Текст книги "Я никогда вас не полюблю (СИ)"
Автор книги: Елена Помазуева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Испуганно выдохнула и прижала пальцы к губам.
– Осуждаете? – Криво усмехнулся Усиль, одарив мрачным взглядом. – Она клеймом висит надо мной. Темные ее чувствуют и не пытаются убить.
– Вы хотели выжить, – попыталась его успокоить.
– Я был пьян! Вообще не понимал происходящего. Тод сказал: «Клянись!», и я поклялся, – он тяжело вздохнул. – Похмелье было тяжелым. В физическом и моральном смысле. Я видел тела фейри, но не имел права их оплакивать.
– Не вините себя. Никто не понимал происходящее.
– Вы вышли замуж за темного, поэтому выжили.
– Нет, Усиль. Мой отец нас спас, пожертвовав собой.
– Но сейчас вы темная лаэра, – удивился Усиль.
– Я потеряла магию вместе с крыльями, – сделала болезненное признание.
– Сочувствовать не буду, – хмуро произнес он, – Я сам практически без крыльев и магией давно не пользуюсь.
Мы замолчали, обдумывая события, произошедшие с нами.
– Тиоль, мы идеальная пара, – рассмеялся Усиль, – выходите за меня замуж. Вы – темная, а я – верноподданный.
– Не шутите так, – попросила его.
– Я абсолютно серьезен, – заверил Усиль. – Мы возьмем общий псевдоним, будем создавать имя вместе. Любви между нами нет, зато мы можем помочь друг другу.
– Я подумаю, – решила закончить неприятный разговор.
– Подумайте. Посоветуйтесь с … фейри, – на последнем слове он невесело рассмеялся, – Я давно привык рассчитывать только на себя. И вам советую.
Усиль познакомил меня с другими служащими театра. Их оказалось немного. Две возрастные актрисы осмотрели меня с подозрением, трое мужчин рассыпались в комплиментах, но были поставлены на место замечанием фейри. Не дожидаясь моего решения, он при всех назвал меня будущей женой. Актрисы фыркнули, прокомментировав мое принятие в труппу, но за меня заступился невзрачный на вид мужчина. Оказалось, он слышал мою оду шляпке. В итоге меня приняли и расстались с коллегами по-дружески.
– Вы не слишком поторопились, назвав меня будущей женой. Я своего согласия не давала, – попеняла, когда мы покинули стены театра.
– Вы видели наш крысятник. В нем можно выжить, если держаться вместе, – хмыкнул Усиль, – Вы где остановились?
– В гостинице.
– Проводить?
– Нет. Сама доберусь, – махнула рукой на прощанье и смело шагнула в дождь.
До гостиницы я добиралась, перескакивая с кочки на кочку. Вода лилась широкими ручьями. В столице, где больше всего находилось темных, практически никогда не прекращали греметь грозы. Вечер едва начался, но черные тучи заволокли небо, не позволяя солнцу пробиться к земле.
Кареты лаэров катились быстро, обдавая потоками грязной воды прохожих. Кто-то успевал скрыться в проулок между домами, другие ругались вслед, опасаясь быть услышанными. Мне повезло добраться до гостиницы, не замочив платья. Подол, конечно, оброс грязью, но его можно застирать. А вот шляпка под дождем потеряла форму.
В комнате меня ждали с нетерпением.
– Шляпка, – с осуждением произнесла я, войдя внутрь.
Лаэль весело рассмеялась, оценив мой вид.
– Скажи, я здорово придумала? – Выхватила из моих рук промокший насквозь головной убор.
– Значит, шляпка, – выдохнула я, – а про предложение Усиля ты тоже знала?
– Эм, – замешкалась Лаэль. – Мам? – сурово посмотрела она в сторону родительницы.
– Я знала, – строго отозвалась она. – И считаю, его надо принять!
– Вы не успокоитесь, пока не выдадите меня замуж? – Грозно спросила ее, стягивая с себя влажную одежду.
– Я бы и Лаэль хотела пристроить. Только кому она нужна? С крыльями. – Сердито подвела итог мама.
– Рассказывай, как все прошло, – воодушевленно попросила сестра. – Жаль не могла на тебя посмотреть. Шляпка должна была произвести впечатление.
Вечер прошел в оживленной беседе. Я делилась впечатлениями. Наверное, раза четыре пересказала оду шляпке, а Лаэль никак не унималась.
Маму интересовало предложение Усиля. Мои возражения, что надеюсь найти Дэрила, ее мало волновали.
– Никто не говорит об Арке, – твердо стояла на своем она, – Хотя твой темный муж скорей всего мертв и церемония пройдет без заминки. Но соединять свою судьбу с фейри в наше время опрометчиво.
На наше дружное фырканье, мама не обратила внимание.
– Усиль верно понимает сложившуюся ситуацию. Вместе можно пробиться, заработать имя, достичь чего-то большего, чем съемная комната, – продолжала гнуть свою линию прагматичная фейри. – Когда ты добьешься высокого положения среди темных, жизнь изменится в лучшую сторону.
– Лаэль, поддержи меня, – попросила сестру.
– Не могу согласиться со всеми доводами, но кое в чем мама права, – задумчиво отозвалась она.
– В чем? – Обреченно переспросила.
– Усиль заинтересован в вашем союзе, он сделает все, чтобы вскарабкаться на вершину. Туда, откуда ты сможешь обратиться к Лэру.
Мрачно потупилась, разглядывая руки на своих коленях.
– Я добьюсь всего сама, – сообщила родственницам.
– Ты можешь, – согласилась со мной Лаэль. – И даже больше скажу, ты это сделаешь. Но времени уйдет гораздо больше. Ты согласна жить в неизвестности, гадать, жив ли твой муж и, если жив, сколько еще проживет?
– Ты жестока, – подняла на нее тяжелый взгляд.
– Я больше не собираюсь тебе врать. Не хочешь слушать правду, не спрашивай моего совета, – сердито поджала губы Лаэль. – За сладкими речами обращайся к маме. Она тебя успокоит и направит. Только потом не плачь.
– Лаэль! – Возмущенно прикрикнула на нее мама.
– Можешь мучиться до утра, но решение ты уже приняла. Мой тебе совет, сестренка, ложись спать пораньше. Завтра ты выходишь замуж и должна хорошо выглядеть, – уверенная в себе фейри похлопала меня по плечу и отошла к своей кровати.
Говорить не о чем. Лаэль права. Если смогу добраться до Лэра быстрее, выйдя замуж за Усиля, я это сделаю.
– Тиоль, пора просыпаться, – позвала мама.
– Встаю, – хмуро отозвалась, с трудом разлепляя глаза.
Половину ночи не могла уснуть, вспоминая мгновения, прожитые рядом с Дэрилом. Как я не смогла понять наших чувств? Почему в словах, поступках искала скрытый умысел? Мне хотелось вернуть единственную ночь, когда Дэрил признался в любви, и прошептать … нет, прокричать о своих чувствах!
– Решила? – Заинтересованно спросила Лаэль, выныривая из-под одеяла.
– Ты сомневалась? – Прищурилась я, разглядывая ее.
– Я применила к тебе манипуляцию, вложив, что ты уже приняла решение, но утром можно передумать, – хмыкнула фейри.
– Мы объявим о нашем союзе в театре. Присутствовать будут несколько свидетелей. Этого достаточно, – сообщила о своем решении и зашла за ширму.
Холодной водой плескала в лицо, пытаясь одновременно освежиться и охладить вспыхнувшие от негодования щеки.
– Мы пойдем с тобой, – обе фейри стояли рядом и смотрели с решимостью.
– Зачем? – Равнодушно пожала плечами. – К тому же вам опасно выходить.
– Не опаснее, чем обычно, – возразила Лаэль.
– Боитесь, что передумаю, – понимающе протянула и устало села за стол.
– Нет. В конце концов, ты вольна поступать, как считаешь нужным, – пристроилась на соседнем стуле мама. – Моя дочь выходит замуж, я хочу быть рядом в этот день.
– Конечно, это не обряд у Арки, но я тоже хочу присутствовать, – тепло улыбнулась сестра.
– Я буду счастлива, если вы не попадете в беду, – внимательно осмотрела обеих. – Если вы уверены, то я не возражаю.
Хмурое утро накладывало отпечаток на лица прохожих, стены домой. Театр напоминал мрачное подземелье. Войдя в темный коридор, пришлось некоторое время привыкать к сумеркам, клубящимся в помещениях.
– Куда идти? – Шепотом спросила Лаэль, растеряно оглядываясь.
– В гримерную Усиля, – приняла решение я.
В конце концов, надо для начала его поставить в известность. Кроме того, вдруг он передумал и сейчас не желает видеть меня?
В небольшой комнатке, пропахшей несвежим платьем и гримом, никого не оказалось.
– Моя дочь станет актрисой, – задумчиво протянула мама, осматриваясь по сторонам.
– Ремесло не хуже любого другого, – отозвалась Лаэль, – Немного удачи, капельку обаяния и хорошая память, которая не позволит забыть слова на сцене.
– Действительно, как все просто! – Раздался веселый голос Усиля, входящего в гримерку. – Чем обязан приятному сюрпризу?
– Я решила принять ваше предложение, – сделала шаг вперед.
– Очень рад, – церемонно поклонился фейри. – Стало быть, лаэра Лаэль и лаэра Каранкур решили присутствовать при торжественном событии?
– Совершенно верно, – подтвердила я.
Усиль порывисто подошел ко мне и тихо прошептал на ухо:
– Если они вас заставляют, можете отказаться.
– Все в порядке, Усиль. Я приняла решение сама, – улыбнулась на поддержку.
Он внимательно осмотрел меня, потом сестру и маму, затем коротко кивнул.
– Я соберу всех на сцене. Приходите вместе.
Обернулась к родным и по очереди встретилась с ними взглядом.
– Идем.
До сцены идти недалеко. Пока мы добирались, собралась приличных размеров компания. Сонные актеры, рабочие сцены с любопытством поглядывали на оживленного Усиля, размахивающего руками.
– Моя Джолин! – Кинулся ко мне навстречу будущий муж.
Мама и Лаэль скромно отошли в сторону, позволяя Усилю устраивать церемонию по его вкусу. Они сразу предупредили, что хотят присутствовать в качестве свидетелей торжества, а никак не организаторами.
Последним к нам присоединился режиссер, видимо только вошедший в театр. Его успели проинформировать о событии, и он недовольно поглядывал на нас с Усилем в центре всеобщего внимания.
Вступительные слова произнес Тод Лимк. Он витиевато восхвалил будущих супругов, с торжественностью произнес слова о важности союза, а после попросил произнести слова клятвы.
Магический свет на сцене погасили, оставив нас в центре мощного луча. Кто-то из осветителей постарался придать торжественности моменту, имитируя прохождение Арки. Где, как не в театре, можно добиться похожего эффекта?
– Я лаэр Усиль Вольс прошу благословления на союз с лаэрой Тиоль Ротварс, – произнес Усиль и протянул мне обе руки.
– Я лаэра Тиоль Ротварс прошу благословления на союз с лаэром Усилем Вольсом, – повторила слова клятвы, вкладывая руки в его ладони.
Небеса не разверзлись и не обрушили проклятие на клятвопреступницу, решившую выйти замуж второй раз при живом муже.
– Я принимаю любовь этой женщины.
– Я принимаю любовь этого мужчины.
– Браво! – выкрикнул Тод Лимк.
Нас осыпали аплодисментами. Первыми для меня на сцене. Резкий свет залил пространство. От неожиданности голова закружилась, я ухватилась за руку Усиля.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросил муж.
– Не знаю.
Сознание ускользнуло внезапно.
Возвращалась в реальность медленно и неохотно. Сначала послышались отдаленные голоса, потом они стали громче, и сквозь прикрытые веки показался свет.
– Что с ней, доктор? – Различила четкий вопрос от Усиля.
– Обычный обморок, – отозвался неизвестный мне мужской голос, – в ее положение ничего особенного. Поздравляю, скоро станете отцом.
– Отцом? – Озадачился муж.
– Быстро у вас сладилось, – прокомментировал Тод Лимк.
Открыв глаза, обвела медленным взглядом комнату. Зацепилась за искомую фигуру и позвала:
– Мама!
– Да, Тиоль, – поспешила она ко мне.
– Ты знала? – Пристально вгляделась в ее лицо.
– Нет, Тиоль. Ты меня удивила.
Прикрыла глаза и вспомнила слова сестры: «Только в союзе любви рождаются дети. Сестричка, Дэрил любил тебя по-настоящему. Всей своей душой. И ты его тоже любишь».
Вот о чем шептали связующие нити.
Глава 18
Прошло три года.
– У меня течет потолок! – Ворвалась к режиссеру молоденькая актриса, претендующая на роль главной героини.
– Милочка, у меня крыша течет! – Фыркнул в ответ мужчина.
– Я не могу накладывать грим, мои платья промокли! – Продолжила бушевать она.
– Джолин, вас когда-нибудь смущали подобные мелочи? – Обратился ко мне режиссер.
– Лаэр Фальс, вы не справедливы! – Возмутилась актриса. – У Джолин внешность фейри. Ей не требуется грим для роли!
– Теперь понятно, почему именно Джин будет играть главную роль? – Вкрадчиво произнес Фальс, радостно улыбаясь.
– Я совершенно не это имела виду! – Спохватилось юное дарование.
– Красота, талант и желание работать, несмотря на протекающий потолок, для меня в актрисе главное. Ступайте, милочка, учите роль кормилицы, – махнул рукой в сторону двери.
– Кормилицы? – Удивилась девушка, подходящая своими формами для озвученной роли, – Это в каком спектакле?
– В следующем, – резко подвел итог разговора Фальс.
Актриса метнула в меня негодующий взгляд, демонстративно хлопнула дверью и в коридоре громко призвала громы и молнии на меня, режиссера и театр. Словно в ответ на ее просьбу небо раскололось огненным зигзагом.
– Лаэр Фальс, вы бы помягче с девушкой, – укорила мужчину. – Такими темпами вы останетесь без труппы.
– Поставлю моно спектакль с вами в главной роли. Я уверен, что Усиль и вы сможете заменить на сцене всех актеров, – раздраженно дернул рукой режиссер.
– Только актерам об этом не говорите, – улыбнулась в ответ.
Его вера в нашу пару окрыляла.
Первый год службы в театре оказался самым трудным. Нам с Усилем приходилось привыкать к новому статусу, моему положению и одновременно выкладываться на сцене. Первые спектакли казались карикатурой на профессиональные постановки, зрители не хотели платить деньги за постановки, где играни неизвестные актеры. К тому же основными посетителями были темные лаэры и приходилось подстраиваться под их вкусы.
Впрочем, Фальс справился с трудной задачей. Были отвергнуты проверенные сценарии, в которых играли фейри, а новые писались практически на сцене во время репетиций и обсуждений. Нам с Усилем приходилось переигрывать по нескольку раз сцены, чтобы режиссер остался доволен и сюжетом и актерами.
Лэр издавал указы, послабляя требования к гражданам. Стабильные цены помогли развить торговлю с фиксированными ценами. Спекуляции на дефиците наказывались сурово. В столице обычные горожане хоть и жили небогато, но угроза голода постепенно отступала.
Тогда-то Фальс и предложил снизить цены, чтобы уставшие люди могли прийти и отвлечься от забот и трудностей. Мы играли за мизерную плату, но театр постепенно стал собирать полный зал.
Я оставалась на сцене до самого последнего момента, с увеличением живота переходя на роли второго плана. Наш с Дэрилом сын родился на репетиции, о чем очень горевал Фальс, сетуя, что темный мальчишка родился не после спектакля.
Мне позволили несколько дней отдыха, а потом я сама попросилась выйти на службу. Мама качала головой, но вслух не осуждала. Совместный с Усилем заработок позволял снимать квартиру, где мы жили вместе. Лаэль с готовностью вызвалась стать нянькой племяннику.
Малыш совсем не походил на фейри. Мама озадаченно рассматривала черные, словно ночь глаза, темный пушок на темечке. Впервые я видела ее растерянной. Кажется, она не понимала, как растить и воспитывать темного лаэра.
Я радовалась рождению сына, как доказательству нашей любви с Дэрилом. И в тоже время стремилась как можно быстрее узнать о его судьбе. Если его действительно нет среди живых, то хотела в этом убедиться. Сколько не прикладывала усилий, осторожно расспрашивая, мне ничего не удалось узнать.
Усилю не требовалось ничего объяснять. Он знал Дэрила, понимал, что у фейри рождаются дети только во взаимной любви, и на мои чувства он не претендовал. Он поддерживал во время беременности, одновременно требовательно относясь к моей игре. Если у меня не получалась сцена или реплика, мы репетировали до тех пор, пока не добивались результата.
Нам удалось недорого снять квартиру неподалеку от театра. Иногда Усиль оставался ночевать в гримерке, если приходилось задерживаться. О его увлечениях на стороне я предполагала, но ни одного слуха до меня не доносилось. Семейная жизнь сложилась просто: мы спали раздельно, но упорно шли к общей цели. Какое-то время мама пыталась вмешаться, по очереди ведя с нами беседу, но нас с Усилем полностью устраивали сложившиеся отношения.
Сыну он предложил дать свое имя, чтобы ни у кого не возникло сомнений в нашей семье. Некоторое время раздумывала, а потом решила согласиться. Ребенок не виноват, что его настоящий папа пропал. Когда найду Дэрила, все расскажу обоим, а пока у моего сына был один отец – Усиль Вольс.
Премьера. Волнительное слово для всех служащих театра. Если вам кто-нибудь скажет, что он не переживает, не верьте! От билетера на кассе и до режиссера день премьеры ответственный день. Результат долгих и порой нервотрепных репетиций, когда мы старались довести до совершенства сырой сценарий и отточить мастерство игры.
Сегодня давали комедию. Серые, дождливые дни постоянно навевали тоску. Солнце появлялось над столицей не каждый день, зато громы и молнии полыхали в небе постоянно. Дождь смывал улыбки с лиц прохожих, обдавал холодным ветром. Раскисшая грязь под ногами стала привычной дорогой. Люди побогаче нанимали экипажи, чтобы добраться даже на небольшое расстояние. Беднота теснилась в своих районах, опасаясь показываться на глаза темным лаэрам.
Лишь слухачи и наемники по-прежнему вели себя свободно, чувствуя свою безнаказанность и поддержку новой власти.
Из-за постоянных дождей нарисованные афиши развешивали в помещениях. Приходилось договариваться с владельцами гостиниц, таверн и магазинов. На мысль о комедии меня навел визит в «Сварливую кошку», где Тосс по-прежнему покрикивала на подавальщиц, а Эгра увлеченно помешивала поварешкой.
– Ну-у? – Грозно протянула Тосс, уставив руки в бока, – Чего забыла? Или надеешься свою четвертушку стребовать?
– А это возможно? – Искренне заинтересовалась я.
– Могу неустойку посчитать, за то, что бросила нас, – прищурилась женщина.
– Благодарю, Тосс! – Кинулась ее обнимать.
– Ишь, ты! – растерянно крякнула она. – Смелая стала. Эгра, смотри, кого к нам занесло! – крикнула она в сторону кухни.
– А-а-а! Вернулась, немочь ходячая! Иди сюда! – Обрадовалась звериным оскалом оборотниха и грозно приказала.
– Что встали? Живо столы протереть, стулья расставить и у клиентов расчет взять! – Рявкула Тосс на подавальщиц, замерших от моего порыва.
– Рассказывай, где была, как жила, – потребовала Эгра, указала взглядом на скамейку за столом и поставила передо мной миску похлебки.
Потянула аромат и зажмурилась. Наверное, густой мясной дух для меня станет самым вкусным и лучшим воспоминанием прошлого.
– Не брезгует, – с довольным видом хмыкнула Тосс. – Рассказывай, зачем пришла? Учти, мне подавальщицы не нужны!
– Я в театре служу, – прихлебывая горячую похлебку, начала говорить. – Хотела попросить афиши у вас повесить.
Покосилась на свернутый рулон, уложенный мной рядом на скамейке.
– Картинки что ль? – Развернула лист Тосс.
– Реклама нашего спектакля, – пояснила я, с аппетитом потягивая вкусное варево.
– Эгра, глянь! Какую из Тиль страхолюдину нарисовали, – громко засмеялась хозяйка.
– Джолин, – мягко улыбнулась непосредственности. – В театре меня зовут Джолин.
– Чем Тиль не понравилось? – Нахмурилась оборотниха.
– Тиоль, – поправила ее.
– Темный твой знает? – Тосс задумчиво меня осмотрела. – Плохо он тебя кормит. Совсем мясо на боках не наросло.
– Он ее варить не собирается, – фыркнула Эгра.
– Лаэр Дэрил пропал. Говорят, погиб, – постаралась сказать спокойно, но голос все равно дрогнул.
– Слухачи! Помяни мое слово, слухачей дело! – Хлопнула широкой ладонью по столу Тосс. – От них все беды.
– Язык прикуси, – рыкнула на нее оборотниха.
– Слухачей рядом с ним крутилось много. Одна из них во время обыска брошь из алого акрага украла, – вспомнив короткое время, когда мы жили вместе, со вздохом произнесла я.
– Вот! Всегда об этом говорила! – Торжественно подняла палец Тосс. – Жируют на наших костях.
– То-то я смотрю, осунулась, – фыркнула Эгра.
Беззлобная перепалка женщин, горячая похлебка делала свое дело. В тепле кухни согрелась, разомлела, снова почувствовав себя в относительной безопасности. За грубоватыми речами прятались добрые побуждения и сердца.
– Как решилась в столицу вернуться? – Немного помолчав, спросила Эгра.
– Хочу узнать о судьбе мужа, – со вздохом призналась я.
– Мужа? – Уточнила обортниха.
– Да. Мы прошли с ним через Арку. У нас сын родился, – улыбнулась на забавную реакцию обеих женщин.
– Что творится в Сумеречном мире! – Удивленно покачала головой Тосс. – Ну-ну.
Эгра забавно пошевелила ушами, отчего кисточки закачались. Она промолчала, но видно и для оборотнихи оказалась новость неожиданной.
– Мать, сестра живы? – Спросила Тосс, переведя тему.
– Да, благодарю. – Отозвалась, возвращаясь из печальных воспоминаний. – Вы очень помогли нам.
– Вздор! – Отмахнулась Эгра. – Где еще Тосс нашла бы такую дешевую поломойку?
Мы переглянулись и одновременно рассмеялись.
Тогда-то ко мне и пришло понимание, что жизнь не стоит на месте, и не стоит оглядываться в прошлое, неся в себе горе. Люди меняются. То, что раньше вызывало отчаяние, сейчас давало повод пошутить.
В театр я вернулась воодушевленная и с идеей к новому спектаклю. Усиль первым оценил перспективы, а потом мы совместно доказали Фальсу, что людям необходимо дарить надежду. Почему бы не сделать это с помощью комедии?
Сценарий писали совместно. Каждый старался придумать как можно больше смешных моментов, чтобы у зрителя не оставалось шанса на грусть. Тод Лимк примкнул к нам сразу же, едва мы объяснили задумку. Вскоре труппу лихорадило от предвкушения будущего успеха.
Сюжет получился незамысловатый. Две подруги влюбились в молодых людей, но родные не одобряли их выбор. Девушки решили сбежать, а чтобы их родные не смогли быстро найти, поменялись именами. Череда недоразумений, всеобщая путаница должна была вызывать у зрителей здоровый смех. Разумеется, в итоге любовь побеждает, преодолевая все преграды.
– Убедительней признавайся в любви, Усиль! – Кричал на фейри режиссер. – Наверное, дома ты больше пыла проявляешь!
– Больше, – огрызался Усиль.
Я вздыхала и отходила к отметке, откуда начиналась сцена. Пытка «признанием» продолжалась долго.
– Что происходит? – Устало поинтересовался Тод Лимк из-за кулис.
– Любовь у Джолин и Усиля не получается, – ехидным голосом проинформировал на весь зал Фальс.
Актеры над шуткой смеялись долго и с удовольствием. Только мы встретились понимающими взглядами и вновь принялись играть неполучающуюся сцену.
– Начали! – Крикнул режиссер. – Джолин, твоя реплика!
В итоге мы справились, и сегодня с волнением ожидали начала представления, которое почему-то задерживалось. Я пробегала глазами по строчкам текста, поправляла прическу, приглаживала платье. Лаэль старалась поддержать и успокоить, предрекая грандиозный триумф, до которого нас отделяло целое представление.
– Ты бы узнала, из-за чего задерживают, – попросила я.
– Ладно! Только не бледней еще больше, на тебя грима не напасешься, – согласилась сестра.
Сегодняшним вечером мама предложила побыть с Эдмоном. Она немного настороженно относилась к малышу, не понимая как воспитывать темного. Но она его любила и баловала, пока я не видела. Впрочем, мальчик очаровывал любого, кто видел его. Он родился, не имея понятия о ситуации в Сумеречном мире. Рядом с ним постоянно находилась любящая тетя и бабушка. Мама и папа приходили поздно, зато с удовольствием за завтраком играли с ним.
– Узнала? – Поспешила навстречу сестре, когда она распахнула дверь.
– Джолин к вам гости, – натянутым голосом произнесла Лаэль.
– Гости? Перед спектаклем? – Удивилась я.
Оттеснив Лаэль в сторону, в проеме появился темный. Испуганно прижала руку к груди.
– Джойлин Вольс. Прима столичного театра, – произнес незнакомец и шагнул вперед.
Синхронно отступила назад.
– С кем имею честь? – Вежливо поинтересовалась, но плечи расправила.
Давно не общалась с темными лаэрами и почти позабыла, насколько они подавляют своей мощью.
– Кайлин Тригой, – представился он и снял шляпу.
Длинные волосы, стянутые позади в хвост, после влажного воздуха на улице завивались локонами. Великолепную одежду, перехваченую богато расшитой драгоценными камнями перевязью, высокие сапоги осмотрела мимолетным взглядом, и передо мной вспыхнуло воспоминание из прошлого. Дэрил и его друг пришли в «Сварливую кошку». Именно тогда они обсуждали указ Лэра о зачистки фейри.
– Чем обязана? – Вскинула голову выше, чтобы не показаться испуганной неожиданной встречей.
– На премьере будет присутствовать одна высокопоставленная персона, – оглянувшись на дверной проем, где продолжала стоять в ожидании Лаэль.
– Несколько необычно, – отозвалась я.
– Ваша слава привлекла внимание первых лиц, – улыбнулся темный, отчего сердце испугано ухнуло вниз.
– Славу надо заслужить, – тактично решила прекратить сомнительные комплименты.
– Сегодня как раз будет повод узнать, насколько правдиво мнение общества о вашем таланте, лаэра Вольс. Если понравитесь, вас пригласят на ужин.
– Зачем? – Хмуро уставилась на мужчину.
– Для беседы, – неприятно улыбнулся темный. – В ваших интересах показать себя с лучшей стороны. Старайтесь!
Последнее слово прозвучало, как приказ. Кайлин Тригой не ждал ответа. Он развернулся и покинул гримерку.
– Лаэль, что это было? – Растерянно посмотрела на сестру.
– Кажется, ты добивалась именно этого момента, – задумалась она.
– Ты хочешь сказать… – ткнула рукой в направлении ушедшего темного.
– Не знаю. Связующие нити ничего не говорят, словно кто-то специально сделал завесу, – покачала она головой. – Просто подумай, ради кого стали бы прятать нити?
Имя правителя между нами не прозвучало, но оно осязаемо повисло в тишине душной комнаты, пропахшей сыростью и несвежим платьем. Постоянные дожди и протекающая крыша не позволяли проветривать помещение и высушивать выстиранные платья. Огонь для обогрева экономили, разжигая очаг только перед представлениями, чтобы можно было переодеваться в тепле.
– Я сделаю, как мне велели, – с решительным видом устроилась перед зеркалом. – Мне необходимо освежить грим. Ты права, я слишком бледная.
– Успокойся. У тебя все получится, – попыталась успокоить меня Лаэль.
– Я в этом не сомневаюсь, – встретилась с ней взглядом, потом развернулась лицом к лицу и с тревогой всмотрелась. – Если со мной что-то случится, воспитай Эдмона.
– Ты вернешься, – пожала она мои дрожащие от волнения руки. – Я в этом уверена.
– Да будет так, – согласилась с ней. – Мой грим должен быть идеальным.
– Тогда уменьши его количество, – посоветовала Лаэль.
Задержка перед началом спектакля пошла мне на пользу. Я смогла взять себя в руки, сосредоточиться и сделать грим более естественным. По задумке мой облик должен был быть гротескным. Огромные ресницы, ярко намалеванные губы характеризовали мою героиню как легкомысленную девушку. Сейчас я пошла против требования режиссера, с помощью красок подчеркнув мой истинный облик. Длинные ресницы уложили обратно в коробочку для следующего представления, надеюсь, я буду в нем играть, кармин легко коснулся губ, а на щеки нанесли едва заметный румянец. Не скажу, что с красками на лице выгляжу лучше, но зрители должны рассмотреть изображенные мной эмоции.
– Джолин, вы готовы? – Раздался голос за дверью.
– Да! – Вместе отозвались мы с сестрой.
Первое мое появление на сцене зрители встретили овациями. Завсегдатаи ожидали новинки, остальные оценили комичность ситуации. Я въехала вдоль огней рампы на осле, сидя задом наперёд.
– Неправильно идет моя жизнь! – Патетично и громко произнесла я. – Как-то не с того места я на нее смотрю.
Я повернулась в сторону зрительного зала и окинула быстрым взглядом ложи. В одной из них заметила Кайлина Тригоя. В полумраке рассмотреть более подробно не получалось, к тому же действия на сцене не позволяли отвлекаться.
Спектакль пошел своим чередом. В каждую реплику, жест я вкладывалась от всей души. Мне хотелось не просто понравиться, а произвести неизгладимое впечатление. Сложно играть романтическую героиню, когда ты должна смешить зрительный зал, но старалась изо всех сил.
– Что вы делаете, Джолин? – Возмущенно зашипел на меня режиссер, перехватив между сценами. – Где ваш грим?!
– Не переживайте, лаэр Фальс, завтра я буду играть в обычном образе, – широко улыбнулась я, стараясь не думать о том, что может случиться сегодня.
– Актеры! Самоуправство в их крови! – Полетело мне вслед.
– Я могу ее заменить, – скользнула к мужчине молодая актриса.
– Не можешь! Не выросла до ее уровня! – Отбрил молодое дарование Фальс.
Привычный разговор, когда все стараются занять чужое место, не взволновал. Сегодня мой выход, и я должна выложиться до конца.
– Рассмотрела? Он там? – Накинулась на меня Лаэль.
– Что ты видела вокруг меня? – Вместо ответа, устроилась перед зеркалом освежить грим.
Сестра принялась за прическу, подкалывая выбившиеся пряди.
– Не вижу, – мрачно взглянула она на меня в зеркало. – Завеса настолько сильна, что все переплетения скрывает, даже если они касаются тебя.
– Значит, это он, – понимающе переглянулись.
– Джолин, на выход! – Нараспев прокричали в коридоре.
– Иди, – положив руки мне на плечи, сестра сжала в ободряющем жесте.
– Знаешь, даже легче стало, – смело улыбнулась ей. – Не нужно больше ждать.
– Правильно, – согласилась Лаэль.
Стоя за кулисами, я старалась вглядеться в полумрак ложи и рассмотреть таинственного зрителя. Чары его скрывали хорошо, но видно, что Кайлин Тригой с кем-то разговаривает, обсуждая спектакль.
Усиль поначалу смотрел удивленно, но после мой пример и его заразин энтузиазмом. В итоге вечер стал нашим триумфом. Мы блистали на сцене, срывали аплодисменты каждой фразой и наслаждались действом. Если кто-то скажет, что актеры не получают удовольствия от ощущения власти над зрителями, не верьте. Осознание того, что ты словами, действиями владеешь умами, окрыляет.
– Что происходит? – Перехватил меня Усиль, когда я мчалась в гримерку.
– Сегодня мы сделаем себе имя, – радостно сообщила ему.
– Согласен, – понятливо кивнул муж. – Вы сама не своя.
– Мне нравится спектакль, – увильнула от ответа.
Я поспешила прочь, оставив недоуменного фейри одного.
– После поговорим, – сообщил он мне.
Лаэль меня встретила с платьем в руках. На переодевание между сценами оставалось мало времени, на разговоры еще меньше.
– Я заглянула на сцену. Тиоль, это триумф! – восхищенно выдохнула она.
– Ты правильно говорила: немного везения, хорошая память, чтобы не забыть текст на сцене, и талант.
– Беги, талантливая ты наша! – Весело напутствовала Лаэль, когда я помчалась обратно к сцене, задрав подол длинной юбки, чтобы не споткнуться.
Финальные сцены удались особенно. Перепутанные свадьбы вызвали гром смеха в зале. Женихи смотрели на невест, которых не любили, и не знали, как оправдаться. Вмешались родители, своих детей переставили в нужном порядке и под гром аплодисментов влюбленные обрели счастье.
Завеса в ложе дрогнула на долю мгновения, приоткрывая могучую фигуру мужчины, поднявшегося со стула. Я никогда не видела Лэра, но пропущенный удар сердца подсказал, что я не ошиблась.
