Текст книги "Любовь под бой курантов (СИ)"

Автор книги: Елена Полярная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 56. У кого-то хорошая память

Меня, разумеется, подобный расклад абсолютно устраивает.

Учиться я всегда любила.

Только расстраивает, что мой план возбудить Германа сопротивлением и помурыжить проваливается. Вон какой грозный, смотрит сердито…

Бергман же продолжая наглаживать мои перси под халатиком, двигает бедрами, и я понимаю, что с первой частью я все же справилась. Уверенный стояк упирается мне под пупок.

Ах… ну да, ему достаточно на меня разозлиться, чтобы произошло спешное вооружение…

И меня пробирает.

Ругаю свою натуру за изменчивость и непоследовательность. Левина, Левина…

Сначала «не дам», потом «дам, но не сразу», а теперь «может, не выпендриваться»?

Вот не так уж и крепко меня Бергман держит, а коленочки ватные. Далеко не убежишь. Зато раздвинуться они готовы в любой момент.

Чтобы хоть как-то реабилитироваться в собственных глазах, подкалываю Геру:

– Ты ревнуешь, что ли? – правда, голос у меня, как говорит Бергман, валютный, и звучит в нем победное: «Ох, да! Ревнуйте меня, ревнуйте!».

Герман склоняется к моему уху:

– Тебя это удивляет, Левина?

Я распаковываю свой чемоданчик с мурашками, главная из которых венчает наливающую грудь и тут же оказывается в плену пальцев Геры.

Отвлекшись на эти ощущения, я не сразу понимаю, что это была диверсия. Пока я стою, развесив уши, поясочек халата развязывают и бессердечно бросают к ногам.

К обнажившемуся животу прижимается холодная пряжка ремня, и я слабею.

Засранец! Лишает меня воли!

– Да… – выдыхаю я.

Не очень понятно, что конкретно у меня выходит: ответ на вопрос или поощрение к дальнейшему.

– Очень странно, – продолжает Бергман нашептывать, задевая губами ушную раковину и заставляя меня подрагивать под его руками. – Не представляю мужика, который готов делиться своим.

Дорожка из обжигающих влажных поцелуев до самой ключицы крадет у меня каждый второй вдох.

– А я не твоя, – тоже шепотом отвечаю, боясь спугнуть сладкое предвкушение тягучей патокой, заполняющей тело.

В ответ на это заявление Гера сдавливает сосок, и у меня синхронно дергает внизу живота.

– Опасное заблуждение, Левина. Будем сдавать экзамен – только попробуй ответить неверно.

Рука Бергмана продолжает меня деморализовать, она скользит по животу, оглаживает бедро и знакомым хозяйским жестом сжимает беззащитную ягодицу.

Не давая мне опомниться, Герман забрасывает меня плечо, но поездка оказывается недолгой. Несколько секунд, и я на лопатках на постели в распахнутом халате, а Гера надо мной расстегивает ремень.

И вроде вот он, момент, чтобы таки посопротивляться, но я не могу.

Приподнявшись на локтях, смотрю, как Бергман раздевается, спокойно и решительно, и вспоминаю прошлый раз, когда я лежала так же, только привязанная, и меня это возбуждает. Меня еще даже толком не приласкали, а смазка уже выделяется.

Раздевшись, Бергман переворачивает меня на живот и медленно, очень медленно стягивает халат покрывая поцелуями открывающуюся кожу от шеи вниз вдоль позвоночника. Когда его губы обжигают кожу между лопаток, я превращаюсь в желе, не помышляющее ни о каком сопротивлении.

И это я, любительница перехватить инициативу в постели!

Правда, лишивший меня последней одежды Герман усаживается возле изголовья и манит меня.

– Давай, Ян. Повторим пройденное. Урок номер два требуется закрепить.

Еще никогда в жизни я так радостно не приступала к практическим заданиям.

Устроившись между разведенных ног, я погладила бархатистые яички и, облизнув губы, склоняюсь над багровой головкой. Бергман по-мужски заботится не то обо мне, не то о том, чтобы наслаждаться зрелищем, и собирает мои волосы на макушке, зажав их в кулак.

Смыкая влажные губы вокруг головки и посасываю, втягиваю в рот, вызывая у Геры довольный вздох.

Что там за урок номер два? Следить за языком?

Как скажете, Герман Александрович. Как скажете.

Я напрягаю кончик и следую им вдоль нежной плоти, покрывающей каменный поршень. Каждое погружение все глубже, дыхание Геры все тяжелее, а я все сильнее теку.

Бергман не выдерживает и чуть надавливает мне на затылок.

– Давай, Ян. Обожаю твое узкое горло, – хрипло намекает он.

Не выпуская изо рта член, поднимаю на него взгляд.

Герман пожирает глазами открывающуюся его взору картину. В них вся грешная похоть мира. О, я не могу устоять и заглатываю толстенный ствол, сдавливая его глотком. Гера шипит, но одобрительно поглаживает мое плечо.

– Грязная девчонка, – восхищается он.

А я охотно тружусь, ублажая Бергмана. Моя киска изнывает от желания, истекая соками. Я чувствую, что у меня скользко даже между бедрами. Порочность Германа находит во мне живейший отклик, и я старательно ласкаю напряженный подрагивающий член, пропуская как можно глубже, надеясь, что, доведенный почти до пика, Гера возьмет меня жестко, как я люблю.

Но у Бергмана другие планы.

Насладившись глубоким минетом, Герман целует мои распухшие губы и подтягивает меня выше, укладывая спиной себе на грудь. Я оказываюсь сидящей между его ног.

– Согни и разведи ноги, – внезапный уверенный приказ заставляет меня послушаться.

Будто я стану сопротивляться!

Обхватив меня руками, Гера целует в чувствительную шею, сжимает ноющую без внимания грудь, скользит ладонями к скользким складочкам, раздвигает их и проходится пальцами по мокрой щелке.

– Это хорошо, что ты готова, – одобряет он. – Я сегодня волшебник. Ты кажется, оценила на выставке одну картину…

Глава 57. Уважение к опыту

Из-за того, что Герман продолжает дразнить пальцами клитор, я не сразу соображаю, о чем он.

Какая нахрен живопись, когда я вся пылаю?

И только когда Бергман приподнимает меня за попку и насаживает на член, я начинаю догадываться.

Киска, уже подзабывшая, что такое толстяк Геры, с трудом пропускает в себя мощный агрегат. Пока я медленно опускаюсь вниз, губки заворачиваются под давлением поршня, но дырочка не неумолимо растягивается, и меня бросает в жар.

А когда головка проникает в мою влажность полностью, Герман подхватывает меня под колени, и с жалобным всхлипыванием я съезжаю по стволу до самого конца.

Дав мне лишь пару секунд, чтобы привыкнуть к распирающему органу, Гера, черт бы его побрал, повторяет ту самую картину с выставки: идеальную позу, когда женщина просто расслабляется и получает удовольствие. Он соединяет вместе мои дрожащие колени, и я оказываюсь вся обёрнута вокруг каменного стояка в моей пульсирующей киске.

Я знала, что у Бергмана сильные руки, но я не знала, насколько…

Обхватив меня, он начинает мной пользоваться, трахать мной свой безупречный, потрясающий толстый член, легко приподнимая меня и с усилием опуская до основания.

Головка давит и прокладывает дорожку сразу через несколько чувствительных местечек в беспомощном, расслабленном и растянутом до упора влагалище. Напряженный изнывающий клитор, сдавленный в промежности, добавляет сладких мучений.

Я ничего не могу сделать сама, только принимать мощные толчки, чувствуя, как начинает гореть киска. Я так теку, что сочные хлюпающие звуки разносятся по номеру, перемежаясь с влажными шлёпками моих ягодиц о пах Бергмана.

Не выдерживая, я принимаюсь ласкать грудь и получаю серию карательных укусов в шею.

Чудовище…

– Гера… хороший мой, – всхлипываю я, но беспощадный Бергман, не меняя темпа, продолжает буравить мою дырочку, растягивай под себя.

– Гера, пожалуйста…

Но он меня не слушает.

Моё хныкание вовсе не похоже на протест, скорее, на то, что мне очень сладко.

Если бы у меня была возможность, я бы уперлась пятками в постель и двумя-тремя сильными движениями довела бы себя до вершины, но такой возможности мне не оставили.

Тело ломит, с каждым погружением в меня неумолимого Геры, я будто поднимаюсь на ступень выше, а лестница кажется бесконечной. Обжигающими нитями пронизывается каждая мышца внутри моей пещерки, и без всякого моего усилия стеночки начинают сокращаться.

Я, наверно, впервые в жизни по-настоящему закричала от оргазма.

Не остановившийся на этом Бергман продолжает вторгаться в тело заполняющееся, медом удовольствия, и добивается того, что у меня перед глазами расцветают белые вспышки с малиновыми искорками.

С трудом отдышавшись, я обнаруживаю себя лежащей на постели, а Бергмана стоящим надо мной и деловито раскатывающим резинку на блестящем от моей смазки члене.

Это не все? Я уже переела…

Но крышесносный оргазм, поработивший мое тело, отступая забрал с собой все силы. Каждая мышца во мне расслаблена, и язык во рту еле ворочается.

– М ... – протестуя, выдаю я.

Гера, как обычно, интерпретирует все так, как нравится ему.

– Какая ты нетерпеливая.

Закончив со своим ответственным делом, Бергман перекатывает меня живот, поглаживает татуировку и ныряет пальцами к киске.

– Урок третий, Ян.

Он сейчас серьезно? Я даже фамилию свою не помню…

– Внутренняя открытость облегчает взаимопонимание, – Гера размазывает смазку между булочек, и прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, входит в расслабленное после оргазма запретное колечко.

Заскулив, выгибаюсь, а толстый член, благодаря моим сокам и лубриканту на презервативе неумолимо погружается глубже.

– Тшшш… моя хорошая, – Бергман поглаживает попку, задвигая поршень все глубже.

Дышу открытым ртом, позволяя Герману покорять новое пространство.

– Я же сказал, Ян. Все дырочки. Все мои.

И войдя до конца, двигается назад.

Медленно растягивает вельветовое отверстие. Немного освоившись, Бергман приподнимает покорную попку, заставляя согнуть ноги в коленях.

Божечки… Урок пошел впрок. Еще никогда в жизни я не была так открыта…

Я готовлюсь переждать завершающий этап для Германа. Тело мое сыто, и ни на какое удовольствие я больше не рассчитываю, но Гера меня удивляет.

Бергман, совершив еще несколько деликатных толчков, переходит к тому темпу, что я люблю в киске.

Оказывается, я много о себе не знаю.

Жесткий анальный секс навсегда обретает свое место в моем сердечке.

Герман вколачивается в нежную попку, и под кожей оживает разворошенный муравейник, растянутое отверстие горит, позвоночник рассыпается в труху, в ушах шумит, а дырочка, оставленная без внимания, сочится и сжимается, вынуждая меня инстинктивно подмахивать бедрами.

Перед тем, как я задвинуть мне по самые яйца и кончить, Бергман сжаливается и потирает подушечкой пальца клитор, который, словно только этого и ждал, активизирует во всем теле взрыв электрических разрядов.

Я глохну.

Чувствую, как из попки выскальзывает наполненный презерватив, и содрогаюсь.

Гера нежно чмокает оттопыренную татуировку.

– Урок номер четыре. Не спорь со старшими. Они знают лучше.

Глава 58. Он меня раскусил

– Левина, это твой, – доносится до меня, как сквозь вату, приглушённое ворчание.

Что?

Черт. Будильник.

Да пусть звонит, кому он мешает? Я вот могу спокойно спать и под него.

Ой, бля… Вспоминаю я. Свадьба…

Нашариваю оставленный Германом на тумбочке мобильник и, не глядя, поворачиваю экраном вниз.

Спать хочу. Мыслей вообще нет.

И как это бывает после затяжного секса, потенциальная энергия присутствует на сотом уровне из ста, а вот пошевелиться физически заставить себя почти невозможно.

С трудом разлепив глаза, я с ненавистью смотрю на спину Бергмана, который дрыхнет, видимо, в своей любимой позе на животе, обняв подушку.

Хорошо ему. Не надо краситься, причёску делать.

Бесит.

Очень хочется докопаться, но инстинкт самосохранения просыпается все-таки раньше вредности. Кряхтя, я поднимаюсь с постели, задавив в себе порывы к восстановлению справедливости.

Благодаря тому, что вчера всю нагрузку взял на себя Гера, мои шевелилки работают, и даёт о себе знать только… э… глубокий внутренний мир.

Жопа в том, что с каждым сигналом от этого самого мира, просыпаются воспоминания, заставляющие меня млеть.

Вот обрезанный мерзавец! Восхищаюсь я Бергманом, пытаясь высушить волосы. Они упорно не хотят ложиться в задуманную мной накануне умопомрачительную причёску, но меня это уже не волнует.

Меня сейчас вообще ничего не трогает.

Плевать, станет ли ревновать Лосев, насрать, будет ли Наташка смотреть на меня победно.

Из меня вытрахали все. Вот совсем все.

В теле царит зашкаливающая сытость.

Я капец плавная и в ванной вожусь, хрен знает сколько, пока Гера не начинает скрестись в дверь. Надо сказать, что сейчас он выглядит как простой смертный. Нормальный мужик. Заспанный, всклокоченный, со щетиной и с покачивающейся утренней реакцией, на которую я флегматично показываю фак и сваливаю из ванной краситься в комнату.

В итоге я и макияж делаю ополовиненный. Похер. Мне и так хорошо. Сойдет для сельской местности.

Даже не позавтракав, оба два сонных шланга, мы загружаемся в машину, и чалим к ЗАГСу, возле которого уже толпятся родственники.

Наше появление не остается незамеченным. И судя по реакции ясно, что у нас на рожах написано, чем мы занимались ночью. Пофиг. Пусть завидуют молча.

Притопывая на улице вокруг Бергмана под мрачным взглядом Лосева, пытаюсь вспомнить, что я забыла. И меня наконец озаряет:

– Гер, букет забыли…

– Зачем? Чтобы засунуть его кому-нибудь в задницу? – сварливо спрашивает так и не проснувшийся Бергман. – И прекрати мельтешить.

– Мне холодно стоять на одном месте.

– Я предлагал тебе посидеть в машине, Левина. Нет, надо пойти морозить жопу в чулках. Где ближайший цветочный?

Я указываю на киоск через дорогу, и, матернувшись, Герман поднимает воротник пальто повыше и широкими шагами удаляется добывать дежурный веник.

Хорошо идет, аж завидно. Даже не поскальзывается. Я пока до машины дошла, два раза чуть не навернулась, и тоже выслушала лекцию про каблуки и лед. Пф. Чтоб он понимал!

– Ян.

Я нервно оглядываюсь и чуть не теряю равновесие в третий раз.

Подкравшийся сзади Лосев успевает меня поймать.

– Ян, – выдавливает он, глядя на меня исподлобья. – Только скажи, и свадьбы не будет.

У меня натурально отвисает челюсть.

– Ты идиот? – вырывается у меня раньше, чем я успеваю себя тормознуть.

Я даже не говорю про то, что все уже организовано, денег вбухано, и в Наташкином состоянии такие стрессы чреваты. Даже молчу про то, что я, блин, приперлась к черту на рога на эту свадьбу, а он собирается ее отменить!

Все это мелочи.

Я не пойму, какого рожна Дима считает, что он мне нужен после всего, да еще и с беременной от него брошенкой в анамнезе? Потенциальный алиментщик возомнил себя роковым мужчиной?

– И чего делать будем? – ядовито спрашиваю я. – Возьмемся за руки и убежим в закат? Ты больной?

– Будем жить как раньше.

– Как раньше, это когда ты мне лапшу на уши вешал, а сам натягивал мою сестру? Так у меня осталась только одна, но тебя за нее посадят. Как раньше мне, что-то совсем не хочется.

– Ян, мы поженимся…

– Да ладно? – рявкает другой голос и опять из-за моей спины.

Я снова дергаюсь и снова заваливаюсь. Бергман не мелочится, он не только меня подхватывает под локоть, он запихивает меня себе подмышку. Из-под другой виднеется букет белых роз.

– Какие прекрасные перспективы, – тон Геры сочится ядом. – Я против. Может, вам передумать? Не в первый раз уже.

Лосев сверлит Бергмана тяжелым взглядом. Молчаливая война заканчивается победой в пользу Германа. Лосев уходит, отзываясь на вопли, что машина невесты подъехала.

– Тебя на пять минут оставить нельзя, Левина! Меня не было пять минут! Что за хрень? – шипит на меня Гера, наматывая мне обратно шарф, который я ослабила, потому что он промок от моего дыхания.

Бергман так тщательно наворачивает его, что это похоже на попытку задушить.

– Да я чего?

– Задницей вертишь перед черт знает кем! – закончив свое богоугодное дело, Герман подцепляет меня за шкирятник и тащит в сторону ЗАГСа, в двери которого начинают просачиваться гости в надежде согреться. – Я для чего стараюсь?

– Гер, я же не…

– Так. Я понял. Тебе нельзя заниматься сексом. Ты после этого не в себе и вытворяешь всякую поебень. Больше я тебе не дам.

– В смысле не дашь? – волнуюсь я.

Не то чтобы мне прямо сейчас было надо, но… а чем мы вообще тогда заниматься будем?

– В прямом. Говорила мне мама, что бабам только одно и нужно, – рявкает Гера, и на нас оглядываются родственники.

Я покрываюсь красными пятнами от стыда.

– Тихо ты! – я пытаюсь его угомонить на крыльце, чтобы он не продолжил свою тираду внутри. – Мне кажется, ты погорячился с выводами…

– А вот мы и посмотрим! Так что до свадьбы никакого секса!

Эпилог

– Я так и не поняла, как это произошло, хотя я там была, – удивляется Медведева, разглядывая в телефоне фотки с моей свадьбы. – Сколько всего упускаешь, стоит застрять на даче зимой.

– Я сама до сих пор в шоке, – признаюсь я.

У меня в голове не укладывается стремительное изменение моего статуса.

Два дня назад, четырнадцатого февраля, я бракосочеталась с Бергманом Германом Александровичем.

– Ты так и не рассказала, что тебя сподвигло согласиться, – поддакивает Анька. – И куда вы пропали после первого тоста?

Я не представляю, как такое рассказывать.

– Ну… началось с того, что после свадьбы он мне так больше и не дал, – вздыхаю я, вспоминая тяжкие времена. – Хотя я старалась пошатнуть его позицию изо всех сил, но Бергман уперся рогом. Это я сейчас уже знаю, что невыспавшийся он злющий, а тогда не ожидала. Думала, ну понаказывает вечерок, и все. А Гера оказался упрямым, как не знаю кто. И главное, я ведь ни в чем не виновата! И самому ему тоже секс нужен! И видимо, из мести он натравил на меня Розу Моисеевну…

– Это как? – давится Алка печенькой.

Я тяжело вздыхаю, заново переживая этот позор.

– Она спросила его, как дела с Яночкой, и он ответил, что я надругалась над ним, грязно использовала и не спешу брать на себя ответственность. В общем поддержал ее теории по полной программе. И Роза Моисеевна позвонила моей маме…

Это был пиздец.

Может, и хорошо, что с Алкой долго не виделись. Я была нервная, дерганая, злая и неудовлетворенная.

Мама честно сказала, что могла бы встать на мою сторону, но ей запахло внуками, и она переметнулась в стан врага. Прессинг шел со всех сторон. Я озверела и встала в позу. И Бергман применил запрещенный прием.

Столько раз руками доводить меня почти до оргазма и не давать кончить – это лютое злодейство. Лучше уж полный целибат. Я уже не говорю про марафон, который он зарядил мне на новогоднюю ночь.

И мне пришлось сказать: «Да», чтобы наконец получить член!

И это в двадцать первом веке!

Кому рассказать – не поверят.

И что обидно, поманил морковкой и потом опять оставил без ничего до позавчерашней ночи.

– Я думала, что после моего согласия Гера расслабится, но его накрутил Раевский, которому крутит мозг Эля, и это уже стало семейной шуткой, – вспоминаю я эпичный день. – Олег пошутил, что раньше Эльвира Давидовна согласится выйти замуж, чем я, а это явно произойдет не скоро. Бергман посмотрел на меня зло, взял в руки телефон и через пятнадцать минут я получила уведомление на госуслугах, что Герман Александрович желает заключить со мной брак. Я поржала, но оказалось, это официальная процедура.

– Ой, тоже мне жертва, – хихикает Анька. – Не хотела бы, запросто бы слилась.

– Так-то да… Но меня убедили, – бормочу я.

– Еще бы, – ржет Медведева. – Он же бизнесмен, у них соревновательный инстинкт в крови. К цели нужно прийти первым.

– Ты говорила, тебе обещали пять уроков, – полюбопытствовала Аня. – А пятый какой?

– Ой, да там ничего особенного… – сливаюсь я быстренько.

Я вот уже два дня его учу, этот пятый урок, в несколько заходов. И гласит он: «Повторенье – мать ученья».

Соскочить с темы мне помогает телефонный звонок.

– Левина! Тьфу, Бергман! Я тебя отпустил на два часа. Ты где?

Падишах уже буянит.

– С девочками я.

Я сегодня прямо сбежала.

После первого тоста, Бергман умыкнул меня со свадьбы в свой загородный дом и оторвался по полной за все время вынужденного воздержания. Сначала я радовалась, а на вторые сутки, уже протерев задницей, лопатками и коленками все поверхности в доме, я смылась к подругам. Я больше не могу…

И мне скорее всего не полезно.

Кто-то застолбил меня еще до ЗАГСа.

Перед свадьбой я, кое-что заподозрив, сдала анализы.

Беременность подтвердилась. Приблизительно пятая-шестая неделя. Но, учитывая обстоятелства, я знаю даже точный день зачатия. И что больше всего пугает, беременность, похоже, многоплодная. Герман однажды упоминал, что у его биологического отца был брат близнец. Тогда я не придала этому значения, и зря.

– У меня билет на выставку твоего любимого художника, – намекает Гера.

Чего я там не могла? Организм подсказывает, что надо пользоваться возможностями, пока они есть.

Надо все-таки рассказать мужу, что, вероятно, пока стоит полегче кувыркаться.

Да, определенно. Расскажу.

Но завтра. После выставки наверняка это будет лишняя информация.

Мои пирожочки!

История Геры и Яны закончилась, надеюсь, вам с ними понравилось))).

А я, разболевшись перед новым годом, захотела немного праздника и решила чуть-чуть встряхнуть себя короткой предновогодней историей.

Как обычно выкладка быстрая, за несколько дней. Точное число не скажу, но затягивать не буду.

Встречайте «Рыжее наказание в подарок»

https:// /ru/reader/ryzhee-nakazanie-v-podarok-b463124?c=5390271