Текст книги "Куда уехал цирк (СИ)"
Автор книги: Елена Лоза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Глава 17
Ло с некоторым злорадством наблюдал, как Эни решительно пресекает попытку побега Марьи и Люсиль. Хотя его тихо подгрызала совесть, ведь вчера можно было бы помочь, тем более что предыдущая ночь тоже была беспокойной. Но чрезмерная хозяйственность завхоза иногда сильно раздражала. Вот зачем ей эти кружева?! Да еще и ткани. Робин вчера рассказал о заключенной сделке, перед тем как убежал к родне. Если бесплатно, так что, грести все подряд? Хотя куда и зачем, конечно найдется, как находилось всегда, но в это раз все же Марья превзошла саму себя. С начала зонты. Интересно, что они на них нарисовали? И главное, молчит, как шаолиньский монах под пытками! Перебежчик чертов. Вон Дни цапнул за ногу, при попытке проникновения в фургон. Цапнул конечно так для вида, но сам факт… Так, что на склад Робин уехал один, получив перед этим кучу инструкций. Ло не стал подслушивать разговор, хотя ему было очень любопытно, почему у сержанта такое озадаченное лицо?
Люсиль вручили парадный костюм жениха и попросили придумать, как надеть брючину на загипсованную ногу. На что модистка пожала плечами и выдала почти анекдотический ответ: «А что тут думать?! Пороть надо!» И, видимо, от расстройства, что ее не пустили в тканевый рай, распорола не ту штанину. Пришлось ей зашивать не ту и опять пороть ту. Джонатан с Оле куда-то тихо исчезли, и на вызовы упорно не отвечали. Командир, прихватив Сонка, перетаскивал потихоньку пожитки ходоков в фургоны, надеясь, остаться незамеченным, ему с головой хватило свадеб двух старших дочерей. К завершению второй, когда они с папой жениха тихо потягивали коньяк полулежа в уголке сада, Ло серьезно обдумывал идею сдать экзамен на еще одну специализацию и получить диплом по психиатрии. А также тихо радовался, что в третий раз он окажется по другую сторону баррикад. Папа жениха в это время клялся, что перепрограммирует робота садовника, и кусты в этом углу сделает в два раза выше. Чтобы можно было сидеть хотя бы по-турецки, лежа пить коньяк как-то неудобно.
Однако надежды командира рухнули, когда Эни решила устроить из палатки ходоков комнату для невест. Стол, уже благополучно унесенный, заменили стиральным сундуком, накрытым скатертью, вокруг поставили стулья, а главным фигурантом стало ростовое зеркало из примерочной Люсиль. Эни задвинула командира в угол и нагло потребовала изготовить средство для выпрямления волос. Потому как прическа из мелких и жестких кудряшек никак не хотела получаться. Ло покачал головой и ехидно поинтересовался, а не сделать ли заодно и гель для укладки? Но увидев загоревшиеся азартом глаза девушки, понял, что ТАК шутить чревато. К приходу невесты на импровизированном столе стояли две одинаковые чашки, с совершенно одинаковой зеленоватой субстанцией. Насладиться тонкой местью не удалось. Ее, месть, просто не заметили! Эни взяла из каждой чашки по мазюльке препарата, и уже через секунду опытным путем выяснила: ху из ху? А док посчитал за лучшее исчезнуть, от греха подальше.
Марья, Айя и Зара домели круг манежа и уселись на бортик полюбоваться делом рук своих, когда в шапито как-то боком влетел Невс. Хрипло заорал на женщин и вынесся на улицу через вход для зрителей.
– Это что? – Зара прислушалась.
– Барабаны? – Ая кажется не доверяла своим ушам.
– И вроде гитары… Айда смотреть! – и Марья рванула на улицу.
По территории ярмарки двигалась процессия. Два мужика с тамтамами, и еще двое с гитарами сопровождали цепочку женщин. Первой шла, пританцовывая мама Иду в яркой блузе, широкой юбке и с тюрбаном на голове. За ней две незнакомые чернокожи дамы, одетые столь же ярко. Все трое несли в руках по метле. За ними двигались две фигуры, накрытые почти до земли желтыми покрывалами, но по мельканию юбок становилось понятно, что это тоже женщины. И замыкала шествие монументальная фигура еще одной невестиной мамаши. Несмотря на свою полноту и на здоровенную корзину с бумажными цветами, которая устроилась на тюрбане, дама выписывала бедрами довольно сложные траектории. Сзади отдельной группой, с личными тамтамщиками, шли мужчины. Посетителей из-за раннего времени почти не было, и вслед за танцующей колонной двигался цирковой и обслуживающий люд.
– Это што? – недоуменно спросила Зара.
– Это ведут невест, – Марья оглянулась и увидела всех обитателей цирка, кроме Эни, Люкси и «нашей» невесты, которую как оказалось, звали очень по-русски – Таня.
– Невесты – это те, что под желтыми простынями? И как они только дорогу то видят? – удивилась Стаси.
– А дамы в колонне по одному кто? – это уже поинтересовался Оле.
– Дамы – это матери женихов и невест, – давал разъяснения сержант. – Впереди обычно идут мамы женихов, а сзади невест.
– А так как мама Иду одна в трех лицах и знает дорогу, то ее поставили первой, – разложил ситуацию по полочкам Ло.
– А сзади, это что мужиская часть семейств? – сделал вывод Марья. – А метлы то дамам зачем?!
– Сядут и полетят… – хихикнул Гари.
– Метлы, чтобы через них прыгать, – попытался объяснить Робин, но комиссия по торжественной передаче объектов уже подошла вплотную, и степенно поклонилась. Комиссии по торжественной встрече ничего не оставалось, как ответить тем же, развернуться и продолжить движение в сторону палатки для невест. Через десяток шагов Марья вдруг поняла, что ее собственная попа описывает сложные траектории, подчиняясь ритму музыки. Усилием воли прекратила безобразие и украдкой оглянулась, в надежде что никто ничего не заметил! Однако круглые глаза впереди идущих негритянок говорили об обратном. В общем, невест благополучно сдали с рук на руки Люсиль и Эни, мужчины отправились к Майки, а женщины изъявили желание рассмотреть поближе сооружение в шапито. Двое с тамтмами и гитаристы расположились на бортике манежа и, кажется, наслаждались акустикой купола.
Мамы в один голос восторгались импровизированным задником. Ровные фестоны светло-коричневого бархата и драпировка из бежево-золотистого атласа, смотрелись и правда красиво. Заодно выяснилось предназначение метел. Робин был прав, через них нужно было прыгать молодоженам. Свой дом, оказывается, начинается с метлы! Мамаши собирались украсить вход в цирк цветами и встречать гостей, которые соберутся к полудню. Но пообщаться всласть не получилось, в шапито вбежала Эни, скользнула взглядом по гостям и церемонно присела в реверансе.
– Тетушка Марья, нужна ваша помощь.
– Нужна, так пойдем, – пожала плечами «тетушка», подумала и обратилась к цыганке, – Зара, вы не будете так любезны, напоить наших гостей чаем? Если они конечно захотят.
– Конечно хозяйка! – сверкнув смеющимися глазами, ответила та, и отвесила легкий поклон. Марья думала, что лопнет от сдерживаемого смеха, пока они выбрались во двор.
– Марь, мы перестарались… – Эни не знала, смеяться ей или плакать.
– В смысле?
Но смысл сказанного стал ясен без объяснения, как только они вошли в палатку. Рядом с зеркалом стояла невеста Таня, в светло зеленом платье, украшенным по квадратному горлу кружевом. По высокой шее спускался гладкий каштановый локон, а в скромную ракушку из волос были вставлены мелкие цветы и закреплена фата из знаменитых французских кружев. Две девушки в широких юбках, ярких блузах, и таких же ярких цветах в прическах, смотрелись рядом с ней, как крестьянки на сельской ярмарке.
– Охо-хо-нюшки… Что же нам делать теперь?
– А если мы девушкам тоже волосы выровняем и прически сделаем? – неуверенно предложила Эни. – Если они конечно…
Девушки энергично закивали, гладкие ровные волосы были дл них несбыточной мечтой.
– А еще, можно им на плечи накинуть шали из белого брабанта, – это предложение поступило уже от Люсиль.
– Девочки, ну вот зачем вы меня звали? – возмутилась завхоз. – Сами все прекрасно придумали!
– А при тебе лучше думается, тетушка, – рассмеялась практикантка.
– Ну-ну, катализатор нашла! Давайте быстренько, а то гости скоро собираться начнут.
И гости начали собираться. Весь состав цирка в праздничных одеждах сидел на зрительских местах. Там же присутствовали актеры из соседних цирков и ранние посетители ярмарки, привлеченные шествием и неумолчным рокотом тамтамов. И как у мужиков руки еще не отвалились столько гудеть?! А черные родственники прибыли сразу толпой и заполнили пол цирка. Майки одели в костюм, распоротую брючину скололи булавками и поставили болезного в средину троицы женихов. Дабы подпирали. Венчаться лежа парень наотрез отказался. Когда преподобный, такой же черный, как и его паства, занял место за импровизированной кафедрой, под своды шапито вступили невесты. Майки сначала тревожно заозирался, потом, поняв, что принцесса в зеленом и есть его скромная Таня, дернулся и чуть не свалился. И пока преподобный провозглашал проповедь, дамская часть гостей вытирала слезы, Майки косился на невесту. Наконец, опросив брачующихся на предмет согласия, пастор завершил церемонию под бурные аплодисменты публики. Однако, церемония продолжалась – в бой вступили свекрови с метлами, водой, заговоренной от злых духов, и бумажными конфетти. Эни с Мариной по русскому обычаю обсыпали молодых смесью кукурузы (пшеницы под рукой не оказалось), мелких монет и конфет. Черная ребятня, кинувшаяся собирать монетки и сладости, ползала под ногами у взрослых. И над всем этим бедламом звучали красивейшие голоса певческого хора, поющего не то молитву, не то блюз.
Когда последние желающие сфотографировались на фоне драпировки и поспешили к праздничным столам, накрытым, слава Богу, где-то там, по месту прописки одного из женихов, в том же направлении немного раньше унесли носилки с Майки. Цирковой коллектив в полном составе приглашали тоже, и весьма настойчиво, но вечернее представление никто не отменял, а Люсиль с Мариной идти одни отказались.
Команда ходоков сидела на бортике манежа и обреченно смотрела на раскисшие в воде конфетти, растоптанные кое-где по деревянному кругу, конфеты, рассыпанную кукурузу и понимала, что мыть и убирать все это придется им. Как зачинщикам. Никто, кроме Невса, не заметил, как старик Федор заглянул в шапито, покачал головой и ушел посмеиваясь.
– Ребята, а может, отменим сегодня все? – с некоторой надеждой предложила Марья.
– Точно! – радостно подхватил Оле. – Сколько того народу придет…
– Разгильдяи и лодыри! – Ник притворно нахмурился. – Вам бы только сачковать!
– Чего это он?
– Да мама Иду говорила, что гости собираются прийти на представление, – пояснил Ло.
– Бесплатные пряники закончились, хотят пусть билеты покупают!
Все дружно рассмеялись, а на недоумение женщины пояснили, что такую же фразу выдал Федор, и пряники там тоже упоминались.
– Марья! – в шапито заглянула модистка. – Там мистер Алвайс приехал, с полной повозкой чего-то накрытого мешковиной.
– Чего, как раз понятно, не утерпел, сам приехал. Но если он надеется узнать, как мы выводим пятна, то облиняет, – фыркнула завхоз, и обернулась к команде. – Мальчики, вы тут сами приберетесь, я надеюсь? Дела зовут!
Торговец сидел на стуле у входа в палатку и беседовал с Мариной. Девочка выглядела усталой, терла кулаком глаза и зевала. Увы, праздничная суматоха была слишком изматывающей для больного ребенка и Люсиль поспешила увести сестру.
– Как жаль, такой милый ребенок, – покачал головой торговец. – Мир так жесток.
– Жесток не мир, а люди, живущие в нем, – не согласилась с ним Марья.
– Мадам, наверное, вы правы. Однако поговорим о деле, – перешел в наступление Алвайс. – Останьтесь в городе еще на неделю! Я оплачу содержание лошадей, я выплачу премию цирку! А дам вам помощников! И мы успеем спасти все-все!
– Мистер Алвайс, я начинаю сожалеть, что решила вам помочь, – голос Марьи был весьма прохладным. – Боюсь, сержант Смит был прав, предостерегая меня. И хватка у вас действительно бульдожья. – Посмотрела на совершенно не смущенного торгаша и еще холодней продолжила. – Мы уедем, это решенный вопрос. И знаете, если попытаетесь навязать мне должность золотой рыбки – останетесь с разбитым корытом!
Торговец проводил ошарашенным взглядом рассерженную женщину, моргнул и спросил у подпирающего стенку фургона Ло.
– О чем это она?
– А кто их русских поймет, – пожал плечами коварный китаец. Рассказывать назидательные сказки он был не в настроении. – Но злить ее я бы вам не советовал.
– Я не понимаю, – почти с отчаянием воскликнул торговец, – почему она это делает? Ведь и так она бы получила все практически даром. Так зачем помогает?
– Потому что может помочь, – Ло посмотрел на искренне недоумевающего человека и сокрушенно покачал головой. – Мы верим, что на свете существует круг добра. Нам не раз помогали, просто потому, что могли помочь. И мы помогаем, кому можем. И вы сможете, – увидел сомнение в глазах собеседника и продолжил. – На родине миссис Марьи богатые купцы очень часто содержат приюты для сирот или школы для бедных детей.
– И не просто содержат, – вмешалась в разговор Марья, которая уже успела переодеться в рабочую одежду. – А очень внимательно следят за успехами воспитанников, и талантливых отправляют учиться дальше. И поверьте, из них получаются очень преданные служащие. Это не руководство к действию, – женщина усмехнулась. – Просто мистер Ло пытается объяснить, что жизнь – это не только большой мешок денег, а еще что-то другое. А я просто могу вам помочь, так почему нет?
Уборка манежа досталась молодежи, как говорят армейские – пошла команда по низам. К ребятам добровольно присоединился Сонк, и в пять метел манеж быстро приобретал привычный вид. Вдруг Денни стукнул себя полбу, сказал: «я сейчас», и убежал, бросив инструмент. Вернулся он быстро, сотоварищи по уборочным работам даже не успели как следует обсудить, какая муха и за какое место его укусила.
– Вот, мне Джоди отдал, – размахивал парень конвертом из плотной бумаги. – Перед самым венчанием, сказал, что фотографии! А я бросил на стол и забыл.
Тут уж метлы бросили все, и кинулись смотреть. На фоне борта фургона расположилась живописная группа. Все кроме хмурого Федора улыбались, только Ая так и не сняла своей шелковой маски.
– Ой! Они же цветные! – на лице Энни было полное недоумение. И Сашка уже открыл рот сострить, по поводу глухой деревни, не видевшей цветных фотографий, но его опередил Денни.
– Ага, ну конечно не полноцвет, но вполне… и Сашка захлопнул рот пытаясь понять, что такое полноцвет, и радуясь, что не выставил себя дураком.
– Ну, это вообще улет! – у девушки загорелись глаза. – Да Джоди может по дороге отлично заработать на своих фотах!
– Это как? – подозрительно сощурился брат.
– Помнишь, как мы на море фоткались? Я в наряде французской инфанты, а ты как испанский гранд?!
– Ну да, помню…
– А что у нас тут за совещание? – поинтересовался Джонатан, решивший проконтролировать молодежь.
– Вот! – ему в руки сунули фотографию. – Если сшить полу – костюмы, и купить париков…
– Зачем покупать? У нас их полсундука, – Стаси не до конца поняла, что предлагала Эни, но то, что это будет интересно, не сомневалась.
– Вот, и шляпы разные, и фотографировать!
– Если судить по количеству желающих запечалиться на фоне драпировки, и сколько девушек одолжило кружевные шали у невест, то да, это хорошая идея, – согласился аналитик, сразу въехав в идею. – Но бросать уборку на половине из-за этого не стоит!
Вечером зал был полон свадебными гостями. И хотя многие были на веселе, но откровенно пьяных не было. Почти сразу после начала, представление стало похожим на семейную вечеринку. Двое пареньков оказались верными последователями брейка, и вышли показать свое умение вместе с учителями. Зрители поддержали их порыв более чем горячо. Двойняшки переглянулись и выдали акробатический брейк, тут ни разу не исполняемый, в связи с бытующими в обществе пуританскими взглядами. А многие поддержки и связки, выглядели откровенной эротикой. Хотя данный контингент зрителей принял все на ура. Потапыча решили на арену не выводить, дабы поберечь медвежьи нервы. Ппьяных зверь не выносил, а в шапито уже ощутимо витал хмельной дух. Зато Неваська разошелся не на шутку. Глядя на его выходки, команда все больше сомневалась, что получила биофаг, хоть и трижды прототип. Расходиться после окончания представления никто и не подумал. Верней народ как раз и разошелся, устроив танцы с импровизированным шведским столом на барьере манежа. По шапито колотил дождь, черные руки колотили по тамтамам. Черные матроны ничуть не уступали в подвижности молодым невестам и только хлопали себя по бедрам, глядя на то, что выделывают в танце эти странные, всех оттенков белого цвета, люди. И никто не замечал мощного китайца, внимательно наблюдавшего за веселым безобразием. Вот он кивнул головой, как будто соглашаясь с чем-то, коротко улыбнулся и тихо растворился в дожде.
Команда сидела за столом и хмуро наблюдала за тем, как Ло капает в каждую чашку с кофе какую-то субстанцию.
– А кто там с поутряни шкрябал метлой двор? – зевая, поинтересовалась Марья. – Ло, ты уверен, что эту каламуть нужно пить?
– Пф… это ж надо так обозвать похмелин, – возмутился Ло. – Тебе не дам…
– А и подумаешь…
– Не, командир, ты не прав, похмелье – это когда голова трещит, и свет не мил, – решил поспорить Оле. – А у меня ощущение, что голова из цельнолитого куска чугуна.
– Аналогично, – чуть ли не хором согласились остальные.
– А нечего пить незнакомый алкоголь, без антидота! Да еще отмахиваться и заявлять, что оно не крепче пива.
– Это у нас с непривычки, – пожаловался Николас и кивнул на сержанта. – Вот смотри, Робин свежий как огурчик! Уже с Люсиль смотался на склад за тканями. Да и сейчас ему хоть бы хны.
Вышеуказанный Робин, не понял, как к данному заявлению относиться, почему его сравнивают с огурцом, поэтому решил промолчать. А вот Сонк, решил уточнить детали.
– Эээ, Робин как огурчик? Он же не зеленый, или у вас есть черные огурцы?
– Зеленые, – завхоз меланхолично потягивала из кружки. Увидела, что индеец не понял, и разъяснила подробней: – Это идиоматический оборот. Фигура речи, короче!
– Не скажи, вот когда они перерастут, то становятся желтяками… – внес уточнение в огуречную тему Ник, – и я их люблю. Они на дыни по вкусу похожи.
– Огородник-гурман… Так все же, какой гад шкрябал? Ну, прям, как по мозгам.
– Молодая жена. Старательная девушка.
– Что это ей с утра так вставило?
– Куда вставило? – Робин как-то подозрительно прищурился.
– Чего ее ни свет, ни заря подняло и в руки метлу дало?!
– Обычай такой, в первое утро женой, нужно вымести двор.
– Да бывает и хуже, однако. Прям женой и вымести…
Гари и Ло переглянулись, как самые не пострадавшие и соответственно самые здравомыслящие, засмеялись.
– Ребят, если Невс, сольет видео с танцами и этот разговорчик в свой отчет, то визит к психиатру вам обеспечат.
– Подумаешь, – отмахнулась Марья. – Начальство и не такие танцы видело.
– Это в твоем исполнении видело, – не согласился Ник. – Маменька тебе те танцы до сих пор забыть не может.
– А кто бы сомневался то?! Если бы это ей привалило, другое дело, а то какой-то рядовой ходячихе. А потом дочке рядовой ходячихи привалило еще больше! Не справедливо!
– Конечно, не справедливо! Две недели под пальмами, в личных апартаментах с бассейном! – Ник притворно возмутился. – Пить-таки меньше надо.
– Я тогда пила только фруктовые коктейли, – Марья возмущенно задрала нос. – По крайней мере, их так декларировали.
– Да, конечно, ты с того фруктового коктейля врезала бачате так, что спонсор впечатлился до полного обалдения.
– А нечего было говорить, что у русских девушек плохая подвижность э-э-э, короче пластика плохая. Я была обязана постоять за честь, если не нации, службы ходоков точно!
– Постояла, так уж постояла, – подтвердил Ло. – Очень подвижно, однако. А вот показалось мне или там вчера наш знакомый китаец таки мелькал?
Народ недоуменно переглянулся.
– «Мр-ня? Это о котором из занкомммых речь?» – Невс явно насмешничал, знакомых китайцев в данном мире у ходоков было только двое.
– «Дядя! Тут лейтенант к вам пошел, смурной такой! – доложил кто-то из двойняшек, а потом уточнил: – Вообще-то он командира спрашивает, в ипостаси доктора».
– Так, ладненько, закончили посиделки, – распорядился Ло. – Работы всем хватает?
Компактная укладка продуктов оказалась делом нудным и довольно медленным. Марья посмеивалась над Оле и Робином, которые порывались поскорей свалить все в сундук и очень удивлялись, почему тот не желает закрываться.
– Марья, – сержант немного замялся, – а что это за танец такой – бачате? И что вообще получилось, я совсем не понял.
Оле хихикнул.
– Ну как тебе объяснить? – Марья подкинула в ладони банку сгущенки. – Это латина плюс черные мотивы и очень, хм эротично, чтобы не сказать хуже.
– Эрос – это греческий бог любви, – проявил широкие познания Робин. – А любовь в танце, это как?
– А вчера на свадьбе, как? – удивился Оле, – Вот и тут…
– Но это ведь наши национальные танцы.
– А у нас международные…
– Робин извини, но показать тебе этот танец я не берусь, для этого мне надо выпить куда больше вчерашнего. А что тогда произошло… Ну, во-первых, я была тогда гораздо моложе и мы отмечали корпоративный новый год.
– Корпора..
– Бал, на котором присутствует руководство фирмы и все в ней работающие. Мы на этом балу как бы встречали Новый год. В России это очень шумный и веселый праздник. В тот раз у нас был гость из руководства Карибским регионом, и наше начальство решило выпендриться…
– Решили перед гостем прогнуться, – внес ясность Оле.
– Да. И устроили праздник в стиле южных стран. Вплавили в лед бассейна искусственные пальмы вперемежку с елками. Дрескод на одежду…
– Дес… что?
– Костюмы карнавальные у всех латиноамериканские, юбки там многослойные с разрезами. Сомбреро… Танцы зажигательные, и этот гость, возьми и заяви, что наши девушки, мол, не такие подвижные ниже ватерлинии, как их латинос.
Что такое ватерлиния Робин видимо знал.
– И сказал он это на свою беду, недалеко от Марьи, – улыбнулся швед. – Она после пары «фруктовых» коктейлей возгорелась праведным гневом. Понимаешь, в те коктейли не предупредив никого, добавили эйфорин. Это такое вещество вполне легальное и разрешенное к употреблению. Оно просто отключает тормоза.
– Вот я без этих тормозов и вытащила Оле на танцпол. Мы с ним еще со студенчества танцуем в паре, бальные, спортивные и конечно латину. И вот гостюшка так впечатлился нашей бачате, что пригласил меня встретить новый год на их островах. Откуда мне было знать, что это его личные острова? И вообще, я честно пыталась отказаться. Я объяснила, что у меня двое детей, а Новый год семейный праздник. А этот гад, который гость, сразу предложил взять с собой крошек и поехать всем вместе. – На слове крошек, Оле опять засмеялся, а Марья показала ему кулак. – Короче, смотрю, начальство стоит с вытянутыми лицами. Маменька Ника, моя не состоявшаяся свекровушка, аж позеленела, а генеральный координатор кивает: мол, соглашайся. Ну, я и согласилась. Правда, когда мы прибыли к частному атмосфернику, ну это такой типа личный транспорт для быстрого передвижения, и принимающая сторона узрела «крошек», то долго не могла поставить на место отпавшую челюсть.
– Робин, я вот мужика вполне понимаю, стоишь ожидаешь двух малышей, приготовил им чупа-чупсы, кхм, леденцы, а тебе предъявляют юную богиню девятнадцати лет, с огромными карими глазами и волной каштановых кудрей. А когда она, усаживаясь, сняла свою белую шубку, оказалось, имеются, и все остальные формы. Что у нас в таком возрасте большая редкость. Это ты по Энни можешь увидеть. Младшенького на таком фоне мало кто заметил, хотя в его шестнадцать, росточек был под шесть футов, но тощий и угловатый, как все мальчишки.
– Ну вот, – опять перехватила инициативу Марья. – Мы, естественно, еще до отправки выяснили, что попали в гости к ооочень богатому человеку, и старались держать лицо. Выделили, нам гостевую виллу в три этажа, с бассейном на крыше. Ну что ж, бывало и роскошней… (хотя где, я не припомню). Сначала-то конечно волновалась, сам понимаешь, но отдых прошел совершенно спокойно, Доча познакомилась с младшенького хозяина, и парень заявил ей сразу в лоб, что угорает от блондинок. Смуглых кареглазок, своих хватает, и посему если хочет просто по-приятельски оторваться, то он готов. На что получил облегченный вздох и безоговорочное согласие, потому как эти охи вздохи ей уже поперек горла и совсем не интересны на данном этапе жизни. Так они и дружили…
– Долго и счастливо, – продолжил веселиться швед. – И поженились в один день, но через двенадцать лет!
– У них было две свадьбы в один день? – уточнил Робин.
– Нет, одна на двоих, – улыбнулась Марья. – Они таки поженились.
– Но ведь, – сержант примолк, явно складывая в уме. – Невесте же было уже тридцать один год! Она же старой девой уже была…
Договорить он не успел из-за хохота обоих ходоков.
– Всем бы такие старые девы попадались. Вот я специально эту фоту держу, уж больно она мне нравится, – Марья достала знакомый Робину «альбом», полистала и развернула картинку. Смуглая юная индианка, лет двадцати на вид, в белом свадебном платье и облаке фаты стояла в беседке, увитой розами. Робин разглядывал девушку и думал о том, что еще пару дней назад и не представлял, что существуют такие красавицы. Сначала жена Оле, теперь дочь Марьи.
– Но эээ, а это… И ей…
– Да, это моя дочь. Родная, не приемная. А это сын! – На картине стоял высокий смуглый военный в элегантной черной форме. И то, что с невестой они брат и сестра, не усомнился бы никто.
– А вот в кого они такие пошли, не спрашивай, не знаю, кто там затесался к нам в родню. Да и какая разница, в сущности?
Робин кивнул, соглашаясь, что разницы нет, и задал новый вопрос.
– А почему Ник так сказал о своей матери?
– Ну, понимаешь, она в тот момент, только получила крупное повышение по должности, карьера на взлете, честолюбивые мечты, и вдруг… Какая-то рядовая службы покрутила задом и ее пригласили отдохнуть на острова, куда ни за какие деньги не попасть! Ну, сам понимаешь…
– Понимаю, – улыбка у Робина получилась не веселая.
– А знаешь, ты все-таки рисковала, – покачал головой Оле. – Вот так взять и поехать с детьми кто его знает куда.
– Оле, мы там сидели по дороге и мило беседовали, и я очень живенько детство вспоминала и сеньору Мигелю про нашу семейку рассказывала.
– А он быстренько по базе данных прошерстил… И понял, что очень хорошо пригласил гостей. И все равно мы за вас волновались.
– Знаешь, когда тебя с Даян и девочками понесло сплавляться по порогам на каяках, вы рисковали еще больше. И мы волновались не меньше! Каждый день сводки происшествий смотрели.
– Вот, Робин так и узнаешь случайно, что коллеги тебе ни на цент не доверяют! И надеются, что ты семью утопишь в первой встречной луже!
– Вот мы и квиты!
Робин смотрел, как шутливо препираются эти двое, и на душе почему-то становилось тепло. Как не было уже очень давно.
Кто-то быстро подбежал к фургону, проскакал по лесенке, и на пороге замерла Стаси.
– Тетя Марья, там пришел тот большой дядя, который брат Ю. А никого нет, – затараторила девочка.
– Как, никого? – ходоки удивленно переглянулись
– «Эни куда все подевались?» – ушел вопрос по связи.
– «Ло одел в костюм, котелок на голову и ушел с лейтенантом, такой весь важный, – начала отчитываться девушка. – Ник с Федором ушли рассчитываться за конюшни, а Джонатан с Гари и Изей, закупаться. Вот остались вы с Оле. Сонк не в счет».
– «Спасибо, солнышко!».
Беседовать с Киангом ушел Оле, но не успели Марья и Робин управиться с очередным сундуком, как снова прибежала Стаси и сообщила, что дядя Оле и мистер Кианг дерутся.
– Как дерутся? – удивился сержант.
– Где дерутся? – в унисон поинтересовалась Марья, по связи никаких тревожных вызовов не поступало.
– На манеже! – затараторила девочка. – Разделись до пояса, сняли обувь, поклонились и давай махать руками ногами!
– Это спарринг! Побежали!
И они действительно побежали, уклоняясь от сохнущих на ветру кусков ткани, поздоровавшись на бегу с мамой Иду, исправно рассыпающей теплый попкорн в разнокалиберные кулечки, и увернувшись от внезапно возникшего стирального сундука.
Вокруг манежа сидела вся молодежь включая Шон Ю и вытянувшегося в струнку Невса. Все бурно болели за перемещавшихся по кругу арены мужчин, причем, за обоих сразу. Оле, более высокий, с впечатляющей мускулатурой, все же слегка терялся на фоне кряжистого китайца. И хотя братец Кианг не качал железо, наращивая мускулатуру, все же мог спокойно потягаться со многими профи. Его манера передвигаться мягко, словно перекатываясь и не прерывая ни на миг движения, завораживала. Швед, на этом фоне выглядел слегка угловато, но все равно был достойным соперником.
Робин, смотрел на бойцов и не понимал, почему Марья так внимательно следит за происходящим на арене. Почему возбужденно скачет молодежь, с его точки зрения мужчины, ни чего особого не делали. И уж точно не боксировали.
– Марья, – тоже шепотом позвал он. – А что собственно…
– Погоди Робин, – отмахнулась женщина, и быстро перебежала вдоль манежа. Постояла, подавшись вперед, а когда бойцы опять переместились, вернулась на место.
– Робин, этот Кианг, мастер, и еще какой! Ты посмотри, какая у него оборона! – начала она объяснять быстрым шепотом. – Почти все атаки Оле, просто вязнут! Но и когда атакует китаец, мало толку. Оле тоже не лаптем щи хлебает. И как мне кажется, Кианг не показывает своей настоящей скорости.
Объяснения не особо добавили ясности. Однако сержант, глядя, как невзначай мужчины роняют друг друга на пол, понял – нужно напрашиваться в ученики. К кому, значения не имеет.
– Или я плохо знаю Ло, или будут у нас тренировки с новым тренером, – подвела итог Марья. – По утрам и вечерам.
– Ты меня хорошо знаешь, – подтвердил тихо подошедший Ло. – И очень он мне кого-то напоминает, этот Кианг, что внешне, что техникой. Эта манера: не смотреть прямо на противника…
– А я думала, что это только меня глючит, – хихикнула женщина. – На почве юношеских увлечений так сказать, но раз уж и тебе кажется, то нам обоим не кажется.
– Марь, ты хоть сама поняла, что сказала? – улыбнулся командир. – Пошел я этот балет прекращать, и заодно узнаю зачем к нам пожаловал сей славный муж…
