Текст книги "Куда уехал цирк (СИ)"
Автор книги: Елена Лоза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 6
Складом оказалась пара фургонов забитых большим ящиками с реквизитом. Что где за складировано, Федор вспомнить не мог, поэтому решили открывать ящики по очереди и смотреть, что поймается. Улов был богатым. Костюмы для Ени и Денни. Шелковые шитые бисером шаровары и рубахи. Темно синего и алого цвета, танцевать рок-н-ролл. Для брейка подойдут и обычные штаны, и клетчатые рубахи.
– Мы изобразим двух подростков, которые препираются, кому командовать. Мальчишки обычно дерутся, а мы будем танцевать, – Эни с энтузиазмом размахивала руками. – Но, нужен гладкий пол, опилки на манеже не подойдут.
– Будет вам пол. Вон сборные щиты под моноциклы, – старик указал на щиты, приткнувшиеся у стенки фургона. – Только показали бы вы, что оно такое ваш брейк.
Щиты с трудом выдрали из-за ящиков, и быстро сложили на земле в большой круг. Денни сбегал за фуражками, и вот в кругу сошлись два подростка, задирая друг друга. Музыки не было, и Джонатан стал хлопать, отбивая ритм. Неожиданно к хлопкам присоединился бубен в руках у Зары. А ребята, делали сальто, и крутились в партере как заводные. В конце Эни сорвала фуражку и хлопнула ею об пол, а Дени свалился на пол изображая изумление, от того что соперничал с девчонкой. Команда за аплодировала, к ним присоединились цирковые. Ребята счастливо кланялись.
– Вот отдышимся и рок-н-ролл спляшем, – пообещал Денни.
– Если и этот рол такой же не обычный, то зрителям понравится, – вынес вердикт старик.
– Только как без музыки обойтись? – охладила общий энтузиазм Эни. – Брейк и под бубен или барабан пойдет, а рок-н-ролл нет.
Нашлись костюмы дрессировщицы собачек и воздушное белое платье с газовой пачкой. Его примерили на Стаси, но платье было еще великовато.
– Можно сделать номер с девочкой и Потапычем, – предложил Сонк. – С начала мы с ним поработаем как всегда с медведями, а потом может выйти девочка в таком платье. Дать медведю в лапы букет и пусть как влюбленный за ней бежит. Садится на зад и протягивает букет. А Стаси стесняется и отбегает, а медведь за ней. Потом они станцуют вальс вместе.
– Что бы сделать такой номер нужно год работать, – засомневался Яков.
– Мистер Яков, мы Потапыча вычесали, – индеец улыбнулся. – Справимся и с этим, главное ты медведя не бойся. – Обратился он уже к девочке.
– Я – Потапыча?! – девочка залилась смехом. – Да мы вместе спали, когда он еще медвежонком был. Да и сейчас дружим.
– Вот и отлично. – Сонк обернулся к Денни. – Собак нужно привести в порядок. Вычесать, и подстричь, пуделя на шарики похожи так заросли. Да и искупать бы их не мешало.
– Стричь я могу, – вызвалась Марья. – И мне нужна кукуруза, масло, сахарная пудра и противни.
– Это еще зачем? – изумилась Зара. – Пуделей жарить?
– Попкорн делать, – усмехнулась завхоз. – Продавать будем новое лакомство!
– Новое сложно. Как покупать заставишь, если никто не знает, что оно такое?! – махнула рукой цыганка, – Прогоришь.
– Ну, кукуруза стоит две копейки, пару центов, – поправилась Марья. – Не разорюсь! А покупать, как миленькие прибегут! Я разложу, попкорн по маленьким пакетикам, и раздадим детям при входе бесплатно. А уж они родителей притащат за следующей порцией. А что не продастся, то сами съедим!
– Хитра ты дочка, – цыганка цокнула языком. Марья спрятала улыбку, знала бы Зара на сколько лет она ошиблась, определяя возраст «дочки». – Да, что оно такое твой попкорн?! Выслушала технологию, удивилась простоте и вдруг посоветовала. – Патент бери на свою кукурузу.
– Ой, тетя Марья! Смотрите, что в этом сундуке еще есть! – для Стаси, Марья стала «тетей» очень быстро. – Какой кокошник здоровенный. – Русский кокошник был и правда не маленький и утрировано шикарный, с толстой косой приплётом сзади. – И сарафаны. – Девочка подняла нечто большое как парашют и такое же яркое, как и головной убор.
– Интересно, зачем такие костюмы сшили? И главное на кого? – Марья покачала головой, нам явно не подойдет. Стаси с сожалением бросила вещи на крышку сундука. – Тут еще такой же сарафан есть только другого цвета…
– А что это там за палки? – заинтересовался чем-то в глубине фургона Ло.
– Где? – задор, с которым гости копались в имуществе цирка, а Федор воспринимал новичков только как гостей, да еще не совсем прошенных, раздражал.
– Да вон из-под ящиков торчат.
– Ходули это.
– Достаем! – Ло с азартом стал освобождать реквизит.
– Скажи еще, что ходить на них умеешь, – недоверчиво пробурчал старик.
– И ходить, и бегать, и танцевать, – Ло позвал в помощь Шведа, повозился, встал на ходули и начал выделывать на них коленца. – А костюм к ним есть?
– Нету костюма, – Федор помрачнел и отвернулся.
Стаси посмотрела, задрав голову на ходулиста, наклонилась и подняла только что отложенный кокошник.
– Тетя Марья? А вот это? – Марья недоуменно взглянула на девочку, а потом радостно закивала. Вот она месть за представление двух актеров, для одного зрителя!
– Тетя Марья, а мне костюм велик! – от палатки прибежала расстроенная Эни.
– Погоди, отмахнулась женщина. – Мы сейчас на Ло будем кокошник одевать!
– Ух, ты! – свои неприятности девушка тут же забыла.
– Ло! Иди сюда дело есть! – радостно позвала Марья. Ло обернулся, взглянул на трех девушек и попятился.
– Ни за шооо не уговорите!
– Да мы же еще ничего не предложили! – Эни прыснула.
– С такими лицами, НИЧЕГО хорошего предложить не могут!
– Дядя Ло, я вам костюм нашла, – вперед вышла Стаси и протянула китайцу кокошник.
– Ага и сарафанчик! – подскочила Эни, размахивая парашютным ужасом.
– Такие милые на вид девочки, – Ло быстро отбежал подальше. – Нет, и не просите.
– А что тут такого? – искренне удивился Оле. – Можно подумать ты в своей оперной школе в женские костюмы не переодевался?! Вопрос был чисто риторический, все прекрасно знали, что переодевался, потому, как традиционный китайский театр состоял из одних мужиков. Врать было бессмысленно, и Ло погрозил предателю кулаком.
– Переодевался, но в китайских девушек! – попытался увильнуть командир, но выбрал явно не тот аргумент.
– Это, что у нас тут за расистские настроения?! В китайских девушек он может, а в русских нет?! – лицо Марьи сияло от удовольствия. Все голубчик попался! – И что главное для пользы общего дела не хочет!
Вокруг раздавались смешки, Ло кряхтел и в полголоса обещал Шведу, что все ему припомнит. А Оле посмеиваясь в ответ, завязывал тесемки кокошника и стягивал на спине сарафан.
– Вуаля! – китаец резко развернулся лицом к зрителям и застыл, раскинув руки. Двор замер, толстенькие щеки и раскосые глаза в сочетании с ярким головным убором, и сарафаном производили убойное впечатление. Хохотали все. Самозабвенно и до слез. Циркачи, уставшие от беспросветной жизни, вдруг снова научились смеяться. Ло кружился, раздувая юбку, из-под которой смешно торчали сапоги и ходули, кланялся и подпрыгивал. Хохотал сержант Смит, только, что вошедший во двор, вытирая большой ладонью глаза. Впервые за два года улыбался Федор.
– Мистер Ротрок, – полицейский, все еще улыбаясь, подошел к Нике. – Вы людей на работу нанимаете?
– Нанимаем, – несколько растерялся проф. – А вы сержант, кого-то хотите предложить?
– Да хочу. Себя.
Раскопки склада оказались столь увлекательны, что о неприготовленном обеде напомнил только крик Зары с крыльца фургона, зовущего обедать Стаси, Алекса и Федора.
Когда к ней заинтересовано обернулись все работавшие во дворе, цыганка рассмеялась и отмахнулась.
– На всех у меня не хватит!
Цирковые переглянулись и стали потихоньку расходиться. Стаси и Алекс неуверенно топтались рядом с командой. Идти обедать самим, им было явно неудобно.
– Бегите ребята, пока не остыло, – улыбнулся им Ник.
– Но, вы же ничего не готовили… – подростки мялись в нерешительности.
– Да не страшно, вот сейчас за свежим хлебом сбегаем, тушенку откроем, да самовар вскипятим, – успокоила их Марья. – Вот и будет обед.
– Я мог бы предложить вам неплохой паб, – глядя в след брату и сестре, предложил полицейский. – Кормят хорошо и не дорого. Правда, вечером там собираются только мужчины и женщины определенной профессии.
– Сейчас вроде не вечер, – пожал плечами Оле. – Да и вечером вряд ли кто пристанет к дамам в сопровождении кучи мужчин.
Паб оказался настоящим ирландским. Первый зал в полуподвале, со стенами и круглым сводчатым потолком из неоштукатуренного красного кирпича. С коваными решетками окон, настенных светильников и большой круглой люстрой на цепях. И, конечно же, большим камином. Хотя на улице уже было тепло от весеннего солнца, но в полуподвале было прохладно. Из большого зала куда-то дальше вели две арочные двери темного дерева. За стойкой протирала глиняные кружки высокая с мощными покатыми плечами борца женщина. Пожалуй, роста в ней было под метр девяноста. Одета женщина была в серый свитер грубой вязки, очень похожий на рыбацкий, но украшенный узорами из шнура. На рыжих, с сильной проседью волосах, заплетенных в косу, красовался полотняный берет восьмиклинка. Дама была очень колоритна и производила сильное впечатление. Робин полюбовался на реакцию своих работодателей и остался, весьма доволен. Хозяйка заведения вдова О» Малин, производила неизгладимое впечатление на не подготовленных зрителей.
Сержанта тут знали, и было видно, что уважали. После недолгих переговоров, компанию определили в небольшой зал, спрятанный за одной из дверей. Команда удобно расположилась за большим столом, рассчитанным человек на пятнадцать, и приступила к выбору. В меню значились чисто ирландские блюда, тушеная баранья грудинка «стью», ирландское рагу и грибной суп с травами, и картофельный пирог. На десерт предлагался фруктовый хлеб – «брал брак». Ребята, не удержавшись, заказали еще и по пинте портера. Девушки собирались, ехать к модистке сразу после обеда, и благоухать пивным запахом было бы некстати. Поэтому Марья заказала два кофе, себе и Эни. Девушка, подавальщица на просьбу принести кофе отреагировала весьма странно. Сначала вопросительно посмотрела на сержанта, как бы убеждаясь, что она не ослышалась, потом перевела взгляд на Марью, похлопала глазами, слегка присела в книксене и ушла.
– Я что-то не то заказала? – Марья недоуменно смотрела на Робина. – Можно подумать, я опиума покурить захотела!
– Курильни опиума расположены в китайском квартале, – спокойно пожал плечами сержант. – туда много людей ходит. А вот кофе пью только самые эксцентричные.
– Сержант вы не шутите? – Ник заподозрил розыгрыш и решил уточнить. – Опиум курить можно легально, а кофе пьют извращенцы?
– Да! – ответ прозвучал убежденно и удивленно одновременно.
– Хорошо оставим вопрос о пристрастиях к напитку на потом, нас интересует другое, – примирительно поднял ладонь Ло. – Мистер Смит…
– Робин если хотите, – предложил сержант.
– Хотим, но уж и нас тогда… – командир представил всех по именам, начиная с женской часть команды. – Скажите Робин, просьба принять вас на работу была шуткой, или розыгрышем?
– Нет, это не шутка. Я не позволил бы себе так с вами шутить, – лицо полицейского было совершенно бесстрастным. – Я действительно хочу попасть на Аляску, и с вами это будет проще всего сделать.
– Простите, мою назойливость, но это странно, человек, сделавший успешную карьеру в полиции, вдруг бросает все и уезжает, – попытался возразить Ник.
– Это выглядит не более странно, чем компания образованных и не бедных людей, вдруг примыкающая к бродячему цирку. И тем самым, более чем понижающая свое положение в обществе? – все так же спокойно спросил сержант. – И более странно, чем командующий белыми людьми китаец? Я уже не говорю о черном, все решения, которого принимаются как истина в последней инстанции.
– Ну, почему все? – слегка обиделась Марья. – Иногда очень даже оспаривается. Бурно и с экспрессией.
– Конечно – какой суп сегодня сварить на обед…
– Сделали нас ребята, как детей, – фыркнул Оле и расхохотался. – Профи, он и в Африке профи.
Все прекрасно поняли отнюдь не тонкое предложение, попридержать любопытство, что, впрочем, устраивало обе «высокие» договаривающиеся стороны. Блюда были отменно вкусными, мужчин особо порадовали размеры порций, а Марью как завхоза – умеренные цены. Мужчины с явным удовольствием потягивали черный густой портер, а перед Марьей официантка поставила полуведерную белую чашку с чем-то черным как деготь на дне и одуряюще пахнущим кофе. Марья покачала чашку посмотрела, как медленно перекатывается этот деготь на дне, отставила чашку и обернулась к замершей девушке.
– А вы уверены, что это кофе? – девушка растеряно кивнула и быстро убежала. – И чего она ждала? Что мы будем ЭТО пить?
– Но вы же заказали кофе, – удивление сержанта было абсолютно искренним.
– Ну если это кофе… Так может еще и кофейню открыть? – размышляла вслух практичная женщина. – Для наркоманов.
– А ты их научи, ЭТО молоком разводить – посоветовал Натан с интересом изучивший содержимое чашки. – Не за так конечно, они на кофе с молоком хорошо заработают. Его же и женщины пить смогут, да и мужчины чаще в живых оставаться будут.
– А вот емкость вполне приемлемых размеров, – похвалил Швед. – Цистерна средних размеров… Робин переводил взгляд с одного говорящего на другого и никак не мог решить, издеваются над ним или нет.
Глава 7
Знакомый извозчик подогнал коляску по первому приглашающему жесту. Взял дополнительную плату, соглашаясь, что пригляд за дамами весьма, нужен и своевременен.
– Марья, привези с собой модистку, раз уж она так тебе понравилась, – выдал указание Джонатан. – Работы на пару дней у нас есть, а ездить туда-сюда долго.
– Натан, с тобой только слабительное хорошо пить, изо рта выхватываешь. Так бы и стукнула! – Марья закатила глаза, а потом потребовала. – Кукуруза чтобы к вечеру была. По паре фунтов разных сортов и желтых обязательно, будем на практике выяснять в каком из них меньше «старых дев».
– Да старые девы – это проблема… – Нат потер висок, глядя в след удаляющейся коляске.
Робин Смит раздумывал, а не проверить, ли побеги из скорбного дома? Раз уж среди объявленных в розыск преступников, никого похожего нет, то может среди сумасшедших найдутся? Старые девы в кукурузе?!
– Ой, не могу, – смеялась в коляске Эни. – Какое у сержанта лицо было! Это же надо такое выдумать. Это ты специально, что бы слишком умным не казался?
– Робин Смит очень умный человек, Эни. Не заблуждайся его грубым лицом. Большинство полицейских выше офицера не поднимаются за всю службу. А «старые девы» это вполне официальный термин в технологии изготовлении попкорна, – Марья откинулась на спинку сидения. – Кукуруза раскрывается при термообработке, а те зерна, что остаются закрытыми так и называются.
– Фу противный термин! Точно мужчины придумали! – и вдруг девушка вздохнула, и спросила жалобно. – Марья, а нас найдут?
– Нас будут искать, – Марья обняла Эни за плечи. Женщина понимала, что девушка элементарно боится. Еще бы первый заброс и такое приключение. Да еще и никакой гарантии, что тебя найдут и спасут. – Ты же учила, что ищут всех и всегда. И находят.
– Не всех… Одну команду, которая провалилась на другую «страницу», так и не нашли, – Эни ссутулилась.
– Твоей бабуле закон не писан и секретность не для нее. Она сама уровень секретности определяет, и допуски раздает, – скривилась женщина. – Все от нас зависящее мы сделаем. Как требует протокол нештатных ситуаций, доберемся до места плановой высадки и будем ждать. Сократим круг поисков, для спасателей, до минимума, а там дело техники. – Марья встряхнула девушку. – Взбодрись! Какое приключение получается, а ты киснешь. В бродячем цирке выступать, тебе такое могло присниться?
– Ага в страшном сне, – Эни вздохнула и улыбнулась. – Хорошо не к ящерам загремели, там затеряться было бы сложней.
– Нанялись бы в цирк уродов, твою ж бабушку! – не сдержалась Марья. Ну, тетя Софа! Сначала устанавливает секретность уровня, «перед прочтением съесть», а потом рассказывает, как страшную сказку, внукам на ночь!
– А правда, служба ходоков началась с шутки? Бабушка, как-то обмолвилась.
Ехали к модистке, по длинному маршруту, в объезд «пахучих» кварталов, времени для рассказа было вполне достаточно.
– Скорее с розыгрыша. В двадцатом веке, был такой фантаст Савченко и его небольшая повесть «Встречники» попала, как уж не знаю, в руки аспиранту, перед самым первым апреля. Веселый паренек переписал текст в виде отчетов по опытам, якобы древнего, закрытого проекта и подсунул коллегам. Разгорелся спор, начали выдвигать теории, отвергать их как невозможные и тут же придумывать новые. Ребята были физиками временщиками и пространствениками и так увлеклись, что виновник «торжества» просто побоялся признаться в розыгрыше. Побили бы однозначно. И через два месяца на стол директора института лег полностью разработанный проект. Конечно, метод доставки ходоков и все прочее кардинально изменилось, но главный постулат – память и чувства большого количества людей, делают свершившееся событие необратимым – остался незыблемым правилом. И потому мы работаем быстро, пока слухи не расползлись.
– А тот аспирант? Что с ним стало?
– Когда все выяснилось, разработка метода Савчкнко, подходила к концу. Посмеялись все вместе, предложили все фантастические теории проверять на аспирантах и студентах двоечниках. Если человек не знает, что вот этого сделать нельзя, то вполне может сделать.
После обеда и пива, работать не хотелось категорически. Промучившись, минут десять сам, и полюбовавшись на засыпающую, на лету команду Ло объявил «тихий час». Народ и не подумал идти в палатку, пристроившись прямо во дворе, кто на чем. Бледнолицая часть команды старательно подставляла лица весеннему теплому солнышку, а Оле вообще разделся до пояса и раскинулся на двух ящиках. Робин, посмотрел на шведа и тоже снял рубаху, попытался разбирать реквизит, но оглянулся вокруг, подумал и тоже пристроился в уголке. Поспать удалось не долго, как раз тот самый заявленный час. Попытка продлить удовольствие не удалась, спать под высокий ввинчивающийся в уши вопль, не получалось. Вопили, где-то возле палатки, и пока команда бежала разбираться, кто, где и по какой причине, не прервался ни на секунду. Кричали не возле, а в нутрии закрытой палатки. Шнуровку выдернули в мгновения и опешили от открывшейся картины. В углу «предбанника» прямо на земле, сидел отчаянно рыжий пацаненок лет десяти, и обнимал две пары сапог. Сапоги работали щитом от Неваськи, биофаг распушил шерсть как ершик для мойки бутылок, и стал еще больше. Он шипел, порыкивал и делал вид, что «кидается» на мальчишку. Как только появились хозяева, встряхнулся как собака, гребанул пару раз задними лапами в сторону «задержанного», и гордо задрав хвост, удалился.
– Я-я-я, – крик перешел в заикание.
– Залез в чужую палатку, – помог мальчику Робин. – Хотелось бы знать как?
Мальчишка хлопал глазами, черный сержант, обнаженный по пояс с рельефно прорисованной мускулатурой, являл собой грозное зрелище.
– Я– я-я…мку прокопал, – выдал наконец юный диверсант, трясущимся пальцем показав на подкоп. – А тут ОН, глаза злющие, зубы во и когти! Он меня чуть не съел!
И зачем ты ямку копал? – подключился к допросу, не более, одетый Оле. Мальчишка повесил голову и начал ковырять ботинком землю.
– Дедушка вас ругал, и говорил, что было бы хорошо разузнать, что вы в своей палатке прячете…
– Какой исполнительный внучек! – «порадовался» за неизвестного дедушку Робин, одел принесенную Дени рубаху и взял мальчишку за шкирку. – Пошли знакомиться, с дедушкой…
– Хотите, я с трех раз отгадаю, кто у нас дедушка? – предложил Оле.
– Цагель! – хором предположила команда.
– Скучно с вами.
Ло быстро отпорол подол от второго, сарафана и приметал к подолу первого. Шить и подгонять костюмы его научили в оперной школе. А то, что верх костюма был красный, а низ зеленый, его вовсе не смущало. Было бы время он бы вообще сделал перед, весь красный, а спину всю зеленую, но и так сойдет.
– Дядя Ло а вы не сердитесь? – сбоку осторожно подобралась Стаси. – Я не хотела, чтобы над вами смеялись.
– Почему не хотела? – командир ходоков сделал удивленное лицо. – В цирке должно быть весело. – Он улыбнулся.
– А почему вы тогда так пятились и руками махали? – девочка удивлено раскрыла глаза. Ло рассмеялся, от чего его глаза совсем спрятались в веках.
– А ты сама подумай, – он легонько стукнул Стаси по носу. – Помоги мне вот рукава отпороть. И сюда на кокошник пришить.
– Ой, красиво будет развеваться на ветру, рукава тонкие! – сообразила девочка и принялась за работу.
– Дядя Ло, а я поняла, вы, баловались, когда махали руками, – Стаси откусила нитку. – Вы хотели, нам подыграть. Как в репризе.
– Ло! Там, Оле и Робин моноциклы нашли! – из-за фургона вылетел Денни. – Целых три! Но один поломан, жаль. А еще они ящик с гирями уронили.
– Ага, вот, отчего фургон подпрыгнул! – китаец подмигнул девочке.
– Мы даже испугались, – сделала круглые глаза Стаси.
На деревянном кругу Гарри и Алекс пытались объездить одноколесных скакунов. У шотландца координация была куда лучше, но сидел он на моноцикле впервые. Сашку учил, когда-то дед, но два года без тренировок даром не прошли. И теперь по деревянному кругу перемещалась шеренга, двое на колесах держались за руки, а справа и слева их страховали швед и сержант. Дед Федор пытался давать указания, но за возгласами «Держись ровно, кудааа, да чтоб тебя…», его не слышали. За тренировкой изумленно наблюдал медведь, стоя в клетке во весь рост. Из ближнего фургона раздавались плеск, шлепки, собачье недовольное ворчание, там танцовщица Ая и Сонк купали собак.
«– Заброс у нас аварийный на все сто, – тихо балдея от окружающего бедлама, думал Ло. – Но за такие внештатники с нас нужно приплату брать. Если бы не этот прилипала Цигель, почему-то вся команда упорно именовала немца именно так, вообще курорт был бы. Дедушкой, действительно оказался он, а когда узнал о случившемся, чуть в ноги полицейскому не бухнулся. С воришками тут не церемонились, и скидок на возраст, особо не делали. Однако, против всякой логики, обещание со стороны «пострадавших» не давать делу хода, особой благодарности, как ни странно не вызвало.
Размышления Ло прервал приход Джонатана и старого клоуна. Аналитик с видом аристократа на прогулке, катил одноколесную тачку с двумя мешками кукурузы и здоровенной литров на пятнадцать плоской кастрюлей. Клоун одной рукой придерживал погромыхивающую посудину, а второй бережно придерживал бутыль с маслом.
Согласно отчету Натана, на рынке с сортностью кукурузы было туго, всего два «сахарной» и остальные кормовые. Из «сахарной» один сорт был желтый, второй красный. А так как красный попкорн экзотика, им принято решение брать желтую, в достаточном объем для производства. А что бы уж совсем два раза не бегать, была прикуплена кстрюлька, бутыль кокосового масла, а еще сахарная и соляная пудра. Тачка взята на прокат за десять центов, (совсем обнаглели такие цены драть!) Зара блестя глазами от любопытства, предложила свои услуги в изготовлении пробной продукции, тем более, что технологию Марья рассказала. Об отсутствии упаковки вспомнил Дени, за что тут же поплатился, получив задание сию упаковку найти. На помощь пареньку пришел Робин, рассказав, где находится аптека.
Глазам вернувшихся женщин предстала мирная картина– «цирк за подготовкой программы» Во «дворе», каждый был занят своим делом. В уголке рядом с фургоном цыган сидели, что-то обсуждая, клоун Бигль и Джонатан. Танцовщица с прикрепленными к рукам бамбуковыми удлинителями, пыталась танцевать. Она закрыла глаза и с сосредоточенным лицом, как будто вслушивалась в свои ощущения, рядом стоял Ло и говорил, что-то одобрительное. Возле клетки медведя сидел Сонк, а перед ним, вальсировали Стаси в обнимку с Потапычем. Сбоку Оле и Робин пытались работать с гирями, жимы и статические позы получались весьма прилично. Но восхищение вызывало не актерское мастерство, а мускулатура обоих мужчин, в контрасте белого и черного. Посредине двора, на деревянном кругу, ездили уже без страховки, Гарри и Сашка. Мокрые от пота, но весьма довольные. На солнышке из большой плетеной корзины, торчали пять все еще влажных, собачьих голов. Собак сторожил Неваська, и пресекал попытки выбраться на волю тихим ворчанием.
– Ой, смотри, похоже на дракончика, – развеселилась Эни. – Сам в корзине, а головы снаружи. Собако– дракон.
Неваська повел ушами, развернулся и стремительно кинулся к девушке, проскочив между моноциклистами. Сашка от неожиданности дернулся, и врезался в партнера. Моноциклы, изобразили полноценный велосипед, а «наездники», обнявшись, как давно не видевшиеся родственники, свалилась на доски. Нижним оказался дед Федор, рванувший подстраховать внука.
Танцовщица, вздрогнула, резко опустила руки, поворачиваясь на шум. Китаец, автоматически выполнил упражнение «упал – перекатился», уходя от бамбуковой палки. Робин уронил гирю, а Оле едва успел убрать из-под нее ногу. Вырвавшиеся на свободу, без бдительного присмотра биофага, собаки кинулись под ноги Заре, громким лаем, жалуясь на свою судьбу. Падающую женщину поймал Джонатана, а тарелке с пробной порцией попкорна, повезло меньше, она как награда за мучения, досталась своре влажных кикимор.
– ОЙ! – только и смогла сказать Стаси обнимая за шею, севшего на зад медведя. Неваська виновато прижал уши и юркнул под ближайший фургон. Но, это не помешало ему услышать о себе много лесного, сказанного, как вслух, так и по внутренней связи.
– А, что это вы тут делаете? – хлопал глазами Дени. Он прижимал к груди большой пакет из коричневой бумаги. – Зара, а попкорн готов? Я кулечки купил, дешевые.
– Готов, ой готов! Наверное, вкусный был – Зара хохоча указала на пустую миску и облизывающихся собак.
Зачем Цагель пошел к русскому цирку, он и сам не знал вроде нужно было поблагодарить, что внука в работный дом не отправили. Но душа протестовала против этого во весь голос! Из-за этих шайзе все пошло наперекосяк. Синяк в пол-лица приобрел радужные разводы и не замазывался даже гримом. Цагель, вынужденный уступить место шталмейстера более молодому актеру, уже слышал шепотки за спиной, что тот-де лучше ведет представления. А если это дойдет до хозяина? А все проклятый Федор и его непонятно, откуда взявшиеся «партнеры». С одной стороны, хорошо, что Федор теперь не пьет, но вот что на уме у тех прощелыг, непонятно. Да и странные они какие-то.
Шум из-за фургонов, вскрики, собачий лай и ругань на кого-то, и грохнувший следом взрыв смеха, как будто окатили немца ледяной водой. Цагель резко развернулся и почти бегом кинулся назад, бормоча под нос проклятия.
– Знакомьтесь, это Люсиль, – начала представлять гостей Марья. Молодая, светловолосая женщина явно нервничала. – А это ее сестричка…
Торжественность момента нарушил Неваська, решивший явить свою покаянную морду общественности. Он медленно выбрался на полусогнутых лапах из-под фургона. Развесил уши горизонтально земле и замер как раз напротив гостей.
«Я, больше не будууу», – прозвучало совсем по-детски, по внутренней связи.
Люди опять грохнули смехом, команда от услышанного, а остальные от уморительной виноватости, написанной на кошачьей морде.
– Кооотиик, – из-за Люсиль осторожно вышла девочка, лет двенадцати. Первое, что бросалось в глаза в ее внешности, были тугие пружинки светлых кудрей, обрамлявшие лицо. Она подошла к коту, присела и обняла его поперек туловища. – Не надо смеяться, котику обидно. – Говорила она протяжно и довольно медленно. На людей, собравшихся во дворе, смотрели совершенно чистые, наивные глаза. Ло внимательно всмотрелся, «Внимание! У ребенка синдром Дауна.» Он уже присел на корточки, перед девочкой, и улыбаясь спросил.
– Как зовут юную мисс?
– Марина, – девочка смутилась, и неуверенно попросила: – Не ругайте котика, он больше не будет…
– Не будем, что с него возьмешь он еще маленький, – Ло почесал «коту» под горлом и тот обрадовано заурчал, хотя это урчание было больше похоже на грохот. – Знаешь, у нас там есть, собачки…
Люсиль облегченно вздохнула, зря она боялась: сестричку приняли спокойно без лишних эмоций и нездорового любопытства. А через пару минут ее уже закружил водоворот дел. Забрать все сложенные у арены вещи (кучеру пришлось поработать грузчиком), рассортировать, расставить. Ручная швейная машина, десяток отрезов ткани и прочая «мелочь» образовали приличную кучку. Попытка поселить вновь прибывших в фургоне провалилась с треском, из-за пыли, грязных окон и следов пребывания мышиного семейства. Так что до проведения генеральной уборки спать сестричек позвала к себе Зара. Робкую попытку швеи прибраться собственноручно пресекли на корню.
– Еще чего! Для уборки можно кого-нибудь нанять, – высказал всеобщее мнение Оле.
– Каждый делает то, что лучше всего умеет, – покивал головой Ло и выразительно посмотрел на шведа. Команда прекрасно поняла смысл этого взгляда, а Оле почесал коротко стриженый затылок и огляделся.
– О! Сержант!
«– Пошла команда по низам!» – откомментировала Марья по связи.
Робин внимательно выслушал просьбу, покивал и уточнил.
– Цвет кожи уборщиц имеет значение?
Оле уставился на сержанта в полном недоумении, потом сощурился и поинтересовался.
– А ты, что любого цвета найти можешь? – дождался утвердительного кивка и радостно потребовал. – Тогда, пожалуйста, пригласи зелененьких в голубую клеточку! – Полюбовался, на вытаращенные глаза собеседника, покачал головой и укоризненно пояснил. – Какая нам на хрен разница, какого они цвета? Тряпку в руках держать умеют и ладно!
Швед давно ушел, а темнокожий человек все еще задумчиво смотрел ему в след. Сержант прекрасно увидел полное непонимание в глазах этого белого, а потом безграничное удивление. И где же, скажите на милость, живут люди, которым глубоко наплевать на чужой цвет кожи?
Люсиль быстро раскроила белые «крылья» из легкой блестящей ткани. Они закрывали бамбуковые удлинители, и соединялись на спине танцовщицы. Сначала модистка хотела сшить костюм из алого шелка, но ей объяснили, что белая ткань потом, под лучами разноцветного прожектора будет выглядеть цветной. Хотя алые «крылья» тоже будутнужны, только позже…
Она шила и поглядывала на сестру, уже переодетую в шаровары, и увлеченно расчесывающую мелкую рыжую собачку. Рядом крутился кот Невс, и Мара время от времени пыталась расчесать и его. Но хитрюга ловко уворачивалась от гребешка, а вот под пустую руку охотно подставляла голову.
Модистка благодарила судьбу за то, что та, прикинувшись уличной цветочницей, привела к ее мастерской миссис Марью. Конечно, заработок, уже полученный и еще обещанный, был не лишним, но улыбка на лице Мары грела сердце куда больше. Слишком редко девочка встречала такое доброе отношение к себе, и слишком часто ее гнали и дразнили слабоумной. Вот сейчас, закончив расчесывать рыжую псину, сестренка напросилась помогать стричь пуделя. Ей доверили гладить собаке уши, пока миссис Марья избавляла его ногу от лишней шерсти. Хотя только что недовольная Марья просветила всех подвернувшихся под руку по поводу очередности, стрижки собак и их купания, но для девочки у нее нашлась улыбка. Как было бы хорошо и дальше жить вместе с сестрой, но от проклятого замужества, видимо, не отвертеться…
