Текст книги "Все, что смог (СИ)"

Автор книги: Елена Ляпота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9

Златарев сидел за рулем, изо всех сил стараясь не засыпать. Но голова то и дело норовила упасть на грудь, а веки будто кто намазал клеем «момент». Слиплись так плотно, что, казалось, утром их придется разрезать ножом.

Утром. До утра еще далеко. Вся ночь впереди, правда каждый час уже распланирован наперед: выслушать Тубольцева, прикинуть план действий на завтра, подбросить Тубольцева домой, поставить машину на стоянку и, наконец-то спать…

Златарев проснулся от того, что кто-то тарабанил по лобовому стеклу.

– Дрыхнешь, гад? – рявкнул обозленный напарник. – Открывай давай. Заперся тут на все замки. Боишься, что заснешь, а тачку украдут?

– Время такое, что осторожность не помешает, – спокойно ответил Златарев и широко зевнул.

Тубольцев тяжело плюхнулся на сиденье, так что машина качнулась.

– Слышь, ты, слонопотам. Манеры у тебя, что у колхозника.

– Да иди ты, – раздраженно буркнул Тубольцев.

– Что стряслось? Интима не получилось, как я вижу?

Но Тубольцев не настроен был шутить. Совсем не до шуток было. Топчутся на одном месте. Загадок все больше, разгадок – ноль с отрицательным запасом. Времени – в обрез. Не пошла дамочка на контакт. Страх последние мозги выел.

– Ладно, – вздохнул Златарев, – Мы, что могли – сделали. Дальше пусть с ней Клевер разбирается. Ему она истерики закатывать не станет.

– Сомневаюсь, что мне хочется лезть в это болото. Наш Добролюбов, что Сусанин – к хорошему не приведет.

– Мертвый Сусанин, – равнодушно заметил Златарев.

– Мертвее не бывает, – согласился напарник, – Да только гадюки на болоте его живые. И кусают больно. Ну что, по домам?

– По домам, – радостно сказал Златарев.

Ну его – этого Добролюбова, с его проблемами. Чай, в морге уже никаких забот. А они живые, стало быть, устают, да и время позднее. Утро вечера мудренее – так в народе говорят.

Да только народ не мог предвидеть, что у подъезда Тамары Мовсесян вдруг нарисуется черный «Джип», и оттуда вывалится кучка серьезных ребят весьма подозрительного вида. Может быть, Златарев и не обратил бы внимания: мало ли, кто живет в этом подъезде, но Тубольцев внезапно напрягся и громко прошептал.

– Смотри, вон тот, лысый такой, невысокий. Сдается мне, что сегодня я его видел.

– Верно, – ответил Златарев и нахмурился, – Если меня не подводит зрение, это начальник службы безопасности казино.

– А что он тут делает?

– Черт его знает. Сомневаюсь, что живет.

– Я тоже… Подождем?

– Что еще остается… подождем… твою мать!

Прошло минут пятнадцать. Мужчины сидели хмурые, что удавы, изголодавшиеся по свежей крольчатине, а ее все не было и не было. Что они там затеяли, эти бугаи на «Джипе»? Может, Тамаре помощь нужна? Была какая-то странная уверенность, что вся эта делегация направилась именно к ней. А может, у них началась паранойя на почве любительской игры в детективов.

Но вот подъездная дверь распахнулась, и оттуда вывалилась вся толпа. Тамару они вели под руки, причем довольно грубо. Женщина не сопротивлялась. Голова ее безвольно висела, словно она была без сознания, однако шла Тамара на своих двоих.

Всем своим видом женщина выражала некую отрешенность, смирение с неизбежностью наказания – а что еще ожидает человека, которого буквально волоком тянули из собственной квартиры. Значит, соображала, за какие грехи…

Тубольцев и Златарев переглянулись. Ничего хорошего не имело места быть в этом случае. Златарев молча завел машину, и они в который раз за сегодня отправились играть в разведчиков. Только теперь дело приобретало серьезный оборот.

Тамара действительно не сопротивлялась. Что толку брыкаться, как стреноженная кобыла, если итог известен наперед. У них не один козырь в рукаве. Тамара не была уверена, что ее ребенка не тронут. Пусть он был отсюда далеко, с бабушкой. Но у этих людей руки длинные, а о методах расправы Тамара наслышана достаточно, чтобы дрожать при одной мысли, что ее маленький Валера окажется объектом мести.

Пока ее везли, Николай, начальник службы безопасности, нещадно бил женщину по лицу. Из разбитого носа текла кровь. Да, Тамара отлично все понимала.

Понимала, и проклинала тот день, когда согласилась воплотить в жизнь Антонов план. На первый взгляд, все чисто, не подкопаешься. Приходит себе парень, раз или два в месяц, выигрывает крупные суммы. Ну, бывает, везет. Чувствует «счастливые» автоматы. И такое бывает.

Тамара знала статистику «счастливых» автоматов наизусть. Знала, на каком из них чаще всего выигрывают, а за какой садиться бесполезно. Игровых залов по району было несколько, и автоматы постоянно перемещали, чтоб не запомнил никто, какие из них везучие.

Обо всех этих махинациях Тамара сообщала бывшему мужу, и тот периодически заходил в тот или иной зал, выигрывал, потом отдавал ей половину «заработанных» денег.

Обоих это устраивало. Деньги ведь лишними не бывают. А у нее ребенок, и мать уже совсем старая, болеет часто.

Тамаре казалось, что так будет всегда. Что никто и не заметит, а потом, в случае чего, можно было тихо свернуть лавочку и сделать вид, будто и знакомы никогда не были. Но хозяева сети залов игровых автоматов и казино дураками не были. И зорко следили за тем, что происходит вокруг.

Антона заприметили совсем недавно, и пока позволяли выигрывать: хотели вычислить, с чьей руки лакомится. Но он был хитер: ходил по разным залам, в разное время, ни с кем не общался.

Если б только у него хватило ума не болтать.

Воистину роковой случай приволок в казино ментов. Служба безопасности мигом сообразила, кого те ищут и засуетилась, проверяя весь персонал. Ведь мог же затаиться, гад. Но тут же позвонил охранник из соседнего зала, что тоже принадлежал казино, и выдал весьма интересную информацию.

Бывшая жена… Вон оно как. А в паспорте у нее ничего не значится.

Теперь и концов искать не надо. Шила в мешке не утаишь. Не с одного, так с другого боку вылезет.

Тамара отлично понимала, что легко она вряд ли отделается, и холодела от ужаса, покрываясь липким потом, представляя, что ее ждет.

Зачем они везут ее куда-то? Почему не расквитались с ней там же, в квартире, где застали ее далеко не врасплох: она ждала. Она знала, что за ней придут. Чувствовала, что не обойдется.

Видно, везут Тамару подальше от людей, чтоб никто не слышал ее криков и не вызвал милицию. Хотя милиции эти выродки тоже не слишком боялись. И там все куплено.

«Джип» проворно рассекал улицы ночного города, утонувшего в одиноких огнях уличных фонарей, разливавших тусклый оранжевый свет. На тротуарах не было ни души, и лишь на редких лавочках кучками сидели подвыпившие подростки.

Златарев вел машину чуть поодаль, хотя не светиться было нелегко. Дороги были пусты. В сидении «на хвосте» у обоих был солидный опыт, благо служба обязывала. Но если бы дело было только в слежке.

Непонятно, что задумали эти ребята. Однако совершенно ясно, что задумали они далеко не хорошее: миновав освещенные улицы, они свернули в глухой район, где высотные дома шли вперемешку с небольшими частными халупками, и заканчивалась вся эта глухомань чередой полуразрушенных гаражных построек. Когда-то здесь планировался солидный гаражный кооператив. Но место было не совсем удачное, и мало кто захотел вкладывать туда деньги. Так что стройка прекратилась, и теперь это был притон для местных наркоманов и бомжей. Хотя последние все чаще опасались туда соваться.

«Джип» остановился у одной из развалин, и оттуда вышли двое «братков». Потом вытолкали Тамару. Она упала на колени и осталась сидеть в такой позе, опустив голову. Волосы свисали до земли, словно ивовые прутья, и ветер теребил их в разные стороны. Жалкое было зрелище.

Златарев с Тубольцевым остановили машину метрах в двухстах от «Джипа», спрятавшись в стенах недостроенного гаража. Заглушив мотор, они выбрались наружу и осторожно направились в сторону «Джипа». И хотя они двигались достаточно тихо, Златареву казалось, будто они топают, что стадо коров.

– Тише ты, – прикрикнул он на напарника.

– Да я и так порхаю, как бабочка, не суетись, – ответил Тубольцев шепотом, – Что делать будем?

– У тебя есть какой-нибудь другой вопрос? – раздраженно огрызнулся Златарев, – целый день только и слышу: «Что делать будем?». Я тебе не мамка.

– Правильно. Мамку я б уже давно послал. А ты, между прочим, мой начальник.

– Тут все равны. Так что слушаю твои предложения.

– Инициатива наказуема. Так что тебе вести.

– Хорошо, как вернемся, я тебе на шею колокольчик повешу, как теленку, чтоб не потерялся.

– Лады. Только титьку давать не забудь.

– Да заткнись ты! – рявкнул Златарев, у которого от напряжения начали сдавать нервы, – Смотри лучше, чего они там делают.

– Разговаривают. Тот коротышка прыгает вокруг нашей дамочки. Орет что-то, но я не разберу, что.

– Подойдем поближе.

Они опустились на корточки и тихо, почти бесшумно, двигаясь на одних носках, подобрались к соседней постройке.

Николай, начальник службы безопасности казино, еще что-то говорил, но уже без крика. Спокойно. Зловеще как-то. Мужикам вдруг стало не по себе, еще больше, чем было до этого.

– Слышь, Леха, – прошептал Тубольцев, – У меня дурацкое предчувствие.

– Сиди тихо, – сквозь зубы прошипел Златарев.

– Не могу. Зачем ему банка?

– Что за банка?

В руках Николай действительно держал какую-то банку, и это было странно: посудина была небольшой, и держал он ее необычно, набросив на руку тряпку.

– Может, он ее бензином собирается облить, а потом поджечь? – заволновался Тубольцев.

– Ты что, псих? Сколько того бензина в банке? И какого хрена? Вот если б он канистру в руках держал!

– Ой, Леха, у меня совсем нехорошее предчувствие, – сказал Тубольцев и подался вперед.

– Сиди на месте, – прикрикнул на него Златарев.

Но Тубольцев его не слушал. Из укрытия им было видно, что Николай совершает какие-то манипуляции с банкой. Осторожно снял крышку – им даже отсюда было видно, насколько выверены и осторожны его движения, и занес руку, как если бы собирался плеснуть содержимое банки на скрючившуюся на земле женщину. Он пнул ее ногой и крикнул что-то, очевидно, чтобы она подняла к нему лицо.

Тубольцев вдруг засуетился. Златарев, которого не меньше его беспокоило происходящее, схватил Тубольцева за рукав. Но напарник лишь нервно отбросил его тяжелую ладонь, как если бы она была легче пушинки.

– Серега, не смей дергаться. Их там еще трое в «Джипе».

– У меня слишком плохое предчувствие!

Непонятно откуда в руках Тубольцева появился пистолет, и, прежде чем Златарев успел его остановить, прогремел выстрел, потом другой.

Ночная тишина вздрогнула и порвалась от дикого животного крика. Кричали двое: мужчина и женщина. Пуля, очевидно, угодила в руку Николая, и он не успел выплеснуть содержимое банки Тамаре в лицо. Однако при резком движении банка качнулась и…

О том, что случилось, можно было только догадываться.

Понятно было, что в банке была явно не вода. И не бензин. Истошные крики, полные боли и ужаса, говорили об очевидном.

– Ну ты ас, – восхищенно сказал Златарев, – Прямо в точку. Правда, теперь посадить могут.

– За что? – удивился Тубольцев, – Я же защиты ради.

– Все равно, запрещено. Откуда ствол? Мы же сдаем рабочие?

– Мой собственный. Травматика. Пули резиновые. С расстояния очень больно. Но посадят – вряд ли. Все ж не огнестрел.

Разговор занял не больше двадцати секунд, а в следующее мгновение напарники уже бежали, что есть ног, прочь из своего укрытия, потому что из «Джипа» выпрыгнули ребята с уже настоящими огнестрельными пушками, и пули свистели им вдогонку песнь Соловья-Разбойника – смертоносную такую, совсем недружественную песнь.

При всей своей немалой комплекции Златарев летел, что стрела. Тубольцев, который был пониже ростом и стройнее, отставал от него на несколько метров. Златарев первым добрался до машины, молниеносно открыл дверь, вскочил внутрь и повернул ключ зажигания. Мотор взревел спасительным ревом. Тубольцев, тяжело дыша, упал на пассажирское сидение, и они тотчас же сорвались с места, будто за ними гнались все адские черти разом взятые. Впрочем, те, что гнались за ними, были ничем не лучше мифических рогатых демонов.

Им все-таки удалось выиграть фору – исключительно благодаря непредусмотрительности преследовавших их «братков». Ни один из них не продумал свои действия до конца: схватили стволы и побежали. А ума сообразить, что в такие места пешком ходят лишь наркоманы да бомжи – ума-то и не хватило. Пока возвращались к «Джипу», пока подбирали раненого шефа и грузили его в салон – Тубольцева и Златарева уже и след простыл.

Но ни один, ни второй не считали, что отделались легко: кто-нибудь шибко умный вполне мог запомнить номера. И заказать продолжение банкета.

Пока напарники кружили ночными улицами, соображая, что им дальше делать, ребята из службы безопасности казино, сообразив, что за случайными – или неслучайными – свидетелями не угнаться, отвезли начальника в больницу. У того был серьезный ожег кислотой, такой, что без профессиональной помощи вряд ли справиться.

Пока они бегали за Тубольцевым и Златаревым, Тамара успела убежать. Николай, которому кислотой плеснуло на ступню в открытой босоножке, не смог ее удержать – сам чуть не зашивался от боли.

Тамара же боли не ощущала. Почти. Ее гнало вперед довольно мощное чувство: хотелось жить. И хотя Николай сказал, что убивать ее никто не собирался, просто наказать, чтоб на всю жизнь запомнилось, она боялась. Дико боялась. И запомнила. Хорошо запомнила. И на руках остались следы, и щека горела, будто прошлись по ней каленым железом. Тамара бежала, не разбирая дороги, пока не упала, споткнувшись о старую шину. Сил подняться уже не было, и Тамара с тихим жалобным воем начала ползти…

Глава 10

– Что делать будем? – спросил Тубольцев, и виновато пожал плечами. Выражение определенно заслуживало звание «фразы дня».

– Звонить в милицию. И лейтенанту нашему, – невозмутимо ответил Златарев.

Он заглушил мотор и вышел из машины – осмотреть боевые «травмы».

Задние фонари определенно придется менять. На спойлере красовалась добротная дыра. Постарались, сволочи, оставить на прощание памятку на ползарплаты. Златарев в который раз за сегодня вздохнул и покачал головой.

Нет, это определенно не его день. С самого утра. Впрочем, подумал он, посмотрев на часы, наступивший вряд ли будет лучше. Начался он с разбитых пулями фар, а чем закончится, одному Богу известно. Или черту – то-то он в своем пекле, небось, потешается!

Клевер явно не обрадовался звонку посреди ночи. Он спал и видел сон, в котором он бродил по цветущему вишневому саду. Цветки на деревьях были крупными, красивыми, и даже не белыми – розоватыми, а потом вдруг стали кровоточить. Из самой середины желтеньких пушистых тычинок вдруг стали вытекать блестящие бурые капли. Как в фильмах ужасов. Клевер проснулся в холодном поту. Кровавые вишни – это не к добру.

А через минуту раздался звонок. Ну конечно! Не прошло и полдня, как эти «вышибалы по вызову» уже наворотили делов. Да еще в чужом районе.

Сон как рукой сняло, но покидать уютную постель не хотелось. Жаба давила менять остаток ночи в домашней обстановке на прочесывание пустых улиц, надеясь поймать ветер в поле. Но отступать было некуда.

Квасин по головке не погладит, за лень эту проклятую. Да и преступников ловить нужно по живым следам. Пока свидетельница еще жива. Если еще жива.

Ох, дураки-дураки. Откуда они берутся? Знать бы сорт какой, давно бы вывел.

Клевер подбросил на ладони мобильник, мысленно представив, как запускает им в стену, обклеенную старомодными обоями в полосочку, и набрал майора Квасина. Следовало бить челом ГИБДД, чтоб выглядывали заветный «Джип», если вдруг вздумает покинуть город.

Когда дело шло о специальных указаниях начальства, все выполнялось очень быстро. Номера «Джипа» пробили, отправились по адресу, но, как и следовало ожидать, ни машины, ни хозяев дома не оказалось. Но ближе к утру «Джип» все-таки засекли, остановили, а водителя и пассажиров отправили в РОВД с почетным эскортом из битой «семерки» с мигалками.

В отделе «братки» вели себя на удивление тихо. На все вопросы отвечали односложно:

– Ты что-то путаешь, начальник. Я ничего не знаю. Клевета.

Но против них были показания Тубольцева и Златарева. А также наглядные увечья начальника службы безопасности казино, Николая Дубко, госпитализированного в одну из местных больниц.

Тамара Мовсесян исчезла без следа. Оперативники искали всю ночь, прочесывая развалины гаражей с фонарями в руках, однако женщина словно растаяла в воздухе.

Златарев с Тубольцевым просидели битый час в РОВД, пока следователь записывал показания. Душа казалась вывернутой наизнанку, когда, наконец, ни у кого не осталось вопросов. Да и куда уж: единственное, чем у них не поинтересовались, так это расцветкой нижнего белья.

Когда они вышли на улицу, было уже светло. Город потихоньку просыпался, и вокруг раздавалось полусонное гудение пока еще редкого транспорта. Златарев сложил руки в замок, поднял над головой и с хрустом потянулся. Тубольцев заворожено наблюдал за дворником, усердно метущим площадку возле подъезда соседнего дома. Все казалось таким мирным, спокойным. Обычным. Как будто и не было позади безумной ночи.

– Вот и новый рабочий день начался, – бодро сказал Златарев и взглянул на часы, – Через два часа можно и на работу.

– Мы уже и так на работе, – грустно возразил Тубольцев, оторвавшись от созерцания равномерных движений метлы, – Пока не найдем убийцу, это наше рабочее место.

– Уже нашли, – улыбнулся Златарев.

Однако напарник не разделял его уверенности. Пока еще некому было давать показания. Свидетельница как сквозь землю провалилась. Да и сознаваться никто не спешил.

– Слышь, Серега, я, пожалуй, смотаюсь домой, душ приму, а часика через два встретимся. Лады?

– Лады. Только подкинь меня до стоянки. Я уж на своей доберусь.

– Хорошо, – ответил Златарев и заметно помрачнел.

Тубольцев догадывался, какие мысли бродили в его голове. Еще бы – сравнить его собственную дешевую «Калину» и гордый «Hundai» Златарева, выстраданный продолжительным сидением в кредиторской кабале, а выгребать, как назло, одному Златареву. А ведь если б он засунул куда подальше все эти начальственные понты, вполне могла бы влететь его, Тубольцева, «Калина». Нет, все-таки у Бога есть чувство юмора.

Златарев высадил напарника у стоянки перед зданием родной фирмы и уехал. Тубольцев еще некоторое время сидел за рулем, задумчиво уставившись в одну точку. Потом завел мотор, однако домой не поехал.

Такой уж он был человек – Сергей Тубольцев – терпеть не мог, когда оставались неразрешенные задачи и не доведенные до ума дела. Он позвонил Клеверу, однако тот не пожелал снять трубку.

«Небось, отсыпается перед работой, сволочь», – подумал Тубольцев и тут же добавил, обращаясь к самому себе, – «а тебе, родной, что мешает?».

У заброшенных гаражей до сих пор стояла патрульная милицейская машина. Рядом ютилась изрядно потрепанная синяя «Нива». В двух шагах от машин курили молодые ребята в форме. Они довольно громко смеялись и сплевывали на пол прямо перед мордой здоровенной немецкой овчарки, равнодушно взирающей на происходящее вокруг.

Должно быть, она тоже всю ночь не спала. Тубольцев очень хорошо ее понимал.

Неожиданно нарисовался лейтенант Клевер. Заметив Тубольцева, он даже обрадовался, хотя всего лишь час назад выгребал за этих двоих по полной программе.

– Чего это с самого утра к нам пожаловал? – спросил он, протягивая руку для пожатия.

– Не знаю, – соврал Тубольцев.

На самом деле причина была. И эта причина называлась совесть. Ведь если бы они со Златаревым не приперлись, что два лоха, в игровой зал, не ляпали языками, что не надо, все могло бы случиться по-другому. Если бы он, Тубольцев, сообразил, что вмешаться нужно куда раньше…

В голове не звучал бы эхом истошный женский крик.

Тубольцев вряд ли мог претендовать на роль крутого сыщика, однако сознавать себя в числе передовых искателей пострадавшей было отчасти спасением от разбушевавшейся совести. Чем он мог помочь, представлялось смутно. Ходить, топтать траву, делать вид, что ищет – не этим ли занималась вся поисковая группа всю ночь?

– Нашли! – вдруг крикнул кто-то, и Клевер с Тубольцевым, не сговариваясь, бросились в сторону, откуда донесся крик.

Вскоре из развалин появился молодой парень. На руках у него безвольно лежала Тамара Мовсесян. Тубольцев подбежал ближе, и увидел землистое, распухшее от слез лицо, небольшой, но весьма отталкивающий след от ожога на левой щеке. Плечо и запястье левой руки тоже были покрыты ожогами. Да, Тубольцев спас ее, но лишь отчасти. Страшно было подумать, какое зрелище являла бы собой Тамара, плесни этот мерзавец кислотой в лицо. А ведь так и было задумано…

Да, он спас ее от неминуемого уродства, однако героем-победителем Тубольцев себя не чувствовал. Неприятности Тамары еще только начинались. А впереди – дача показаний, возможно, суд. И целая жизнь с ужасающими шрамами на теле и, к сожалению, на душе.

Невеселые мысли Тубольцева вдруг сменились еще более мрачными. Он ведь так и не выбрался покормить Даньку. Значит, первое, что он услышит, когда вернется домой, будут громкие вопли голодного не на шутку кота…