Текст книги "Закатное Небо (СИ)"
Автор книги: Елена Ингверь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Иерархия:
Кумитё (босс), его ещё называют оябун
Сайко-комон
Со-хомбутё
Вакагасира
Сятэй-гасира
Сятэй, вакасю, кобун
Такие отношения между кумитё и вакагасира, как я описываю, нереальны от слова совсем, при любых обстоятельствах.
30.01.19: от беты – бечено.
Был жаркий летний день. На небе – ни облачка, в воздухе – ни ветерочка. Казалось, будто вся природа, да вообще весь мир вокруг застыл странной горячей вязкой субстанцией, которая уже и не твёрдая, но ещё не настолько расплавилась, чтобы её можно было назвать жидкостью. Эта субстанция лениво перетекала и колыхалась, а люди были похожи на увязших в ней мух – как ни старайся, не получится ни быстро двигаться, ни даже быстро думать.
Из ворот старшей школы Намимори вылетела девушка. Именно вылетела. Люди, проплывавшие вокруг, лениво повернули головы, но сразу потеряли всякий интерес. Запнулась о порожек. Действительно, что такого, это же Никчёмная Курица Тсуна.
Так её прозвали с конца младшей школы. До этого звали Никчёмным Тунцом, но потом она стала чуть больше похожа на девушку, и прозвище поменялось как-то само собой. Кто-то может спросить: почему же «Никчёмная»? А очень просто – она действительно была таковой. Никчёмной. Спотыкалась каждые пять шагов, постоянно сбивала кого-нибудь, когда куда-то спешила, роняла и сталкивала нечаянно вещи; не делала домашние задания, спала на уроках, получала минимальные баллы. Несколько раз оставалась на второй год. Плюс – у неё не было голоса из-за детской травмы. Естественно, что для одноклассников она была девочкой для битья, а для учителей – козой отпущения. Последние, похоже, вообще не понимали, зачем она ходит в школу – явно не учиться.
Проходящие мимо люди, впрочем, вряд ли задумывались о прозвищах, их происхождении и носителях. Вряд ли они вообще о чём-либо размышляли, кроме кондиционера и отдыха в его компании. Они просто продолжили путь.
Никчёмная Курица поднялась, оглядела поцарапанные ладони, отряхнула колени и тоже пошла дальше.
В это же время в огромном особняке неподалёку от городка Намимори был и кондиционер, и кресло, и виски со льдом. Но у лучшего киллера Японии не было возможности этим насладиться – имелся ещё и босс Аохари-кай, самого большого клана якудза в регионе. Перед ним нельзя было снимать маску.
Лучший киллер Японии, Закатное Небо, носила маску. К этому уже все привыкли, хотя в Японии было очень мало скрывающих свою личность. Известен был лишь пол – женский. Лучший киллер Японии всегда молчала о любой своей работе, не беря за информацию никаких денег. Это и сейчас привлекло к ней клиента, хотя совершенно не такого, как она ожидала. Лучший киллер Японии не любила много выпускать своё пламя, славившееся своими способностями воздействовать на чувства и эмоции людей. Она не делала этого, даже если её, как и сейчас, очень просили воздействовать одним из видов пламени Истинного Неба (чаще всего запугивающим или успокаивающим) на подчинённых, конкурентов, открытых врагов или хотя бы на сварливую жену. Даже за годовой доход клана – да-да, именно до этой суммы дошёл стоящий перед ней босс, желающий успокоить особо ретивого подчинённого, который одновременно был его троюродным племянником, но сам об этом не знал. Хотя почему-то не удивлялся, что до сих пор… с ним много чего не сделали.
Сначала девушка была зла. Нет, когда заказчики сначала дают нормальную работу, а потом уже начинают ныть про злую жёнушку/непослушного строптивого ребёнка/наглых и непочтительных подчинённых/помешанного на кровной мести во-о-он того гада (и почему бы тут не воспользоваться услугами киллера, а не Неба?), то это ещё нормально, хоть и дико раздражает. Но когда сидевший перед ней якудза сразу заявил, что ему нужна помощь именно Истинного Неба, киллер сразу захотела просто встать и уйти. Помешало только природное любопытство, приправленное каплей жалости. Но вот проблема – уважаемый кумитё минут за сорок своего монолога никак не мог назвать имя «жестокого, дерзкого, непочтительного, наглого, вредного, противного, строптивого, злобного, непослушного, слегка больного на голову, холодного и безэмоционального, но при этом обзывающего, и даже избивающего всех, кого только мог, но, разумеется, очень несчастного обиженного всеми мальчика с трудным детством». Если первая часть повествования наводила на определённые подозрения, то вторая заставляла половину подозрений опровергнуть.
Наконец раздался тихий приглушённый маской шёпот, который, однако, сразу заставил якудза замолчать:
– На кого именно вам надо воздействовать?
Босс сразу облегчённо вздохнул и прояснился в лице.
– Хибари Кёя-вакагасира. Вы знаете, он ещё так молод, но очень способный и талантливый мальчик, умный и на самом деле понятливый, и если бы не его дурной характер, но вы же понимаете, что с души никогда не смоются отпечатки… – дальнейшие разглагольствования почтенного оябуна дуэтом с его недоотцовским комплексом (вроде же не очень близкие родственники, с чего бы?) девушка предпочла пропустить мимо ушей. Она ведь не семейный психолог всё-таки.
Хибари Кёя, однако. Его детство, конечно, можно было с лёгкостью назвать трудным, но сказать, что он несчастный, всеми регулярно обижаемый и «ещё совсем ребёнок», язык не поворачивался. Сейчас, насколько знала киллер, у Кёи всё было более чем прекрасно. Он был, как уже сказал кумитё, вакагасира клана, хотя ещё учился в школе. Возглавлял в этой школе Дисциплинарный Комитет, являвшийся лишь прикрытием, а на самом деле бывший немаленькой преступной группировкой, частью клана Аохари. Эта группа и держала Намимори. А сам Комитет занимался тем, что просто избивал всех подряд, наверное, для удовлетворения непонятно каких потребностей.
Поэтому девушка вполне могла отчасти согласиться с кумитё, но была одна проблема. Истинное Небо не могло воздействовать пламенем на три типа людей: на своих близких родственников, на просто невосприимчивых и на своих личных хранителей.
Личный хранитель – тот человек, пламя которого на сто процентов совместимо с пламенем его личного Неба. Так объяснял Верде. Личные хранители – очень редкая вещь, если найдёшь хоть одного – большая удача, это скорее легенда, чем реальность. Так говорил Фонг. Чтобы узнать своего личного хранителя, надо лишь прикоснуться к нему пламенем. Хранитель, кстати, при этом может вообще ничего не почувствовать, ему надо самому проверять, чтобы что-то понять. Так объясняла Ария Джиглио Неро.
Хибари Кёя был личным хранителем Истинного Неба, но сам об этом не имел никакого представления. Ещё бы, если уж немолодой закалённый босс якудза столько за его успокоение даёт, во благо нервов всего огромного клана, то куда уж ей – бедной, с её небольшой семьёй. Поэтому киллер решила действовать любой ценой, лишь бы не допустить вторжения ГДК всея Намимори в свою тихую-мирную жизнь. Она сказала:
– Примите мои извинения, не приму ничего.
– …если присмотреться, мальчик на самом деле очень добрый… Простите, вы не могли бы повторить, я не расслышал?
– Простите, я не могу этого сделать, и, к моему большому сожалению, от моего желания в данном случае результат не зависит.
Оябун хотел, наверное, очень расстроиться, но не успел. В дверь постучали и оба на неё внимательно посмотрели. Якудза удивился потому, что он сказал всем не беспокоить без наличия очень важного апокалипсиса, а Закатное Небо удивилась потому, что кумитё наверняка сказал всем не беспокоить его без наличия очень важного апокалипсиса. Буквально через секунду входящий, видимо, решил счесть молчание знаком согласия, и дверь с треском распахнулась от удара явно не рукой и не ногой.
– Хебикуро-гуми подкупили информатора, почти-не-травоядное-кумитё. Тетсуе-сятэй-гасира пришлось выбираться из засады: эти травоядные хоть и живы, но за ними пришлось чистить.
Разумеется, совпадений не бывает, и Аохари-кумитё наверняка знал, что именно в этот момент Хибари явится с докладом, никого не послушав, и чуть не выломав дверь. И, возможно, он догадывался, что только позже он заметит киллера, сидящую тихонько себе у стеночки. Босс мог, наверное, даже предположить, что по дрогнувшим плечам парень представит себе смешок, и смешок в его сторону. В таком случае для него не составило труда представить себе, как Кёя налетит на киллера со своим фирменным «забью до смерти». И он при этом прекрасно понял, что киллер остановит тонфа одним движением, схватив, не прикладывая к этому никаких видимых усилий. Совпадений не бывает, и скорее всего оябун просчитал хотя бы часть этого.
Но вот чего он точно не мог себе представить, так это льда, частично покрывшего объятые пламенем Облака тонфа.
– Лёд? – удивился он.
– Лёд, – ухмыльнулся его подчинённый. – Поздно, да и бесполезно.
Он был прав: здесь лёд никак не спасал, личный хранитель мог запросто всё растопить. И информацию этот лёд от него тоже не скрывал. Девушка использовала его скорее по привычке, но тут бы уже ничего не помогло. И что же ей теперь делать?! Ещё и эта проблема на голову свалилась, мало ей Вонголы-CEDEF, Пепельных Ладоней, Ироказэ-кай и каких-то непонятных гадов, так ещё и этот.
Лёд тем временем преспокойно растаял, но фиолетового оттенка вода вопреки всем законам физики не желала течь на пол, зависнув в воздухе идеально ровным шаром, показывая истинное положение вещей. Непонятно, сколько они стояли так не шевелясь, если бы кумитё, первым отойдя от шока, не сказал бы:
– Вы знали.
Девушка вздохнула, стиснула покрепче недоотобранное оружие, из чистой вредности чуть дёрнула на себя и как можно спокойнее ответила:
– Я знала. И я не собираюсь брать его в семью, ни под каким предлогом. Эй!
Сначала никто не понял, к кому это «эй» относилось, но концентрация пламени Тумана вокруг вдруг резко повысилась, и раздался голос:
– Ну чего эйкаешь, ку-фу-фу. Извини, пламенные связи, этому Облачку я память стереть не смогу, а без этого толку мало.
– Твоя бесполезность прямо пропорциональна твоей востребованности.
– Ну извини. Но зато посмотри, какие у вас уже сразу прямо семейные отношения!
Киллер вдруг осознала, что они до сих пор занимаются перетягиванием тонфа. Она резко разжала руку, и Кёя на ногах еле удержался. Девушка снова обернулась к оябуну и увидела его ну очень умоляющий взгляд. Ей-богу, даже стыдно ей стало так огорчать пожилого человека. На секунду она задумалась. Это проблема. Проблем и так более чем хватало. О, стоп, а почему бы не вспомнить, что клин клином вышибают?
– Хотя нет, могу взять. Но с двумя условиями. Первое: если он сам меня найдёт, я живу в Намимори под видом обычного человека. И второе: вы окажете мне одну небольшую услугу.
Хакер, или же, как правильнее называть это, кракер, имеющий кодовое имя двадцать семь, принадлежал к объединению, называемому «Трио Утренней Дымки». Это знали все. То, что двадцать семь – единственный там кракер, знали только друзья объединения, коллеги номера двадцать семь, ну и те, разумеется, кому эти самые коллеги могут рассказать. Многие, одним словом. То, что Трио Утренней Дымки принадлежало к японской организации с итальянским названием, Виджиланте, знала только эта семья и самые верные друзья семьи. То, что были это босс и хранители, разумеется, знали они же.
Сейчас у Трио Утренней Дымки было два важных дела.
Первое – хакнуть сервер Варии, дочерней группировки Вонголы. Там недавно босс вышел из ледяной комы, в которую вогнал его против собственного желания родной отец, и будто воскресла сама семья. И у этой семьи появилась навязанная их боссу цель. Поэтому надо было понять, во-первых, масштаб возрождения семьи, и, во-вторых, узнать примерно дату прибытия Варии в городок Намимори. Варийцы должны были явиться туда одновременно с CEDEF и Реборном.
Второе – подготовиться. Над созданием большого количества боевых роботов как раз и трудились номера пятьдесят один и сорок восемь. Они были чисто техниками, и программы для их творений были работой номера двадцать семь.
Всем им активно помогал Верде.
Подготовка к встрече главного врага, поддерживаемого лучшим киллером мира, шла полным ходом.
====== Часть 2 ======
Комментарий к Часть 2 Стелс – вирусная программа, предпринимающая специальные действия для маскировки своей деятельности с целью сокрытия своего присутствия в зараженных объектах.
DoS-атака – атака на систему с целью довести её до отказа, то есть создание таких условий, при которых добросовестные пользователи системы не могут получить доступ к предоставляемым серверам, либо этот доступ затруднён.
Эксплойт – программа, фрагмент программного кода или последовательность команд, использующие уязвимости в программном обеспечении и применяемые для проведения атаки на систему.
Логическая бомба – вирус, который срабатывает при определенной последовательности программ, либо после введения кода.
Ещё раз повторяю, в хакерстве я ничего не смыслю. Если я несу чушь и стараюсь её не расплескать, пишите мне пожалуйста.
01.02.19: от беты – бечено.
Ночью Тсунаёши, и не одна, занималась Варией. Вернее, только одним из её членов – Бельфегором Каваллини, Принцем-Потрошителем. Он был даже дважды её коллегой: и киллер, и хакер. И действительно гений, ещё никому не удавалось (кроме Верде, но там была в корне другая ситуация) не только отразить атаку номера двадцать семь из Трио Утренней Дымки, но атаковать её саму, и даже отследить местоположение, что означало только одно – одного из варийцев ждать надо было гораздо раньше положенного срока.
А начиналось всё вполне приемлемо: Тсуна закинула на почту Луссурии рекламку какого-то модного магазина, разумеется, не простую. Варийское Солнышко не преминул нажать на ссылку, подтверждая информацию, имеющуюся у Тсунаёши (да она и сама с ним сталкивалась пару раз по работе). Вирус, выйдя «на свободу», распустил свои щупальца, после чего девушка уже была полноправной хозяйкой его ПК, а потом и всей варийской базы данных.
Казалось, что всё очень просто и легко, но тут, видимо, мимо проходил Бельфегор. Тсуна даже сама не поняла, как он «выгнал» её из системы. И ладно бы он этим ограничился! Так нет – пошёл в атаку. В одиночку! Сто процентов, что он действовал в одиночку, и почти сразу снёс два блока. Когда Тсунаёши опомнилась, было ещё не поздно, и она успела отрубить от системы блоки с архивами, но больше почти ничего. Сервер накрылся чуть ли не целиком, и как не старалась Тсуна – уже ничего нельзя было поделать. На её метания Верде отключил Интернет на базе, сказав, что она устала и утром разберётся, а сейчас «поздно пить боржоми, когда почки отвалились». Фразочка была подслушана у семьи Джиг, обитавшей в далёком русском городе Казани. В этот момент происхождение фразы почему-то бесило, и даже больше, чем сама фраза. Ну да, русская мафия ведь сама никогда ни о чём не парится, так как половина русских копов в ней состоит, а враги в ужасе разбегаются от угнанных где-то русских танков. А потом – где надо – подчистил, где надо – дал на лапу, везёт им, у них страна по уши коррумпированная, не то, что Япония. А кракеру на кракера с танком не пойдёшь, и перестрелку на базуках не организуешь.
Но делать что-то надо было, Тсуна совершенно не могла заснуть от переживания, поэтому она, в первый раз за последние несколько месяцев, пошла домой. Был уже час ночи, и Нана в доме спала, а брата не было – наверняка снова со своей преогромной бандой разгуливал по ночному городу, мешая жить Дисциплинарному Комитету. Ну, так даже лучше, дёргать никто не будет. Она тихонько прокралась в комнату брата и взяла со стола его ноутбук, своего у девушки не было. Потом пошла в свою комнату.
Для начала Тсунаёши по-ахала, по-охала на состояние компьютера, который явно много раз падал, да так, что даже экран в одном месте был повреждён, и имел просто невообразимое количество царапин.; потом почистила компьютер брата от имеющихся вирусов, ведь не только Луссурия из Варии во всё подряд тыкал, таких на этом свете много, и установила хорошую защиту. Зашла на общехакерский чат в сети. Этот участок мировой виртуальной помойки имел много названий – от почти что официальных типа «Мировое интернет-сообщество хакеров» (МИСХ), до откровенно стёбных, как «Хакерский ударный якобы коллектив». Его мог найти на просторах всемирной паутины каждый, кто хоть чуть-чуть разбирался в подобных вещах, однако, особо нежелательных там сотрудников каких-либо государственных организаций вышвыривали модераторы, зачастую ещё и «роняя» их сервера. Тсунаёши в своё время тоже прошла подобную проверку. Здесь она не назвала себя «27», нет, боже упаси – официальные ники для заказчиков, для коллег же любая нецензурщина подойдёт. Да и будешь ли ты при случае объединяться или хотя бы спокойно общаться с другим хакером, чётко зная, что он состоит во вражеской мафиозной семье? Девушка впервые зашла сюда, когда её только-только перестали называть Тунцом, и уже сама не помнила, почему её ник был «Tuna». Она быстро нашла Бельфегора – «My_Highness», давно знала. Быстро проглядела общий флуд и удостоверилась, что Потрошитель о своих подвигах там не болтал.
Что же ему написать? По логике – ничего, о чём им разговаривать? Но девушка была очень зла, да и нужно было узнать, понял ли Потрошитель, что она – номер двадцать семь. Ладно, для начала, писать, наверное, надо в личку. Как именно писать? Нейтрально, или молить о прощении, или ругаться и, даже, может, угрожать? Ладно, с русской мафии всё же не стоит иногда брать пример, это просто разговор.
«Tuna»:
Как я понимаю, ты отследил мои координаты.
«My_Highness»:
Оу, ты даже одолжил у друга компьютер ради аудиенции с Принцем. Моё Высочество польщено, Принц даже готов не очень жестоко убивать жалкого смерда, посмевшего сломать ограду в его личных владениях.
Тсунаёши прекратила печатать, и начала аккуратно вытирать откровенный мат на четырёх языках.
«Tuna»:
Друг об этом ещё не знает, и вряд ли узнает. Только вот и ты, сдаётся мне, не очень-то знаешь, кого именно ты готов не очень жестоко убивать.
«My_Highness»:
Да, твое местонахождение весьма интересно. Как я ни бился, ты у меня живёшь посреди улицы. Но там, во-первых, погрешность метров тридцать, а во-вторых, радиус города – километров десять, найду, не переживай.
«Tuna»:
О, у тебя тоже GPS под контролем.
«My_Highness»:
Конечно, я же Принц.
«Tuna»:
Но ты не знаешь ни моего адреса, ни моего имени, ни официального ника. Жизнь прекрасна.
«My_Highness»:
Я всё равно тебя найду, я же Принц
Тсуна снова стёрла полустраничный трактат о том, как задолбал её Бельфегор со своим «я-же-Прынцем». Если уж вспомнила про дивную страну Россию, то у тамошнего криминала надо брать настроение и методы, а не выражения, и даже не отдельные слова.
«Tuna»:
Облегчу твои поиски вдвое-втрое – я девушка. И я ещё не сдалась.
«My_Highness»:
Интересно-интересно. А за пол Принц выражает глубочайшую благодарность.
Ага, выражает он. Сам же прекрасно понял, что это может оказаться как правдой, так и ложью, и ничего нового он не узнал. Но поблагодарил же. Странно.
«My_Highness»:
Кстати, ты живёшь в городе Намимори, значит, ко мне ты лезла затем, чтобы узнать, когда мы туда отправимся. Двадцать пятого августа, это тебе за девушку. Не такая уж и тайна, – сообщи, кому там надо, ты-то нас встретить уже не сможешь. Всех, кроме Принца.
«Tuna»:
Спасибо. До свидания.
И вышла из чата. Правду ли сказал Бельфегор, она собиралась узнать прямо сейчас.
Рассиэль Каваллини состоял в семье Миллефиоре, в «White Spell», а семья Миллефиоре активно сотрудничала с семьёй Виджиланте. Так что его Тсунаёши прекрасно знала, и считала своим своеобразным, но другом. Его ник был «My_Majesty», а в Италии сейчас была совсем не ночь.
«Tuna»:
Привет.
«My_Majesty»:
Привет. У тебя сейчас полтретьего ночи, вообще-то.
«Tuna»:
2:41 уже, и у меня проблема. Поможешь? Пожалуйста.
«My_Majesty»:
В чём именно?
«Tuna»:
Мне срочно надо сервак Варии завалить, и желательно надолго, чтобы восстанавливались больше суток.
«My_Majesty»:
Неплохие запросы. Тебе мой недоплебей-братик чем-то не угодил?
«Tuna»:
Я тебе пишу с ноута моего братца, который стырила. Я к нему стелсом полезла, отследил и меня обвалил.
«My_Majesty»:
Тебя???!!! Этот, недостойный своей королевской крови?!
«Tuna»:
Я знаю, что дура.
«My_Majesty»:
Принцессы дурами не бывают. Ты, наверное, просто устала. Мы вдвоём только?
«Tuna»:
Да не устала я ни капли: каждый день на уроках высыпаюсь и сейчас даже, как огурчик! Верде спать пошёл, сказав мне не париться. Ты знаешь кого-то?
«My_Majesty»:
Не-а. И правильно – нечего нам брать в свой королевский круг каких-то там жалких простолюдинов.
Для начала Рас организовал DoS-атаку, не без эксплойтов, разумеется. Простовато, конечно, но действенно. Тсуна почти сразу закинула свою фирменную логическую бомбу, рассчитанную на то, что Бельфегор кинется разбираться. Далее она снова туда залезла, причём вполне открыто и скачала на флешку всё, что ей было нужно. Теперь Тсуна сидела, горя желанием дико хохотать на манер злобной ведьмы из сказок. Ещё бы, ведь теперь Бельфегор метался по какой-то там своей комнате, а она свободно копалась в его архивах! Будто бы варийский Принц был привязан к стулу и мог только наблюдать, как мстительница роется в его вещах а-ля «ой, какие милые женские трусики».
Но настроение омрачали две вещи. Первая – спать всё же хотелось, и довольно сильно. Вторая – на часах было пять, а брат, насколько она помнила, возвращался домой раньше шести. Пришлось девушке прощаться с Рассиэлем, убирать защиту с компа и бежать на базу.
Всё оставшееся время до школы Тсуна посвятила восстановлению защиты сервера базы, остальное потом оставила на Верде и еле-еле что-то смыслящего в программировании Шоичи.
====== Часть 3 ======
Этой ночью Тсуна не спала совершенно, но утром всё равно отправилась в школу. Скоро приедет Реборн, лучший киллер мира, бывший Аркобалено Солнца. Он явится для того, чтобы обучать Саваду Нагарэ и следить за его безопасностью, и он не сможет оставить без внимания его сестру, даже если та – дура, полный наивняк и шизофреничка. Он должен будет тщательно законспирироваться от сестры и матери наследника, и для этого узнает о них всё, что только возможно. Поэтому девушка решила облегчить жизнь им обоим – Савада Тсунаёши всегда каждый день ходит в школу, никогда не опаздывает, после уроков сразу уходит к друзьям и часто у них ночует. О маме Тсунаёши в этом контексте не беспокоилась – повязка Тумана не даст ей сделать ничего, выбивающегося из мирной жизни женщины-домохозяйки. Найти бы только этого иллюзиониста, работающего на её отца! Впрочем, если Тсуна узнает что-нибудь особо ей «ненужное», то отец вполне может его пригласить, и он вполне найдётся сам…
Ладно, слишком задумчивое выражение лица сейчас не к месту, большая часть присутствующих вряд ли считают, что Никчёмная Курица умеет думать. Лучше просто лечь поспать.
Девушка так и сделала – легла поспать. Отрубилась от мира насовсем, не обращая внимания ни на что. А должна была бы обратить. Хотя бы на то, что сейчас, вообще-то, был устный опрос по домашнему заданию, или на то, что преподаватель особенно её не любил, или на то, что он уже несколько минут старался её разбудить (не вставая, впрочем, со своего места), или на то, что он уже послал за Хибари Кёей. Наверное, вообще никто из класса не помнил, является ли сон на уроке нарушением дисциплины, но ГДК никогда не отказывался кого-нибудь побить.
А поэтому Тсуна проснулась только тогда, когда над ухом раздался голос Хибари:
– Травоядное, доброе утро.
Поскольку обычно такое приветствие означало немедленный камикорос, Тсунаёши разом вскочила. Потом вспомнила, что она как бы его девушка, да ещё охраняемая Закатным Небом, успокоилась и, улыбнувшись, прошептала:
– Доброе утро.
Весь класс был в полном шоке, когда ГДК, не сделав ей ничего, спокойно прошёл к выходу. Незу-сенсей был не только в шоке, но и очень недоволен, и поэтому рискнул его позвать:
– Хибари-сан…
Кёя обернулся, смерил его ледяным взглядом и сказал:
– Вы меня позвали, чтобы я разбудил никчёмное травоядное, так?
Учитель уже понял, что трогать ГДК не стоило вообще, но сейчас ему ничего не оставалось, кроме как нервно кивнуть.
– Я это сделал. Вопросы?
– Н-но…
Свист тонфа, и преподаватель отлетел к стене, получив удар в солнечное сплетение.
Хибари, хмыкнув, вышел из класса.
Тсуне подумалось, что его отвлекли от какого-то важного дела и он был зол, но дело было очень важное, поэтому он не продолжил бить учителя. Интересно, это он так изобразил парня-защитника, или просто не стал её бить из-за Закатного Неба? Он, наверное, думает, что Закатное Небо рассказала Тсуне о её новом парне, но им надо всё же обсудить хотя бы своё поведение на людях. Девушка совершенно не представляла ГДК в роли своего парня. От одной возникшей в голове картинки, как улыбающийся Хибари вручает ей цветы, становилось страшно. Ведь в мыслях Тсуны её почти-хранитель улыбался с каким-то акулье-тигриным оскалом, а цветы были представлены сиренью, от запаха которой девушку воротило с тех давних пор, когда она впервые вошла в лабораторию Эстранео, где всё было буквально пропитано духами руководительницы проекта. Или вот виделась девушке свадьба: жених в одной руке держит тонфа, а в другой сирень, рядом стоит счастливый Аохари-кумитё, Джотто в костюме Закатного Неба тихо угарает, наёмники отца и Пепельные Ладони в качестве гостей. Б-р-р-р. И зачем она только озвучила вчера ту бредовую идею?! Сидела бы себе спокойно, как всегда, выкрутилась бы как-нибудь, так кто её за язык тянул? Нужно ей, дескать, поближе подобраться к наследнику Вонголы, так наймите её охранять его сестру. А в качестве предлога пусть Хибари влюбится. И кто же это придумал? Правильно. Тсуна решила, что прибьёт оябуна, когда всё закончится.
Но тут до девушки будто откуда-то издалека раздался голос учителя:
– Глубоко неуважаемая Савада Тсунаёши, я понимаю, что Ваше Никчёмнейшество может не пожелать обратить своё неоценимое по причине крайней дешевизны внимание на меня, всего лишь жалкого преподавателя с двумя высшими образованиями. Но, может, вы всё же соизволите решить неравенство?
– А? Что?
Класс заржал. Немногие учителя позволяли себе издеваться над ней, но те, кто это делал, были даже хуже учеников.
– Неравенство квадратное на доске написано! Ноль баллов сейчас получите, я уж позабочусь, чтобы вы с треском вылетели из школы, Савада!
Учитель наконец вышел из себя. Эта дурёха какой уже год его бесила, а сейчас её даже Хибари не тронул! А кого тронул? Его, несчастного, и без того замученного преподавателя, которого и так никто не ценит!
Тсуна поняла его состояние и решила побесить его ещё чуть-чуть. Она быстро посмотрела на доску и где-то за пару секунд решила всё в уме. Сказала:
– Простите, Незу-сенсей, я задумалась. Икс принадлежит от минус бесконечности до минус трёх с половиной исключая, и от двух целых двух вторых корня из трёх включая до плюс бесконечности.
И села, оставив учителя растерянно хлопать глазами. Сделал гадость – сердцу радость. Не так уж часто она вообще смотрела на доску, отвечая, а если и смотрела, то ей почти всегда было лень думать. Но от правильности ответа учитель спокойнее и добрее не стал.
– Ответ есть, но решения нет. Двадцать баллов.
Тсуна лениво пробурчала, снова опуская голову на сложенные руки:
– Ну, там параболу начертить надо было. Рогами вниз, на два и три четверти умноженную. С вершиной в точке…
– Чего? Савада, чего вы там несёте? Во-первых, когда вы разговариваете с учителем, надо вставать со своего места. Во-вторых, какие, что б их, рога?! У параболы – ветви! Пять баллов!
Тсунаёши пожала плечами. Она вообще не ожидала, что её шёпот будет услышан. Она искренне не понимала, зачем надо вставать при разговоре с учителем, и почему нельзя называть вещи более короткими или более привычными словами, если их всё равно все понимают. А на оценки ей было ещё более фиолетово. Зачем, если они не нужны ни ей самой, ни её семье, ни её родителям. Знание же не в оценках измеряется. Вот если они найдут гада-иллюзиониста, и мама очнётся и скажет, чтобы Тсуна училась, то она будет учиться, почему бы и нет. А пока были дела поважнее.
Спать уже не очень хотелось, математика была предпоследним уроком, и на предыдущих девушка неплохо выспалась. Она достала планшет, построив предварительно стенку из учебников, и зашла на МИСХ. Как она и думала, там её дожидалось сообщение от Бельфегора.
My_Highness:
Жестоко, Принцесса вражеского королевства. Но я передумал, я буду ещё более жестоким.
Тсунаёши решила ему ответить, было скучно.
Tuna:
Ты тоже одолжил у друга компьютер?
Как ни странно, Принц-Потрошитель ответил довольно быстро.
My_Highness:
Этот друг уже никогда ничего не узнает, я его убил.
Tuna:
Ясненько.
My_Highness:
Скоро буду в твоём королевстве. Готовься меня встречать.
Tuna:
Пир закатить в твою честь? Бал?
My_Highness:
Я не понял, ты серьёзно меня не боишься? Или, может, ты не Принцесса, а Королева?
Tuna:
Когда как. Иногда и нищенкой на паперти бываю.
My_Highness:
А потом паперть обагряется кровью?
Tuna:
Типа того.
My_Highness:
Ты интересная.
My_Highness:
Тем интереснее будет тебя убивать и захватывать твоё королевство.
Tuna:
Я тоже очень надеюсь на отсутствие скуки.
My_Highness:
Ты сейчас скучаешь?
Tuna:
Сейчас – да, вообще нет.
Tuna:
Дел куча, а я опять «на паперти».
Tuna:
Только эта, в отличии от остальных, не обагрится кровью.
My_Highness:
И что же это за паперть такая?
Tuna:
Извини, но настолько я жизнь тебе облегчать не собираюсь.
Tuna:
А чего это ты со мной болтаешь, уже восстановился?
My_Highness:
Не-а. Мой Король сказал мне сначала убить тебя, а потом восстанавливаться.
Tuna:
Отобрал компьютер?
Tuna:
Сочувствую.
Tuna:
Почти как один мой друг, когда ты меня уронил.
My_Highness:
Но ты сделала со мной то же самое.
Tuna:
С того одолженного ноута. Не бойся, кстати, я была не одна.
My_Highness:
Но бомба была твоя.
Tuna:
Не спорю.
My_Highness:
Она была поистине королевской.
My_Highness:
Только кого-то мне напоминала.
Tuna:
Вполне возможно.
Tuna:
А как ты меня так быстро?
My_Highness:
Я поцарапался. Нечаянно.
Tuna:
Ты же в таких случаях людей убиваешь, а не чужие сервера роняешь, разве нет?
My_Highness:
Павлин сбежал и запер комнату.
My_Highness:
Я не понимаю, почему все считают, что я от вида своей крови Халком становлюсь, всё вокруг ломаю. Нет такого.
Tuna:
Я не считаю. А что, кстати, на самом деле происходит?
My_Highness:
Принц хочет больше крови.
My_Highness:
К чему мне какие-то вещи, я же Принц.
My_Highness:
А зачем я тебе всё это рассказываю?
