Текст книги "Не родные. Малышка в награду (СИ)"

Автор книги: Елена Левашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 13

МАРУСЯ

– Мамуль, кажется, подъехал.

Стою на автовокзале, прижимая Варюшу к груди, и жду автобус. Мама отправила мне коляску. Теперь буду катать маленькую дочку по парку ВДНХ. Прогуливаться по его уютным улочкам, как раньше – когда мы с Алексом были счастливы. Кажется, я безошибочно помню каждый уголок и тропинку… Озеро с утками, тенистые скверы, тропинки и деревья, возле которых он меня целовал…

В горле тугой ком собирается. Даже дышать становится труднее… Мне бы уехать домой поскорее, но Алекс не отпускает. Хочет, чтобы мы с Варей окончательно выздоровели.

Все три дня, пока мы гостим у него, Саша справляется о нашем здоровье. Деликатно, держа дистанцию, однако, в каждом его слове сквозит забота.

«Маруся, как Варя? Не кашляет? Температура не поднималась? Как ты?»

Представляю его в этот момент – делового, сидящего в удобном кожаном кресле, красивого… Как же тяжело принимать его несправедливую доброту. Она ранит куда хуже, чем ненависть или неприязнь… Они были бы закономерны. Но его внимание, оно… Без ножа режет.

– Дочка, ты не ругайся, но я тебе вещи передала. Купила кое-что новое. Пусть Саша не думает, что ты бродяжка какая-то… – сообщает по телефону мама.

– Ну, мам…

– Парочку платьев тебе купила, хлопковые, длинные, и кормить в них удобно. Косметику, трусишки новые.

– А деньги где взяла, мамуль?

– Не ругайся только – соседи помогли, собрали всей улицей немного. Узнали о нашей ситуации, жалко им тебя стало. Баба Галя с пятнадцатого дома аж пять «тыщ» дала с пенсии!

– Ох, мама… Как я людям в глаза теперь смотреть буду? Стыдоба какая. Зачем ты взяла? Мы бы справились. Да и не перед кем мне наряжаться. Алекс любит Яну, у них свадьба скоро.

– А я не ради Алекса. Просто захотелось тебе настроение поднять. А за соседей не переживай – я всем носков навяжу, а бабе Гале шаль пуховую. Отплачу добром за добро.

– Спасибо, мам. А вот и наш автобус. Пойду получать посылку.

Раскладываю коляску и опускаю в нее дочку. Накрываю малышку связанным мамой пледом, кладу пакет в багажник и бреду домой. Погода ясная, безветренная. Гулять одно удовольствие. Когда мы подходим к подъезду, Варя засыпает.

Затаскиваю коляску в коридор и подкармливаю дочку в надежде на более продолжительный сон. Пока она спит, занимаюсь обедом. Алекс намекнул, что, возможно, заскочит на полчаса.

Уж, не знаю, намек это или прямое предупреждение, но мне не хочется оставить его голодным. Готовлю из сваренного утром бульона борщ, нарезаю овощи для салата, мелко режу свинину для второго блюда.

Пока еда варится, решаюсь заглянуть в переданный мамулей пакет. Платья вправду красивые… Мама знает, что придется мне по вкусу. Надеваю одно из них – белое в черный, крупный горох. И волосы распускаю… Интересно, он и сейчас находит меня красивой? Боже мой, о чем я только думаю? Мы в прошлом… Нет нас больше… Есть реальность – безжалостная, оглушительная, жестокая. Разные жизни – его и моя… И судьбы разные. Я сама расплела нити судьбы, связанные воедино. Выбрала его жизнь и свободу взамен нашему общему счастью. Пожертвовала собой и своей репутацией…

Теперь уж нечего пенять… Завтра я с дочкой приеду в его офис и расскажу все юристам. Алекс выработает линию защиты и отправит нас домой… Вот и все…

«Маруся, я через час приеду. Хочу проведать вас. Да и за маленьким жучком соскучился».

Он соскучился, понимаете? За моей Варей – неродным ребенком… Чужим. Варюшка просыпается. Кряхтит и потягивается, пускает пузыри, разглядывает игрушки, висящие на дуге коляски. Быстро режу яблоки и замешиваю тесто на пирог. Как раз подойдет к его приезду.

– Проснулась, кнопочка? Скоро дядя Алекс приедет тебя проведать.

Варька даже гулит по-особенному, когда я упоминаю его имя… Эх, дочка… Не стоит тебе привыкать к нему, потом будет очень больно отрываться…

К приезду Алекса я успеваю нанести легкий, полупрозрачный макияж. Ругаю себя, да… И все равно прихорашиваюсь. Все ради того, чтобы он не считал меня бродягой, как мамуля говорит. Тешу себя этой мыслью, тщательно заталкивая в душу другую – он дорог мне, как и прежде… Волнует, будоражит и неволит сердце… Не могу я рядом с ним находится – больно…

– Привет, Марусь, – входит Алекс, широко улыбаясь. – Спит Варя?

– Нет, проснулась. Играет, если это так можно назвать.

Он прищуривается, окидывая меня придирчивым взглядом. Кажется, краснеет… Стыдливо отводит глаза, словно увидел что-то непозволительное…

– Прекрасно выглядишь, Маруся. Тебе лучше? Не болит уже… грудь?

– Нет, спасибо. Мой руки и садись обедать.

Между лопаток печет от его взгляда – знаю, что смотрит… Делаю вид, что хлопочу по хозяйству – выдвигаю ящички, что-то беру, а затем кладу обратно. Дурость какая-то, но не могу по-другому… Так его стесняюсь. Раньше бежала встречать и падала в объятия Саши уже в прихожей. Губами к губам прижималась, целовала, ласкала… А сейчас чужой. Не мой мужчина, чужой жених…

– Марусь, я могу Варю на руки взять? – спрашивает неожиданно.

– Да, конечно.

Саша споласкивает руки и проходит в комнату. Без стеснения сбрасывает пиджак и избавляется от галстука. Опускается на колени и склоняется над моей дочкой.

– Кто проснулся? Варя? Какая ты красивая малышка… На маму похожа. Что там такое на потолке? – улыбается, поднимая голову.

Я привязала к люстре игрушку, на радость дочери. Стою, привалившись к дверному проему, и едва слезы сдерживаю… Она могла бы быть его… Если бы не мое предательство.

– Ты будешь замечательным папой, Алекс, – произношу чуть слышно. – Вы с Яной планируете детей?

– Да. Мы завтра подаем заявление в загс, Маруся, – бесцветно, словно речь о чем-то будничном, произносит он.

– Поздравляю.

– Я бы пригласил тебя на свадьбу, но… Ты сама понимаешь, что это невозможно.

– Понимаю, конечно. Завтра я приеду в офис, Алекс. Не могу я здесь столько гостить. И злоупотреблять твоей добротой тоже не могу.

– А вот с отъездом не стоит торопиться. Тебе здесь безопаснее, Марусь. И не спорь. Я не гоню тебя. А завтра в офисе обсудим юридические моменты.

– Спасибо тебе.

– Обедом-то накормишь?

Глава 14

МАРУСЯ

– Присаживайся за стол. Сейчас я накрою. Прости, я успела позабыть, какой ты любишь хлеб, и купила ржаной, – глуповато улыбаюсь я, наблюдая за Сашей.

Он стоит в дверном проеме и держит в руках Варюшку. Нюхает ее волосики и сдерживается, чтобы не расцеловать щеки. Такие они у нее сладкие, невозможно устоять. И про хлеб я наврала… Я все помню. Все привычки и причуды Саши. Все помню…

– Если хочешь, поцелуй ее, – произношу чуть слышно.

– Можно, да? Марусь, она такая… космическая, – отвечает он, припадая к детской коже губами.

Варька удивленно вскидывает бровки и морщится. Не по душе тебе мужская щетина, дочка? А я бы сейчас все отдала, чтобы… Господи, о чем я только думаю? Бесстыдница.

Остервенело режу хлеб и наливаю Алексу борщ в тарелку. Накладываю мясо и салат. Щелкаю кнопку на электрическом чайнике. Он начинает громко шуметь – все лучше, чем поселившаяся между нами тишина.

– Ты занавеску повесила, Марусь? – отдавая дочку в мои руки, спрашивает Саша.

– Да. Извини, если не нравится. Нашла на антресолях. И свою старую майку нашла, представляешь? – улыбаюсь, скрывая расползающуюся в душе боль. Откуда она там только взялась? Наверное, полы ей мыли или окна после ремонта?

– Я и не бываю тут. Даже не знаю…

Саша с аппетитом ест. Даже жмурится от удовольствия. Вкусно ему? Он может обедать в лучших столичных ресторанах, но приехал сюда…

– Маша, это… божественно. Я сто лет не ел домашней еды. Спасибо тебе.

– Давай я привезу в офис обед?

– Не надо, Машенька. Да и не в чем его везти – нужны ведь специальные кастрюли, а не простые?

– Это верно…

Алекс отвечает на телефонный звонок и поднимается с места. Пора ехать – без слов понимаю я…

– Прости, пирог отведаю завтра. Не против, если я вечерком заскочу?

– Нет, мы будем рады. А мне к обеду приехать?

– После перерыва. Утром я соберу юристов и обрисую ситуацию. Пока, Марусь.

– Пока…

Саша целует Варю в щечку. Поднимает на меня взгляд и густо краснеет, смущаясь своего порыва. Так он пахнет хорошо… Боже мой, я и это помню… Как любила лежать на его груди, перебирать пальчиками колечки волос и целовать его кожу…

– Сейчас мама помоет посуду, а потом мы пойдем гулять. Полежишь на диване? – спрашиваю мою булочку.

Она в ответ только гулит. Убираю еду в холодильник, мою посуду, ставлю мусорный пакет возле дверей. Я ведь сама поесть забыла, балда… Отправляю в рот несколько ложек салата и возвращаюсь к дочери. Нет у меня аппетита… И сна ни в одном глазу. Все думаю о Саше…

Гуляем с Варей два часа. Я успеваю приложить ее к груди на лавочке в парке, а потом еще раз – уже возле дома… Подхватываю коляску за поручни и поднимаю ее в подъезд, почувствовав странный аромат… Словно я уже его ощущала… Знакомое что-то, сладко-цветочное.

Двери лифта разъезжаются на нужном этаже. Подхожу к двери и замираю, заслышав голоса… Странно, ведь Саша не говорил, что ко мне кто-то пожалует.

Задерживаю дыхание и прислушиваюсь. Там Яна… И духи это ее, и голос…

– Шрамченко, я тебя учить должна? Нужно придумать что-то другое, понимаешь? У меня тогда получилось, а сейчас… Мы жениться собираемся, это другое…

– Яна Владимировна, я все сделаю. Вы же понимаете, что сейчас Озеров не тот мальчик, кем был раньше? У него собственная служба безопасности, охранники и строгая отчетность. Тогда проще было. А как она вспыла? После всего, что было, он ее не вышвырнул?

Обо мне говорят. Точно… Значит, она знала, что я предала Сашу? И голос мужика мне до боли знаком – это тот самый бугай, угрожающий мне расправой. Кто такая Яна? Откуда она знает Сашу? И почему впутала в свои козни меня? Вернее, от меня она избавилась. А сейчас чувствует в моем лице угрозу… Почему они пришли в мою квартиру? Ждут, чтобы убить?

– Шрам, документы я спрятала в кухонном шкафу. Мой человек внес туда небольшие изменения на случай, если Алексу вздумается дать заднюю.

О чем она говорит, господи? Я должна найти эти документы первой! И войти должна…

– Вот мы и пришли, дочка, – произношу громко, проворачивая ключ в замке. А там и не заперто… Значит, у Яны тоже есть ключ?

– Господи, боже мой! Это же… Это же дрянь, проникшая в наш дом! – возмущается она, завидев нас на пороге. – Откуда ты здесь?

– Алекс позволил пожить немного. А вы… Разве он не сказал, что…

– Нет. Он скрыл от меня это. Сказал, что отправил вас домой. Вот же… Его ждет серьезный разговор. А ты давно пришла?

– Нет, минутку назад, – глупо улыбаюсь. – Я пройду в кухню, если позволите. Мне поесть надо. Я очень голодная, нагулялись с дочкой. А вы зачем пришли, Яна?

На бугая и не смотрю. Делаю вид, что не помню его. Играю с дочкой, напеваю – в общем, веду себя более чем странно… Страх стекает по позвоночнику, почти парализуя. Едва ноги переставляю от волнения… Ну, как Саша мог не сказать Яне обо мне? Или мог? Я хочу, чтобы они поскорее ушли. Оставили меня одну…

– Я пришла показать мастеру… хм… поломки. Там в ванной кое-что не работает и…

– Приходите завтра. Я буду в офисе Алекса часа в два. Квартира будет в полном вашем распоряжении.

– А чего это ты раскомандовалась? Я здесь хозяйка, поняла, дрянь? Езжай в свою деревню и оставь моего мужа в покое. Шрам, дуй на кухню! А ты… Потом поешь.

Глава 15

МАРУСЯ

Яна с убийственной жестокостью толкает меня, освобождая дверной проем. Отлетаю к стене, едва не роняя Варюху. Мерзавка, гадина! Пусть только посмеет нам навредить… Двуличная дрянь – вот кто она. Грудь теснят рыдания, но я усилием воли сдерживаюсь. Не увидит она моих слез. И моей слабости тоже…

– Я сейчас же позвоню Алексу, а он…

– Только посмей, ничтожество, – шипит она. – Я не такая размазня, как Саша, не поведусь на твои болезни и слезы. Меня не проймешь. Один мужик бросил, так ты о бывшем вспомнила? Молчи, если хочешь благополучно вернуться в деревню, поняла?

Она грубо сжимает мое плечо и приближает лицо, обдавая горячим дыханием. Ее ненависть вполне ощутима… Она прокатывается по телу и стекает по позвоночнику к ногам. Даже коленки трясутся.

Я не за себя боюсь – за Варюшку и маму. Если Шрам – ее шестерка, Яне не составит труда привести в действие свою угрозу. Она доберется до нас в любом городе…

И еще мне снова жалко Алекса… Почему я всегда думаю сначала о ком-то? Не о себе… О себе, пожалуй, в последнюю очередь. Как он мог так ошибиться? Может, я слишком его идеализирую? Вижу не то, что есть на самом деле? Нет, не может Саша быть таким же ничтожеством, как эта Яна…

– Ты получишь помощь от моего жениха и свалишь восвояси. Без шума и пыли. Ты поняла, деревня?

– Поняла. Но… Алекс все равно узнает, какая ты. Не от меня, так… Ты обязательно проколешься, крошка. Покажешь свое истинное лицо. И будет поздно все исправлять.

Варька чувствует мой страх. Бешеное биение сердца, частое, взволнованное дыхание. Елозит в моих руках, хнычет, вертит головкой, слыша незнакомые голоса.

– Не проколюсь. Будь уверена. Шрам, что с папкой?

– Ищу.

Он лезет на антресоли и вытягивает пухлую сиреневую папку.

– Завтра ты поедешь в офис, проконсультируешься, поблагодаришь Алекса и купишь билет на поздний рейс. Это не предложение, а приказ. Узнаю, что ты осталась, пеняй на себя.

Она уходит, громко хлопнув дверью. Варька вздрагивает и заливается громким плачем. И я плачу… Оседаю на пол, успокаиваю дочку и сама пытаюсь успокоиться. Мне надо все рассказать Алексу… Нет, не должна я, не должна! Шрам все знает о моей маме – еще с тех времен. Не понимаю, как связано то, что произошло, с настоящим? С Яной Саша познакомился позже, я ее тоже не знала. Как она связана с тем делом? И чем я так ей мешаю?

– Мамочка… Я звоню посоветоваться, – произношу дрожащим шепотом.

Поднимаюсь с места и перемещаюсь на диван. Ложусь на удобную подушку и прикладываю Варю к груди.

– Да, Маруся. Что случилось?

Рассказываю в двух словах о случившемся. В груди печет от боли… Как же так? Снова я в эпицентре бури. И снова в ней Саша…

– Не вздумай вмешиваться, Маша. Он выбрал эту девушку и полюбил, так? Жениться собирается. Какое тебе дело до него и его личного? Правильно, никакого.

– Мам, с ней этот бугай был, Шрамченко. Тот, кто мне угрожал тогда…

– Дела прошлые. Ты тогда легко Сашу отпустила. На все условия этих бандюков пошла. А такая, как Яна вцепилась бы в мужика мертвой хваткой, как клещ. Мягкая ты у меня, Маруська, доверчивая, нежная. Такую легко принудить или обидеть. Яна это хорошо чувствует. И опасность, исходящую от тебя, тоже чувствует. Иначе не выгоняла бы тебя так настойчиво. Видимо, задумчивый ее Алекс стал. И ведет себя странно…

– Ох, мама. Я тогда была уверена, что поступаю правильно. Я ведь спасала Сашу. Как могла… И вас с папой. Не суди меня и…

– Дочка, и в мыслях не было. Но Саша твои откровения о Яне не воспримет всерьез – он на нее смотрит сквозь призму влюбленности. Так что молчи теперь… Столько воды утекло, в прошлом вы… И ваша любовь тоже.

– Ладно, мамуль. Я завтра к нему в офис поеду, а потом… Домой, наверное. Боюсь оставаться и проверять Яну на прочность. Ты права – мы в прошлом.

– Береги себя, дочка. Жизнь хороший учитель. Главное не увидеть глазами – так ведь говорят? Если суждено Саше разгадать истинную натуру Яны – он это сделает без твоей помощи или подсказки. А если нет… То дурак он форменный. Так ему и надо.

– Ну, мам.

– А ты у меня умница и красавица. И мама замечательная, и дочка. Платьица понравились?

– Да, мамуль, спасибо тебе. Очень даже. Я тогда…

– Позвони, ладно? Не торопись и не руби сплеча. Вдруг потребуется еще ненадолго остаться? Тут уж не ты будешь виновата, так своей Яне и объяснишь. Подальше тебе надо от таких людей держаться. В мире больших денег всегда будет место таким… Шрамам.

– Все, мамуль. Пока.

Завершаю вызов, оставляю Варю «играться» на диване и ухожу в кухню. Повсюду следы от обуви Шрама и Яны – они не удосужились разуться. Остервенело вытираю дверные ручки и поверхности, к которым прикасался Шрам, мою полы. Уборка всегда помогала мне соображать лучше. Как же поступить правильно? Если промолчу и не открою Алексу глаза на Яну – не вопримет ли он это еще одним предательством? А если скажу, не подвергну ли опасности жизни мамы и Вари? О себе думать нужно… Наверное, так правильно? Я уже была спасительницей – ни к чему хорошему это не привело. А теперь у меня есть дочка. И я за нее в ответе.

Подхожу к окну, завидев до боли знакомый автомобиль на парковке… Господи, как он нас нашел? Снова… Наверное, у Романа тоже повсюду глаза и уши. И Шрам тоже есть – свой, персональный. Боже мой, ну, почему столько испытаний в один день? Одна я не справлюсь… Бросаюсь к дверям и запираюсь на все замки. И цепочку набрасываю для верности.

Хватаю с тумбы телефон и звоню Саше:

– Рома меня нашел, Алекс. И сейчас поднимается в квартиру.

– Потяни время, Маруся. Не открывай, не отзывайся. Даже если ломать двери будет, барабанить… Я еду!

Глава 16

МАРУСЯ

– Мару-у-ся, открывай, не дури. Я знаю, что ты здесь.

Варюша истошно орет, вздрагивая от громкого стука в дверь. Прижимаю малышку к груди и оседаю на пол. Беззвучно плачу, наблюдая, как вибрирует от ударов дверное полотно и подрагивает висящий на стене календарь. Кажется, еще минута, и дверь развалится… И он доберется до нас… Ума не приложу, что Роману нужно? Для получения наследства достаточно свидетельства о рождении малышки – его мой бывший может получить в загсе. Варюшка носит его фамилию и отчество, она его дочь… Зачем он тогда нас преследует?

– Маша, открой, давай поговорим. Мне нужна моя дочь, слышишь? Ты, сучка лживая! Думала, я не добьюсь своего? Мне нужен ребенок, поняла? Не на бумаге, а…

Я уже ничего не слышу – все окружающие звуки заглушает заполошное биение сердца. Пульс ревет в висках, в груди скапливаются рыдания… Мне так страшно, господи… Невыносимо…

– Идем в комнату, Варюша, – шепчу, отползая к окну. Стоять я уже не могу – от страха дрожат колени, мышцы словно в кисель превращаются.

Прикладываю дочку к груди, плачу, умоляю ее успокоиться… Господи, Саша будет ехать чертову уйму времени. Может, полицию вызвать? Дрожащими пальцами набираю телефонный номер Алекса и хриплю в динамик:

– Сашенька, мне так страшно… Дверь скрипит, того гляди, они ее выбьют. Что мне делать? Ты скоро будешь?

– Еду с мигалками, Марусь. Буду через пять минут. Успею, Машенька, успею тебя спасти, не бойся.

Я верю ему, господи… Глубоко дышу, пытаясь успокоиться, глажу Варюшку по голове и целую в щеки. Никому не отдам мою малышку. Буду с тремя мужиками биться, если потребуется. Не отдам мою дочь. Пусть убивает, на куски режет, не отдам!

– Пошли вон из моего дома! – звучит голос Саши за стеной.

– Гляньте, какой тут фраер нарисовался, – отвечает ему Роман. – Отдай то, что принадлежит мне, и я уйду. За дверью моя женщина и ребенок. Я сейчас же вызову полицию и скажу, что ты ее похитил.

– Загляни в паспорт, чудак. Та женщина уже не твоя. А теперь пошел вон, иначе…

Саша не договаривает, его сражает удар кого-то из мужчин. Слышу только грохот, ругань и звуки падения.

Вскрикиваю и прижимаю дочку к груди. Что делать? Они же убьют его!

За стеной драка. Алекс что-то выкрикивает, ему отвечает Роман.

– Эй, хорош! Прекратите, вы убьете друг друга, – приказывает мужчина, голос которого мне незнаком.

Судя по звукам и витающему в воздухе напряжению, за дверью творится что-то страшное…

Я хочу помочь Алексу, но на крайние меры не решаюсь – не хочу ему навредить.

Наконец, все стихает. Роман громко матерится, смачно плюется и выкрикивает Алексу проклятия. И мне перепадает:

– Я еще вернусь, сучка! Тебе от меня не спрятаться.

Звук шагов удаляется, возвращая тишину. Дверь поддается напору и со скрипом отворяется, являя взору пошатывающегося Алекса.

– Господи… Саша… Сашенька… Больно?

– Терпимо, Марусь. Я же у тебя боксер, хоть и бывший, – горько улыбается он, включая свет в прихожей. – Вы как? Маленькая, успокоилась? Так сильно кричала… Я думал на части его порву, если он посмеет тронуть ее.

Алекс вскидывает окровавленную ладонь со сбитыми костяшками пальцев и касается детской щеки. Стирает слезы Вари и забирает ее из моих рук.

– Маленькая… Не плачь. Сколько же тебе пришлось пережить… Когда же это кончится? Маша, ему нужен живой ребенок дома, теперь я уверен в этом на все сто. Очевидно, его отчим тот еще самодур.

– Саша, давай я обработаю тебе раны. Кровь везде…

– Испугалась, Марусь? – хрипло шепчет он, касаясь и моей щеки.

– Очень. Не уходи, пожалуйста… Умоляю. Рома обязательно вернется.

– Не уйду, если позволишь. На балконе есть раскладушка, постелишь? А я в душ.

– Погоди, давай я обработаю ссадины и…

– Я ополоснусь, Марусь. Не волнуйся, скоро буду. Уложи пока Варюшу. Она сейчас уснет?

– Конечно. Она и плакала, потому что спать хотела и не могла.

Густая, чернильная синь опускается на город. И долгожданная тишина поднимает голову, как оживший ночной зверек. Выползает из укрытия и завладевает пространством. Варюшка жадно сосет грудь и засыпает. Сопит, поглаживая ладошкой мою шею. Отваливается и раскидывает ручки, как маленькая, пухлая звездочка. Осторожно перекладываю ее в коляску и расстилаю диван. Пока Саша моется, вытаскиваю с балкона раскладушку.

– Уснула? – шепчет Саша, вырастая в проеме. На нем старый банный халат. Волосы мокрые, темные от воды, на коже поблескивает сукровица, глаз слегка припух и налился багровым. Хорошо же его Рома приложил, ничего не скажешь…

– Идем в кухню, я обработаю раны, – предлагаю чуть слышно. – Извини, я не успела постелить, укладывала Варю.

Молча покидаем комнату. Саша послушно садится на табурет, а я дергаю ручки шкафчиков, ища зеленку и перекись водорода. Они на том же месте, что и всегда… Там, где стояли несколько лет назад…

– Больно? – шепчу, касаясь его рассеченной брови. – Подуть?

– Да, буду благодарен.

Господи, как он близко… Чувствую его горячее, частое дыхание на шее, тепло его сильного, надежного тела. Касаюсь ватным диском израненной кожи и тихонько дую на рану. Сашенька мой… Родной, любимый… Почему же все так? Слезы против воли текут по лицу. Глажу его скулы, подбородок… Безумие какое-то… Мука…

– Прости меня, пожалуйста, – всхлипываю, ища его объятий. Плевать, что будет потом… Я слишком хорошо знаю, как быть без него, чтобы не воспользоваться крошечным шансом… Я ведь и не жила тогда – существовала… Мучилась. Дышала, ела, спала, чувствуя себя живым трупом.

Обнимаю его плечи, целую лоб, щеки, зарываюсь пальцами в густые, влажные после душа волосы на затылке. Пусть прогонит меня… Сама я не смогу остановиться.

– Прости… Прости меня, Саша.

– Маруся, не надо, милая… Неправильно.

Чувствую, как он напрягается. Как тяжелеет и учащается его дыхание. И руки его ощущаю на своих плечах. Неправильно, да… Он собирается жениться, а я… Всего лишь предательница-бывшая.

– Маруся…

Алекс впивается в мои губы, сжимает ладонями плечи. Мы целуемся с жадностью путешественников, лишенных воды… Кусаем друг друга, царапаем, трогаем… Саша подхватывает меня на руки и, не отрываясь от моих губ, несет в комнату.

– Варя не проснётся?

– Нет… Саша… Сашенька… Страшно мне…

– Не отталкивай, прошу… Не сейчас. Завтра, потом, когда-то… Только не сегодня…

– Не оттолкну.

Кожи касается прохлада простыней, а потом меня накрывает горячее тело Саши…