Текст книги "Путь к себе"

Автор книги: Елена Купцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Уверена, что он согласится. Ничего подобного здесь еще не было. Но ты должна торговаться до последнего.

– Как это торговаться? Я не умею.

– Научишься, если действительно хочешь заработать. Начни с десяти процентов, но больше, чем на двадцать, не соглашайся.

– А если он упрется?

– Пригрози, что уйдешь в «Болгарскую свадьбу». Есть такой ресторан неподалеку. Конкурирующая фирма. Это для больной вопрос. Клюнет как миленький.

Виолетта почувствовала азарт игрока:

– Я ведь могу и сблефовать. Сказать, что уже была там и они согласны.

– Умница. Проверить он не сможет.

– А сколько мне просить за портрет?

– Попробуй начать с пятисот левов, а там посмотрим.

С Константином, довольно молодым еще человеком с залысинами и намечающимся брюшком, они проговорили довольно долго. Ей пришлось даже набросать его портрет, чтобы показать товар лицом. Сошлись на пятнадцати процентах от выручки. Больше всего его волновало, как он сможет проконтролировать, сколько портретов она сделает за вечер.

– Придется поверить мне на слово, – лукаво улыбаясь, сказала Виолетта. – Или приставить ко мне одного из ваших людей. Буду работать под конвоем, как малолетняя преступница.

Константин смутился:

– Ладно-ладно, не передергивай. Можешь сегодня же и приступать.

Теперь они стояли с Цецой в проходе и смотрели в зал. Он потихоньку заполнялся людьми. Приехали музыканты, танцовщики, группа кордебалета. Все с любопытством разглядывали Виолетту. Цеца знакомила ее со всеми подряд, и наконец, у Виолетты просто голова кругом пошла от обилия имен и новых лиц. Мимо прошел среднего роста парень со смазливым лицом и неестественно прямой спиной, какая бывает только у профессиональных танцовщиков.

– Привет, Веселин? – окликнула его Цeцa. – Иди сюда. Кое с кем познакомлю.

– Это тот самый, – шепнула она на ухо Виолетте. – Бывшим партнер Кристины.

При виде Виолетты у Веселина округлились глаза и на лице вспыхнула улыбка профессионального соблазнителя.

– Новенькая? – с интересом спросил он. – Танцуешь, поешь?

– Рисую, – ответила Виолетта.

– Не мой профиль, – отозвался Веселин. – Но станцевать-то мы сможем?

– Знаем мы твои танцы, Веселин, – вмешалась Цеца. – До койки и обратно.

Веселин не ответил. Он вдруг как-то весь сжался, вымученно улыбнулся и застыл. Мимо проплывала дебелая дама не первой молодости с оплывшим хищным лицом. У нее были длинные иссиня-черные волосы, явно крашеные, которые только подчеркивали ее возраст. Веселин почтительно поклонился ей. Цеца тоже изобразила нечто подобное.

Виолетта почувствовала, как ее царапнул недружелюбный взгляд женщины. Ей отчего-то стало не по себе.

– Кто это? – шепотом спросила она Цацу, когда дама прошла мимо.

– Нина Иванова, наша примадонна. Работает под Кармен. Поет цыганские и испанские песни.

– А что это вы все так напряглись?

– Она бывшая любовница хозяина этого ресторана. Он ее сплавил сюда, вот она всем тут и заправляет. Коста, Константин, то есть, боится ее как огня. Если она кого-то невзлюбит, добра не жди. Выживет в два счета.

Веселин повернулся к ним. Лицо его было белым как бумага.

– Я, кажется, попал в переплет. Она на меня глаз наложила. Вчера вызвала меня к себе в гримерную. Сидит в халате, даже не запахнулась толком. Сиськи болтаются до колен.

Пыхтит сигаретой прямо мне в лицо. «Ну что, мальчик, – говорит, – пора нам с тобой познакомиться поближе». А у самой только что слюни не текут. У меня от такой картины прямо все опустилось. Слава Богу, объявили мой выход. «А она мне: – Иди пока». Пока, представляете? Уж не знаю, как я дотанцевал вчера, прыгнул в машину и сразу домой. Что теперь будет?

– Известно, что, – вздохнула Цеца. – Бедняжка Веселин.

Тут Веселина позвали, и он ушел.

– А что с ним теперь будет? – спросила Виолетта.

Цеца удивленно посмотрела на нее:

– Как что? Либо будет ее ублажать, либо вылетит отсюда, как пробка из бутылки. А в разгар сезона устроиться куда-нибудь проблема.

– Ужас, какой! – Виолетту аж передернуло. – Просто средневековое рабство.

– Именно рабство. Но это закон шоу-бизнеса, что в России, что у нас. Никуда не денешься. Сильный пожирает слабого. Ну, хватит об этом. Все равно мы ничем ему помочь не можем. А у меня для тебя сюрприз.

– Какой?

– Знаешь, кто поселился на белой вилле?

– Откуда же мне знать?

– Русский писатель! – торжественно проскандировала Цаца и сделала паузу, наслаждаясь произведенным впечатлением.

Виолетта не обманула ее ожиданий. Глаза ее широко распахнулись, губы затрепетали в немом вопросе. Она крепко схватила Цецу за руку.

– Да-да, писатель. Приехал совсем один, – продолжала тем временем Цеца. – Потрясающий мужчина. Энди Гарсиа ему в подметки не годится. Представляешь, темные волосы и ярко-синие глаза. У меня ноги стали как желе, когда я его увидела. Перед таким ни одна женщина не устоит.

– Но ты же устояла, – усмехнулась Виолетта, справившись с собой. – Или рухнула прямо на ковер? Признавайся.

– Очень я ему нужна, – вздохнула Цеца. – Мне такой не по зубам. А тебе стоит с ним познакомиться. Может, он тебе поможет выбраться отсюда.

Перед ними как из-под земли вырос Коста:

– Хватит прохлаждаться, девочки. За работу.

– Идем, – ответила за обеих Цеца и выглянула в зал. – Вон он! – вдруг воскликнула она, схватив Виолетту за руку. – За тем столиком, под каштаном. Пойду приму у него заказ. А ты не робей! Его зовут Андрей.

Андрюша. До чего славно звучит. Как давно она не была дома и как, оказывается, соскучилась. Она посмотрела в его сторону. Он разговаривал с Цецой и улыбался ей, сверкая зубами. Сердце ее вдруг бешено заколотилось. Во рту пересохло. Что это с ней? Но раздумывать было некогда. Она подхватила блокнот, карандаши и вышла в зал.

Ее вновь охватило смятение. За столиками сидели совершенно незнакомые люди, ели, пили, беззаботно смеялись. Как подойти к ним, как предложить свои услуги?

Она скользнула глазами по лицам. С кого начать? Ее внимание привлекли две красивые молодые дамы с тремя мальчиками лет восьми-девяти. Все трое белоголовые, светлоглазые, в чем-то очень похожие друг на друга и в то же время совершенно разные.

Виолетта тут же забыла все свои страхи. Азарт художника захватил ее. Ей страшно захотелось нарисовать их вместе. Этакое безоблачное, ликующее детство.

За столом царило самое непринужденное веселье. Мальчишки толкали друг друга локтями, вырывали друг у друга меню и громко спорили, что бы такое заказать.

– Господа, нельзя ли потише, – мягко сказала одна из мам. – Ведь никто не виноват, что вы сегодня здесь ужинаете.

– Извините, что беспокою вас, – сказала Виолетта, подходя к их столику. – Я рисую портреты. У вас такие очаровательные дети. Можно, я их нарисую? Если вам не понравится, можете не платить. Ваши дети – отличная модель.

– Модель отменная, спору нет. – Молодая женщина весело рассмеялась. – Да они и секунды не высидят спокойно.

– Это совсем не обязательно. Я могу нарисовать их и так.

– Детские портреты редко выходят удачно, обаяние практически неуловимо. А впрочем, попробуйте. Может быть, получится. Как ты думаешь, Марина? – повернулась она к своей подруге.

– А почему бы и нет? – сказала, улыбаясь, та.

Виолетта быстро присела к столу и обратилась к мальчикам:

– Добрый вечер, молодые люди. Как вас зовут? – Говоря, она внимательно разглядывала их, стараясь постигнуть неповторимость каждого лица.

Мальчиков такое пристальное внимание ничуть не смутило. Они наперебой загалдели:

– Денис!

– Вова, а он – Ваня, мой брат.

– Кто тебя просил? Я сам скажу. Я Ваня.

Карандаш замелькал по бумаге.

– И откуда вы приехали?

– Из Москвы.

– О-о-о, земляки! Расскажите, какая она сейчас.

Она не слушала их возбужденных ответов. Самое главное, чтобы они не заскучали.

– Все, готово. Взгляните-ка. – Не успела она договорить, как рисунок исчез из ее рук.

Мальчики, сдвинув головы, во все глаза рассматривали листок. Однако тишина длилась недолго. Они снова загалдели.

– Это я!

– А вот я!

– И я. Классно!

– Действительно классно, лучше не скажешь, – доброжелательно заметила одна из молодых женщин.

– Нам нужен еще один такой же, – подхватила другая.

Виолетта быстро сделала копию.

– Спасибо. Как вас зовут?

– Виолетта.

– Виолетта, вы просто кудесница.

– Благодарю вас. До свидания.

– До свидания! Чао! Приходите еще! – кричали ей вслед мальчики.

Виолетта помахала им рукой. Счастье душило ее. Значит, ее карандаш может принести людям радость. Это было упоительное, неизведанное доселе чувство, от которого на глаза навернулись слезы.

У стойки бара она увидела Цецу.

– Ну как? – спросила та.

– Отлично. У вас в ресторане есть какие-нибудь сувениры для детей?

– Есть. Воздушные шарики с фирменным знаком. Храним для особых случаев.

– Слушай, а ты не можешь добыть три вон для тех молодых людей?

– Какой вопрос! Твои первые клиенты?

– Да, и неподражаемые. Передай им от меня, ладно?

– С удовольствием.

Виолетта облокотилась спиной на стойку бара и оглядела зал. Итак, кто следующий? Тут она вспомнила про Андрея и сразу же столкнулась с веселым взглядом его синих глаз. Он смотрел прямо на нее. Виолетта вопросительно подняла брови. Он кивнул ей и сделал жест рукой, приглашая за свой столик.

«С чего начать разговор? – размышляла Виолетта, подходя. – Предложу написать его портрет, а там посмотрим». Андрей вскочил, пододвинул ей стул, а сам уселся напротив. Все это, ни на секунду не отрывая взгляда от ее лица. Оба молчали, не испытывая при этом никакой неловкости. Заиграла музыка. На танцплощадку выбежали полуобнаженные танцовщицы в блестках и перьях, похожие на тропических птиц. Замелькали длинные ноги, застучали каблучки.

Но ни Виолетта, ни Андрей ничего вокруг не замечали. Их глаза вели между собой безмолвный разговор. Их связала невидимая нить, оба вдруг поняли это. Виолетту охватила сладостная дрожь. «Это он, – подумала она, замирая, – тот самый мужчина, который являлся мне в моих снах. Я узнала его».

– Я ждал тебя, – внезапно прервал молчание Андрей. – Я ждал тебя, и ты появилась. Кто ты?

– Виолетта, – ответила она. – Я из Москвы и здесь совершенно случайно. Вернее… – Она запнулась. – Наверное, не случайно.

Андрей, похоже, совсем не удивился. Он уже не способен был удивляться.

– Ты и есть тот сюрприз, о котором говорила Цеца? Она даже сама не понимает, насколько она права.

Он протянул руку и прикоснулся к ее длинным, вдруг затрепетавшим пальцам.

– Уйдем отсюда, – прошептал он.

Виолетта огляделась по сторонам. Ресторан был полон. Музыка оглушительно гремела. Вокруг мелькали возбужденные лица.

– Я не могу. Я ведь на работе. Вечер еще только начинается.

– Иди. Я подожду тебя.

Остаток вечера прошел как в тумане. Виолетта переходила от столика к столику, что-то говорила, ей что-то отвечали, но мысли ее были заняты Андреем. Она чувствовала на себе его горящий взгляд, и на бумаге вдруг возникали его черты. Она начинала сначала, изо всех сил пытаясь стряхнуть наваждение и добиться сходства с очередной моделью, но это удавалось ей все хуже.

Клиенты, впрочем, были в восторге, особенно мужчины. Ее наперебой подзывали к столикам, портреты шли нарасхват. Некоторые намекали, что не прочь были бы продолжить знакомство и попозировать ей в другом, более уединенном, месте. Разгоряченные выпивкой лица мелькали, как в калейдоскопе. Один парень схватил ее за руку и потянул за собой на танцплощадку. Виолетта вырвалась и подбежала к Константину, который невозмутимо взирал на все происходящее из угла сцены.

– Все, – сказала она ему, запыхавшись. – На сегодня с меня хватит. Двенадцать рисунков. Больше не могу.

– Ого, – протянул он удивленно. – Лихо. Не ожидал. А ты, между прочим, нравишься им.

– Даже слишком, на мой взгляд, – пробормотала Виолетта. – Вот деньги. – Она не глядя сунула ему в руку несколько кредиток. – Я пошла.

– Постой! Куда ты? – Коста был озадачен. – Останься. Отпразднуем твой дебют. Ты ведь теперь наша. Можно сказать, прошла боевое крещение.

– Как-нибудь в другой раз. Я так устала с непривычки. – Виолетте не терпелось поскорее вернуться к Андрею.

– Ну, что же, отдыхай. До завтра.

– Чао! Передай Цеце, что я буду ждать ее дома.

Виолетта подбежала к столику Андрея и вдруг с ужасом увидела, что он пуст. Внутри у нее вес похолодело, руки опустились. Он ушел, не дождавшись се. Он ушел, и она опять осталась одна. Горечь невосполнимой потери охватила ее. Она с отчаянием огляделась вокруг и вдруг увидела его. Он спокойно поджидал у выхода. Не помня себя, Виолетта бросилась к нему, схватила за руку, и они побежали в темноту.

Теплый ночной ветер мягко шелестел в верхушках деревьев. Черное южное небо было сплошь усыпано звездами. Они таинственно мерцали, переливались, словно перемигивались между собой.

– Смотри, – Андрей поднял руку, – вон Большая Медведица. А там, повыше и чуть правее, Полярная звезда.

– Трудно поверить, что где-то сейчас холодно и идет дождь, – сказала Виолетта. – Бедные мы, северяне. У нас совсем другое небо и звезды холодные и колючие.

– Но мы здесь, и эти звезды улыбаются нам. Гляди, одна упала!

– Я успела подхватить ее. – Виолетта протянула к нему сложенные лодочкой ладони.

Андреи прикоснулся к ним губами.

– Я загадал желание, а ты?

– И я.

– Какое?

– Сначала ты скажи.

– Я хочу быть с тобой.

– Я тоже этого хочу, – эхом отозвалась Виолетта.

Ею лицо медленно приблизилось. Глаза призывно поблескивали в темноте. Виолетта потянулась к нему, и губы их встретились. Он целовал ее бережно и нежно, словно боясь спугнуть. Вдруг она исчезнет так же неожиданно, как возникла.

Его губы скользнули по ее шее. Виолетта откинула голову назад. Глаза ее были полузакрыты, губы что-то беззвучно шептали. Он почувствовал губами неистовое биение ее сердца. Не в силах больше сдерживаться, он прижал ее к себе. Кровь бешено колотилась в висках. Его поцелуи становились все требовательнее, все жарче. Она отвечала ему.

Вдруг Андрей почувствовал, что она вся дрожит.

– Тебе холодно?

Виолетта приложила пальцы к его губам:

– Не говори ничего. Пойдем к тебе.

Андрей обнял ее за плечи, и они пошли разыскивать его дом. Это оказалось непросто. Ночь стерла все ориентиры, исказила контуры домов и деревьев, заставила дорожки бежать совсем не в ту сторону. Фонарей было мало, да и те горели через один. Редкие машины просвистывали мимо. Свет их фар на мгновение выхватывал из темноты две тесно прижавшись, друг к другу фигуры: высокого широкоплечего мужчину и хрупкую двушку с длинными золотистыми волосами. Они вспыхивали в неожиданном свете, окружая ее головку таинственным ореолом.

Время от времени они останавливались, и их губы находили друг друга. Утолив свою жажду, они шли дальше, и дороге, казалось, не будет конца.

Дом возник перед ними неожиданно. Они подошли к нему совсем с другой стороны. Он матово светился в темноте, четко выделяясь на фоне черного неба. Путь им преградил глухой забор.

– Ворота с другой стороны, – сказал Андрей. – Придется обойти вокруг.

– Так это и есть твой лом, – восхищенно прошептала Виолетта. – Похож на призрак корабля, под белыми парусами. «Летучий голландец».

– А это мысль! Лучшего названия не придумаешь.

Они пошли вдоль забора. Вдруг Виолетта заметила маленькую калитку, полускрытую разросшимися кустами.

– Похоже, здесь давно уже никто не ходил. Посмотрим, нельзя ли войти.

Калитка была заперта. Андрей извлек из кармана связку ключей и стал пробовать их один за другим. Наконец один из них с трудом повернулся в замке, и калитка со скрипом приоткрылась. Как они ни старались, им не удалось открыть ее более чем наполовину. Они бесшумно проскользнули в сад. Андрей снова запер калитку и повел Виолетту к дому.

Сад был сильно запушен. Повсюду буйно разрослись кусты дикой розы и ежевики. Колючие ветки впивались в одежду, словно хотели преградить им путь.

– На этом доме лежит заклятие, – таинственно прошептал Андрей, – И снять ею может лишь прекрасная златокудрая принцесса, если полюбит всем сердцем несчастного принца, хозяина этого замка-корабля. И тогда паруса его вновь наполнятся ветром, и он унесет принца с принцессой в сказочные страны, где птицы говорят, как люди, а люди свободны и беззаботны, как птицы.

Виолетта приподнялась на цыпочки, обвила его шею руками, прильнула щекой к его щеке. Он вдыхал аромат ее волос, пьянея от близости этого восхитительного тела, и чувствовал, что сказка становится явью.

Они стояли так долго-долго, не в силах разомкнуть объятия. Темнота окутывала их непроницаемым покрывалом. Только стрекот цикад нарушал тишину ночи. Виолетта мягко отстранилась, отступила на шаг.

– Я хочу войти в дом, – сказала она. – Мне кажется, он ждет нас.

Андрея вдруг охватило безумное волнение. Он почувствовал себя юношей, которому предстоит первое свидание с любимой. Кто бы узнал сейчас Андрея Румянцева, неотразимого покорителя женских сердец! Одно прикосновение ее руки уже повергало его в трепет.

Перед их глазами открылась небольшая лужайка. Они быстро пересекли ее. Андрей отпер дверь, подхватил девушку на руки и перенес через порог.

– Теперь это и твой дом. Ты останешься здесь со мной?

Виолетта только кивнула. Андрей чиркнул спичкой и зажег свечи в массивном канделябре. Пусть все будет как в настоящей волшебной сказке.

Прихватив его с собой, они поднялись по винтовой лестнице в спальню. Андрей задернул шторы, повернулся к Виолетте и замер. Она стояла спиной к свету. Волосы мерцали, контуры ее тела четко виднелись под легким платьем.

Безумное желание овладело им. Он шагнул к ней. Она протянула руки ему навстречу. Их тела жаждали прикоснуться друг к другу. Нетерпеливые руки срывали ставшую вдруг такой ненужной одежду. Они упади на кровать, не размыкая объятий…

Иван Маринов сидел за столом в своей мастерской и в задумчивости водил угольным карандашом по листу бумаги. Он только, что вернулся от Столарова. Таинственное исчезновение Виолетты взволновало его куда сильнее, чем он мог предположить. Их отношения давно уже вышли за рамки обычного контакта учителя с ученицей. Они стали друзьями, и Маринову иногда казалось, что он был единственным человеком, с которым Виолетта могла быть до конца откровенной.

Как все художники, он был наблюдателен и давно уже понял, в какой непростой ситуации оказалась эта юная девушка. Она много рассказывала ему о своей прежней жизни, об истории своих родителей, о том, как осталась совершенно одна после смерти матери и как разыскала отца.

Он чувствовал, что ее тяготит невольное затворничество в золотой клетке, которую выстроил для нее отец. Ей не хватало общения со сверстниками, и никакая роскошь не могла заменить простых человеческих радостей. Она была так обаятельна, полна жизни и энергии, что только слепой мог этого не заметить.

Сегодня Иван до конца понял, почему все сложилось именно так. Столаров обожал дочь и панически боялся ее потерять, как потерял когда-то ее мать. Она была для него чем-то вроде живой игрушки, утехи его эгоистической любви. Мысль о том, что рядом с ним живет не кукла, а живой человек со своими желаниями и надеждами, похоже, просто не приходила ему в голову. Он ничего не хотел понимать.

И вот она исчезла. Как ей это удалось, Иван до сих пор понять не мог. Дом так усиленно охранялся, что для того чтобы выбраться оттуда, Виолетте надо было вырастить крылья. И, тем не менее, ей это удалось. Иван знал, что у нее не было друзей, которые могли бы помочь ей, как не было и денег. Он терялся в догадках, куда она могла направиться и зачем. Это не мог быть заранее подготовленный план, скорее, внезапный порыв. Что-то произошло, очень серьезное, что и толкнуло ее на отчаянный шаг.

Иван рассеянно взглянул на лист бумаги на столе. На него смотрело девичье лицо, очень напоминавшее Виолетту. В уголках губ притаилась грусть, в глазах читался немой вопрос.

– Чем я могу помочь тебе, девочка? – задумчиво проговорил Иван, обращаясь к портрету. – Где искать тебя?

– С кем это ты разговариваешь, Ванчо? – раздался у пего за спиной веселый женский голос.

Иван от неожиданности чуть не упал со стула. В дверях стояла Стефа, его любимая натурщица. Наверное, он по рассеянности забыл запереть дверь. Он только сейчас вспомнил, что договаривался с ней о встрече. Она позировала ему для его новой картины «Отдых Дианы».

Будучи представительницей древнейшей профессии, Стефа не страдала от излишних комплексов и охотно позировала обнаженной. Ее роскошное тело привлекало Ивана не только как художника, поэтому она частенько задерживалась у него после сеансов и чувствовала себя здесь как дома.

– Болтаешь сам с собой? – Стефа рассмеялась. – Что ж, всегда приятно поговорить с умным человеком.

Она подошла к столу, цокая каблучками, и склонилась над его плечом. Ноздри защекотал аромат ее духов. Стефа легко прикоснулась губами к его уху и шаловливо провела по нему язычком.

– Скучал без меня?

Тут ее взгляд упал на рисунок на столе. Она резко выпрямилась.

– Кто такая? – спросила она ревниво.

– Да так, нарисовалось вдруг, – промямлил Иван.

– Постой-постой, да я же ее знаю. – Стефа щелкнула пальцами. – Конечно. Она была вчера на одной вилле в Евксинограде. Ой, – спохватилась Стефа, поняв, что проговорилась. – Нет, мне показалось. Это вовсе нт она.

Иван навострил уши. Неужели неожиданная разгадка? Судя по голосу, Стефа чем-то напугана. Нужно действовать очень осторожно и попробовать раскрутить ее.

Он усадил девушку себе на колени. Рука его скользнула под юбку и принялась ласкать нежную, бархатистую кожу. Стефа слегка раздвинула ноги, словно приглашая его подняться выше. Он не заставил ее долго ждать. Его пальцы затанцевали, завибрировали в ней, доводя до исступления. Девушка в изнеможении прильнула головой к его плечу.

– О o-о. Ванчо! Обожаю твои руки. Еще, еще!

Она напряглась, как натянутая струна, содрогнулась всем телом и обмякла. Улыбаясь, он укачивал ее на руках, как ребенка.

– Так вот почему ты не пришла вчера, – прошептал он ей на ухо. – Развлекала каких-то толстосумов. Ну и как?

– Ужасно. Вся в синяках. – Стефа уютно свернулась клубочком у него на коленях.

Ее нисколько не смущали такие вопросы. Ей даже нравилось рассказывать ему о своих похождениях.

– Но хоть заплатили-то прилично? – небрежно спросил Иван, целуя ее шею.

– Более чем. Хоть какое-то утешение. За моральный ущерб, как выразился Атанас.

– Это такой лысоватый коротышка?

– Что ты? Огромный верзила с перебитым носом. Редкостная скотина. Неудивительно, что та девушка от них сбежала.

– М-м-м, – Иван зарылся лицом в ее волосы. – Сбежала, говоришь? А куда?

– Не знаю. Я ей посоветовала ехать на Золотые Пески. Сам знаешь, там иголку легче сыскать, чем человека.

Иван посмотрел на часы.

– Уже поздно. На сегодня работа отменяется. Свалился неожиданный заказ, надо обсудить. Может быть, даже придется уехать на некоторое время. Ну-ну, не дуйся, я тебе позвоню.

Выпроводив Стефу, Иван уселся перед портретом Виолетты и глубоко задумался. Если она на Золотых Песках, то он разыщет ее, обязательно разыщет. А если нет?

Атанас гнал машину к Евксинограду, проклиная про себя все на свете. Ему бы еще несколько часов, и он непременно узнал что-нибудь об исчезнувшей «альфе» и ее хозяине. На Станчо же надежды мало: он прекрасный исполнитель, таких поискать, наложный парень, но в смысле инициативы полный ноль.

Атанас пытался объяснить хозяину по телефону, что ему просто необходимо пробыть хотя бы до вечера в Варне, но Столаров был непреклонен. Наконец Атанас сообразил, что говорит что-то не то, поскольку голос хозяина все больше отдавал сталью. Если бы он знал, какие подозрения порождает у хозяина его неожиданное упорство, он бы как миленький проглотил свои возражения и мигом примчался на виллу «Регина».

Но он почуял неладное слишком поздно. Что-то было такое в голосе Столарова, чего он раньше никогда не слышал. Угрожающий призвук, похожий на шипение змеи.

Когда он подкатил к вилле, поднимая тучи камешков и пыли, ему навстречу выбежал охранник, за ним другой. В их глазах Атанас прочитал нечто такое, что не слишком понравилось ему. Странная смесь злорадства, сочувствия, страха и ожидания.

– Хозяин ждет тебя в кабинете, – сказал один из них.

Атанас шагнул в дом, парни за ним. Они приклеились к нему точно тени и проводили до дверей кабинета. Это тоже не понравилось Атанасу. Он постучал.

Вместо обычного вальяжного «Войдите!» дверь с треском распахнулась. Столаров вылетел в коридор, как лев из клетки. Вид его был страшен: глаза лихорадочно горели, лицо было землисто-серым, левая шека подергивалась.

Атанас невольно попятился, но наткнулся на парней, стоявших сзади. Столаров схватил его за плечи и бешено затряс:

– Где моя дочь, подонок? Куда ты дел мою дочь?

Атанас ничего не мог понять. О чем речь? Он закрутил головой, переводя взгляд со Столарова на охранников и обратно, но это никак не прояснило ситуацию.

Георгий истолковал его манипуляции по-своему.

– Сдай оружие, – кинул он Атанасу.

Тот машинально вытащил из-за пояса пистолет и протянул Столарову. Тот зачем-то внимательно осмотрел его, понюхал ствол, понимающе кивнул и махнул рукой, приглашая войти в кабинет.

– Вы двое оставайтесь здесь, – приказал он охранникам и закрыл за собой дверь.

Вся его напряженная фигура, неподвижный, тяжелый взгляд вдруг напомнили Атанасу кобру, которая готовится нанести смертельный укус. По его спине пробежали мурашки.

– Ну, – нарушил молчание Георгий. – Где она?

– Хозяин, я не понимаю, о чем вы говорите. Видимо, в мое отсутствие произошло что-то важное, но мне ничего не известно.

– Где Станчо? – не отвечая ему, спросил Столаров.

– Остался в Варне. Там образовалось одно важное…

– В какие игры ты играешь, щенок? – вдруг заорал Георгий. – За кого ты меня держишь? Где она?

Атанас почувствовал, что у него похолодело под ложечкой. Однако он попытался взять себя в руки.

– Будет лучше, если вы спокойно объясните мне все, хозяин.

– Ты упрям. Ну что же, будь, по-твоему. Тиминушка пропала сегодня ночью. Мне стало известно, что по твоему приказу вчера Станчо увез не трех, а четырех девиц. Сегодня ты хочешь на весь день задержаться в Варне, а когда у тебя ничего не выходит, оставляешь за себя Станчо. Что-то еще не ясно или как?

Атанас просто лишился дара речи. Это надо же, как все повернулось. Теперь, что он ни скажи, все обернется против него, а его единственный свидетель. Станчо и сам под подозрением. Но Атанас не любил и не умел вилять, поэтому попер напролом.

– Не знаю уж, кто наговорил нам на меня, хозяин, но это все сущие выдумки. Я действительно проводил вчера девок, но не до машины, а только до дверей. И было их трое, а не четверо, в этом я могу поклясться. Да и зачем мне увозить Тиминушку, если мы и так с вами обо всем договорились. Или вы забыли?

Георгий испытующе посмотрел на Атанаса. Похоже, не врет.

Да и в доводах его есть своя логика. Атанас сразу учуял перемену в его настроении и поспешил закрепить свои позиции:

– Может быть, она ушла через пляж или ее там похитили?

– Пляж находится под постоянным наблюдением. Неужели ты думаешь, что я позволил бы, чтобы она купалась без присмотра.

«А посмотреть есть на что, – усмехнулся про себя Атанас, вспомнив, в каком виде застал Виолетту в то утро на пляже. – Представляю, как ребята дерутся за право подежурить там вне очереди и пускают слюни до колен».

– В машину сели четыре девушки. Это совершенно точно. Я все выяснил. – Столаров устало опустился в кресло.

– Значит, она как-то проскочила в последний момент.

В холле было темно, хоть глаз выколи. Вы же сами не велели зажигать света. Надо потрясти девок. Станчо знает, где их найти.

– Ладно, займись этим. – Георгий даже почувствовал облегчение от мысли, что может переложить это бремя на чьи-то плечи. – Как твоя встреча с человеком Дончева? Судя по всему, ничего хорошего.

Атанас опешил. Откуда ему все известно? Его мысли были так ясно написаны на его лице, что Георгий невесело рассмеялся.

– Твой пистолет. Из него стреляли сегодня. Ты убил его?

– У меня нe было выбора, хозяин. Как я и ожидал, они решили играть вкрутую, и зашли слишком далеко. Не волнуйтесь, никаких следов. Машину подожгли и спихнули с обрыва.

Атанас решил не рассказывать пока о случайном свидетеле. И без этого достаточно для одного дня.

– Немедленно утопи пистолет. И чтобы никто не видел, ни одна живая душа. И займись поисками Тиминушки. Если люди Дончева выйдут на нее раньше нас, она станет козырной картой в их игре. Ее жизни угрожает опасность.

Молочный свет раннего утра еле пробивался через плотные шторы. Свечи давно догорели. Андрей приподнялся на локте и посмотрел на Виолетту. Она спала безмятежно, как ребенок. Волосы разметались по подушке, ресницы отбрасывали на щеки длинные тени.

«Как я мог жить без нее?» – подумал Андрей и сам себе удивился. Жил ведь и считал, что счастлив, упивался своей независимостью и превыше всего ценил свободу. Прежде всего, свободу от женщин. Ни одна из них не оставила заметного следа в его жизни. Он всегда легко расставался с ними, зная, что найдутся другие. Он любил женщин, любил любить их и быть объектом их любви. Все было великолепно до того момента, когда он вдруг понимал, что от него ждут большего. Эмоциональной зависимости, каких-то обязательств, верности, наконец. Тут он моментально остывал и покидал поле битвы без малейших угрызений совести. И никакие слезы, сцены и увещевания не могли его остановить.

Но вот появилась она, и сразу все изменилось. Он еще не совсем понимал, что с ним произошло. «Я ждал тебя», – сказал он ей накануне вечером и только сейчас задумался над истинным значением этих слов. Неужели и его, легкомысленного сердцееда и гуляку, нашла, наконец, истинная любовь? Иначе откуда эта всепоглощающая нежность, восторг и умиление, переполняющие душу всякий раз, когда он смотрит на нее.

Виолетта потянулась во сне. Легкое покрывало сползло, обнажив высокую, полную грудь, еще более соблазнительную по контрасту с узкой талией. Она мерно вздымалась в такт ее глубокому дыханию, и Андрей почувствовал, что желание вновь охватывает его. Минувшая бурная ночь не насытила, а только распалила чувственность. Ее тело притягивало его как магнит.

Андрей провел языком по нежному соску и почувствовал, как он твердеет и наливается соком под нажимом его пылающих губ. Не отрываясь от ее кожи, он подобрался к другому, еще спящему, и разбудил его. Виолетта была еще во власти сна, а тело ее уже жило самостоятельной жизнью, подчиняясь могучему зову мужчины. Ее длинные ноги обвились вокруг его талии, и он вошел в нее целиком, задыхаясь от страсти.

Андрей замер, сдерживая себя. По телу Виолетты пробежала волна дрожи. Она подалась ему навстречу, бедра ее пришли в движение, руки взметнулись над головой и вцепились в спинку кровати. Она медленно открыла глаза.