Текст книги "Одержимые (СИ)"
Автор книги: Елена Михайленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
Глава 24
На следующий день с самого первого урока Экзор зверствовал. Под горячую руку попали все курсы и практически все ученики интеллектом выше среднего. На обеде весь университет гудел, тем более, что самого виновника переполоха за столом не было. Зато была Пушка, с подозрением поглядывающая на меня, и Риар, который просто был доволен, что один из любимых преподавателей всего учебного заведения себя так дискредитировал.
На четвертую пару мой класс шел как на казнь. Уж больно живописно выглядели жертвы Экзора, шатающиеся по коридору с задумчивым выражением лица. Да уж, доказать, что человек ничтожество и умственно-отсталый в плане магических наук, профессор умел мастерски. Вот только мастерство он обычно оттачивал на мне. Хотя, через несколько минут оказалось, что и меня не обделят. Из класса я выходила последней, как всегда, впрочем. Приходилось собирать много книг, которые были доказательством моей правоты в очередном спорном вопросе.
– Леди Этнер, до сессии ваше наказание отменяется. Старшие курсы после очередной попойки так безобразно варили зелья, что я вполне обеспечен уборщиками половчее вас, – уже на выходе догнал меня холодный голос. Я не выдержала – бросила книги на пол и, подойдя к Экзору, залепила ему пощечину.
– У тебя, что, скоро эти дни? – ошарашено, но уже более живо спросил профессор. Вторая пощечина так и не дошла до него, остановленная цепкими пальцам мужчины.
– У тебя тоже эти дни, или ты просто не допускаешь чужой правоты хоть в одном вопросе?! – в ответ прорычала я, пытаясь вырвать руку из жесткого захвата. – Ты просто привык, что все по-твоему идет, и что ты прав всегда и везде! Ты сильнее, старше, умнее, я не спорю, но ты все равно не прав! А еще, ты бываешь неблагодарной скотиной!
– А ты маленькая и самоуверенная зазнайка, – холодно сказал Экзор. Коротко и хлестко. Больно. Но его щека все еще горела от пощечины и очень грела мне душу. Авось сегодня в домике не замерзну.
– Зато во мне есть сострадание и забота, которую некому оценить, – с горечью ответила я и опять перенеслась в домик с помощью артефакта. И не его дело, откуда он у меня. Пусть только попробует меня отделу заложить.
Ночью я все же тряслась от холода и обиды. Ни в какую библиотеку я не пошла, посвятив вечер приведению в порядок мыслей и чувств, то есть, взяла в руки тряпку и убралась в доме. Воду приходилось греть каждые четверть часа, но зато руки не отморозила. Успокаиваться получалось плохо, все время срывалась то на ярость к неблагодарному Экзору, то на жалость к себе и к нему. Если честно, то мужчина полностью угадал причину моей эмоциональности, но кто ему признается в таком?!
Спать я легла очень рано, обложившись стеклянными бутылками с кипятком, обернутыми полотенцами. Стоило одной бутылке остыть, я тут же нагревала ее обратно. Спать получалось отрывками. В очередной раз я проснулась оттого, что рядом кто-то прилег, а бутылок больше не было.
Решив не паниковать раньше времени, я для начала принюхалась к ночному гостю.
– Что вы здесь делаете, профессор? – из вредности копируя его холодный тон, спросила я.
– Сам не знаю, – прошептал мне Экзор, обнимая под одеялом. Стало теплее, но гордость не позволит простить ему всего только за исполнения обязанностей грелки.
– Узнаете – приходите, – посоветовала я и уткнулась носом в подушку. Сверху тут же легка мужская рука. Пальцы легко гладили по коротким волосам, так приятно и бережно, что хотелось податься на эту ласку. Но я ведь не кошка.
– Элли, ты что-то чувствовала, пока была прикована к зеркалу? – вдруг спросил Экзор.
– Нет. Просто сразу все вокруг застыло и стало отражением, а потом разбилось вместе с зеркалом. Если бы я была в сознании все эти года – сошла бы с ума. Наверное, мне бы и дня хватило, чтобы лишиться разума.
– Я так просидел полгода. В сознании. Закери показалось мало просто заключить демона в отражении, ему хотел, чтобы и он, и одержимый мучились. Опыты он проводил, как ты понимаешь, на всех подряд, – тяжело вздохнув, Экзор вылез из-под одеяла и засветил в комнате свечи одним щелчком. На пол полетела рубашка. – Смотри.
Смешной амулет на кожаном шнуре, который всегда висел на шее Экзора, оказался очень мощным артефактом. Другой бы не смог круглосуточно скрывать шрамы на теле мужчины. Сияние прошло по его коже и высветило ВСЕ шрамы, но потом Ричард чуть дотронулся до носочка, и сеть шрамов осталась только на спине. Вот только эти шрамы были ровные, сделаны очень острыми ножами и уверенной рукой хирурга. Вот значит, что делают с хребтом одержимого.
– Они... дали тебе отрастить хвост, а потом, – я осторожно дотронулась до спины мужчины и тут же отдернула руку.
– Да, – ответил Экзор и приспустил штаны. Так и есть, на копчике ровный разрез, расплывшийся уродливым рубцом. И ведь хвост вырастает уже практически последним!
– Расскажешь? – осторожно спросила я.
– Да, – так же тихо ответил мужчина и снова накинул рубаху. – Только пойдем в башню, хорошо?
– Хорошо, – чуть подумав, кивнула я, и укуталась в одеяло. – Что?
– Давай чуть твоих вещей ко мне перетянем, – предложил Экзор. На мой выжидающий взгляд, мужчина вздохнул и тихо прошептал. – Прости, что не оценил заботы и накричал. Но ты тоже была не права.
Под таким же выжидающим взглядом, я прошептала:
– Прости, что затронула больную тему, воспользовалась беспомощностью... и пожалела, – под конец я все же съехидничала.
– Хм, я не против последнего, – усмехнулся Экзор. – Но только никогда не лишай меня возможности двигаться, хорошо? Это слишком страшно.
– Хорошо, – кивнула и прямо в одеяле кинулась собирать вещи. – А что брать?
– Я тебе полочку в душе освободил, – с намеком ответил Экзор.
В сумку, которой я не пользовалась с лета, полетели милые девичьему сердцу мелочи. От мыла и зубной палочки до домашних тапочек. Складывая в сумку белье, я опомнилась и глянула на Ричарда. Тот нагло и, я бы даже сказала, с любопытством ученого рассматривал ткань в моих руках.
– И полку в шкафу тоже выделю, – усмехнулся Экзор. Я мило улыбнулась. – Ладно, две полки и три вешалки, но не больше! И никаких духов, я тебя очень прошу!
Хихикнув, я затянула сумку и тут же была подхвачена на руки Экзором.
– Лечить мне тебя лень, так что просто не дам заболеть. Нечего шататься без носков по холодному полу, – пояснил мужчина. Взмах волшебной палочки, и я застелила постель. Все, теперь можно и в башню.
Вещи раскладывала я тоже впопыхах. Места мне выделили достаточно, и я сомневалась, куда и что пристроить. В конечном итоге, я большую часть оставила в сумке. Завтра разберу.
Уже согревшись под боком у Экзора и приготовившись слушать его рассказ о прошлом, я вспомнила о завтрашнем расписании и вскочила с постели.
– Юриус! Демон! – в отчаянии прошептала я. – Мне конец.
– Элли, я, конечно, понимаю, что теория магии не самый интересный предмет и Юриус не обаяшка, но чтобы так... – удивился Экзор. Пришлось пояснить.
– Он уезжает со следующей недели на полгода и поэтому завтра зачет!
– И ты забыла, – потешался Экзор. Хорошо ему! Наверное, я действительно сейчас смешно выгляжу, но мне-то не смешно. Скинув одеяла, я попыталась перелезть прямо через Экзора и добраться до собственных книг, сваленных стопкой у дверей спальни. Светлый мир, надо перечитать учебник Юриуса, пересмотреть записи лекций, рассмотреть старые задачки с практических... Осознание, что для этого будет мало одной ночи, заставило горестно застонать.
– Ляг обратно и не дави мне на живот. Пожалей старика, – попросил Экзор и обратно навалил на меня одеяла, притянув к себе.
– Мне надо учить теорию! – уткнувшись Ричарду в грудь, пробормотала я. Самой не хотелось, но ведь надо же! Предмет Юриуса так просто не сдать. Сто баллов казались и вовсе нереальной задачей, но не меньше девяноста были моею мечтой. Как говорил сам преподаватель, на его памяти всего один человек получил сто баллов. Было не сложно угадать, кто именно. Я сейчас почти лежала на этом умнике.
– Успокойся, я сказал, – устало вздохнул хронический отличник и окончательно уложил меня рядом с собой.
Я послушно замерла, ожидая, что скажет Ричард. Не зря же он меня остановил!
– Юриус, конечно, суров и справедлив, – тут я недоверчиво хмыкнула, – но он ставит автоматы по этому предмету. Баллов у тебя достаточно, это я уже выяснил, как куратор вашего курса, так что ложись и спи. Только завтра никому не говори об автоматах, Юриус любит делать неожиданные подарки. Ну и просто выгляди напуганной. Льстит ему это. Получишь ты свои девяносто баллов.
– Точно?!
– Нет, я просто не даю тебе выучить экзамен, и хочу поскорее рассказать, как меня мучили, – иронично ответил Экзор и чуть притушил свет. – Так что сейчас будешь слушать страшную-страшную сказку об одержимых и демонах, о зеркалах и борцах с темными тварями...ну и об отце.
– Твоем или моем? – не поняла я.
– Знаешь, а ведь оба замешаны. Вот только мой меня подставил, а твой вернул к жизни, – признался Экзор. Я же не могла вздохнуть. Кем надо быть, чтобы обречь собственного сына на такие муки?
– Твой отец...
– Не надо о нем, Элли, давай о твоем. Когда Закери начал искать одержимых, то начал он с университета. Я тогда как раз проводил опыты по демонологии и экзорцизмам. Мне, как ассистенту алхимика, жившего в этой башне, было многое позволено. В том числе и мелкие ритуалы. Вот только я был молодым и очень... легкомысленным в вопросах безопасности. В общем, ритуал вытянул из меня слишком много сил. Последнее, что помню, как горело темное пламя, и как щеку холодил гладкий пол. Но граница точно оставалась нерушимой. Очнулся я от жара. Меня знобило, а голове было пусто, как после недельного запоя в самом паршивом кабаке. Когда я услышал злой голос демона, то все же подумал, что напился. Вот только повода не припоминалось. А демон все кричал и кричал, мои мысли разбегались, как студенты на каникулы, и пришла боль. Демон на минуту тоже был ошарашен ею, и я наконец-то почувствовал свое тело и очнулся... в пыточной.
Пока Экзор говорил, я тихо сползла на постель, под бок мужчине. Пошарив под одеялом, я нашла руку Ричарда и крепко сжала. Хотя, насколько крепко может сжать руку взрослого мужчины, да еще бывшего одержимого, мелкая девчонка? Но по-другому я не могла выразить свою заботу и понимание. Экзор чуть задумался, будто прислушиваясь к себе. То ли жест мой ему не понравился, а, может, слишком больно было рассказывать?
– Элли, ты уснешь от таких сказок на ночь?
– Ричард, тебе ведь надо выговориться, а мне надо послушать. От этого воспитательного момента никуда не деться. Так что продолжай, – подумав, ответила я.
– Как хочешь, – не стал спорить Экзор и теперь уже сам сжимал мою руку. Не сказать, чтобы не приятно, все же ладонь у него теплая, но почему-то то, как он иногда теребил мои пальцы, было...волнительно.
– Демон был сильный, но и я дурак упертый. Поэтому Закери приказал напоить меня одним зельем... В общем, мерзость, и по составу и по действию. Подавляет разум человека. Затуманивает, путает мысли, забирает ощущение реальности. Будто кошмарный сон, который должен вот-вот окончится, но ты не просыпаешься. А демон владеет телом. Вот только сначала я полгода до первых изменений простоял у зеркала, похожего на твое. Боролся с демоном, который был отступником среди своих сородичей, пытался колдовать, пытался звать на помощь Бена, хотел снова двигаться, даже пошел с демоном разговаривать, но вот только он меня послал, по-нашему, кстати. Тело изменялось, как ты понимаешь, и ничего не помогало. Намудрил все же Закери с пытками. У него много подопытных крыс было до меня. В положенный срок начали резаться зубки, а потом и коготки. Боль я ощущал наравне с демоном. Вот только не всегда понимал, почему снова болит. То ли тело меняется, то ли опять ногти вырывают. Знаешь, я сейчас очень не люблю лекарей, особенно по зубам. Очень неприятно, когда клыки спиливают и замеряют, насколько они за ночь отрастут. А ведь додумались коренные вырвать. Дёсна потом жутко чесались, пока новые резались, но и их потом спилили. Вот не знаю почему, но нравилось Закери зубы мне рвать. Когти не трогал, а все зубы и зубы. Хорошо хоть узоры мне на них не наделал. Потом начались эксперименты с костями. Ничего не помню о том, что с ними проделывали, но треск стоял страшный, а я сразу терял сознание от боли. Странно, правда? Телом и так управляет демон, то есть он в сознании, а я нет, но все равно боль была такая, что меня накрывала темнота. Самое смешное, над чем злорадствовал и я, и демон, они не могли привести нас в сознание ни холодной водой, ни раскаленным металлом. Ни первое, ни второе были не страшны телу, в котором сидит дитя огня и льда. А от боли мы только впадали в еще более глубокое забытье. Кожу они с нас снимать не рискнули, только пару полосок срезали. Приходилось Закери давать нам отдых и еще и кормить. А потом начал делиться хребет. Знаешь, когда другие кости росли, это еще полбеды. Просто плотнее становились и крепче, но позвоночник... Больно и унизительно. Правда, оказалось, что хвост растет две недели с небольшим, а не месяц. Едой нас не баловали, как и водой. Стража уже нас жалела и хотела, чтобы мы сдохли от жажды и голода. Даже их мутило от того, что выделывал Закери со своими палачами. Но был у демонов один секрет, который и нам позволил выжить. Они могут впитывать влагу кожей. А уж в том, что нас поселили в самом сыром и холодном подвале можешь не сомневаться. Воды было вдоволь. Зельем меня временно не поили, и я отлично ощущал, как сама кожа притягивает капельки влаги и впитывает их, чтобы тело могло выжить. Чай, я, конечно, сейчас пальцами пить не смогу, но в экстренных случаях выживу. Тело само решает, когда ему надо питаться. Хорошо хоть за мясом сырым тело само не охотится, – усмехнулся Экзор. От этого его юмора меня еще больше затрясло. Мою руку он уже давно сжимал не так бережно, а я плакала, стараясь не всхлипывать слишком громко.
– Что потом? – хрипло спросила я. Экзор посмотрел на меня чуть непонимающе, а потом и с досадой, осторожно вытер слезы рукавом собственной пижамы, плотнее укрыл одеялом, а сам сел, откинувшись на подушки. Я тут же подползла ему под бок, схватила руку, теперь уже полностью и уткнулась носом в плечо. Сказал, что я могу его жалеть, значит, пусть терпит. Ричард не стал сопротивляться и чуть потерся лицом в мои волосы.
– Потом пришел Закери и принялся осматривать мой позвоночник и хвост. Они немного недооценили подвижность нововыросшего органа с острым кончиком. Три глотки демон успел перерезать, прежде чем ему срезали хвост. Не полностью, нет. По кусочку. Каждый час по одному позвонку и так, пока до копчика не дошли, а потом принялись за спину. Смеха ради они оставили в ранах металлические щепы. То ли надеялись, что кости не срастутся, то ли наоборот хотели, чтобы можно было потом эти щепки по одной магией вытягивать из тела. Металл еще был странный, раны от него плохо заживали. Поэтому и шрамы, – пока Ричард переводил дух, я старалась нормально дышать. Мне было просто страшно от того, что Экзор все это терпел и от того, что все это могла испытать и я. Папочка, чего же стоило тебе ото всего этого меня уберечь?
– В общем, позвоночник им больше всего понравился, а Закери ждал, когда у меня потемнеют глаза. В ту ночь он со своими палачами в очередной раз ушел искать новую жертву. Вот тогда и подоспел твой отец. Захват всего отдела от приемной до подвалов в одну ночь. Всех темных тварей из клеток убил, демонов отправил в темный мир, а телам с покалеченными душами он дарил легкую смерть. Не знаю, почему жалость его оставила, когда он увидел меня? Сначала оттащил к пентаграмме и отправил демона домой, залечил раны, а потом десятилетие лечил разум и тело. Забрал к себе и скрывал от гнева Закери, а потом, когда этот сумасшедший получил свою смерть, все равно продолжил лечить и учить. Как доверять человеческим рукам, как колдовать, не вздрагивать ночью и как не ненавидеть демонов. Ты даже не представляешь, каким я был в те года. Безумец. Совершенный безумец и калека. Отца чуть не убил однажды, мать напугал. Дом не один раз ходуном ходил от вспышек магии и моего гнева, – хриплый шепот утих, а я не могла и слова сказать. Просто глотала слезы и не знала, что с собой поделать и куда деть. Отчаянно хотелось как-то помочь Экзору, убрать всю эту боль из его души, но что я могу? Погладить по головушке и сказать, что все будет хорошо? Прижаться еще плотнее? Поцеловать в щечку и прижать в груди его лицо?! Никакая книга не подскажет, чем ему помочь и как правильно слушать такие истории, как жить после них. И ведь не сделаешь вид, что ничего не слышала.
– Ты не все мне рассказал, – прошептала я.
– Конечно, не все. Всего я и не помню, а кое-чего тебе лучше не слышать, – хмыкнул Ричард. – Вина будешь?
– Давай. И чаю для крепкого сна. И тебе, и мне, – кивнула я. – Чайник я поставлю, а тебе опять обворовывать ректора.
– С удовольствием еще раз его обворую. Знаешь, в подвалах просто ужасные крысы водятся. Гигантские! Хвостом бутылки сбивают и вино жрут!
Напиваться мы все же не стали. По столовой ложке в чашку с успокоительным настроем нам было достаточно. Хлестать с горя вино это низко и недостойно. Топить свое несчастье в спирте просто, и это удел слабых. Так что вино мы вылили в сковороду и приготовили поздний ужин. Мясо получилось на славу. Кусочки говядины, с корочкой, пропитанные вином, украшенные тонкими кружочками зажаренного на вине и масле лука... Но пока вино испарялось со сковороды, мы тоже прилично захмелели. Понемногу страх отпускал, и мы уже дружно хихикали над моей сонной неуклюжестью и рассказами Экзора о первом визите в погреба ректора. Оказывается, он это еще будучи студентом провернул все с тем же Беном на пару. Спать мы улеглись далеко за полночь, но Ричард обещал меня разбудить. Все же ему хватает и четырех часов, чтобы выспаться. Еще он признался, что спина сильно ноет на непогоду и после тяжелых рабочих дней, так что на один массаж в неделю он просто нарвался. Пытался, правда, отказаться, но угроза утопить половину его библиотеки в ванной оказала чудное действие на чуть пьяного алхимика.
Ричард уснул мгновенно, а я еще полчаса пыталась плакать беззвучно, уткнувшись лицом в подушку. Экзор рассказал далеко не все. Ведь сначала меняются внутренние органы. Что с ним делали? Что могло прийти в голову полоумному дяде? Ричард говорил о зубах, но ведь должны были расти и рога. Болезненно и долго. И я не заметила, чтобы у Экзора они остались. Значит, удаляли. Спиливали, вырывали, а, может, отламывали по кусочку? Устав плакать и бояться, я обняла спящего Экзора, и так и уснула. Я же вроде пьяная, мне можно.
Утром меня поднял из постели запах сдобы. На кухне Экзора не было, зато в лаборатории кипела работа в виде какого-то состава алого цвета, куда Ричард с маниакальным взглядом кидал бесцветные кристаллики одного из самых взрывоопасных веществ в мире.
– Доброе утро. Выясняю критическую массу суфиера для реакции с вот этой красной жижей.
– Отец видел хоть раз, как ты проводишь эксперименты? – сглотнув, спросила я.
– Все нормально, – усмехнулся Экзор, – реакция будет в виде цветного дыма, а я получу новый состав для... ну, это секрет, причем правительственный заказ, так что достань, пожалуйста, булочки и завари чаю.
Пришлось уходить. На таинственность я не обиделась. Отец тоже часто делал артефакты на заказ придворных и тоже выгонял нас с мамой гулять в сад, пока он не закончит. Мы хихикали и шли собирать новые букеты. Какие обиды, если все равно за ужином проболтается? Экзор тоже не удержался и хвастнул полученными результатами. Разговор переходил с одной темы на другую и свернул на сессию.
– А правда, что когда в группе кто-то умирает, то оставшимся закрывают сессию автоматом? – хмуро спросила я.
– Правда-правда, но, думаю, что третий курс сейчас мало этим доволен. Мартина все же любили, – чуть скривившись, признался Ричард.
– Просто Ливир вчера завидовала им, что не надо будет сдавать экзамены, – сдала я мерзавку. – Она уроки Юриуса прогуливала, вот и... дура.
– Я был лучшего о ней мнения. Одно дело заносчивость, а другое вот такая глупая жестокость. А может и не глупая. Может и расчетливое, холодное желание положить все на алтарь собственной беззаботной жизни, – уж слишком грустно заключил Экзор. – Как-то мои одногрупники тоже решили откосить от сессии. Правда, решили просто спрятать нас с Беном на время и выдать за умерших.
– Чем все закончилось? – полюбопытствовала я.
– Трех парней так и не нашли, – как ни в чем не бывало, ответил Экзор и усмехнулся. – Потерялись в лесу, пока на нас охотились.
– Ты ведь их не убил, так что случилось? – пытливо глянула я на мужчину, который старался сдержать улыбку.
– В лес никто далеко не заходит обычно, ведь там живут древние племена тварей человеческих. Их так называют, потому что эти существа нечто среднее между людьми и зверьем. Могут быть полностью зверьем лесным, а могут немного измениться и встать на две ноги и поговорить по-нашему. Ну и нравы у тех племен свои особенные. Я с ними подружился еще до поступления, и когда нас начали гонять по лесу, я сразу послал к ним за помощью. Парням предоставили замечательную возможность погостить у кошечек. Трое отказались возвращаться к людям, и в чем-то я их понимаю, – смущено закончил Экзор. – Главное, что к медведям не попали.
Так и не объяснив, чем страшны медведи, Экзор перенес меня в домик.
Уроки я отсидела, по-другому не скажешь. Ливир просто доводила своим нытьем по поводу экзамена, остальные ее подружки подпевали ей, парни хмуро размышляли, как бы списать, а кто поумнее размышлял, что бы еще повторить, и таскал с собой талмуды из библиотеки. Все три пары до последней были сорваны. Нашему классу было так страшно, что мы просто не воспринимали новый материал по другим урокам и судорожно перечитывали теорию по Юриусу. Экзор все это стерпел стоически, тормоша по домашке только меня и еще кучку троечников. Не иначе, как чтобы просто подразнить и позлить. Пушка забрала один талмуд, уселась на стол и читала всю теорию томным голосом, от которого потели стекла в очках у некоторых.
Юриус же, как всегда, был хмур и немногословен. Собрал зачетные листы без единого слова, выставил баллы, раздал листы обратно. Показал нам заполненную ведомость и указал на дверь. Автоматы получили все, вот только кое-кто автоматом получил незачет. Среди кое-кого была и Ливир с подругами. Вот за что я всегда уважала Юриуса – он никогда не смотрел на происхождение, пол и красоту. Ему даже было все равно, как к нему относились ученики, он ставил то, чего мы заслуживали.
Из класса я по привычке пришла к Экзору, но тот лишь усмехнулся и развернул меня к библиотеке, потом все же вернул и начал давать советы. Сначала мы работали нам моим глупым выражением лица. Оказывается, я совершенно не умею показывать свою беспомощность в плане знаний. Недоуменно хмуриться я могу лишь читая теорию с пятого курса, где не находила уж совсем ничего знакомого. Ричард сначала кривился, потом уже просто хохотал над моими гримасами. После очередной попытки он просто попросил меня нарисовать автопортрет с недоуменным выражением лица. Потом просто прикрепил небольшой набросок к зеркалу и посадил меня перед стеклом. Теперь все вышло, правда, потом меня заставили изобразить кокетливые взгляды десяти видов, наивность и стеснение. Основная проблема была с кокетливыми взглядами, остальное было просто, хотя Экзор посоветовал вспоминать что-то особо пошлое из арсенала Пушки, когда надо будет смутиться. Даже рассказал три пошлых анекдота, чтобы показать три степени покраснения моих щек. В общем, сил уже не было, а библиотека ждала. Чем быстрее я найду одержимого, тем быстрее начну спать спокойно.
В библиотеке было тихо и пусто. По правде, там были я и Кристофер. Даже почтенная дама, которая выдавала книги на абонементе, ушла в свою каморку, из которой предательски пахло вареньем и чаем. Вот только для меня, привыкшей пить настои Экзора, обыкновенный чай пах как отпаренная метла.
Достав чистые листы и старые книги, я обосновалась за одним из столов и составила список книг, которые мне были нужны. Экзор подобрал мне очень пакостливое домашнее задание, которое пересекалось с темой третьего курса. Сейчас они проходили любовные зелья. Мне же надо было найти все ингредиенты, которые чаще всего используются в этих веществах, составить таблицу с местами сбора растений и элементов других организмов, вывести формулы для получения искусственных составляющих. В общем, работа предполагает знание уймы рецептов любовных зелий. Наверное, помощь Кристофера будет очень кстати, самой будет просто скучно этим заниматься. Вот только как бы мне к нему подойти или обратить на себя внимание?! Совет Экзора, закатить глаза и осесть прямо на руки парню, я не рассматривала, уж больно пакостливо подхихикивал Ричард, представляя эту сцену. Может, книгу попросить? Даже не так!
Решив для себя, как буду действовать, я спрятала уже готовый список и вспомнила застенчивое выражение лица, которое и нацепила. Руки заняла листочком и пером, которые можно будет смущенно теребить.
Парень сидел за столом, обложившись едва ли не большим количеством книг, чем я. Светло-русые волосы в идеально выверенном беспорядке, столь модном нынче, серые глаза внимательно следят за строчками, выводимыми на бумаге. Тонкое перо легко летало в руке парня, и на белом фоне расцветали витиеватые буквы. Даже жаль его отвлекать.
– Извините, вы ведь с третьего курса? – тихо прошептала я.
– Да, чем могу помочь? – доброжелательно улыбнулся Кристофер, отрываясь от бумаг.
– Мне нужны рецепты любовных зелий. Самых сильных и самых широкоиспользуемых, – чуть краснея от припомнившейся шутки, призналась я. – Можете с этим помочь?
– Девушка, а оно вам надо? Вы и так вполне красивы, чтобы очаровать парня одним взмахом ресниц, – чуть насмешливо ответил Наташкин, но уже с любопытством повернулся ко мне всем телом. Теперь я покраснела по-настоящему.
– Спасибо, но мне нужны именно рецепты, или просто книги, где я могу их найти. Все же вы это сейчас изучаете, и вам лучше знать, что стоит читать, а за чем не стоит тянуться на верхние полки. Как видите, с ними у меня проблемы, – смутившись, ответила я. И немного грустно, с долей обреченности добавила, – Но если вы слишком заняты, то прошу прощения за беспокойство.
Кивнув на прощание, я развернулась к своему столу. Шаг, еще шаг. Еще. Ну когда же он меня окликнет?!
До своего места я дошла в расстроенных чувствах. За спиной так и не раздался голос Наташкина. Ну, ничего. Первый блин комом, но Экзору все же удалось меня научить готовить и это блюдо.
– Начните с этих томов, – на стол опустились две толстых книги уже хорошо мне знакомых. – Они были на верхних полках, так что я взял на себя миссию достать их для вас, леди.
Я с удивлением смотрела на улыбающегося парня и не верила своим глазам. Все же попался!
– Спасибо, – радостно улыбнулась я. Парень же присел рядом и с интересом заглянул в мои записи, которые я специально не прикрывала и допустила пару ошибок, которые мог заметить третьекурсник.
– Можно полюбопытствовать? – вежливо кивнул на листки Наташкин.
– Да, конечно, – подвинула я ему записи, ожидая повода снова краснеть и благодарить.
– Экзор задал домашнее задание, а я совершенно не разбираюсь в таких составах, – пожаловалась я. Ричард предупреждал, что я могу немного на него поворчать, и это понравится Наташкину. Не очень-то теплые у них были отношения.
– Он может, – задумчиво пробормотал Кристофер и рефлекторно потянулся к моему перу, но потом остановил руку. – Прости, я по ошибке.
– Да ничего, – усмехнулась я. – Мы уже на «ты»?
– Ох, простите, леди, – мягко улыбнулся парень. – Но может все же на «ты»?
– Давай, – согласилась я и взяла перо. – Что у меня не так?
– Сама будешь исправлять, – кажется, удивился парень. – Я, кстати, Кристофер Наташкин. Можешь называть меня Крисом.
– А я тогда просто Элли. Исправлять буду, конечно же, сама. Мне надо это знать, а не просто сдать на проверку и забыть.
– Что-то слишком сложная работа для первого курса, – читая задание на клочке бумаги, пробормотал парень.
– Он всегда мне так задает, – снова пожаловалась я.
– Так это тебя он на каждом уроке доводит до белого каления? Наслышан. И чего он так к тебе пристал?
– Причина вечная – демон его знает! – пожала я плечами и приготовилась записывать замечания Криса.
– Ну может демон его и знает, а вот я никогда понять не мог, – признался Крис и принялся листать принесенные книги. – Смотри, вот здесь ты забыла об одном хитром компоненте, который используется в любовных зельях на одну ночь.
Работать с Крисом было легко и весело. Может, пробирки и сыпались у него из рук, но теорию он знал на отлично. Помогая мне, он потихоньку и свою работу писал. Все же знал Экзор, что мне задать.
С Крисом мы распрощались ближе к ночи и с явной неохотой. При этом Наташкин, не слушая моих отговорок, провел меня до дверей домика, скрашивая наш путь в темноте оранжевым светлячком и смешными историями. Погода, слава светлым духам, была тихой и морозной, я даже не дрожала от холода. Что-то мне подсказывало, что в противном случае Крис бы еще и отдал мне свой теплый плащ с мехом, оставшись в одной мантии.
От всей души поблагодарив Наташкина, я заверила его, что завтра снова буду в библиотеке и с удовольствием продолжу общение с ним.
И так продолжалось три дня. Каждый вечер я приходила в библиотеку и проводила с Крисом время до самого закрытия университета, лишь с последние минуты успевая перенестись в башню Экзора. Там меня ждал бурчащий и раздражительный алхимик, который укладывал меня спать, предварительно закармливая до довольной сытости, когда уже не лезет, но все так вкусно, что хочется еще. Вот только после ужина в постель я идти не хотела, настаивая на сказке на ночь. В первый раз Экзор опешил, и пришлось пояснить, что просто хочется послушать его голос хоть перед сном, потому как вечера приходилось отдавать Крису. Ричард оттаивал и вслух читал работы отца по артефактам. Под тихий и спокойный голос мужчины я и засыпала, уткнувшись носом ему в плечо.
В пятницу Крис вел себя немного странно. То и дело парень отрывался от листа с заданием и рассматривал меня, мял перо в руках и снова возвращался к записям, с которых приходилось сводить свежие кляксы. Присмотревшись, я заметила, что и почерк у парня сегодня тоже прыгал. Изящные завитки получались слишком острыми, а слова то и дело искажались до неузнаваемости. Да что это с ним? За те дни, что мы проводили вместе, он иногда тоже вел себя странно, но не до такой же степени. Были взгляды, были мимолетные прикосновения, которые заставляли краснеть и его и меня, но сегодня Крис словно с цепи сорвался. Экзор еще как-то странно хмурился, когда я ему рассказывала о поведении парня, с каждым днем все неохотней отпуская меня в библиотеку, перед этим основательно проверяя мой внешний вид, поправляя какие-то детали одежды и расстегивая верхние пуговицы мантии, переплетая косичку и приглаживая мои волосы в подобие прически. Сегодня вообще духами обрызгал, хорошо, что женскими, кажется, взятыми у Пушки.
