Текст книги "Ворона для Царя (СИ)"
Автор книги: Елена Попова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Главарь самой большой компании заинтересовался МНОЙ? Или печется обо мне, потому что чувствует себя обязанным за спасение сестры? Что-то подсказывало, что точно не второе. И навряд ли он подвозил друга в соседний дом. Уж слишком странное совпадение...
Глава 13. Преданный предатель
После драки бановских и «наших» прошло две недели. Я вернулась к привычной жизни. Забыла, что такое уносить ноги из школы со звонком, прятаться на каждой перемене в туалете, с нежеланием идти в школу и, оглядываясь по сторонам, ходить по району. Конечно, встречала парней из компании Царя, и без всякой опаски проходила мимо. Ни меня, ни Юрку они не трогали. Все, что они могли – наградить ненавистными взглядами. По слухам, Царя выписали из больницы, но в школе он еще не появился. И меня не переставал тревожить вопрос: как он будет вести себя после всего, что случилось…
Взялась за ум, сдала долги по некоторым предметам. Юрка тоже с головой ударился в учебу. Даже не мог найти времени погулять со мной. У него, то контрольные, то живот болит, то нет настроения. И вообще он ведет себя странно: раньше на каждой перемене ждал меня у расписания, или у кабинета, где у меня заканчивался урок, а теперь, кажется, избегает меня. По школе ходит со своими одноклассниками, с которыми раньше вообще не общался, в столовке мы всего лишь пару раз за две недели пообедали вместе, и после уроков он убегает, не дождавшись меня.
Вчера наши мамы работали в ночную смену, и я решила позвать его к себе с ночевкой. На что он ответил: «Я подумаю». А потом весь вечер не брал трубку. И не пришел.
Неужели разговором о чувствах, я спугнула нашу дружбу? Наверное, зря я с ним заговорила об этом. Теперь шарахается от меня, боится оставаться наедине, как будто я тут же брошусь на него с поцелуями. Дурак. Не понимает, что я и на дружбу согласна. Это лучше, чем потерять его совсем.
Шаман больше не объявлялся. Видимо, в тот вечер мне показалось, что между нами пробежала искорка. Вообразила себе, что я понравилась криминальному авторитету, и теперь он и на пушечный выстрел никого ко мне не подпустит. Мне даже снились сны, как он заходит в мой класс, я беру его под руку, и, под грохот стульев, с которых свалились мои одноклассники, мы выходим из кабинета.
«Это мне? М-м-м… Моя любима шоколадка. Куда приглашаешь? В кино? А на какой фильм? Ну, пойдем!»
Стоя у зеркала представляла, как Шаман приглашает меня в кино. Все готово: застенчивая речь, милая улыбочка, кокетливый взгляд, и желание провести с ним время.
Вот только в реальности нет ни Шамана, ни шоколадок, ни кино… ни друга…
И да здравствует белая ворона!
* * *
– Мухина, подожди! – услышала я, когда выходила из школы.
Меня догнала Дашка Никитана, староста Юркиного класса. Красивая кареглазая шатенка, школьная активистка, которая занимается организацией разных мероприятий.
– Мухина, ты на танцы хочешь ходить? – неожиданно спросила она.
– Я? – удивленно уставилась на нее.
– Ну да, Юрка сказал, что ты хорошо двигаешься. А у нас в группе одно место освободилось. Давай к нам? – улыбнулась Даша.
– Юрка сказал? – еще больше удивилась я. Ведь Юрка с ней никогда не общался.
– Юрка, Юрка! – рассердилась она. – Так хочешь или нет?
– Можно попробовать…
– Тогда завтра в три часа. Мы занимаемся в пристройке к школе, которая со стороны стадиона. Оденься во что-нибудь удобное и хорошенько подготовься. Сначала тебя наш преподаватель посмотрит, и если ты ей понравишься, то вместе с нами будешь готовиться к новогоднему концерту, – гордо сказала Даша. – Ах, да, и деньги не забудь!
– Какие деньги?
– Занятия платные, двести рублей в месяц, – подмигнула Даша и побежала догонять подруг.
Переполненная радостью, я вприпрыжку бежала домой. Вот ведь какой Юрка. Думает обо мне даже на расстоянии. Он знает, как давно я мечтала танцевать в каком-нибудь коллективе, и замолвил за меня словечко. От этих мыслей с лица не исчезала улыбка, и на душе стало гораздо теплее: все-таки у нас с ним не все потеряно. Заботится обо мне, дурачина.
Каждый раз, когда в школе проходил какой-нибудь концерт, я сидела в роли зрителя и представляла себя на сцене вместе с девочками. На мне классный костюм, яркий макияж, я ритмично танцую в такт музыке, зрители не сводят с меня глаз, а в конце выступления бурно аплодируют.
Так неужели моя мечта вот-вот сбудется? Если пойду на танцы, то, возможно, обрету подруг. Может, мы будем вместе ходить по школе, гулять после уроков, и много-много репетировать. Я была в предвкушении. Хоть сейчас готова приступать! Не все же мне танцевать у зеркала.
– Мам, у меня к тебе срочное дело! – крикнула я с порога и принялась торопливо снимать одежду.
Влетела на кухню, и увидев, что мама сидит с телефонной трубкой, закатил глаза и нервно застучала ногой по полу. Надеюсь, она не будет висеть на телефоне час, как это обычно бывает.
– Сегодня на смене три мамочки одновременно рожали. Как я с ними намучилась, слов нет, – попивая чай, говорила мама. – Ну, ничего, скоро в отпуск пойду. Кстати, ты помнишь, что у меня в конце ноября юбилей? Жора предложил отпраздновать в ресторане. Так что имей ввиду.
– Мам, я хочу ходить на танцы! – заявила я.
– Подожди, Свет, – недовольно глядя на меня, она отодвинула от уха трубку. – Какие еще танцы, Люсь? У тебя выпускной класс! Об учебе думать надо, а не ногами дрыгать!
– Ну, мам, ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – запрыгала я, умоляюще глядя на нее. – У нас в школе есть секция, и ходить недалеко.
– Бесплатная?
– Всего двести рублей, – широко улыбнулась я.
Мама округлила накрашенные глаза.
– И давно ли мы богатыми стали? Эта школа и так только деньги тянет. На занавески сдай, в фонд класса сдай, на цветы какие-то сдай, на подарки учителям сдай! Я что, по-твоему, деньги печатаю?
– Ну мам, я так хочу…
– Люда! – крикнула она. – Вот когда будешь сама зарабатывать, тогда и ходи хоть на танцы, хоть на скрипку, да хоть в космос лети! – она прислонила трубку к уху.
Мои губы задрожали от обиды, из глаз вот-вот вырвутся слезы. Какие-то двести рублей отделяю меня от мечты.
– Ну правда, Свет, не напастись на эту школу! И всем наплевать, что я одна дочь воспитываю, на мизерную зарплату.
– Мам, ну разве я о много тебя прошу? – всхлипнула я.
– Ты мне дашь по телефону поговорить или нет? – рявкнула она. – Ноет тут стоит! Иди вымой руки и садись обедать!
Я развернулась и, глотая слезы, пошла в свою комнату.
– Алло, Свет, ты тут еще? Вот представь, летом Людке восемнадцать исполнится, и Мухин перестанет выплачивать алименты. Вот весело заживем! Надо будет ее на лето санитаркой к нам устроить, хоть начнет деньги зарабатывать. Не все на моей шее сидеть. Так, ладно, о чем мы там говорили? Ты в ресторан пойдешь на мой день рождения? Я себе такое платье в универмаге присмотрела, закачаешься! Дорогущее правда.
Я хлопнула дверью в комнату и забралась на подоконник.
Почему она не может понять, что в этих двух сотнях всё: новые подруги, любимое увлечение, концерты, общение, музыка. Я хоть чем-то буду занята вечерами, кроме того, чтобы строчить записи в своем дневнике о том, какая никчемная моя жизнь. Мной впервые заинтересовались, я стала кому-то нужной, а мама даже слышать ничего не хочет!
– Платье она себе присмотрела… – пропищала я и завыла, уткнувшись лицом в коленки.
И тете Свете она наврала, что сдает деньги в школу. Наша классная с меня уже даже не спрашивает. Знает, что все равно не принесу.
Я прорыдала примерно час. А может и больше. Но яркие картинки, как я танцую на сцене, так и маячили перед глазам. Как будто нарочно не давая погрузиться в мой черно-белый мир. Уж слишком сильно мне хотелось вырваться из образа белой вороны. Уж слишком сильно я вцепилась в руку, которую мне протянули. Ведь до мечты рукой подать. Вот она, я почти касаюсь её кончиком пальца. Я не должна отступать, даже если мне придется идти к ней по раскаленный углям.
Вытерла слезы, собралась и подумала, как же мне выклянчить у нее двести рублей. Что бы такое соврать… В голову пришла другая мысль: попросить Юрку, чтобы он взял денег у тети Оли. Например, он может соврать, что ему нужен новый картридж для приставки.
Когда мама освободила телефон, я решила позвонить Юрке, поблагодарить его за проявление заботы, и заодно спросить про деньги. Но лучше бы сделать это при встрече. Вдруг мама подслушает.
– Привет, что делаешь? – забираясь на табуретку с ногами, спросила я.
– Привет. А я это… Учу историю.
– Звоню сказать спасибо, что замолвил за меня словечко.
– Да ну, перестань. Чего тут благодарить-то.
– Юр, может, погуляем?
– Не могу пока. Завтра контроша.
– Долго еще учить будешь?
– Часа два точно.
– Тогда выходим в восемь?
– Слушай, погода дрянная, снег с дождем и ветер. Что-то не очень хочется гулять.
– А мне с тобой поговорить нужно! Короче, в восемь встречаемся на углу у винного магазина.
Не дожидаясь Юркиного ответа, положила трубку.
Из дома вышла в половину восьмого и не спеша побрела к Юркиному дому. Решила зайти за ним, а не то оденется как попало, через полчаса замерзнет и соберется домой.
Мне навстречу попалась Дашка Никитина. Удивляюсь, как она до сих пор не загремела в больницу с воспалением придатков? В такой холод ходит в короткой куртке, мини юбочке и тонких капронках. Она с улыбкой прошла мимо, а меня чуть не стошнило от приторно-сладкого аромата ее воды.
Мне казалось, запах Дашкиных духов теперь преследовал меня повсюду. Было ощущение, что ими пахло и в Юркином подъезде.
– Ты что еще не готов? – я сняла сапоги и без спроса прошла в Юркину комнату.
– Т-только уроки д-доделал. Люд, т-ты зря разделась, мне т-только спортивки переодеть и… – но я уже плюхнулась на его кровать.
– Одевайся, я подожду.
– Может, в-выйдешь из комнаты?
– Давно ли ты стал меня стесняться? И чего так разволновался?
–Д-да ничего… – Юрка полез в шкаф.
Я точно была уверена, что он неспроста так сильно заикается. За много лет дружбы изучила его вдоль и поперек.
– Фу! – сморщилась я, и зажала нос пальцами. – Ужасдо водяет!
– Чем?
– Ужасдыми духаби. Хуже чеб твоиби доскаби! – Юрка посмеялся и сунул ногу в штанину.
Я заметила на столе помидор и, подозрительно глядя на него, встала с кровати. Мне хорошо известно, что Юрка не любитель овощей.
– А что это он тут делает? Неужто кто-то тренировался целоваться? – у Юрки забегали глаза. – Смотри-ка, вот тут вмятинка, – хихикнула я. – Он хорошо целуется? – подкидывая помидор в руке, я с улыбкой наблюдала, как лицо друга становится краснее помидора.
– Делать мне больше нечего, как с помидорами целоваться! – фыркнул он и вытащил из шкафа олимпийку. – Я его Джеку принес!
– Кому, кому?
– Джеку, хомяку!
– Так он же Пчёла, – нахмурилась я.
– Я решил назвать его Джек.
– С чего бы вдруг? – и тут мне на глаза попалась коробка с диском «Титаник». Я открыла ее и обнаружила, что она пустая. – Ты что, «Титаник» смотрел?
– Ну, смотрел и что? – пожал плечами Юрка.
– Так ты же говорил, что это фильм для сопливых девчонок!
– Я такого не помню.
– А я помню! – и тут мой взгляд упал на тетрадь с яркой обложкой, которая была подписана:
«Тетрадь для работ по алгебре
Ученицы 11«В» класса
Никитиной Дарьи».
И тревожные мысли коснулись души.
– А что у тебя дома делает ее тетрадь? – ломающимся голосом спросила я. Юра опустил глаза. – Погоди, погоди… Так Дашка от тебя шла?
– Она попросила подтянуть ее по алгебре, – не поднимая на меня глаз, пробубнил Юрка.
– И как, подтянул? – я подошла к нему вплотную. – Небось, под «Титаник» подтягивал? Подожди… – я взглянула на клетку с хомяком. – Джек, значит… – прошептала я. – Она так назвала его?
– Люсь, ты чего завелась? Или мне нельзя ни с кем общаться кроме тебя?
– Ты мне соврал. Сказал, что уроки делаешь, а сам с Никитиной фильмы смотришь, – я разочарованно смотрела на друга, а внутри все кипело от обиды. – Вы встречаетесь? – я очень хотела услышать отрицательный ответ, и была готова поверить в бред, что он действительно подтягивал ее по алгебре. Но Юрка был беспощаден к моим нервам.
Он сел на край кровати и глубоко вздохнул.
– Мух, у меня какое-то странное чувство… – он поднял на меня виноватый взгляд.
– Совести?
– Да хватит тебе!
– Ты в нее влюбился?
– Может быть…
– Вот так, значит?.. Что ж… Отличный выбор, – горько произнесла я. – Предатель... – это слово буквально сорвалось с моего языка.
– Да почему сразу предатель? Просто с Дашкой все закрутилось так быстро… Но я попросил её, чтобы она привела тебя в танцевальную группу, и подружила с девчонками. Тогда тебе не будет скучно, когда я с ней, – Юрка встал с кровати и положил руки на мои плечи. – Мух, знай, что как друг я буду всегда предан только тебе!
Так вот из какого русла течет его забота: ему – Дашка, а мне – танцы, ЧТОБ НЕ СКУЧНО БЫЛО! Какой преданный предатель! Какой щедрый жест! Какая милость с его стороны!
Я бросилась в коридор, сунула ноги в сапоги, и пока застегивала на них молнии, на пол падали мои слезы. Обида вопила во мне пожарной сиреной. А в голову как будто колом заколачивали слова: я потеряла единственного человека, который мог заставить меня улыбаться. Он больше не принадлежит мне. Он нашел себе другую, больше, чем просто подругу.
Прибежала домой, включила воду в ванной, забралась в нее прямо в штанах и кофте, и дала волю слезам. Да что, черт побери, со мной не так? Может, я проклятая? А может, бог и вовсе не знает о моем существовании, раз забыл дать мне нормальную семью, друзей, любовь. Даже последнего друга забрал…
В тот вечер я исписала две страницы своего дневника. Вложила в строки всю свою боль, обиду и злость на Юрку. В конце второй страницы большими буквами написала и несколько раз обвела:
«Предатель! Предатель! Предатель!»
Тогда я даже подумать не могла какой сюрприз для меня приготовила вселенная: самая чистая, самая светлая любовь, уже приближалась к моему сердцу. Она накроет меня как цунами и смоет всё, что было в прошлом, не оставив ни следа от прежней Люды Мухиной.
Глава 14. Послание
За неделю я немного отвыкла от лучшего друга, но не до конца свыклась с мыслью, что он теперь с Дашей.
Школа, дом, уроки, орущая мама (у нее с Жориком что-то пошло не так) песни Земфиры, под которые я переосмысливала свою никого не волнующую жизнь, и дикое желание хоть что-нибудь изменить в ней. И так по кругу.
Юрка все время был с Дашей. По школе они ходили за ручку, влюбленные, счастливые, целовались чуть ли не на каждом шагу. Прежде я никогда не видела его таким… противным. «Муси-пуси, Дашенька, давай я помогу тебе надеть курточку», – услышала я как-то в раздевалке. Любовь творит с людьми настоящие чудеса: волосы причешет, одежду постирает и погладит, носки заштопает, усы побреет, даже над чертами лица поработает, сделает их чуть мягче, что ли…
Мало того, что Юрка изменился внешне, так еще и осмелел. Видимо, уже забыл про существование Царева. Как-то стоя в очереди в школьной столовой, видела, как он, в окружении его новой компании, держал на голове стакан с компотом и одновременно отрывал от булки кусочки и клал их себе в рот. Все над ним смеялись. Тоже мне клоун! А потом случайно услышала, как Даша рассказывала подружке о том, как Юрка едва не сорвал урок биологии, так как обнимался со скелетом.
Да, согласна, он заводной, веселый, я с ним никогда не скучала. Стоило Царевской компании от него отстать, и он стал самим собой. Влюбился, раскрылся, притянул к себе кучу новых друзей и стал для них душой компании. Интересно, он продолжит вести себя так же, когда в класс вернется Царёв?
В начале недели Даша подходила ко мне, интересовалась буду ли я все-таки ходить на танцы или нет. Я ответила отказом. Ведь на танцы меня позвали из жалости, не больше.
За неделю выпало много снега и на улице резко похолодало. Конечно, дожди и грязь вперемешку со снегом были под стать моему настроению. Но теперь, когда на улице стало белым-бело, и деревья за моим окном были точно из сказки, на душе стало немного веселее.
После уроков парни поджидали девчонок и обстреливали их снежками. В школьном дворе стоял оглушительный визг, и было очень весело тем, кто играл в войнушку. Как мне хотелось слепить комок, запулить в кого-нибудь и удирать, пока меня не догонит ответный комок в спину. Изваляться в снегу, так, чтобы придя домой выжать всю одежду до трусов. Сходить с кем-нибудь на горку. Так сразу и вспомнила, как Юрка отрезал кусок линолеума в своей комнате, чтобы нам было на чём кататься, и как получил от тети Оли, когда мы вернулись с горки. Под его письменным столом тот кусок до сих пор приклеен скотчем к остальному линолеуму.
* * *
– А по-моему эту зиму еще поносишь! – глядя на меня в зеркало бодро сказала мама.
– Мам, она вся вытерлась! Посмотри вот тут, – я повернулась правым боком и показала серые пятна на дубленке, такие же были и на локтях. – Как я пойду в ней в школу? И с широкими джинсами она совсем не смотрится. Ведь бабушка тогда высылала деньги на новую куртку, но ты их потратила! – обиженно прокричала я. – Не пойду я в этой позорной дубленке!
– А что, есть выбор? – мама распахнула шкаф, в котором висела моя осенняя куртка, ее плащ, ее шуба. – В куртке ты замерзнешь, сегодня минус пятнадцать. Так что не выделывайся, надевай шапку и вперед!
Она ушла на кухню, оставив меня в безобразной дубленке и сапогах-дутышах. В зеркале отражалась нищенка, у которой в глазах застыли слезы.
Сегодня объявили результаты контрольной по алгебре, и моя челюсть едва не коснулась парты, когда я услышала: «Мухина пять!» Я никогда не писала контроши по алгебре выше, чем на тройку. Половину класса оставили переписывать после шестого урока, а я, безумно довольная собой, отправилась домой.
Хм, когда у тебя нет ни друзей, ни подруг, и ты не ходишь на секции, рискуешь закончить школу с золотой медалью. Так как от скуки только и делаешь, что сидишь за учебниками.
Спустилась в раздевалку, надела шерстяную шапку, переобулась, сняла с крючка дубленку. Выглянула из раздевалки. Вроде чисто. Не хотелось, чтобы кто-то увидел меня в таком виде.
Добежала до школьных ворот, а дальше пошла обычным шагом. Сунула руку в карман, и, нащупав в нем что-то, чего там точно не должно быть, остановилась и вытащила из кармана розочку, сделанную из листа в клетку. Смущенно улыбнулась, огляделась по сторонам. Кто его подложил в карман? Я вертела в руках цветок, удивляясь как изящно он выполнен, как будто в него вложили всю душу: аккуратно закрученный тонкий стебелек, и бутон, на котором ровненько загнуты все уголочки. Заметив какие-то буквы внутри бутона, раздвинула «лепестки» пальцем, но мне так и не удалось добраться до надписи. Решив, что там чуть ли не любовное послание, я не удержалась и принялась аккуратно распечатывать розочку. Даже руки задрожали от волнения. Интересно, что там написано? Может, у меня есть тайный поклонник и таким образом он решил признаться в чувствах?
Но когда я увидела, что внутри, мятый листок выпал из рук.
«Любим, помним, скорбим». Было выведено аккуратными заостренными буквами, а вокруг надписи нарисованы могильные кресты.
Тело сработало быстрее мозга и я со всех ног побежала к своему дому. Мощной волной накрыло чувство, будто бы меня кто-то преследует. Бежала, пока сильно не закололо в боку, и лишь у Юркиной общаги перешла на шаг.
Чья эта злая шутка? Друзей Царя? Это они мне подложили цветок? Больше некому. А может, это послание от самого Царя? Может, он приходил в школу во время урока? В голове вихрём закрутились страшные мысли: это послание – намёк на то, что нам придется ответить за всё, что мы сделали.
Глава 15. Начало положено
Я улизнула из дома пораньше, чтобы не встретиться с мамой, иначе она стащит с меня осеннюю куртку, осенние сапоги, и заставит надеть дубленку и дутыши. Пока бежала до школы, продрогла до костей, но уж лучше с красным носом и заледеневшими ногами, чем выглядеть нищенкой.
Первым уроком была литература. А я вчера не выучила стихотворение, которое нам задавали, так как перед глазами стояли те заостренные буквы из зловещего послания.
Я сидела на своей сумке возле кабинета и вполголоса зубрила стихотворение. Точнее пыталась хоть что-то выучить под шумиху, которую устроили мои и Юркины одноклассники. У одиннадцатого «В» первым уроком была физика в соседнем кабинете.
– Отдых напрасен. Дорога крута.
Вечер прекрасен. Стучу в ворота.
Дольнему стуку чужда и строга,
Ты рассыпаешь кругом жемчуга.
Терем высок, и… – Я замолчала, когда вокруг резко воцарилась тишина.
Подумала, что в коридор вошел кто-то из учителей. Подняла глаза и с ужасом замерла. По позвоночнику пробежала дрожь, а сердце застучало так быстро, что, казалось, еще чуть-чуть и оно вышибет ребра. По коридору, хромая на правую ногу и испепеляя меня взглядом, шел Царёв.
Все смотрели то на меня, то на него. Наверное, если между нами поставить какой-нибудь предмет, то от его взгляда он вспыхнет как спичка и превратится в пепел. Я была уверена, что он, позабыв о предупреждениях не трогать нас с Юркой, сейчас запинает меня до смерти. Но не дойдя до меня пару метров, Царь свернул в кабинет физики. И там тоже резко воцарилась тишина. Я думала, что потеряю сознание от страха. Он вернулся. И только что чётко дал понять, что мое спокойное время в школе подошло к концу…
В коридор вырулила влюбленная парочка, Юрка с Дашей. Они о чем-то беззаботно ворковали, смеялись. Я бросилась к ним, схватила Юрку под руку и отвела в сторону. Даша пошла за нами.
– Царев в классе! – прошептала я.
С Юркиного лица исчезла улыбка. Он напрягся, а как только к нам подошла Дашка, сделал невозмутимое лицо.
– Н-ну и что? – важно сказал он. – Пусть только п-попробует слово сказать в м-мой адрес!
– К нам не сунется, не переживай, – подмигнула Даша.
Ах да, конечно, у Даши мать работает в милиции. И Царю об этом хорошо известно. Так что у нее есть защита. И у Юрки, теперь, тоже… Получается, я одна осталась на поле боя?..
Прозвенел звонок. Даша уверено пошла к кабинету, а Юрка поплелся за ней как черепаха. Трусил, Саня Белый.
Рассказала стихотворение на тройку. В голове были совсем другие мысли, поэтому у доски я с трудом складывала буквы в слова. А следующим уроком была физика. Первыми из кабинета вышли Юрка с Дашей.
– Юр, ну что? – шепнула я.
– Вёл себя как шелковый, молчал весь урок и даже не смотрел в мою сторону. Так что, Людка, не ссы, – Юрка похлопал меня по плечу, и шепнула на ухо: – он же понимает, что если тронет нас, то бановские порежут ему вторую щеку, – усмехнулся он, взял Дашу за руку и они исчезли за поворотом.
А причем туту щека? Я знала только про перелом ноги и сотрясение…
Из кабинета выходили Юркины одноклассники, а наши протискивались внутрь, я толпилась в середине, получая тычки со всех сторон и выслушивая возмущения:
«Куда прёте, тупицы из одиннадцатого «Б»! Дайте нам спокойно выйти!»
Царь закинул рюкзак на плечо и поковылял к выходу. Мое дыхание участилось, ладони вспотели, он уже совсем рядом и не сводит с меня пронзительного, пылающего ненавистью, взгляда. Остановился напротив меня, и в его спину тут же врезалась какая-то девчонка.
– Ну, здравствуй, Муха, – горько усмехнулся он и повернул голову. Я заметила шрам, который тоненькой полоской перечеркивал его щеку от губ и почти до уха. – Теперь довольна?
– Так! Одиннадцатый «В», что встали в дверях? – раздался голос физички.
Царев наклонился к моему уху и тихо произнес фразу, от которой в моих жилах застыла кровь:
– За всё. Придется. Платить.
Он двинулся дальше, а я на ватных ногах прошла к парте, опустилась на стул и обхватила голову руками. Царёв, дерзкий хам, с игривым взглядом и пираньей улыбкой, любитель устраивать шоу с издевательствами, шут, срывающий уроки своей клоунадой – таким я знала его до. Все это исчезло. Обросло дикой злобой, ненавистью, и сделало его еще страшнее и опаснее, чем он был когда-то. Наверняка он уже придумал, как отомстить. И что-то мне подсказывало, что сегодня я не приду домой целой и невредимой…
Как назло меня вызвали к доске, и я не смогла сказать ни слова по теме «Переменный электрический ток». Учитель физики не стала ставить двойку, поставила точку и сказала, что если я не приду сегодня после шестого урока, то точка превратится в прекрасного лебедя.
Следующие четыре урока я не пересекалась ни с Царем, ни с Юркой. Старалась затеряться в толпе, когда перемещалась по коридорам из кабинета в кабинет. Когда шла пересдавать физику, увидела, как Юркины одноклассники выходят из школы, и глупо понадеялась, что Царь тоже ушел домой, а не поджидает меня где-нибудь за углом. Но я ошиблась. Он еще был в школе…
– Проходи, проходи, Мухина! – учительница указала мне на первую парту, туда, где сидел Царев.
Мои ноги как будто приклеились к полу. Что он здесь делает? Тоже что-то пересдает? Ну почему судьба так и норовит столкнуть нас лбами?!
Я прошла за парту. Отодвинула стул подальше от него, достала учебник и тетрадь.
– Так, пока Максим отвечает на вопросы теста, рассказывай!
– Можно я подготовлюсь? – спросила я, понимая, что если отвечу плохо, то физичка оставит меня тут до вечера, а если с первого раза расскажу правильно, то у меня будет шанс выскочить из кабинета первой и беспрепятственно добраться до дома.
– Ох, Мухина… – вздохнула учительница. – Дома надо было готовиться! Даю тебе три минуты! – строго сказала она и обратилась к Царёву: – Максим, тебе тяжело сидеть. Как нога?
– Уже не так тяжело, Анна Николаевна, – ответил он не ей, а мне. – Кости срастаются, раны зашиваются, а вот если человек крыса, то тут уже врачи бессильны! – Анна Николаевна хмуро смотрела на него, явно не понимая, почему он заговорил о крысах.
А я все поняла. Крыса – это я. Почему? Потому что нажаловались на него. Во мне все закипело от желания ответить, что если бы он не начал эту игру, то не пришлось бы сейчас ходить со спицей в ноге и шрамом на щеке.
– Я готова! – захлопнув учебник, заявила я.
Сама не знаю, откуда мой мозг черпал столько информации, но я скороговоркой рассказала весь параграф. Видимо, настолько сильное было желание поскорее свалить из кабинета.
– Ну вот, теперь другое дело! – сказала Анна Николаевна и в журнале вместо точки поставила четыре.
– Я тоже готов! – услышала я, выходя из кабинета.
– Давай работу. Можешь идти.
Я бросилась вниз, и не касаясь перилл, перелетала через ступеньки. Царь хромает, бегать не может, так что он точно меня не догонит. Влетела в раздевалку, взяла куртку и мешок со сменкой, быстро переобулась. К тому времени Царев доковылял до раздевалок. Не застегнув куртку, я выскочила из школы. Притормозила на крыльце, чтобы надеть шапку. Думала, что у меня будет хоть несколько секунд, пока он оденется, но нет, Царь вышел следом за мной в одной олимпийке. Я побежала со всех ног. Оборачиваясь, видела, что он идет за мной. Сердце колотилось как у кролика, которого поймали за уши. Что он задумал? Зачем преследует, если всё равно не догонит. И у школьных ворот я поняла в чем дело: около десяти парней из его компании выстроились в ряд так, что мне навряд ли удастся проскочить мимо них. Сзади надвигался Царь, впереди десять пар хищных глаз, желающих отыграться на мне по полной. Это ловушка.
Я Растерянно бегала глазами по сторонам, в поисках хоть кого-нибудь из учителей или просто прохожих, и, поняв, что помощи ждать не от кого, пробежала мимо Царя обратно к школе.
– Люда! – я обернулась и замерла: из окна черной иномарки мне широко улыбался Шаман. Он даже не догадывался, что своим появлением, одним махом сломал планы Царя и его дружков.
Он вышел из машины и, застегнув черную кожанку, с улыбкой пошел в мою сторону, но резко изменился в лице, переместив взгляд за мои плечи. Я обернулась. Царь застыл на месте удивленно глядя то на меня, то на Шамана. А его дружков как будто ветром сдуло от школьных ворот.
– Каки-и-и-е люди! – развел руками Шаман. – Вот так встреча!
Царев спокойно смотрел на Шамана, когда тот, разминая кулаки, медленно шел в его сторону. В его глазах не было ни страха, ни паники, он даже с места не сдвинулся. Неужели Царь его не боится и не убежит как перепуганный мышонок, даже, несмотря на то, что с ним сделали бановские. Я чувствовала, что они вот-вот сцепятся друг с другом. Их разделяли какие-то пару метров, когда на крыльцо вышли несколько учителей.
– Максим, ты что, с ума сошел? – воскликнула его классная. – Хочешь обратно в больницу? Заходи в школу, а не то заработаешь воспаление легких.
Царь неохотно отвел взгляд от Шамана, развернулся и пошел к крыльцу.
Шаман постоял несколько секунд, глядя ему в след, а затем подошел ко мне, загородив своей фигурой, наверное, полнеба.
– Царь за тобой шел? – нахмурил он черные брови.
– Нет, – соврала я.
– Точно? – прищурился он.
– Точно.
– Тогда ладно… Пусть живет! – подмигнул Шаман. – Ты прости, что долго не приезжал. Пришлось решить кое-какие проблемы. Ты случайно не знаешь кто из них стуканул ментам про драку?
Я помотала головой.
– Ладно… проехали, – улыбнулся он. – А ты что так легко оделась? Зима на улице! – Шаман надел на мою голову капюшон и застегнул куртку до самого подбородка, а затем неожиданно взял мои руки, прислонил к своим губам и в следующую секунду между нашими ладонями пробежал теплый воздух.
Знаете, что я почувствовала в тот момент? Первые секунды была уверена, что сейчас проснусь от звона будильника и пойму, что мне всего лишь приснилось, как меня околдовали черные глаза, как пальцы покалывала его щетина, как улыбались его манящие губы, как влюблено смотрел на меня красивый парень, внешностью очень схожий с Энрике Иглесиас. Даже родинка точно такая же под правым глазом.
Будильник не звонит, слышу голоса прохожих, снова чувствую тепло между нашими ладонями… Подождите, а разве во сне можно чувствовать тепло? И вот твое тело уже тает от мысли, что все это происходит наяву. Что сам Шаман держит меня за руки на глазах у моих знакомых, во взглядах которых читалось: «Мухина и тот самый Шаман? Как так? Не может быть!» Завтра точно вся школа узнает, кто сегодня встречал меня после уроков.
– Ну что, поехали, отвезу тебя домой, – не дожидаясь ответа, он взял меня за руку и повел к черной иномарке.
С того дня началась наша с ним история. История, которую я вскоре захочу... забыть? Нет. Я буду выцарапывать её из памяти, уничтожать в своих воспоминаниях каждый день, проведенный с ним, но… дороги назад уже не будет.
