Текст книги "Ворона для Царя (СИ)"

Автор книги: Елена Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 36. У нас не будет прошлого

Максим провел в больнице пять дней. У него было сотрясение мозга первой степени. Это я узнала от Жоры, перед тем, как его задержали. И больше мне ничего не известно. Макс не выходил ни ко мне, ни к маме, когда мы пытались его навестить. Я каждый день ходила в заброшку и сидела там часами, чтобы увидеться хоть с кем-нибудь из парней и объяснить им, что это не я подослала к Максиму Шамана. Машке я тоже не успела ничего объяснить – она уехала. Адресов парней я не знала, на районе их тоже не встречала. Фомичев, гад, прятался от меня. Не подходил к телефону. Я несколько раз ходила к нему домой, но тетя Оля говорила, что он гуляет. В чем я очень сильно сомневалась. Первым делом мне хотелось, чтобы он отыскал Макса и все ему объяснил. А потом уничтожить. Раздавить как таракана, чтобы он больше никогда не совал свой нос в мою жизнь.

Только на четвертый день в заброшку пришел Чиж, чтобы забрать свои диски и DVD сиплого. Он даже не стал меня слушать. Назвал конченой и сказал, что Машка видела из окна, как я обнималась с Шаманом и потом села к нему в машину. Подруга не нашла времени, чтобы узнать у меня как было на самом деле, зато сумела лихо всё перевернуть и доложить Чижу.

Я ждала, когда Макса выпишут из больницы. Я знала, что он придет сюда хотя бы за вещами и верила, что когда он меня выслушает, то поймет, что я его не предавала. Но он нашел способ избежать общения: попросил Бритву забрать все его вещи из нашего дома. И Бритве мои оправдания тоже были до лампочки. Он все слышал, но при этом молча складывал в сумку вещи из шкафа и так же молча вышел из квартиры.

Я несколько дней искала Максима. Ходила по району, сидела в заброшке, спрашивала у каждого знакомого, не видели ли они Макса Царева. Там, где он бросил записку с номером телефона, я подняла с земли все бумажки, белые, серые, коричневые от грязи. Мысленно понимала, что делаю это напрасно. Ее давно унесло ветром, или смёл дворник. Но даже в самом горьком отчаянии надеялась, что найду тот номер телефона, позвоню, и голос в трубке скажет мне, где его искать.

Меня терзали мысли, что он мог уехать из города. Я не знала зачем он должен был позвонить тому человеку. Может, Жора купил ему билет в какой-нибудь южный город и в придачу оставил денег? Может, он сейчас сидит на белом песке и наблюдает, как разбиваются волны о причал…

Я ничего о нем не знала, и это пугало меня.

Раньше я не думала, что тишина может быть страшнее криков, взрывов. Что она способна медленно сводить с ума. Она окутывала меня колючей проволокой и каждый день все сильнее и сильнее впивалась в тело. Хочется крикнуть всему миру, что я не предатель, хочется говорить это каждому прохожему, не важно, знакомы мы или нет, главное попросить его донести это до Максима.

Когда в моем организме иссяк резерв слез и закончились силы, я несколько дней лежала и изучала потолок, считала ромбики на обоях, сначала вдоль, затем поперек, с тоской смотрела на плакаты на стене, которые больше не передавали мое душевное состояние. Несколько раз руки тянулись сорвать их, но я останавливалась. Это единственное что осталось от Максима в нашем доме. Не считая футболки, которая в тот момент, когда Бритва забирал вещи, висела на балконе. А теперь я ее практически не снимаю.

Физически я вроде бы еще продолжала существовать, но внутри от меня ничего не осталось. Пустое место, которое никто не замечает, никто не хочет слушать, видеть, знать. Мама рыдала стуками напролет из-за того, что ее Жору посадили. И даже узнав о его криминальном прошлом, она не изменила к нему отношение.

Может, в другом состоянии я бы рассказала ей правду, и тогда она не стала бы так горевать по человеку, который просто использовал ее. А может, она бы как всегда не поверила мне.

Я почти ничего не ела. Мама кормила меня с ложки, как будто мне снова годик. Я боялась спать, потому что мне снился один и тот же сон. Теперь я видела со стороны, как Шаман ведет меня во двор заброшки, из нагрудного кармана торчит бархатистая коробочка в виде сердечка, я почему-то широко улыбаюсь. Хотя на самом деле я тогда не улыбалась и хотела, чтобы он поскорее показал мне свой сюрприз и мы разошлись. Или улыбалась? Я не помню… Затем Шаман убирает с моего лица ладони, и первое что я вижу – взгляд Макса. Взгляд, которым можно убить целый батальон…

И каждый раз я просыпаюсь в холодном поту.

* * *

Мама, борясь со своей депрессией, пыталась вытащить меня из моей. Она ушла в отпуск, таскала меня по магазинам, прикладывала ко мне платья, которые я отказывалась примерять. Она охала от восторга и говорила, что все они мне очень идут. Она надеялась, что я все же пойду на выпускной.

 – Ты обязательно должна пойти. Тебе нужно развеяться!

– Если только пеплом по ветру…

 – Люська, ну перестань! Жизнь на этом не заканчивается. Знаешь, сколько раз я страдала из-за мужчин? Вспомни, что со мной творилось, кода твой отец ушел из семьи. Да я жить не хотела без него! Но потом шажочек за шажочком вернулась к прежней жизни. Давай начнем с выпускного. Все-таки такое событие случается один раз в жизни, а потом мы съездим к бабушке. Отдохнешь на природе. Поверь мне, ты вернешься другим человеком.

Мама говорила мне это каждый день и накануне выпускного я поддалась на ее уговоры. Возможно, она права. Если еще пару дней проведу в четырех стенах, то следующим моим пристанищем будет психбольница.

Мы съездили на рынок, и почему-то в этот раз я сразу нашла платье, которое смотрелось на мне идеально: коралловое, длинной почти до колен, плечи перечеркивали тоненькие бретельки, которые скрещивались на спине. Оно было сшито точно по моей фигуре.

* * *

Большой зал переливается, играет разноцветными огоньками. Они повсюду. На стенах, на высоких колоннах, на мраморном полу, на потолке, на белых скатертях, на лицах моих одноклассников. Все улыбаются, кружатся в танце. Девчонки в красивых платьях, мальчишки причесанные, в рубашках и брючках. Родители умиленно смотрят на них, смахивают слезы. Наша классная тоже. Мама вытащила меня на танцпол и вторую песню подряд пытается растормошить. Но я не реагирую. Как будто этот праздник меня не касается. Я пожалела, что пришла сюда. И, наверное, не переживу следующий медляк. Как только звучит медленная песня, мне сразу хочется убежать куда-нибудь подальше, забиться в угол и заткнуть уши. А еще лучше оказаться в своей комнате, где такой родной потолок, на котором нет никаких огоньков, и в сотый раз пересчитать ромбики. Я знала, что у Максима сегодня тоже выпускной. Пошел он на него или нет?..  Может, он вообще не в городе. А если пошел, то веселится сейчас? Думает обо мне? Или танцует с какой-то девочкой?

Заиграла песня, от которой застыла в жилах кровь. Каждое слово проникало в глубину души. Парочки закружились в танце. Маму пригласил чей-то папа, наша классная танцует с Ильей из нашего класса, Юлька за колонной целуется со своим одноклассником. А в моих глазах застыли слезы.

«Ты подойди поближе, и будь сама собою,

Я не могу тебя так долго ждать.

Как быстро ночь промчалась, а нам ещё с тобою,

Ещё о многом нужно помечтать...»

Звучало из динамиков.

– Пойдем, потанцуем? – предложил рыжий парень из одиннадцатого «А» и протянул мне руку.

– Извини. В другой раз, – попыталась улыбнуться я.

– Жалко прощаться со школой? – увидев мои слезы, спросил он.

Я кивнула. Пусть все так и думают.

– Мне тоже. Ну, ничего, в институте тоже будет интересно. – А ты куда поступать планируешь?

– Еще не планирую.

– У-у, а надо бы. Может, все-таки потанцуем? Заодно и поболтаем.

 Неожиданно кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула и резко обернулась.  Это была Валя, моя одноклассница.

– Люд, попросили тебе передать, – и она протянула мне… бумажную розу. Точную копию той, что была с могильными крестами.

Затаив дыхание взяла ее так осторожно, словно Валя передала мне взрывчатку. Пока распечатывала цветок, в голове поселились страшные мысли, что там снова написано что-то плохое.

«Опиши меня тремя словами

«Красивый, умный, зануда

Смотри, как надо. Я опишу тебя тремя словами.

Ты. Мое. Море».

Это был тот же листок на котором мы с ним писали, но с продолжением.

Я побежала к Вале.

– Где тот, кто передал ее тебе? – я потрясла перед ее лицом бумажкой. – Розу! Кто дал тебе розу?

– Парень какой-то светленький. Вроде не из нашей школы. Он стоял на улице.

Я выбежала на крыльцо и растеряно обвела глазами всех, кто стоял в ресторанном дворике. Но его нигде не было. Разве он мог просто передать записку и уйти? Ведь… ведь в этих словах всё! Это больше чем признание. Я помню, как он сравнивал любовь с морем, как хотел окунуться в нее с головой. Он назвал меня своим морем, значит, он любит меня. Значит, случилось какое-то чудо и он понял, что я его не предавала. Тогда почему он сейчас ушел?.. Почему он снова оставил меня одну?

– Какая красивая девушка, – послышалось за спиной. – Можно с вами познакомиться? – я обернулась, и по щекам снова хлынули слезы.

 Он был очень красив: белая рубашка с черной бабочкой, которая идеально сидела на нем, черные брюки, волосы как всегда взъерошены.

  Макс протянул мне руку.

– Максим Царев, – улыбнулся он.

– Люда Мухина, – шмыгнула носом я и взяла его за руку.

– Приятно познакомиться, – едва слышно сказал он и прислонился губами к моему уху. – Не хочешь сбежать отсюда?

– Желаю этого больше всего на свете, – сквозь слезы, засмеялась я.

И в книге с моим именем началась новая глава.

«В этот день они решат начать свою историю заново. С чистого листа. Но перед тем как закрыть дверь в прошлое, Максим извинится перед Людой и расскажет ей о том, что его нашел Шаман и объяснил, как всё было на самом деле».

Эпилог

Маму пришлось придерживать, когда мы выходили из зала суда. Макс держался достойно. Он не показывал вида, но я точно знала, что он очень сильно расстроен из-за отца. Жоре дали пять лет. Он оставил Максу все деньги за проданное наследство. Мы долго решали, как ими распорядиться: сразу уехать жить к морю, или же сначала отучиться. Мама настаивала на втором варианте.

– Я понимаю как вам хочется стать самостоятельными. Но это только кажется, что все так легко. Вам обоим придется учиться и работать, чтобы прожить. Подумайте, насколько вас хватит? Получите образование и езжайте! – говорила она.

В конце концов, мы тоже пришли к тому, что еще на ближайшие пять лет задержимся в нашей дыре. Как бы нам обоим не хотелось поскорее свалить отсюда.

Мы жили у нас. Мама уже давно не получала писем с зоны и не собирала Жоре передачки. В последнем письме Жора поблагодарил ее за все, попросил забыть о нем и начать строить личную жизнь. Мама поначалу сопротивлялась. Говорила, что все равно будет ждать его. Но прошло время и вот она уже встречается с новым мужчиной. Хирургом, который полгода назад перевелся работать в их больницу. Мама, через три месяца знакомства, перебралась к нему на пмж.

Макс поступил в институт на юридический, я – в швейное училище. После одиннадцатого класса мне нужно было отучиться там всего три года. А пока Макс доучивался третий и четвертый курс, я работала на швейной фабрике.

Юра учился в московском колледже. И после его окончания остался жить в столице. Эти новости я узнавала от мамы.

Однажды мы встретились с ним в универмаге. Знаете, это такое странное чувство, смотреть на человека, с которым было очень тесно связано все мое детство, и в то же время делать вид, что ты его не знаешь. Словно тебе навстречу идет незнакомец. Юрка повзрослел, возмужал. Он был одет в длинное пальто, точь-в-точь, как у Сани Белого, волосы зачесаны назад. Когда мы поравнялись, он остановился, а я пошла дальше. Нет, это не гордость, не обида какая-то, это прошлое, которое я не хочу ворошить.

А вот Шамана я больше ни разу не встречала. Слышала от знакомых, что он ударился в изучение разных религий и теперь много путешествует.

Машка с Чижом расстались на третьем курсе колледжа. Сейчас у каждого своя личная жизнь. Машка работает в кафе официанткой, а Чиж, кажется, собрался жениться.

Чиж единственный с кем Макс поддерживал отношения. Бритва работает машинистом, и редко бывает в городе, Сиплый бросил техникум на втором курсе и уехал жить к отцу Обнинск, а Клим связался с нариками. В последний раз, когда я его видела, он был совсем не похож на себя. И, кажется, ему уже навряд ли кто-то поможет.

* * *

2014 год

– Людмила Александровна, у вас телефон!

Я подбежала к своему столу, взглянув на дисплей, закусила губу и, зажмурив глаза, ответила.

– Здравствуйте, Наталья Николаевна.

– Людмила Александровна, я, конечно, все понимаю, вы человек занятой, и мне меньше всего хочется отрывать вас от дел, но я устала передавать через вашу нянечку, что у Темы безобразное поведение! Сегодня он снова подрался с мальчиком, мешал спать детям во время тихого часа! Вы уж найдите время, проведите с ним беседу!

– Обязательно, – вздохнула я.

Мы с Максимом каждый день проводим воспитательные беседы с Темой. Но это бесполезно. Он похож на Макса не только внешне, но и всеми остальными качествами: баловство, хулиганство, и математический склад ума. В свои пять лет он может запросто решить любую задачу второго класса. Но мы это не практикуем. Никаких прописей и учебников. Комната нашего сына до потолка забита игрушками. Мы дарим ему детство, которого у нас с Максом не было. И проживаем это счастливое время вместе с ним. Макс, как будто сам маленький ребенок, часами играет с Тёмой то в машинки, то по квартире летают какие-то самолетики, то ходят мигающие роботы.

А я провожу много времени на работе. Мое ателье находится почти в центре Сочи и у нас всегда много заказов, независимо от сезона. Но через какое-то время планирую поручить все свои дела заместителю, чтобы больше времени проводить с семьей. Нужно брать пример с Макса. Он работает в юридической конторе как белый человек: пятидневка с восьми до пяти. Отпуск и праздничные выходные прилагаются.

* * *

Макс лежал на песке и отбирал резиновый мячик у Чарли, нашего золотистого ретривера. Мальчики больше года уговаривали меня, чтобы завести собаку.

Сначала мои слова «Нет, ни в коем случае, только через мо труп!» перешли в «Ладно, я подумаю. Но ничего не обещаю», а теперь души не чаю в этом лохматом дурашливом псе. Который распугал на пляже всех крабов.

– Ну вот, не успел высохнуть, и опять весь мокрый! – вытирая Тему полотенцем, ворчала я. – Солнышко уже зашло и ветерок дует. Так и заболеть недолго.

– А я еще пойду купаться! – смеялся маленький врединка, укутанный в зеленое полотенце.

– Правильно, Тём, – отбил ему пять Макс. – Нужно закаляться.

– Мам, ну и зачем нам тогда море, если в нем не купаться? Смотреть на него? – я обожала, когда Тёма хмурит выгоревшие брови. Становится такой серьезный. Ух!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я отодвинула корзинку с фруктами, усадила его между нами и прижалась к Максу.

Он обнял меня и поцеловал в макушку.

– Про море, сына, у нас с мамой есть маленькая легенда. И я тебе ее обязательно расскажу, когда вырастешь. А пока… – Макс с улыбкой замер, глядя на Тему. – Кто быстрей добежит? – и они с криками бросились в воду.

Макс как всегда сделает вид, что бегает медленнее Тёмы, а Тёма, забегая в море первым, крикнет, что он чемпион, Чарли с громким лаем будет носиться по берегу. И так будет пока не стемнеет. А потом мы придем в нашу квартиру. С Чарли будет сыпаться на паркет песок, Тёма снова наведет бардак в своей комнате, Макс забудет убрать с пола игровую приставку, об которую я ночью обязательно запнусь.

И пусть так будет каждый день. Ведь счастье не в вымытой посуде, не в чистых полах, не в хороших оценках. Это я хорошо понимала, даже когда была совсем ребенком. Настоящее счастье здесь, около сердца, и оно будет жить в человеке до тех пор, пока будут сиять ярче звезд глаза его близких людей. Пока дом, в котором не совсем прибрано, но в нем царит любовь, будет сотрясаться от радостного смеха. И я нашла его – мое счастье!

Конец