Текст книги "Куда уехал цирк (СИ)"
Автор книги: Елена Лоза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 11
Марья наступила панике на горло и постаралась спросить, как можно спокойней.
«– Денни, где сестра?
– К Заре собиралась…
– Проверь!» Конечно Эни могла отключить связь, если ей гадают, но…
– Их у Зары нету! – выпалил, подбегая Дени. – Девочки побежали за попкорном, мы с Эни шли следом, а тут меня позвал Бигль. Ветер Сонка как сбесился, брыкался… потом мы увидели, что ему кто-то колючку воткнул.
Парень говорил все тише.
– Девочки. – Робин не спрашивал, а констатировал факт.
– Пропали, – коротко подтвердил Ло. – Все три. Рядом охнула Люсиль.
– Нас всех отвлекли…
– Не важно, разбор полетов потом, – Ло вскинул ладонь. – Крали со двора. Смотрим внимательно.
Робин недоумевал, как они так быстро узнали, что девочек нет? Ведь не перекликались, не звали – просто сбежались во двор, уже зная! На что смотреть в пустом дворе? Земля утоптана, следов нет. На хриплый няв из-под фургона среагировали мгновенно. Кот фыркал и рыл лапами землю рядом с какой-то тряпкой.
«Эфир!» – доложил биофаг. От белого носового платка тянуло тяжелой медицинской вонью.
– Эфир, – констатировал сержант. – Их усыпили, что это нам дает?
– Невс?
Биофаг усердно нюхал землю, потом задрав голову, начал втягивать воздух, и шмыгнул между фургонами. Пробежал метров десять и скребанул землю лапами.
– Тут стояла коляска, – доложил Сонк. – Довольно легкая, следы не глубокие.
– Они опередили нас минут на тридцать, не больше, – прикинул Джинатан. – Хорошо сегодня влажно и безветренно.
– Там Зара сказала, что дом где-то за городом у реки или озера. – Денни и Марья держали под уздцы лошадей, и вопросительно смотрели на командира.
– На хозяйстве, – коротко скомандовал китаец. Спорить с Ло конечно никто не стал.
Невс, взлетел на холку Ветра и нетерпеливо заорал.
– Кобы долгий галоп не выдерживают, так что пойдем рысями, – предупредил Сонк.
Робин скакал на спине Полоски и пытался разобраться в ситуации. Эти люди не суетились, не выясняли кто виноватей, они делали все быстро, сосредоточено и не отвлекаясь, каждый знал, что ему нужно делать. Это было похоже на хорошо тренированное подразделение. Кони идут рысью. Трое всадников и трое бегущих рядом, положив на шеи коней руки, мужчин. На переднем сидел Сонк, придерживая напряженного как струна, кота.
«– Всех ведет кот, – рассуждал сержант. – Видно, как он внюхивается в воздух. Он слышит запах эфира? Но это невозможно! Хотя, как сказал Джонатан, влажно и безветренно, возможно запах держится. Но это же не ищейка, а кот! Хотя кто проверял, какие из котов ищейки? Находят же они дорогу домой через пол страны! Но Робин мог поклясться, что человек и животное разговаривают! А с индейца станется, и котов понимать, хотя индеец из этого парня только по внешности! Да и то… что это за прическа? Странные они все и чуждые какие то, иногда до дрожи. Вот уже и город закончился, а они бегут и хоть бы кто запыхался. Но плевать только бы нашли девочек. И таки найдут, на лицах ни тени сомнения, но очень много обещания.»
На открытом пространстве потянуло легким ветерком, и кот горестно заорал. Всадники остановились.
– Все след сдуло, – Ло обернулся к сержанту. – Куда ведет эта дорога?
– Скоро дорога расходится, одна ведет на ферму, – Робин стал вспоминать местность, по которой пару лет назад изрядно поездил. – А другая, к берегу озера Мичиган, там замок лорда Розбери стоит.
– Нам к замку. Зара говорила про воду, – решил Джонатан.
– Но и мимо фермы небольшая речка течет.
– Робин ты сам-то веришь, что похищение организовали фермеры?
– Нет, – сержант тряхнул головой. – Но так верить гадалке, я бы тоже не стал.
– Ты плохо знаешь эту гадалку, – качнул головой Ло. – Сколько до замка?
– Мили три не больше. Перед замком большой парк, старый хозяин на нем был просто помешан.
– Парк это хорошооо, – протянул Оле и непонятно для Робина добавил. – Люблю зеленку. Все остальные с ним дружно согласились.
Старинный дом, похожий на замок из-за угловых башен, отражался в лунном серебре озерной воды. Правда, старинным, он казался только команде, Робин скорей всего считал его достаточно новым. Ни в одном окне даже не мелькал свет, и темная громада казалась зловещей. Поместье было обнесено высокой каменной стеной, но кованые ворота гостеприимно распахнули створки. Из чего можно было сделать вывод, что домик привратника пуст. Однако команда не стала рисковать, и ведя коней в поводу буквально на цыпочках просочилась мимо. Возможно, при прежнем хозяине этот парк был ухоженным, но при нынешнем, быстро превращался в дикий лес. Команда свернула на первую попавшуюся поляну, и Робин как только спешился тут же влез по колено, в заросли сухого бурьяна. Луна светила ярко и ее света вполне хватило, чтобы увидеть, как Сонк и Гарри исчезли в тени под деревьями. Почти голые ветви сплетались в причудливые узоры, где-то недалеко зловеще заухал филин. А на поляне стояла тишина. Даже лошади не фыркали, и не переступали копытами. Оле и Николос одели на головы, странные обтягивающие голову, черные шапочки, и их светлые волосы «погасли». Четверо мужчин присели на корточки и замерли. Сержанту было сильно не по себе, он потоптался на месте, сухая трава и кустики оглушительно затрещали, привлекая внимание. Четверо обернулись. Робин замер, не зная, что делать, когда из тени слепилась фигура.
– Девочки тут, но наверху в доме, ни одной живой души, – начал докладывать Сонк.
– А что такими делами при полном штате обслуги занимаются? – с сарказмом в голосе поинтересовался Натан. – Для этого подвалы делают, с повышенной уединенностью и звукоизоляцией.
– Под навесом стоит коляска, в ней валяется пиджак, с залитым эфиром рукавом. Видимо похититель облился, и только поэтому Невс взял след, – продолжил уже на ходу индеец.
Двери черного хода были открыты, в темный коридор. Гарри подсвечивая себе фонариком, осматривал панель стеновой облицовки. Невс встав на задние лапы и вытянувшись во весь рост, занимался тем же. Остальные замерли, не пытаясь помогать, и не мешая одновременно. Робин закрыл глаза и прислушался. В доме стояла тишина, и это почему-то раздражало сержанта. Легкое прикосновение заставило вздрогнуть. Оле жестом указал на уже открытый проход, в который по очереди ныряли мужчины. Почти сразу за проемом начиналась уходящая вниз лестница. Керосиновые лампы, стоявшие в нишах, едва освещали ступени. Мужчинам пришлось спуститься на три пролета, прежде чем они вышли в коридор. Длинный, также тускло освещенный с несколькими закрытыми дверями, только в самом конце на пол ложился яркий прямоугольник света.
Марья обняла Денни за плечи и повела парня во двор цирка.
– Тетя Марья, я только на минутку ото…
– Потом, Дени, все потом. Вот вернутся наши с девочками, и мы все разберем. Расслабились мы все. Занялись увлекательным делом, и показалось, что в отпуске. Вот по носу и получили.
– Трудно ждать, и не знать, что там и как, – понурился парень. – Лучше в операции участвовать.
– Да, когда сам действуешь, проще. Не зря ведь говорится – ждать да догонять хуже всего. Наши родные там дома, каждый наш заброс вот так ждут…
Марью прервал, звериный рев. На них шел старик Федор, с перекошенным от ярости лицом, всклоченной бородой и вытаращенными глазами он был страшен.
– Стаси! Где моя Стаси!!! – Алекс пытался удержать деда, но от него отмахнулись как от щенка, и парень растянулся на земле.
– Федор, за девочками…
– А это из-за тебя сучка ее украли! – старик рванулся к женщине и резко ударил, целясь кулаком в лицо. Марья шагнула в сторону, и кулак врезался в борт фургона, оставив в нем заметную вмятину. Боль слегка привела Федора в чувство, его взгляд стал более осмысленным.
– Повторяю, с девочками будет все в порядке! – ледяным тоном сообщила Марья. Она и в самом деле была в этом совершенно уверена, хотя тревога все же сидела занозой.
– Если бы вы тут не появились, – продолжал рычать Федор, баюкая ушибленную руку и опять себя накручивая. – Ни чего бы, не случилось! Это все вы! Будьте вы…
– Там не только Стаси! Там еще Эни и Мара! – крикнул возмущенный Дени, – Как вы можете?!
– Проклятые! Анастасия! – старик затряс кулаками над головой, – Да пусть всех ваших девок, хоть…
Договорить Федор не смог, захлебнувшись водой, пустое ведро, брошенное Яковом, со звоном врезалось ему в грудь. А потом его достала Марья. Нет, она не стала его бить, просто ткнула пальцем, старик уронил руки и мешком свалился в лужу. Чего стоило женщине, всего лишь отключить старую сволчь, понял только Дени. То ледяное бешенство, которое клокотало в ее душе, скрыть от парня не представлялось возможным. Правда Денни и сам был не менее взбешен, хотя вряд ли понимал, что сказанные стариком, в таком накале эмоций, слова стали бы проклятьем и для его сестры, и для Мары. Зато это прекрасно понимали цыгане. Зара стояла, прикрыв рот ладонью и чтото быстро бормотала на своем гортанном языке, а бледная как смерть Люсиль, казалось вот, вот свалится в обморок.
– Уберите этого… этого… – прошипела Марья. – А то, я за себя не ручаюсь.
– А он, таки жив? – осторожно поинтересовался Изя.
– Жив, конечно, – женщина просто выплевывала слова. – А вот насчет мозгов… Его братец Альцгеймер, по нему уже соскучился!
Сашка и Бигль подхватили Федора и потащили в фургон, подальше от греха.
– Ну, почему он мне не верит?! – Зара сжимала пальцами виски. – Я же ему говорила, что девочек спасут! Я же видела…
– Потому что ты не предупредила Софью, об опасности. Не увидела!
– Видела, я! – Зара без сил опустилась на ступеньки фургона. – И предупреждала! Я у них чуть ли не в ногах валялась. Да кто меня стал слушать то?! Они тогда, как пьяные были, смеялись… А Федора в цирке, не было.
– И все равно, – Марья не собиралась в очередной раз принимать во внимание чьи-то резоны. – Он же их чуть проклятьем не наградил! Проклятьем, которое ударит обязательно, рано или поздно. Так или иначе, в этом пространстве или сопредельном! Маразматик старый!
– Пойду, напою его травками, – Цыганка тяжело поднялась. – Пусть поспит.
– Касторкой его напоить надо! Говорят, мозги хорошо прочищает! Ты лучше Люси успокоительным напои, на ней лица нет. Если бы не Стаси с Сашкой… Уехать бы самим, и гори этот цирк огнем!
Огнем, – как эхо повторила Зара, уже входя в фургон. – Огнем!
– А ладно сама напою…
Марья стояла, закрыв глаза, и глубоко дышала, приводя себя в относительное равновесие. С ярмарки долетали звуки музыки, звонки каруселей и чей-то громкий смех.
– Миссис Марья, – в голосе Люсиль слышалась отчаянная надежда. – С девочками все будет в порядке?
– Конечно! Пока девочки не проснуться, их не тронут, – свою уверенностью женщина старалась внушить девушке. – А ребята обязательно успеют и все сделают как надо.
– Но Невс, ведь кот, а не ищейка…
– Поверь, этот кот любую ищейку обставит. А ну пошлите-ка, ребята чай попьем с травками. Успокоимся, а там и наши вернуться…
«– Вот кто бы меня успокоил? – с тоской подумала Марья – Стаканом коньяка желательно…»
После чая с хорошей дозой успокоительного щеки Люси порозовели, но спать она отказалась наотрез. Пожав плечами, Марья решила, что изготовление попкорна на завтрашние представления будет самым продуктивным «убиванием» времени.
Работа шипела и стреляла, в фургоне-кухне и палатке ходоков, к невольным поварам присоединилась танцовщица Ая. Стройная женщина под сорок, с невыразительным лицом, и какой-то особой способностью быть незаметной. Только в танце она оживлялась и становилась совсем другой, пластичной и текучей. Мазь, которую сварганил диагност, практически убрала аллергическую сыпь с лица женщины. Причина оказалась до смешного проста: дешевый грим еще никому в пользу не шел.
Осторожное покашливание у входа в палатку привлекло внимание женщин. На пороге топтался Изя.
– Я таки хотел бы знать, что с тем шлимазлом? Он глаза пучит, хрипит и трясется, а ничего сказать не может.
– А ничего пусть трясется. Вот доктор наш вернется и разберется, – несколько зловеще пообещала Марья. – А помолчать ему особо полезно…
– Но ему сейчас плохо! И травки Зарины не помогают.
– Можно подумать, нам всем хорошо и радостно! – неожиданно подала голос Ая.
– Но ему таки хуже всех! – продолжал настаивать старый еврей. – У него же удар может случиться! Миссис Марья, я считал вас доброй женщиной.
– Именно потому, что я добрая женщина, с ним не случился удар, – Марья прошла за штору, чем-то громко и раздраженно зашуршала. Вернулась, держа между пальцев небольшую горошину красного цвета, и протянула ее Изе. – Вот, положите ему в рот и проследите, чтобы проглотил. Это его успокоит.
– Навсегда? – музыкант с опаской смотрел на пилюлю, зажатую в пальцах женщины.
– Ну, если вы так хотите, то можно устроить и навсегда, – Марья так прищурилась, что Изя попятился, но на пороге палатки остановился. – А шо вы там про его брата Альца говорили? Никогда не слышал, что бы у Федора был брат да к тому же еврей…
Марья зашипела и трагическим шепотом поведала, что братец Альц сидит в скорбном доме и Федор это ото всех скрывает.
Женщина посмотрела вслед что-то бормотавшему под нос Изе. Не может же быть! Или может?
– Он, что мне поверил? – обернулась и увидела огромные от удивления глаза Аи. – И ты тоже поверила. Вот блин горелый!
При чем тут любимое кушанье русских, да еще и горелое, танцовщица так и не поняла, а уточнять не решилась. Не ко времени.
Монотонная работа позволила Марье немного успокоиться, но, к сожалению, состояние ее нервов мало кого интересовало.
«МАРЬЯ!!!!» – женщина дернула головой от вопля Денни по внутренней связи. Левое ухо прострелило болью, сердце ухнуло в желудок и запрыгало по нему от стенки к стенке. Марья с грохотом уронила сковороду с готовым попкорном, напугав до полусмерти Аю, и выбежала из палатки. На то, чтобы свернуть за угол палатки, потребовалось всего несколько секунд, а на то, чтобы врезаться носом во что-то твердое, и того меньше. Выражение «искры из глаз», перестали быть для завхоза оборотом речи. Искры сверкали густо и долго, смыли их только слезы, хлынувшие из глаз и кровь из носа.
– Ой! Я не хотел! – голос Денни был полон раскаяния.
– Я думала, вас с Люсиль, тоже воруют… – хлюпая носом, прошипела женщина.
– Зачем? А со мной Эни связалась!
– Что с ними?!
– Я это, не совсем понял…
– Денни! Дословно. ЧТО? ОНА? СКАЗАЛА?!! – Марье очень хотелось кого-то покусать, причем так сильно, что парень даже попятился, уловив ее желание.
– Дословно? Хм… «Можешь не разевать рот на шоколадку, Даняка! Я сдалааааа! – парень поколебался и добавил. – Бе бе бе.» Как пьяная была. И отключилась сразу, и не отзывается, поганка такая!
– После наркоза трудно иметь ясную голову. Значит, говоришь, сдала? Сдала – это хорошо. – Мрья зажала пальцами нос, сосредоточилась и позвала – «Ребятааа! Раз, два, три проверка связи?!» – Дени поморщился от громкости близкого вызова, завхоз звала в широком диапазоне, но ответа не было.
– Не поняла? Все вне зоны доступа. А вы как же?
– А у нас радиус связи больше в полтора раза чем стандартный, – гордо доложил парень. – Эффект близнецов называется.
– Если учесть, что вы не близнецы, а скорей, соседи по кухне, то весьма странно.
– Ну, нас исследовали…
– Ничего не поняли, и отделались умным названием, умными лицами и чьей-то диссертацией? – парень кивнул. – А почему ты ее слышал, а я нет?
– Ну, если на обычном расстоянии, то слышат все, а вот дальше – только мы с сестрой друг друга.
– Ребята должны быть рядом, – встревожилась Марья. – Они как услышат?
– Услышат, еще как услышат! – испуганно охнул Денни и пояснил:– Лаборантам первый раз очень плохо было… Один даже сознание потерял.
Сознания никто не потерял. Но акустический удар от близкого вопля о проигранной шоколадке вогнал команду в состояние временной глухоты на левое ухо, звона в правом и потемнения в глазах. Досталось и биофагу с его повышенной чувствительностью. Робин, которого ненавязчиво оттерли назад, увидел, как дернулись все мужчины, одновременно схватились за левое ухо. Лица побледнели и перекосились от боли. Даже у кота вдруг разъехались передние лапы, и он свесил между ними голову. Выяснять, что случилось, сержант не стал, он быстро подошел к дверному проему, замер на мгновение, прислушиваясь. Похоже, девушка тихо молилась, больше ни каких звуков слышно не было.
Робин резко прыгнул вперед, поводя дулом пистолета, но спасать было некого. На полу недалеко от двери кучкой лежали двое мужчин, в вечерних костюмах. Посредине комнаты на металлическом столе, увязанная веревками, как окорок перед копчением, лежала молодая китаянка и смотрела на ворвавшегося мужчину огромными глазами. На рукаве ее белой блузки расплывались два красных пятна. У нее в ногах полулежала животом на столе Эни и усердно перепиливала веревку. По крайней мере она считала, что перепиливала, однако тупой стороной скальпеля много не напилишь. Бормотание, которое сержант принял за молитву на незнакомом языке, судя по интонациям, вряд ли таковой было. А если это все же было обращение к Создателю, то он в данный момент получал серьезный выговор.
– Эни, – тихо позвал Робин. Девушка обернулась.
– Ой, сержант! А вы что, к нам в академию инструктором подались? – она радостно заулыбалась пьяной улыбкой. – Инструктор Смит! Звучит классно. Только я бабушке все равно пожалуюсь, – девушка выронила скальпель и зевнула. – Это каким больным на голову надо быть, чтобы такой сценарий для зачета придумать?!
Робин подхватил сползающую на пол девушку, обернулся и встретился глазами с Ло.
– Знаешь сержант, ты бы все вопросы записывал, а то потом точно что-то забудешь спросить, – по прищуренным до состояния щелок глазам было невозможно понять серьезно ли говорит китаец или издевается. Но уже следующий вопрос подтвердил серьезность. – Что посоветуешь дальше делать?
– Девочек наверх, найдем в доме телефон, и я вызову своего лейтенанта, – стал перечислять сержант перечень и очередность мероприятий. – Через час тут будут полицейские.
– И как мы им объясним, кто мы и как нашли этот дом? Кто вырубил этих сволочей, сомнений, надеюсь, не возникнет?
– Из чего вырубил?
– Кто этих стукнул, так что они без сознания.
– Вырубил, – Робин покатал на языке очередное новое слово, и оно ему понравилось. Потом утвердительно кинул головой. – Конечно, мы вырубили, девочки ведь спали! А вот мне это очень интересно. Кто и как?
– Робин, пиши список, пиши, – хихикнул кто-то из парней.
– Кота лейтенанту надо показать, как он ищет, а остальное уж поверьте, они сами придумают, – Робин не обратил внимания на подколку. – Если вы, конечно, не будете претендовать на славу…
– МЫ, не будем, – заверили сержанта почти хором. – Нашел идиотов претендовать…
– Может, стоит обыскать подвал? – предложил Сонк.
– Нет, все наверх, – приказал Ло. – Пусть полиция делает грязную работу сама.
Как и предсказывал сержант, полицейские поняли ситуацию с полуслова. Лейтенант, с интересом рассматривал такую разномастную компанию, но особого удивления не высказывал, цирк он цирк и есть. С недоверием посмотрел на Невса. Попытался допросить девушку китаянку, которую звали Шон Ю. Девушка то ли с перепугу, то ли и правда, почти не говорила на английском. Она только смотрела на своего соотечественника, дрожала и плакала.
Лейтенант, порадовался переводчику и совсем не задавался вопросом, куда смотрели родственники хорошенькой девушки, раз ее смогли украсть среди бела дня. Тем более, что девушка выдала ту же историю с эфиром. Если бы даже полицейские видели Шон Ю связанной, они вряд ли бы поняли, что связывали девушку отнюдь не похитители. Так же как не понял этого Робин. Слишком специфическим методом была произведена упаковка.
При наличии преступников, орудий пыток и похищенных девушек, лейтенанту, в общем, то не нужны были показания, и девушку оставили в покое. Полицейское подразделение осталось осматривать дом, а циркачей отпустили, попросив прийти в участок утром и обязательно привести с собой уникального кота. Слово уникальный, было произнесено с такой издевкой, что Невс зашипел, показав клыки.
Марье казалось, что она только закрыла глаза, и просыпаться от осторожного щекотания мягкой лапы совсем не хотелось.
– «Марьяяя, пришла мамау Иду с кошечками мряв. Ждет, пока им откроют,»– усы Невса щекотали ухо и нужно было-таки вставать. Марья брела через двор, не совсем проснувшись, что было совсем не удивительно. Спать улеглись то ли очень поздно, то ли очень рано, это с какой стороны посмотреть на полтретьего. Утра или ночи? Пока вернулась команда, привезя спящих девочек и неспящую китаянку, пока закончились радостные слезы и мычание Федора, ночь покатилась к рассвету. Сейчас идея торговать попкорном уже не казалась, женщине столь удачной. Особенно нынешним утром, когда побаливал ушибленный нос, и почему-то глаз, да еще зверски хотелось спать. Завхоз с трудом продрала глаза, причем правый, упорно не желал открываться на положенную ширину, обнаружила остатки кукурузы на дне мешка и такой же мизер масла в бутыли. Озабоченная Марья не заметила смены эмоций на лице негритянки – удивление, понимание, а потом ласковое сочувствие. И только хихиканье девушек привлекло ее внимание, а быстро опущенные под строгим материнским взглядом головы вызвали недоумение. Непонимание ситуации длилось не очень долго, до первого взгляда в зеркало. К припухшему носу и не совсем открывающемуся глазу, прилагался шикарный темно фиолетовый фингал, фигурно стекающий на скулу.
– Ну, Данюка, ну спринтер, ты у меня без плюшек надолго останешься!
– Да, вчера было почти незаметно… – Ло осторожно прикоснулся к синяку. – Ложись, я сейчас тампоны с гелем наложу, и через пару часов и следа не останется.
– Ну, откуда пару часов взять? – женщина вздохнула, с сожалением глядя на кровать. – Столько дел… вон кукуруза закончилась и масло.
– Ложись. Час точно есть. И не спорь с командиром и доктором! – Ло накладывал гель и вдруг хихикнул, ну точно, как черные девчонки. – Представляю, что подумала мама Иду. Такая уверенная в себе дама, и вдруг синяк…
– Подумала, что догавкалась, сия дама и получила от очень терпеливого мужа по рогам, – пробормотала Марья засыпая.
– Дело-то житейское, как любил говорить один толстячок с пропеллером на спине. Тем более для здесь.
За час синяк действительно выцвел наполовину. Ло сменил аппликацию и соорудил из счастливой банданы Шведа повязку на глаз в стиле а-ля одноглазый Джо. Впечатление портила только веселенькая зеленая расцветка в столь же веселенькую желтую клетку. Вообще-то Олле предпочитал в одежде классический стиль, но подарок внуков бережно возил с собой во все забросы. А кто бы не возил? Если любимому дедушке такую красивую вещь хором вручают два набора двойняшек!
