Текст книги "Одержимые (СИ)"
Автор книги: Елена Михайленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
– Ну, можешь поцеловать, я Карелу не скажу, – кокетливо промурлыкала женщина и пододвинула к нему поближе сладости. Сейчас один их вид вызывал у мужчины отвращение. Хотелось взять все это кремово-шоколадно-джемовое изобилие и швырнуть о стену. Вот только Экзор этого не сделает, не потому что жаль еды, а просто нет в этом смысла. А делать то, в чем нет пользы он не привык.
– Поцеловать... – Экзор скривился. – Элли исполнилось двадцать один два дня назад.
– О! Так она уже Элли!– обрадовалась Пушка.
– Дура ты... – выдавил из себя мужчина. Он мог бы проорать ей это прямо на уши, в которых покачивались сережки с гроздями мелких жемчужинок. – Она у меня второй месяц наказания отрабатывает. Я с ней пытался подружиться, вел себя, как светлый дух, скрещенный с человеком. Искал подходы, пытался помочь этой девочке, которая пережила пусть и не то, что ты, но не многим лучше. У нее никого нет, понимаешь? И я собирался стать для нее всем. Не только потому, что мне это выгодно, не потому, что я ее отцу это обещал, когда тот умирал, а потому, что и она может мне стать самым близким человеком. Знаешь, какая она? Она стихи любит и романы. Рисует просто потрясающе. Она никогда не повышала голос... воспитанная достойная наследница рода. Умная, смелая и целеустремленная. Вот только ее родители мертвы, имя стерто, а из родственников сестра в Темном мире. Впрочем, та, скорее всего, тоже в неприятностях по самое горло. А, может, прожив в теле астрального близнеца, она получила все, что хотела, и бросила девчонку. И это только то, что я знаю. Элли всего двадцать один год. И она мне нравится как человек. Наивный пока что, но уже повидавший жизнь человек. Не знаю, кем бы она мне стала лет через... несколько, любовницей или другом, но ты зря решила вмешаться в ее жизнь и более того, в ее душу.
– Твою мать... – выдохнула Пушка, до которой дошло, что она могла натворить.
– А ты, Пушка, ты в нее швырнула внушение пятого уровня силы. Не особо целясь, впопыхах выплетенное, с четким твоим отпечатком и с грубейшей формулой воздействия «высказать все, что на душе накипело в отношении к Ричарду Экзору и одинокой жизни». Ты знаешь, что ты могла с ней сделать, не будь на ней остатков отцовской защиты? Или моей сети? Сейчас она бы не спала наведенным сном, а была бы абсолютно безумна. У нее на душе столько накипело, что университет бы не отстроили.
– Я не... – женщина явно хотела что-то сказать, но Экзор ее просто перебил. Вот чего он точно не хотел, так это еще одной лекции «Если бы ты нашел себе девушку, я бы такого не сделала». Ему было противно. В том числе и потому, что бывшая любовница оказалась столь легкомысленной.
– Заткнись, Пушка, пока я держу себя в руках. Я могу тебя закинуть в подземелья своего отдела на три года за такие финты, но я пока что даже не ору. А ты запомни вот что – с моей жизнью я буду разбираться сам. А если ты еще раз попробуешь воздействовать на Элли магией или иными способами, сама или через Карела, то я просто не буду вам помогать. У тебя никогда не будет детей. Ты меня хорошо поняла?
– Да, – обычные, чуть игривые интонации ушли из ее голоса. Значит, поняла. Хотя, Экзор был уверен, что все же мастерица иллюзий была с ним не согласна. Он ее слишком хорошо знал. Еще он мог сказать, что через некоторое время она снова попытается выкинуть что-то подобное. Некоторое легкомыслие все же неотъемлемая часть ее натуры.
– Отлично. А теперь пойди и сделай мне чаю. Через полчаса проснется Элли и мне надо быть абсолютно спокойным.
– Экзор... – вот упертая. Не даст ведь успокоиться. Или все попытается выпытать, или просто выскажется.
– Что? – откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, спросил Экзор. Интересно, как там Элли? Ведь спит в неудобной позе. Надо вернуться побыстрее и переложить ее на кровать. Уж что такое больная спина он хорошо знал.
– Что она тебе сказала?
– Многое и тебя это не касается, – огрызнулся Экзор. Опять не в свое дело лезет!
– Я ведь тебя знаю, Ричард. Ты пытался ею управлять, а она не дурочка...
– Теперь я буду с ней откровенней. Довольна? – уже откровенно зло бросил Ричард, чуть подавшись в сторону подруги.
– Да. Хотя думаю, что ты наверняка будешь пытаться ее задушить своей заботой и ложью. Надеюсь, ты все же стал умнее с годами.
– Чай, Анита. Крепкий чай с мятой и коньяком или я все-таки заберу тебя в отдел, – напомнил мужчина и снова откинулся в кресле, устраивая ноющую спину. При такой мерзкой погоде не странно, что она его снова беспокоила.
Экзор отлично знал, что зря берет жизнь Элли под такой контроль, но ничего поделать с собой не мог. Он понимал, что ей надо набивать свои шишки, надо учиться на своем опыте и приходить к осознанию сволочности этой жизни через свои страдания и переживания. Но ему так не хотелось, чтобы эта девочка знала, что такое горе и беда в той мере, что знал он. Да и ему меньше мороки. И ведь привыкла, гордячка, страдать и молчать. Если бы не Пушка, то рано или поздно Элли бы сорвалась, и кто знает, кому она бы высказалась и что бы сказала. А уж как бы это закончилось и вовсе предполагать не хотелось. Перестать опекать девочку? Он так и поступит. Но только после того, как она закончит университет, станет достаточно сильной, чтобы выстоять. До этого он ее будет учить и оберегать. И от дурости собственных друзей в том числе.
Чай Пушки он выпил за один раз и ушел, ничего не сказав той напоследок. Его мысли были уже давно в башне, где спит в кресле девочка, в лаборатории дозревает зелье, а на кухне его ждет тесто, которое он замесил с утра.
Глава 17
Звезд не было. Первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я проснулась и открыла глаза, была именно такой. И звезд, которые мне так полюбились, не было. Да и потолок был не мой. В домике он деревянный, старый и отчего-то закопченный. А здесь надо мной висел темно-бордовый балдахин. Было достаточно светло, чтобы я рассмотрела эту часть кровати. Мысли перескочили на этот самый свет. Теплый и мигающий. Так горит камин. В комнате действительно был большой очаг, в котором плясало пламя. Широкая кровать, теплые одеяла, камин, полки с розами...Спальня Ричарда. Хоть теперь я знаю, где я, но мне это не приносит ни радости, ни горя. Просто потому что я не понимаю, как умудрилась уснуть в таком месте, да и вовсе слабо помню, когда засыпала. Может на паре у Экзора? Беспокойная ночь сказалась? Нет, не такие нудные уроки у профессора. Тогда как? И где хозяин?
Единственное небольшое окно в комнате не давало света. Уже вечер? Но как?!
Противное чувство нереальности происходящего заскреблось в груди и стиснуло горло спазмом. На страшный сон не похоже, но все же...
Сев на кровати, я начала думать, что мне делать? Не спать же дальше?! Как бы не уютно и тепло было под толстым одеялом, да еще и в одежде, но слишком меня пугала неизвестность. Значит надо найти Экзора. Он здесь хозяин, вот пусть и объясняет мне отчего голова кружится, с меня сняли мантию, оставив в школьном платье до пят, уложили на кровать, расстегнув тугие пуговички на высоком и узком воротничке. На нехорошие мысли это наталкивает.
Опустив ноги на пол, я тут же отдернула голые ступни от холодного камня. Вот почему бы ему не постелить ковер на пол? Или шкуру? Сейчас же возле кровати стояли белые пушистые тапочки. Экзор таких не носил. Получается, что он снял с меня чулки и поставил у кровати тапочки. Он накатившего удивления по коже прошли мурашки. Да что он себе позволяет?! Это уже переходит всякие границы! Где может быть в понедельник вечером маг? Лаборатория, кухня, кабинет. Подхватив в руки пушистые тапки, и быстро пробежалась по голому полу к двери в кабинет.
Здесь тоже было тепло и горел камин. Но на кресле у него висела моя мантия. Как она... И тут я вспомнила... зеленые глаза профессора, обещание убить Пушку, свою истерику и всю ту правду, которая жгла мне нутро который день, но не могла никак собраться в один комок жгучей обиды. Возможно, мне должно быть стыдно за этот срыв, но сейчас я была зла. Все то, что я наговорила Экзору было чистой правдой, а уж то, что он посмел влезть в мои мысли и чувства, чтобы что-то там изменить и демон-знает-что еще сделать... Захотелось сделать Экзору больно. Очень больно.
Но как? Магией я его явно не возьму, физической силой тоже. На моей стороне неожиданность, ловкость и меткость. Больше я его ни в чем не превосхожу. Хотя, в свете последних дней, я бы еще добавила, что я девушка, но уж больно паршиво я умела играть этим козырем.
Руки все еще сжимали тапочки. Значит неожиданность и меткость?
Как хорошо, что я ходила по комнатам бесшумно. Прислушавшись к шуму в кухне и отчетливому запаху горелого, я уже знала, что я сделаю. Судя по звуку, Экзор как раз доставал из печки угольки, в которые превратилось его очередное блюдо. Сейчас!
Открыв дверь я кинула один за одним оба тапка. От первого Экзор уклонился и тут же попал под удар второго. Скорее больше от неожиданности, чем от боли, профессор уронил себе на ногу раскаленный, закопченный противень с кучкой угольков неизвестного происхождения. К сизому дыму и запаху гари добавились еще и летающий противень, который откинул от себя Экзор. Пирожки, скорее всего это когда-то были они, подпрыгнули в воздух праздничным фейерверком и снова опустились вниз шикарным градом на голову ошалелого Ричарда. Он даже не попытался встать. Просто сидел на полу и смотрел на меня.
– Унизительно, не правда ли, профессор? – Едко поинтересовалась я. – Получить тапком в лоб и противнем по ноге... Это пирожки были? Надеюсь, они хорошо затвердели!
Подойдя к мужчине поближе, я села рядом прямо на грязный пол и пару огарков выпечки. Пытливо глянула ему в глаза. Действительно впечатлен, поражен, озадачен, ошарашен... Отлично. Теперь главный вопрос и я ухожу:
– Где чулки, профессор?
– Возле печи повесил. Сушиться, – тихо, но четко ответил Экзор.
– Возле печи ничего нет. – Оглянувшись, заметила я.
– Я учуял запах горелого, забежал на кухню, увидел дым из печи, схватил ухваты, которые обычно висят у печи... – в руках у профессора были две тряпки. Мои чулки, как я полагаю, которые мужчина использовал, как ухваты. Вырвав их из рук профессора, я мгновение любовалась оригинальным узором черных разводов и нового ажурного плетения из дырочек. Мои любимые. Это были мои любимые чулки!!!
Два комка ткани полетели мужчине в лицо. Тот поморщился, но стерпел.
Ах так? Нравится? Ну тогда получай!
Все пригорелые пирожки, которые по твердости приблизились к камням, были у меня под руками, а потом снова отправились в полет. Очень короткий полет к сидящему на полу профессору. Кидала я не целясь, но со всей силы, насколько позволяла злость. Просто ползала по всей кухне, собирая снаряды, снова и снова выворачивая руку, чтобы взять замах побольше и ударить посильнее. Глаза пекли слезы, но от меня он их точно не дождется. Истерики со слезами не будет. И утешения бедной и сломленной девушки в горячих мужских объятиях тоже не будет. Я не кисейная барышня, чтобы реветь от несправедливости мира и собственной слабости.
Когда мне надоело швырять куски теста, которое уже просто распадалось на куски, я наконец-то поднялась с пола, и встала прямо перед все еще сидящим мужчиной. Отдышавшись, я потребовала:
– К концу недели ты мне купишь новые чулки. Отличные, теплые и безумно красивые. Они будут от лучшего столичного мастера, и выбирать ты их будешь с Пушкой вместе.
– Хорошо, – все с таким же каменным и грустным лицом ответил Экзор.
–Хорошо? – его спокойный ответ меня еще больше взбесил. Хорошо ему, значит!? Теперь под руку попался противень, которым я замахнулась на профессора. По правде, мне очень хотелось его ударить тяжелой железякой по голове, но я отлично понимала, что у меня не получится. Но уже сама попытка была для меня удовольствием.
Бам-с...
Глухой звук удара, чуть смягченного рукой, был для меня неожиданностью, как и уже лежащий на полу Экзор. Я его ударила?! Точнее, он дал мне себя ударить... Горло скрутил спазм. Что я наделала?! Какого демона он позволил мне такое наделать?!
– Экзор...– шепотом позвала я. Злость еще не ушла. И если профессор в порядке, то я продолжу разгром.
– Живой, – спокойно ответил он, не открывая глаз. Чем бы его еще стукнуть?! Может пощечина подойдет? Присев рядом я замахнулась, чтобы хорошенько дать ему по лицу, но тут мою руку перехватили. Совершенно рефлекторно я занесла вторую руку для удара, но и ее тут же перехватили и заломили. Не больно, но двигаться было невозможно, особенно упираясь Ричарду в живот носом. Рубашка пахла странно. Книжная пыль, алхимические реактивы и корица, которую он наверняка добавлял в тесто.
– Успокоилась? – чуть подтянув меня ближе к своему лицу, спросил Экзор.
– Нет, – практически уткнувшись в шею пробурчала я в ответ.
– Элли в тебе помимо собственной злости еще говорит внушение Пушки. Мне не удалось полностью убрать из тебя. Если ты не дашь мне еще раз залезть тебе в голову...
– Никогда больше! НЕ СМЕЙ! – вырываться я даже не пыталась. Руки у Ричарда крепкие, так зачем же тратить силы. Разве что от бессильной злости. Но она просочилась в сам ответ.
– Я и не предполагал, что ты мне позволишь, Элли. Поэтому попробуй сама отделить где твоя злость, а где последствия шалости Аниты, – уже чуть более эмоционально попросил Экзор. Именно попросил. Но все еще спокойно. Что я могу сделать? Кое-что еще в моих силах... Например, бить профессора собственным подбородком, так удобно устроившимся над его ключицей.
– А ты... не думал..., что... это все... мое?! Полностью... моя ярость... усталость... и негодование?! Думаешь,... я не могу... на... тебя... злиться? Нет... причин? – на последних словах, Экзор не выдержал и снова уткнул меня лицом себе в живот.
– Есть причины, – дав мне чуть отдышаться ответил Экзор. – Но я знаю тебя как умненькую и безумно воспитанную девочку, которая никогда никому не хотела сделать больно и обидеть.
– Когда хороших девочек обижают, им приходится... – начала я.
– Я понял. Прости, – отпустив мои руки из жесткого захвата, Экзор усадил меня себе на колени, да и сам сел. – Элли, мне жаль, что пришлось лезть тебе в душу, да и Пушка в тебя внушением засветила из-за меня.
– А то, как вы манипулировали мной до этого? – напомнила я. Пусть за все извиняется и все свои грешки признает.
– И это тоже было, и мне жаль, – почти зло ответил Экзор. Я отлично чувствовала, как бьется его сердце. Диким ритмом. Переживает все же.
– Так что нам делать? – задала я главный вопрос. – Я так больше не смогу.
– Значит, не будем это продолжать. Но, Элли, пойми, пожалуйста, я взрослый мужчина, я не могу быть с тобой до конца откровенным. Как и ты со мной, впрочем. Дело в том, что для всего надо время. А поведение – вообще отдельный разговор. Знаешь, пусть это тебе кажется не искренним, но твое присутствие – отличный стимул для меня вести себя культурней. Все же девушка рядом, даже как друг, это единственная сила, которая заставит меня убирать за собой разбросанные носки и готовить каждый вечер отличный ужин. Я уже не говорю о культуре речи и о том, что я иногда начал подумывать поискать свою расческу.
– Опять переворачиваешь все с ног на голову, – усмехнулась я. Злость ушла, а я пригрелась в руках профессора. Покой снова возвращался ко мне. Все же странно на меня Экзор действует. Особенно когда так близко. Да и правду он говорил. Над любыми отношениями нужно работать и нужно время.
– Элли, я только что признался, что я засранец и позволил тебе воспитывать себя, – напомнил Ричард, доверительно прошептав это мне на ухо.
– Я учту, – пообещала я и улыбнулась. Теперь уже искренне и открыто.
Вечер прошел за оттиранием кухни от гари. Применять магию для этого я Экзору запретила. Некультурно это и недостойно! Профессор подчинился. Не сказать, что мне понравилось указывать мужчине, что делать, но просто в рамках продолжения мести это было то, что надо. Даже с учетом того, что я сама ему активно помогала. Пока мы драили помещение, Экзор рассказал мне, почему и зачем Пушка меня так обласкала. Стало дико неуютно. Экзор попытался перевести все в шутку, рассказывал, как потешную историю, но настроение снова упало. Я ведь вообще никогда ни о чем таком не задумывалась. Зачем? У меня были родители, были книги... А чтобы найти себе пару я даже не задумывалась. Мать с горечью когда-то объясняла, что выйду я замуж по расчету за того, кто будет иметь вес в обществе и сможет меня защитить, но никак не за того, кого я полюблю. Именно поэтому, когда слуги проговорились, что я уже просватана, это не удивило и не особо расстроило меня. Был бы муж и был бы любовник в будущем. Впрочем, у мужа тоже была бы любовница. Я приняла это, потому что это было логично и правильно. Но казалось таким далеким и нереальным, что я беспокоилась ни о чем подобном. Просто не было ни времени, ни желания испытать на себе отношения мужчины и женщины. Может потому, что больше всего времени я проводила с родителями и для них всегда была ребенком?
– Опять смутилась? – легонько тронул меня за плечо Экзор.
– Ну... не совсем. Просто непривычно как-то, что меня видят в такой роли, – призналась я и вытерла насухо стол. Вроде все. Теперь можно и отдохнуть. Жаль, что ужина не будет.
– И ты себя тоже в такой роли не видишь? – полюбопытствовал Экзор, отодвигая для меня стул и приглашая присесть.
– Нет, – просто ответила я и присела на краешек сидения, с удовольствием вытянув ноги в тех самых белых тапочках. Потом пришла неожиданная мысль. Шокирующая, но ее стоило проверить, чтобы потом не было недоразумений. – Профессор, а вы что...
– Что? – спросил Экзор, занятый левитацией печенья из шкафчика. Причем делал это он без помощи палочки, одним взглядом, еще и прищурив один глаз и чуть прикусив кончик языка.
– Вы ведь не видите меня в такой роли? Для вас...в смысле...
– Я понял, Элли. Извини, но не вижу. Не буду скрывать, ты в моем вкусе, но мне гораздо приятней с тобой по вечерам чаи гонять, – улыбнулся профессор и пошел снимать с огня котелок с новым настоем. – А на Пушку зла не держи, она хотела как лучше, хотя немного грубо действовала, но так уж у нее выходит. Слишком ей хочется, чтобы все вокруг были счастливы, как она. Нормальное желание для женщины. Но все равно пусть прощения просит. Кстати, можешь с нее пару тайн выведать о демонах. Просто попроси что-то об этом рассказать, но перед этим оговори, что это я тебе посоветовал так вопрос поставить.
– Опять тайны?
– Может тебе пригодится то, что она скажет. Хотя, возможно, она и не захочет многого рассказывать, тут уж не угадаешь, но я бы попытался, – сказал Экзор и поставил на поднос чашки и сладости.– Пошли в кабинет, там теплее, да и у камина просто хорошо сидеть. Не против?
– Только за! Но чулки вы все равно мне выберете.
– Да понял я, понял, – пробурчал мужчина. Все-таки месть вышла достаточно жестокой. Жаль, что я ее не увижу полностью. Но, думаю, и сам результат будет впечатляющий.
Глава 18
До домика я добралась за минуту до закрытия университета. Точнее меня до него телепортировал Экзор. Уж слишком мы заболтались с ним. Вот только у себя на веранде я обнаружила две фигуры, которых тут уж никак не должно было быть. Стоя, почти обнимаясь, они грелись, растирая руки друг-дружке. Тяжко вздохнув про себя, я лукаво улыбнулась.
– Приветик, девочки. А что вы тут делаете?
– Мы думали, ты нас пригласишь в гости и познакомишь со своим...поклонником, – промурлыкала Николетта и с намеком глянула на двери моего домика. Ну уж нет! Их ножек в ботиночках на шпильках там не будет!
– Мы тебя уже два часа ждем! – капризно выдала Алекса.
– Ну, девочки, я так рано домой не возвращаюсь. А когда возвращаюсь, то слишком уставшая для приема гостей, – подмигнув, я открыла дверь и уже стоя одной ногой в комнате, предложила. – А давайте на выходных посидим в городке? До встречи!
Послав опешившим девушкам воздушный поцелуй и не дав им опомниться от своей наглости, я захлопнула дверь.
Теперь главное, чтобы они не узнали, что я каждый вечер провожу в обществе Экзора, отбывая «наказания». У этих двух дур будет один вывод из двух частей. Или я лгала о любовнике, или мой любовник – профессор. Ни то, ни другое меня не устраивало... до поры до времени. Стоит мне узнать, где и как они провели лето – пусть думают что хотят, хоть в любовницы Пушки записывают!
Вся учебная неделя была на диво контрастной. Мерзопакостная погода не хотела уходить. Дождь лил днем, а ночью превращался в мокрый снег и вкупе с чудовищным ветром просто пронизывал мой домик насквозь. Экзор пытался наложить какие-то чары на хлипкие стены, но сам камень был пропитал антимагом, который не давал студентам творить сильную магию в домиках. Камин же был таким старым, что больше чадил, чем грел, да и затухал он по нескольку раз на ночь. Одеяла уже не помогали согреться, и мне приходилось спать в свитерах и мантиях. Единственной отрадой были вечера с Экзором в его теплой кухне и не менее теплой компании. Вот только и он замучался меня поить чаем от простуды, вливая в меня практически весь котелок.
В пятницу за окном бушевал настоящий ураган. До закрытия университета оставался всего час, но ветер и не собирался утихать. Тяжелые капли с кристалликами льда бились в окна башни и заставляли меня поплотнее кутаться в мантию и глотать обжигающе горячий напиток. О том, как я переживу эту ночь, думать не хотелось. Экзор же смотрел в окно не отрываясь. Уж он-то просто обожал подобную погоду. Придет весна, и этот сумасшедший будет ловить молнии на крыше своей башни.
– Элли, как там твоя стеснительность? – вдруг спросил Ричард. Я чуть чаем не поперхнулась.
– А на чем ты ее хочешь проверить? – с нехорошим подозрением спросила я.
– Хочу тебя оставить сегодня греть свою постель! – промурлыкал Экзор. Словно кот в марте. Глаза только выдают, что мужчине сейчас жутко смешно.
– На старости ноги стали мерзнуть? – «ужаснулась» я. И все-таки что имел в виду Ричард?
– Нет, а вот ты замерзнешь в эту ночь на смерть, если вернешься к себе, – уже серьезно ответил Экзор. – И еще, не шути по поводу моего возраста, пожалуйста. Больной вопрос, если честно.
– Хорошо, – кивнула я. Захочет – сам расскажет, что и к чему, а пока просто не буду его года упоминать.
– Отлично, беги в душ, а я тебе сейчас халат и какую-то рубаху выделю под ночнушку, – довольный Ричард встал из кресла и, чуть размяв спину, пошел к своим шкафам. Кажется, он меня не понял, или решил не понять.
– Я это о годах!
– Элли, открой окошко на пару секунд и прими правильное решение. Я тебя за ночь не съем, тем более, что буду в кабинете спать, так что не дури и принимай банные принадлежности. Сейчас будет тебе полотенце с зайчиками. Мне когда-то от ректора перепало на день рождения.
– Погоди, но как же ты будешь в кресле спать? У тебя же спина... – начала я и поняла, что надо было молчать. Экзор оборачивался медленно, будто над чем-то задумавшись.
– И что же у меня, по-твоему, со спиной?
– Ты ее бережешь. У тебя все кресла и стулья удобные не в плане сидений, а в плане спинок. Ты не попу бережешь. Да и я у тебя на кровати лежала. Там перина необычная. Как раз для больной спины. Не знаю, что у тебя с позвоночником, но я у тебя заметила еще и корсет в шкафу. Ты его не носишь, но уверенна, тебе его прописали, – выложив все, я следила за лицом Экзора. Что он ответит? Выставит вон, или расскажет что у него за проблемы?
– Ясно. Одну ночь на кресле выдержу, – буркнул мужчина и кинул мне полотенце.
– Ричард, тебе ведь потом будет плохо, – чуть смущено заметила я. С одной стороны мне его жаль, а с другой, альтернатива его решению – спать вместе. Страшно? Еще как! Но хуже будет видеть Экзора с больной спиной. Этот мужчина у меня вообще с болезнями не вязался. Уж слишком он силен духом, чтобы думать о его слабостях тела.
– Элли, а ты выдержишь ночь со мной в одной постели? Если да, то нет проблем, я приставать не буду, даю слово. Но вот если тебе будет всячески неудобно и неприятно, то утром не выспишься именно ты.
– Я выдержу. Спать после твоего чая так и клонит, так что я сразу после душа уйду в мир снов и до позднего утра ты до меня не добудишься даже ударами крышки о кастрюлю. Так что ты спишь с левого края кровати, а я у камина, на правах гостьи, – мысленно дав себе зарок уснуть побыстрее и не краснеть, я пошла в ванную. Я тоже умею решать за других, просто не дожидаясь согласия.
В ванной меня ждал сюрприз. Зря, наверное, я так поспешно сюда забежала. На полу валялись носки. Точнее, всего один носок был на полу, второй же, словно странный цветастый язык, выглядывал из корзины для грязных вещей. Хорошо, что профессор не так обожает нижнее белье, как я. Носки я могу еще просто проигнорировать.
Осторожно переступив через деталь одежды, я добралась до цели. Большая деревянная ванная быстро наполнялась водой, а мне пришлось лишь вздохнуть, нагреть ее и взяться за мыло с ароматом для мужчин. Надо будет утром в домике снова принять душ и уже своим вымыться. Хотя и этот запах мне нравился. Очень густой и пряный. Вот только этого запаха я никогда не слышала от Экзора. Наверное потому, что сверху ложатся запахи его чая и лаборатории.
Вода постепенно остывала, и мне пришлось выбираться из ванной, пока я снова не замерзла. Пол теперь показался очень холодным, и мне пришлось бороться с желанием сразу же натянуть не свои чулки, а теплые носки Экзора. Поборов в себе это желание, я осознала, что так спешила в ванную, что забыла попросить у Ричарда халат. Здесь висел только его, но не надевать же мне его! Приоткрыв дверь, я выглянула за нее и чуть не ткнулась Экзору в живот головой.
– Я тебе халат принес, не бодай меня! – засмеялся Экзор и накинул на меня этот самый халат поверх полотенца, в которое я замоталась.
– Спасибо! – Искреннее поблагодарила я его. Ткань была плотной, но мягкой и, что главное, теплой!
– Ложись со своей правой стороны и грейся. Я тебе там положил свою рубашку вместо ночнушки. Уж не обессудь, но женских вещей у меня нет, а если пойду у Пушки просить, то она тут же прибежит сюда поглядеть для кого это я тут вещи ищу. Да еще и сделает блестящее предположение, что твою одежду я в порыве страсти порвал в клочья.
– Я спать хочу, не надо к Пушке идти, – притворно жалобно попросила я.
– Если подушка покажется твердой – убери из-под нее книги, – уже из-за двери прокричал Экзор. Я же поставила себе зарубку в памяти вычитать его, что кричать подобным образом просто неприлично. Сам захотел, чтобы я его воспитывала, пусть теперь получает.
Постель уже была расстелена, а рубаха действительно лежала тут же. Простая белая ткань без всякого узора или вышивки. Мне она доставала до колен, но это пока. Утром она может оказаться под грудью.
Телу было тепло и хорошо после ванной и холодные простыни неприятным контрастом коснулись кожи и заставили поморщиться. Лучше было бы еще у огня посидеть, но раз сказала, что сразу усну, надо попробовать. Под подушкой действительно оказались книги. Алхимия, демонология и любовные зелья. Интересная подборка литературы. Мне всегда было интересно, что из себя представляют последние. Мать просто принципиально не давала мне рецепты таких зелий, но мне же просто любопытно!
Открыв книгу в розовом переплете, я удивилась. Вместо формул и составов здесь были случаи из жизни самого автора и детальное описание, как и чем она соблазнила очередного мужчину. Сравнивая это с романами моей матери и простой логикой, я могла с уверенностью сказать, что написанное полный бред, да еще и занудный и излишне пафосный. На третьей страничке захотелось спать, что я сделала.
Я проснулась оттого, что кто-то вынимал книгу у меня из рук. Глаза я не открывала, и так ясно было, что это Экзор. Да и не понятно, в каком виде он там ходит, как хозяин. Почти бесшумно Ричард скинул халат, в котором все же был одет и залез под одеяло. По спине пробежал холодок. Только теперь я почувствовала, как замерзла. Тепло, накопленное в ванной, давно вышло из тела. Ничего, не холоднее, чем у меня в домике. Продержусь ночку.
Надеюсь, Экзор уснул до того, как я начала трястись от холода. Одеяло не помогало. Кажется, оно было недостаточно толстым, чтобы защитить меня от осенней погоды. Нормальный человек бы чувствовал себя замечательно, но я-то была одержимой в прошлом. Изменения, которые начались в моем теле от присутствия Норы, сначала затронули нервные окончания, и теперь я остро чувствовала боль, холод и жару. Побудь со мной сестричка подольше, и проблем бы не было. Но нет... ее нет и мне приходиться сдерживать дрожь, чтобы не разбудить лежащего на другой стороне большой кровати Экзора.
– Мне кажется или у нас в горах землетрясение? – сонный голос Экзора заставил вздрогнуть в испуге, хотя и дальше трястись от холода не помешал.
– Университ-т-тет заш-ш-ш-щищен от-т-т вул-лканического воздействия, к-к-как и вся облас-с-сть возле него. По с-с-сути здес-с-сь вся горная цепь защищена от м-м-магмы и подземных толчков.
– Знаю, и это значит, что кто-то просто трясется от холода.
– А ч-ч-что ты на м-м-меня смотриш-ш-шь? – попыталась прикинуться я спокойным шлангом. Не трястись еще как-то получалось с пару секунд, а вот зубы все-таки выдавали. Оставалась, правда, слабая надежда, что профессор спишет это на нервы от ночевки в одной постели с преподавателем.
– А может это ты замерзла?
– Н-н-нет-т-т, – оттого, что мужчина соизволил повернуться ко мне боком, под одеяло заполз язычок прохладного воздуха, прошмыгнув мне в вырез рубашки, неприятно пощекотал кожу.
– Честно?
– Чес-с-стно!
– Честно-честно?
– Чес-с-стно – чес-с-стн-но!
– Честно-честно-честно?
– Д-д-да! – выдавила я из себя, боясь просто прикусить язык на длинных фразах.
– Точно?
– Т-т-точно!
– Точно-точно? – кто-то явно издевается! Но я не сдамся! Не хватало еще жаловаться преподавателю на холод. Он и так меня в постель пустил, хотя наш до-кишок-уважаемый Риар скорее бы выкинул меня в окно в аналогичной ситуации и его бы даже универские правила оправдали. А рядом с Экзором я одну ночь продержусь. Хотя бы из чистого морального удовольствия переспать с ним на зло Ливир.
– Со мной все хорошо, – выпалила я со скоростью дуэльных заклинаний и демонстративно повернулась на бок, спиной к Экзору. Притянув колени к телу, я решила заняться самогипнозом и убедить собственный организм, что ему тепло. Получалось пока плохо, да еще и профессор все еще явно рассматривал мою спину и думал о чем-то своем, профессорском.
– Ну-ну, – ну вот и, слава светлому миру, повернулся на другой бок. Через минуту он задышал ровно, а я уже втихаря подвинулась к нему поближе. Рисковый ход, но может хоть под бок к нему подкачусь и погреюсь?
