Текст книги "Там, где рушатся замки (СИ)"

Автор книги: Елена Кипарисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

  Выбраться в 'знать' может помочь только 'кровный спутник' из высшего рода ламий или верный покровитель. Вампиры слишком забоятся о своей безопасности, предпочитая бездушных стражей новым обращенным вампирам. Им лишь достаточно постоянно пополнять ряды своей защиты. Официальное обращение людей скорее дань традиции, чем реальная необходимость.

  Известны случаи, когда Совет общим совещанием отказывал человеку, узнавшему о существовании бессмертных, в обращении. Для таких существует один путь – смерть. Подобное решение никто не вправе оспорить.

  Ламии же рождаются обычными людьми, ничем не отличимые от обычных младенцев. Эта своеобразная защита не позволяет нам на первом этапе распознать их и уничтожить, пока они слабы. Никто, даже самый яростный охотник, не пойдет на подобный риск. Но здесь кроется и серьезный недостаток для бессмертных, которые не обладают материнским инстинктом. Многие дети погибают, так и не достигнув сознательного возраста. Их взросление происходит гораздо медленнее, чем у обычных смертных. Только после века жизни они становятся самостоятельными. Для обращения им необходима кровь. В какой-то момент жажда становится столь невыносимой, что никто не в силах сопротивляться ей. Только убийство может поднять ламию в глазах вампиров. Они создали и утвердили целый ритуал как дань своему прошлому. Невинная душа должна быть отдана в дань поколениям, жестоко уничтоженным во времена Инквизиции.

  Рождение нового бессмертного (Ритуал Посвящения) происходит только в високосный год, 29 февраля. Издревле этот день считался недобрым. В русском календаре он значится как Касьянов день. На Руси 29 февраля не работали, предпочитая не выходить из избы, особенно до солнечного восхода, боясь "глаза Касьяна". Легендами не скроешь правды. В этот день любой мог стать жертвой вампира желавшего занять свое место в рядах истинных бессмертных. Когда-то эти чудовища не столь заботились о своей безопасности, мертвецов находили брошенными прямо на дороге или даже в своих постелях, полностью обескровленных, бледных, как сама смерть.

  Существует древняя легенда, объясняющая столь странную дату для рождения новых вампиров:

  Согласно Библии сначала Бог создал Адама и его жену Лилит. Но женщина была не частью Адама и не полюбила его. Ее очаровал демон и, отрекшись от Света, она пошла за возлюбленным, выбрав темноту. Но Бог покарал Лилит и демона, наказав, что дети ее всегда будут рождаться только мертвыми, кроме единственного дня, когда они смогут выжить – это лишний день в високосном году. С тех пор считается, что в високосный год рождается новый демон.

  Раз в четыре года для нас наступает опасный момент. Почти каждое 29 февраля на свет появляется новый вампир – ламия или обращенный человек. Но всегда это жертва, кровь которой выпита до последней капли.

  Дальше шел странный список. Фамилия, имя и даты – рождения и... смерти. К некоторым прилагались газетные вырезки небольших заметок. 'Тело молодой девушки была найдено в парке', 'Новая вспышка вампиризма', 'Ребенок пропал без вести'. Некоторые из них были опубликованы задолго до моего рождения. В некоторых упоминалось, что тела были обескровлены, а некоторые утаивали все факты гибели. Чем новее оказывались материалы, тем извращенней и страшней становились методы убийства. 'Расчленено', 'обезглавлено', 'истерзано диким зверем'... бессмертные умели заметать следы, а может, для них это считалось финальным аккордом трапезы. Всё совпадало – 29 февраля бессменно значилось в каждом выпуске.

  Мне пришлось закрыть глаза, чтобы совладать с эмоциями. Сердце колотилось как сумасшедшее, пот катил градом. Я читала слишком страшные сказки, чтобы они могли оказаться правдой. Неужели все вампиры были убийцами? Все до единого? Чета Ньюбелз, Эдриан? Мой Эдриан? Мы действительно были для них лишь пищей. Вдруг меня словно пронзило молнией. Я должна была стать одной из них, а это значило – у меня не было иного выхода как убить. Один шаг, чтобы превратиться из человека в чудовище. К таким правилам я не была готова. За одну секунду в голову проникли беспорядочные мысли. Когда мне собирались об этом сказать и сказали ли бы вообще? Знал ли отец, когда подталкивал к этой черте? Чтобы я сама выбрала в итоге?

  Мне не удалось усидеть на месте. Вскочив, я начала бездумно мерить шагами комнату, ощущая себя птицей в клетке. Каково это жить среди своих потенциальных убийц? Как играть в русскую рулетку – завораживающе и устрашающе одновременно. Где-то в глубине души мне льстило, что они готовы были принять меня в свои ряды, но все заглушал животный страх, говоривший, что они всегда могут поменять свое мнение, включив меня в свой рацион.

  Всё предстало в ином свете. Лицо миссис Ньюбелз больше не казалось столь милым, в моих воспоминаниях ее глаза горели странным блеском, а легкая ухмылка была кровожадной. Что уж было говорить о ее муже, никогда не казавшимся мне особо добродушным.

  Стражи – бывшие люди, обреченные на вечность в этом обличье. Погибнуть от рук вампира, чтобы стать его прислугой. Вряд ли была участь хуже. Безвольные марионетки, выполняющие каждый приказ.

  Все мои прошлые страхи вернулись, еще более живые и сильные, полностью готовые сломить меня на корню. Теперь их питала правда, а не жалкие детские домыслы. Теперь я могла им проиграть.

  С опаской я посмотрела на раскрытую тетрадь. А ведь это были лишь первые страницы. Только начало, а я уже была готова всё бросить. Бабушка явно не любила ходить вокруг да около. От такого напора я хотелось трусливо сбежать. Ко мне вновь вернулась та маленькая девочка, скрывающаяся по углам от любого шороха. Я готова была спрятаться, вот только не знала от кого. От вампиров или от самой себя.

  Не в моих принципах было бросать что-то на полпути. Тетрадь вновь была в моих руках.

  Вампиры не отказывают себе в удовольствиях. Ничто не в силах заменить живую человеческую кровь. Это похоже на одержимость, которую они не могут преодолеть. Ни один бессмертный не проживет на суррогатах дольше года. И пусть убивать не обязательно, но, начав охоту, они не находят в себе сил остановиться вовремя. Только вампир, проживший достаточно долго способен контролировать такие порывы. Стражи же обычно нечасто видят человеческую кровь, а тем более участвуют в убийствах, что является еще одним способом контролировать их.

  Самое опасно время для нас – осень. Больше всего людей пропадет именно в эти месяцы. Человечеству проще всего это объяснить – время отпусков, когда каждый становится жертвой своей собственной глупости. И никого не волнует тот факт, что тел чаще всего не находят.

  Важно знать еще одну дату – 'Праздник Двух Девяток', девятое сентября каждого года. Их праздник. Еще в Древнем Китае в этот тень было принято уходить из города в горы, оставляя свое жилище, чтобы переждать беду. И хоть теперь его переименовали в 'День пожилых людей', пусть вас не путает этот факт. Вампиры идут на всё, чтобы скрыть свое существование, а люди до сих пор иногда приносят жертвы, оставляя им на съедение самых немощных.

  Эта дата – настоящий пир для вампиров во всех уголках земли. Ежегодный праздник, объединяющий всех без исключения. В этот день мы особо уязвимы.

  Но не стоит расслабляться всю теплую осень. Вампиры – это не только обескровленные тела, брошенные в лесной чаще. Они гораздо хитрее. Им ничего не стоит замаскировать свои убийства под трагедию национального масштаба. Люди, которые не собирались никуда лететь, оказывались в салоне самолета, потерпевшего крушение. Дорожные аварии, созданные искусственно, с телами, которые уже не удается опознать. Вампиры давно вышли из стадии 'одной смерти', теперь они охотятся стаей, как истинные хищники.

  Не веря своим глазам, я еще раз перечитала абзац. В голове билась мысль – не правда, но бабушка предусмотрела и это. Пожелтевшие от времени газетные листы, сообщали ужасающую информацию. Я читала о массовых трагедиях спустя много лет. Некоторые тексты были на английском. Встречался даже украинский. Неизменно в каждом из репортажей красной ручкой были выделены отдельные строки и фамилии. Я пробежала по ним глазами, но не нашла ничего знакомого. Мне были известны эти национальные драмы, но случились они в моем бессознательном возрасте. Кто знал, что бы бабушка сейчас вклеила на эту страницу, и насколько тетрадка стала бы толще.

  В моих руках были сотни загубленных жизней: дети, взрослые, пожилые люди. Столько лет я смотрела на произошедшее, но не видела истинных причин случившегося. Всё казалось дурным сном, из которого хотелось выбраться как можно скорее.

   Мне не хотелось читать дальше. Страх и так был достаточным для меня одной. Но что с этим можно было поделать? Ничего. Сейчас я находилась в особняке вампиров не в силах решить, что делать дальше. Почему-то мне никак не удавалось связать образ этих кровожадных бессмертных с семьей Ньюбелзов. Блеск их светской жизни никак не вязался с кровавыми обрядами, описанными в этой тетради.

  Но следующая страница заставила меня забыть о всяких размышлениях. 'Ритуал Забвения'. Надпись была выведена слишком тщательно и даже обведена несколько раз подряд, чтобы точно привлечь мое внимание. Ко мне вновь обращалась бабушка.

  'Милая, я знаю, что эту страницу ты не в силах не прочесть. Маленькому ребенку, каким ты была несколько лет назад, нельзя было открыть этой правды.

  Мне жаль, и это не просто слова. Как бы я хотела, чтобы той информации, которую ты уже прочла, было достаточно. Но, увы.

  Никакого забвения НЕТ. Люди, отрекшиеся от Совета, живут недолго. Вампиры бояться разоблачения, а ни один гипноз, даже самый сильный не может дать гарантий, что правда о них исчезнет вместе с воспоминаниями.

  Лишь для человеческой половины Совет проводит этот ритуал, и каждый может видеть, что человек потерял память, но никто не пытался узнать, что происходит дальше с этим несчастным. Мы пытались, но обнаружили лишь смерть. Ни одного человека, прошедшего ритуал Забвения, сейчас нет в живых. Вампиры убивают их почти тут же, превращая в закуску.

   Многие тела так и не находят, но некоторых нам удалось отыскать. Спустя много лет их кости раскапывали на пустырях, в лесу, под подтаявшим снегом. Люди без прошлого, если не знать их истории.

  Тебе страшно, потому что ты могла стать одной из них. Но милая просто смирись. Они позволяют нам жить только тогда, когда ничто не угрожает их собственным жизням. Это главная аксиома, на которой держится наше существование'.

  Далее шла таблица, заполоненная именами и датами. ФИО, дата ритуала, дата обнаружения тела. Последняя колонка иногда пустовала, но я не стала себя обнадеживать мыслью, что эти люди всё еще были живы. Всего двенадцать строк – количество людей прошедших обращение за последние десять лет. Совсем немного, но даже эти смерти были на счету вампиров. Создавалось впечатление, что они причина всего, что если бы не бессмертные, люди бы совсем не умирали.

  А ведь я была на грани. Еще пара шагов и мое имя было бы в этом списке. По позвоночнику пробежал холод, свернувшись клубком где-то на уровне затылка. Но больше всего меня поразил Эдриан. Я ясно вспомнила его лицо, холодное и спокойное. Он и не думал меня останавливать от Забвения. Горький комок застыл в горле. Эта правда была самой болезненной. Ему было плевать, умру я или буду жить. Как и всем другим вампирам.

  Я сделала несколько глубоких вздохов, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания. Всё было бесполезно. Грудь сдавило, словно железными тисками, не позволяя впустить в легкие кислород. Мне хотелось порвать тетрадь в клочья и предать огню, но было слишком поздно. Ничто уже не могло остановить этот кошмар.

  Неужели я была так слепа? Жить бок о бок с вампиром и не чувствовать этого могильного холода? Его слова, прикосновения – всё было фальшивкой? Игрой? Существо, прожившее на земле ни один век, забывало всякую человечность, которую я так искала в Эдриане.

  Оставалось лишь несколько листов, которые дразнили меня, насмехались надо мной. Еще одна тайна. Я только усмехнулась. Одной тайной больше, одной тайной меньше – мою жизнь уже нельзя было восстановить из руин. Как же пафосно это звучало. Я бы посмеялась над собой. Если бы не проклятая боль в сердце.

  Но то, что я увидела, заставило меня замереть. На весь лист был изображен портрет Эдриана. Карандашный рисунок в точности передавал его мрачную красоту. На миг даже мое сердце дало сбой, приостановив свой и так сбивчивый ритм. Бабушка подготовила для меня целую анкету.

  Эдриан Сэлем Ньюбелз. Дата рождения: ориентировочно 1791. Первая жертва: Алисия Майклс, 19 лет, Англия, 1900 год. Черно-белое фото на плотной бумаге изображало высокую статную девушку, вероятно из богатой семьи, что было видно по дорогому наряду. Слабая резкость и нарушенная контрастность, не позволяли разглядеть ее лица. Внизу была приписка: 'Найдена в собственной постели, причина смерти не определена'.

  С недоверием я смотрела на старинную фотографию и не верила, что именно мой Эдриан убил ее. Каким нужно было оказаться чудовищем, чтобы лишить жизни столь юное создание, которое вся жизнь ожидала еще впереди. Теперь я поняла, насколько плохо знала своего вампира.

  Далее бабушка перечисляла девушек, с указанием их возраста, мест и дат смерти. Остальные жертвы Эдриан.

  Мне даже не хотелось смотреть на это. Список оказался небольшим, но это не делала его менее жутким. Всё это были юные девушки примерно моего возраста. Дата последней смерти стояла за 1977 год.

  А дальше? Остановился ли он на этом или бабушка решила дальше не травмировать мою психику. Шелест переворачиваемой страницы, и мой ответ отпал сам собой.

  На меня смотрела Оливия. Художник очень верно подчеркнул ее дьявольскую темноту. Простой рисунок словно оживал под моим взглядом. Ужасное ощущение. Но то, что было описано дальше, показалось мне куда страшнее.

  Эдриан и Оливия как Бонни и Клайд вампирского мира, наводили ужас на простых смертных. За девять лет они убили почти сто человек. В 1989 году парочка уничтожила небольшой городишко на юге Америки, введя его в число городов-призраков.

  Я отбросила тетрадь в угол. Это было слишком. Так много лжи, что моя голова сейчас буквально кипела, готовая в любой момент взорваться. А что вообще было правдой? Как только ему удавалось скрывать свою темную сущность. От меня, которая видела в каждом вампире врага.

  Тело меня не слушалось, дрожа, как под высоким напряжением. Я сама словно была под током. Мысли лихорадочно проносились в голове, но мне не удавалось удержать ни одну из них, краски вдруг стали ярче, почти раздражая, в ушах стоял глухой шум. Мне без труда удалось определить признаки приближающейся истерики. Как бы я не старалась, но даже закрытая тетрадь обладала какой-то магической силой, как ящик Пандоры. Открытая однажды, она выпустила на свободы все самые страшные кошмары, тут же завладевшие мною.

  Мне хотелось уйти. Другого выхода я просто не видела. Дождаться вампиров? А что потом? Мне не удастся скрыть своего отвращения. А разговор ничего не решит.

  Почти не замечая ничего вокруг, я кинулась собирать вещи, но что-то отвлекало меня. Назойливый шум. В соседней комнате звонил мой телефон. Чтобы прекратить это, я кинулась к нему. Но лишь я взяла его в руки, как сотовый замолчал. На дисплее горели десять неотвеченных вызовов, и все от Эдриана. Со своим чтением я и забыла, что пыталась дозвониться ему. Это было в прошлом. Мне нужно было бежать.

  За окном уже рассвело. Оказалось, прошло более трех часов с тех пор, как ушли вампиры, а мне казалось, что считанные минуты. Самое страшное, что Ньюбелзы должны были скоро вернуться.

  Сломя голову я кинулась обратно, но так и замерла на пороге комнаты. Прямо передо мной стоял Эдриан.

  Глава 18

  Лицо вампира не выражало ровным счетом ничего. Тот же холодный взгляд, что и при нашей первой встрече. А может, это просто я теперь смотрела на него иначе – как на кровожадного монстра?

  – Далеко собралась? – от его голоса по коже побежали мурашки. Я чувствовала в нем гнев, даже ярость. Эдриан и не пытался скрыть этого.

  – Никуда, просто перебирала гардероб, – пробормотала я, понимая, что он почувствовал мой страх. Более того, наслаждался этим.

  Вампир молчал, даже не пошевелившись. Вся его поза выражала напряженность.

  – Как всё прошло? – спросила я, внимательно рассматривая его. Что-то случилось. Волосы Эдриана были растрепаны, рубашка расстегнута на груди, а на темной ткани можно было разглядеть бордовые капли. Кровь.

  – Отлично, – сухо бросил он, толкнув ногой мою сумку, всё еще валявшуюся на полу рядом с ним. – Совет принял решение о прилюдной казни любого из охотников. Правда звучит здорово?

  – Не знаю, – мне совсем не нравился этот разговор. Теперь я не понимала, как можно сбежать из этого дома, а по собранным вещам Эдриан прекрасно понял мои истинные намерения.

  Неожиданно вампир пронесся по комнате как ураган, сметая всё на своем пути. Всего через секунду он вновь стоял передо мной, а комната была перевернута вверх дном. В его руках я заметила маленькую пластмассовую коробочку. Черт. Это были мои противозачаточные. Как он узнал?

  – Занятная вещица, – спокойно начал он. – Ничего не хочешь мне рассказать? Пока еще есть возможность.

  – Я не собираюсь беременеть по чьему-то бы ни было приказу, – ответила я, наблюдая за его реакцией. – Не в моем возрасте.

  Вампир только ухмыльнулся. Его кулак сжался, превращая тонкую упаковку в пыль. Что-то дьявольское проскользнуло в его глазах, отчего меня бросило в холод. Действуя инстинктивно, я стала отступать назад, пока не уперлась спиной в стену.

  – Можешь больше не лгать мне, Тео. Что, не успела сбежать до моего возвращения? Какая драма.

  – Я не собиралась бежать...

  – А стоило.

  Он подошел почти вплотную. Я видела, что его губы скривились, так, что показались клыки, а черты лица резко ожесточились. В этих полуночных глазах плескалась жестокость, которая предназначалась лишь мне одной.

  – Что случилось, Эдриан? – в ужасе спросила я, боясь услышать ответ.

  – Хватит, Тео. Мне всё известно.

  Ему не нужно было продолжать, всё и так было понятно. Мистер Ньюбелз выполнил свою угрозу. А это значит – я была почти мертва.

  – Эдриан, что бы тебе ни сказал отец, всё не так. Послушай меня...

  – Я сказал, хватит! – его кулак с силой ударил в стену рядом с моим лицом, оставив огромную вмятину. Мне чудом удалось сдержать крик. – Давай Тео, объясни мне, почему охотники так и крутятся вокруг тебя, но каждый раз оставляют в живых? А лучше поведай мне о пыточной в вашем подвале. Но моей любимой станет история о твоей несостоявшейся беременности. Сейчас мои родители в госпитале. Из-за тебя! Они чудом остались живы после нападения охотников!

  – Почему ты решил, что я в этом виновата? – прокричала я, не ощущая под ногами земли. Мир вдруг начал кружиться перед глазами. – Разве я хоть раз давала повод в себе усомниться?

  Вампир рассмеялся мне в лицо. Холодная рука коснулась моего подбородка, силой заставляя посмотреть в его глаза.

  – Твой план не удался и мои родители живы. К твоему глубочайшему сожалению, отец мне всё рассказал – о тебе и охотниках. Каким же дураком я был. Всё это время ты числилась одной из них. Всё случившееся твоих рук дело. Готов признать, ты отличная актриса.

  – Как и ты, – буквально прошипела я ему в ответ. – Может, расскажешь мне об Алисие Майклз? Или о празднике двойной девятки? Нет, я бы с удовольствием послушала о ваших отношениях с Оливией.

  Эдриан застыл от этих слов, а затем яростно зарычал. Я видела, каких усилий ему стоило отойти от меня на несколько шагов.

  – Решила отомстить за своих? – усмехнулся он. – Да чем ты лучше нас? Сколькие погибли ради вашей прихоти. Просто объясни, как ты могла спокойно смотреть мне в глаза, разговаривать с моей матерью, а потом вонзить нож в спину? Сколько я сделал для тебя, а ты спокойно наблюдала, как твой охотник убивает меня. Мы приютили тебя, а ты послала их уничтожить моих родителей? Что ж, гениальный спектакль, каюсь, я даже поверил в твои чувства. Наверное, вы с охотниками здорово посмеялись надо мной, – голос скорее походил на змеиное шипение. Его глаза лихорадочно блестели, а кулаки сжимались в приступе дикой ярости. Он мог убить меня прямо сейчас, даже не пожалев об этом, но страх пропал. Я больше не хотела ни перед кем оправдываться, не после прочитанного сегодня.

  – Не строй из себя жертву, чертов вампир. Ты, дьявольское отродье, убившее сотни людей. Думаешь, теперь я поверю хоть единому твоему слову. Когда ты вообще собирался мне рассказать о посвящение в вампиры? Дай-ка подумать... НИКОГДА! Не стоит мне плакаться о своих задетых чувствах. Ты молчал, когда я собиралась пройти ритуал Забвения. Что, захотелось взглянуть на мою смерть?

  Эдриан молчал.

  – О, поверь, я всё знаю, – это уже невозможно было остановить, мне казалось жизненно необходимым выплеснуть накопившееся эмоции. – Имя каждой девушки, убитой тобой. Особенно об уничтожение целого городка вместе с Оливией. И ты, правда, считаешь, что после всего этого я могу испытывать к тебе что-то кроме ненависти? Если ты еще не расслышал: Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!

  Вампир взревел и одним махом снес фарфоровые фигурки, которыми был уставлен стол рядом с ним. Они рассыпались на мелкие осколки как после столкновения с металлической кувалдой.

  – Лучше молчи, иначе ты, и правда, увидишь, какое я чудовище. Если бы ты знала, как я хочу сейчас убить тебя, чтобы твоя кровь текла по моим рукам, падая и смешиваясь с грязью. С каким бы удовольствием я бы наблюдал, как жизнь уходит из твоего тела, а взгляд становится пустым и холодным. Каким я был глупцом, веря, что ты станешь частью моей семьи, что у нас будет ребенок. Я верил, что ты на моей стороне, а оказалось, лишь строила планы как бы извращенней убить меня. Но игры закончены.

  – Так что, убьешь меня? – ухмыльнулась ему я, не в силах больше сдерживаться. – Как в твоем духе. Можешь даже вырезать порядковый номер у меня на груди, чтобы не запутаться в подсчетах. Жаль, что Оливия не сможет составить тебе компанию. Она получила свое.

  Я почувствовала поток холодного ветра у своего лица, а в следующую секунду уже лежала на полу, а Эдриан навис надо мной.

  – Не строй из себя героя. Я чувствую твой страх, ты просто пропиталась им. Совет не будет к тебе благосклонен. Ты будешь кричать в агонии.

  Мне нечего было ответить на это. Я ясно ощущала, как часы отсчитывают мои последние минуты, но вопреки всему, страха не было. Лишь слепая покорность. Нечему было удивляться, поскольку всё к тому и шло. Меня не убил ритуал Забвения, охотники оставили в живых, но однажды всему приходит конец.

  – Это только мои ошибки, – прошептала я, вглядываясь в черные глаза, в которых не было ничего человеческого. – Лучше умереть сейчас, чем ждать суда.

  Вампир отвернулся, а потом отошел в сторону, совершенно не глядя на меня.

  – У тебя полчаса, после этого я зову стражей, – спокойно произнес он и, бросив на меня прощальный взгляд, вышел из комнаты. Я так и осталась лежать на полу.

  Прошло несколько минут, прежде чем мне удалось встать на ноги. Тело болезненно ныло от удара об пол, каждый мускул дрожал от пережитой ссоры.

  Я до сих пор не верила, что Эдриан дал мне шанс, чтобы уйти. Это просто не укладывалось в голове, ведь я уже приготовил себя к смерти. Возможно, нас связывало гораздо больше, чем мне казалось.

  Не решаясь еще раз испытывать судьбу, я покидала оставшиеся вещи в сумку и, захватив сотовый, окинула комнату прощальным взглядом. Как многое остается здесь: и радость, и боль, и даже страх. В мыслях пролетело: 'больше никогда...' и отчасти мне даже стало легче от этого.

  Эдриан стоял внизу, ожидая, когда я покину дом. Он даже не посмотрела на меня, когда я остановилась на последней ступени.

  – А что будет с моими родителями? – это всё, что меня волновало на данную минуту.

  – О них не волнуйся. Раз они не имеют отношения к охотникам, то не пострадают.

  – Так как ты им объяснишь мое отсутствие?

  – Хочешь, чтобы я лучше объяснил им твою смерть? – вампир ухмыльнулся, показав острые клыки.

  – Спасибо, – только и смогла выговорить я, и, не дожидаясь его ответа, прошла мимо него к двери.

  Только когда за мной захлопнулась входная дверь, а прохладный ветер коснулся распущенных волос, мне вдруг стало ясно, что идти придется пешком. Более того, я даже не знала дороги в город. И вариант такси отпадал, потому что за всё это время мне так и не пришло в голову узнать точный адрес особняка. Это был провал. Выжить после гнева вампира, но затеряться в неприветливом лесу.

  Я тяжело вздохнула и пошла по широкой грунтовой дороге по направлению к городу. Было невыносимо уходить с позором, а именно это мучило меня глубоко внутри. Глупо было думать, что наконец проснувшиеся чувства к Эдриану исчезнут только по одному моему желанию. Я ненавидела этого вампира, но больше всего на свете желала видеть в нем человека.

  Он отпустил меня, а значит, его сердце не было окончательно мертво, если даже после трагедии, случившейся с его родителями, парень не пустил в ход клыки. Я для него всё еще что-то значила, а может, мне просто хотелось в это верить.

  Глаза предательски защипало. Как назло, передо мной вместо пустой дороги, облаков и пыли вдалеке стояли картины нашей с Эдрианом жизни. До того как я успела остановить себя, мой взгляд упал на метки, высеченные на бледной коже, зеркально повторяющиеся на руке вампира. Ложь. Как же давно это было, и всё, всё до последнего обернулось только спектаклем. Как я могла попасться? Как могла поверить?

  В эти минуты я была благодарно своей бабушке за правду. Она словно шла рядом со мной, поддерживая и опекая. Даже сейчас, проклятая и брошенная, я высоко подняла голову, не позволяя чувствам окончательно сломить меня. Всё было не так уж плохо. Позади оставался дом вампиров, которые больше не смогут меня обидеть. Больше никаких страхов, никакой лжи и попыток стать кем-то другим. Пройдя через всё это, я осталась жива, а главное – не изменила самой себе. Мне было плевать, что сердце ныло, желая разжалобить меня и вызвать слезы. Теперь я была сама по себе. Оставалось лишь забыть всё, напоминающее мне о том, как однажды я разглядела в Эдриане что-то кроме чудовища.

  Сильный порыв ветра чуть было не сбил меня с ног. Что стало с летом в этом году? Казалось, оно уже никогда не вступит в свои полные права. Над головой собирались угрюмые тучи, что обещало мне действительно интересную прогулку. Оставалось лишь надеяться, что через пару километров мне попадется хоть одна попутка, а за рулем не будет сидеть маньяк, или того хуже – вампир.

  Словно в ответ на мои мысли, впереди раздался шум двигателя. Что-то неслось на меня на безумной скорости. Мне с трудом хватило времени, чтобы отпрыгнуть к обочине и скрыться за ближайшим деревом.

  Сердце отбивало бешеный ритм. Так могли спешить только стражи, и только чтобы поймать охотника. К моему ужасу, я была единственным охотником в округе.

  Лес на этом участке был слишком густым, и мне оставалось только гадать, как пробираться сквозь эти заросли не разбирая дороги, да еще и убегая от истинных хищников. Неужели Эдриан не мог дать мне чуть больше времени, чтобы сбежать. Или это была просто очередная уловка?

  Машина резко остановилась, а затем дала задний ход, подъезжая к тому месту, где пряталась я. Мне не нужна была другая команда к бегству. Сломя голову я кинулась в самую чащу, надеясь выиграть хоть пару минут. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Спустя несколько секунд кто-то высокий и сильный схватил меня за талию и повалил на сырую землю.

  Я начала кричать и биться в этой железной хватке, отчего объятья сжимались всё крепче, грозясь сломать мне ребра.

  – Тео, прекрати, – над самым ухом раздался до боли знакомый голос.

  – Виллис?

  – Я могу тебя отпустить или ты вновь начнешь свой бег с препятствиями по лесной чаще?

  – Я в порядке, – мне с трудом удалось выдавить из себя это, потому что руки вампира всё еще мешали мне дышать. – Но ты меня сейчас раздавишь.

  – Прости, – ответил парень, отпуская меня и помогая подняться на ноги. – Не думал, что ты такая шустрая и... хрупкая.

  Смущенная, я отряхнула землю с голубых джинсов, которые всё равно можно было только выбрасывать после столь экстремальной пробежки.

  – Что ты здесь делаешь? – не удержалась я от вопроса.

  – Приехала за тобой.

  Такой ответ удивил меня. Я и не думала ожидать помощи, тем более от него. Если только не Эдриан послал его за мной...

  – Зачем?

  – Решил, как благородный рыцарь спасти тебя, тогда как твой муж собрался сыграть Отелло. Кто-то должен был остановить его. Но, как я вижу, моя помощь тебе ни к чему. Что ты с ним сделала? Кол в сердце? Не верю, что он по доброй воле отпустил тебя.

  Мне нечего было ему ответить. Опустив голову и смотря только под ноги, я побрела обратно к дороге. К моему удивлению, Виллис терпеливо шел рядом.

  – Ты собираешься пройти весь путь пешком? – удивился он, когда я не остановилась у его машины, а упорно двинулась дальше. – Ты хоть знаешь, сколько километров до ближайшего населенного пункта?

  – Я даже не знаю верной дороги к нему, – безразлично ответила я.

  Виллис завел машину и медленно стал двигаться рядом со мной, опустив стекло с водительской стороны.

  – Не глупи. Садись. Я довезу тебя, куда нужно, – но, не заметив ответной реакции, продолжил. – Позволь мне хоть раз сделать что-то хорошее.

  – Подвести врага всех вампиров? – усомнилась я в его словах, хоть и готова была уже сдаться – высокие шпильки не подходили для долгих прогулок.

  – Ладно, сделать снова что-то плохое. Такая формулировка тебя устраивает?

  Это заставило меня улыбнуться, и я остановилась, в нерешительности взглянув на машину.

  – Садись, – упрямо повторил он, останавливаясь и открывая дверь с пассажирской стороны.

  – Спасибо, – сказала я, усаживаясь в машину и захлопывая за собой дверцу. Автомобиль резко дернулся с места.

  Несколько минут в салоне царила тишина, но миллионы вопросов разрывали меня на части.

  – Как ты узнал?

  – Что?

  – Про Эдриана?

  Виллис тяжело вздохнул, вжимая педаль газа в пол.

  – Я был там. После собрания, Ньюбелзы отправились домой, а мы с Эдрианом задержались, обсуждая твой выпускной. Охотники поджидали их на выезде. Проткнув шины, они ослепили их вспышками. Очевидно, что их целью был только Кристиан, но Эвелин кинулась защищать его. Нападавшие не успели отрубить им головы, что собственно их и спасло. Следом ехала семья вампиров, отвлекшая охотников. Дальше подоспели стражи.