Текст книги "Одержимые (СИ)"
Автор книги: Елена Михайленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
– Поняла. Угадала. Молчу, – усмехнулась женщина, но обиду затаила, судя по глазам.
– Не обижайся, просто действительно по больному, – скривился Экзор.
– Ага... – не отрываясь от бумажек, вздохнула Хельга.
– Ты в этом месяце, как? – отодвинув одну стопку от лица секретаря, спросил Ричард.
– Свободна, – быстро стрельнув глазками, усмехнулась женщина.
– Хм... До утра времени много... – с намеком продолжил Экзор.
– До утра? Ты в курсе, что к тебе вчера посол от короля приходил. И позавчера и еще неделю назад. Я все запасы шикарного чая на него извела! – вдруг разозлилась женщина и потянула носом воздух. Запах ей понравился. Уж что-то, а возбуждение начальника она хорошо чувствовала и была не против снять это бремя со штанов друга.
– Ну и поила бы веником отпаренным. Глядишь, и не припирался бы больше, – довольно замурлыкал мужчина, уже расстегивая верхние пуговицы платья секретаря. А потом натурально зашипел, получив по рукам. Женщина ясно давала понять, что занята пока.
– Да надоело ему приходить, но сейчас в твоем кабинете тебя все же ждет...
– А чтоб их демоны драли с голым задом в Темном мире, сколько можно говорить, что свое финансирование король может засунуть себе в жопу, мне и копейки от него не надо. Пусть фрейлин своих финансирует. А то с каждым годом все меньше одежи на них. Голодранки какие-то. Во дворец уже прийти нельзя, почти в белье паршивки ходят.
– Господин Экзор, я уже давно уяснил, что ваша инстанция совершенно не нуждается в моем золоте, как и мои фрейлины, – из кабинета начальника выглянул гость. Черная одежда из дорогой ткани, вышитая скромным узором, но золотыми нитями, придавали мужчине вид домашний, но немного таинственный. А уж хитринка в карих глазах делала его просто неотразимым. Аристократическое лицо, аккуратная прическа, но мозолистые руки. Странный человек, если не знать, кто он.
– Здравствуйте, Ваше величество. Очень рад, что до вас эту информацию все же донесли. Чем обязан? – немного успокоился Экзор. Визиты короля всегда были информативны и интересны. Два хороших собеседника и деловых человека находили, как решать вопросы взаимовыгодно и к всеобщему удовольствию.
– Это хорошо, что вы помните, что еще чем-то обязаны короне, – довольно улыбнулся король. – У меня для вас предложение, от которого выиграете вы и моя власть.
– Лично я или мой отдел? – чуть лукаво улыбнулся Экзор.
– Лично вы и отдел, в следствии. Ваш отец и дед слишком долго сидели на своих уютных местах, – улыбка хищника заиграла на лице короля.
– Ох, Ваше величество, кажется, я уже согласен. Леди Хилл, принесете нам чаю?
Через два часа все было решено, и король ушел довольный собой, отделом и будущим страны. Не все так быстро и просто провернется, но летом душа Экзора уже будет тоже спокойна. Месть, отложенная на столетие, все-таки произойдет.
– Свободен? – в кабинет заглянула Хельга... снова с расстегнутыми верхними пуговицами платья.
– Очень занят. Ты не представляешь, сколько всего мне надо обсудить с моим секретарем. Запри кабинет и иди сюда.
Глава 26
– Элли, вставай быстро! – возбужденный голос Ричарда вырвал меня из объятий сна.
– Что? – с трудом открыв глаза, я непонимающе посмотрела на нависшего надо мной Экзора.
– Быстро, я сказал. Поднимайся, – заметно нервничающий мужчина, чуть ли не приплясывал от нетерпения. Я же вставать не торопилась, хотя с меня настойчиво сдирали одеяла. – Как хорошо, что ты в халате. Не надо одеваться. Пошли быстрее!
– Ричард, сегодня воскресение! – решила напомнить я. Вдруг дойдет?!
– И что? – пожал плечами Ричард и снова принялся стаскивать с меня одеяла, в которые я пыталась замотаться.
– Это выходной! – с писком крикнула я, но теплую ткань с меня все же содрали.
– О, светлые духи, чтоб вас, да причем тут?! Ты мне нужна в лаборатории. Вставай! – вытащив меня из постели и насильно поставив на ноги, объяснил Экзор.
– Дай хоть умоюсь! – простонала я, уже смирившись с неадекватностью друга. Зря я про умывание вспомнила. Меня перекинули через плечо и понесли в ванную, где насильно умыли и еще и запутанный ёжик волос намочили и расчесали. Да уж, теперь я точно проснулась. Мысли в голове радостно зашевелились и даже несколько мстительных промелькнуло. Но от жестокой идеи спрятать все носки, пришлось отказаться в виду боязни ответной мести с утерей чулок.
Лицо мне тоже не дали вытереть самой, так что вопрос, можно ли мне позавтракать, я решила не задавать.
– Можно я сама в лабораторию пойду? – робко спросила я. Может, кому-то и приятно, когда его носят на руках, но меня несли под мышкой, осторожно, но жутко неудобно для меня и моего желудка.
На пол я все же опустилась, но Ричард уже молча взял меня за руку и потащил в свою обитель с такой силой, что лучше бы уже нес.
В лаборатории царил чудовищный беспорядок, что принестло приятные мысли об уборке, которая ляжет на плечи мужчины. Но когда я выслушала, что мне надо делать и поняла, ЧТО хочет сотворить Ричард, мне захотелось грязно выругаться, а приятные мысли ушли без следа. Впервые в жизни, наверное, мне захотелось грязно отругать человека много старше и умнее меня.
– С ума сошел? – с надеждой спросила я. Нет, ну в здравом уме такого не придумаешь ведь! Для этого надо что-то не то выпить или нанюхаться в лаборатории. Увы, веществ, на которые легла бы вина Экзора, в лаборатории не было.
– Элли, да все будет хорошо, но если только ты мне поможешь. Поверь, я не делаю таких опасных экспериментов без тщательных расчетов, – уверенно и нетерпеливо заверил меня Ричард.
Тщательные расчеты валялись по всей комнате в виде обрывков бумаги для интимной гигиены, салфеток и даже белых накрахмаленных полотенец, испачканных чернилами. Значит, кто-то с самого утра носится с этой идеей, переходя из уборной и ванной, на кухню, где мысли рождались в процессе готовки и завтрака. Меньше трех часов на расчеты. Мало для того, чтобы меня успокоить, но, похоже, я плохо знаю Экзора – экспериментатора.
– Ладно, я помогу, но давай еще кого-то позовем, мало ли что, а у той же Пушки рука не дрогнет, я же неуклюжая, забыл? – а там может Анита его отматерит и остудит.
– Анита с Карелом до ночи заняты друг с другом, традиция по воскресениям. Бен с детьми убирает в доме, что тоже традиция, за нарушение которой меня его жена просто убьет, а дочери его, маленькие демонята, не отпустят, пока весь сад им розами не засажу. Кого мне в помощники брать? Риара? Не трусь, Элли. Я все продумал и все учел. Повторить опыт Бонеса будет просто в четыре руки.
– Но Бонес делал все свои опыты сам и всегда настаивал, что именно так можно повторить его гениальное творение. Без чужих глаз, ушей и мыслей.
– Ага, старый конспиратор был той еще скотиной и любителем поиграть на публику. У него был помощник, но недолго и не счастливо.
– Жена?
– Жена, та которая умерла, случайно заглянув в самый разгар эксперимента в лабораторию. На самом же деле, псевдо-гениальный алхимик убил бедную женщину и обставил все, как несчастный случай. Это было легко, учитывая, что при взрыве только костная пыль и осталась от тела. Я много облазил библиотек, собирая записи этого алхимика и информации о нем и его жене. Знаешь, кем она была? Лучшей выпускницей этого университета в своем году по специальности алхимия. У нее руки не дрожали, будь уверенна. Но бедная семья и не слишком примечательная внешность вынудили ее принять предложение Бонеса. Хороший дом, именитая семья, замечательная лаборатория и возможность работать, содержа стареньких родителей... Такой брак пришелся ей весьма кстати, а муж получил великолепного ассистента, хотя всех уверял, что женщина прикоснется к его пробиркам только мертвой. Грозился на реактивы пустить и зелье сварить. Столько негодования от мужа и такая показная покорность идеальной и тихой жены...все поверили. А после гениального открытия Бонеса и взрыва в лаборатории, все и забыли о жене. Мужчина же прославился. Мерзко все получилось. Но меня утешает, что и результат эксперимента Бонесу не достался, а король наш теперь под надежной защитой.
– Ого...– только и смогла выдавить из себя я. История действительно впечатляла и многое объяснила. Но мое восклицание в большей мере относилось к тому, что все это время продолжал делать Экзор, рассказывая мне истину. На столах начали появляться реактивы и составы для опыта. Куча оборудования и зелья, зелья, зелья... Последним на стол попал окованный магическим железом ларец. Светлые духи, дайте нам выжить, а потом Экзору не сесть за это до конца своих дней в тюрьму. Откуда у него капля тьмы и капля света?!
– Ты шутишь?! Откуда у тебя все это?! Капля света и капля тьмы! За это убивают на месте. А вот этот ветер с серебристой пыльцой в колбе, если я не ошибаюсь, частичка магического шторма! Вон там три литра алой крови дракона, которая плавит любой металл и превращает его в золото. На огне Слишере, который признан самым нестабильным элементом после хаоса, греется шкура черного тритона, который исчез три тысячелетия назад. Вот этот камешек с невинным розовым цветом, который ты от меня прячешь, может пробивать стены в три метра, если ним ласково постучать по кладке. А волшебную палочку ты сегодня не свою взял, а старую реликвию дома придворного мага. Силы в палочке хватит, чтобы сплавить замок в один комок кристаллической породы, а потом отправить в подарок светлым духам.
– Хм... правильно все, – с некоторым удивлением и уважением, отметил Экзор, а потом добавил, – но это кровь первого дракона с задатками разума.
– Спасибо, Ричард, задатки разума кровожадной зверюги меня успокоили, – пробурчала я.
– Так ты проследишь, чтобы все прошло на отлично? – лукаво и искушающее посмотрел на меня мужчина. Вот ведь знает, что я в стороне не останусь.
– Хорошо, начинаем, – вздохнула я и закатала рукава.
Процесс занял три часа. От нагрева шкурки тритона и до предпоследней стадии все прошло просто замечательно, а дальше я начала нервничать. В игру вступали капли света и тьмы. Сейчас на стеклянной подставке под небольшим куполом в свете свечей переливалась жирными боками бурая масса. Иногда ее поверхность рябила волнами, иногда вырастали небольшие щупальца, жаждущие сдвинуть купол, но больше всего меня страшило, когда масса замирала абсолютно круглым шаром и будто прислушивалась к тому, что мы говорили.
Но самое интересное началось, когда Экзор навис над куполом и начал приказывать этому комку бурого вещества. От его тона по телу шли мурашки и подкашивались колени. Хотелось плакать от отчаяния и забиться в самый дальний угол комнаты, свернувшись там маленьким клубочком, и выть от ужаса. Ему хотелось подчиняться, не смотря на то, что душа уходила в пятки от страха и дрожала от предвкушения следующего слова. Глубокий голос, сильный, с рычащими интонациями и звучащий будто отовсюду, обволакивающий своей властностью.
– Сейчас ты получишь еще два вкусных элемента, но очень опасных. У них будет своя воля и свой разум, гибкий и дерзкий. Ты им подчинишься, как подчиняешься мне, – на этих словах бурая субстанция забурлила от негодования, но тут же по лаборатории разнесся окрик, – Я ПРИКАЗЫВАЮ!
Масса будто сжалась и снова стала абсолютно гладким шаром с маслянистой поверхностью.
– Ты подчинишься и разделишься надвое. Но сначала, чуть смешаешь две силы в себе...чтобы одна питалась другой. Ты можешь это. Ты подчинишь тьму и свет, ты будешь и дальше служить мне, используя их. Ясно?
Масса подернулась рябью, которая тут же снова улеглась.
– Потом ты подчинишься моей руке и руке хозяйки. Все, что она скажет, что пожелает и к чему подтолкнет. Она твоя госпожа. Ты будешь слушаться ее, как меня.
От громового голоса Экзора хотелось превратиться в пыль и улететь со сквозняком куда подальше, но, даже закрыв глаза и уши, отступив на шаг, дрожь отзывалась в самой душе. Слишком страшно и больно, чтобы и дальше терпеть. Развернувшись я хотела убежать, но меня тут же схватил Экзор и прижал к себе.
– Прости, но с ним надо жестко. Кроме приказов ничего не поймет. Справишься? Лишь твое желание и никаких сомнений. Не бойся, он тебе подчинится и ничего не сделает? Знаешь, что тогда натворил Бонес? Он тоже разделил субстанцию на две сущности, но подчинил себе обе и второй приказал уничтожить свой же дом и жену. Первая сущность защитила алхимика от смерти, а вторая прекратила свое существование. Но мы такого не допустим, ведь они будут живые, сама понимаешь.
– Хорошо, но, пожалуйста, больше ТАК не говори. Это...страшно, – призналась я, чуть согреваясь в объятиях мужчины.
– Ты разве никогда не приказывала слугам? Затянуть корсет, наполнить ванную, подать ужин?
– Никогда. Просто просила, а отец еще и всегда настаивал, чтобы я училась все делать сама. Мама только поддерживала. Да и слуги нас любили, все сами с радостью делали. Мы никогда на них не повышали голос, – уткнувшись лицом в грудь Ричарда, вспоминала я. Становилось спокойней.
– А мой отец всегда приказывал. И всегда был мною недоволен. Подумаешь, разок в ванную технический спирт налил и подогрел.
– Разок? – с подозрением переспросила я.
– Разок спирт, раз вместо заживляющего масла эвкалиптовое на открытую рану, пару раз с пищеварением проблемы устраивал... – с некоторой ностальгией и удовольствием вспоминал Экзор, а я думала, как же это... неприятно и мерзко прислуживать собственному отцу. – Ладно, вернемся к эксперименту. Тебе – свет, мне -тьма. Бери пипетку и осторожно втягивай каплю.
Вынырнув из объятий Экзора, я пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, собираясь с силами. Опыт надо завершить без всяких нервов и ошибок. Вытянув из бархатных оков шкатулки небольшую колбу со светом, я осторожно открутила плотную крышечку и пипеткой забрала сверкающий осколок солнца. Вся лабораторная посуда обработала составом, не позволяющим расширяться столь опасной материи, иначе бы большую часть зелий и составов мы бы не получили и не сумели удержать. Через прозрачную преграду в моих пальцах сверкала капля абсолютной чистоты. Безжалостной и всепроникающей. Неуправляемой. Пока что.
– На счет три добавляем капли.
– Хорошо.
Бурая масса нетерпеливо завращалась под куполом и протянула щупальца ко мне и Экзору.
– Раз, – начал отсчет Ричард и капельки стихий вплотную прижаты к куполу в своих стеклянных тюрьмах.
– Два, – носик пипетки проник через стекло купола не ощутив преграды. Экзор снова колдует одной рукой, но на этот раз хоть с палочкой. Так точность большая. Щупальца тут же нетерпеливо потянулись к кончикам пипеток.
– Три, – скомандовал Экзор, и бурая масса забурлила, втянув в себя капли первородных стихий. Пипетки словно отрезало, и в руках остался только осколки трубочки с ровным срезом. Под куполом творилось нечто невообразимое. Та самая магическая буря бушевала и светилась теперь не грязными боками, а клубилась тьмой, через которую, словно через плотные грозовые черные тучи, просвечивали молнии и свет солнца.
– Разделяй! – приказал Экзор и буран тут же успокоился, застыл единым облаком тьмы, через которую слепил глаза свет, отбрасывая блики на стены и зелья в лаборатории. В этом свете горели зеленым огнем глаза Ричарда. Довольные глаза.
Клубок начал вытягиваться в стороны и разделяться, на два комка, будто слипшиеся черно-белым запеченным сыром. Вот только это было две звезды. Ко мне тянулось маленькое солнце, на лучиках которого горела тьма, втягиваясь ручейками и прожилками в сердцевину, а со стороны Экзора чернела дыра, заглатывающая тьму из пространства и капельки света, которые огненными линиями чертили узоры на матовой поверхности к самому сердцу новой сущности.
– Хороший мой, – Экзор ласково погладил купол, где к нему прижималось его темное солнышко. Я тоже прикоснулась к стеклу, где его чуть нагревал свет.
– Моя прелесть, – улыбнулась я. Сущность будто обрадовалась и закрутила пару лучиков красивыми вензелями.
– Теперь надо им дать дом, – с такой же ласковой улыбкой прошептал Ричард и вытянул из кармана два кольца. Одно мужское, с толстым ободом из белого золота, а второе – женское, с тонкими переплетениями проволоки черненого серебра. В каждом кольце был прозрачный матовый камень. Идеальное вместилище для двух сущностей.
– А теперь осторожно пинцетом, так же аккуратно, как и пипетками, на счет два отдаем колечки своим подопечным, – объяснил Ричард.
Как только кольца оказались под куполом, две звезды втянулись в прозрачные камни, окрасив их в свои цвета. Теперь можно было снять купол и полюбоваться тем, что у нас получилось.
У меня в руках горела искра света с ободком чернил, которые стекали в глубину камня, а у Ричарда камень можно было бы назвать гагатом за матовую полированную поверхность, но вот алые прожилки, будто лава, текли в недрах минерала и пульсировали под темной кожей граней.
– Лучшие стражи и лучшие убийцы. Безграничная сила первородных стихий, драконий ум, ярость бури, совесть младенца и мудрость старика. Преданные только хозяину или создателю. Раньше в мире был всего один такой камень, который сейчас горит в короне нашего правителя, но теперь вас трое, ребята, – усмехнулся Ричард.
– И что ты будешь с ними делать? – спросила я, с трудом отрываясь от созерцания чуда и отдавая его на хранение шкатулке, в которой до этого томились свет и тьма.
– Понятия не имею, – беззаботно пожал плечами Экзор и запрятал шкатулку в сейф. Вот только я уже научилась кое-что читать по лицу этого прохвоста.
– Имеешь, – уверенно заключила я.
– Имею, но не скажу. Кстати, ты как научилась различать, что я лгу?
– Глаза у тебя просто слишком предвкушающе блестят, – то, что они просто горят зеленью, можно было не уточнять. Ричард посмотрелся в зеркало и досадливо поморщился.
– О, ясно. Это у меня бывает. Но уж больно идея хороша. В свое время узнаешь и оценишь. А теперь пошли завтракать, раз мы такие молодцы. Да не куда-нибудь, а в городок в соседней долине. Там так вкусно запекают куриную грудку!
– Да уж, после такого жуткого опыта надо срочно покушать, – согласилась я. – А чай там вкусный?
– Ну не как у меня, но хорош. Тебе понравится, – усмехнулся Экзор, а потом серьезно посмотрел на меня. – Теперь ты понимаешь, ЧТО я могу делать в этой лаборатории? Никогда не бери отсюда даже самые невинные на первый взгляд вещи. Даже не прикасайся без моего ведома или присмотра. Ты не маленькая девочка, знаю, но даже ты не можешь перечислить все зелья и вещества в этом мире, которые мне взбредет в голову исследовать. Так что будь осторожней, хорошо?
– Хорошо, – выдавила я из себя и покраснела. За вчерашнее было действительно стыдно. А еще страшно спрашивать, что я натворила и не помню. Ведь точно же большую часть безобразий Ричард стер для моего же блага.
***
– Ваше пирожное, – приветливо, но немного задумчиво улыбнулась официантка, оставляя на столе уже третье по счету кремовое чудо, посыпанное маленькими красными розочками и сердечками. Очень мило и очень вкусно, наверное. Девушка с подозрением посмотрела на мои худые руки и тонкую талию, но убрала со стола тарелки из-под шоколадного рулета и желе.
– Спасибо, – поблагодарила я. Как хорошо, что мы в закрытом кабинете сидим. Ричард быстро перетянул себе пирожное, а я «его» запеченное мясо. И так уже почти час. Я ем курицу, а он ест сладости. При подходе прислуги быстро меняем тарелки.
– М-м-м... вкуснотища! – блаженно улыбнулся мужчина, снова и снова слизывая крем с ложечки. На очередной порции Ричард вдруг поменялся в лице и вытянул изо рта маленький розовый клочок бумаги. – Это что такое?
– Разверни, – пожала я плечами.
– «Ваш суженый Диорметей Риар», – пробурчал себе под нос мужчина, задумчиво рассматривая бумажку.
– Что? – не поняла я.
– ДЕВУШКА! – вдруг заорал Ричард, сминая розовый листик в руках. Через мгновение в нашем кабинете появилась подавальщица. – Это что такое у вас в десертах?!
– У нас традиция, на третьем заказе «Сладостной неги» мы между кремом и слоем шоколада вкладываем листик с именем суженого, – довольно улыбнулась девушка.
– И сколько вам приплачивает Риар, чтобы его имя выпадало ученицам университета? – мило улыбнулся Ричард, чуть ли не скрипя зубами. Подавальщица явно была не в состоянии говорить, а уж виноватый вид не нуждался в пояснениях. Зеленые глаза Ричарда просто пылали яростным огнем. Как же он зол! – Забери ЭТО и не смей больше подкладывать наивных девочек под этого кобеля. Узнаю – питаться будешь только кремом с розочками, пока зад не слипнется. Через пятнадцать минут принесешь счет. Все. Брысь!
Деревянная дверь чуть не вынесла косяк. Слишком страшен был Экзор в гневе. Как же он ненавидит ректора!
Кушать пропало всякое настроение. Курица остыла, а чай действительно был неплох, но не такой, как у Экзора.
– Ричард, давай уйдем? Я домой хочу, – тихо прошептала я. Мало ли. Может еще злится.
– Пошли. Прости, что испортил настроение. Наш ректор – лучшее средство, чтобы взбесить меня, – признался Ричард. Только ректор? Ну-ну. Сегодня вечером увидим. Нора мне сказала сделать выводы, и я их сделала. Вот только понравится ли моя логика Ричарду, я не знаю. Но доведу задуманное до конца. Да и просто подовожу Ричарда. Норе можно, Пушке можно, так чем я хуже? Надо же знать, что раздражает Экзора больше всего, чтобы потом не бесить! Да и на столь ярком представителе мужского пола все реакции на девичьи причуды хорошо отслеживать. Учиться, так учиться.
До вечера время пролетело быстро. Ричард наводил порядки у себя в кабинете, я делала уроки и иногда проверяла, как идет процесс уборки. Ричард то и дело зачитывался новонайденными собственными записями и порывался проводить новые опыты. Хорошо, что в лабораторию мимо библиотеки не попасть, и я его вовремя останавливала. После первых трех случаев, пришлось положить возле себя томик любовной поэзии, толщиной с мою ногу. Вдвойне обидно таким по голове получить. Так что Экзор сразу разворачивался и принимался за уборку, вдогонку получая от меня прозвище хрюшки. Стыдила я мужчину, конечно же, напрасно, потому как обычно у него везде порядок, но вот если он забывает хоть один вечер привести комнату после себя в надлежащий вид – все. Потом он себя не заставит это сделать неделю, и бардак разрастается до устрашающих размеров. Меня же Экзор почему-то послушался. Снова не понятные мне отношения живущих в одном доме? Ладно, запомним.
После уборки ужин готовила я, но под присмотром голодного Экзора, который мною командовал и подгонял. Тут уж не поспоришь, он лучше знал, что и как творится на кухне. Надо было бы просто картошку сварить, это я без проблем, но кое-кто не ищет простых путей и не любит простых рецептов.
Спать мы легли рано, правда уснуть не получалось и поэтому мы читали. И тут я начала снова капать мужчине на мозги, как подобное когда-то называла Нора.
~ ~ ~
Девочка сегодня была какая-то подозрительная. То смирная и тихая, то начинала проверять нервы Экзора на прочность. Это настораживало мужчину даже больше того, что он снова ведет себя, как муж при жене. Слушается своеобразных приказов Элли и не потому, что боится удара книгой, а потому, что действительно понимает, что она права. На ужине, он, конечно же, отыгрался, но слишком похоже было его капание на мозги на вопли голодного мужа. И что самое интересное, Ричарду было не очень и страшно теперь что у него сложились такие отношения с Элли.
От размышлений мужчину отвлекло замечание девчонки:
– Ричард, читать в кровати вредно!
– Почему это еще?! – удивился такому повороту мужчина.
– Нет нормального освещения!
– Так пойдет? – над правым плечом Экзора затрепетал небольшой шарик света.
– Все равно вредно!
– Так свет уже есть!
– Читать лежа – нельзя!
С тяжелым вздохом мужчина поднял подушку повыше и сел в постели. Собственная послушность не прекращала его удивлять.
– Теперь нет претензий? – осведомился он.
– Нет, – довольно улыбнулась девушка и снова отвернулась к книге по чарам.
– Ей, а сама-то как читаешь?! Давай садись и хоть свечу зажги, – возмутился Ричард.
– А что? Ты мне не отец, – показала язык ученица и перевернулась на другой бок, спиной к профессору. За что тут же поплатилась. Рука у Экзора была хоть и тяжелой, но силу он умел соизмерять. Раздался звучный хлопок, чуть приглушенный ночнушкой девушки.
– Ай! За что по попе бить?!
– Лежать к профессору спиной тоже вредно! – усмехнулся Ричард и снова принялся за чтение. На этот раз уже по-настоящему, а не слепо вперившись в строки формул. Но долго ему читать не дали.
– Ричард... – осторожно и чуть растягивая гласные, начала девчонка.
– М?
– Ну, Ричард! – уже более смело продолжила Элли.
– Что? – все так же пробегая глазами строчки, спросил мужчина.
– Ричард, я понимаю, что книга интересная, но ты можешь оторваться от «ста рецептов любовного зелья»? – на названии голос девушки стал очень удивленным.
– Мне завтра это третьему курсу впари...объяснять. Если ты думаешь, что я помню рецепты, то ошибаешься. Только противоядия, – с намеком ответил алхимик, надеясь, что Элли застесняется и отстанет.
– Ричард, ну ты мне тоже нужен как учитель! – Элли подползла чуть ближе.
– Теорию Вейнера я объяснять не буду, Бен сам ее не знает, можешь даже не учить.
– Да я ее поняла, мне другое...
– Астрономические карты у меня в шкафу.
– Я их уже нарисовала!
– Литературу я пересказывать не буду, сиди и читай...
– Хрррр...Ричард, научи меня целоваться! – книга буквально выпала из рук Экзора. Интересно, это был способ привлечения внимания или она серьезно?
– Тебе вчерашнего мало? – едко спросил мужчина.
– Мало! Я вообще почти ничего не помню. Все как в тумане, а после того, как я встала с постели вообще черная дыра, – краснея, призналась Элли, чем безмерно порадовала Ричарда.
– Элли...– укоризненно попытался он начать лекцию.
– Я уже двадцать лет Элли! – буркнула девушка недовольно.
– А я сто тридцать семь лет как Ричард. Разницу сама посчитаешь?
– Ну, пожалуйста! Ну, ты же профессор, ты же должен учить маленьких глупеньких студентов! – теребя рукав мужской пижамы с драконами, просила Элли.
– Я помимо того, что профессор, еще и мужчина, если ты не заметила вчера. Анатомию ты тоже на отлично знаешь? Вот-вот! Мне и так памятник надо поставить, что уже который месяц сплю с привлекательной девушкой в постели. Просто сплю, Эллисон! Я никогда не закалялся, а тут пришлось. Пожалей мою шкуру, мне же льдом придется обложиться!
– Ну, Ричард!
– Леди, у вас мало однокурсников? Чем вам плохи парни из вашей же группы? На них натренируйся, если на Крисе не можешь. Или Пушку попроси, – пробурчал Экзор себе под нос.
– Они идиоты! Я не могу целоваться с идиотами! – слова о Пушке она решила просто не услышать. Правильно сделала, а то Анита бы научила. Зря Экзор о ней ляпнул.
– Знаешь, учитель университета магии, дающий частные уроки поцелуев в моем понимании тоже идиот, – усмехнулся Ричард.
– А я значит, идиотка, да? – неожиданно взвилась девчонка.
– Я такого не говорил!
– Но имел в виду! Я так и поняла! Тоже не любишь целоваться с дурочками малолетними? Посылаешь набираться опыта? Да знаешь что? Не умеешь, небось, целоваться, вот и отбрыкиваешься! – уже совершенно по-детски начала обижаться Элли. И она просит научить его целоваться? Может, тело и выросло, в чем он вчера убедился, но в нем еще такое дите сидит. И так не хочется, чтобы ребенок исчез в ней под натиском желаний взрослой девушки.
– А вчера на меня что, вдохновение целовательное нашло? – а вот тут были интонации уже взрослой девушки. Но обидчивой до парадоксальности.
– А может и так! Я слабо помню, что там было... – повторила девушка.
– Так чего же меня просишь научить? Может, ты все знаешь уже!? – не утерпев, поддел ее Ричард.
***
– Может потому, что ты мне нравишься? – решила я добить мужчину. Интересно, а как на такое он отреагирует?
Ответной реплики от преподавателя не было долго. Так долго, что меня это уже взбесило. Я тут пытаюсь его из себя вывести, а он просто замирает, как ледяная статуя со стеклянными глазами. Ладно, а как сработает фокус с уходом? Начну пока медленно, но демонстративно зло, одеваться.
Когда я уже прикрываясь одеялом, натягивала штаны, преподаватель отмер и ничего не нашел умнее чем просить:
– Куда это ты собралась?
– Искать более умелых учителей поцелуев! Следую твоему совету! Айрик и Риос, насколько я слышала, по выходным вечерам в «Келье монаха» гуляют. Думаю, они будут не против дать мне пару уроков! А, может, Криса найду...
– Элли, ты меня специально доводишь? – с подозрением глянул на обиженную меня, Экзор. Кажется, меня раскусили. – Ну и зачем?
– Просто хотела знать, что тебя бесит, а что нет. В книгах иногда полная чушь, а по большей части ты вообще нетипично реагируешь. Вот я и боюсь, что чем-то тебя из себя выведу. Поэтому и издеваюсь над тобой сегодня. Немножко, – снова залезая в постель, объяснила я. У Экзора же не было слов.
– И кто из нас больший экспериментатор? – вздохнул Ричард. – Выяснила все?
– Ты сейчас сильно расстроишься, но мне действительно нужны уроки поцелуев. Хотя бы чуть-чуть! Пожалуйста!!! – я снова начала теребить рукав пижамы Ричарда.
– Ставь галочку напротив просящего взгляда. Таким глазам я не могу отказать, – признал свое поражение Экзор. Вот только что из этого выйдет?! Кажется, я сама напрашиваюсь на повод краснеть. Но надо же бороться с собственной стыдливостью!
Усевшись поудобней, и подтянув меня к себе, Ричард задумался и с сомнением глянул на меня, задержав взгляд на моих губах. По коже пробежались мурашки, и лицо опалило жаром непонятного стыда. И это от одного взгляда, а что же будет дальше? Какая же я... Действительно девочка. Но мне это надоело. Пора взрослеть и учиться самой бросать такие взгляды. Ничего, я еще заставлю и Ричарда покраснеть. Да, именно его. И целоваться научусь так, что и ему будет сложно дышать.
– Может, передумаешь? – спросил Ричард, чуть приобнимая меня за плечи.
– Нет, прости, но я хочу научиться. А кроме тебя я такое никому не доверю, – на последних словах Ричард, почему-то чуть недовольно поморщился.
– Что?
– Ничего, – так же недовольно пробормотал он. – О! Погоди-ка. Давай тренируйся в щечку целовать!
– Родителей нацеловалась, это я умею, – пресекла я попытку бегства.
– Не умеешь, спорим? – усмехнулся Ричард. – Ну давай. В щеку.
– А ты брился? – с подозрением погладила я гладкую кожу. – Ладно.
Пожав плечами, я чмокнула Ричарда. Сразу вспомнилось, как я целовала отца перед уходом на работу. Только почему-то ощущения были совершенно другие. От папы пахло съеденной утром кашей и мамиными духами, а вот Ричард пах... Даже не знаю. Наверное, так пахнет кожа мужчина без жены, которая бы дарила ему свои поцелуи и тонкий аромат изысканных духов или розового мыла. У меня не было слов, чтобы описать чем пах Ричард, но мне понравилось.
