Текст книги "Куда уехал цирк (СИ)"
Автор книги: Елена Лоза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава 3
– И что эта крыса вынюхивала? – рядом с Марьей стояли Оле и Гарри. Их взгляды, по-нехорошему задумчивые, сверлили спину непрошеного интервьюера.
– Информацию он искал, и отнюдь не с добрыми намерениями, – поморщилась женщина – А умных животных попрошу не обзывать… Этот Цагель только на таракана-пруссака тянет, пузатого и усастого. И вообще, марш переставлять багаж. Пока пустота в желудке не мешает работе ваших мышц.
– А кстати, когда обед? – как-то робко поинтересовался Оле. Когда у Марьи загорались глаза таким предвкушением, отвлекать ее от объекта интереса было чревато.
– Вот когда все соберутся, тогда и будет, – женщина даже не обернулась.
Ло подоспел как раз к открытию первого сундука. Сказать, что он сильно стремился поучаствовать в ревизии багажа, было бы большим преувеличением. Но раз уж попался, то будь любезен – держи лицо. Внутри сундук оказался плотно напихан всякой всячиной, не всегда опознаваемой с первого взгляда. Например, посредине сундука виднелась горловина какого-то медного сосуда, с краями весьма специфической формы, заполненная чем-то тряпично-черным.
– Это шоо? – этим смачным «шо» Марья могла выразить огромное количество эмоций. В данном случае это было недоумение и восхищение одновременно. Ну и немножко возмущения на закуску. В смысле… что тут делает эта фигня и почему Крот не догадался положить чего понужнее?
– Вытащим – узнаем! – Швед легко поднял неопознанный объект, оказавшийся самоваром. Пузатый красавец, литров на пять-шесть, сиял начищенными боками. Команда недоуменно переглянулась. Оле перевернул самовар, слегка встряхнул, и из горловины посыпались носки. Куча черных мужских носков.
?!
Несколько мгновений над сундуками висело ошеломленное молчание… и наконец, прорвалось громким хохотом.
– Если мне еще кто-то скажет, что у Крота нет чувства юмора, – Швед мотал головой и хохотал, – я ему про этот самовар расскажу.
– А кто тебе поверит?! – женщина тоже веселилась от души. – Одного не пойму, когда он ухитрился все это собрать? Времени-то совсем не было.
– Может, у него уже был собран для кого-то багаж, а он его нам отдал? – отсмеявшись, высказал предположение Ло.
– Скорей он его срочно допихал, – судя по шороху и мату, доносившемуся со склада, – высказал сомнения Оле. – И ругался он такой скороговоркой, что скорей всего трамбовал, войдя в темп. Вон смотрите, полсундука аккуратненько в коробках, а остальное чуть ли не узлом завязано и напихано.
Швед тем временем снял крышку с ближайшей коробки, и Марья взвизгнула, как глупая девчонка. Осторожно вынула и развернула шелковую шаль, легкую, изукрашенную искусными узорами.
– Это точно был чей-то багаж. Кто-то под купца косить собирался. Такая упаковка шалей, это же целое состояние.
– А мы под русских косим? – задал риторический вопрос Ло. – Тогда ставьте самовар.
– Только проверь его на остатки носков, – шепотом посоветовал Гари. – А то чай с носками как-то не комильфо.
– «Марья, а можно к нам на обед пригласить гостей?» – раздался в ухе женщины вопрос. Кто из троих стажеров его задал, было не понятно, так как голоса различить по внутреней связи невозможно. Для распознания существовали позывные. Но давно ощающиеся люди узнавали друг друга, по манере речи и специфическим словечкам.
– «И много их, гостей?»
– «Двое…»
– «Ведите…»
– У нас к обеду гости, – сообщила Марья остальным ходокам. – Практиканты ведут…
Обед прошел слегка натянуто. Гости, светленькая девочка лет четырнадцати, представилась Анастасией. А если на американский манер, то Стаси. И тот самый, пытавшийся утром уговорить медведя паренек – Алекс, чувствовали себя весьма напряженно. Правда, после объяснения, что в этом доме, принято есть за одним столом и слугам, и хозяевам – гости слегка успокоились. Если можно слугам, то и цирковым, наверное, тоже. Марья видела, что дети голодны и уже не первый день недоедают, но ели они сдержано и старательно жевали даже суп. Сияющий самовар, водруженный на стол Оле, вызвал у детей улыбки.
– А правда, что вы все русские? – робко спросила девочка, и тут же смутилась, покосившись на Ло.
– Хм, – Ник улыбнулся, – некоторые из нас точно. Вот Эни и Дени, и мы с Марьей. Оле – швед. Ло – вот китаец, а Гари англичанин.
– Я наполовину шотландец, – уточнил Морок. – Мои родители жили в горах на границе Шотландии.
– Горец ты наш, – буркнула Марья. То, что это шутка вся наличная молодежь поняла, но в чем она заключалась, нет.
– С Сонком вы уже знакомы… А вам, что больше русские нравятся?
– Да нам все равно, – паренек потянулся за еще одной сушкой, но передумал. – Просто наш дед русский и мама, папа – поляк, а цирк называется Росс.
– А я удивляюсь, в кого вы такие светленькие, – улыбнулась Марья. – А ваши родители сейчас где?
– Наши родители погибли два года назад, – на глаза девочки навернулись слезы, а паренек вздохнул.
– Ой, простите, ребята, – женщина расстроилась, что своим вопросом невольно причинила детям боль.
Подросток ощутил, что эти люди искренне сочувствуют им с сестрой. И ему захотелось выговориться, рассказать о той тяжести, что давила на сердце.
– Наши родители погибли во время репетиции, – начал рассказывать мальчик, а вся команда замерла, боясь нарушить тишину даже громким вздохом. – Лопнул канат. Дедушка вызвал полицию, он говорил им, что это не несчастный случай. Что опытный канатоходец, только ступив на канат, сразу почувствует неладное. Но полицейские не захотели возиться и написали в протоколе, что папа сам виноват – «перетянул» мол канат, – Алекс перевел дух, рассказывать оказалось, не так тяжело, как он думал. – Тогда наш цирк, был очень хорошим, нас приглашали на гастроли, но когда мамы и папы не стало, дедушка запил. Прошло всего два года, а мы уже нищие. Артисты, которым есть, что показать, ушли в другие цирки. Последние трое уже здесь на ярмарке. Некому давать представления, нет денег даже на прокорм животных. Сначала нам еще давали в долг, но вчера отказали. И если бы мистер Ло утром, а потом ребята и Сонк не помогли нам, не знаю, что бы мы делали. – Паренек виновато посмотрел на брата и сестру. – Извините, но мы не только животных кормили, но сварили еду для всех…
Марья, да и все сидящие за столом, почувствовали себя очень неуютно.
– Так что, у вас совсем не осталось артистов? – спросил Ло чтобы повернуть разговор в другую сторону.
– Есть, цыган дядя Яков, хозяин Потапыча. Он простудился зимой и до сих пор кашляет, только сейчас с трудом на солнышке погреться выходит. И его жена, гадалка тетя Зара. Но она тоже не работает, ухаживает за мужем и говорит, что совсем, ничего не видит в шаре. Еще танцовщица Ая, она красиво танцует, но ее освистывают из-за красного лица. Кричат, что не хотят смотреть на уродину. И старый клоун, Бигль, но он совсем не смешной…
– Дрессировщица умерла этой зимой, а ее собаки меня не слушаются, – грустно добавила Стаси. – Я их бить не могу, мне их жалко. А они вредные, так и норовят тяпнуть.
– Их хозяйка сильно била, что бы лучше работали, – пояснил Алекс. Над столом повисло молчание.
– Послушайте, ребята у нас к вашему деду, есть дело. – Ник, был очень серьезен. – Возможно, вы сможете помочь нам, а мы вам. С ним можно встретиться?
Деда сейчас нет, он пошел в банк, хочет попытаться получить заем под заклад цирка.
– Ну что же, как только он вернется, приведи его сюда, или позови нас в гости.
– Вы молодцы, – похвалил троицу командир, когда шаги гостей затихли за палаткой. – Догадались гуманитарную помощь организовать.
– Ага, помощь, – Эни сморщилась. – Сонк купил мяса, половина – тухлого и вонююючего. Как его Потапыч вообще ест?
– С огромным удовольствием, – улыбнулся Сонк. – И если бы не был таким голодным, что все слопал, так еще и вывалялся бы. К тому же не купил, а за так отдали.
– Все равно фууу…
Наемный экипаж неспешно катил мимо деревянных домов, в основном двух и трехэтажных. Абсолютно функциональные, простые фасады с небольшими окнами, взгляду зацепиться не за что.
Настроение было хорошее. Марья и Эни все еще посмеивались, вспоминая первую «семейную» ссору которую закатил Ник. А как еще можно назвать то возмущенное непонимание, с которым он взывал к окружающим? Вот спрашивается, зачем ехать через полгорода в русский квартал заказывать платья? Если тут совсем рядом есть лавка готовой одежды, и они с Денни купили там прекрасные костюмы тройки! И не надо говорить, что они дешевые и сядут после первой же чистки, потому, что стараниями великого хозяйственника Крота, в сундуке нашлись баллоны наноспрея! Эта часть заявления несказанно обрадовала Марью, а призраки корыта с мыльной водой и допотопного утюга грустно забились в темный угол палатки. Но несмотря на все доводы, женская половина отряда осталась непреклонна, а все призывы подумать логически утонули в переглядываниях и смешках. Потом швед, не обращая внимания на ошарашенное лицо извозчика, уселся рядом с ним на козлах. А на попытку согнать пассажира на отведенное для оного места, получил выдвинутую вперед челюсть и бурчание по поводу женских разговоров о тряпках. Извозчик, обернулся к пассажиркам, посмотрел на двух небогато, но прилично одетых женщин. Перевел взгляд на внушительную ширину плеч соседа по облучку и решил смириться. Из мужской солидарности.
В доль улицы продолжали тянуться кварталы деревянных домов, и Марья недоуменно хмурилась.
– Любезный! – женщина громко обратилась к извозчику. – Я слышала, что у вас в Чикаго строится высотный дом, для контор. В целых шестнадцать этажей! Вы не могли бы нас к нему отвезти?
– У нас? Такое строится? – извозчик с изумлением посмотрел через плечо. – Не, не слыхал.
– Ну, как же! Я же в газете читала, то ли в центре, то ли на берегу озера Мичиган, – продолжала настаивать Марья.
– На берегу порт, куда в нем строить? А в центре – скотобойни, мыловарни, красильни, – извозчик посмотрел на Оле, видя в нем союзника, осуждающе покачал головой, и тихо, только для пассажира, добавил. – И зачем женщинам газеты читать? Баловство одно, – и снова обернулся к пассажиркам. – Возле скотобоен такой запах стоит – ни один клерк не высидит. Да вы сейчас сами услышите, мы там немного проедем.
И они услышали! Женщины зажали носы и старались пореже вдыхать ртом. Оле гордо делал вид, что ему все ни почем, но хитрые взгляды извозчика выдавали его с головой.
– Уф, вот это вонь! – поразилась Марья, когда запах стал вполне терпимым. – И это почти в центре города…
– Марья, а что с городом тоже что-то не так? – Эни говорила шепотом, косясь на извозчика.
– У НАС был пожар, огромный, – ходок тоже говорила очень тихо. – Почти все сгорело. Порт, бойни, дома, и жертв было много. Но пожар расчистил место, и власти решили полностью перепланировать город. Вот и убрали скотобойни и порт с подъездными путями из центра, улицы спланировали четкими квадратами. Что-то с болотами сделали, то ли осушили, то ли засыпали. Даже течение речки изменили, чтобы в озеро не впадала, потому как все стоки в нее сбрасывались. А прибрежную полосу пустили под парки и скверы, ну и богатые дома там строить стали. А еще здания только из металла и бетона. И небоскребы тут начали впервые строить. Тот, который в шестнадцать этажей, первый и был. Да, тут еще трейн был, как метро только надземный на эстакадах, но он слишком шумный был, и его в землю закопали.
– Тоже мне небоскреб, – хихикнула девушка. – Вот бы старинное метро увидеть, это да! А откуда ты про все это знаешь?
– Да, в гости к доче с внуками ездила, они мне конечно экскурсионную программу устроили, – женщина мечтательно улыбнулась воспоминаниям. – Так вот тут, пожара не было и город совсем другой.
Марья внимательно присматривалась к дамам, идущим по деревянным тротуарам, верней к их нарядам. Ее несказанно радовало отсутствие на платьях «французских задниц». Носить пониже спины подушку? Нет уж, увольте!
В русском квартале с маленькими магазинчиками и ателье, булочными и кондитерскими вперемешку, пахло родной сдобой. И все трое не сговариваясь, завернули в чайную, о чем ничуть не пожалели, уплетая горячи булочки. И дружно решили перед возвращением набрать полную коробку плюшек, для остальной команды. А дальше все складывалось не столь удачно. В первых двух магазинах искательницам нарядов не повезло. Когда они говорили, что им нужны легкие летние платья, им улыбались понимающе. Но как только модистки уясняли, что носиться эти платья будут без корсетов, наступал недоуменный ступор, а потом посетительницам указывали на дверь. Выйдя из второго по счету магазина, Марья и Эни озадачено посмотрели на Оле, терпеливо стоящего у двери.
– Если честно, то я ничего не понимаю, – женщина была в недоумении. – Какая им разница подгонять платье по нам или по нам в корсете? Вот! Я знаю, кто нам поможет, – Марья потащила спутников к цветочнице, стоящей на углу с корзиной цветов.
Купить букетик первоцветов и расспросить о молодой начинающей модистке, избалованной богатыми клиентами, было делом пары минут.
А за дополнительный доллар цветочница сама взялась проводить до нужного магазина. Еще бы, ведь это заработок за полдня! Маленький магазинчик, всего в одну дверь и небольшую витрину, прятался в проулке. Слегка растерявшаяся хозяйка, присела в реверансе и назвалась Люсиль.
Марье очень понравилось, что молодая женщина не страдала излишней подобострастностью – выслушала пожелания заказчиц, удивленно похлопала ресницами, и попыталась объяснить, что без корсета женщины не будут иметь такую красивую осанку и тонкие талии. На что женщины весело рассмеялись и даже пришедший с ними громила тихо фыркнул.
– Нам и без этого пыточного приспособления хорошо, – улыбнулась Марья.
– И осанка у нас хорошая, – поддержала ее Эни. – Разве плохая?
– Хорошая, – слегка замялась Люсиль. – Но вы же…
Ответом ей опять был смех. Почему так веселятся посетительницы, выяснилось при снятии мерок – корсетов не было. Женщина заинтересовано разглядывала белье, странных посетительниц, явно пытаясь запомнить фасон и конструкцию поддерживающую грудь. И на листе с размерами быстро зарисовать новинку. Ходоки делали вид, что не замечают манипуляций модистки. В конце концов, почему бы не продвинуть здешнюю моду? Кто от этого проиграет? Точно не они.
Нарисованные Марьей фасоны озадачили Люсиль. Например, требование сделать юбки и воротники платьев съемными вызвало недоумение. Но объяснение, что под тунику, достающую до колен, вместо юбки можно надеть шаровары для езды на велосипеде, сняло вопросы. А пояснение, что воротник можно заменить шарфом или вообще снять, после недолгого осмысливания привело в восторг. Конструкция юбки брюк в широкую складку, была явно ненова для модистки. А просьба сшить или хотя бы раскроить по паре льняных брюк наподобие мужских удостоилась всего лишь согласного кивка.
Для Эни нашлось премилое платье нежно-персикового цвета, которое как будто шилось на ее стройную фигурку. На Марью ничего готового не нашлось, но она не особо расстроилась. Заказав у портнихи все необходимое, девушки отправились шопинговать дальше. Ведь еще нужно прикупить обувь и соломенные шляпки для путешествия. На перекошенное как от хронической зубной боли лицо Шведа, они старались не смотреть.
Ой, умора эта Люсиль, – Эни рассмеялась, придерживая большой короб с выпечкой на сиденье коляски. – Она не может взять с нас столько денег! Ей впору самой нам приплатить за то количество новых, интересных идей, которые мы ей показали.
– Таки показали, – кивнула Марья. – Посмотрим, как она их воплотит. – Она глубоко вздохнула, на сердце появилась тревожная тяжесть, не сильная, но неприятно тянущая.
Дамы, весело посмеиваясь, убежали садиться в коляску, а Ник по инерции все еще шумел, соперничая с закипающим самоваром.
– Вот почему с женщинами так трудно? То Марья воплощенная логика, то вдруг упрется – и ни с места! У нас, что лишних денег много? – он осуждающе обернулся к Ло. – Ты командир – мог бы и приказать…
– О муже судят по шапке-гуаньки, а о жене – по количеству кимоно, – Ло улыбнулся. – Придет время для приказов – прикажу. А пока вы отлично справились – зрители остались довольны, уже бегут докладывать.
– Какие зрители? – профессор опешил.
– Заинтересованные. Очень, – китаец подхватил медицинский саквояж. Пойду, посмотрю на больного цыгана.
– А я? – Ник понял, что остается в палатке один, когда испарился Морок, он не заметил.
– А ты сегодня за сторожа. Чтобы было не скучно, разбери последние сундуки, – раздалось уже с улицы.
– Да уж, у каждого своего понятия о вкусном! – философски заметил Гари. – Только теперь от медведя тухлятиной воняет зверски.
– Надо ему добавить в воду освежителя, – согласился Ло. – Сейчас найду.
– А еще сделать начес, маникюр, и побрызгать туалетной водой, – развеселился Швед.
– Это потом, если договоримся о сотрудничестве. Хотя вычесать можно и сейчас, как акт доброй воли. – Ло был совершенно серьезен. – Оле, свою туалетную воду одолжишь?
Глава 4
У цирковых фургонов было весьма оживленно. Наверное, все имеющееся население цирка наблюдало за чисткой медведя Потапыча. Даже болезный цыган Яков сидел возле клетки и недоверчиво следил за процедурой. Рядом с ним возмущенно попыхивала трубкой пожилая цыганка. В ярких шалях, с монистами на шее, она представляла собой классический образ гадалки. Наверное, в молодости она была довольно привлекательна, но теперь крупный «орлиный» нос, и морщины сделали ее похожей на классическую Бабу-Ягу. Внуки Ло очень любили сказки с этим персонажем русских сказок. Внуки… Да, испортил им дед день рождения…
Прибежавшие с охапкой газет Алекс и Денни отвлекли мужчину от невеселых мыслей.
– Вот.
– Все, что было! А что это с медведем?
А Потапыч тем временем изображал прикроватный коврик, растекшись по полу. Лапы раскиданы в стороны, на морде полное блаженство. И тихое сопение, напоминавшее кошачье мурлыканье. Грозный хищник, ага.
Сонк вычищал прошлогоднюю свалявшуюся шерсть специальной щеткой, и беспрерывно, что-то говорил, обращаясь к медведю. Площадь, хоть и худого «коврика» была приличной и поэтому Рысь, не останавливаясь, позвал на помощь стажера. Денни подошел к двери клетки, замер и глубоко задышал. «Настраивается, – понял Ло. – Но уж очень демонстративно!
Вон цыганка как замерла. Прислушивается к чему-то и даже трубку изо рта вытащила. Надо с парнем поговорить, это ему не экзамен по психозоологии, и не аудитория. Что это за фокусы?»
А Дени глубоко дышал, пытаясь проникнуться чувствами животного. Исчезли зрители за спиной, от животного веяло расслабленным сонным одурением. Так хорошо и сытно медведю не было давно. И шкуру чешут, р-р… хорошо-о…
В четыре руки дело пошло гораздо быстрей.
Денни еще никогда не работал с таким большим зверем, хотя сейчас медведь был под полным контролем Сонка. Правда препод сто двадцать раз повторял, что размер не имеет значения, а вот количество мозгов и личная подлючесть характера очень даже. И для демонстрации предлагал сдать зачет, договорившись с сотрудником кафедры Лео, по прозвищу Кошмарик. Кошмарик был очень безобидным на вид, этаколй ленивой, раскормленной кошачьей тушкой десяти килограммов веса и повышенной пушистости, причем ярко-рыжей шерсти – умилительно домашней на вид.
Денни попалось вроде бы простое задание, всего-то надо было уговорить кота слезть с полки, где он возлежал, и поточить когти о специальную «дралку». Но рыжая скотина высокомерно игнорировала не только команды практиканта, но, казалось, даже сам факт его существования на белом свете. Кот почесывался, вылизывался, лениво поводил ухом – все, кроме нужного действия! На третьей попытке, настроившись на кота, парень от злости очень ярко представил в своих руках тубу крема для бритья. И полосу того же крема, тянущуюся от загривка до кончика хвоста.
В яблочко!
Кот слетел с полки как ошпаренный и принялся, остервенело драть веревки. Лысым полгода ходить, кому охота? Крем для бритья стал стратегическим оружием пару лет назад. Все началось с девушки-студентки, завзятой собачницы. Нет, к кошкам она относилась спокойно, но Кошмарик девушку невзлюбил. Вяло текущий конфликт местного значения тянулся пару месяцев, и перешел в открытую войну по вине кота, привыкшего к полной безнаказанности. Однажды, вернувшись с практических занятий, студентка нашла свои модельные и очень недешевые туфельки мокрыми и вонючими. Как кот попал в личный шкафчик пострадавшей, до сих пор остается тайной. Ходили неподтвержденные слухи о некоем отвергнутом поклоннике, поработавшем открывальщиком. Но с тех пор в сумочке студентки появился баллончик крема для бритья, а на лице поселилась улыбка предвкушения. Время «Ч» наступило на зачете – вместо выполнения требуемого действия, кот демонстративно пометил ту самую сумочку. Студентка побледнела, сжала зубы и уставилась на кота. Рыжий гад орал в ужасе, но полз вперед на брюхе. Полоса крема легла очень ровно, вдоль всего хребта. Через минуту за платком, снимающим пену преобразователя, осталась гладкая розовая полоса. Крем не только растворял волосы, он останавливал их рост на полгода. Смеялись над котом долго и прозвище придумали новое– Шлагбаум. Ну да что поминать… Медведю крем для бритья явно ни к чему.
Спина медведя, вычесанная и натертая до блеска газетами, радовала глаз. Индеец дернул медведя за лапу и что-то проворчал, Потапыч, не открывая глаз, закинул передние лапы за голову и одним движением перевернул себя на спину. Но Ло, не дожидаясь окончания процедуры расчесывания, подошел к цыгану, вежливо поклонился и представился. Яков с интересом оглядел толстенького китайца, а вот его жена прищурилась весьма скептически.
– Да, говорил Сашка про врача.
«Сашка, значит, – отметил про себя командир. А нам Алексом по выпендривался.»
– Ну, что яхонтовый, тоже скажешь, что мой Яков болен всего лишь простудой?
– «Сто болезней начинаются с простуды» – так много раз говорил мне дедушка, – Ло поклонился гадалке. – Он не учился в университете на врача, но лечиться к нему ходили крестьяне из всех окрестных деревень.
– Вот с дедом твоим я бы поговорила, ну да ладно, пошли уж, – и цыганка указала черенком трубки на своё фургон. Хотя это был скорей трейлер на тележных колесах чем фургон. Утепленные стены, печка и разделенное занавеской на спальню и гостиную пространство нутрии. С комодами, столом и двумя удобными креслами. Пахло трубочным табаком и травами. Ло быстро осмотрел цыгана, поглядывая на диагност, спрятанный в наручные «часы», послушал легкие, работая на «зрителей» и начал молча складывать фонендоскоп в саквояж.
– Ну что ж, вашему мужу необходимо хорошее питание, мясные отвары, фрукты и овощи. Цыганка фыркнула.
– Ой да, что ты говоришь, яхонтовый! А не подскажешь, где взять?
– Подскажу. Вот встретимся с вашим хозяином, и если все срастется – скажу.
– Срастется? А кто у нас, что сломал? – цыганка не на шутку встревожилась. – Почему мне не сказали?!
– Никто, ничего не ломал, – китайцу стало неудобно.
«Стажера учить собрался, а сам за языком не слежу,»– подумал он.
– Просто говорят так, в смысле, если мы достигнем договоренности, – Ло поспешил сменить тему разговора, заметив, каким любопытством загорелись глаза Зары. – Расскажите, пожалуйста, о травяных сборах, которые вы применяли для лечения супруга. Если, конечно, это не составляет вашей профессиональной тайны.
– Расскажу, чего уж там, – гадалка махнула рукой. – Ох, и умеешь мягко стелить, яхонтовый, умеешь.
Яхонтовый говоришь? – Марья усмехнулась в тарелку. – Хорошо хоть не нефритовый… Народ за столом дружно зафыркал, а Эни покраснела. Ло укоризненно покачал головой и приказал.
– Доклады.
– Я собираю сведения по мировой истории, отслеживаю отличия. Пока все пишется в персокм, – первым докладывал Джонатан. – Придется менять библиотеку. В этой на меня уже сильно косятся, хорошо тут публичных библиотек так же много, как и у нас.
– Еще бы сидишь и листаешь книги, а картинок в них нет.
– Есть там и картинки, и карты, и это тоже очень интересно. Но позже. Командир кивнул, соглашаясь и перевел взгляд на Николоса.
– Сундуки – оборудование для глубинных забросов, – начал отчет профессор. – Второй сундук сам по себе ванна– холодильник.
– Круто! – хмыкнул Оли.
Эни и Дени переглянулись, явно недоумевая, но ничего не спросили, но дядя был как всегда внимателен.
– Нагреватель– морозильник, в данном случае оформлен в виде сундука с пробкой в дне. На пробке система управления. Если налить в «сундук» воды можно как нагреть, так и охладить воду и даже, наверное, заморозить. Проверить я не успел.
– Ой, мы теперь можем наморозить кучу мяса для животных, – обрадовалась Эни. – В дороге будет меньше забот.
– С животными, несомненно, – кивнул головой Ло. – А вот с людьми гораздо больше… Откуда у нас замороженное мясо среди лета? – Эни покраснели, но командир ободряюще улыбнулся, – Ошибки приносят опыт.
– Еще два полотна микропленки. Набор нержавеющей кухонной посуды. И каких-то кухонных прибамбасов. Весьма странных на вид и цвет. А еще странней, что я о таком «сундуке» никогда не слышал.
– А что ты обо всех новинках, тех обеспечения знаешь? – удивился Сонк.
– Да дядя Ник даже предложения на разработки прототипов оценивает, – с готовностью заступилась за родственника Эни.
– Он у бабушки штатный эксперт, – продолжил Денни.
– Только не надо спрашивать, кто у нас бабушка! – Ник рассердился– В другом сундуке пара русских женских сарафанов. Десять пар джинсов, самого простого, можно сказать, древнего фасона. Столько же сапог, и прочая ерунда в виде нижнего белья, моющих и шампуней.
– Ерунда?! Слушай умник, вот помоешься, месяц местным мылом и поносишь местное белье, я для тебя специально прикуплю, и посмотрим, что ты запоешь, – Марья от возмущения даже фыркнула. – Вот составлю спецификацию и фиг, ты что втихаря стянешь!
– Ой, подумаешь, вон командир синтезирует если что! Ехидна…
– Синтезировать будем только самое необходимое, – порадовал всех Ло. – Мощности у нас не промышленные.
– Да? А крем от солнца, это самое необходимое?!
– Таак, ребята как выберемся в прерии, этому, – Марья ткнула пальцем в так называемого мужа. – защитный крем не давать! Посмотрим, сколько он выдержит.
– Брек! Гари, что ты отыскал под фургонами? Надеюсь не взрывчатку?
– Рессоры, очень хорошего качества. На столько, что я сначала не поверил, но такие рессоры у всех фургонов. И шины, идентифицировать материал на колесах я не смог. По виду резина, но очень упругая и плотная одновременно. Режется очень тяжело.
– Ого! Что его не взяла даже черная керамика?
– Взяла, но с большим трудом, оно какое-то вязкое в добавок. Анализатор выдал формулу в пол версты.
– Все интересней, и интересней. – Ло повернулся к шведу. – Оле?
– Нашел, где можно купить два фургона и лошадей, так что, если не выгорит, можем и сами двинуть.
– Где же этот дед шляется? Вечер уже, а он до сих пор не вернулся.
– Командир я там еще… – начал Ник, но закончить ему не дали, в палатку влетела Стаси. Девочка запыхалась, глаза испуганно блестели.
– Деда, арестовали! Он Цагелю в глаз дал. Там полицейский и Цагель, они на Сашку кричат.
– Ник, Денни и Швед – Ло кивнул головой в сторону выхода из палатки. – Мы на связи.
Кричал один Цагель, его голос был слышен издали. Он сочился таким злым предвкушением, что становилось не по себе. Полицейский спокойно осматривался вокруг. Мужчина был большой, и плотный, черное грубое лицо, чем-то напоминало бульдога.
– Приветствую офицер, – вежливо поприветствовал его Ник. Цагель обернулся на незнакомый голос и вновь прибывшие увидели синяк, заливавший не только глаз немца, но и часть скулы Профессор поцокал языком. – Да уж Алекс, размашистый, у тебя дед – такой фингал, да с одного удара!
– Сержант Смит, – представился полицейский, уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке. – С кем имею честь? – Он внимательно посмотрел на троих белых. Представительный мужчина и юноша были явно родственниками. Третий – белобрысый верзила с бледно голубыми, холодными глазами и квадратной выпяченной вперед челюстью. От такого жди неприятностей. Судя по лицу внука арестованного, на которого орал буйный пострадавший, пришедших он знал и радовался их приходу.
– Николас Ротрок, – представился Ник. – Мой племянник Дениэл и Оле, наш слуга.
– Дедушку арестовали! – Алекс, почему-то перешел на русский. – Помогите, пожалуйста!
Полицейский нахмурился.
– Алекс, не прилично разговаривать на языке, который не понимает кто-то из присутствующих, – профессор обратился к полицейскому. – Вы уж извините его сержант, но мальчик волнуется за деда.
Паренек покраснел и виновато понурился.
– Что собственно случилось?
– А вам какое дело?! – влез Цагель, не почтительно выскочив вперед. – Вы тут вообще пришлые, так и не лезьте!
– Да? А я и не знал, что вы постоянный житель этого пустыря, – голос Николаса сочился издевкой. – А собственно, что нужно ВАМ в чужом цирке?
– Мне нужна компенсация! И я ее получу, – немец вел себя как-то ненормально агрессивно. Не замечая неодобрительного похлопывания дубинкой по бедру и окаменевшего лица полицейского. – Этот гордец лишиться всего! По миру пойдет побираться!
– Слушай Цагель, выпей вот успокойся, – Зара протянула чашку с дымящимся отваром. За криками никто не заметил, как вокруг собрались все обитатели цирка. – Сколько лет тебя знаю, а все не угомонишься. В твоем-то возрасте, нельзя так сердце надсаживать, оно ведь лопнуть может.
– Ведьма! Видите, они тут все такие сумасшедшие. – Цагель начал тыкать пальцем в окружающих.
– Мистер Цагель, приходите завтра утром в участок. Там мы побеседуем. Сейчас я буду занят, – голос сержанта был предельно вежлив и также холоден. Видимо ему, окончательно надоел этот бесцеремонный человек. Цагель задохнулся от возмущения и попытался сказать, что еще, но полицейский уже отвернулся и заговорил с Ником. – Итак, как вы, объясните свое участие в этом деле?
– Исключительно деловыми интересами. К сожалению, сегодня, днем, мы разминулись с мистером Дроновым, владельцем этого цирка. И если бы не это неудачное стечение обстоятельств, все могло обстоять совсем иначе, – начал объяснять Ник, потом осмотрелся, и поморщился. – Сержант Смит, разрешите пригласить вас к нам в палатку, поговорим спокойно за чашкой чая.
За столом чинно пили чай семейство Ротрок, чернокожий учитель детей мистер Джонатан Найт, и гости сержант Смит, Алекс и Стаси. Остальная команда частью сидела за столом для «прислуги», частью просто испарилась из палатки. Зачем так сразу вываливать на бедного полицейского присутствие индейца и шотландца. Хватит с него китайца и шведа…
