лице улыбку, пытаясь сделать вид, что все в полном порядке. Костя, дергая скулами, несколько секунд стоял молча, сердито глядя куда-то сквозь меня.
– Ладно, поправляйся, – как-то совсем холодно сказал он. – Мне бежать надо.
Не чмокнув в щеку на прощание, как он это обычно делает, и даже не улыбнувшись, развернулся и быстро спустился по лестнице.
– Я тебя подвела, да? – крикнула я.
– Уже не важно, – бросил он, и через секунду в подъезде раздался громкий хлопок входной двери.
Вдобавок к моему паршивому состоянию, мне стало обидно до слез. Куда исчез заботливый парень, которого я знала? Почему ему не захотелось поддержать меня, посидеть со мной дома, спросить, может, мне нужно что-то привезти из лекарств. Почему он так отреагировал? У меня не получилось сходить с ним в ресторан, а он повел себя так, словно я не смогла поехать с ним по оплаченным путевкам на море. А что если он готовил для меня какой-то очень дорогой сюрприз? Костя же романтик! Может, он заказал музыкантов, а может, арендовал целый зал в ресторане и заказал много вкусной еды, а я тут выдала ему, что накушалась уже ТУХЛЫМ СУПЧИКОМ!
От обиды я разрыдалась в подушку. И почему на моем пути к счастью, всегда, вот всегда-всегда, встречаются препятствия!
Подруга судьба знает толк в развлечениях. Наверняка сейчас отплясывает, разбросав руки от груди, и хохочет над тем, как она меня сегодня сделала.
* * *
Я проснулась почти в десять и с трудом разомкнула тяжелые веки. Рядом со мной лежало синее платье – я заснула с ним в обнимку. В комнате царил ужасный бардак, как будто тут была война: на полу валялись тетрадки и учебники, которые я вчера в порыве ярости швыряла в стены, над кроватью болталась сорванная гирлянда, у Земфиры не было половины лица, на постере с группой «Звери» уцелела одна гитара, на остальных постерах тоже выместила свою злость. Рвала их беспощадно. И до сих пор не поняла, чего я этим добивалась. Как будто голые стены принесут в мою жизнь много радости.
Зазвонил телефон. Я пулей полетела на кухню, в надежде, что звонит Костя. Пробегая мимо маминой комнаты, заметила, что ее кровать пустая, и мамина одежда не висела в коридоре. Она не приезжала домой после корпоратива?..
– Алло! – запыхавшись, ответила я.
– Лю-ю-юсь, – раздался мамин пьяный голос.
– Чего? – недовольно буркнула я. Ее голос меньше всего мне хотелось сейчас услышать.
– Ты меня не теряй, ладно. Мы тут сидим у коллеги в гостях, – мама громко икнула в трубку. – Через пару часиков приеду.
– Конечно, мам, ты веселись! Это у тебя получается куда лучше, чем еду готовить! – крикнула я и бросила трубку. А через секунду взглянула на телефон, подумав, что от такого удара, мог и корпус треснуть.
Нашла в шкафчике пакет с сухарями, налила чай и только успела присесть за стол, как в дверь кто-то очень громко постучался. Я даже подпрыгнула и разлила чай по столу.
– А тебя каким ветром с утра пораньше? – удивилась я, увидев в глазок Юрку и открыла дверь.
– Муха, как хорошо, что ты дома! – Юрка залетел в прихожую и согнулся пополам. Я так обычно делаю, когда прибегаю к финишу, после нескольких кругов по стадиону. – Ща отдышусь, – проговорил он в пол.
– За тобой гнались что ли? – запирая дверь, спросила я. – Ты пока раздевайся, а я пойду халат накину, – и, пытаясь прикрыть попу футболкой, я пошла в свою комнату.
Юрка сел на стул с очень важным лицом.
– Ну что, Муха, будешь и дальше отрицать, что я был прав насчет твоего Шамана?
– Ты о чем? – нахмурилась я.
– Ты что, не в курсе, что его взяли? – округлил глаза Юрка.
– Взяли? – крикнула я, чувствуя, как ритмично забилось сердце. – Кто? За что? Когда?
– Кто-кто, Менты! Эта новость с самого утра гремит по всем каналам. «Спецоперация по задержанию банды опасных преступников, на счету у которой более десяти краденых автомобилей, прошла успешно!»
– Какая спецоперация?.. – заторможено переспросила я.
– Оказывается, один из ментов был внедрён к бановским. Он познакомился с Шаманом на какой-то тусовке, представился работником автосалона и в ходе разговора дал понять, что неплохо шарит в тачках, чем и привлек внимание Шамана, и очень быстро втёрся к нему в доверие. В итоге Шаман привел его к своим и ввел в курс дела. И мент был в курсе всех их планов, конечно же. Не прошло и месяца, как он вместе с бановскими отправился на дело. Вчера вечером, когда наживка заманила клиента на окраину города, там их и приняли менты!
Я не помню точно, на каком моменте утратила дар речи. Кажется, когда узнала, что сотрудник милиции был внедрен в Костину компанию. Ведь это означает, что он знает и обо мне…
– Ты не знаешь, как зовут того мента?
– Не помню. Толстый такой, краснорожий и бритоголовый.
И перед глазами встала картинка, как мы с Костей встречаем в супермаркете его друга, толстого, лысого, краснолицего… Костя называл его Кабан. Потом мы еще пару раз пересекались с ним в кафе и на улице. Наверное, Кабану было хорошо известно, для чего Шаман таскается со мной по кафе, и теперь у меня могут быть большие неприятности…
Я уронила голову в ладони и расплакалась. Всё то прекрасное, что было у меня с Костей в одно мгновенье вспыхнуло и превратилось в горстку пепла. А сердце царапали острые когти от мыслей, что он так поступил со мной, и теперь, как пить дать, ко мне домой заявится милиция и будут задавать вопросы о наших отношениях с ним. Мама узнает, с кем я все это время общалась и вытряхнет из меня всю душу…
– Людка, чесслово, когда по новостям сказали, что молодая девушка познакомилась с жертвой в ресторане, а потом попросила довести ее до улицы Смоленской, я чуть с ума не сошел! Подумал, что это была ты! – крикнул Юрка. – А потом по телику показали ее, чем-то даже на тебя похожа, тоже худенькая, светленькая, первокурсница лицея, ей недавно восемнадцать стукнуло, так что, сидеть она будет вместе с твоим Шаманом!
– Если бы я вчера не отравилась, то могла бы быть на ее месте… – роняя слезы, проговорила я. А затем рассказала Юрке все по порядку.
– Тогда получается, что у Шамана был запасной вариант, раз он так быстро нашел тебе замену, – размышлял Юрка. – Значит, он не только тебя по ресторанам и кинотеатрам водил. Подготовился к плану «Б», – я на секунду представила, что Костя параллельно встречался с кем-то еще, и во мне начал разгораться пожарище. – А ты кричала: «Он меня любит!» «Он меня защитит!» А я тебе сколько раз говорил, чтобы ты перестала с ним общаться? – крикнул Юрка. – А ты, наверное, рассказывала ему всю свою жизнь, что матери на тебя пофиг, что бати нет, и нет крутых родственников, которые, например, работают в ментовке. Так ведь Муха? Ты же у нас сама наивность, даже подумать не могла, что он неспроста у тебя всё это вынюхивает, а чтобы потом проблем с тобой не бы…
– Хватит! – крикнула я, и залепила Юрке мощную пощечину. – Заткнись! Не произноси больше ни слова, – я разрыдалась и упала перед ним на колени. – Умоляю… больше ни слова…
Юрка держался за щеку, глядя на меня с обидой и ужасом одновременно. Я закрыла лицо ладонями, и раскачивалась как маятник, вперед-назад, вперед-назад. И почему-то именно сейчас моя память, словно снимки на пленке, проявляла в голове самые прекрасные моменты, проведенные с Костей: он кружит меня на руках, мы сидим в кафе, разложив на столе мои учебники, он держит меня за руку в темном кинотеатре, раскачиваем лодочки в парке…
– Юр, скажи, что все это неправда, пожалуйста, – прошептала я. – Разве глаза умеют так врать? Ведь мы строили планы на будущее, он признавался мне в чувствах, он боготворил меня, – сквозь слезы расплывчато видела, как Юрка встал с кровати и сел рядом со мной на пол.
– Не о том думаешь, Муха, – Юрка обнял меня. – У тебя появились новые проблемы, – вздохнул он, и крепче прижал меня к себе.
– Что?.. – я вытерла слезы и удивленно посмотрела на друга.
– Царь…
– О, господи, – я схватилась за голову и прокричала на всю комнату: – За что мне все это, скажите кто-нибудь? Я проклятая, да? Если это так, то я требую новую жизнь! – я снова пустилась в слезы, а Юрка, похоже, решил меня добить.
– Шаману грозит большой срок. Я думаю, Царь не упустит шанс отомстить тебе за то, что натравила на него бановских.
Я резко подскочила на ноги, и, краснея от ярости, переспросила:
– Ты сказал, Я натравила? – мои руки сжались в кулаки.
– Ладно, мы, – поднимаясь на ноги, неохотно признал Юрка. – Но… это… Я теперь с Дашкой, а у нее мать капитан милиции, и Царь об этом знает, поэтому к нам не сунется.
– Вот так значит, да? – я ударила Юрку в плечо. – Кашу вместе заварили, а расхлебывать мне? Ведь это была твоя идея пойти к Шаману, верно? Так вот иди к Царю и скажи ему об этом! Скажи, что я в этом не виновата! – мой голос начал хрипеть, но я продолжила кричать на всю квартиру. – Или скажи Дашке, чтобы она и за меня заступилась! Ты просто обязан помочь мне! – и я еще раз стукнула его кулаком в плечо.
– С Дашей поговорю, конечно, но… ничего не обещаю. Ты лучше попробуй уговорить мать перевести тебя в другую школу. Иначе, Муха, он от тебя и мокрого места не оставит.
